Как правильно войти в церковь и как вести себя в ней.

Когда идти в храм?

В церковных кругах ходит шутка: не ждите доставки в храм, идите туда самостоятельно. Под доставкой подразумевается отпевание, а оно, как известно, бывает посмертно. Поэтому стоит задуматься и посетить церковь, пока еще есть силы и возможности прийти туда своими ногами.

Как выбрать время? На самом деле, все элементарно. Есть два варианта посещения храма: вне Богослужения и приход на службу.

Как правильно войти в церковь, если выбран первый вариант?

1. Узнаем время работы ближайшего храма.
2. Выбираем момент, идем в него.

Буквально раз-два и готово. То же самое касается посещения церковной службы. Сначала выясняем, когда она начинается, а потом просто приходим в храм к положенному времени.

Организация бухгалтерской деятельность в Церкви

Согласно 6 ст. закона №129-ФЗ, ответственность за организацию и ведение бухгалтерского учёта несут руководители организации. В таблице 1 представлены ответы на основные вопросы, касающиеся управления и бухгалтерского учёта в церкви.

Таблица 1 – Управление и бухгалтерский учёт в Русской православной церкви:

Собираемся в церковь

Вопрос о том, как правильно войти в церковь, может показаться устаревшим. Все мы мало-мальски, но сталкиваемся с христианскими традициями. Женщины знают, что в храм нужно идти в платке. А мужчинам, наоборот, положено входить под своды церкви без головного убора. Об одежде и прочих дополнениях можно и не знать, мол, в храм идут к Богу, а Он смотрит на наши сердца, а не на джинсы и футболки.

Давайте разбираться в данном вопросе. Господь сказал, что не должно на женщине быть мужской одежды. Излюбленные наши брюки и джинсы, хотя и вошли прочным образом в дамский гардероб, изначально не являлись женской одеждой. Они были предназначены для мужчин. Поэтому собираясь посетить храм, просто следуйте данным правилам:

• Женщине необходимо надеть юбку или платье. Причем юбка должна быть достаточно длинной — по колено или ниже.
• Стоит одеваться скромно, максимально закрыто. Футболки с короткими рукавами, кофты с декольте, прозрачные блузы оставьте для выхода в свет. Церковь — дом Божий, сюда уместнее надеть закрытую рубашку с длинным рукавом, нежели вызывающую блузку.
• Пожалуйста, воздержитесь от использования губной помады. Надумаете приложиться к иконам, а нельзя будет — запачкаете образ. В идеале при посещении храма нежелательно пользоваться косметикой вообще.
• Как входить в церковь мужчинам, что надевать? Никаких шорт, маек, борцовок и прочих открытых одежд. Джинсы или брюки, рубашка с длинным рукавом, в холодное время года — свитер или джемпер. Скромно, просто и без особых проблем, ибо перечисленная одежда есть у любого мужчины.
• И снова о женщинах. Во время нечистоты (критических дней) нельзя ходить в храм. Выждите неделю, как это положено церковным уставом, а потом смело отправляйтесь в дом Божий.
• Собираясь на службу, приходите заранее, минут за 15-20 до начала. Успеете спокойно написать и подать записки, купить свечи, приложиться к иконам. Если опоздали на службу, то тихонько встаньте на одном месте, не надо ходить по храму, прикладываясь к иконам. Это можно сделать после службы.

Роман, 48 лет

Свечник храма преподобного Серафима Саровского на Краснопресненской набережной

Фото Владимира Ештокина

Я стал свечником очень просто: мне предложили, а я не отказался. На тот момент я завершил службу в армии, получил три высших образования в сфере экономики и благополучно работал управляющим автосалоном иномарок. Еще преподавал несколько авторских курсов на экономическом факультете МГУ.

Родители крестили меня еще в младенчестве, с тех самых пор храм стал частью моей жизни. Туда меня водили взрослые, они же и воспитали уважительное отношение к Церкви и вере. Самостоятельно стал приходить на службы уже в сознательном возрасте — сначала просто заходил по дороге, потом это стало происходить все чаще и чаще.

Когда я регулярно ходил в храм как обычный прихожанин, то никогда не думал там работать. Однажды нашему свечнику срочно понадобилось уйти с должности, и на его место священники искали замену. Мне от них не нужны были деньги, а у них на данную функцию не было бюджета, так что общий язык мы нашли быстро, и я стал работать в свой единственный выходной. Это очень похоже на киногероя Форреста Гампа, который работал садовником, имея приличное состояние.

Должность свечника для меня не работа и уж точно не профессия. Это скорее служение, которое заключается в помощи служащим в храме людям и тем, кто в него пришел. Вообще, это можно сравнить с деятельностью моряка верхней палубы небольшой океанской шхуны: помогать пассажирам, другим морякам и капитану. А в прочее время драить палубу.

Фото Владимира Ештокина

Чтобы трудиться свечником, достаточно лишь немного жизненного опыта, смирения и чувства юмора. Еще нужно уметь сортировать записочки, подметать пол, не стесняться выносить мусор.

В народе бытует мнение, что за свечным ящиком работают только несостоявшиеся в жизни люди, которым больше и заняться нечем. Поэтому нужно быть готовым к снисходительному отношению и стараться реагировать доброжелательно.

Однажды сюда зашла пожилая мексиканская пара — муж и жена. Они очень интересовались историей храма, задавали много вопросов о вере. Мы с ними попрощались, а потом они приходят часа через три и дарят мне маленькую ламинированную икону Богородицы — на их родине это христианский чтимый образ. Оказалось, что это икона Божией Матери «Прибавление ума», только у них она в зеленых тонах, а у нас в красных.

В свободное время я выращиваю дубы, яблони, деревья грецкого ореха. Это настолько меня увлекло, что пришлось уехать из Москвы в деревню. Сами понимаете, деревья на лоджии не растут как положено. Еще уважаю любительские бальные танцы, раскрашиваю кофейные и чайные чашки. Последнее отбирает много времени и сил, зато мои работы уже просят для выставки музеи и частные галереи.

Учимся заходить в храм

Как входить в церковь женщине, мужчине и ребенку? Правила одинаковые для всех. Подходите к храму и видите купола — трижды перекреститесь и сделайте три поясных поклона. В этот момент необходимо внутренне помолиться или обратиться к Господу своими словами. Например, поблагодарить Его за то, что привел вас в церковь.

Напротив входа в обитель чаще всего находится алтарь. Его сразу можно узнать по красивым вратам и нахождению на возвышении. Снова трижды креститесь, делаете три поясных поклона. После чего можно идти в церковную лавочку за свечами.

Как в церкви происходит Учёт целевых поступлений и их документальное оформление

Целевые поступления церковь получает как от физических, так и от юридических лиц (в том числе государства) на добровольной основе; важным моментом в при учёте таких поступлений является их цель форма, в которой они были получены – на расчётный счёт, путём безналичных поступлений, в кассу наличными средствами от физических лиц или в виде материалов и основных средств.

Цель поступлений определяется самим жертвователем (в назначении платежа прописывается “Добровольное пожертвование на…(цель пожертвования)”) либо, если жертвователь затрудняется с определением цели, составляется дополнительный первичный документ – приказ настоятеля церкви об использовании денежных средств, с неопределённой жертвователем целью.

Учёт происходит с использованием счёта 86 “Целевые поступления”, к которому могут открываться субсчета, связанные с целью расходов этих средств (например, 86.1 “Уставная деятельность”, 86.1.1 “Общецерковная деятельность”, 86.1.2. “Строительно-реставрационная деятельность” и др.). В таблице 2 рассмотрены основные бухгалтерские проводки, используемые при учёте церковных целевых поступлений.

Таблица 2 – Бухгалтерские операции по счёту 86 “Целевые поступления”:

Пример расчёта гуманитарной помощи и прочих целевых поступлений на расчётный счёт и в кассу Церкви

Пример 1. Русская православная церковь в начале июня получила целевую гуманитарную помощь на сумму 200 тыс. руб. Из этой суммы Церковь распределила 160 тыс. руб. В конце месяца из ящика для пожертвований было извлечено 75 тыс. руб. Также в конце месяца а расчётный счёт данной НКО поступила сумма, равна 55 тыс. рублей. Хозяйственные операции, сделанные казначеем (бухгалтером), представлены в таблице 3.

Таблица 3 – Хозяйственные операции Церкви за июнь.

Поведение во время богослужения

Как входить в церковь, мы выяснили. Теперь расскажем о том, как же вести себя во время богослужения.

О том, что опаздывать на него — неуважение к Богу, мы уже указали. Приходить стоит заранее, чтобы успеть сделать все необходимое. Когда ставите свечи, то молитесь своими словами. Обращайтесь с просьбами к Богу, Богородице и святым, перед чьими образами ставите свечи.

Кстати, а как их ставить? Сначала слегка опаляете низ свечи, это необходимо, для того чтобы воск немного расплавился, и она ровно стояла в подсвечнике. Затем зажигаете сам фитиль, ставите горящую свечу в подсвечник. Два раза креститесь, делаете два поклона (поясных), целуете образ. Отходите, снова накладываете на себя крестное знамение, делаете один поклон и беседуете со святым.

Как только священник в алтаре произносит слова: «Благословен Бог наш, всегда, ныне и присно, и во веки веков», знайте, что началось богослужение. И перемещаться по храму нельзя до окончания службы. Выберете себе место, стойте, внимайте пению, молитесь Богу вместе с остальными людьми.

Церковь – место работы: готовьте душу свою во искушение

Церковь – Тело Христово, но свое земное бытие она осуществляет и поддерживает, принимая форму организации – с руководителями и подчиненными, отделом кадров и бухгалтерией, материальной базой и финансами. Для сотен тысяч людей сегодня Церковь стала местом работы, источником скромных (как правило) средств к существованию. Это и работники епархиальных управлений со всеми их нынешними разделами и подразделениями, и журналисты церковных СМИ, и работники храмов… В первую очередь, речь идет, конечно, о мирянах, но и священники в определенном смысле тоже работники организации: подчиненные и начальники своих подчиненных.

Фото: игумен Петр (Барбашов)

Что меняется для человека, когда Церковь становится местом его работы? Отличаются ли наши взаимоотношения на этой работе от таких же в любой частной структуре или госучреждении? Как совместить христианскую любовь с функциями администратора, ответственного за конкретный участок работы? Реально ли это вообще? Как реагировать на конфликты и иные проявления человеческой греховности в нашем «духовном ведомстве»?

Вот с этих самых проявлений, пожалуй, и начнем. На любой работе крайне нежелательны конфликты, склоки, доносы и тому подобное. Любого человека ранят раздражительность, жесткость и грубость начальника, несправедливые обвинения, безразличие к его личной ситуации, зависть и ревность коллег…

Как бы мне хотелось сейчас написать, что в Церкви этого нет! Увы. В Церкви, помимо многого другого, помимо совсем другого есть и это тоже. Не только есть, но и ранит гораздо глубже, переживается гораздо трагичнее, чем где-либо еще. Почему? Потому, что Церковь, по сути своей, никакая не организация-работодатель, а наша семья, духовная и кровная. Кровная, ибо через Причащение Святых Таин мы соединяемся телесно со Христом и друг с другом. Духовная, потому что само пребывание в Церкви подразумевает духовное родство. А чего мы ждем от собственной семьи, от близких? Ждем необходимого и незаменимого: любви, защиты, понимания и поддержки. Кто нам все это даст, если не семья? Беда, если этого нет в семье, если человеку дома плохо. Трагедия, если ему безотрадно в Церкви.

Но от кого, от чего это зависит – плохо человеку в Церкви или хорошо? А от кого зависит, хорошо или плохо человеку в семье – от всех или от него самого? Взрослый человек всегда сам ответственен за обстановку в своей семье, какими бы ни были характеры его домочадцев. Если он способен только жаловаться и злиться на них, он никогда не обретет в своем доме мира, не обретет и защиты от мира в другом значении этого слова.

Фото: игумен Петр (Барбашов)

Что же посоветовать человеку, которому по тем ли иным причинам плохо в Церкви и, конкретно, на церковной работе? Сначала спроси себя, сделал ли ты сам то, что в твоих силах: постарался, чтобы другим было возле тебя хорошо, чтобы в вашем богоспасаемом епархиальном отделе царил мир и взаимопонимание? Мне приходилось наблюдать людей, которые, будучи ранены, терпя острую душевную боль, находили в себе силы поддерживать и согревать других, и этим обретали для себя поддержку и утешение. Я знаю людей, в том числе и священников, которые совершали такой подвиг на протяжении многих лет. Но бывает и иначе: будучи обижен, человек замыкается и ожесточается в своей обиде, и не только обидевшие, но и все остальные ему уже не милы. И вот такому человеку действительно плохо в Церкви… Впрочем, ему и в любом другом месте тоже будет нехорошо.

Однако легко рассуждать о других, а что я сумела сама, уже 4 года являясь церковным работником? В прошлом у меня были большие проблемы в отношениях и с собой, и с окружающими. Я очень болезненно переживала конфликты, свою, как мне тогда казалось, «непринятость» людьми, мучилась этим нестроением в своей жизни. И, когда переступила, наконец, порог епархиального управления, решила: ну, здесь-то у меня точно все будет в исключительном порядке. Здесь я на своем месте, и в любой ситуации окажусь если не на высоте, то, по крайней мере, на приличном уровне.

Увы! Реальность довольно быстро меня смирила, лишив наивных и гордых надежд. Но она же открыла мне и другое. Оказывается, в Церкви не нужно лепить себе положительный имидж. Не нужно вообще думать о том, какое мнение о себе ты сумел здесь внушить окружающим. Так же, как не нужно пытаться произвести выгодное впечатление на священника при исповеди.

В Церкви нужно просто видеть и понимать, насколько ты сам не соответствуешь тому, к чему причастен, что – вольно или невольно, в той или иной мере, – проповедуешь. Ведь и свечница, и уборщица в храме, тоже, в какой-то мере, проповедуют. В крайнем случае, они призваны хотя бы не вводить в искушение христиан своим поведением, отношением к людям и так далее. Что же тогда говорить о журналисте или катехизаторе? Их ответственность еще более велика. Даже просто задавая вопросы священнику или архиерею, записывая беседу с ним для газеты или телепередачи, мы должны обязательно ощущать, какая бездна отделяет эти вопросы и ответы от того, что реально представляем собой мы сами. То же – хотя и в гораздо большей, наверное, мере – должен испытывать священник, совершающий Евхаристию… И беда, если не испытывает. Это наше несоответствие настолько страшно на самом деле, что на все наши репутации и положительные образы нужно просто махнуть рукой. Вот что меняется для человека, когда он приходит работать в Церковь.

Кто-то спросит: а что, если верующий человек работает в обычной школе, или, скажем, в парикмахерской, для него такой путь познания перекрыт? Да нет, конечно. Но здесь, в «духовном ведомстве» – на мой, по крайней мере, взгляд, и из моего опыта исходя – понимание приходит гораздо быстрее. В какой комнате мы скорее найдем потерявшийся предмет – в полутемной или в ярко освещенной?

В какой-то момент я с Божией помощью поняла (насколько исполнила, не знаю; может быть, мне только кажется, что пытаюсь исполнять!) одну вещь: работа в Церкви невозможна без личной церковной жизни и без постоянной внутренней, духовной работы, той работы, к которой Церковь издревле каждое свое чадо призывает. Если не делать постоянно этих усилий, хотя бы и неумелых, несовершенных – у тебя начнется раздвоение личности. И ты понемногу превратишься в функционера. Можно написать «церковного функционера» или даже «православного», но слова эти должны быть в кавычках. Или – другой вариант: окажешься в тупике «несчастного сознания», будешь мучиться собственной фальшью и виной перед всеми. Наконец, третий вариант: просто выйдешь, выбросишься из Церкви – как из самолета без парашюта. Не только из той церковной структуры, в которой работаешь, но и из Церкви вообще. Это и мирянам, работающим в Церкви, грозит, и тем, кто в сане. Об этой угрозе, иначе говоря, искушении мне говорили, по крайней мере, два молодых священника и один семинарист. Но они-то сумели, слава Богу, правильно осознать свою ситуацию и найти выход. А вот один мой знакомый дьякон, тоже совсем молодой, предпочел, по его выражению, «сойти с поезда, пока поезд не заехал в тупик». У меня не было с ним откровенных разговоров, но я решусь предположить: искренне уверовав и придя в Церковь, он просто вовремя не понял, и никто ему не подсказал, что внешние события его жизни – учеба в семинарии, ее окончание, хиротония – должны быть неотрывны от внутреннего процесса духовного делания.

Без этого процесса, без духовного труда невозможно, наверное, перейти от сознания собственного несовершенства к неосуждению и прощению других. А без прощения на нашей работе нельзя… Я опять как-то странно говорю: почему именно «на нашей работе», христианину без этого вообще нигде нельзя. Но здесь – та же метафора с ярко освещенной комнатой, в которой все особенно хорошо видно. Для дела, которое нам приходится делать совместно с другими в миру, достаточно нормальных, корректных взаимоотношений. А дело, которое мы делаем здесь, в Церкви, требует от нас любви друг к другу. Здесь уместно напомнить, что привычное нашему уху слово «сотрудник» пришло из монашеского обихода и когда-то было синонимом слова «брат». Значит, наш труд изначально – братский и сестринский. Поэтому приходится прощать, любить, и – это обязательно – доброе в каждом человеке видеть в первую очередь, а то, что тебя травмирует, пугает, раздражает в нем – во вторую.

Отличается ли Церковь, как место работы, от любого другого места работы в лучшую сторону – если иметь в виду психологический климат и отношение к людям? На мой взгляд, отличается. Как бы ни был труден характер человека, работающего здесь – будь он завхоз в храме, завканцелярией в монастыре или руководитель епархиального отдела – этому человеку известно, что такое грех, раскаяние, покаяние и смирение. Для него оглянуться на себя, укорить себя, попросить прощения – не абсурдная мысль, а нечто естественное и должное. Так же, как и простить ближнего. Отсюда – высокая вероятность того, что случившийся конфликт не зайдет «в штопор» и не будет гноиться много лет, как незаживающая язва. Верующие вообще гораздо легче выходят из конфликтов – по сравнению с людьми, в этом смысле не определившимися. Хотя и им не всегда, увы, это оказывается под силу…

Как сочетается христианская любовь с функциями администратора, с необходимой на работе требовательностью к людям? На этот вопрос мне ответить трудно, у меня самой такого опыта нет. Поэтому я попросила двух священнослужителей ответить на этот, а заодно, и на другие, часто задаваемые, вопросы о работе в Церкви.

Иерей Михаил Богатырев
Иерей Михаил Богатырев, настоятель храма во имя святого равноапостольного князя Владимира
– Настоятелю действительно приходится совмещать вещи, в принципе несовместимые: христианскую любовь и необходимую административную требовательность. Требуя, ругая, наказывая, предупреждая, увольняя, наконец, то есть, делая то, что иногда совершенно необходимо – настоятель переступает через себя. Он понимает: если оставить сейчас этого человека здесь, на работе в храме, то из-за него пострадают, а может быть, и уйдут из Церкви многие. И настоятель делает то, что должен, но потом ночь не спит. Случается и такое: человек приходит и просит прощения, обещает больше таких вещей не допускать. И вроде бы его раскаяние искренне, но… это происходит уже далеко не в первый раз. Ничего удивительного: каждый священник знает, что человек может каяться в одних и тех же грехах много раз, подчас десятилетиями. Господь прощает кающегося и велит прощать нам, но как быть, если речь не о личных моих, например, обидах, а о благе Церкви, о судьбе многих людей? Могу ли простить и не увольнять (а если уже уволил, то взять на работу обратно) человека, который постоянно грешит грубостью к людям, раздражительностью, вспыльчивостью, гневом? Конечно, бывают разные ситуации и разные люди. Кто-то просто не контролирует свои нервы или не справляется со своей жизненной ситуацией, а кто-то хам, как теперь говорят, «по жизни». Но, прощая, давая еще один шанс, настоятель всегда рискует и всегда ответственность берет на себя.

Это наш крест, крест священников, настоятелей, тех, кому приходится совмещать пастырское служение с функциями администратора – функциями, в принципе, мирскими. И вряд ли у меня самого получается это совмещать. Скорее, не получается. Это также трудно, как не отвлекаться во время Божественной Литургии, если ты знаешь, что сразу после тебе надо бежать в Регистрационную палату, встречаться с потенциальным жертвователем, решать какие-то хозяйственные проблемы. У меня не получается начисто отсекать это от себя на время богослужения и включаться в эти проблемы сразу после него. Поэтому для меня самые благодатные дни – суббота и воскресенье. Я могу не думать ни о чем, кроме богослужения, кроме Евхаристии, и мне очень хорошо. А когда я погружаюсь во все эти финансовые и хозяйственные проблемы, я ловлю себя на том, что не помню о Литургии, просто не могу о ней думать сейчас, я от нее далек. И тут одно спасение – исповедь. Других способов успокоить собственную христианскую совесть просто нет. Работа настоятеля лишает человека мира душевного, того самого «духа мирна», о котором говорил Серафим Саровский. Может быть, у кого-то получается гармонично это совместить, но у меня – нет, для меня эти вещи остаются полярными.

Когда люди приходят работать в Церковь, они открывают для себя нечто совершенно новое, мир новых проблем. Раньше, даже когда они были только прихожанами, им казалось, что здесь, внутри Церкви, все только и делают, что друг друга любят. Кланяются, сияют улыбками, говорят: «Спаси Господи!» – «Во славу Божию». Во всем благочестие, благообразие… Человек приступает к своим обязанностям с огромным рвением – как же, его взяли во «святая святых»! И вдруг на него обрушивается своего рода холодный душ. Оказывается, здесь «всё, как везде»! Даже требование бухгалтера отчитаться за потраченные приходские средства иногда вызывает обиду: как же так, мы же в Церкви, неужели мне здесь не доверяют? Вдобавок, выясняется, что отношения между людьми здесь, в Церкви, далеко не всегда мирные и приятные. И у человека наступает разочарование. Случается, что человек уволившись с «церковной» работы, и в храм после этого перестает приходить, то есть и прихожанином быть не хочет.

Кризис разочарования в церковной жизни – это очень сложный момент в жизни человека, это надо пережить, выдержать. Конечно, мы – я имею в виду сейчас и себя, и многих известных мне священников – стараемся сделать так, чтобы человек не оказался в непосильном для него испытании. Но жизнь есть жизнь. Поэтому, когда человек приходит ко мне за благословением на работу в Церкви – кем угодно, сторожем, поваром, свечницей – я всегда говорю: готовьте душу свою к искушению. То, что вы сейчас себе представляете и то, что есть в реальности, не совсем одно и то же.

В чем же может заключаться готовность души к искушению? О чем человеку следует помнить? О том, что работа в Церкви – это служение Богу. А служение Богу, где бы и как бы оно ни осуществлялось, не может быть делом простым и легким – никогда. Перед тем, кто искренне хочет служить Богу, всегда гораздо больше препятствий, чем перед тем, кто служит «видимому сему житию». Ведь, если мы работаем Богу, мы не можем Ему сказать: «Всё, Господи, я Тебе отработал свои 8 часов, а теперь я буду, как нормальный человек, отдыхать, а завтра у меня вообще выходной». Или: «Господи, мне условий для работы не создали, поэтому я ни за что не отвечаю». Господу нужно отдавать не 8 часов в день, а всю жизнь, вне зависимости от условий.

Я с уверенностью могу сказать, что никто из работников епархиального управления или прихода не пришел сюда за одной только зарплатой. Хотя деньги любому из них нужны ничуть не меньше, чем кому-то другому. К нам приходят люди, как правило, уже сформировавшие свое мировоззрение, нашедшие смысл жизни. И если случилась какая-то неприятность, если возник конфликт – нужно просто помнить, зачем ты сюда пришел, ради чего. Недостатки, грехи, человеческие немощи начальника или того, с кем тебе приходится работать, не могут перечеркнуть для тебя этой цели – послужить Церкви, а значит, Богу. На самом деле главный наш начальник и главный наш помощник здесь – это именно Он. И об этом не надо забывать. Надо думать, как именно Ему подчиняться, как Его волю исполнять, как Его радовать своим скромным трудом и вкладом. Если именно это для тебя главное, человеческие немощи и всяческие заскоки начальника тебе не так уж и страшны: они только повод исполнить Божию волю. В миру дурак-начальник может отбить у человека желание работать, но желание работать Господу никто и ничто не может у человека отбить, если сам человек этого не захочет.

Протоиерей Сергий Штурбабин

Протоиерей Сергий Штурбабин, настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали», руководитель епархиального отдела религиозного образования и катехизации.

– Совместить христианскую любовь к человеку с исполнением административных функций возможно при условии, если работающий в Церкви руководитель является, во-первых, христианином, а во-вторых, порядочным человеком; если он определенные вещи, такие, например, как уважительное отношение к людям, впитал с молоком матери; если у него есть навык доброжелательного отношения к каждому человеку.

Конечно, бывают очень сложные моменты: когда человек явно не справляется со своей задачей, не оправдывает возложенных на него надежд. Может быть, ему не хватает образования, может быть, это связано с какими-то его личными слабостями. Вот в этой ситуации очень трудно. Однако всегда можно объяснить это подчиненному по-человечески. Такие вещи, как гнев, раздражение, намеренно резкий, жесткий тон – они не только для руководителя церковной службы, они для каждого христианина должны быть исключены и забыты. То, что работающий под моим руководством человек довел меня до белого каления, говорит лишь о том, что меня до этого градуса несложно довести, иными словами – что у меня нет терпения. Или я плохо организовал работу коллектива, не объяснил людям толком, что от них требуется, не проконтролировал их работу вовремя, что привело к расслаблению и дезорганизации. В том, что у твоего подчиненного что-то не получается, надо обязательно поискать свою вину.

Что касается «кризиса разочарования в церковной жизни» – конечно, с новоначальными христианами такие вещи случаются. Но здесь важно объяснить, что в Церковь приходят из мира обычные люди, каждый со своими грехами, слабостями и проблемами. И они вольно или невольно привносят это и в общение людей в Церкви. К этому нужно быть готовым, а самое важное – при каждой обиде, каждом конфликте вовремя оглянуться на себя, на свои собственные слабости, грехи и проблемы. И почаще просить друг у друга прощения. Давайте подумаем, бывает ли такое, что конфликт произошел только по вине одной стороны? Всегда – по вине обеих, или всех сторон (потому что их не всегда только две). У каждого из нас свое представление о том, что и как нужно делать, как правильно, как неправильно. Но ведь никто не может быть прав абсолютно, никто не обладает истиной в последней инстанции. Об этом важно помнить, ну, а задача руководителя – выстроить отношения таким образом, чтобы не возникало конфликтов.

Церковь как место работы, безусловно, отличается от иных мест. Все-таки у нас здесь нет многого, что характерно для мирских организаций: нездоровой конкуренции, зависти, доносов, подлости. По крайней мере, мне не приходилось с этим здесь сталкиваться. А что касается тех вещей, с которыми сталкиваться приходится… Христианин ведь всю свою жизнь должен воспринимать как школу христианской жизни, как непрерывное испытание христианской совести. Он постоянно находится в ситуации выбора. И в этом смысле не так важно, где именно христианин трудится – непосредственно в Церкви или где-то там, в миру. Везде этот человек должен быть внимательным и требовательным к себе. Отсюда понимание окружающих, снисхождение к их немощам. Тогда возможно понять, где и в чем другой человек ошибается, и попытаться ему помочь. Все является школой, в том числе и совместный труд на благо Церкви.

* * *

Слушая первого из своих собеседников, отца Михаила, я вдруг подумала, что слова «готовьте душу к искушению» мне уже знакомы. Откуда они? Книга Иисуса, сына Сирахова, глава 2: «Если приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению: управь сердце твое и будь тверд, и не смущайся во время посещения; прилепись к Нему и не отступай, дабы возвеличиться тебе напоследок. Все, что ни приключится тебе, принимай охотно, и в превратностях твоего уничижения будь долготерпелив, ибо золото испытывается в огне, а люди, угодные Богу, – в горниле уничижения. Веруй Ему, и Он защитит тебя; управь пути твои и надейся на Него…»

Ребенок в храме

Как правильно войти в церковь, мы уже рассказали. Как вести себя на службе, тоже выяснили. А как быть, когда приходишь в храм с ребенком? Если с грудничком все понятно — он спит на руках у мамы или папы, то дошкольник и младший школьник так спокойно вести себя не будет.

В первую очередь необходимо следить за тем, чтобы потомок не бегал по храму, издавая громкие крики. Увы, но это просто бич в современной церкви. Родители молятся — дети бегают и кричат до тех пор, пока кто-то из прихожан или служителей не сделает замечание родителям. Мамы и папы, следите за детками. Если они шалят, не желают слушаться, нарушают величественность службы своими криками и отвлекают молящихся, необходимо вывести их из храма.

Мария, 27 лет

Свечница домового храма святой мученицы Татианы при МГУ им. М. В. Ломоносова

Фото Владимира Ештокина

Не скажу, что в моей жизни раньше не было веры, а потом раз — и появилась. Крестили меня в младенчестве, после этого в храм меня водила бабушка несколько раз в год. Самостоятельно и осознанно начала ходить туда лет в пятнадцать — сначала это было эпизодически, потом все более регулярно, а после вступительных экзаменов в университет стала постоянной прихожанкой в нашем храме.

Так прошло несколько лет, потом я неожиданно оказалась без работы. Пока думала, куда податься и какие есть перспективы, меня пригласили работать в свечной лавке. Нужен был человек не со стороны, а из прихода.

Ты не просто тут сидишь и что-то там продаешь — это не работа продавца как таковая. Это сразу и работа психолога, консультанта и даже катехизатора. Люди приходят и задают самые разные, иногда очень странные, дикие или очень банальные вопросы. Например: «А есть у вас икона от всего?», «А для богатства?», «А как заказать молебен, чтобы мне одобрили кредит?».

И ты обязан ответить в меру своего образования, адекватности и знания церковной жизни. Когда вопрос очень сложный или человеку нужно, чтобы с ним просто поговорили, то лучше отправлять к священнику, если ты не знаешь однозначного ответа. И это уже область не столько катехизации, сколько психологии. Люди приходят и рассказывают всю свою жизнь, про свои беды, про то, как у них что-то не получилось или про семейные проблемы.

Нужно быть терпеливым к людям и их слабостям. Нельзя сидеть с таким видом, будто ты тут лучше всех все знаешь, а к тебе приходят сплошные невежды, нельзя относиться к ним свысока. Надо стараться быть всегда приветливым и дружелюбным.

Не скажу, что работник свечного ящика должен обладать сверхглубокими богословскими познаниями, но основу вероучения должен знать твердо. Чтобы он сам никакие даже маленькие суеверия в людях не порождал. Потому что ты не имеешь права нести какую-нибудь чушь. Естественно, нужно очень хорошо знать Катехизис, чтобы на самые простые вопросы ответить.

Фото Владимира Ештокина

Самое сложное —это взаимодействие с неадекватными или попросту больными людьми. Бывают, просто не знаешь, как себя вести. Чувствуешь, что человек неожиданно может стать агрессивным. Когда приходят такие люди, это достаточно сильное нервное напряжение.

Меня вдохновляет сама возможность рассказывать о христианстве. Ты помог человеку что-то понять, расстаться с маленьким, но отравлявшим его жизнь заблуждением. Меня очень радует, когда покупают крестики для крестин. Это всегда очень приятно.

Здорово, когда у тебя находится что-то, что человек долго искал и не мог найти в других местах, а у нас это есть. Чаще всего это редкая икона какого-нибудь святого или именная икона.

Думаю, это что-то между работой и служением. Понимаете, назвать это служением с большой буквы — значит неоправданно себя возвышать. Служение — это у священника, у него действительно оно во много раз более тяжелое, чем у любого другого человека, работающего в храме.

С уверенностью могу сказать, что профессией это точно не назовешь. Конечно, это и работа, в самом обычном прямом смысле слова — ты приходишь в определенное время и выполняешь обязательства по реализации товаров и услуг, но и служение, конечно, тоже. Если человек осознанно занимается этим всю свою жизнь и это является его основным занятием, то, наверное, можно и так сказать. Но это большая редкость. В основном работу в церковной лавке люди совмещают с другими видами деятельности.

Я не ставлю перед собой какой-то великой задачи православного просвещения, потому как над этим и так трудятся тысячи людей. Но есть какие-то мелочи и условности, в которых я считаю своей обязанностью помочь разобраться и объяснить, что Бог — он не в свечках и не в записках. Нужно потихоньку отходить от этого «магического» отношения к простым обрядовым моментам.

К нам периодически заходит мужчина лет сорока, по виду японец. Каждый раз подает денежку и очень аккуратно отпечатанный листочек в файлике, на котором написан сорокоуст «за упокой» с фотографиями нескольких японцев и их православными именами. Видимо, его попросили, и он регулярно приходит это делать.

В остальное время я люблю путешествовать по миру и стране, серьезно увлекаюсь кинематографом и много читаю. Обо всем этом регулярно пишу в своем блоге для себя и своих друзей, которым интересно мои тексты.