Что важно знать о Православии, чего сегодня не знают верующие!

Введение

Вера — это неотъемлемая часть мировоззрения человека, его позиции в жизни, его убеждений, этических и моральных правил, норм и обычаев, в соответствии с которыми он живет: действует, думает и чувствует. Вера принимает различные формы, и эти формы называются религией. Религия (от латинского religio — объединение) — вера, особый взгляд на мир, совокупность ритуалов — культовых актов, а также объединение верующих в ту или иную организацию, основанное на вере в существование того или иного вида сверхъестественного.

«Религия — опиум для народа», — провозгласил известный исторический деятель Карл Маркс, а позднее В.И. Ленин сказал: «Каждая религиозная идея, каждая идея о каждом боге — это невыразимая мерзость». В течение многих лет достаточно было того, что верующие подвергались преследованиям как моральным, так и физическим. Это оказало сильное влияние на менталитет людей. Некоторые крестят детей, сохраняют свои посты, святые дома, машины или просто ходят в церковь только потому, что это модно. Другие вообще не думают о своей религии. И лишь немногие из тех, кто считает себя православными, на самом деле едины с Богом. Это эссе о религиозных исследованиях. Предмет изучения — зарождение и становление православия как формы христианского учения.

В данной работе будут рассмотрены следующие темы: история и развитие христианства, основные понятия, праздники, таинства, роль Церкви в жизни православных, Библия как Священное Писание и др.

Послушание Богу.

Представьте себе, что человек — это такой пластилин, у которого есть право действия, эдакий «активный пластилин». Извне начинают что-то из него лепить. И один пластилин говорит: «А мне не нравится, что мне в этом месте нажимают!». Он бросает все свои силы, начинает сопротивляться, чтобы не дать здесь изменить свою форму. А другой пластилин — очень послушный, чуткий: только скульптор его легонечко касается, он сразу: «Понял, понял», — и сразу воплощает в себе замысел художника. Человек, который склонен к аскетическому деланию, гораздо более чуток, он выступает в качестве соработника Бога, не мешает, не сопротивляется Христу в Его действиях, спасительных по отношению к человеку. Он, наоборот, помогает и, можно сказать, в определенном смысле эти действия предугадывает. — До такого состояния надо дозреть. — Надо.

— Каким образом? — Терпеть. Потому что там, где будут давить, там будет больно, и надо хотя бы не устраивать бунт. Почему и говорится, что наше время — это время терпения и смирения: потому что мы уже достаточно глухи и невосприимчивы к внешним свидетельствам, и на нас надо не то чтобы авторитарно, но активно воздействовать. И вот здесь мы будем просто смиряться. Понятно, что нам захочется противодействовать. Но хотя бы не будем роптать, не будем совсем уж грешить, а просто будем отдавать себя в волю Божию и таким образом надеяться и верить, что Господь, имиже весть судьбами, спасет. Здесь встает еще вопрос о мере такого соработничества. Может быть, минимальное соработничество — когда мы хотя бы не ропщем на то, что с нами происходит. Можно пойти дальше: так мы становимся активными соработниками. У святых отцов есть замечательный принцип: если не хочешь скорбей — не греши. Если грешишь — терпи приходящие скорби, не ропщи. И спасешься! Предельно просто! У святых отцов вообще все было предельно просто. Не хочешь скорбей — живи так, чтобы Богу не надо было тебя «прессовать», «воспитывать», построй свою жизнь так, чтобы в ней был минимум неправильного.

— «Прессовать» — слово, не ассоциирующееся со свободой… — Согласен. На самом деле, Бог никого не заставляет, не неволит ни к чему. Никого. Но то, что Он не принуждает, вовсе не значит, что Он ничего не делает в отношении человека. И это — интереснейшая история каждой человеческой жизни, история его взаимоотношений с Богом — даже если человек в Него не верит. Чего тут только не встретишь! И отчаянную борьбу, и романтику, и рутину, и слезы раскаяния, и глубокие драмы… Человек в личностном плане, в формировании себя как целостной личности тоже имеет свою динамику. И сложно сказать, когда он дорастет до той готовности, чтобы сказать Богу свое большое «да» — и после этого оставить всё и идти за Ним, как это делали апостолы.

Православие

Какое положение сегодня в России занимают православие, христианство и вера? Много веков спустя христианство остается одной из мировых религий. После многих изменений она живет и продолжает выполнять свою главную функцию — приближение к Богу, к нравственным ценностям и основам.

Сегодня Конституция Российской Федерации гарантирует каждому гражданину «свободу вероисповедания, включая право единолично или совместно с другими исповедовать или не исповедовать религию, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними». Однако пропаганда «религиозной ненависти и вражды» и «религиозного превосходства» не допускается.

В 1997 году был принят федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях», который существенно ограничил деятельность тоталитарных сект (сатанистов, саентологов, свидетелей Иеговы и т.д.), пришедших в Россию из-за рубежа. Тем не менее, проблема распространения различных сект в стране сегодня очень, очень актуальна. Люди вступают в такие организации, складывают все свое имущество, полностью посвящают себя секте и служат ее лидерам. Одним из важнейших событий начала 21 века является воссоединение Русской Православной Церкви, завершившееся в 2007 году. Все противоречия, которые существовали до этого, были разоблачены.

Происхождение

Православие (от греческого: ὀρθοδοξία — буквально «правильный суд», «правильное учение» или «правильное прославление») — направление в христианстве, сложившееся на востоке Римской империи в первом тысячелетии со дня рождения Христа в реализации принципа симфонии (принцип заключается в том, что светские и церковные власти находятся в состоянии согласия и сотрудничества). Он широко используется в Восточной Европе, на Ближнем Востоке и на Балканах.

Православие возникло как восточная ветвь христианства после разделения Римской империи (395 г.) и сформировалось после разделения церквей (1054 г.). Православие не имело единого церковного центра, так как церковная власть в Византии с самого начала своего становления была сосредоточена в руках четырех патриархов — Константинополя, Александрии, Антиохии и Иерусалима. Когда Византийская империя распалась, каждый из этих патриархов начал руководить самостоятельной (автокефальной) поместной православной церковью.

Византийская империя в то время была сильным централизованным государством. Император Византии считал себя главой всей Римской империи, столицей которой был объявлен Константинополь. В конце 18 века, после освобождения Византией Рима от варваров, глава Византийской церкви Константинопольского патриарха стал называть себя универсалом, т.е. главой как восточной, так и западной церквей. Борьба главы Римско-католической церкви Папы Римского и Патриарха Константинопольского за власть над христианами продолжалась на протяжении многих веков с разной степенью успеха. После завоевания Италии императором Карлом Великим (конец 7 — начало 8 века) Папа Римский вышел из-под юрисдикции византийского императора и его положение укрепилось. В то же время Византия подверглась нападению Арабского халифата и потеряла несколько важных территорий, на которых были объединены независимые церковные организации.

Православная Церковь рассматривает всю историю объединенной Церкви вплоть до Великого Спасателя (1054 г.) как свою собственную. Православная вера восходит к апостольскому периоду (I век). Впоследствии она была сформулирована экуменизмом Ороса (буквально — границы, доктринальные определения) и некоторыми местными советами. Ведущую роль в работе первых четырех Вселенских Соборов играли епископы Александрии и Рима.

Бабушка и «Матрица»

— Отец Павел, может ли христианство сегодня быть комфортным? Это современное явление: было нечто подобное раньше, или мы сегодня так расслабились? — Для того чтобы дать ответ на вопрос, который Вы обозначили, надо разобраться с понятиями. Ключевое понятие здесь — комфорт. И это понятие очень сильно извращено современной цивилизацией. Потому что под комфортом подразумевается все то, что способствует утверждению человеческого эгоизма, то, что ему потакает, воспринимается как однозначно комфортное.

— Например? — Например, отсутствие какого бы то ни было напряжения, быстрое исполнение примитивных желаний, отсутствие необходимости что-то терпеть, переносить, брать на себя любой труд, тем более — тяжелый. Но в то же время недаром в Евангелии Святой Дух назван Утешителем, а, между прочим, «Утешитель» на английский язык переводится именно как comforter (от слова «comfort» — комфорт, удобство). То есть само понятие утешения для церковной лексики не является чем-то абсолютно неприемлемым и невозможным в принципе.

— А в чем разница? — Человек не может жить без утешения. По временам должно быть утешение, а по временам — напряжение. В нормально настроенной христианской жизни одно чередуется с другим. И мы знаем, что святые отцы могли находить правильную меру напряжения духовных сил, которое, с одной стороны, было созидательным, с другой стороны — не приводило к разрушению личности из-за невыносимого «сверхнапряжения». А проблема современной цивилизации заключается в том, что она абсолютизировала то состояние человека, в котором он находится сейчас, — состояние глубокого повреждения и сдвига координат. Противоестественное по сути называется теперь «естественным», «нормальным» просто по факту наличия. Все, что не вписывается в этот более чем странный «стандарт», решительно отторгается и признается как недостойное, неправильное, враждебное по отношению к человеку.

— Разве так не всегда было? Христос же говорит: «Мир вас возненавидит»… — Конечно, в той или иной мере это было всегда. Но ведь мы хотим определить, в чем особенность нынешнего момента истории. Чем современный мир отличается от жизни XVIII или XIX века? Как мне представляется, разница в том, что сегодня произошло удивительное сращивание человеческого эгоизма и технических возможностей его удовлетворения. Технологии, сам ритм жизни, ее уклад — все стало выстраиваться прежде всего не вокруг реальных, а вокруг искусственно созданных потребностей человека. Тот, кто сидит перед телевизором в течение 5-6 часов каждый день, с точки зрения любого — хоть античного, хоть средневекового — человека, психически ненормален. Такая жизнь становится предельно неинтересной: для нормального человека такая жизнь — беда и сплошная патология.

— Почему? — Потому что человек тратит впустую свое время, которое он мог бы употребить на огромное количество вещей, жизненно необходимых или на самом деле полезных! Современная цивилизация — с ее отрывом от жестоких реалий жизни, с преодолением необходимости выживать — создала среду, в которой стала возможной роскошь ничего не делать, роскошь жизни в свое удовольствие, жизни очень приятной. И главное, жизни необременительной. Бог общества потребления — это кнопка на пульте, которой должно управляться в жизни все. Однажды мне довелось стать невольным свидетелем одной семейной сцены, когда ребенок куда-то засунул пульт от телевизора: более чем показательная картина!

— Давайте попытаемся понять, что плохого в комфорте. Ведь комфорт не грех, в строгом смысле слова… — Да, нельзя сказать, что христианство против любого утешения в принципе, против любого послабления и любой уступки человеческой ограниченности и немощи. Нет. Но плохо то, что комфорт становится абсолютной ценностью. Эта абсолютизация приводит к сдвигу акцентов в жизни: от реальных потребностей к виртуальным. Любой современный гаджет, любая телевизионная программа, любое воздействие средств массовой информации направлено не столько на то, чтобы дать человеку что-то нужное, вечное, правильное, а на то, чтобы человека удержать в своем пространстве, не дать ему выпасть из этой круговерти. Имеет значение даже не сама вливаемая в человека информация, а именно постоянная подпитка этого ощущения причастности… Я сколько раз видел пожилых женщин, бабушек, у которых главным содержанием жизни стал телевизор, который они почти не смотрят, — при этом он постоянно работает как фон. Вот что-то там говорят, о чем-то рассказывают, вещают — и у нее жизнь есть. Она чувствует через этот канал себя причастной к чему-то большему: чувствует, будто о ней заботятся, что ее извещают о том, что сегодня важно знать, — где-то она и поплачет, и поволнуется за бушующую стихию на другом конце земли… Но, по сути дела, телевизор создает среду суррогатной жизни. Он подменяет собой реальность, при этом бабушка может сидеть в совершенно заплеванной квартире, есть не пойми что и совершенно не заботиться о своем стремительно угасающем здоровье… Это очень хорошо показано в фильме Алексея Балабанова «Груз 200», к которому у меня нет однозначно положительного отношения, но в фильме есть очень показательный эпизод. Мать главного героя, дряхлая старушенция, сидит перед телевизором с бутылкой водки и слушает концерт советской попсы, с беззубой улыбкой покачиваясь в такт музыке — в то время как в соседней комнате творится не поддающееся описанию насилие, виновник которого — ее родной сын. Ей хорошо, она вошла в свой замкнутый мирок, ей очень комфортно. Немного гротескно представлено, но это вполне реальный образ человека, который вступил на путь комфортной жизни.

— Вы хотите сказать, что происходит рассеяние человека? — Скорее, нейтрализация его силы. Понимаете, любой человек — это огромная духовная сила, и эта сила совершенно несоизмерима ни с его физическими силами, ни даже с его душевными возможностями. Но он становится такой силой только тогда, когда собирается. Когда обретает некую внутреннюю целостность и ему что-то на самом деле становится надо. Человек, которому что-то стало надо, — это очень опасный и потрясающе сильный человек!

— А человек, которому ничего не надо?.. — Просто батарейка для огромной системы, как в фильме «Матрица».

Распределение

Православие широко распространено среди ряда народов Балкан — греков, болгар, сербов, черногорцев, македонцев, румын и некоторых албанцев; в Восточной Европе — среди восточнославянских народов, а также среди грузин, гагаузов, абхазов, осетин, молдаван и, кроме русских, среди ряда других народов Российской Федерации: чувашей, марийцев, удмуртов, коми, карелов, мордаутов, якутов и некоторых других.

Точное количество последователей определить невозможно, поскольку в ряде стран с традиционным распространением православия государственные и церковные власти не ведут учет членов Церкви. Число верующих канонических православных церквей оценивается в 225 миллионов (2007) и 227 миллионов (2013). Вместе со старыми восточными церквями число православных составляет 260 — 270 миллионов человек. Вселенский Патриарх Варфоломей и другие источники оценивают общее число православных христиан примерно в 250-300 млн. человек.

В современном мире можно отнести к странам, где, согласно переписям и опросам, проживает большинство православного населения: Беларусь, Болгария, Греция, Грузия, Кипр, Македония, Молдова, Россия, Румыния, Сербия, Украина, Черногория. Православие также заметно присутствует в Боснии и Герцеговине, Финляндии, Казахстане и на алеутах в американском штате Аляска. Кроме того, часть населения Эстонии, Латвии, Кыргызстана, Албании и Японии исповедует православие. С конца 20 века одной из относительно быстро растущих областей православия была Африка к югу от Сахары, а также Юго-Восточная Азия и Южная Корея.

Основы веры

Православная Церковь объявляет основные принципы веры абсолютно истинными, вечными и неизменными, которые донесены до человека Самим Богом и непостижимым духом. Сохранение их в целости и сохранности является главной обязанностью Церкви. Ничего нельзя ни добавлять, ни удалять, чтобы более поздние догматы, установленные Католической Церковью — о сошествии Святого Духа не только от Отца, но и от Сына (filique), о непорочном зачатии не только Христа, но и Девы Марии, о непогрешимости Папы, о чистилище — считались Православием ересью.

Личное спасение верующих ставится в зависимость от ревностного исполнения обрядов и предписаний Церкви, через которые через таинства человеку даруется божественная благодать: детское крещение, помазание, причастие, покаяние (исповедь), брак, священство, освящение (встреча). Таинства совершаются посредством обрядов, которые вместе со службами, молитвами и религиозными праздниками образуют религиозный культ христианства. Большое значение в православии придается праздникам и постам.

Православие учит соблюдению нравственных заповедей, которые Бог дал человеку через пророка Моисея, а также исполнению заветов и проповедей Иисуса Христа, изложенных в Евангелиях. Его основное содержание — соблюдение общечеловеческих норм жизни и милосердия, проявление милосердия и сострадания, отказ от силового сопротивления злу. Православие подчеркивает безболезненное прохождение страданий, посланное Богом для испытания силы веры и очищения от греха, с особым почтением к страдающим — блаженным, бедным, глупым, отшельникам и отшельникам. В православии обет безбрачия принимают только монахи и высшие чины духовенства.

Секреты

В православии существует 7 таинств: крещение, помазание, покаяние (исповедание), евхаристия (причастие), освящение (встреча), таинство брака и священства.

Это первое из таинств, оно знаменует вступление верующего в мир христианства и вступление в Церковь Христа. Его основание по Евангелиям началось с крещения (очищения погружением в воду) Иоанна Крестителя. Начало традиции христианского крещения было положено словами Иисуса Христа: «Идите, научите все народы и крестите их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Матфея 28,19; Марка 16,16).

Согласно канонам Православной Церкви, христианин получает таинство помазания сразу после крещения, в котором верующий, когда части тела освящены миром во имя Святого Духа, получает дары Святого Духа и тем самым оживляется и укрепляется в духовной жизни.

Это таинство очищает верующего от его грехов после крещения и дает ему возможность продолжать свою земную христианскую жизнь. Исповедуя свои грехи перед священником, христианин получает от него прощение и таинственно исповедуется Самим Богом.

Самое важное христианское таинство. В последней части литургии (причастии) верующий ест тело и кровь Господа нашего Иисуса Христа под покровом хлеба и вина в осаждение греха и в жизнь вечную. Принимая Святые Дары, христианин соединяется с самим Христом и становится частью своей Церкви.

Помазание тела маслом — это таинство, которое взывает к больной Божьей благодати и исцеляет духовные и физические немощи. Точнее, это таинство раскрывается в послании апостола Иакова, в котором указаны виновники этого таинства: «Кто из вас болен, позовите пресвитеров церкви и пусть они помолятся над ним, после того, как помажут его елеем во имя Господа». И молитва веры исцелит больных, и Господь воскресит его; и если он совершил грехи, то они будут прощены ему.

Таинство, в котором под свободным обещанием взаимной верности между Женихом и невестой перед священником и Церковью благословляется их супружеский союз по образу и подобию духовного союза Христа с Церковью, и их просят о благодати чистого единства для благословенного рождения и христианского воспитания детей.

Священство — это таинство, в которое Святой Дух сходит через священническое рукоположение правого Избранного и передает его для совершения таинств и кормления стада Христова. Таинство священства совершается только мужского пола из числа священнослужителей, православного верующего, вступившего в первый брак, рукоположенного Церковью или принявшего монашеские обеты и избранного для возведения в одну из трех степеней церковной иерархии: Дикон, пресвитер и епископ. Это таинство также называется освящением или освящением.

Православные праздники в Православии — это торжественные дни, посвященные празднованию святых событий и особо почитаемых святых.

Церковь рассматривает праздники как божественное учреждение (Бытие 2,3; Исх 20,8-11).

Классификация государственных праздников:

• В соответствии с важностью событий, вспоминаемых Церковью, праздники делятся на большие (в том числе Пасха или Воскресение Христово), а также средние и малые. Они отличаются торжественностью поклонения (глава 47 Типикона), а Пасха имеет особый статус среди праздников, и ее поклонение намного более торжественно, чем любой другой праздник. Празднование Воскресения Христова отмечается в Церкви каждое воскресенье (неделю), в которое совершается Бдение.
• В зависимости от времени проведения праздника праздники делятся на мобильные (проходящие) и стационарные.
• По месту празднования делятся на общие, во всех храмах одинаково торжественно отмечаются и местные. К последним относятся так называемые алтарные (храмовые) праздники или фестивали в честь местных почитаемых икон или святых. В соответствии со спецификой поклонения, праздники престола относятся к категории средних праздников (см. ниже) со знаком креста в полукруге. В 58 главах Храмовой хартии (в конце Книги Типикона) содержатся инструкции о том, как проводить храмовое богослужение в связи с другим праздником в тот же день.
• По характеру праздники также подразделяются на праздник Господа (в честь Спасителя), праздник Богоматери и праздник Святых (храмы святых). Под святыми мы подразумеваем и людей (святых Божьих), и ангелов.

Самые важные праздники с торжественной церковной службой называются великими. К ним относятся Пасха, все празднования двухсотлетия и некоторые другие праздники.

Двадцатые годы — это двенадцать самых важных праздников в Православии после Пасхи. Они посвящены событиям земной жизни Иисуса Христа и Матери Божьей,

О хронологии церковного года, который начинается 1 сентября (14):

• Рождение Пресвятой Матери — 8 (21) сентября;
• Прославление Святого Креста — 14 (27) сентября;
• Введение в Церковь Пресвятой Богородицы — 21 ноября (4 декабря);
• Рождество Христово — 25 декабря (7 января);
• Крещение Господне — 6 (19) января;
• Собрание Господне — 2 (15) февраля;
• Благовещение Пресвятой Богородицы — 25 марта (7 апреля);
• Вход Господа в Иерусалим (транзитный) — это воскресенье перед Пасхой;
• Вознесение Господне (мимо) — это 40-й день после Пасхи, всегда в четверг;
• День Святой Троицы (мимо) — это 50-ый день после Пасхи, всегда в воскресенье;
• Преображение Господне — 6 (19) августа;
• Успение Пресвятой Богородицы — 15 (28) августа.

Кроме Пасхи и праздников двухсотлетия, к великим относятся и великие:

• Покров Пресвятой Богородицы — 1 (14) октября;
• Обрезание Господа и поминовение святого Василия Великого — 1 (14) января;
• Рождение Иоанна Крестителя (предшественника) — 24 июня (7 июля);
• День Святых Первоапостолов Петра и Павла — 29 июня (12 июля);
• Обезглавливание Иоанна Крестителя — 29 августа (11 сентября).

Двухсотлетие и Пасхальные праздники имеют предварительные торжества, праздники и подарки.

Праздник — это время поклонения, чтобы подготовить верующих к празднику. Поэтому богослужение включает в себя молитвы того дня и святых, вспоминаемых в этот день, а также молитвы грядущего праздника. Двенадцать Великих праздников имеют предварительный праздник, за исключением Рождества Христова (за 5 дней до праздника), Богоявления (за 4 дня до праздника). Вход Господа в Иерусалим, Вознесение Господне и день Святой Троицы не имеют прежних праздников. У Пасхи тоже нет предыдущих праздников.

Праздник — это время поклонения, во время которого память о великом празднике продолжается и после самого праздника. В эти дни Церковь прославляет само мероприятие и его участников. Обычно празднование длится неделю. Это зависит от того, как один праздник приближается к другому или от дней поста. Празднование Пасхи длится 40 дней.

Праздник является последним днем празднования. Это более торжественно в богослужении, чем в любой другой день, но менее торжественно, чем в сам праздник. Молитвы на службе в основном повторяют первый день праздника.

Церковная атлетика

Фото chibi-m, www. flickr.com
— Можно ли сказать, что христианин не может находиться в таком спокойном, статичном состоянии? — Я думаю, что если христианину комфортно в этом мире жить, то, наверное, он не вполне христианин. Потому что Спаситель сказал очень точные слова, связанные с темой нашего разговора. С одной стороны: В мире будете иметь скорбь (Ин 16:33)… Он не обещал сплошной радости, не обещал, что нам удастся заключить такой договор с миром, что и наши интересы, и интересы мира будут соблюдаться. Он сказал, что нас будут гнать, что мы будем отвергаемы миром. Но, с другой стороны, Христос говорит: Иго мое благо, и бремя мое легко есть (Мф 11:30)… Нормальному христианину в этом мире должно быть некомфортно. Почему? Потому что состояние некомфортности — это противодействие, противостояние тому, как живет этот мир, его принципам и укладу жизни. Оно позволяет христианину «собираться внутрь себя» и в этом напряжении обретать Бога. Не просто обретать Бога вследствие специальных методик по умиро­творению своей души и так далее. А обретать Бога в состоянии полного внутреннего непотребства.

— Как это? — Христианин — это человек, которому жить в этом мире очень плохо, и поэтому ему нужен Христос. Если человеку комфортно в этой жизни, ему Христос совершенно не нужен. Более того, ему Христос будет сильно мешать со Своим радикализмом, со Своей категоричностью, «неполиткорректностью», недипломатичностью — со всеми теми чертами, какие мы находим у Него в Евангелии.

— Однако человек может, и придя в Церковь, комфортно устроиться: привыкнуть к службам, к постам, вполне «безбедно» существовать в «церковной субкультуре»… — Жизнь — понятие динамичное. И когда человек приходит в Церковь, ему чаще всего требуется период изоляции от внешнего мира, для того, чтобы он мог вы ́носить некий духовный плод внутри себя. Так, к примеру, рассаду, чтоб она смогла окрепнуть и подрасти, сажают сначала в теплицах, потому что, будучи высаженной сразу в суровые условия, она моментально погибнет. Точно так же вера требует благоприятных условий для прорастания! Мы очень хорошо это видим на примере наших студентов семинарии, которые часто приходят на волне восторга от Церкви, от веры и попадают в ту среду, в которой этот восторг понемногу уходит, но уступает место здоровой, полноценной вере иного качества и веса. Такая вера уже не погибнет, даже оказавшись в агрессивной среде, во враждебных условиях. Но благодаря чему студенты становятся такими? Благодаря тому, что какое-то время «варятся» в среде, которая вся располагает к христианскому деланию. Они приучают себя к церковному укладу жизни, к христианским отношениям между людьми, со своими собратьями, с которыми живут бок о бок — и такие отношения в миру они никогда не встретят. Тем более, учитывая, что наше учебное заведение находится в стенах монастыря: монастырские службы, дружба с братией обители — все это оказывает сильное воздействие на юношу, и постепенно формирует в нем внутренний стержень, который остается и после того, как он ушел из семинарии, оказался в миру, на приходе. У него есть сформировавшиеся внутренние ценности, ориентиры, которые всегда для него будут неизменными. — Это комфортная среда, но в ином смысле? — Да, она комфортная не потому, что служит для угождения самому человеку, а потому что это среда Церкви. Среда, в которой накал противостояния между миром как средой обитания и христианином, пытающимся жизнь жить по Христу, существенно меньше. Но все равно это напряжение существует! Люди и в Церкви сохраняют свои немощи, свои страсти, свои интересы земные. Только приоритеты здесь существенным образом сдвигаются. Поэтому, конечно, верующему человеку в церковной среде более комфортно, нежели когда он оказывается в среде нецерковной. В подобной комфортности я не вижу ничего плохого. Это нормальное стремление к некой общности, когда наши предельные ценности — одинаковы (а предельные ценности людей церковных, верующих — одни и те же). Это Христос. И то лоно, в котором человек становится другим, — именно церковное лоно.

— Значит, статус-кво — состояние стабильности — в христианстве в принципе возможен? — Все-таки жизнь христианина в церковной среде — это не борьба между плохим и хорошим, как это происходит, когда христианин оказывается в миру. Это постоянное напряжение между хорошим и лучшим. Внутри самóй церковной среды. Почему апостол Павел, говоря о жизни христианина, приводит в пример атлета, бегущего на ристалище? Ведь все бегут, бегут в одну сторону, но награждается только тот, кто прибежит первым. В церковной среде все тоже «бегут», и не в противоположные стороны, а в одну. А дальше речь уже о различных градациях совершенства. «Руки Христа»

— Постойте. Но вот есть те, кто достиг высокой степени совершенства. Святые. Что-то не верится, что святые для современных христиан представляют какой-то реальный практический пример. Есть же и такой образ мысли: святые — особые люди, куда нам до них? Мы люди простые, и время наше — тяжелое, хоть и через пень-колоду, но молимся, в храм ходим, больших грехов не совершаем. Что с нас взять? Да и многие духовники говорят: лучше недоделать, чем перетрудиться… — Вопрос серьезный: что делает христианина христианином? Я, может быть, скажу вещь не очень привычную, но мне кажется, что это — открытость к действию Христа в жизни. Есть одно единственно существенное, что отличает христианство от всех остальных религий, это не внешний ритуал, не наличие каких-то особых молитв, постов. Это Христос. Причем Христос не как некая идея, и даже не как историческая личность. А Христос именно как Мессия, действующий и пребывающий по сей день в Церкви — в Его Теле. Как только мы убираем Христа, от христианства не остается абсолютно ничего! Мы сразу выпадаем в область общей религиозности, свойственной всем народам на протяжении всей истории человечества. Если переводить это в какую-то практическую плоскость, то получается, что мера моего христианства напрямую зависит от того, действует ли во мне Христос. Может ли Он во мне вообще действовать? Это первое. И второе: действует ли? И здесь я бы условно предложил два основных «возраста» христианина.

Первый возраст, когда вообще появляется возможность Христу действовать в жизни человека. Эту возможность, это право Богу действовать в его жизни — дает человек. Это состояние, которое святые отцы называют смирением и кротостью, «короткостью», то есть ощущение своих пределов. Человек обращается в слух: больше слышит, чем говорит. То есть больше принимает ту реальность, в которой живет, которую ему дает Бог, нежели пытается в этой реальности действовать, как ему представляется правильным и нужным, словно полноправный хозяин жизни. И второй этап, второй возраст — когда человек уже услышал, понял, что от него хочет Христос в данной ситуации. Когда он познал волю Божию.

— Это разве бывает только один раз в жизни? — Нет. Мы знаем случаи, как с преподобным Антонием, когда он услышал слова Евангелия, тут же бросил все и ушел в пустыню. И многие преподобные оказывались на вершине аскетической жизни тогда, когда вдруг какое-то Божественное свидетельство доходило до их сердцевины, их внутренней глубины, и после этого прорастало там огромным ветвистым деревом. Но в то же самое время мы знаем, что подобные Божественные откровения сопровождают человека постоянно. И если человек становится этим самым слухом, то у Бога всегда есть, что ему сказать! Только если человек готов слышать, готов реализовывать. В этом состоянии христианин — это тот, кто на самом деле является «руками Христа», действующими в этом мире.

— Как понять, что ты готов слышать? — Для того чтобы услышать что-то, надо как минимум перестать говорить. Мы очень часто говорим внутри себя о своем. Когда же чуть-чуть приоткрываем эту скорлупу нашей самодостаточности, погруженности в нашу собственную жизнь, в решение наших проблем, мы уже двигаемся по направлению к готовности услышать. И надо понимать и быть готовыми к тому, что чаще всего мы будем слышать совсем не то, что хотим услышать. И я думаю, одним из свидетельств того, что мы начинаем слышать Бога, получаем некий ответ от Него, является то, что в нашей жизни начинают происходить события, с которыми мы решительно не согласны. Которые нам создают проблемы.

— Или события позитивные, но те, которых ты никаким образом не ожидал. Такое может быть? — Такое тоже может быть. Имеется в виду все то, что происходит не по нашему желанию, не по нашей воле. Причем положительные события — вовсе не «бонусы» за достижения, а отрицательные — вовсе не свидетельство того, что мы где-то тайно и сильно нагрешили, поэтому нам дают по лбу. И в первом, и во втором случае Бог действует своей бесконечной педагогичностью: Он нас не просто воспитывает, Он нас вскармливает. И «кормит» нас разными — и вкусными, и горькими — «яствами» и «питиями»: в зависимости от того, что нам необходимо для правильного формирования.

— Получается, что в разное время человек может быть христианином очень по-разному? — Да, без всякого сомнения. Христианство — это заданность. А не штамп в паспорте.

— В каком смысле «заданность»? — В самом прямом. Перед нами одна задача — стать христианами: теми, в ком живет и действует Христос. Всё. Никаких других критериев нет. Но тому, в ком уже живет и действует Христос, здесь, на земле, делать больше нечего: он задачу жизни выполнил, «сдал экзамен», и в большинстве случаев таких людей Господь забирает. Жизнь — это школа святости, школа становления. Менеджмент и блаженство

— Часто бывает, что человек со временем планку не повышает, а понижает, останавливается на «достигнутом», расслабляется, оправдывает себя, защищая свою необременительную жизнь… — Да. Это огромная проблема. Прикосновение человека ко Христу должно менять этого человека радикальным образом! Менять не в сторону религиозного фанатизма или решительного отвержения предыдущего образа жизни (это все внешние вещи), а менять в смысле радикального переустановления предельных ценностей. И когда это на самом деле происходит, человек преображается, и внутренние проблемы, определенные психологические комплексы, язвы и изъяны его души, начинают исцеляться. И тут возникает новая проблема: мы слишком сильно верим в силу обряда, любого. И при этом мы не очень понимаем, какими должны стать в конце концов!

— А Евангелие не дает нам такого понятия? — О том-то и речь! Мы заглядываем в Евангелие, но на себя эти заповеди не пытаемся примерить. Мы понимаем: Блаженны алчущие и жаждущие правды (Мф 5:6) — это здорово, но это не про меня! И про меня — никогда не будет. Допустим, я, в силу своей должности, работы, должен быть политкорректным, дипломатичным, ловким: какая там правда? Это для святых, не для меня. Или блаженны милостивые, ибо они помилованы будут (Мф 5:7) … Как можно совместить милость по отношению к подчиненным и грамотный менеджмент? Это же взаимоисключающие вещи! И в такой ситуации человек создает некую невидимую «буферную зону» между своей реальной жизнью и той жизнью, которой от него ждет Христос. Причем эта «буферная зона» активно заполняется различными внешними формами, обрядами, православной атрибутикой, знаками причастности к вере, Православной Церкви, предметами, свидетельствующими, что перед нами глубоко церковный, верующий человек… И мы рискуем получить достаточно стабильное, устойчивое состояние человека, который живет совершенно не по Христу, а по стихиям мира сего, но его жизнь приобрела окраску вполне себе православную, христианскую, религиозную… Который даже регулярно исповедуется и причащается… Вспоминается образ бандита (бывшего?) из последнего фильма А. Балабанова «Я тоже хочу!»: казалось бы, наиправославнейший человек – а к Богу так и не попал… Эта ситуация мне с точностью до мелочей напоминает то, о чем мы читаем в Евангелии: когда Христос жил на этой земле, ходил к фарисеям и вызывал у них ярость нарушением субботы, общением с мытарями и грешниками, что было недопустимым в сознании фарисеев. Думаю, можно сказать, что Он сознательно этими действами против внешней формы заставлял людей немного отрезвиться, посмотреть сквозь форму на саму суть требований Бога — на то, ради чего все это делается… Все слова, обращенные Христом к фарисеям, саддукеям и книжникам своего времени, в полной мере могут быть обращены к каждому из нас, когда мы создаем некую «буферную зону».

— А как можно распознать, что человек все-таки верно идет, приближается ко Христу? — Думаю, это сформулировано апостолом Павлом четко и ясно. Кто не имеет духа Христова, тот не Его (Рим 8:9). И дальше — четкие критерии: Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона (Гал 5:22–23). Слова «на таковых нет закона» означают, что человек, который находится в таком состоянии, уже вышел за пределы тех внешних инструментов, единственно для того и существующих, чтобы достичь этого состояния. А когда мы ограждаем себя различным «духовным инструментарием» и более чем условным использованием его, то достигаем ровно противоположного результата: становимся надменными своей праведностью, самодостаточными, абсолютно некоммуникативными, закрытыми, испуганными при любых контактах с тем, что нам не нравится, с тем, что входит в противоречие с нами…

— Но в фарисействе почти никто не склонен себя обвинять. Если в чем себя и обвинять, то «я повторяю на исповеди одни и те же грехи»… — В расслабленности… Это состояние нельзя назвать нормальным, но оно обычно для человека, в том числе находящегося в Церкви. Оно не является чем-то экстраординарным. Да, оно печально и часто встречается. И именно для того чтобы нас подстегнуть к более серьезным изменениям, существуют специальные периоды жизни, когда нас буквальо «загоняют» внешним уставом, внешним обрядом в очень жесткие рамки в надежде, что из нас что-то хорошее да выжмется.

Православная Церковь

Источником внутреннего права Православной Церкви, кроме Священного Писания, является Священное Предание, к которому принадлежат каноны — Уложение Апостолов и Вселенские Соборы, богослужебные тексты, утвержденные Церковью, богословские творения Отцов Церкви, жизнь святых, обычаи Церкви5. В то же время, легенда в понимании священной отцовской литературы — это «жизнь Святого Духа в Церкви». Священное Писание по отношению к Священному Преданию понимается как одна из его форм.

Православная церковь образуется общиной поместных церквей — автокефальных и автономных. Каждая автокефальная церковь полностью независима и автономна в своем каноническом и административном управлении. Автономные церкви находятся в канонической зависимости от той или иной автокефальной (кириллической) церкви.

В отличие от католицизма, в православии нет ни одного духовного центра, ни одного церковного лидера. В процессе развития Православия существует 15 автокефальных (от греческого auto — «он сам», cephale — «голова») самостоятельных церквей, 9 из которых возглавляются патриархами, а остальные — митрополитами и архиепископами. Существуют также автономные церкви — относительно независимые от автокефалии в вопросах внутреннего управления.

Автокефальные церкви подразделяются на экзархаты, викараты, епархии (округа и области) во главе с епископами и архиепископами, спонсорства (объединение нескольких приходов) и приходы, созданные в каждом храме. Патриархи и митрополиты избираются на пожизненные приходские соборы и ведут жизнь Церкви вместе с Синодом (коллегиальный орган при Патриархате, состоящий из высших церковных личностей, постоянный и не постоянный).

В настоящее время существует три автономных Православных Церкви: Синайская (юрисдикция Иерусалимского Патриархата), Финская (юрисдикция Константинопольского Патриархата), Японская (юрисдикция Московского Патриархата). Границы автономии автономных церквей определяются соглашением с автокефальной церковью, предоставившей ей автономию. Главы автономных церквей избираются муниципальными советами, а затем утверждаются Патриархом Автокефальной Церкви. В ряде автокефальных церквей есть миссии, божества и суды с другими православными церквями.

Православная Церковь характеризуется иерархическим принципом руководства, т.е. назначением всех священнослужителей сверху и последовательным подчинением низшего духовенства высшему. Все духовенство делится на высшее, среднее и низшее, а также черное (монашеское) и белое (остальное).

Каноническое достоинство Православных Церквей отражено в официальном перечне — «Гиптих почестей». Согласно этому списку церкви расположены в определенном порядке.

Константинопольская православная церковь. У нее другое название — Вселенская Церковь или Вселенский Патриархат. Константинопольский Патриарх считается Вселенским Патриархом, но не имеет права вмешиваться в деятельность других Церквей. В 1924 году Константинопольская церковь перешла с юлианского на григорианский календарь. Под его юрисдикцией находится монастырский комплекс с 20 монастырями. Глава Константинопольской церкви носит титул Архиепископа Константинопольского — Новый Рим и Вселенский Патриарх. Последователи Константинопольской церкви живут во многих странах мира.

Православная церковь Александрии. Другое название — греческий православный патриархат Александрии. Его основатель — апостол Марк. Он был основан в 30-х годах первого века после Христа. Григорианский календарь был принят в 1928 году. Глава Александрийской церкви носит титул Папы и Патриарха Александрийского и всея Африки с резиденцией в Александрии. Юрисдикция Церкви распространяется на всю Африку.

Православная церковь в Антиохии была основана в 30-х годах I века н.э. в Антиохии, третьем по величине городе Римской империи. История этой церкви связана с деятельностью апостола Павла и тем, что ученики Христа впервые были названы христианами на сирийской земле. Именно здесь родился и вырос Джон Златоуст. В 550 году Антиохийская церковь была разделена на православную и якобистскую. Нынешний глава Антиохийской церкви носит титул Патриарха Антиохии и всего Востока со штаб-квартирой в Дамаске. В юрисдикции 18 епархий: Сирия, Ливан, Турция, Иран, Ирак и другие.

Иерусалимская Православная Церковь, которая также имеет другое название — Греческая Православная Патриархия Иерусалима. Согласно преданию, Иерусалимской церковью в первые годы ее существования руководили родственники из семьи Иисуса Христа. Глава Церкви имеет титул Греческого Православного Патриарха Иерусалимского, проживающего в Иерусалиме. Богослужение проводится в монастырях на греческом языке, а в приходах — на арабском. В Назарете богослужение проводится на церковнославянском языке. Джулианский календарь был принят.

Одной из функций церкви является сохранение святых мест.

Духовно-нравственные явления — религиозное сознание, психология религии, морально-этические нормы — имеют большое значение для функционирования религии и церкви как социального института.

Зачем нам знать «Основы православной культуры»

Россия православная

Православными у нас считают себя — по данным разных социологических исследований — 60-80% населения. А когда приходит время выбирать для своих детей, что им важнее узнать из «Основ религиозных культур и светской этики», только 20-30% отдают предпочтение «Основам православной культуры». Это притом, что % 90 утверждают, что к русской культуре относятся в целом позитивно, и никуда уезжать из России не намерены. В чем же тут дело?

Прежде всего в том, что подавляющее большинство людей, причисляющих себя к православным, о православии имеют весьма смутное понятие. Если Евангелие читали чуть более половины номинальных православных, то что говорить о знании богословия. Даже и желания с ним знакомиться не появляется, зачем мне знать, что Бог Един по природе и Троичен в Лицах? Или то, что Церковь понимается как Тело Христово? Или о том, что каждый человек несет в себе образ Божий? Какое это отношение к моей жизни имеет?

Самое непосредственное. Потому что вероучительные истины религии определяют культуру народа, который эту религию исповедует. Культуру в широком смысле, не в нынешнем упрошенном, когда ее воспринимают как собрание различных искусств. Культуру как совокупность всех проявлений человеческой деятельности, ценностных установок, навыков и умений. Как то, что предписывает человеку определенные способы мышления и самовыражения, определяет жизненную стратегию и образ жизни человека, формирует психологию и отдельного человека и народа в целом.

Религиозные корни культуры совсем не обязательно осознаются носителями этой культуры. «Скрытая религия» — это когда культура построена на идеях, которые изначально были религиозными, а сейчас стали светскими, и являются нормальным образом мыслей и жизни для членов этой культуры. В советские времена, когда вера в Бога была почти совсем исключена из общественной жизни, русский народ продолжал жить нравственными идеалами, проистекающими из Православия. Даже «Моральный кодекс строителя коммунизма» удивительно напоминал Заповеди Божии. Как сказал Патриарх Кирилл в своем слове на I Калининградском форуме Всемирного русского народного собора, сердцевиной нашей цивилизации «в духовном смысле… несомненно, является православное христианство, которое, собственно говоря, и сформировало единое централизованное государство на евразийском пространстве». Тот русский мир, в котором мы живем, «вырос» из Православия.

Составить портрет носителя русской культуры, осознать, что такое психология русского человека, точнее, психология «русскости», весьма непросто. «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить, у ней особенная стать, в Россию можно только верить». Это глубокая мысль поэта-философа Ф.Тютчева стала для многих расхожим объяснением «загадочной русской души». Которая одними воспринимается как вселенское чудо, другими — как некий абсурд, который являет собой Россия в мировом пространстве.

Самоощущение русского человека несет на себе печать церковной соборности. Мы ощущаем себя единым народом, слова «Россия», «русская цивилизация», «патриотизм» для нас — не пустой звук, кто бы и как бы не пытался их девальвировать. Для настоящих русских общественные интересы важнее личных: «Сам погибай — товарищей выручай». Именно поэтому «Друг познается в беде» — если в беде ближний предал тебя, оставил — он не друг, да и не настоящий русский! Настоящий русский человек никогда не предает ближних.

Русский человек всегда чувствует себя частью чего-то большего, чем он сам. Самому себя ему всегда не хватает. Удовлетворения собственных потребностей мало. Русскому всегда нужна большая общая цель. Без неё жизнь лишена смысла. Так проявляется православное представление о том, что смысл человеческой жизни — за пределами жизни земной, в Царствии Божием.

Русская культура в основе своей культура общинная, то есть построена не на идее разделения и противопоставления, конкуренции, а на идее объединения. Это не культура одиночек, это культура, строящаяся на взаимодействии со всеми ближними. В глубине души людей есть представление о том, что мы живем не только и даже не столько для себя, сколько для другого, и смысл жизни видится в служении другому. Русскому человеку свойственна открытость, доброта, доброжелательность по отношению к ближнему, желание послужить и помочь ему. В нашу психику накрепко вошли любовь и сострадание, жертвенность и ответственность, солидарность и взаимная выручка, стойкость в страданиях и смиренное отношение к смерти. Это действие «генетической» памяти, оставшейся с тех времен, когда русский православный народ стремился подражать Христу.

Русская культура строится по преимуществу на духовных основаниях, материальные ценности и приобретение земных благ не является главной целью и смыслом жизни. Для настоящего русского человека «бедность — не порок», а богатство нечто временное, непостоянное, иногда даже недоброе: «Богатому сладко естся, да плохо спится», «Без денег сон крепче» и т.д. Подавляющее большинство русских пословиц и поговорок говорит о богатстве как о горе и осуждает его. Это воплощение в повседневную жизнь евангельских строк: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; Но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет и где воры не подкапывают и не крадут; Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф.6:19-21). Мы странники на земле, наш дом в духовном мире. А там, в Царствии Небесном, никакие материальные богатства не спасут человека, не верующего в Господа, не приступающего к причастию Его Тела и Крови — то есть не имеющего части с Богом.

Представителям русской культуры свойственна нравственная чистота, его глубинная потребность верить в нечто значительное, в добро, в благородство, потребность послужить чему-то возвышенному. Он стремится к духовному совершенству, поскольку сказано в Евангелии: «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф.6:48). Для русского мира, если сравнивать его с цивилизацией Запада, характерна надмирность, инаковость, преобладание духовной жизни над жизнью плотской.

Привлекательный портрет получился, правда? Только вот он уже не актуален для нынешних времен, с этим согласится каждый россиянин. Совсем другие люди нас окружают, да и сами мы далеко не таковы.

И неудивительно. Культура усваивается человеком, когда он проживает в этой культуре. А у нас традиционное общество, основанное на Православии, прекратило свое существование век назад. Конечно, ценностные ориентации Христианства не сразу исчезли из общественной жизни. Еще несколько десятилетий дети воспитывались в семьях, сохраняющих укоренившийся в Православии жизненный уклад. Поэтому к Великой Отечественной войне подошло общество, в котором живы были идеалы Православия. Вот как на вопрос о том, что было причиной победы Советского Союза в этой страшной войне, отвечает историк Сергей Перевезенцев: «Русский характер, воспитанный в православной традиции, когда твой главный враг находится не вовне, а в тебе самом, так как главный твой враг — враг внутренний. Победи врага в себе, то есть трусость, боязнь, то дьявольское, что в человеке живет — и это главная твоя битва. Победив в ней, ты победишь и внешнего врага. Даже погибнув, даже понимая, что твоя жизнь прекратится в эту секунду, ты все равно победил, потому что победил врага в себе. Иначе говоря, главная победа носит духовный характер. Это и есть основа русского подвига — духовная победа, абсолютная внутренняя свобода и христианское понимание, что земная жизнь в какие-то моменты не играет никакой роли, поскольку идет битва за жизнь вечную. Такое восприятие подвига было воспитано в нашем народе столетиями, и надеюсь, что и у нас это тоже сохраняется»

Сохраняется ли? С тех пор в отрыве от православных корней выросло три поколения. Только в последние десятилетия мы начинаем заново открывать Православие. Почти с нуля, потому что за нашей спиной нет поколения бабушек, воцерковленных в детстве, которые могли бы передать внукам свой опыт духовной жизни. Не зря наше время порой называют постхристианской эпохой.

И если бы только эта беда. В конце концов, опыт — дело наживное. И знания о вере сейчас, к счастью, общедоступны. Справились бы.

Европа протестантская

С началом перестройки, началось внедрение в Россию западных цивилизационных установок, современной американо-европейской культуры, основанной на католических и протестантских представлениях о Боге и мире. Той культуры, которую в СССР наблюдали только в щелочки в «железном занавесе». Атеистически настроенная часть населения культуру эту признавала ужасно прогрессивной и завидовала ее носителям. И вот, дождались: «Вы еще сохраняете свою культурную идентичность? Тогда мы идем к вам!»

Первый перестроечный министр образования РФ Э. Днепров в начале 90-х годов прямо сформулировал задачу-новацию тогдашних проамериканских реформаторов: «школа должна стать инструментом изменения менталитета общества», призвана формировать «рыночную культуру и рыночное сознание»! Образование по-реформаторски должно было стать «одним из главных источников новой социальной идеологии, способной изменить менталитет общества, новой культурной матрицей, которая будет определять тип личности, тип народа». Это был, по сути, открытый предательский призыв отвращать детей от своей национальной идентичности, культуры, истории, духовности.

Уже почти три десятилетия на нашей территории и на наших глазах происходит битва двух цивилизаций, русской и западной, американской, европейской — названия разные, а суть одна. И наша победа в этой духовной войне что-то не просматривается.

Западная цивилизация выросла на почве католичества и протестантизма — других деноминаций Христианства. И глубинная суть культуры Запада кроется в католическом и протестантском вИдении Бога, в их вероучительных доктринах.

Католическое вероучение, прежде всего восприятие католиками догмата о Пресвятой Троице, привело к тому, что католичество оказалось гораздо более чем Православие, ориентировано на внешнюю, земную человеческую жизнь. Именно католические страны являются родиной таких культурных феноменов, как эпохи Возрождения и Просвещения. Там зародилась схоластика, целью которой было возвести веру в степень знания. В недрах католичества сформировалось представление о высокой значимости индивидуальности человека. Бог как бы отходит на второй план, преобладает интерес к человеку, вера в его безграничные возможности и достоинство. Человек отныне сам выступает как творец, хозяин своей судьбы и вершитель судеб мира. Возник культ универсальной и самостоятельной личности. Нынешнее понимание гуманизма родом оттуда.

Протестантизм, возникший в Европе в первой половине 16-го века как отрицание и оппозиция Римско-католической церкви, продолжил отделение людей от Бога. Ключевой для вероучения реформаторов стала мысль о том, что Господь не вмешивается в людские дела. Бог создал людей, заранее предопределил участь каждого — кому суждено спасение, а кому погибель, и отошел в сторону… И человек вынужден свои земные проблемы решать самостоятельно. Это представление в значительной степени и определило пути развития цивилизации Запада.

Как понять — избран человек Богом или отвержен? В качестве критерия был выбран уровень преуспевания человека в обществе, уровень его богатства в первую очередь. Теперь те, кто хотел спастись для вечной жизни, занялись сколачиванием капиталов в жизни земной. На этой основе сформировался капитализм, который должен был, по представлениям протестантов, играть роль Царствия Божия на земле. Свелось же все к построению гедонистической цивилизации, ориентированной на безграничное потребление.

Каждому хочется войти в число спасенных, поэтому люди начинают стремиться к земному преуспеянию, расталкивая других локтями. И здесь — один из корней индивидуализма, который стал уже визитной карточкой европейской культуры. Протестанты спасаются поодиночке, православные — в Церкви Христовой.

Практически все протестанты настаивали на том, что спасение души, возможно, только благодаря личной вере. Это значит, что человек может спасти свою душу только собственными усилиями. Здесь — еще одна причина атомизации современной европейской культуры, отсутствие там человеческого единства, которое еще сохраняется в России.

Такие реалии современного западного общества, как демократия, либеральные ценности, толерантность, права человека и пр. также базируются на учениях католицизма и протестантства. Но, когда вожделенный «рай» на земле был, хотя бы «в первом приближении», построен, религиозные устои европейского общества оказались лишними. Религиозность, даже такая «облегченная», как у протестантов, требует от человека напряжения внутренних сил, определенного самоограничения. А в обществе потребления требование самоограничения стало «дурным тоном». Постепенно и незаметно грех перестал быть злом, греховная жизнь стала считаться добропорядочной. В европейцах что-то сломалось, у них как бы атрофировался тот орган, который отвечает за богообщение.. Как говорит французский культуролог Жак Бодрийяр: «у нас теперь поистине царство свободы — всеобщей ни-к-чему-не-привязанности, никому-не-обязанности, ни-во-что-не-верия».

Каждая великая цивилизация в среднем прожила от 1,5 до 2 тысяч лет. Древняя Греция, Древний Рим, Вавилон, индейцы Майя, племена ацтеков. Крушение цивилизаций происходит по одному и тому же сценарию: достижение материального благополучия, начало больших катаклизмов и появление варваров. Европейской цивилизации сейчас 2015 лет от Рождества Христова и она исчерпала себя, отвернувшись, по сути, от Христа. Сейчас мы наблюдаем «Закат Европы», который, согласно предсказанию немецкого философа Освальда Шпенглера, сделанного им в начале 20-го века, придется на 2021 год. Глобальный исторический процесс смены цивилизаций идет своим путем.

«Перестройка» в России одной из главных своих целей ставила смену традиционной культурной парадигмы на западную. Результаты описывать не нужно, они видны каждому, кто умеет видеть. Сейчас уже совершенно понятно, что если мы потеряем тот фундамент, на котором стоит наша цивилизация, мы потеряем Россию. И протестовать против изучения «Основ православной культуры» в школе — значит смириться с тем, что Россия уже очень скоро встанет в ряд периферийных европейских государств, «недотягивающих» до либерально-демократического идеала. Вместо того чтобы укреплять свою мощную и глубокую культуру, естественную и целостную, культуру подлинного человеческого бытия.

Но и это не самый страшный исход для России в случае утраты нами культурной идентичности, которая зиждется на православной вере. «Это только присказка, сказка впереди».

Общемировая экспансия ислама

Европа уже сейчас пасует перед мусульманами. Численность приверженцев ислама в европейских странах составляла 6-8% еще до нашествия мигрантов из стран Ближнего Востока, интенсивно идущего в последние годы. Кроме того, рождаемость в среде мусульман в несколько раз превышает рождаемость в Европе. Интеграции мусульман, даже во 2-3 поколениях, в европейскую культуру не происходит. Изучавший эту проблему датский психолог Николай Сеннельс на вопрос: «Возможна ли интеграция людей мусульманского происхождения в западные общества?» отвечает решительное «нет»: «Психологическое объяснение на самом деле просто. Мусульманская и западная культуры фундаментально очень разные. Это означает, что мусульманам нужно претерпеть серьёзные изменения в своей идентичности и ценностях для того, чтобы стать способными принять ценности западных обществ. Изменение базовых структур в одной личности — это сложный психологический и эмоциональный процесс. Очевидно, совсем немногие мусульмане ощущают мотивацию, чтобы пройти его». То есть интегрироваться мусульмане вовсе не собираются, они сохраняют свою культурную идентичность. Согласно опросу, проведенному в 2013 г. Берлинским центром социологии среди 12 тыс. мигрантов в Нидерландах, Германии, Франции, Австрии и Швеции, две трети мусульман в Европе ставят религиозные предписания выше законов тех стран, в которых они проживают. По некоторым прогнозам численность мусульман в Европе к 2030-му году приблизится к 50-ти процентам населения. Как утверждает Михаил Делягин, директор института проблем глобализации, Соединенные Штаты Америки планируют к 2030 году создание на территории Европы исламского халифита (государства). Таково вкратце положение дел в мировом общественно-политическом пространстве.

Ни одна религия в наши дни не привлекает такого внимания и не вызывает столько споров, как ислам. Его можно назвать самой сильной и жизнеспособной религией современности. Ни в одной другой религии нет такого количества верующих, страстно и самозабвенно преданных своей вере. Ислам ощущается ими как основа жизни и мера всех вещей. Простота и непротиворечивость устоев этой религии, ее способность дать верующим целостную и понятную картину мира, общества и устройства вселенной — все это делает ислам притягательным для новых приверженцев. Несмотря на обилие в исламе различных течений, среди всех мусульман существует стойкое представление о принадлежности к единой общности людей, объединенных общей верой, общими традициями и общими интересами в современном мире.

Догматика ислама проста. Мусульманин должен твердо верить, что есть только один Бог — Аллах. Аллах абсолютная ценность, но нечто внешнее по отношению к человеку.

Ислам не знает благодати Божией, подаваемой Святым Духом, с помощь которой православный человек может бороться с грехами и проявлять искренне послушание Богу. Он не знает способа сказать искушению «нет», как делает православная аскетика. Значит, искушения должны быть физически исключены из человеческой жизни. Поэтому для ислама характерно нормативное регулирование всей жизни человека — начиная от его рождения и до смерти. Это регулирование осуществляется с помощью шариата («надлежащий путь») — свода норм морали, права, культурных предписаний, определяющих всю жизнь мусульманина. И личная, и семейная жизнь верующих мусульман, и вся общественная жизнь, политика, правовые отношения, суд, культурный уклад — все это должно быть подчинено целиком религиозным законам. Ислам для мусульман — это не просто религия, а их образ жизни.

«Ближним» в исламе принято считать только единоверца — в отличие от православия, где это понятие распространяется на всех нуждающихся в помощи, какой бы веры они ни были. Причина этого различия в том, что ислам не знает животворной идеи богосыновства, наполняющего отношения Бога и человека истинной теплотой и любовью. Все, кто исповедует другие религии, для мусульманина — неверные (себя они называют правоверными). В традиции ислама — высокомерное чувство превосходства и нетерпимости к неверным. Согласно исламскому праву не-мусульмане не являются полноправными гражданами в исламских странах, даже если они коренные жители этих стран. Исламское государство обязано проводить различие (т.е. дискриминацию) между мусульманами и не-мусульманами. Шариат все же гарантирует неверным некоторые оговоренные права, в обмен на которые они не имеют права вмешиваться в дела государства, поскольку не поддерживают его идеологию. Правда, неверный может и стать полноценным гражданином — если примет ислам, вместе с мусульманским образом жизни (многоженство, бесправие женщин, пятикратный намаз и пр.). Но обратного пути не будет — отказ от ислама карается смертью.

В Европе, где традиционные религии — католичество и протестантизм, ослабевают и сменяются идеологией постмодерна, уже начинается реализация тщательно разработанной шариатской концепции построения «Всемирного исламского халифата». Значительная часть полутора миллиардов мусульман разделяет позицию египетского муллы Салем Абу аль-Фута: «Нация Ислама» вернется и завоюет новые позиции, не смотря не на что, не на кризис, не смотря на высокомерие Запада. Запад не может не быть уничтожен. В свое время Аллах уничтожил Византийскую империю, уничтожил Персидскую, так же Аллах уничтожит и Запад. Это недвусмысленное обещание. Ислам не просто завоюет страны Запада, они обязательно будут исламскими….». «Закат Европы» уже начался.

Ислам в России

Возраст русской цивилизации — около тысячи лет. Еще лет 500 — 1000 должно бы быть у нас в запасе. Но отход народа от своих православных корней, принятие постхристианских европейских ценностей, делает и нас уязвимыми для активно распространяющейся исламской цивилизации.

Процессы исламизации населения уже запущены в России «в промышленных масштабах». Экспансия мусульман в Россию идет уже давно, причем районы проживания выбираются явно не случайно. Их численность растет, например, в Ханты-Мансийском автономном округе, части Тюменской области, на которую приходится более половины всей нефтедобычи России. Там уже наблюдается массовое принятие радикального ислама русскими подростками, учащимися средних учебных заведений. Изучением этой проблемы более 10-ти лет занимается монах Иоанн (Изяслав Александрович Адливанкин), ведущий специалист Душепопечительского Православного Центра святого Иоанна Кронштадтского. Далее — несколько цитат из его аналитического исследования. Полный текст можно найти по ссылке https://dpcentr.cerkov.ru/pravoslavie-i-islam/ Очень стоит почитать тем родителям, кто считает, что знать основы православной культуры их детям не обязательно.

Экспертная оценка автора: численность исламского населения и выходцев из Кавказа в одном из городов — 20-25 процентов от общего количества жителей, а в образовательной среде — порядка 40%… Аналогичная статистика и в регионе в целом.

Монах Иоанн приводит выдержки из опубликованного в США апологетического исследования доктора теологии Питера Хэммонда «Рабство, терроризм и ислам: исторические корни и современная угроза»:

«История показывает, что исламизация страны начинается тогда, когда появляется значительное число мусульман, и они начинают отстаивать свои религиозные права и требовать привилегий. И когда политкорректное, толерантное и культурно разрозненное общество начинает идти на поводу у мусульман в их требованиях, начинают появляться уже некоторые иные тенденции.

При достижении уровня 2-5 % населения, мусульмане начинают заниматься прозелитизмом среди маргинальных слоёв населения, этнических меньшинств, в тюрьмах.

При достижении 5% они начинают пытаться оказывать влияние на социально-культурную атмосферу соразмерно со своей процентной долей в обществе. А именно: начинают продвигать понятие «халяль», производить и продавать продукцию для мусульман, тем самым обеспечивая рабочие места для себя, организуют торговые сети, рестораны «для своих», культурные центры. На этом этапе они также пытаются налаживать контакты с государственными структурами, пытаясь выторговать для себя наиболее благоприятные условия для исполнения шариатских норм».

Когда же мусульманское население достигает 10%, они начинают прибегать к незаконным методам достижения своих привилегий.

При достижении 20% местным гражданам следует быть готовым к началу исламских рейдов на улицах, джихадистским патрулям, поджиганию церквей и синагог.

После отметки в 40% остатки народа, возможно, станут жертвой периодического террора. Когда мусульман станет большинство — более 60%, граждане — немусульмане — начнут подвергаться преследованиям, гонениям, этническим чисткам, будут урезаны в правах, начнут платить дополнительные налоги, и всё это юридически будет основываться на шариатских положениях.

При достижении 80% — государство уже полностью во власти мусульман, христианские и иные религиозные меньшинства будут подвергаться регулярным запугиваниям, насилию, будут проводиться санкционированные государством чистки с целью изгнания из страны «неверных» или принуждения их к принятию ислама.

И когда эти проверенные историей методы дадут свои плоды, государство приблизится к тому, чтобы стать полностью исламским — на 100%, оно станет «Дар-аль-ислам» (дом, земля ислама). Тогда, как верят мусульмане, у них наступит полный мир, поскольку все станут мусульманами, медресе — единственным учебным заведением, а Коран — единственным писанием и руководством к действию одновременно»

А вот что увидел автор исследования в Ханты-Мансийском автономном округе:

«Еще три-четыре года назад в среде учащихся городов Югры, которые я посещал, я наблюдал определенное противостояние — вполне естественное противостояние разной ментальности и культур, но в последние год-два — почти нет. Не потому, что его нет, а потому, что статус-кво сил уже достаточно определен. Сегодня уже можно утверждать: однозначно не в пользу славянского, русского населения. Подчеркну: речь идет именно о мире детей и подростков»

«Подростковые «диспуты» на религиозные темы, как правило, кончаются полным фиаско русских, очень мало знающих о своей вере и культуре. Не только постсоветская индифферентность к религиозной проблематике играет свою роль, но даже у верующих православных христиан не принято выводить свои внутренние убеждения на внешнее обсуждение, в отличие от представителей ислама. Его юные последователи так же не владеют какими-то богословскими знаниями, но пользуются терминологией своих реакционных полемистов, разными путями вложивших в их неокрепшие умы рубленные антихристианские фразы и понятия. В конкретных условиях все это приобретает сугубо этнические значения. Уже сегодня в сознании исламских подростков понятие «русский» полностью отождествлено с «православный» и «христианин». Это классика ненависти исламских радикалов. Конечно, особо отличаются агрессией именно те русские, славянские подростки, которые были обращены в ислам — радикальный, в абсолютном большинстве случаев»

«Процессы, о которых идет речь — часть глобального противостояния. Это известная тактика, отработанная тысячелетиями: янычары были, как известно, выращенными в исламе детьми православных греков и славян. Можно без всякой метафоры утверждать, что в тихих, «упорядоченных» городах Сибири уже живут и действуют сотни таких «янычар» — молодых людей из русских семей, принявших радикальный ислам и яро ненавидящих своих бывших единоплеменников и некогда родную страну. Их число неизменно увеличивается, ибо именно на них сделана политическая ставка…»

«Современному молодому человеку, воспитанному бесконечным насилием с экранов телевизоров, обделенному вниманием родных и окруженному непониманием — нужна опора, СИЛА. И эта «сила» призрачно мерещится замутненному сознанию некоторых таких искателей в исламе: агрессивная самость, умноженная на сакральную идею и групповую поддержку, может представиться идеальным вариантом. Но это все же не ислам, не религия, давшая миру великую культуру с ее врачами, зодчими, мыслителями и мистиками. Речь идет не о вере, а о самоутверждении. Молодые люди идентифицируют себя в этих условиях тождественно членам бандформирований — что в итоге часто и получается»

«Особую роль играют сегодня даже подсознательно действующие механизмы «толерантности» и «либерализма», экспортируемые всеми возможными средствами в сознание молодого поколения. Либерализм, отстаивающий сугубое право человека на самостоятельный выбор, приводит современных молодых людей к позиции, фатально умаляющей общественно-государственный институт преемственности и воспитания. А прилагаемая к этому модель «толерантности» распространяет это право на все, даже на то, что в разумном цивилизованном обществе этого права в принципе не имеет. Сформированный всем этим апломб юной личности готов к «эксклюзиву» даже в религиозности.

И даже потрясающая сегодня устои традиционного семейного мира «ювенальная юстиция», представляющая собой органическую часть пакета либеральных ценностей, — провоцируя управляемый бунт детей против родителей, трансформирует его в итоге в бунт против религиозной традиции. А эта новая «культура взаимоотношения поколений» требует и новую онтологическую базу — религиозную основу. Наше время переставило все наоборот: вначале религия формировала культуру, сейчас культура религию. Ваххабизм, как и многие другие неадекватные формы религиозности, вполне удовлетворяют данному запросу»

«Перспектива социальных претензий масс переселенцев вполне прогнозируема, она так или иначе исходит из тех религиозных воззрений, которые являются определяющими в превалирующих исламских течениях. Можно говорить о двух глобальных и оба они «части одного»: создание исламского халифата и запрет благоверным мусульманам жить на территории неисламского государства. Реализацию первого в виде ваххабизма мы уже знаем, а второе в современной интерпретации предполагает просто быструю исламизацию вновь открывшихся жизненных пространств».

Происходит все это не где-то далеко и не когда-то в завтрашнем времени, а здесь и сейчас. В современной России формируются центры, из которых будет исходить грядущая исламизация страны. Вы уверены, что к вам это не относится? А к вашим детям? Вам все еще хочется по-европейски толерантно рассуждать о правах мигрантов?

Монах Иоанн пишет: «Я не смею предлагать здесь мелкие меры для решения глобальных вопросов. Да это и невозможно, я хорошо понимаю — обозначенная ситуация тупиковая. Но тогда, может быть, следует использовать иные потенции и вспомнить, что Россия — православная страна, как о своей вере всегда помнят представители ислама?!»

А тем временем в наших школах…

«Образование» — термин, происходящий от слова «образ». Образ Божий. Цель жизни человека — пробудить в себе Образ Божий, уподобиться (насколько это возможно) Господу. Как писал святитель Василий Великий: «Наш мир — училище разумных душ». Школьное обучение формирует мировоззрение человека.

В последние десятилетия Россия стремится стать частью Запада. Свои традиционные ценности мы отбрасываем ради того, чтобы перекроить все сферы жизни на западный манер. Особенно болезненно реформирование сказалось на воспитании детей и молодежи. Воспитание прав стало важнее воспитания обязанностей.Мультикультурализм и толерантность заслонили уважение и дружбу. Взращивание лидерства, насаждение конкурентного типа взаимоотношений, почти свели не нет заботу и милосердие. Взаимовыручку заменили потребительством, ощущение единения со своим народом — стремлением к эгоистической самодостаточности, коллективизм — индивидуализмом, патриотизм вообще объявили пережитком «совка»…

Система советского образования — которое, если кто не помнит, признавалось лучшим в мире, перекраивается под западные стандарты. Отечественное образование, с его многовековой традицией энциклопедизма и фундаментальности, перестраивается в образование сугубо прикладное, в подготовку либо специалистов узкого профиля, либо вообще «квалифицированных потребителей». Вот выдержка из документа, определяющего стратегию реформ российского образования: рекомендуется установить «минимальные стандарты гражданственности», которые сводятся к «способностям правильного чтения карт, объяснению на иностранном языке, правильному заполнению налоговых деклараций», «любви к российскому искусству и литературе, а также терпимости к другим социальным группам».

Реформа образования нанесла сильнейший удар по исторической и культурной преемственности русской школы, в результате чего произошла деформация исторической памяти и русской самобытности, смена русского менталитета и изменение общественного сознания. Резкое падение уровня образования и его качества — под видом его повышения — привело (уже привело, оглянитесь вокруг!) к оглуплению и культурно-психологической примитивизации молодёжи, формированию «осколочного», «фрагментарного» мышления, крайне узкого взгляда на жизнь, ориентированного на приспособление и поиск успеха. В итоге катастрофически быстро сокращается число людей, умеющих аналитически и масштабно мыслить, а уж тем более способных подняться до уровня осмысления государственных интересов. Зато такими людьми легко управлять в условиях нынешней информационной войны. Посмотрите на украинцев, которые в реформе образования нас перегнали — как легко удалось им «задурить мозги».

Как говорил главный идеолог современной российской школьной политики: «Каждый человек имеет право на такое образование, которое, в конце концов, обеспечит ему способность вырабатывать собственный моральный кодекс». В западном мире это уже «проходили». И получили общество узаконенных бородатых девок, узаконенных лёгких наркотиков, законно платящих налоги публичных домов, узаконенной эвтаназии, узаконенных «семей» с тремя родителями и прочей мерзости «свободного» мира.

Сейчас, когда обостряется международная напряженность, нам совершенно необходимо возрождение национально-ориентированного образования, такой школы, которая бы формировала носителей русской культуры, патриотов своего Отечества, созидателей русской цивилизации. Причем делать это нужно срочно — «точка невозврата», если еще не пройдена, то очень близка. Русскому миру грозит опасность «досрочно» прекратить свое существование. Наша цивилизация, ослабленная принятием европейских либеральных ценностей, основанных на доктрине «прав человека», будет поглощена активно распространяющей свое влияние цивилизацией ислама. Противостоять этой экспансии может только государство, построенное на базе традиционной для нас православной культуры, государство, идеологию которого будут определять христианские нравственные ценности. Так что Православие нужно преподавать и детям, и взрослым, и не как культурологическую, а как мировоззренческую дисциплину, нравится это кому-то, или нет. Только так можно обеспечить высокий духовный и интеллектуальный потенциал нашего народа, который сейчас является необходимым условием выживания нации.

Но увы, не получится. У нас же светское общество, религия отделена от государства, права человека нарушатся… Ну-ну… Запасаемся попкорном.

Галина Руссо, кандидат геолого-минералогических наук, катехизатор

Библия

Библия (по-гречески. βιβλία — во множественном числе от βιβλίον — «Книга», греческий. βύβλος — папирус, сделанный в городе Библии) — каноническая коллекция текстов, считающихся святыми в иудаизме и христианстве. Содержание христианской Библии варьируется от протестантского канона (66 книг) до эфиопского православного канона (81 книга). Первая часть христианской Библии, Ветхий Завет, в основном представляет собой новосозданную еврейскую Библию, разделенную на 39 книг. Канонические книги Ветхого Завета также принадлежат Римско-католической церкви и восточному христианству. Вторая часть — Новый Завет — состоит из 27 книг: 4 канонических Евангелий, Деяния апостолов, 21 послания апостолов и Откровение Иоанна Богослова. Ветхий Завет написан на иврите (библейском), за исключением некоторых частей, которые написаны на арамейском языке. Новый Завет написан на древнегреческом языке (в виде кайны).

Слово «Библия» не встречается в самих священных книгах и впервые было использовано в IV веке Иоанном Златоустом и Богоявлением Кипрским для сбора священных книг на Востоке.

Иудеи отмечали свои священные книги названиями: «Священное Писание», «Заветы», «Закон и пророки». Христиане Нового Завета ссылались на Евангелие и на апостола.

Первая часть Библии была заимствована христианами из иудаизма и первоначально называлась Танахом; в христианстве она называлась «Ветхим Заветом» в отличие от «Нового Завета». И христиане, и иудеи рассматривают это как запись завета (завета), который Бог заключил с человеком и открыл Моисею на горе Синай.

Все 39 книг Ветхого Завета в иудаизме разделены на три раздела.

«Закон» (Тора) — содержит Пятикнижие Моисея — квинтэссенцию учения.

«Пророки» (Неви) — сборник исторических и пророческих книг;

«Священное Писание» (Ктувим) — содержит повествовательный материал, поэтические произведения, молитвы и афоризмы мирской мудрости.

Вторая часть христианской Библии — это Новый Завет, собрание из 27 книг: четырех Евангелий, Деяний Апостолов, 21 послания Апостолов и книга Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис), написанная в первом веке нашей эры и переданная нам на древнегреческом языке. Эта часть Библии наиболее важна для христианства, в то время как иудаизм ее не признает.

Новый Завет состоит из записей восьми авторов: Матфея, Марка, Луки, Иоанна, Петра, Павла, Иакова и Иуды.

В славянской и русской Библии книги Нового Завета расположены в следующем порядке:

• Декрет
• исторический
• Учителя
• пророки.

Библия была написана на протяжении многих веков разными авторами, в соответствии с традиционным взглядом в христианстве — с 15 века до н.э. по 1 век н.э. многие светские ученые придерживаются мнения о позднем появлении ветхозаветных книг.

Текст Ветхого Завета не был разделен на главы и стихи. Но очень рано (вероятно, после вавилонского плена) некоторые разделения появились в божественных целях. Самым старым разделом закона является 669 так называемых парашютов, приспособленных для публичного чтения. Сначала Новый Завет был разделен на стихи в 16 веке, сначала пронумерован Сантом Панино (умер в 1541 году), затем около 1555 года Робертом Этьеном.

Пластилиновый вопрос

— Не получается ли — шаг вперед, два назад? Постом напрягаемся, чтобы затем откатиться назад? — Вопрос не в посте как таковом, не в аскетике как таковой. Вопрос во Христе! Нужен ли нам Христос? Если нам Христос нужен, если мы вдохновлены Его Образом, если мы читаем Евангелие и понимаем, что Он — действительно самое главное событие всей мировой истории, что во Христе мы имеем оправдание нашей человечности как таковой перед Богом, то мы, наверное, как-то по другому относимся к тому, что Он говорил, чего Он от нас хотел. Вы меня постоянно выталкиваете в область закона, благочестия. Это все хорошо. Но все-таки здесь есть другая сторона. Человек спасается не в меру своих подвигов, не в меру своей праведности, а в меру того, насколько он связан со Христом, насколько Христос действует в нем. Даже победив все свои страсти, став в духовном плане близкими к совершенству, если все это будет делаться не ради Христа, не будет соединено с Ним, то цена всех наших подвигов — близится к нулю. Мы все равно не сможем стать такими, чтобы прийти на Суд Божий и сказать: «Господи, смотри, какой я красивый, чистенький, добренький». Все равно мы будем непотребными. Единственное, что нас спасает, — это Христос. Вся наша надежда, все наше упование, наша «точка входа» в оправдание Божие.

— Весь смысл аскетики: убрать преграду между собой и Христом? — Да. Но Христос перед нами выступает не только как цель нашего пути, но и как сам Путь. Он же Сам о Себе говорит: Я есмь путь, истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня (Ин 14:6). Мы в праведность христианскую входим тоже через Христа, тоже Христом, Он нас лепит, мы Ему доверяем в том числе и право нас лепить. Мы не пытаемся создать собственный образ себя по своему образу и подобию. Мы Ему говорим: «Господи, лепи меня так, как Ты хочешь, как Ты видишь, как Ты считаешь нужным. А от меня — готовность принимать Твои действия, которые меня делают другим». Почему я и начал с того, что первично — слышание. Готовность слышать и быть послушным Богу.

Список литературы

1. Библия.
2. История религии — Москва: , 1994.
3. Протопресвитер Джон Майендорф. Введение в богословие Святого Отца Нью-Йорк, 1984 (2-е издание — Вильнюс; М., 1992, ISBN 5-900785-14-9; 3-е издание — Клин, 2001, ISBN 5-93313-018-4; 4-е издание — Минск, 2001). Пер. с английского Лариса Волохонская.
4. Свенсивицкая И. С. Раннее христианство: страницы истории. — МОСКВА, 1985; МОСКВА, 1988; МОСКВА, 1986.
5. Толстой Л. Н. Изучение догматического богословия / полные труды в 90 томах. Том 23, Труды 1879-1884, стр. 60-303
6. Христианство. Энциклопедический словарь / под ред. С. Аверинцева и др. — М., 1993-95. Т. 1-3 (T. 3. стр. 489-526 подробная библиография).