Троицкий синодик. День памяти архимандрита Матфея (Мормыля, † 2009)

Матфей (Мормыль)
(1938 — 2009), архимандрит, насельник, уставщик и старший регент хора Троице-Сергиевой лавры, руководитель объединенного хора Троице-Сергиевой лавры и Московских духовных академии и семинарии, заслуженный профессор Московской духовной академии В миру Мормыль Лев Васильевич, родился 5 марта 1938 года [1] в станице Архонская бывшей Терской области (ныне Республика Северная Осетия-Алания) в православной семье. Сестра дедушки по линии матери, матушка София, была монахиней в монастыре святого великомученика Георгия на Куре, около города Георгиевска на Кавказе.

В 1959 году окончил Ставропольскую духовную семинарию.

С 1959 по 1963 год обучался в Московской духовной академии. Успешно защитил кандидатскую работу на тему: «Воскресение Христово в изложении русских богословов-апологетов», за что ему было присуждено учёное звание кандидата богословия.

С 1961 года — уставщик и старший регент хора Свято-Троицкой Сергиевой лавры, руководитель объединенного хора Сергиевой лавры и Московской духовной академии и семинарии.

В декабре 1962 года пострижен в монашество.

30 марта 1963 года рукоположен во иеродиакона.

29 марта 1964 года рукоположен во иеромонаха.

С 1963 по 1974 год — преподаватель Московской духовной академии и семинарии (Церковный устав, Священное Писание Ветхого и Нового Завета и Литургика).

В 1968 году удостоен сана игумена.

В 1971 году удостоен сана архимандрита.

С 1969 по 1974 год — преподаватель Регентского класса МДА.

В марте 1984 года удостоен звания доцента МДА.

В 1988 году утверждён в звании профессора МДА.

В 2004 году присвоено звание заслуженного профессора МДА.

Являлся членом Синодальной комиссии Русской Православной Церкви по богослужению.

Преподавал в Московских духовных школах Историю библейской критики Нового Завета (магистратура) и Священное Писание Нового Завета и Литургику (бакалавриат).

Скончался 15 сентября 2009 года на 72-м году жизни после продолжительной болезни. 18 сентября того же года состоялось отпевание в Успенском соборе Троице-Сергиевой лавры, которое возглавил ректор Московской духовной академии и семинарии архиепископ Верейский Евгений (Решетников). Ему сослужили: наместник Троице-Сергиевой лавры архиепископ Сергиево-Посадский Феогност (Гузиков); епископы Серафим (Зализницкий) [2], Барнаульский и Алтайский Максим (Дмитриев), Брянский и Севский Феофилакт (Моисеев), Саратовский и Вольский Лонгин (Корчагин), Гатчинский Амвросий (Ермаков), Подольский Тихон (Зайцев) а также братия лавры, преподаватели и студенты Московских духовных школ, хоры лавры и академии торжественным пением проводили своего учителя. Проститься со своим наставником приехали его бывшие ученики из разных епархий Русской Православной Церкви. Похоронили отца Матфея за храмом Сошествия Святого Духа Троице-Сергиевой лавры.

Награды

• патриаршая грамота (1964)
• наперсный крест (1965)
• орден святого Креста Иерусалимской Церкви (1968)
• орден св. князя Владимира III степени (1968)
• наперсный крест с украшениями (1970)
• патриаршая грамота (1973, ко дню Святой Пасхи)
• орден св. князя Владимира II степени (1976)
• патриаршая грамота (1985, в связи с 300-летием Московской духовной академии)
• орден преп. Сергия Радонежского II степени (19 марта 1987, в связи с 650-летием основания Троице-Сергиевой лавры)
• второй наперсный крест с украшениями (9 июня 1988, в связи с 1000-летием Крещения Руси)
• орден св. князя Даниила Московского III степени (6 марта 1998, в связи с 60-летием со дня рождения (к многолетнему служению Святой Церкви))
• орден святителя Макария, митрополита Московского II степени (2 мая 2008, за многолетние усердные труды и в связи с 70-летием со дня рождения)

Отрывок, характеризующий Матфей (Мормыль)

– Что это? – спросил Пьер. – А вот новая афиша. Пьер взял ее в руки и стал читать: «Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба». – А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция… – Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник. – А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер. – У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга… – Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали? – Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал. – Что же вы слышали? – Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор… – Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом. – Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации? – Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества. – Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет. Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим. – Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!.. – А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер. – Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца… В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему. Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел. – А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию. – Да, я масон, – отвечал Пьер. – Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее. – Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер. – Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин. – Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина… – Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d’un desastre publique, et je n’ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu’est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?] – Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица. Граф нахмурился. – Un conseil d’ami, mon cher. Decampez et au plutot, c’est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?] Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина. Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены. «Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул. Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов. Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота. С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился. Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе. После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.

Использованные материалы

• Биография на официальном сайте Московской духовной академии:
• «Архимандрит Матфей (Мормыль) награжден орденом святителя Макария митрополита Московского II степени», официальный сайт Московского Патриархата, 2 мая 2008:
• Биография на сайте «Русское Православие»:

[1] Так во всех источниках, однако на могильном памятнике указана дата рождения 5 марта 1937 года — «Состоялась встреча выпускников Московской духовной академии 2005 года» // официальный сайт Московской духовной академии, 16 июля 2015 —

[2]

Биография

Лев Мóрмыль родился 5 марта 1938 года на Северном Кавказе, в станице Архонская бывшей Терской области (ныне — Пригородном районе Северной Осетии-Алании)[6], в семье казаков с потомственными музыкальными традициями.

В 1956 году окончил среднюю школу и, намереваясь стать священником, поступил в Ставропольскую духовную семинарию, которую окончил в 1959 году. В классе церковного пения обучался у известного регента, знатока и любителя обиходных мелодий — В. П. Пестрицкого, последователя традиции певческой школы знаменитого хорового дирижёра и педагога К. К. Пигрова (1876—1962). С 1957 года, по окончании первого класса семинарии, нёс послушание псаломщика и регента левого клироса в Никольской церкви города Ессентуки, где познакомился с известным на Северном Кавказе регентом диаконом Павлом Звоником (ум. 1964), оказавшим на него огромное влияние и положившим начало в формировании в молодом семинаристе собственного регентского стиля.

С 1959 по 1963 год обучался в Московской духовной академии.

Весной 1961 года подал прошение в Троице-Сергиеву Лавру, а 21 июня 1961 года принимается в число её послушников и назначается уставщиком и старшим регентом монастырского хора.

С 1961 года — уставщик и старший регент хора Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, руководитель объединённого хора Свято-Троицкой Сергиевой Лавры и Московских духовных академии и семинарии.

В декабре 1962 года пострижен в монашество с именем Матфей в честь апостола и евангелиста Матфея. 30 марта 1963 года рукоположен во иеродиакона, а 29 марта 1964 года — во иеромонаха.

В 1963 году успешно защитил кандидатскую работу на тему: «Воскресение Христово в изложении русских богословов-апологетов». С 1963 по 2005 гг. — преподаватель МДАиС и регентской школы (Церковный устав, Священное Писание Ветхого и Нового Завета и Литургика).

В 1968 году возведён в сан игумена, а в 1971 году — в сан архимандрита.

С 1969 по 1974 года — преподаватель Регентского класса. В марте 1984 года присвоено звание доцента. В январе 1988 года утверждён в звании профессора. В 2004 году ему присвоено звание заслуженного профессора Московской духовной академии.

Скончался в ночь на 15 сентября 2009 года[7][8], похоронен 18 сентября, за алтарем Церкви Св. Духа в Троице-Сергиевой лавре.

Публикации

статьи

• Защита диссертации // Журнал Московской Патриархии. 1969. — № 9. — С. 16—17
• Эортология и богословие Рождества Христова // Журнал Московской Патриархии. 1985. — № 1. — С. 71-78; № 2. — C. 64-66.
• Литургические традиции Троице-Сергиевой Лавры // Богословские труды. 1989. — № 29. — С. 194—200.
• Кавказский крест России (рус.). интернет-версия газеты «Русский Вестник» (23 апреля 2008). Дата обращения: 2 июля 2009.
• Покровский храм Московской духовной академии // Встреча: студенческий православный журнал Московской духовной академии. 2010. — N 1 (29) — С. 26-32
• Литургическая наука в Московской духовной академии // Богословский вестник: юбилейный выпуск. 2010. — № 11-12. — Сергиев Посад : Московская духовная академия, 2010. — 1204 с. — ISBN 978-5-87245-161-7 — С. 242—255.

ноты

• Припевы на 9-й песни канона на Сретение Господне // Журнал Московской Патриархии. 1987. — № 2. — С. 77—78.
• Величания из службы Крещения Руси // Журнал Московской Патриархии. 1988. — № 2. — С. 76-77.
• Из песнопений праздника Крещения Руси // Журнал Московской Патриархии. 1988. — № 3. — С. 75—76.
• Стихиры в Неделю Всех Русских Святых // Журнал Московской Патриархии. 1988. — № 4. — С. 74—75.
• Рождественский праздничный триптих: нотное приложение к юбилейной звукозаписи хора Троице-Сергиевой Лавры. — [Б. м.] : Троице-Сергиева Лавра, 1999. — 104 с. Рождественский праздничный триптих: нотный сборник. — М. : Благо : Свято-Троицкий Ново-Голутвин женский монастырь, 2010. — 104 с. — ISBN 978-5-88149-422-3

интервью

• На чужом основании никогда ничего не строил… Архивная копия от 30 ноября 2012 на Wayback Machine // Московская регентско-певческая семинария. Сборник материалов 1998—1999. — М.: Святитель Киприан, 2000. — С. 66-91.
• «Что Церковь, то и я». Беседа с архимандритом Матфеем (Мормылем) (рус.). Православие и современность (26 мая 2009). Дата обращения: 2 июля 2009.

Литература

• Чапнин С. В.
  Архимандрит Матфей (Мормыль) // Журнал Московской Патриархии: Издательский Совет Русской Православной Церкви. 2009. — № 11. — С. 90 — 93
• Архим. Матфей (Мормыль) (5 марта 1938 г. — 15 сентября 2009 г.) // Богословский вестник: юбилейный выпуск. 2010. — № 11-12 — С. 935—944.
• Георгий Поляченко
  «Пою Господеви дондеже есмь» // rusk.ru, 13.09.2012
• Карманов К. Л.
  Музыкальное творчество архимандрита Матфея (Мормыля) // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. — 2012. — № 1. — С. 145—184.
• Плотникова Н. Ю.
  Архим. Матфей (Мормыль) // У святого Престола: Литургическая музыка православных священнослужителей / Сост.: Г. А. Смирнов. — М., 2012. — С. 76-80
• Силуан (Туманов).
  Архимандрит Матфей (Мормыль) — музыкант и духовник — в своих воспоминаниях и воспоминаниях современников // Вестник ПСТГУ. Серия 5: Вопросы истории и теории христианского искусства. — 2013. — № 2 (11). — С. 205—211.
• Лонгин (Корчагин), митр.
  Слово здесь господин, звук — слуга // Православие и современность. Саратов, 2015. — № 35 (51). — С. 10-17.
• Тугаринов Е. С.
  Матфей (Мормыль) // Православная энциклопедия. — М. : Церковно-научный , 2021. — Т. XLIV : «Маркелл II — Меркурий и Паисий». — С. 384-385. — 752 с. — 30 000 экз. — ISBN 978-5-89572-051-6.
• Денисов Н. Г., Филатов Н. А.
  Рыцарь регентского служения отец Матфей (Мормыль): материалы, воспоминания, исследования. — Санкт-Петербург: Пушкинский Дом, 2017. — 542 с. — ISBN 978-5-91476-077-6.
• Макина А. В.
  Регентское дело архимандрита Матфея (Мормыля) // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. — 2021. — № 1 (192). — С. 164—168.
• Науменко Т. И.
  Приношение великому регенту // Музыкальная академия. 2021. — № 2. — С. 111—113.
• Старостина Т. А.
  Об индивидуальном преломлении обиходной гармонизации в утрени Великого пятка архимандрита Матфея (Мормыля) // Южно-Российский музыкальный альманах. — 2021. — № 1. — С. 10—17.
• Старостина Т. А.
  О методах варьирования в гармонизациях архимандрита Матфея (Мормыля) (на примере жанра ектении) // Вестник музыкальной науки. — 2021. — № 2 (20). — С. 33—43.
• Киреев Ф. С.
  Родословная великого регента Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Матфея (Мормыля) // Генеалогия народов Кавказа. Традиции и современность. Сборник научных статей. — Вып. X. — Владикавказ: СОИГСИ ВНЦ РАН, 2021. — 268 c. — C. 64—70
• Старостина Т. А.
  О принципах варьирования в обработках архимандрита Матфея (Мормыля) на примере Херувимской песни // Вестник ПСТГУ. Серия 5: Вопросы истории и теории христианского искусства. — 2021. — № 29. — С. 138—154.
• Старостина Т. А.
  О музыкальной логике цикла Утрени Великого Пятка архимандрита Матфея (Мормыля) // Вестник ПСТГУ. Серия 5: Вопросы истории и теории христианского искусства. — 2021. — № 33. — С. 134—144.

Творчество

Особой заслугой является создание и распространение особой культуры пения больших мужских церковных хоров, воспитание и раскрытие певческого таланта у десятков тысяч семинаристов МДАиС — ставших священнослужителями Русской Православной Церкви. Как церковный композитор создал ряд новых литургических песнопений, в том числе приуроченных к знаменательным датам истории Русской Православной Церкви:

• Возобновлению празднования Всем Святым, в земле Российской просиявшим (1963)
• 50-летию восстановления Патриаршества в Русской Православной Церкви (1967)
• 1000-летию Крещения Руси (1988—1989)
• 2000-летия Христианства (2000)

Как литургист и канонист (уставщик) участвовал в подготовке некоторых поместных соборов РПЦ и составлении служб (сочинении богослужебных текстов) новопрославленным святым.

Известный стих «Чтоб красиво петь до гроба…»

[9] часто ошибочно приписывается ему, хотя настоящим автором является оперный певец Юрий Аркадьевич Шкляр[10].