Немецкая принцесса с русской судьбой. Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова

Русь

Словосочетание «великий князь» встречается в нарративных русских источниках начиная с XI века, однако носит на данном этапе восхвалительный персонифицированный характер и не имеет признаков оформившегося титула. Появление титула «великий князь» относится ко второй половине XII века и связано с политическими реалиями распада Древнерусского государства, ростом амбиций отдельных родов Рюриковичей и необходимостью оформления многоступенчатой титулатуры[1]. Попытки учреждения великокняжеского титула происходили параллельно сразу в нескольких землях Руси — киевской, черниговской, галицко-волынской, смоленской, владимиро-суздальской и, вероятно, новгородской[2]. Этот процесс был, однако, резко изменён монгольским нашествием. В Юго-Западной Руси он угас из-за масштабных разрушений и последующего подчинения русских княжеств Литве и Польше. В Северо-Восточной Руси обстоятельства, напротив, способствовали утверждению великокняжеской титулатуры, появившейся здесь ещё как минимум в правление Всеволода Большое Гнездо[3].

Великий князь в Москве, гравюра Авраама де Брейна.

Институт великокняжеской власти был удобен для монгольских ханов, которые вручали избранному ими и признававшему их верховенство князю ярлык на сбор дани с других князей. Великий князь мог, в свою очередь, опираться на военную мощь монголов для неоспоримости своего старшинства. С начала XIV века владимирские великие князья добавляли к своему титулу приставку «Всея Руси», хотя реальных властных прерогатив за пределами Северо-Восточной Руси и Новгорода (признавшего сюзеренитет владимирских князей) они практически не имели. С середины XIV века в Северо-Восточной Руси появились также великие княжества: Суздальско-Нижегородское, Тверское и Рязанское. На протяжении недолгого периода в XIV—XV веках «великими» также титуловались пронский (после обособления от Рязани) и ярославский князья. Насчёт того, кто был инициатором появления новых великих княжений, среди учёных существуют разные мнения. Согласно точке зрения одних, размножению великокняжеской титулатуры способствовала всё та же Орда ради девальвации власти чрезмерно усилившихся великих князей владимирских. Другие, напротив, считают, что решающую роль при этом сыграли внутренние процессы.

Владимир, продолжавший номинально оставаться старейшим столом, стал собственностью московских князей. C этого времени московские князья также титуловались «великими». Начиная с княжения Дмитрия Донского московские князья называли себя не только великими князьями владимирскими, но и московскими. Великие князья тверские обрели полную независимость вплоть до присоединения Тверского княжества к Московскому (1485).

После объединения русских земель вокруг Москвы и Литвы к началу XVI века титул «великий князь» остался только за правителями этих государств — «Великими князьями Владимирскими, Московскими и всея Руси

» и «
Великими князьями Литовскими и Русскими
»[4]. Остальные великие князья сошли с исторической сцены. В 1547 году великий князь московский Иван IV официально принял титул «царь», однако сохранил и прежнюю титулатуру в отношении занимаемых им бывших великокняжеских престолов.

Российская империя

См. также: Список великих князей Российской империи и Список великих княжон и княгинь Российской империи

С 1721 года решением Петра I (формально — по предложению Сената, которое Пётр одобрил через несколько дней раздумий) российские монархи стали именоваться «императорами», но при этом титул «великий князь» продолжал употребляться в полном титуловании монарха при перечислении находящихся под его властью земель: «…царь казанский, астраханский и сибирский, великий князь смоленский, тверской, вятский и иных земель».

В эпоху абсолютизма титулы «великий князь» и «великая княжна (великая княгиня)» стали присваиваться детям (соответственно, мужского и женского пола) царствующего монарха, что было официально закреплено в «Учреждении об императорской фамилии» Павла I от 5 апреля 1797 (для вообще всех законнорождённых потомков по прямой мужской линии). Титул великого князя давал обладателю формальное право быть в очереди на престол Российской империи. Великий князь решением императора мог быть лишён титула, если обстоятельства его рождения или жизни входили в противоречие со статьями «Учреждения», определяющими требования к пригодным для занятия престола лицам. Таким образом, титул стал приблизительно соответствовать европейскому титулу «принц крови», хотя соответствие здесь неполное. Принципиальные отличия принца крови от великого князя состояли в следующем:

• Статус принца крови мог получить также и бастард, при условии, если он был узаконен королевским указом. Бастарды российской императорской фамилии, даже будучи узаконенными, титул великого князя получить не могли ни при каких обстоятельствах[источник не указан 1715 дней
  ]. В частности, дети императора Александра II от его второй жены Екатерины Долгоруковой, рождённые до брака, именовались не великими, а лишь светлейшими князьями Юрьевскими, несмотря на то, что заключение брака между их родителями позволило их узаконить.

• Статус принца крови мог быть получен только по прямой мужской линии (от отца к сыну), в то время как великий князь/княгиня могли происходить от правящих особ как женского, так и мужского пола, причем приходиться им как сыновьями, так и дочерьми.

• Принц крови, получивший этот статус по законным основаниям (рождён в законном браке от прямого законного потомка Гуго Капета, либо узаконен до момента получения статуса), в отличие от великого князя не мог быть лишён этого статуса ни при каких условиях.

В Российской империи к великим князьям и княгиням официально обращались «Ваше императорское высочество».

Согласно учреждению о Императорской фамилии от 2 июля 1886 года, изданному Александром III с целью ограничения числа лиц, носящих подобный титул, носить его могли только дети и внуки (дети сыновей) императора. Правнуки и более отдалённые потомки получали титул Князь императорской крови.

«Титул Великого князя, Великой княжны и Императорских Высочеств принадлежит сыновьям, дочерям, братьям, сёстрам, а в мужском поколении и всем внукам императора…»[5].

Парижское детство

Здесь у княгини Елены Павловны было все что положено для будущих русских принцесс. Она была типичным полуфабрикатом для производства конечного продукта в виде европейской принцессы и кандидатки в чьи-нибудь невестки. В девичестве ее звали Шарлоттой Марией Вюртемберг, она приходилась родной внучкой королю Фридриху I, родившись в Штутгарте. Казалось бы, стандартная и малоинтересная биография очередной немецкой девочки «из хорошей семьи».

Но в судьбах незаурядных людей часто находятся чрезвычайно интересные факты детства и отрочества, которые затем сказываются на событиях взрослой жизни. В биографии Великой княгини Елены Павловны такие факты, безусловно, есть.

Счастливое выпадение из стереотипов связано с отцом девочки принцем Павлом Карлом Фридрихом Августом. Он попросту сбежал из родного дома с семьей в Париж, не выдержав постоянных ссор во дворце со своим старшим братом, будущим королем Вильгельмом I.

Шарлотта Мария выпала из конвейера подготовки немецких принцесс к европейским престолам. Это было серьезнейшее испытание для маленькой девочки. Ей пришлось учиться в парижском пансионе вместе с дочками из новых богатых буржуазных семей, которые относились к ней со всей страстью детской ненависти. Решение проблем, борьба с трудностями и самоутверждение: всему этому будущей Великой княгине Елене Павловне пришлось научиться еще в 12-летнем возрасте.

Принц Павел, отец юной Шарлотты Марии, был многогранным интереснейшим человеком, который вел активную светскую жизнь с интеллектуальным акцентом. Он часто брал дочерей в знаменитый парижский салон, принадлежащий ученому биологу Кювье с замечательными людьми того времени в качестве гостей. Андре Ампер, Проспер Мериме, Александр Гумбольд, Эжен Делакруа: ученые, художники, писатели и гуманисты повлияли в итоге на формирование личности юной девушки. Будущие знаменитые четверги Великой княгини Елены Павловны Романовой в Михайловском дворце Санкт-Петербурга были организованы по образу именно этого парижского салона.

Трансильвания

Великими князьями Трансильванскими титуловали себя Сигизмунд Баторий (правил Трансильванией в 1581-1599 годах), Георгий Ракоци II (правил в 1648-1660 годах) и венгерский король Габриель Бетлен (владел Трансильванией в 1613-1629 годах). Австрийская императрица Мария-Терезия в 1765 году восстановила для Трансильвании, входившей в то время в состав империи, статус великого княжества. После этого титул великих князей Трансильванских вошёл в состав полной титулатуры австрийских императоров.

Эра милосердия: кровь, война и предрассудки

Главное же дело в сфере охраны здоровья было связано с понятием милосердия, которое для России того времени также являлось новым. Великая княгиня Елена Павловна организовала Крестовоздвиженскую общину сестер милосердия. Перевязочные пункты и передвижные лазареты в ее составе были важным, но не самым трудным компонентом работы.

Главным препятствием было дремучее предубеждение общественности против вовлечения русских женщин в дело помощи раненым и больным. Главным адресом воззвания княгини с призывами о помощи были женщины без семейных обязанностей (таких было немало). Чтобы преодолеть общественное сопротивление, сестра милосердия княгиня Елена Павловна ездила по больницам каждый день и на глазах у всех делала перевязки кровоточащих и гнойных ран.

Ведь это только в кино сестры милосердия ходят среди раненых в нарядных белоснежных фартуках и накрахмаленных косынках. Госпиталь с ранеными – это всегда кровь, гной, ужасный запах и страдания. Кроме перевязок нужно и судно вынести из-под лежачего больного, который вовсе не тихий ангел по воспитанию и поведению.

Работа была тяжелейшей во всех смыслах, поэтому силу религиозной веры сестер милосердия княгиня Елена Павловна считала самым надежным способом справиться с трудностями. Милосердие здесь было самым настоящим.

В знаменательный день, 5 ноября 1854 года, выступая в качестве сестры милосердия, княгиня Елена Павловна вручила крест с Андреевской лентой каждой сестре из первого Крестовоздвиженского выпуска. На следующий день все тридцать пять выпускниц уехали в Севастополь к Николаю Ивановичу Пирогову, великому русскому хирургу и еще одному верному единомышленнику княгини. В общей сложности под патронажем Николая Ивановича работало около двухсот сестер милосердия нового поколения. Это было началом нового важнейшего этапа развития общественного здравоохранения не только в России.

Принципы организации работы в экстренных условиях были взяты на вооружение современным Международным Красным Крестом. Его основатель Анри Дюнан писал в свое время, что Красный Крест обязан крымскому военному опыту Ее Высочества Великой княгини Елены Павловны…

Примечания

1. Филюшкин А. И.
   Титулы русских государей. — М.; СПб.: Альянс-Архео, 2006. — С. 29—30.
2. Филюшкин А. И.
   Титулы русских государей. — М.; СПб.: Альянс-Архео, 2006. — С. 38—40.
3. Филюшкин А. И.
   Титулы русских государей. — М.; СПб.: Альянс-Архео, 2006. — С. 37.
4. Филюшкин А. И.
   Титулы русских государей. — М.; СПб.: Альянс-Архео, 2006. — С. 48.
5. Полное собрание законов Российской империи. — Т. XXIV, 1830. — Док. № 17906; т. 6. — СПб., 1888.

Российские реформы из Михайловского дворца

Больше двадцати лет проводились знаменитые «морганатические» четверги с обсуждением проблем и вопросов культуры, политики, литературы и т. д. В русской истории XIX века ничего подобного больше не было. Помимо широкой разнообразной повестки обсуждений отмечалось их качество и глубина. В Михайловский дворец приглашались лучшие умы общества вне зависимости от их статуса, чина и социального положения. Такая особенность имела чрезвычайно высокую ценность, так как постоянными гостями княгини были государь с государыней и другие особы из царской семьи Романовых.

Таким образом, Александр II имел уникальную возможность общаться с личностями, чьи взгляды были для него чужими, и кто никогда бы не смог получить его аудиенцию вне стен Михайловского замка. Да и у передовых людей была возможность донести свои идеи до царских ушей напрямую, чего они никак не смогли бы сделать без такта и коммуникационного таланта Великой княгини Елены Павловны. Мало кто понимал, как ей удавалось формировать группы гостей таким образом, чтобы и государь не утомлялся, и гостям было комфортно, и обстановка была непринужденной.

Княгиня считала, что узкий круг общения приносит только вред, при котором сужается горизонт, а вместо твердой воли формируется упрямство. Это сердце просит удобного и комфортного общения с друзьями. А ум баловать не нужно, ему нужны противоречия, новые идеи и знание всего, что делается за стенами родного дома.

Знаменитые четверги княгини Елены Павловны были для передовых умов России середины XIX века местом, которое сейчас назвали бы социальной платформой. Ну а сама княгиня выполняла роль контент-менеджера высочайшего уровня. Все великие реформы того времени начинались с обсуждений именно там, в Михайловском дворце. Отмена крепостного права в том числе.

Литература

• Великий князь / Кучкин В. А. // Великий князь — Восходящий узел орбиты. — М. : Большая российская энциклопедия, 2006. — С. 5. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 5). — ISBN 5-85270-334-6.
• Великий князь
  — статья из Большой советской энциклопедии.
• Великий князь // Большой юридический словарь
• Экземплярский А. В.
  Великий князь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Экземплярский А. В.
  Великие и удельные князья северной Руси в татарский период с 1238 г. по 1505 г. : биографические очерки по первоисточникам и главнейшим пособиям: Т. 1-2. — СПб., 1889—1891. — 2 т.
• Великая княжна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Великая княгиня // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Л. В. Беловинский.
  Великий князь // Иллюстрированный энциклопедический историко-бытовой словарь русского народа. XVIII — начало XIX в. / под ред. Н. Ерёминой. — М.: Эксмо, 2007. — С. 79. — 784 с.: — ил. с. — 5000 экз. — ISBN 978-5-699-24458-4.

А теперь общественное здравоохранение

Великая княгиня была отличным, как сейчас бы сказали, топ-менеджером. Ей удалось преобразовать целую отрасль, которая традиционно является самой сложной и неблагодарной в социальной сфере деятельности – здравоохранение, включая охрану здоровья детей.

В память об умерших дочерях она основала и открыла детские приюты под Москвой в Павловске. Максимилиановская поликлиника была первой в России, где принимали больных вне зависимости от сословия и пола. Елена Павловна навела там управленческий порядок, дополнительно создав стационарное отделение. Впоследствии эта больница «нового поколения» постоянно находилась в зоне внимания княгини, она стала входить в неформальное объединение «Ведомство Великой княгини Елены Павловны». Туда же вошли и детская Елисаветинскя больница с училищем святой Елены, в которых она была главным попечителем.

Санкт-Петербургская медицинская академия постдипломного образования (Императорский клинический институт Великой княгини Елены Павловны) обязана своим появлением княгине, которая вместе со своим близким соратником профессором Э. Э. Эйхвальдом вложила немало сил в создание учебной клиники нового типа. Для системы здравоохранения того времени это была по-настоящему революционная форма подготовки и повышения квалификации врачей.

Карловская инициатива и отмена крепостничества

Елена Павловна была весьма небедной женщиной. Она владела многими селениями в разных российских губерниях. Одной из жемчужин в ее владениях было ставшее впоследствии известным имение Карловка, расположенное под Полтавой. Именно с ним связана знаменитая «Карловская инициатива».

Дело в том, что участие Елены Павловны в реформаторских проектах всегда было максимально ресурсным. Для консерватории она продавала бриллианты, для общины сестер милосердия, отдавала целое крыло дворца под склады, да еще и финансировала сестринскую учебу.

Ну а когда вопрос об отмене крепостного права начал обсуждаться самым серьезным образом, Елена Павловна и вовсе перестала мелочиться. Стремясь показать пример русскому дворянству, она освободила в 1856 году около пятнадцати тысяч крестьян в своей Карловке.

Как и водится у ответственных людей, это было не просто освобождение, а тщательно разработанный проект с поэтапным планом личного освобождения каждого крестьянина с наделением его землей за выкуп. После согласования с Государем Александром II Елена Павловна обратилась к помещикам Полтавской и соседних губерний с просьбой о содействии в освобождении крепостных в рамках общих правил и обоснований.

Составленная аналитическая записка и замечания по ходу этой труднейшей реформы были переданы Великому князю Константину Николаевичу для дальнейшего использования опыта в Карловке в качестве успешного примера реформы.

Многие называли Елену Павловну первой и поэтому главной пружиной отмены крепостного права в России. Главный разработчик и идеолог реформы Н. А. Милютин был ближайшим соратником княгини, а милютинская рабочая группа по планированию и реализации реформы попросту жила в ее дворце на Каменном острове в течение всего времени реализации плана.

За самоотверженность в деле освобождения крестьян Александр II наградил княгиню золотой медалью «Деятелю реформ».