Священник Александр Ельчанинов: Тифлисский период биографии

Ельчанинов Александр Викторович
(1881 — 1934), священник Русской Православной Церкви Зарубежом. Родился 1 марта 1881 года в г. Николаеве в семье офицера. Окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, изучал богословие и литературу. Отказался от светской карьеры и поступил в Московскую духовную академию.

В 1905 году — секретарь московского религиозно-философского общества имени Вл. Соловьева.

Преподавал в гимназии Левандовского в Тифлисе, затем работал директором этой гимназии.

Покинул Россию в 1921 г. Жил в Ницце на юге Франции, где преподавал русский язык. Был одним из руководителей Русского студенческого христианского движения (РСХД). Женился на Т. В. Ельчаниновой (урожд. Левандовской).

В 1925 году рукоположен в сан священника.

Незадолго до смерти отец Александр был переведен из Ниццы в кафедральный собор Парижа.

Скончался в Париже 24 августа 1934 году от тяжелой болезни. Похоронен на кладбище в г. Медон под Парижем.

Как священник отец Александр «представлял собой явление необычайное и исключительное, ибо он воплощал в себе органическую слиянность смиренной преданности Православию и простоты детской веры со всей утонченностью русского культурного предания» (протоиерей Сергий Булгаков). Центром внимания духовнической деятельности отца Александра было применение христианства к жизни и интерес к человеческой душе. «Высший дар его был дар пастыря и духовника» (профессор Ильин).

Вера, Бог, христианство:

Вера — от любви…

Познание через любовь.

Любовь к Богу есть доказательство Его общения с нами.

Доводы веры не против разума, а помимо него. Только в свете любви разум принимает видимые абсурды веры.

Философствовать не есть богословствовать, «Если ты истинно молишься — ты богослов» (преподобный Нил Синайский). Необходимо внутреннее совершенство, чтобы понять совершенное.

Потустороннее живет иными формами. Если будем говорить о нем, мы будем говорить плотским языком. Вот откуда целомудренное молчание Церкви.

На обычное требование неверующих — немедленно, тут же «доказать»: — вы не будете доказывать какую-нибудь истину научную, математическую, пьяному человеку; так и здесь.

Ожидание и требование чудес — не только нечестиво, как проявление недоверия к Богу, но и бессмысленно — ведь мы имеем миллионы совершившихся чудес, и, если они не убедили нас ни в чем, то почему именно это (n+1) чудо должно нас убедить?

Православие для многих еще только «мировоззрение».

Равнодушие верующих — вещь гораздо более ужасная, чем тот факт, что существуют неверующие.

Суть веры и религиозной жизни не в принудительной очевидности, а в усилии и выборе. Вера — путь к Богу, опыт, который всегда удается. Праведники стремились к небу, и оно приняло их. «Приблизьтесь к Богу, и Бог приблизится к вам».

Для веры страшна не отрицательная полемика, не испытание ее умом — это испытание она выдержит. Ей страшна в нас слабость духа, «сердечное отступничество» (выражение Киреевского).

Бог создал жизнь.

Дьявол победил ее смертью.

Бог отразил победу смерти Воскресением.

Поклонение кресту, позорному орудию казни, отобрало христианству самых внутренне свободных людей.

Разве не чудо, что древний мир, тогдашний мир, — утомленный, разложившийся, дряхлый, так быстро принял юношескую свежую силу христианства? Да, поистине, явление христианства есть чудо Божьей силы.

Бог не принуждает и не насилует нас. Вера есть акт свободной избирающей любви.

Краткая биографическая справка

Дата и место рождения
: 1(13) марта 1881, г. Николаев 18 ноября 1905 — член совета Московского религиозно-философского общества памяти Владимира Соловьева С 1907 — член Кружка ищущих христианского просвещения С 1910 — занятия педагогикой, лекции на Высших женских курсах по истории религии и о новой русской религиозно-философской мысли 1912 — преподаватель Тифлисской гимназии, 1914 — директор гимназии 1921 — переезд с семьей в Ниццу 1926 — рукоположен в священника и назначен для служения в православный собор в Ницце 1934 — назначен в Александро-Невский собор в Париже (в нем он прослужил всего неделю)

Дата и место смерти

: 24 августа 1934 (скончался после продолжительной болезни)

Активно участвовал в жизни РСХД1.

Составил тематическую подборку духовных наставлений св. прав. Иоанна Кронштадтского.

Не будучи, видимо, лично знаком с А. В. Ельчаниновым, С. И. Фудель знал его как друга священника Павла Флоренского, а позднее внимательно читал и с одобрением цитировал «Записи» отца Александра. Отца Александра роднит с Сергеем Иосифовичем не только круг общения, но и понимание Церкви, собиранию которой он посвятил свою жизнь.

Заблуждения:

До чего могут довести ложные идеи! Так погубили свою душу многие революционеры, которые, исходя из правильной но ограниченной идеи народного блага, пришли к сатанинской злобе, лжи и человекоубийству. Это же ждет и служителей национальной идеи, пока они ее не подчинят идее высшей.

Если даже стать на точку зрения самого ярого безбожия, то и тогда позиция верующих тверже и вернее позиции безбожия, которое есть открытое банкротство. Не лучше ли все же иметь надежды и обещания, чем не иметь и этого.

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме Ельчанинов, Александр Викторович

• [drevo.pravbeseda.ru/index.php?id=1488 Ельчанинов Александр Викторович] в проекте [drevo.pravbeseda.ru/ Открытая православная энциклопедия «Древо»]
• [zarubezhje.narod.ru/gi/e_006.htm Биографические данные и библиография на сайте «Религиозные деятели русского зарубежья»]
• Татьяна Шутова [pravoslavie.ru/sm/35473.htm Священник Александр Ельчанинов: Тифлисский период биографии] // pravoslavie.ru, 28 мая 2010 года

Добро и зло, воля, намерения, грех и покаяние:

Зло не есть дурная привычка, неправильная установка души, — оно есть, точно, наитие дьявольской силы. Особенно ясно это в переживании чувства злобы.

Зло и добро не есть совокупность добрых или злых поступков; это злая или добрая сила, владеющая человеком… «Хорошие» по результату дела (накормить, помочь и т.д.), могут быть злыми по существу, исходя от человека, одержимого злом; и неудачные, глупые, даже вредные дела могут быть добрыми — исходя из доброго источника, имея добрые побуждения.

О непротивлении злу — Толстой понял внешне и внес этою заповедью любви много смуты и зла: отрицание государственных постановлений, суда, настроение бунта. Аскетичное понимание — исполнение этой заповеди в (личной морали).

Ничто из сотворенного Богом не есть зло; мы сами извращаем, претворяем в зло и самих себя и все кругом себя; на этот поворот ко злу есть наша свободная воля.

Чисто или не чисто не вещь или действие само по себе, а смещение, нарушение. Навоз в поле — радость хозяина: из него хлеб; а на столе он — бесчинство.

Суть дела не в поступках, словах, действиях, а в том, чем наполнено твое сердце. Добрый поступок не тот, который по видимости добр, а который исходит от полноты милующего сердца; так же и злые слова и дела суть брызги из наполненного злой силой сердца.

Кто дает волю доброму движению своего сердца, тот обогащается прежде всего сам — в его душу входит светлая целительная сила, радость, мир, врачующие все болезни и язвы нашей души. Жестокосердый наоборот — он сжимает свое сердце, он впускает в него холод, вражду, смерть.

Что умножает в нас духовную силу? — преодоленное искушение.

Все греховное в нас так живо, полнокровно, что наше обычное вялое покаяние никак не соразмерно с этой стихией греха, нами владеющей.

Чувство своей глубокой греховности у святых — от их близости к источнику света — Христу.

Очищение от греха приводит от веры к знанию.

Грех, тяготящий совесть, не забудется.

Грех — разрушительная сила — и прежде всего для своего носителя; даже физически грех потемняет, искажает лицо человека.

Вот ступени, по которым грех входит в нас, — образ, внимание, интерес, влечение, страсть.

Если мы посмотрим писания подвижников и святых отцов — какую глубину психологического анализа мы там встретим, какую тонкость различения психических состояний, какую верность определений и классификации всех ощущений.

Самоотречение, о котором столько говорится в практике христианства, понимается некоторыми как самоцель, и видят в нем самом смысл жизни каждого христианина… Как раз обратное: в самоотречении — освобождение от рабства греху (без него — плен) и свободное выявление своей истинной сущности в ее первоначальном Божьем замысле о нас.

Плохо не иметь дурные помыслы, а поддаваться им. В них мы не вольны, такова наша природа, помраченная грехом; помыслы имели и святые. Наше вольное следование помыслам или борьба с ними — вот где наша победа или поражение.

Способность видеть во всем, даже в хорошем, темную сторону показывает не столько наличие этой темноты, там, где мы ее видим, как точно обличает нашу темноту и общую греховность.

В исповеди самое важное — состояние души кающегося, каков бы ни был исповедующий. Важно ваше покаяние, а не он, что-то вам говорящий. У нас же часто личности духовника ошибочно уделяется первенствующее место.

О. АЛЕКСАНДР ЕЛЬЧАНИНОВ

24 августа 1934 г. скончался после долгой и мучительной болезни о. А. В. Ельчанинов. Смерть вырвала его в полноте сил, когда он готовился вступить на новое поприще пастырского служения в Парижском кафедральном соборе, куда он призван был митрополитом Евлогием после внезапной смерти о. Г. Спасского. Болезнь, жестокая и неожиданная, поразила его, и, как хищный коршун, выпила из него все жизненные силы. Казалось, отяготела на нем десница Господня, и, как Ной на гноище, лежал он на одре болезни, который сделался для него и одром смерти. Все, что могла сделать человеческая помощь и самоотверженная любовь, было сделано для него, но Господь судил призвать праведника в Свою обитель, и туда возлетела его светлая, чистая и праведная душа, не удержанная человеческими усилиями. Судьбины Божий неисповедимы, и не о нем, упокоившемся, в стране живых ныне надо сожалеть, а о себе самих, без него оставшихся. Ибо горькая утрата для живых есть его уход от нас. Я не позволю себе здесь касаться святыни скорби его собственной семьи, но его духовная семья простиралась далеко и широко за пределы этой последней. Он был священник и пастырь, связанный нитями духовноотеческой любви с множеством душ, которые теперь почувствуют себя осиротевшими, потерявшими кроткого и любящего отца и друга. Эти слезы и эта любовь ведомы только небу, о них не будет рассказано в летописях истории, хотя то, что совершается в сердцах, есть самое важное, что вообще происходит в жизни. Не только по личным качествам, пастырской призванности и одаренности, совершенно исключительной, но в особенности по-своему типу, О. Александр, как священник, представлял собой явление необычайное и исключительное. Ибо он

_______

Статья из Журнала «Путь» № 45.

– 19 –

воплощал в себе органическую слиянность смиренной преданности Православию и простоты детской веры со всей утонченностью русского культурного предания. Он был одним уже из немногих в эмиграции представителей старой русской культуры, достигшей перед революцией, в особенности в тех петербургских и московских кругах, в которых он вращался, своего рода зенита. Здесь биография почившего вплетается в историю этой русской культуры, о чем пишущий эти строки может быть и историческим свидетелем.
Мое знакомство со студентом, сначала Петербургского Университета, а потом Московской Академии» А. В. Ельчаниновым относится к эпохе примерно 30 лет тому назад в Москве. В это время выделялась и обращала на себя внимание молодая группа мыслителей, писателей и церковных деятелей, связанная между собою не только личной дружбой, но и товариществом по школе. Судьбе было угодно, чтобы на одной школьной скамье в Тифлисской гимназии сидели такие люди, как великий русский ученый и богослов О. Павел Флоренский, безвременно скончавшийся философ Вл. Эрн и будущий священник и педагог А. В. Ельчанинов, которые затем в северных столицах, но преимущественно в Москве, продолжали свою школьную связь. Все они — каждый по-своему — определились в новом для того времени, но исторически давно жданном религиозно-культурном типе, который естественно примыкал к более старшему поколению того же характера плеяды мыслителей, писателей, богословов, поэтов нашего поколения (Тернавцев, Бердяев, Карташев, Вяч. Иванов, Гершензон, Розанов, кн. Трубецкие и др. ). К ним же естественно присоединились и их молодые сверстники, как свящ. С. Свенцицкий, Андрей Белый, свящ. С. М. Соловьев, А. Блок и др. А. В. Ельчанинов был любим и принят одинаково в кругах литературной Москвы и Петербурга, и везде с радостью встречалось появление студента с лучезарной улыбкой, с особой скромностью и готовностью слушать и запечатлевать эти бесконечные творческие беседы. В дружеских кругах его звали Эккерманом при Вяч. Иванове, а затем при о. П. Флоренском, с которым он вместе жил в Сергиевом Посаде (кажется, он и сам, шутя, применял к себе это название).

Начало этого века отмечено в истории русской мысли возникновением так называемых религиозно-философских обществ, сначала в Петербурге, затем в Москве, а позже и в Киеве. В них находили для себя выражение новые борения и искания, с их проблематикой и идеологией. Московское религиозно-философское общество «имени Вл. Соловьева» было основано осенью 1905 года, и первым его секретарем и неизменным сотрудником явился А. В. Ельчанинов (принимавший участие ранее того и в

– 20 –

Петербургском религиозно-философском обществе), и он оставался на этом посту, пока для этого была внешняя возможность, неся по преимуществу невидимую, но незаменимую организационную работу. Это была, в то же время, активная проповедь христианства, борьба с безбожием интеллигенции в ее собственном стане, — особая задача, выпавшая на долю нашего поколения и разрешавшаяся с посильной искренностью и энтузиазмом, хотя и без решительной победы, если судить по теперешнему разгулу старого интеллигентского, разлившегося в массы атеизма. А. В. Ельчанинов, вместе с друзьями, служил уже здесь делу христианской миссии, которому позже отдал себя всецело как священник. Одновременно возникали и иные начинания в области религиозно-политической, с которыми А. В. Ельчанинов также был связан через своих друзей. Здесь речь шла об идейном и практическом преодолении традиционной идеологии, сливавшей и отождествлявшей политический абсолютизм с православием. Но собственное признание А. В. Ельчанинова было всегда не литературное, но личное общение с людьми, в частности с молодыми душами. Он был педагогом по призванию, и уже тогда было известно, какой исключительной любовью пользовался молодой студент среди своих учеников. И эта черта — особый интерес к воспитанию и умение установить личную связь и дружбу между воспитателем и воспитываемым — была особым даром О. Александра. Этой своей потребности он нашел удовлетворение позднее на поприще педагогическом, став во главе частной гимназии в Тифлисе.
Обстоятельства разлучили нас надолго, и наша новая встреча произошла уже в беженстве, в Ницце, где он разделял общую скорбную долю эмигрантского существования. При этой встрече для меня стало ясно, что он решительно перерос уже рамки светской педагогии, которая ограничивается наружными покровами души, не входя в самое сердце. Пришло время осуществить педагогический дар во всей его полноте — в пастырстве. «К почести высшаго звания» —к предстоянию перед алтарем Господним влекла его одинаково как его личная религиозная потребность, так и эта педагогическая стихия. И желанное совершилось, — с 1926 года о. Александр — священник, занимающий скромное место при Ниццком соборе. Со всей открытостью своей чистой и верующей души внушал он небесные радости предстояния перед апостолом Агнца и с христианским смирением и мудростью этого смирения принимал терния, которые неизбежно встречаются на пути этого служения, как и внешние трудности жизни, его не щадившие. Он отдался работе приходского священника, но мог ли он при этом забыть свою первую

– 21 –

любовь — воспитание детства и юношества, конечно, уже на церковных началах? И нельзя было не поражаться и не радоваться, видя с какой преданностью относились к нему его молодые друзья. То была какая-то простая и крепкая настоящая дружба. В этом совершалась та молчаливая и незримая пастырская работа над человеческими сердцами тех, кто с такой любящей скорбью отпускали его из Ниццы и теперь так глубоко и искренно его оплакивают. В это время в собственной духовной жизни почившего стали преобладать настроения аскетические. Он посвящал преимущественное внимание святоотеческой письменности.
Много даров у Бога, и Бог ведает пути Свои. Нечеловеческий глаз в редеющих рядах старого культурного поколения, а в особенности в пастырстве, — еще не видит новых заместителей опустевших мест, и по-человечески становится тоскливо и жутко. Однако не место этим чувствам там, где совершается воля Божия. Сеется семя в смерти, восстает в славе, и славим и благодарим Господа о всем!

Кланяясь отшедшему в вечность и творя ему вечную память, да будет мне дано соединить ее с памятью о всей той отошедшей эпохе, как и о тех друзьях, с которыми Провидение соединяло почившего и нас всех в этой жизни, и прежде всего тех школьных его друзей, из которых «иных уже нет, а те далече», с памятью о великой русской религиозной культуре.

«Если пшеничное зерно не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет плод свой». Слава и вечная память всем отшедшим и ныне почившему брату нашему!

Прот. С. Булгаков

Гордыня и смирение:

Гордый глух и слеп к миру, мира он не видит, а только свое во всем отражение.

Все добродетели без смирения ничто.

Гордость, — отсюда самолюбие, отсюда — пристрастность, неспособность самооценки, — отсюда глупость. Каждый гордец глуп в своих оценках, хотя бы от природы имел гениальный разум. И обратно, смиренный мудр, хотя бы был и «неумен»; сущность мудрости — чувство Истины и смирение перед ней — доступна ему.

Чувство своей необычайной греховности часто бывает, особенно в юности, видоизменением той же страсти гордости. «Я необычен во всем, даже мои грехи сильнее и ярче, чем у других!».

Сама по себе ограниченность человеческая не есть глупость. Самые умные люди непременно ограничены до некоторой степени. Глупость начинается там, где появляются упрямство и самоуверенность, т.е. проявление гордости.

Литература

• Русские писатели эмиграции: Биографические сведения и библиография их книг по богословию, религиозной философии, церковной истории и православной культуре: 1921-1972 / Составитель Н. М. Зернов.- Boston: G. K. Hall & Co., 1973.
• Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. – М.: Московский рабочий; ВПМД, 1994. С. 381, 388.
• Schakhovskoy D. Les Struve: Monographie genealogique // La Russie en devenir: En hommahe a Nikita Struve. – Paris, 2002. P. 212.
• Струве Н. А. Православие и культура. – М.: Христианское издательство, 1992. С. 153-155.

[custom_ads_shortcode2]

Любовь:

Всякая любовь несет удовлетворение и награду в себе самой.

…нам дан верховный закон жизни, прямо ведущий нас к Богу, — любовь, путь, трудный, тернистый, и по нему мы должны нести свой крест, не сворачивая на окольные дороги.

Любовь только тогда есть любовь, когда она ко всем без исключения. Пока это любовь только к тем, кого «я» люблю, это не любовь, а эгоизм. Я говорю сейчас о любви христианской, не о любви в браке, семье.

…дорога в браке только любовь, так страшно ее потерять, и от таких пустяков она иногда исчезает, что надо все мысли и усилия направить сюда (и еще на «божественное») — все остальное придет само.

Примечания:

1. РСХД — Русское студенческое христианское движение.
2. Цит. по кн. А. В. Ельчанинов
   . Записи. С. 6.
3. Там же. С. 7.
4. Там же. С. 8.
5. Там же. С. 9.
6. Там же. С. 12.
7. Там же. С. 248.
8. Там же. С. 65.
9. Там же. С. 33.
10. Там же. С. 79.
11. Там же. С. 171.
12. Там же. С. 126.
13. Там же. С. 175.
14. Включает также проповеди и воспоминания об о. Александре митр. Евлогия (Георгиевского), прот. С. Булгакова, прот. С. Четверекова, М. Зерновой, Л. Зандера и др.

Человек, общество:

Христианство научило нас любить и ценить в человеке не его атрибуты и достоинства, а его существенное ядро — его душу, и это оно первое провозгласило абсолютную ценность и единственность всякой человеческой души… Все блага мира ничто перед этой ценностью души — «что пользы человеку, если он приобретет весь мир, а душу свою погубит?»…

Мнение о нас других людей — вот то зеркало, перед которым позируют почти все без исключения.

Наше немилосердие, неумолимость, беспощадность к людям есть непроходимая завеса между нами и Богом. Это как если бы мы закрыли растение черным колпаком, а затем стали бы сетовать на то, что оно гибнет без солнечных лучей.

Божье — любить ненавидящих. Дьявольское — ненавидеть, оскорблять любящих. Человеческое — любить любящих, ненавидеть ненавидящих. Но — «будьте совершенны, как Отец наш Небесный».

сочинения

• Ельчанинов Александр, о., Эрн, Флоренский П. А.
  История религии. С приложением статьи: О противоречивости современного безрелигиозного мировоззрения. — Москва: Польза, 1909. — 246 с.
  Содержание: Первобытная религия, Религия древней Греции, Буддизм, Иудейско-Израильская религия, Христианство, Православие, Русское сектантство(хлыстовство и скопчество.)
• Ельчанинов Александр, о.
  Очерки по истории педагогических учений. — М.: Польза, 1911. — 231 с. — (Педагогическая Академия в очерках и монографиях).
  Содержание: Педагогические идеи античного мира — В. Ивановский, Христианство и средневековая педагогика — А. Ельчанинов, Локк — В. Успенский, Жан-Жак Руссо. — А. Красновский, Ф. А. Вольф и новогуманисты — Н. Смирнов, И. Ф. Гербарт и его школа
  .
• Ельчанинов Александр, о.
  Из встреч с П. А. Флоренским // Вестник РХД. — 1984. — № 142. — С. 68-78.
• Ельчанинов Александр, о.
  Записи. — 6-ое изд., доп. — Париж: YMCA-Press, 1990. — 176 с.
• Ельчанинов Александр, о. и др.
  История религии. Народный университет. — М.: Руник, 1991. — 249 с.
• Ельчанинов Александр, о.
  Записи. Жизнь во Христе. — М.: «Советская Россия», 1992.
• Ельчанинов Александр, о.
  Записи. — М.: Сретенский монастырь (издательство), 1996.

Жизнь:

Мы или с тоской смотрим в прошлое, или ждем будущего, когда, будто бы, должна начаться настоящая жизнь. Настоящее же, т.е. то, что и есть наша жизнь, уходит в этих бесплодных сожалениях и мечтах.

В заповедь «будьте как дети» и «не заботьтесь о завтрашнем дне», возможно, входит и совет — довериться и в этом вопросе Богу.

Оставьте точку зрения личного суда и станьте на точку зрения Божьего дела в мире.

Пугает течение времени — когда стоишь на месте. Надо погрузиться в глубину, где время безразлично.

Счастье не есть самоцель; оно — производное от правильной жизни. Будет правильно построена жизнь, будет и счастье: а правильная жизнь — это праведная жизнь.

Труды

• А.В.Ельчанинов. Записи.-М.:”Лепта”, 2001
• Записи. – Париж, 1935 (2-е издание – Париж, 1962. Книга неоднократно переиздавалась в России, в том числе: – М.: Сретенский мон-рь, 1996. 173 с.; – М.: Русский путь, 2001. -280 с.; – М.: Лепта, 2001) (Немецкий (1964), английский (The Diary of a Priest. – London, 1967. 255 p.), французский (Ecrits spirituels. – Begrolles-en-Mauges: Bellefontaine, 1979. 271 p.) переводы).
• Демонская твердыня (О гордости). -М.: Трим; Братство “Неопалимая Купина”, 1995. 16 с.
• https://pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=545

[custom_ads_shortcode1]

Литература

1. Ельчанинов, Александр свящ. Записи / Предисл. Т. Ельчаниновой, прот. С. Булгакова. М.: Русский путь. 2007.
2. Ельчанинов, Александр Викторович // Православная энциклопедия [URL].
3. «Несравненный педагог, рожденный быть пастырем»: Павел Васильевич Флоренский о личности отца Александра Ельчанинова / Подг. свящ. Сергей Архипов // Православие.ру [URL].

Александр Викторович Ельчанинов

(1 марта 1881(18810301), Николаев — 24 августа 1934, Париж) — священник Русской православной церкви, церковный историк, литератор.

Содержание 1 Биография2 Библиография3 Литература4 Примечания5 Ссылки

[custom_ads_shortcode3]

Литература

• Арсеньев Н. С. О прикосновении к высшей жизни. Несколько слов о Записях священника Александра Ельчанинова (1891—1934) // «Современник». — Торонто. — 1963. — № 7
• Булгаков С. Н., протоиерей. О. Александр Ельчанинов // «Путь». — 1934. — № 45. — С. 56-59
• Булгаков С. Н., протоиерей. Слово сказанное на отпевании тела о. А. Ельчанинова 27 августа 1934. // Памяти А. Ельчанинова. — Париж. — 1935. — С. 10-15
• Мария (Скобцова), монахиня. У гроба отца Александра. / Отец Александр как духовник. // Памяти о. Александра Ельчанинова. Сборник статей. — Париж. — 1935. — С. 21-4, 56-59
• Памяти отца Александра Ельчанинова. Сборник статей. — Париж.: YMCA-Press Ltd. — 1935. — 75 С.

[custom_ads_shortcode3]