Монахи в древней Руси. Какую роль в древнерусском государстве играли монастыри

Совсем немножко истории.

maptab.ru

Сначала о термине. Всезнайка-Интернет немедленно подскажет, что «монах» происходит от греческого «монос» – «один, единый, одинокий», отсюда – «монахос» – «уединенный».И что «монастырь» – слово тоже производное от греческого «монастерион» (или, на новогреческий, византийско-православный лад, «монастирион»), что значит «уединенная обитель». Все это, разумеется, правда. Вера христианская пришла на Русь в греческом ее варианте – ортодоксальном, православном. А возникла и утвердилась она задолго до появления не только древнерусского государства, но даже и его истоков.Так же и монашество.

В своем неотвратимом устремление к Царствию Небесному и к Небесному Отцу, ко Граду Небесному, отвращаясь от мира земного и греховного, исполненного скорби и печалей, страстно верующие в искании подвига уходили прочь от людского сообщества. В пустынь, ибо же сказано: «Глас вопиющего: в пустыне приуготовлю Путь Господу».

И с укреплением христианства, укреплялось и монашество. А лучше сказать – с укреплением монашества и подвижничества крепло христианство. И распространялись они во времени и пространстве вместе. С крещением народа, появлялись в его среде монахи; с появлением среды языческих народив монахов, укреплялась в них и вера христианская.Так было (а по-другому и быть не могло) и с восточными славянами.

История монашества в первом тысячелетии

Монах (от греч. μόνος – один, одинокий) – человек, посвятивший себя Богу через принятие обетов. Буквально монашество означает “уединённое, одинокое жительство”.

Первый век

Родоначальником монашеской жизни как жизни, отличной от мирской, со своими собственными уставами (ср.: Мф. 11, 18-19), святые отцы считают св. пророка и Предтечу Господня Иоанна, высоту подвига и святости которого Сам Господь засвидетельствовал словами: Аминь глаголю вам, не воста в рожденных женами болий Иоанна Крестителя… (Мф. 11, 11). С малых отроческих лет он посвятил себя на служение Богу и бе в пустынех до дне явления своего ко Израилю (Лк. 1, 80).

После апостолов, подражавших Самому Господу и совершенным постническим трудам Его Крестителя, насколько это было возможно посреди мира, то есть среди непрестанных путешествий с проповедью по городам и весям, можно указать в этом же веке еще несколько имен, принадлежащих славным подвижникам и подвижницам. Так, св. первомученица Фекла отказалась от жениха своего и, пережив мучения за Христа, «вожделе видети Павла, отца и учителя своего», хотела было остаться при нем, разделяя труды благовестия. Но тот ей сказал: «Никтоже на брань грядет с невестою». Тогда святая, «приемши благословение от апостола, иде в Селевкию, и вселися в пустем месте на некоей горе близ Селевкии, и тамо живяше в посте, и молитвах, и богомыслии».Подобным же образом Зинаида и Филонида, родственницы того же апостола Павла, который, как видно из Свящ. Писания (1 Кор. 7, 7-8, 26, 32-34, 40) и Свящ. Предания, везде всегда и всех учил и влек к безбрачному житию и сам был девственником, — «оставльше своя стяжания и всего отрекшеся мира… в некоем вертепе житие свое провождаху». В конце первого же века начала подвизаться инокиней св. преподобномученица Евдокия. Житие ее очень ценно в этом отношении. Здесь мы видим, что в этом периоде были уже благоустроенные женские и мужские монастыри, хотя еще сравнительно небольшие и редкие.

Второй век

св. Параскева

В этот период можно уже много насчитать святых монахов и монахинь. Иночество ширится, захватывает своей благодатной волной людей всякого чина и звания и предвещает в недалеком будущем свой величайший расцвет. Вот преп. Астион, юноша-монах, чудное житие которого св. Церковь предлагает нам в седьмой день

июля месяца; вот не менее дивная преп. Евгения; св. Наркисс, епископ Иерусалимский, оставивший архиерейскую кафедру и удалившийся навсегда в пустыню для стяжания высшей чистоты и бесстрастия; св. Параскева, св. Фронтон и другие.

Третий век

св. Антоний Великий

Опуская подробности жизни преподобных Никона, Галактиона и Епистимы, Анастасии Римляныни и других, перейдём к общепризнанным основателям пустынножительства и общежительного монашества.

250 г. — Юный египтянин по имени Павел, знакомый с сокровищами греческой и римской образованности, двадцати двух лет удаляется в страшную Фиваидскую пустыню; достигнув 113 лет, он скончался в ней.

270 г. — Начало подвигов св. Антония Великого. В возрасте 18 лет удаляется он из мира, раздавши доставшееся ему после смерти богатых родителей все свое имение нищим, предварительно испросив на сие совет у святого старца.

Четвертый век

С этого времени начинается вся славная история монашества. Оно делается громадной, необъятной силой, имеющей влияние на весь мир. Впоследствии, в эпоху всеобщего упадка нравов, и оно умалялось в своих подвигах и добродетелях; однако оно же и возводило мирян из глубин падения и своими страданиями и исповедничеством привлекало на Церковь милость Божию. Диавол, зная, какую великую пользу приносит иночество в общей икономии церковной, часто (лучше же сказать постоянно, если дело идет об отдельных лицах) воздвигал великие гонения на него.

305 г. — Св. Антоний Великий начинает старчествовать и принимать к себе ревнителей благочестия.

311 г. — В жестокое гонение Максимина Антоний приходит в Александрию с тем, чтобы делить с прочими крестные страдания. Одних укрепляет на подвиги, за других ходатайствует пред судьями. Около года проводит он в этих подвигах.

Св. Пахомий Великий

315 г. — Св. Пахомий Великий, знаменитый родоначальник общежительного монашества, в этом году удаляется в пустыню, будучи отпущен с военной службы (демобилизован) после войны. Ему было лет двадцать.

326 г. — Св. Афанасий Великий поставляется архиепископом Александрийским и в продолжение 48 лет борется с арианами. Никто из архипастырей IV века не имел столько влияния на соборы церковные того времени, как он.

335 г. — Антоний письмом ходатайствует у императора Константина за изгнанного арианами Афанасия Велико¬го. Пишет обличительные послания к видным арианским духовным и гражданским деятелям. Сам же убегает от этих еретиков, как от ядовитых змей и предтечей антихриста.

355 г. — Антоний снова приходит в Александрию и приводит в изумление своими чудесами и красотою жизни даже язычников.

358 г. — Св. Василий Великий, получив блестящее образование, после продолжительных заграничных

Св. Василий Великий

путешествий (всего на них положил 14 лет), делается адвокатом. В следующем году бросает мир, принимает крещение, степень чтеца и отправляется изучать жизнь иноческую у пустынников Сирии, Месопотамии, Палестины и Египта. Вскоре сам основывает несколько монастырей. Деятельность его для Церкви настолько славна и необъятна, что ее нельзя описать в двух-трех строках.

372 г. — В этом году умирает преп. Ефрем Сирин, которого соотечественники прозвали «сирским пророком». Вот несколько отзывов великих и славных людей тех времен об этом величайшем подвижнике и учителе Вселенской Церкви. «Ефрем, диакон Эдесский, — пишет блаж. Иероним, — достиг такой славы, что в некоторых церквах сочинения его читаются публично после Свящ. Писания». «Я буду прославлять того Ефрема, — говорит св. Григорий Нисский – свет жизни и учения которого воссиял для всего мира; ибо он знаем почти всей подсолнечной и только тем неизвестен, кои не знают великого светила Церкви — Василия [Великого]…» Св. Ефрем оставил после себя много сочинений обличительного, нравственного, догматического и песнопевческого характера; кроме сего, истолковал всю Библию (свидетельство св. Григория). Будучи поэтом, он, в общем, написал до трехсот тысяч стихов. Кто же в силах восхвалить множество его чудес, пророчеств, откровений, видений!..

347 г. — Около сего года рождается новое светило Вселенской Церкви — св. Иоанн Златоуст. Напрасно пытаться дать здесь хотя бы сжатое обозрение его жизни — это потребует много времени и труда. Достаточно привести не-сколько фактов из его церковно-общественной и личной деятельности. Без старчества

св. Иоанн Златоуст

невозможно подвижничество и святость <�…>. И св. Иоанн Златоуст начал свою духовную жизнь с того, что «четыре года провел у нагорных пустынников, под руководством старца, и два другие года один в дикой пещере». Жестокие подвиги расстроили его здоровье, и он возвратился для его поправки на родину, в Антиохию.

381 г. — Златоуст поставляется диаконом. За пять лет диаконства пишет еще несколько книг.

386 г. — Златоуст рукополагается во пресвитера. В продолжение 12 лет священничества он, по крайней мере, один раз в неделю, большею частью дважды, а иногда и каждый день проповедует антиохийцам слово Божие. Кроме проповеди, заведовал еще попечительством: спустя несколько лет священства Златоуст насчитывал в антиохийской церкви уже до 3000 вдов и дев, которых питала она ежедневно, не считая заключенных в темницу, странников, больных, которые все были также на попечении общины. Все свое наследство, оставшееся после отца, Златоуст раздал бедным.

398 г. — Св. Иоанн хиротонисан в архиепископа Константинопольского. Теперь он занят множеством дел: непрестанно проповедует, улучшает быт духовенства, набирает лучших наставников для училища в Константинополе, строит и содержит несколько больниц и два странноприимных дома, посылает миссионеров-монахов за пределы отечества для обращения неверных в православие, обличает еретиков и наконец терпит жесточайшие гонения, которые, по словам одного святого отца, историка Церкви, «достигли заслуг мученичества».

Пятый век

420 г. — Возводится во епископа Кирского блаженный Феодорит. Он был монахом с рождения, по обету, данному его, дотоле бесплодной, матерью. Сделавшись епископом, много принес пользы для Церкви местной и Вселенской. На доходы церковные Феодорит построил в городе два больших моста, крытые галереи, возобновил общественные бани, проложил по безводным кварталам водопроводы, от наводнений обезопасил город каналами, вызвал в него из разных стран врачей, художников и ремесленников. Про себя же лично в письме к папе Льву говорил: «Столько лет, управляя епископиею, не стяжал я себе ни дома, ни поля, ни полушки, ни самого гроба, но, полюбив добровольную нищету, и то, что получил от родителей моих, по смерти их, тотчас все роздал, как знают это все живущие на востоке». Много сделано им и для Вселенской Церкви — он был «толкователем Писания, историком и догматиком-полемиком».

431 г. — Умирает св. Павлин, епископ Ноланский. Будучи благородного и очень богатого рода, получив образование под руководством знаменитого Авзония, составив себе блестящую карьеру (в 20 лет сенатор, потом консул, затем губернатор Кампании), сей талантливый язычник под влиянием своей молодой, но благочестивой супруги, св. Амвросия Медиоланского и других отказывается в 25 лет от почестей, раздает имения, бросает мир, принимает св. крещение и удаляется на время в Испанию, в Пиренейские горы, для отшельнической жизни. После делается епископом Нолы и, будучи великим нестяжателем, постоянно заботится о странниках и бедных (строит для них странноприимные дома, обувает, одевает их). Когда, после нашествия готтов, у Павлина уже ничего не осталось — ибо и церковные сосуды он отдал на выкуп пленных, — и нужно было выкупить сына одной бедной вдовы, святитель сам продал себя в рабство вандальскому царю. Св. Павлин был превосходный поэт; сочинения его (гимны), отличающиеся высокой и нежной поэзией, имеют важное значение и в богословском отношении.

св. Симеон Столпник

459 г. — В среду 2 сентября сего года умирает св. Симеон Столпник. Блаженный Феодорит, епископ Кирский, современник и свидетель его деяний, в своей «Истории боголюбцев» (гл. 26) говорит про него: «О деяниях его хотя могу свидетельствоваться почти всеми, но страшусь приступить к повествованию, чтобы не показались они потомкам баснословными и недостоверными, так как превышают человеческую природу».

484 г. — Св. Савва Освященный полагает начало своей знаменитой обители недалеко от св. града Иерусалима. Устав, или Типикон божественных служб, установленный им для своей лавры, принят и нашей Православной Церковью даже и доныне.

Шестой век

527-565 г. — В царствование св. Юстиниана-царя монашество еще более умножается. Одних мужских монастырей в Константинополе насчитывается теперь до 67. Основываются новые обители и в провинции. Устраивается убежище (μετανοιαν, дом покаяния) для падших женщин, желавших исправиться. Это был женский монастырь, в котором находили приют 500 несчастных.

Преп. Максим Исповедник

Седьмой век

656 г. — Преп. Максим Исповедник терпит большие мучения и гонения от еретиков. Многострадальная жизнь его славна добрым учительством (оставил много богословских сочинений).

Восьмой век

730 г. — Восходит новое величайшее светило Церкви – св. Иоанн Дамаскин.

преподобный Иоанн Дамаскин

Это был богослов, апологет, толкователь Писания, оратор, поэт и историк. Всю свою столетнюю жизнь (умер 104 лет) он ратовал против врагов Церкви и занимался учеными и литературными трудами. Был смиренен, как никто иной, и чудотворец преславный. Около указанного года он начал свои первые письменные выступления против иконоборцев.

766 г. — Иконоборчество ввергает Церковь в пещь искушений, и многие тогда приобретают победные венцы. Император Константин Копроним, иконоборец, зная, что вся сила православия в монашестве, «в августе сего года собирает на посмеяние толпы монахов и монахинь и принуждает их плясать всенародно на ристалище». Затем казнит Петра Столпника и многих других; монастыри частью обращает в казармы, военные склады и даже конюшни, частью предает запустению. «Монахов повсюду заставляют вступать в брак или одеваться в мирскую одежду, а противящимся выкалывают глаза или же выставляют рядом с публичными женщинами на осмеяние толпы в царьградском цирке». «Священные сосуды отбираются в казну, а книги церковные, равно как и святые мощи, сжигаются». Но злоба диавола и всего ада, действовавшая через еретиков, не смогла сломить духовной силы монашества и умалить его авторитет. Пятьдесят тысяч монахов, переселившихся из Греции в Калабрию, основали в последней до двухсот обителей, управлявшихся по уставу св. Василия Великого. А в самой Греции триумф иночества, очищенного мученическим подвигом, наступил в следующем веке.

Девятый век

815 г. — Возобновление иконоборчества (при Льве Армянине) и начало нового исповедничества.

преп. Феодор Студит

Достаточно упомянуть только имена св. Михаила, епископа Синадского (бывший посол императора Никифора у Гаруна аль-Рашида), преп. Феофилакта Никомидийского, преп. Никиты Мидикийского и славнейшего в отцах преп. Феодора Студита.

842 г. – «Торжество православия», свершившееся в этом году в первую неделю Великого Поста, и доныне отмечается, являясь и торжеством монашества, вынесшего, можно сказать, на своих плечах всю тяжесть иконоборческого гонения. Св. Собор (VII Вселенский), проходивший под председательством св. Мефодия, анафематствовал еретиков и подтвердил иконопочитание. На утрени в этот день пелся канон преп. Феофана Начертанного (впоследствии митрополита Никейского), в котором живо изображается торжество Церкви.

Чем дальше, тем монашество все более и более ширилось и делалось славнее. При македонской императорской династии, по словам историков, «монахов и счесть было бы невозможно». «В Константинополе и его предместьях, – говорит лучший знаток этой поры византийской истории Шлемберже (и оттого, что говорит инославный, свидетельство вдвойне ценно), — монастыри высились целыми сотнями; у каждой церкви, даже у каждой часовни был свой монастырь; в некоторых кварталах здания их и всевозможных связанных с ними благотворительных учреждений тянулись друг за другом на необозримое пространство. Не было императора, князя, провинциального архонта, богатого сенатора или купца или же знатной женщины, которые не основали бы или не обогащали бы, при жизни или на смертном одре, какого-либо монастыря, то для снискания милости Божией, то для искупления тяжкой вины». Почти каждый зажиточный человек мечтал о своем собственном монастыре, а небогатые, даже крестьяне, строили их в складчину. Влечение в кельи стало всеобщим: представители обоего пола, всех званий и положений, от высших до низших, соревновались в желании покинуть мир. Некоторые обрекали своих детей на монашество в раннем возрасте, а иногда даже еще до рождения. Многие из оставшихся в миру старались и в нем жить по-монашески, а краем желаний даже для религиозно равнодушных людей было умереть постриженным или, по крайней мере, быть похороненным в священной ограде монастыря!» [1].

Свята́я Гора́ Афо́н

С середины IХ века населяется отшельниками Афон. От этого времени известен замечательный подвижник Евфимий (с 857 г.). Грамотою императора Василия Македонского в 872 г., весь Афонский полуостров предавался во владение монахов, и в нем начинают появляться лавры. Первый монастырь был основан в 963 г. Первым главным основателем и устроителем монашеской жизни на Афоне и законодателем был Афанасий(† 1000 г.), подвизавшийся во второй половине Х в.

На Афоне было много и латинских монахов и мирян из Рима и Амальфии, привлеченных славою Афона, как монашеского рая, они сначала подвизались в греческих обителях, а потом воздвигали свои собственные монастыри, как Римский, посвященный свв. апостолам Петру и Павлу, и Амальфийский, — посвященный Пресвятой Деве Марии.

В конце Х века, в 980-997 гг. был возобновлен на Афоне Ватопедский монастырь. [2]

Монашество на Руси строилось на византийских традициях. Большинство монастырей являлись и являются общежитийными. Жизнь иночества для новокрещеной Руси была поистине иной – ошеломляюще загадочной, ломающей все привычные представления о жизненных ценностях. Монашество существовало «не в миру», и потому только оно виделось по-настоящему отделенным от мира, святым и могло являть недоступный свет Царства Небесного. Само слово «святость» в славянских языках происходит от слова «свет». Монашеское состояние уже в Византии именовали «ангельским чином», подчеркивая тем самым отрешенность монашества от земных благ. На Руси прижилась и глубоко вошла в душу верующего человека пословица: «Свет инокам – ангелы, свет мирянам – иноки». [3]

св. князь Владимир

Начало монашеству на Руси было положено еще князем Владимиром. При нем чернецы и черницы (так называли тех, кто принимал монашество и облекался в черные одежды) селились около построенных храмов, образуя небольшие безымянные монастыри. При его сыне Ярославе Мудром начали строить отдельно стоящие «именные» монастыри. В основном их возводили князья или бояре в честь своих небесных покровителей. Такие монастыри строили на помин души и для того, чтобы принять предсмертный постриг. В то время каждый православный христианин будь-то князь или простолюдин желал если не жить, то умереть монахом. Однако, как замечает летописец, эти монастыри были поставлены «от богатства», а не «слезами, молитвой и постом».

Св. Антоний и Св. Феодосий Печерские.

Первыми, кто основал монастырь своими трудами и подвигами, были преподобные Антоний и Феодосий Печерские. Именно они справедливо считаются основателями русского монашества, несмотря на то, что и до них на Руси монашество существовало уже более полувека.

Преподобный Антоний родился в Черниговской области и, достигнув совершенных лет, ушел на Афон. Там приняв постриг, он стал жить отшельником в пещере. Через некоторое время Антоний получает благословение вернуться на Русь и там насадить иночество. По возвращении с Афона, Антоний обошел все существующие киевские монастыри и ни в одном не нашел себе «тихого пристанища». Он видел смысл монашеского подвига в стремлении удаляться от общества и его суеты. За чертой города он нашел небольшую пещеру, выкопанную в холмистом берегу Днепра. Здесь Антоний и поселился в 1051 году. Так возник Печерский (то есть пещерный) монастырь, впоследствии получивший название Киево-Печерской Лавры.

Одним из первых учеников преподобного Антония был Феодосий. Вскоре после удаления Антония он был избран игуменом. Постепенно Феодосий перенес монастырь из пещер на гору. Пещеры остались для Антония и тех, кто желал затвора. Феодосий же не только не изолировал монастырь от мира, но поставил его в самую тесную связь с ним, предназначая для общественного служения. [4]

1) Из книги епископа Варнавы (Беляева) «Основы искусства святости (опыт изложения православной аскетики)». – 3 том. – Нижний Новгород : Издание братства во имя святого князя Александра Невского, 1998 г. – 544 с.; с.145-153).

Монашество и монастыри на Руси

Вопрос о том, были ли монахи в древнерусском государстве, сегодня во многом является умозрительным.Надежных свидетельств появления организованного монашеского движения до крещения Руси князем Владимиром нет. Как единичные, нерегулярные миссии, прибытие монахов в языческую среду восточнославянских, древнерусских в конечном итоге племен вполне возможны. Из Византии, – оплота православия, восточной ортодоксии, – действительно могли пробиваться отдельные подвижники, отшельники-анахореты, в пределах языческих совершавших свой подвиг.

club.foto.ru

Как организованное явление, монашество могло развиваться на Руси уже после ее крещения. Документальных свидетельств в пользу появления монахов вскоре после принятия Владимиром христианства не много, но они имеются. Обычно при этом вспоминается удержанное традицией сообщение, что вместе с официальным принятием христианства на Русь из Византии хлынула огромная масса монахов.

Отсюда и начинается организованное монашеское движение на Руси. Еще до Ярослава Мудрого упоминается монастырь при Десятинной церкви в Киеве, подлизу Вышгороде – основанный греками Спасский монастырь. О монастыре Софийском в Киеве упоминает Титмар Мерзебургский в связи с пожаром 1087 г. Говорится в источниках и о других «безымянных» монастырях в первые голы и десятилетия после крещения Руси Владимиром. Они могли быть, по мнению многих исследователей, не столько монастырями в позднейшем их понимании, сколько небольшими монашескими общинами при церквях – кельями, которые ищущие уединения нанимали себе или же получали от церкви. Такой тип монашествования получит впоследствии название «келиотства». Широко распространенное в Византии (особенно много таких келий нанималось на Святой Горе, на Афоне;, оно и было, очевидно, первой, еще не вполне организованной, формой монашеской жизни в Древней Руси.

В пользу такого суждения обычно приводят рассказ Нестора-Летописца об Антонии. В начале XI в., еще в княжение Владимира, будущий основатель Печерской обители обошел все монастыри Киева и не смог отыскать ни одного, ибо этого, говорит Летописец, не хотел Бог. По-настоящему, по типу «киновии» (от греческого киновиос – совместная жизнь, «общежитие») – монастыря с общежитийным уставом, – монашество и монастыри организуются при княжении Ярослава Мудрого.

Особую роль в утверждении монастырского общежития на Руси при Ярославе сыграл вернувшийся снова из Афона Антоний. Родом из Любеча, он совершил паломничество по Святым местам и несколько лет провел в монашестве на Афоне. По внушению Бога и советом своего наставника Антоний возвращается в землю русскую чтобы и в ней было монашество.

Это второе возвращение Антония оказалось и окончательным для него самого, и веховым для утверждения христианства на Руси. Сблизившись с Илларионам, пресвитером княжеской церкви на Берестовой горе (Печерск в Киеве), он поселяется в оставленной Илларионом небольшой пещере на Днепровых кручах (ныне на том месте находятся Дальние, или же Феодосиевы пещеры).

Вскоре слава о праведном Антонии распространилась по всей округе. За благословением или в поисках исцеления от недугов к нему приходили люди. Некоторые из них оставались подолгу возле его пещеры, а двенадцать из них, склонные к аскезе и послушанию, и себе копали пещеры, наследуя тем самым образ жизни Антония.

Внимание

В числе первых учеников были Никон и Федосий, которым также суждено было сыграть большую роль в утверждении монашества и христианства на Руси.

Под деятельным руководством Антония, в днепровских кручах была выкопана большая пещера, в которой устроили храм, трапезную и кельи. Монашеское сообщество, образованное как киновия, получило свой общежитийский устав по образцу монастырей Святой Горы.Так было положено начало Киево-Печерской Лавре.

1. Краткий очерк истории православного монашества на Востоке
2. Появление первых монастырей в Киевской Руси

Глава I. Истоки

1. Краткий очерк истории православного монашества на Востоке

Древнерусское христианство — это греко–православное христианство. Пришло оно на Русь из Византии; приняв его, Русь включилась в религиозно–культурный мир Восточной Церкви. Церковная жизнь на Руси складывалась в тесной взаимосвязи с развитием духовной культуры Восточной Церкви, особенно в ее византийском выражении.

Становление государственности протекало у восточных славян в VI–IX вв., завершилось оно созданием Киевского государства. В эту эпоху славяне поддерживали хозяйственные связи с Северным Причерноморьем, с Крымом и Константинополем. Вся Черноморская область уже с I столетия была ареной христианской проповеди. К IV в. относятся первые исторические свидетельства о греческих епископах в Крыму. Христианская проповедь распространялась там весьма успешно, со временем число кафедр выросло до пяти; епископы Крыма окормляли не только греко–христианское население Крыма, северной Таврии, северного и юго–восточного побережья Азовского моря, но и кочевые племена обширных степных пространств [6].

Христианская проповедь Византийской Церкви достигла и восточных славян. Сейчас уже совершенно неопровержимо доказано, что христианство проникло в Киевское государство задолго до обращения князя Владимира (988/89) [7].

Поместная Русская Церковь как новообразованный диоцез получила от Константинопольской патриархии — своей Матери Церкви — учение, каноны и устав. Ее богослужебным языком стал церковнославянский, плод великих трудов св. апостолов славян Кирилла и Мефодия, — язык, которым Византийская Церковь уже в течение столетия пользовалась для своей проповеди среди славян.

Монашество занимало тогда в жизни Восточной Церкви особое место. Появившись на Руси, оно встретило у народа вполне благожелательное отношение, быстро распространилось по стране и оказывало значительное влияние на церковные дела, да и на многие другие сферы древнерусской жизни, на государственность и культуру. Причины этого коренятся в истории восточного монашества, и в особенности в том, что, как мы знаем теперь, иночество проникло на Русь до официального принятия ею христианства и долго служило примером истинного христианского благочестия.

В пору обращения Руси, в канун X в., монашество Восточной Церкви приобрело уже законченные черты. Здесь достаточно будет дать лишь самый краткий и схематический очерк его становления [8].

При своем зарождении монашество отличалось особым аскетизмом. Великий сонм древнеегипетских анахоретов, в котором самыми яркими звездами сияют св. Антоний († 356), св. Макарий († 390) и св. Пахомий († 348), обрел в лице последнего «начальника египетской киновии». Братия, собравшаяся вокруг Пахомия, образовала первый христианский монастырь; возник он в Тавенне, возле Фив, в 318 или 320 г. Его устав стал основой общежительного аскетизма. В становлении и развитии монашеского общежития, в точном определении его сущности и основных черт особая заслуга принадлежит св. Василию Великому († 379). Его аскетические творения, написанные для монашеских общин Каппадокии, содержат в себе богословское и пастырское обоснование киновии [9].

Палестинские обители, в которых первоначальниками киновии были Иларион Газский († 371) и Харитон Великий († 350), превратились в своего рода общежительные монастыри, получившие наименование «лавр». Евфимий Великий († 473), Феодосий Киновиарх († 529) и в особенности св. игумен Савва († 532), составитель монастырского устава — «Типикона св. Саввы», сыгравшего впоследствии чрезвычайно важную роль в литургической жизни Восточной Церкви, были основателями монашеского общежития, которое в Палестине имело свои особые местные черты. Агиографическое повествование Кирилла Скифопольского об этих подвижниках — жемчужина древнехристианской литературы — знакомит нас с повседневной жизнью древнейших обителей. В V в. иночество процветало уже в Сирии и на Синайском полуострове. Образы великих сирийцев Ефрема и Исаака, Иоанна Лествичника и Симеона Столпника говорят о необычайной высоте, на которую взошло там иноческое отречение от мира [10].

В течение IV–VI вв. восточное монашество стало играть чрезвычайно важную роль в жизни Церкви; его церковно–общественное и государственно–политическое значение станет нам более понятным, если мы обратимся к «Кодексу» императора Юстиниана († 565), в котором новеллы, касающиеся монастырей, занимают весьма важное место [11]. В VIII–IX вв. значение монашества выросло еще больше. Оно нашло в себе силы вступить в борьбу против иерархии и императорской власти, по крайней мере стать в оппозицию к ним, чтобы отстоять учение Церкви по важнейшим вопросам православной жизни. Известно, что в судьбоносной для Церкви борьбе за почитание святых икон именно монашество, исполненное непоколебимой веры и стойкости, высоко держало знамя православия и обеспечило торжество иконопочитания. Победа еще больше возвысила и упрочила положение монастырей в Церкви. В этой славной борьбе монашество обрело своего великого вождя, который на все времена остался в самом средоточии истории восточного иночества. Это был Феодор Студит († 826). Значение великого Студита не ограничивается его ролью в борьбе за почитание икон: он был одним из главных созидателей самой монашеской организации. Он творец монастырского устава, известного под наименованием «Студийского», подлинник которого, к сожалению, утрачен для церковно–исторической науки. Как и св. Василий, настоятель знаменитого Студийского монастыря был ревностным приверженцем киновии. В его уставе отразился многовековой опыт монашеского жития [12].

После поражения иконоборчества (первая фаза его продолжалась с 726 по 780 г., а вторая с 802 по 842 г.) монашество вступило в самый блистательный период своей истории. Возрастает число обителей; влияние монахов становится настолько сильным, что современники называли Византию «царством монахов», а свое время — «эпохой монашеской славы» [13].

Для русского иночества, для обретения им своего особого места в жизни Церкви расцвет византийского монашества имел чрезвычайно важные последствия. Эхо иконоборчества и роль, которую сыграли монахи в его преодолении, в пору Крещения Руси были еще живым воспоминанием. И мы, обозревая историю русского благочестия, не должны удивляться тому великому почитанию, которым окружены были в религиозном сознании древнерусского человека святые иконы и «равноангельный чин» монахов. В истории становления древнерусского монашества можно увидеть связь с событиями иконоборческой эпохи, — связь не внешнюю, но внутреннюю, духовную.

Уже при первой вспышке иконоборчества многие исповедники православия бежали в Таврию и Крым. Св. Стефан Новый († 767), ревностный поборник иконопочитания, называл северные берега Черного моря, в направлении к диоцезу Зихия, надежным пристанищем для монахов–беженцев. В его житии читаем: «Византия осиротела, как будто все монашество было уведено в плен. Одни отплыли по Евксинскому Понту, иные на остров Кипр, а другие в старый Рим» [14]. Пещеры, которых так много в Крымских горах, могли быть первыми кельями для этих беженцев. В житии св. Стефана, архиепископа Сугдейского (Сурожского, † около 750 г.), много потрудившегося для просвещения язычников в Крыму, мы обнаруживаем новые свидетельства того, что здесь было тогда много поборников почитания икон; вполне возможно, что именно монахи, бежавшие из Византии, принесли с собой в Южную Русь усердное почитание икон [15]. После прибытия на полуостров монашеская братия очень скоро освоилась и умножилась числом. Доказательством этому служит послание св. Феодора Студита к епископу Филарету в Крым, где с похвалой говорится о проповеднических трудах прибывших на полуостров иноков [16].

Для нас важно также то обстоятельство, что пещеры, обжитые людьми и похожие на монастыри, обнаружены не только в Крыму. Археологические находки VIII и IX вв. в верховьях Дона (у реки Тихая Сосна, притока Дона, вблизи городов Коротояка и Острогожска) свидетельствуют о христианских катакомбах — пещерах, которые, по мнению ученых, не что иное, как руины монастырей [17]. Если монахам удалось продвинуть свои поселения на северо–восток, то естественно предположить, что подобное продвижение происходило и в северо–западном направлении, тем более что пришедшие из Византии иноки были носителями деятельного, воинствующего христианства, а в этих областях условия для проповеди Евангелия были особенно благоприятны, ибо со стороны восточнославянского населения она не встречала никаких препятствий. Распространяясь на северо–запад, христианская проповедь достигла Киева. Уже во 2–й половине X в., при князе Святославе († 972), когда страна и народ приобрели черты государственно–политической организации, христианство проникло на княжеский двор: княгиня Ольга, мать киевского князя, была крещена в Константинополе (около 957 г.) [18].

У нас, к сожалению, нет материала для характеристики деятельности монашеской эмиграции в Киевском государстве. Наши сведения о самом начале христианства на этой земле имеют большие пробелы. Известно только, что христиане жили в Киеве еще до Крещения Руси и что у них был свой храм — церковь св. Илии; это видно из договора между Киевом и Византией от 944/45 г. Среди этих христиан, несомненно, были подвижники, которые вели благочестивую, строго аскетическую жизнь. На память приходят первые киевские мученики–варяги, люди неславянского происхождения, убиенные в 983 г. Но внешних следов, которые бы указывали на монастырские строения или нечто подобное, обнаружить пока не удалось [19].

Все сказанное до сих пор относится к предыстории русского монашества, которую трудно соединить отчетливыми связующими линиями с историей в собственном смысле.

2. Появление первых монастырей в Киевской Руси

В древнейших русских источниках первые упоминания о монахах и монастырях на Руси относятся лишь к эпохе после крещения князя Владимира; их появление датируется временем правления князя Ярослава (1019–1054). Современник его, Иларион, с 1051 г. Киевский митрополит, в своем знаме–нитом похвальном слове, посвященном памяти князя Владимира, — «Слове о законе и благодати», которое он произнес между 1037 и 1043 гг., будучи священником при дворе [20], говорил, что уже во времена Владимира в Киеве «монастыреве на горах сташа, черноризцы явишася» [21]. Противоречие это можно объяснить двояко: вполне вероятно, что монастыри, которые упоминает Иларион, не были монастырями в собственном смысле, а просто христиане жили в отдельных хижинах вблизи церкви в строгой аскезе, собирались вместе на богослужение, но не имели еще монашеского устава, не давали иноческих обетов и не получали правильного пострижения [22], или, другая возможность, — составители летописи, которая включает в себя «Свод 1039 г.», имеющий весьма сильную грекофильскую окраску, склонны были недооценивать успехи в распространении христианства в Киевской Руси до прибытия туда митрополита Феопемпта (1037), вероятно первого в Киеве иерарха греческого поставления и греческого происхождения [23].

Под тем же 1037 г. древнерусский летописец торжественным слогом повествует: «И при сем нача вера хрестьянска плодитися и раширяти, и черноризьци почаша множитися, и монастыреве починаху быти. И бе Ярослав любя церковныя уставы, попы любяше повелику, излиха же черноризьце» [24]. И дальше летописец сообщает, что Ярослав основал два монастыря: св. Георгия (Георгиевский) и св. Ирины (Ирининский женский монастырь) — первые правильные монастыри в Киеве. Но это были так называемые ктиторские, или, лучше сказать, княжеские обители, ибо их ктитором был князь. Для Византии такие монастыри были обычным явлением, хотя и не преобладающим [25]. Из позднейшей истории этих обителей видно, что древнерусские князья использовали свои ктиторские права на монастыри; особенно это сказывалось при поставлении новых настоятелей, то есть можно говорить о точном повторении характерных для Византии отношений между ктитором и основанным им монастырем. Такие монастыри обыкновенно получали наименование по имени святого покровителя ктитора (христианское имя Ярослава — Георгий, а Ирина — имя святой покровительницы его супруги); эти обители становились потом родовыми монастырями, они получали от ктиторов деньги и другие дары и служили им семейными усыпальницами. Почти все обители, основанные в домонгольскую эпоху, то есть до середины XIII в., были именно княжескими, или ктиторскими, монастырями.

Совершенно иное начало было у знаменитой киевской пещерной обители — Печерского монастыря. Он возник из чисто аскетических устремлений отдельных лиц из простого народа и прославился не знатностью ктиторов и не богатствами своими, а той любовью, которую снискал у современников благодаря аскетическим подвигам своих насельников, вся жизнь которых, как пишет летописец, проходила «в воздержании, и в великом пощеньи, и в молитвах со слезами».

Хотя Печерский монастырь очень скоро приобрел общенациональное значение и сохранил это значение и свое влияние на духовно–религиозную жизнь народа и в позднейшие времена, в истории его основания осталось много неясного. Опираясь на различные научные разыскания, можно представить эту историю следующим образом [26].

Об основании пещерного монастыря летописец повествует под 1051 г., в связи с рассказом о возведении на митрополичью кафедру священника церкви в Берестове (село к юго–западу от Киева, находившееся во владении Ярослава). Звали его Иларионом, и был он, как свидетельствует летопись, «муж благ, книжен и постник». Жизнь в Берестове, где князь обычно проводил бульшую часть времени, была неспокойной и шумной, ибо там пребывала и княжеская дружина, поэтому священник, стремясь к духовным подвигам, вынужден был искать уединенного места, где бы он мог молиться в удалении от суеты. На лесистом холме на правом берегу Днепра, к югу от Киева, он вырыл себе маленькую пещерку, которая и стала местом его аскетических бдений. Этого благочестивого пресвитера Ярослав выбрал на вдовствовавшую тогда митрополичью кафедру и велел епископам хиротонисать его. Он был первым митрополитом русского происхождения [27]. Новое послушание Илариона поглощало все его время, и теперь он лишь изредка мог приходить в свою пещерку. Но очень скоро у Илариона появился последователь.

Это был отшельник, который под именем Антония известен как основатель Печерского монастыря. В его жизни многое остается для нас неясным, сведения о нем отрывочны. Его житие, написанное в 70–е или 80–е гг. XI в. (но до 1088 г.), которое, как установил А. А. Шахматов, было широко известно еще в XIII в., через три столетия оказалось утраченным [28]. Этот Антоний, уроженец города Любеча, близ Чернигова, имел сильное стремление к подвижничеству; он пришел в Киев, короткое время пожил там в пещерке Илариона, а потом отправился на юг. Был ли он на Афоне, как сказано в его житии, или в Болгарии, как утверждает М. Приселков (последнее представляется нам более вероятным), — не совсем ясно. Но этот вопрос для истории Печерского монастыря имеет лишь второстепенное значение, ибо как духовно–религиозный первоначальник обители и аскетический наставник братии на первом плане стоит не Антоний, а настоятель монастыря cв. Феодосий. Антоний принадлежит к тем подвижникам, которые подают яркий пример своей собственной жизнью, но не имеют призвания к наставничеству и учительству. Из жития cв. Феодосия и из Печерского патерика видно, что Антоний предпочитал оставаться в тени и управление новой обителью передал в руки других братий. Лишь житие Антония, которое было составлено в связи с очень запутанными церковно–политическими событиями в Киеве, говорит нам о благословении Святой горы на основание монастыря — возможно, с умыслом придать Печерскому монастырю, выросшему из аскетических устремлений русской среды, печать «византийского» христианства, связав его со Святой Афонской горой и представив его основание как почин Византии. После своего возвращения Антоний, как рассказывает житие, не удовлетворенный строем жизни в Киевском монастыре (это мог быть лишь монастырь св. Георгия), снова удалился в уединение — в пещеру Илариона [29]. Благочестие Антония снискало у верующих такое великое почитание, что сам князь Изяслав, сын и преемник Ярослава, приходил к нему за благословением.

Антоний недолго оставался в одиночестве. Уже между 1054 и 1058 гг. к нему пришел священник, который в Печерском патерике известен под именем Великого Никона (или Никона Великого). Интересен и важен вопрос о том, кем был этот Никон. Я лично согласен с мнением М. Приселкова, что Великий Никон был не кто иной, как митрополит Иларион, который в 1054 или 1055 г. по требованию из Константинополя был сведен с кафедры и заменен греком Ефремом. При этом Иларион, разумеется, сохранил свой священнический сан; он появляется уже как иерей, принявший великую схиму; при пострижении в схиму он, как и положено, переменил имя Иларион на Никон. Теперь в растущем монастыре деятельность его приобретает особый размах. Будучи священником, он, по желанию Антония, постригает послушников; он, как мы увидим позже, воплощал идею общенационального служения своего монастыря; потом он оставляет Печерскую обитель и после недолгой отлучки снова возвращается, становится настоятелем и умирает, прожив долгую, насыщенную событиями жизнь. Никон стоит в самом средоточии национально–культурных событий XI в., поскольку все они так или иначе были связаны с Печерским монастырем. Он представлял то древнерусское национально настроенное монашество, которое противилось как греческой иерархии, так и вмешательству киевских князей в жизнь Церкви [30].

Если с именем Великого Никона связан национально–культурный расцвет Печерского монастыря, то в личности св. Феодосия мы видим уже действительно духовного наставника и первоначальника русского монашества. Роль Феодосия несравнима с исторической ролью Антония. Его житие, написанное монахом Печерского монастыря Нестором в 80–е гг. XI в., в пору, когда там подвизался Никон Великий, рисует нам Феодосия как аскета, воплотившего в жизнь идеал христианского благочестия. Нестор был знаком со многими агиографическими сочинениями Восточной Церкви, и это могло оказать определенное влияние на его повествование о Феодосии, но облик Феодосия встает со страниц жития таким целостным и живым, таким простым и естественным, что в повествовании Нестора нельзя уже видеть только подражание агиографическим образцам. Феодосий пришел к Антонию в 1058 г. или несколько раньше. Благодаря суровости своих духовных подвигов Феодосий занял видное место среди братии обители. Не удивительно, что уже через четыре года он был избран настоятелем (1062). За это время число братии умножилось настолько, что Антоний и Варлаам (первый игумен монастыря) решили расширить пещеры. Число братии продолжало расти, и Антоний обратился к киевскому князю Изяславу с просьбой пожаловать обители землю над пещерами для строительства церкви. Монахи получили просимое, выстроили деревянную церковь, кельи и обнесли строения деревянным забором. В житии Феодосия эти события отнесены к 1062 г., и Нестор, составитель жития, связывает возведение наземных монастырских строений с началом настоятельства Феодосия. Правильнее было бы считать, что ко времени настоятельства Феодосия относится лишь завершение этого строительства [31]. Важнейшим деянием Феодосия в первый период его игуменства было введение общежительного устава Студийского монастыря. Из жития Феодосия можно узнать, что он стремился к самому строгому исполнению братией иноческих обетов. Труды Феодосия заложили духовное основание Киево–Печерского монастыря и сделали из него на два столетия образцовую древнерусскую обитель [32].

Одновременно с расцветом Печерского монастыря появляются новые обители в Киеве и в других городах. Из помещенного в Патерике рассказа о ссоре наставников печерской братии, Антония и Никона, и князя Изяслава (из–за пострижения Варлаама и Ефрема, княжеских дружинников) мы узнаем, что в Киеве уже тогда был монастырь св. Мины. О том, как и когда возник этот монастырь, нет точных сведений. Возможно, что такого монастыря и вовсе не было в Киеве, а просто там жил черноризец–болгарин из византийского или болгарского монастыря св. Мины, ушедший вместе с Никоном из Киева [33]. Никон оставил город, чтобы избежать княжеского гнева, и направился на юго–восток. Он пришел на берег Азовского моря и остановился в городе Тмутаракани, где правил князь Глеб Ростиславич, внук князя Ярослава (до 1064 г.). В Тмутаракани, которая у византийцев известна была под именем Таматарха, Никон между 1061 и 1067 гг. основал монастырь в честь Божией Матери и оставался в нем до 1068 г., до своего возвращения в Киев, в Печерский монастырь, где с 1077/78 по 1088 г. он подвизался уже как настоятель [34].

Димитриевский монастырь основан был в Киеве в 1061/62 г. князем Изяславом. Для управления им Изяслав пригласил настоятеля Печерского монастыря. Соперник Изяслава в борьбе за Киев, князь Всеволод, в свою очередь тоже основал монастырь — Михайловский Выдубицкий и в 1070 г. велел построить в нем каменную церковь. Через два года в Киеве возникли еще две обители. Спасский Берестовский монастырь, вероятно, был основан Германом, ставшим впоследствии Новгородским владыкой (1078–1096), — в источниках этот монастырь часто называют «Германичем». Другой, Кловский Влахернский монастырь, называвшийся также «Стефаничем», был основан Стефаном, настоятелем Печерского монастыря (1074–1077/78) и епископом Владимира–Волынского (1090–1094), просуществовал он до разрушения Киева татарами [35].

Таким образом, эти десятилетия были временем бурного монастырского строительства. С XI до середины XIII в. возникло и много других обителей. Голубинский насчитывает в одном Киеве до 17 монастырей [36].

В XI в. строятся монастыри и вне Киева. Мы уже упоминали монастырь в Тмутаракани. Монастыри появляются также в Переяславле (1072–1074), в Чернигове (1074), в Суздале (1096) [37]. Особенно много обителей строилось в Новгороде, где в XII–XIII вв. тоже насчитывалось до 17 монастырей. Самыми значительными среди них были Антониев (1117) и Хутынский (1192), основанный св. Варлаамом Хутынским. Как правило, это были княжеские, или ктиторские, монастыри. Каждый князь стремился иметь в своем стольном граде монастырь, поэтому в столицах всех княжеств строятся монастыри — мужские и женские. Ктиторами некоторых из них были епископы. Всего до середины XIII в. на Руси можно насчитать до 70 обителей, расположенных в городах или их окрестностях [38].

Топографически монастыри располагались на важнейших торговых и водных путях Древней Руси, в городах по Днепру, в Киеве и вокруг него, в Новгороде и Смоленске. С середины XII в. появляются монастыри в Ростово–Суздальской земле — во Владимире–на–Клязьме и Суздале. Ко 2–й половине этого века мы можем отнести первые шаги в монастырской колонизации Заволжья, где в основном строились маленькие скиты и п€устыньки. Колонизация осуществлялась выходцами из Ростово–Суздальской земли, постепенно продвигавшимися в сторону Вологды. Сам город Вологда ввозник как поселение около основанной св. Герасимом († 1178) обители в честь Святой Троицы. Далее монастырская колонизация устремлялась на северо–восток, в направлении к месту впадения реки Юг в Сухону [39].

Первые шаги монастырской колонизации к северу от Волги, в так называемом Заволжье, впоследствии, во 2–й половине XIII и в XIV в., переросли в великое движение, которое усеяло скитами и пустынями огромную область от Волги до Белого моря (Поморья) и до Уральских гор.

Примечания:

См.: История Русской Церкви. М., 1997. Кн. 8. Ч. 1–2.

Краткую биографию И. К. Смолича см. в: История Русской Церкви. М., 1997. Кн. 8. Ч. 1. С. 5–16.

Краткий обзор состояния и характера источников по истории русского монашества см. с. 15–18. в наст. изд.

Для общей ориентации: Stдhlin K. Geschichte RuЯlands. 1 (1923); Kljutschewskij V. Geschichte RuЯlands. 1 (1925); Laehr G. Die Anfдnge des russischen Reiches (1930); Djakonov M. Skizzen zur Gesellsehafts–und Staatsordnung des alten RuЯland (1928); Philaret, Erzbischof. Geschichte der Kirche RuЯlands. 2 т. (1872); Bonwetsch N. Kirchengeschichte RuЯlands (1923); Harnack. Die Mission und Ausbreitung des Christentums in den ersten drei Jahrhunderten. 2 (1924). S. 797; Кулаковский Ю. Прошлое Тавриды. Киев, 1914; Stratonow I. Die Krim und ihre Bedeutung fьr die Christianisierung der Ostslaven, в: Kyrios. 1. S. 381–395.

Laehr. Op. cit.; Heyduk J. Anfдnge der Christianisierung des Russenstammes. Wien, 1888; Leib, Rome. Kiev et Byzance а la fin du XI siиcle. Paris, 1924 (не вполне объективно); Пархоменко. Начало христианства на Руси. Полтава, 1911; Томашевский Ст. Вступ до истории Церкви на Украiни, в: Analecta Ordinis S. Basilii Magni. 4 (Львов, 1932).

Из новейшей литературы о древнем монашестве я назову лишь важнейшие труды: Koch Hugo. Quellen zur Geschichte der Askese und des Mцnchtums der alten Kirche (1933); Lot–Borodine M. La doctrine de la dйification dans l’йglise grecque jusq’au XI siиcle, в: Rev. de l’histoire des religions. 55–56 (1932), 57–58 (1933); Heussi K. Der Ursprung des Mцnchtums (1936); ср. у Хайлера (Heiler Fr. Urkirche und Ostkirche (1937). S. 365 и след.) приведенную литературу. См. также: Enchiridion Asceticum. Изд. М. Руэ де Журнель. Freiburg, 1936. S. 144–147, 360–367, 410–416, 635–637 (Пахомий), 645 и след. (Савва).

Holl K. Enthusiasmus und BuЯgewalt. S. 156 и след.; ср.: Kranich. Die Asketik in ihrer dogmatischen Grundlage bei Basilius d. Gr. (1896).

По Палестине: Олтаржевский Ф. Палестинское монашество с IV по VI в., в: ППС. 15. Ч. 2 (1896). 51. Об уставе св. Саввы см.: Kurtz E., в: BZ. 2 (1894); Welzer. Kirchenlexikon. 10. 1. S. 434–37. По Сирии: Ball Hugo. Byzantinisches Christentum. Drei Heiligenleben. Mьnchen, 1932; Анатолий, иером. Исторический очерк сирийского монашества до половины VI в., в: ТКДА (1911); Смирнов И. Синайский Патерик. Сергиев Посад, 1917.

См. например: Graniи B. Die rechtliche Stellung und Organisation der griechischen Klцster nach dem Justinianischen Recht, в: BZ. 29 (1929/30); NieЯen W. Die Regelung des Klosterwesens im Rhomдrreich bis zum Ende des 9. Jahrhunderts (1897); ср.: Voigt K. Staat und Kirche von Konstantin d. Gr. bis zum Ende der Karolingerzeit (1936). S. 103 и след.; Marin E. Les moines de Constantinople depuis la fondation de la ville jusqu’а la mort de Photius (1897).

Ostrogorskij G. Studien zur Geschichte des byzantinischen Bilderstreites (1929); Max, Herzog zu Sachsen. Der hl. Theodor, Archimandrit von Studion (1929); Vasilev A. Histoire de l’Empire Byzantin. 1 (1932). P. 333 и след., 373 и след.

Marin. Op. cit.; Соколов И. Состояние монашества в Византийской Церкви с половины IX до начала XIII в. (1894).

Васильевский. Русско–византийские отрывки. 6: Житие Стефана Нового, в: ЖМНП. 1877. Июнь. С. 299, 307, 308; Житие св. Стефана Нового, в: Migne. PG. 100. P. 1117.

Житие Стефана Сурожского, в: Васильевский. Труды. 3 (1915). С. 238, Введение; ср.: Stratonov. Op. cit. S. 387, 389.

Житие св. Феодора, в: Migne. PG. 99. P. 253, 1344, 1350; Кулаковский. Ук. соч. С. 74; Васильевский. Труды. 3. С. 159.

Stratonov. Op. cit. S. 392. Интересно отметить, что возникшие здесь впоследствии монастыри (Святогорский и Дивногорский) использовали пещеры как кельи и как храмы. Ср.: Зверинский. Материал для истории православных монастырей. 1. С. 169, 421.

Laehr. Op. cit.; Пархоменко. Ук. соч.

Голубинский. История Русской Церкви. 1. 1 (2–е изд.). С. 63–104.

Приселков. Очерки. С. 98.

Иларион. Слово о законе и благодати, в: Пономарев. 1. С. 71 и след.

Голубинский. 1. 1. С. 553–557; ср. соч. Иакова–мниха «Память и похвала Владимиру» в: Голубинский. 1. 1 (2–е изд.). С. 238 и след.

Приселков. Очерки. С. 84–87; ср. еще: Шахматов. Разыскания.

Лаврентьевская летопись под 1037 г. (3–е изд.). С. 148.

Голубинский. 1. 2 (2–е изд.). С. 698; Троицкий С. Ктиторско право в Византии и у Неманской Србии, в: Глас Србске Крал. Академие. № 84 (168) (1935); Zhischman J. v. Das Stiftrecht in der Morgenlдndlischen Kirche (1888).

См. работы Д. Абрамовича, Л. К. Гетца, М. Приселкова и А. Шахматова.

Лавр. лет. под 1051 г.; Приселков. Очерки. С. 88 и след.; Goetz. Staat und Kirche in AltruЯland (1908). S. 82; Голубинский. 1. 1 (2–е изд.). С. 297, 300; Макарий. 2(2–е изд.). С. 5–13.

Шахматов. Разыскания. С. 434, 271, 257; ср.: Приселков. Очерки. С. 166.

Ср.: Шахматов. Ук. соч. Гл. 12; Приселков. Очерки. С. 253, 264–274; Goetz. Das Kiever Hцhlenkloster. 17; Голубинский. 1. 2 (2–е изд.). С. 647.

Голубинский. 1. 1 (2–е изд.). С. 286; об Иларионе–Никоне см.: Приселков. Очерки. С. 172–189; он же. Нестор летописец (1924); он же. Митрополит Иларион, в схиме Никон, как борец за независимую Русскую Церковь, в: Сборник в честь С. Ф. Платонова (1911). С. 188–201.

Житие св. Феодосия издано было шесть раз: 1. Бодянским, в: Чтения. 1858. 3; 2. Яковлевым, в: Памятники русской литературы XII и XIII вв. (1873); 3. А. Поповым, в: Чтения. 1889. 1; 4. Шахматовым, в: Чтения. 1899. 2; 5. Абрамовичем, в: Памятники славяно–русской литературы. 2: Киево–Печерский патерик (1911); 6. Абрамовичем, в: Киево–Печерский патерик (1930). Литературу см. в: Goetz. Das Kiever Hцhlenkloster. S. 15, прим. Ср.: Лавр. лет. 155; Патерик. Гл. 1.

Голубинский. 1. 2 (2–е изд.). С. 607–627, 494–507, 776–790; Migne. PG. 99. P. 1704; Лавр. лет. под 1051 г.; Приселков. Очерки. С. 202; Патерик. Гл. «О заложении Печерского монастыря».

Патерик. Гл. об уходе Великого Никона; Голубинский. 1. 2 (2–е изд.). С. 588, 746.

Лавр. лет., год 1064; Приселков. Очерки. С. 206, 235; Голубинский. 1. 1 (2–е изд.). С. 682; 1, 2. С. 776; Шахматов. Разыскания. С. 435.

Голубинский. 1. 2 (2–е изд.). С. 585–587, 746; Goetz. Das Kiever Hцhlenkloster. S. 57; Лавр. лет. под 1091 и 1094 гг.; Зверинский. № 1580.

Голубинский. 1. 2 (2–е изд.). С. 746; Макарий (1. С. 200; 2. С. 95) насчитывает 18 монастырей.

Голубинский. 1. 2 (2–е изд.). С. 748, 760.

Голубинский. 1. 2 (2–е изд.). С. 746–776; ПСРЛ. 2. С. 78, 111, 114, 192.

Коноплев. Святые Вологодского края (1894). С. 14; Зверинский. 2. С. 623; Голубинский. 1. 2 (2–е изд.). С. 775; Макарий. 3. С. 78.

Оглавление

Монахи в Древней Руси

В течение последующих лет, вплоть до монгольского нашествия, число монастырей (как келиотских, так и киновий) возрастает. Келиотские создавались главным образом людьми имущими, ищущими уединения, анахоретсва под сенью церкви, или даже в храмах киновий. К числу монахов-келиотов часто принадлежали бояре, приближенные к домам древнерусских князей, члены их семей. Поэтому в летописной традиции встречаются высказывания, что келиотские общины создаются деньгами и богатством.

vladimirru.ru

Образ жизни келиотов мог быть не очень строгим. В киновиях они находились под присмотром игумена, который мог в случае уж очень явных нарушений распорядка жизни монастыря закрыть для неугодного келиота доступ к кельям.Киновии же были монастырями с общежитейскими уставами. Основанные на правилах монастырей Святой Горы и других православных христианских обителей, они подчиняли жизнь монахов в Древней Руси строгому порядку. Обязательный труд монахов-киновитов сочетался со строгим бдением, соблюдением постов, посещением всех служб, молитвами и подвижничеством. Наиболее приверженные аскезе даже в пределах киновий «уходили в затвор», становились пустынниками, отшельниками.

Таким стал и Антоний. Оставив монастырь на попечение Никона и Феодосия, он выкопал себе новую пещеру поодаль, уйдя в затвор. Здесь новыми его учениками будет положено начало новому пещерному комплексу, известному сейчас как пещеры Ближние или же Антониевы.

О взаимоотношениях между келиотами и киновитами можно составить себе некоторое представление из ситуации, сложившейся вокруг Антония после смерти Ярослава Мудрого. Еще при жизни последнего к печерскому старцу потянулись люди из ближайшего окружения князя. Среди них был и митрополит киевский Илларион, из пещеры которого начиналась Лавра. Были и другие, в том числе из окружения нового киевского князя Изяслава. Особенно разгневал князя постриг Никоном с благословения Антония юноши Варлаама и евнуха Ефрема. Только уговоры жены заставили Изяслава примириться с Антонием.

Я. Н. Щапов. Монашество на Руси в ХI-ХIII веках

Монастырь с многочисленной братией требовал четкой организации, твердого устава, распределения обязанностей. Во главе его стоял игумен, бывший наиболее опытным монахом, хорошим организатором, способным вести дела и с внешним миром. Он должен был быть в курсе всего, что делается в монастыре и что делает каждый из братии.

Первоначально фактическим настоятелем монастыря был его основатель (ктитор) Антоний, который управлял монастырем, пока тот был мал (3–5 монахов). Когда Антоний решил уйти от управления монастырем, то как ктитор сохранил права назначения игумена. Он выбрал первого игумена Варлаама, а когда тот был переведен князем из монастыря, то Феодосия. После смерти Антония Феодоси- ем было установлено избрание нового игумена всей братией монастыря. Он утвердил перед своей кончиной избранного братией своего преемника Стефана. В дальнейшем избрание игумена самими монахами стало правилом – они соглашались иметь в качестве «старейшины и пастыря» человека, которому они доверяют и которого признают способным руководить собой. После избрания имя нового игумена сообщалось князю и затем, по «повелению» князя, митрополит «поставлял» игумена как главу монастыря. Общежительный монастырский устав требовал вместе с тем полного подчинения игумену. Передавая свои функции игумена Стефану, Феодосий говорил инокам, что они имеют игумена, которого сами захотели: «его послушайте и отцом духовным его имейте, бойтесь его и делайте все по его повелению»55. Такие же порядки существовали и в других монастырях. В новгородской берестяной грамоте XII в. автор оправдывается, что не мог прийти на встречу, как обещал, из-за того, что его «игумен не пустил», хотя он отпрашивался, но послал его по другому делу56.

Если ктитором монастыря выступал князь, он сам назначал игумена в свой монастырь, а митрополиту оставалось только его поставить по церковному правилу. Так сделал, например, князь Изяслав, взяв Варлаама из Печерского монастыря и поставив его игуменом вновь созданного своего монастыря. Антоний Римлянин, вероятно, сам был игуменом основанного им монастыря, но в своей Духовной завещал «место се на игуменство» и распорядился: «а кого избирут братья, но от братьи, и иже кто в месте сем терпит»57.

Вторым после игумена лицом в монастыре был приставник – управляющий, помощник игумена, наиболее авторитетный и активный монах, возможный преемник настоятеля. Важнейшей должностью в общежительном монастыре был келарь, ведавший хозяйством, постоянной заботой которого было накормить братию, достать продукты.

Особое место в монастыре занимал священник – иеромонах. Его должность не всегда совпадала с игуменской. Первым иеромонахом был Никон, священник, поселившийся в пещере вместе с Антонием. Он постригал по указанию Антония новых иноков, служил литургию в монастырском храме, а после игумена Стефана был избран игуменом монастыря. В монастыре были и другие священники («презвитеры»), служившие в церкви и исполнявшие все нужные требы, иеродьяконы и «строители церковные» – пономари и другие церковнослужители. У игумена и пожилых и заслуженных иеромонахов были монахи – служители, которые могли быть сокелейниками.

К числу высоких должностей принадлежал также «демествен- ник церковный» – руководитель церковного хора. Это была ответственная должность, требовавшая несомненных способностей и большой профессиональной подготовки. Таким демественником был в Печерском монастыре Стефан, который при Феодосии был также приставником, а после его смерти занял место игумена, основал свой, «Стефанеч» монастырь на Клове, а затем стал епископом. «Доместиком» Богородичного храма новгородского Антони- ева монастыря был также известный Кирик, выдающийся ученый-математик58.

Монастыри в Древней Руси до монгольского нашествия

В течение первого века христианизации на Руси было основано несколько монастырей, различающихся по своему уставу. Из них:

девять – в Киеве (два из них – женские)
два – в Чернигове и в Новгороде
по одному – в Луцке, Владимире-Волынском, Переяславле, Новгороде-Сиверском, Ростове, Суздале и Торжке.

В течение второго столетия христианизации, в XII в., было основано (если верить летописной традиции) более семидесяти монастырей. 53 из них были мужскими и 18 – женскими. Из них на Правобережье и Левобережье Днепра:

семь – в Киеве
по четыре – в Переяславле,
по одному – в Каневе и Галиче.

В Новгородско-Псковской земле в это столетие число монастырей также увеличивается до двадцати трех. Из них было основано:

семнадцать – в Новгороде
три – в Пскове
один – в Старой Руссе

Девятнадцать монастырей было в это время основано в Северо-Восточной Руси. Из них:

восемь – во Владимире
два – в Переяславле-Залесском
по одному – в Ярославле, Муроме, Ростове, Суздале.

Какую роль в древнерусском государстве играли монастыри

img-fotki.yandex.ru

Уже самим фактом своего существования монастыри стали настоящим очагом христианства в его восточно-ортодоксальном, православном виде. Сюда, к монахам-киновитом, тянулись жаждущие благословения, напутствия, исцеления тянулись как христиане, так и язычники со всего мира древнерусских княжеств. Здесь христиане укреплялись в своей вере. Здесь язычники обращались в христианство. Монастыри, таким образом, стали важным фактором христианизации древнерусского общества.

Уже в силу этого не подлежит сомнению, что древнерусские монастыри – центры христианской православной культуры. И сами монахи-киновиты, и поселяющиеся рядом с ними келиоты стали просветителями Древней Руси.Здесь, как и при парафиальных церквях, устраиваются первые школы. Здесь предпринимаются и первые попытки создания летописных сводов, осмысления исторического прошло славянских племен, в связи с общем ходом исторического развития человечества.

Одним из летописцев был и Нестор, без «Повести временных лет» которого мы бы мало что вообще знали о древнейшем периоде отечественной истории. Монах-черноризец основанного Антонием Печерского монастыря, он по праву считается основателем всей древнерусской летописной традиции.

В то же время, монастыри стали и одним из важнейших очагов экономического развития. Монастырское хозяйство, основанное на правильных принципах организации коллективного труда монахов, всегда отличалось лучшими результатами, по сравнению с хозяйствами окрестных древнерусских поселений. Постоянно поддерживаемые контакты между монастырями по всему православному миру, способствовали обмену опытом, распространению передовых методов хозяйствования, как и знаний вообще.

Монастыри сыграли огромную роль и в деле утверждения древнерусской государственности, а в дальнейшем – создания централизованного древнерусского государства.

И, наконец, монастыри в древней Руси имели и важное оборонное значение. Окруженные стенами и прочими сооружениями, они являлись настоящими твердынями, в которых, в случае нередко возникавших в те времена опасностей, укрывалось население всей округи.

Описание монастыря в Древней Руси

Функции, которые выполняли монастыри, во многом определили их устройство, их внешний облик.Как правило, с самого его основания, монастырь ограждался оборонительной стеной, которая в дальнейшем могла укрепляться даже и башнями.Вход в монастырь венчала надвратная церковь.Кельи внутри очерченного стенами пространства были деревянными. Лишь позже они, и то не везде, заменялись или дополнялись каменными.Монастырский двор, в центре которого возводились храмы и прочие сооружения культового назначения, был средоточием всей жизни монастыря.Здесь возводился монастырский собор, основания которого часто закладывалось самим основателем монастыря.

Важное значение в жизни монастырского сообщества играл и трапезный храм, с примыкавшей к нему трапезной палатой. Здесь, согласно общежитейскому уставу, монахи, вкушая пищу, читали жития святых, толкования священных текстов и другие книги поучительного характера.

С течением времени на монастырском дворе могли возводиться и другие строения – новые храмы, часовни, впоследствии соединяемые между собою крытыми галереями и переходами.Непременным сооружением в центре монастырского двора считалась колокольня. Колокольный звон извещал обитателей монастыря и жителей окрестных селений о времени молитвы, о праздниках, а в случае опасности, приближение которой замечали с верхних площадок колокольни, и о ней тоже.Кладбище братское также является частью монастырского комплекса. Быть похороненным рядом с иноками – большая честь для мирян, которую можно заслужить и особым благочестием, но и щедрыми пожертвованиями.

А еще читайте о том, как создавались на Руси города

Хозяйственный двор представлял собой комплекс все разрастающихся строений самого разного предназначения: от конюшен до дровяных складов включительно.Внутри монастырских стен или же за их пределами могли размещаться и другие строения: библиотеки и мельницы, больницы и мастерские. В них, среди прочего, писались с особого благословения иконы, распространяющиеся затем по самым отдаленным уголкам Руси.Сады, огороды, виноградники, поля, засеянные различными культурами, составляли также часть сложной, исполненной молитвами и хозяйственными заботами жизни обитателей древнерусских монастырей.

Без преувеличением можно сказать, что монастыри были одним из важнейших условий схождения древнерусского общества к государственности, развития его материальной и духовной культуры. К созданию православной христианской цивилизации.

Самые известные монастыри России

Троице-Сергиева Лавра

Самый большой монастырь в России. Был основан в 1337 году одним из известнейших русских святых – преподобным Сергием Радонежским. Со временем вокруг его келии начали селиться иноки, желающие уединиться от мирской жизни, так небольшая келья преподобного переросла в крупнейший духовный центр России. С 1608 по 1610 год стены монастыря выдержали осаду польско-литовского войска, численностью 30 тысяч человек, в Лавре же насчитывалось не более 3 тысяч.

В Троице-Сергиевой Лавре подвизились преподобный Никон Радонежский, преподобный Максим Грек, духовные писатели реподобный Епифаний Премудрый и Пахомий Логофет. В Лавре собрана библиотека уникальных книг и рукописей.

С 1814 года в монастыре действует Московская духовная академия.

В 20-е годы XX века монастырь был закрыт. Возрождаться обитель, как и другие монастыри России, стала после Великой Отечественной Войны. Спустя 7 столетий сложнейших испытаний, взлетов и падений Троице-Сергиева Лавра остается одним из почитаемых монастырей на карте России.

Александро-Невская Лавра

Место для закладки монастыря выбрал Петр I в 1710 году. Свое название Лавра получила в честь святого князя Александра Невского. Постройкой руководил архимандрит Феодосий. Со временем монастырь разросся и получил статус Лавры. На территории находится кладбище, где захоронены Фонвизин, Достоевский, Ломоносов, Жуковский, Карамзин, Крылов. Архитектурный ансамбль Лавры является одним из красивейших в северной столице.

Святыни монастыря: мощи святого благоверного князя Александра Невского, Икона Божией Матери «Невская Скоропослушница».

Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский женский монастырь

История “земного Удела Пресвятой Богородицы” началась во второй половине XVIII века с постройки нескольких келий рядом с Казанской церковью, где поселилась мать Александра и 3 послушницы. Так образовалась Казанская община, старец Пахомий окормлял сестер.

В 1789 году обитель стал опекать Серафим Саровский — великий подвижник. Он учил сестер жить просто, смягчил чрезмерно строгий устав общины, всей своей жизнью подавал истинный пример любви к Богу и ближним. В 1861 году общине был присвоен статус монастыря. К началу XX века монастырь стал одним из крупнейший в России. Действовали многочисленные мастерские, больница, богадельня, приносил плоды большой фруктовый сад. Сестры жили в любви и труде. Но советская власть не пощадила цветущую обитель: сестер выгнали, храмы закрыли.

Возрождаться обитель начала в 1988 году. Сейчас монастырь полностью восстановлен, обретены мощи батюшки Серафима.

Святыни монастыря: Мощи и икона преподобного Серафима Саровского, икона Пресвятой Богородицы “Умиление”, святая канавка.

Сретенский монастырь

Основан в 1397 году на месте встречи чудотворной Владимирской иконы Божией Матери в память об избавлении Москвы от нашествия Тамерлана. Является одним из старейших в Москве.

Здесь молились цари, патриархи, простой люд, отправляясь на богомолье. Как и многие другие монастыри России, в 20-х годах ХХ века был разорен. Храмы разрушили, на территории советской властью проводились расстрелы. Память о невинно убиенных при входе в монастырь почтили установкой поклонного креста.

В 2021 году на территории, где проводились расстрелы, был возведен прекрасный храм в честь новомучеников и исповедников российских.

В наше время на территории действует Сретенская Духовная семинария и книжное издательство.

Святыни монастыря: мощи Священномученика Илариона, мощи преподобной Марии Египетской, Владимирская икона Божьей Матери, точная копия Туринской плащаницы, крест с частицей животворящего креста Господня.

Валаамский монастырь

Точное время образования обители неизвестно, но уже в Х веке здесь жили и трудились монахи. Основателями монастыря принято считать преподобных Сергия и Германа. В ХI веке обитель ждали тяжелые испытания: шведские войска, на пути которых располагался монастырь, грабили и разрушали ее.

До 1661 Валаамский монастырь являлся примером иноческой жизни, здесь подвизались многие святые, вокруг появились скиты. Но шведские войска до основания разрушили монастырь, убили его насельников, построили себе дома, и собирались навсегда поселиться на острове. По всему Ладожскому берегу шведы уничтожали православные святыни. Только мощи святых покровителей монастыря преподобных Сергия и Германа оставались в могиле. Лишь в 1715 году по указу Петра I Валаамский монастырь начал восстанавливаться. Но в 1754 году монастырь сгорел дотла. Много невзгод и трудностей, взлетов и падений пришлось пережить монастырю и его насельникам.

В годы советской власти Валаамский монастырь, бывший когда-то столпом православной веры на севере России, находился в запустении. 14 декабря 1989 г. первые шесть монахов ступили на поруганную землю древней обители. К 1993 году братия монастыря уже составляла 150 человек. В наше время Валаамский монастырь занимает почетное место на карте России. Восстановлены храмы и скины, развивается сельское хозяйство, действуют гостиницы, подворья. Множество туристов в летнее время устремляются к берегам Ладожского озера.

Соловецкий монастырь

“Северный Афон” – так часто называют эту святую обитель. Условия для жизни здесь невероятно суровые, температура в июле около +12°С.

В 1429 году иноки Савватий и Герман на лодке приплыли к Большому Соловецкому острову, где и поселились.

Самые страшные годы ждали Соловецкий монастырь в ХХ веке. Монастырь был закрыт, о на его территории был размещен Соловецкий лагерь особого назначения СЛОН, куда ссылали политических заключенных. Но около 60 человек братии не покинули монастырь, а добровольно приняли заточение и остались в Соловецком лагере.

Сколько человек было замучено и расстреляно на Соловках во время существования лагеря, сложно даже представить, среди них архиепископы, епископы, митрополиты. Более 30 новомучеников Соловецких были канонизированы в 2000 году Архиерейским Собором.

В 1990 году началось возрождение Зосимо-Савватиевского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря.

Святыни монастыря: мощи преподобных Зосимы, Савватия и Германа, частица мощей святителя Филиппа, частица мощей святителя Маркеллы, ковчег с главой священномученика Петра(Зверева), икона Пресвятой Богородицы “Одигитрия”.