«А ЧЕГО ВЫ КО МНЕ-ТО ПРИЕХАЛИ? ВОТ ГУРИЙ ТО — ОН ОТ БОГА…»

Игумен Гурий

Биографическая справка.
Игумен Гурий
(Чезлов Юрий (в крещении Георгий) Геннадиевич) родился 25 июля 1934 года в г. Тотьме Вологодской области в рабочей семье. Долгие годы жил в миру, трудился, были у него семья, дети. В пору, когда господствовал атеизм, безбоязненно посещал Православные храмы. Особенно часто бывал в Лазаревской церкви, что на Горбачевском кладбище в Вологде. Семья распалась, и он решил полностью посвятить себя служению Господу. 4 октября 1981 года в Лазаревском храме правивший тогда Архиепископ Вологодский и Великоустюжский Михаил совершил монашеский постриг Георгия Чезлова с наречением имени Гурий и рукоположил его в сан иеродиакона. Через семь лет, 15 ноября 1988 года Архиепископ Михаил возвел его в сан иеромонаха.
Иеромонах Гурий был одним из первых насельников возрождающегося Спасо-Прилуцкого монастыря. Его часто переводили в дальние приходы. 18 апреля 1996 года Патриарх Московский и всея Руси Алексий II удостоил иеромонаха Гурия сана игумена. 29 января 1999 г. в связи с ухудшением здоровья игумен Гурий был почислен за штат, но и тогда не переставал окормлять своих многочисленных духовных чад.6 сентября 2001 года игумен Гурий после тяжелой болезни отошел ко Господу.По материалам газеты Вологодской епархии «Благовестник».
Об игумене Гурии я услышала задолго до первой своей и единственной встречи с ним — в селе Державино Бузулукского района Оренбургской области, у мироточащих икон. Хранительница чудотворных Державинских икон Ольга Ефимова говорила о нем как о старце милостию Божией. Но ведь нередко мы обольщаемся красивыми словами и благовидной внешностью, принимая за духоносных старцев тех, кто вовсе не обладает этой благодатью Божией. Прозрение в таких случаях бывает слишком болезненным: кто-то ведь полностью отдает ему свою волю. И цена ошибки бывает очень велика. Поэтому к словам Ольги я отнеслась с достаточной осторожностью. И вот — очередная паломническая поездка в Державино. В доме Ефимовых уже были приехавшие до нас паломники (теперь уж не вспомнить, откуда), и незнакомый худенький седовласый священник («Игумен Гурий!» — радостно шепнула мне Ольга) помазывал их чудотворным миром от Державинских икон, а когда те уехали, стал помазывать миром и самарцев. Делал он это необычно: вначале наносил начертание креста на челе, а затем на правой руке с внутренней стороны запястья, так что крест — как меч! — входил в ладонь. Ольга Ефимова сообщила мне, что батюшка специально приехал, чтобы показать, как правильно помазываться миром от икон. «Ему об этом сказала Божия Матерь, велела торопиться. Чтобы поскорее научить как можно больше людей такому помазанию, которое укрепит их, поможет не принять печать антихриста». После помазания я еще раз, уже без народа, подошла к батюшке и, представившись, спросила, верно ли то, о чем я услышала. Но игумен отказался: «Не было мне никакого явления. Кто я такой, чтобы ко мне Богородица приходила… А помазываться надо именно так. Приедете домой, своих близких тоже обязательно помажьте миром — и чело, и руку.» — Это он не хочет мирской славы, — пояснила мне келейница игумена Гурия Валентина. — Было ему явление, Матерь Божия и послала батюшку в Державино. Время не терпит, людям уже начинают «номера» присваивать… И еще рассказала мне, что своими глазами видела, как во время молитвы игумен Гурий поднимался на воздух. Ей, мол, он строго-настрого запретил разглашать увиденное. Уж об этом я и спрашивать не стала — понятно, что он все это отрицал бы. Было — не было, от него теперь не узнаешь… Я же и до сих пор не знаю, насколько правдивы эти ее слова. Другие духовные чада игумена Гурия такого видения не сподобились. Выглядел игумен Гурий достаточно крепким, хотя и очень устал с дальней дороги. Седовласый, с испытующим взглядом глубоких и чистых глаз, он, казалось, светился каким-то внутренним светом. Далеко не речистый, никого из нас он не поучал, не проповедовал. Но когда спросили его совета, как быть тем, которые по неведению приняли ИНН, он заговорил со сдержанной болью: — Надо, чтобы они обязательно отказались от «номеров» — и поскорее! Пошли на исповедь, покаялись перед батюшкой и понесли бы епитимию. — Строгой должна быть епитимия? — Ну как строгой… Человек же иной раз не знает, что за бумажку ему дали подписать. Я бы вот назначил двенадцать земных поклонов положить — и все. Главное, отказаться от «номера». Вот, собственно, и все, о чем мы тогда поговорили. Как ни настороженно восприняла я слова келейницы игумена Гурия, собственное впечатление от встречи с ним было самым добрым. И не только мое. Самарские паломники на обратном пути не могли удержаться от слов восхищения: «Какой дивный батюшка… Так и светится! Лучезарный…» Потом игумен Гурий еще приезжал в Державино, уже когда закровоточил Образ Спасителя. Страшное чудо! Для всех нас — суровое предупреждение о предстоящих нелегких временах и призыв к покаянию. Самой же Ольге, хранительнице икон, по мнению батюшки, это кровоточение иконы тоже предвещало серьезные испытания. Придется ей свою кровь пролить… Помню, как я уговаривала Ольгу не принимать близко к сердцу эти слова — ничего с ней не случится. Но прошло не так много времени — и это предсказание сбылось: неизвестные дважды покушались на жизнь Ольги, метя в сердце: две кровавые раны пробороздили ее левое плечо и руку. Время шло — и об игумене Гурии доходили отдельные известия: кто-то получил от него письмо, кто-то встретился на перроне вокзала… Он давно обещал еще приехать в Державино, но все не ехал. А в начале сентября самарским духовным чадам игумена Гурия из Вологды пришла скорбная весть о его кончине… Когда печальная новость дошла до меня, душа потянулась в Вологду — проститься с ним хотя бы на его могилке. И, если поможет Господь, встретиться с теми, кто при жизни хорошо знал батюшку. И первая же моя попытка оказалась удачной. Уже то, что, не зная города, я пришла в Покровский храм-на-Козлене, где в это утро ожидалось Архиерейское богослужение, было явной милостию Божией. А после службы выходя из храма, я задумалась: кого спросить о дороге в Спасо-Прилуцкий Димитриев монастырь, где служил игумен Гурий. Взгляд скользнул по многим лицам — и остановился на интеллигентном мужчине, что называется, «в возрасте». На мой вопрос он ответил охотно, и пока мы шли на остановку троллейбуса (нам оказалось по пути), стал рассказывать об истории этой древней обители. Я спросила, не знал ли он игумена Гурия. — А как же! — откликнулся мой попутчик. — Мало того: мы с ним в войну хоть и не были знакомы, но служили в одних частях, в береговой охране. Юрий Иванович Соколов — так звали моего спутника — поведал о том, как познакомился с батюшкой в кафедральном соборе, и тот встречал его неизменной шуткой, понятной лишь тем, кто знаком с морским делом: — Пришел? Ну дак что, будем пить чай на клотике? А клотик — это самая высокая часть корабельной мачты… Характер у него был добрый, покладистый. Народу к нему очень много ходило, даже из других городов приезжали. Исповедь принимал он необыкновенно — все грехи из тебя вытянет… Все к нему и старались идти на исповедь. Часто он служил молебны с акафистами, и на соборование к нему шло очень много верующих. Говорили, что после соборования он заболевал, потому что принимал на себя тяжесть многих людских грехов. Юрий Иванович посоветовал мне найти духовное чадо игумена Гурия — живущую в Прилуках, невдалеке от монастыря, Гликерию. …В предпоследний день своей командировки, уже готовясь к отъезду в Самару, я запереживала: Гликерию так и не нашла, на могилке у батюшки не побывала. И взмолилась про себя: «Отче Гурие, если есть у тебя дерзновение пред Господом, помоги!» А наутро все пошло, как по маслу. Нашла я Гликерию, побеседовала с ней, и сама же она предложила мне вместе поехать на Горбачевское кладбище, к могилке батюшки. Гликерия рассказала: — Мы познакомились с батюшкой Гурием в 1994 году, он тогда служил в монастыре — чуть ли не со дня открытия. Мне о нем не очень хорошо было сказано, и я поначалу держалась от него подальше. Потом-то этот человек, который оклеветал батюшку, плохо кончил — у него даже креста нет на могиле… Ну стала я присматриваться к батюшке — такой кроткий, смиренный. Принимать исповедь выходят два священника, так больше к нему вставали, из-за этого исповедь задерживалась. Настоятелем был тогда отец Галактион, выйдет: «Батюшка, вы задерживаете службу!» А он не виноват был. Всех очень внимательно выслушивал. Да еще он ведь старенький был, и со слухом плохо было. Его тут однажды за Господа так избили, что после этого плохо слышать стал. Когда я сама его лучше узнала, то пришла и покаялась: «Батюшка, простите меня, грешную. Мне ведь о вас чего только не наговорили, а я и поверила…» Он так хорошо меня выслушал, даже не обиделся, не рассердился, все с любовью простил. Вообще ни разу я не видела, чтобы он вспылил или гневное лицо сделал. Ко мне как к родной отнесся — еще не было говорено, что я буду его духовным чадом, а он всей душой меня как-то принял. Стала и я у него исповедоваться, подходить со своими вопросами. Я в монастырь часто ходила, батюшка мне велел: «Ходи когда можешь, каждый день ходи!» Не было нигде иконы мученицы Гликерии, не могла я ее найти. И вот однажды в будний день пришла я в монастырь, а батюшка подает мне что-то в конверте. Я говорю: «Батюшка, это что там такое?» А он улыбается: «А вот открой, так увидишь». Я открыла — а там иконка мученицы Гликерии. Немножко треснутая с одной стороны, но для меня это была такая радость… Потом уж мне с Афона привезли еще иконку другую, но батюшкин подарок мне дороже. Недолго мы были рядом с батюшкой. Где какая прореха — туда его посылали. То на один приход, то на другой. Здоровье у него было слабенькое, он ведь с одной почкой жил — мы и не знали, и столько всего ему терпеть приходилось. Безотказный был — за полторы сотни километров зовут к болящему, он едет. И к нам приезжал в Прилуки, за ним в монастыре какое-то время была келья оставлена, там он духовных чад и исповедовал, беседовал с нами, наставлял. В последние годы он особенно строго постился. Про мясо-то и говорить нечего, а тут и рыбу практически не ел, и даже яиц — чаще всего был на овощной пище. Очень много молился. Само по себе монашеское правило очень строгое, большое, так у него в синодике одних только умерших без покаяния было записано восемьсот имен. Очень чтил он Царя-Мученика и Царственных Страстотерпцев. Много раз бывал в Троице-Сергиевой Лавре, ездил с духовными чадами в Дивеево, в Ивановскую область, еще куда-то, точно не знаю… Кажется, с 1997 года игумен Гурий стал говорить о том, что нельзя принимать ИНН. В том году я ездила в Дивеевскую обитель, и как раз тогда к нам с Севера приехала одна женщина и сказала, что у них там насаждают «номера», зарплату выдают только по карточкам. Я еще встряла: «Батюшка, — говорю, — а ведь с Запада давно предупреждали об этом наши Православные Церкви — Афонская, Элладская, Финская…» Вот он и наставлял нас не принимать «номеров» вместо имени. Много претерпел батюшка. Однажды он должен был ночевать в моей квартире, но почему-то не пришел. Вдруг ночью — стучат. «Откройте, милиция!» Я не открываю, спрашиваю, что им от меня в такое позднее время надо. «Чезлов Юрий Геннадьевич у вас?» А это мирское имя нашего батюшки. Я прикинулась дурочкой, ничего, говорю, не знаю, и никакого Юрия Геннадьевича тут нет. А если, говорю, вам что-то надо, приходите днем, ночью я никому не открою. Прикрыл Господь, все обошлось. Так и не знаю, кто это за батюшкой приходил и зачем… Многие женщины приходили с покаянием в грехе аборта. И игумен Гурий благословлял их за каждый аборт положить по 500 земных поклонов — не в один день, а по своей силе. Класть поклоны не спеша, с крестным знамением и сокрушенными словами: «Господи, прости меня, убийцу, за младенцев, убиенных во чреве моем!» Но и тогда, когда за всех убиенных деток поклоны положила, покаяние не должно оставлять материнского сердца. «Утром как проснешься, — наставлял игумен Гурий, — еще до молитвенного правила на колени вставай и молись: «Господи, помилуй чад моих безымянных, умерших во утробе моей, за веру и слезы мои, ради милосердия Твоего. Господи, не лиши их Света твоего Божественнаго». Так молиться надо всю жизнь.

Ревность не по Бозе нередко вскипает в духовных чадах старцев. Не обошла эта беда и паству игумена Гурия. Его «делили», а по сути рвали на части некоторые из особо близких духовных чад. Последние годы его жизни были отравлены тайной или явной враждой и интригами. Гликерия сетует, что в эти годы батюшка был практически изолирован от большинства своих духовных чад. Не принимала его и часть вологодского духовенства. Умирал он в больнице небольшого вологодского городка Сокола. Пока был в сознании, молча переносил нестерпимые боли, только постанывал. Полностью отказала почка, давление поднялось до 300, отекли легкие и горло… 24 августа отец Гурий, перемогаясь, еще поговорил со своими духовными дочерьми, благословил их. Живущие в Соколе чада и приезжавшие из Прилук просили у администрации больницы разрешения ухаживать за батюшкой не эпизодически, а денно и нощно, сменяя друг друга. Им в этом было отказано. А ночью игумену Гурию в сидячем положении (лежать он не мог) поставили капельницу и оставили одного. Потеряв сознание, он упал с кровати, в кровь разбив лицо. С этого времени игумен Гурий уже не приходил в себя. Но каждый день он принимал из рук своих верных чад малюсенькую крошечку артоса или просфоры, размоченной в крещенской воде. — Подойдем к нему: «Батюшка, прими артос и святую воду!», — а он так вот ротик приоткроет и примет, — продолжала Гликерия. — Как уж у него только проходило это — горло опухло, но святыни он принимал до последнего дня. Мы все при нем старательно бодрились, хоть он и не открывал глаз, а слышал, — и мы пытались уверить батюшку, что все будет хорошо, что он еще выздоровеет. Но какое уж выздоровление — дело шло к смерти. И 6 сентября, около трех часов дня, он отошел ко Господу. (Потом уже, в редакции, я открыла Православный календарь на этот день — и среди многих имен святых увидела имя преподобного Георгия Лимниота. А ведь в Святом крещении игумен Гурий был Георгием. Такая милость Божия…). Отпевали его в Спасо-Прилуцком монастыре, наместник обители игумен Дионисий в сослужении братии монастыря и приехавшего духовенства. Похоронили на хорошем месте, у Лазаревской церкви, где в былые годы часто бывал он еще мирянином и где был совершен его монашеский постриг. Здесь, на Горбачевском кладбище, рядом с ним лежат многие вологодские священнослужители. От могилы батюшки Гурия хорошо видна церковь, слышен колокольный звон. Мы приехали на кладбище 15 марта, а девять дней назад, когда отмечали полгода со дня его смерти, Гликерия была здесь с духовными сестрами. И сейчас на могилке стояли свечи и все еще живые цветы… Вернувшись в Самару, я пошла в один из домов на тихой улочке старого города, где помнят игумена Гурия и молятся о нем как о упокоившемся духовном отце. И раба Божия Анна, порадовавшись нежданной весточке от батюшки, рассказала мне, как он на исповеди обличил ее в том грехе, что она и за грех-то не считала, — обличил мягко, не укоряя: привел ей пример с некоей женщиной, у которой был такой-то случай в жизни… Рассказала о духовных советах, которые так помогли ей в жизни. И казалось, что сам батюшка был рядом с нами за праздничным столом в день Прощеного воскресенья. Был ли игумен Гурий великим старцем? Об этом ведает лишь Господь. Для меня несомненно одно: это был человек Божий, неустанный молитвенник и любящий отец всех своих духовных чад. Пастырь добрый, который душу свою полагает за овцы.

На фото:

игумен Гурий (Чезлов); Лазаревская церковь г. Вологды.
Ольга Ларькина 22.03.2002

Молитвословия

Тропарь, глас 3

Ду́хом Бо́жиим води́мь, святи́телю о́тче Гу́рие,/ страну́ Кита́йскую све́том Ева́нгелия просвети́вый,/ ересе́й и раско́лов в земле́ Таври́честей до́брый победи́телю./ Сло́ва Христо́ва в ней усе́рдный насади́телю,/ те́мже и о чту́щих многоцеле́бныя мо́щи твоя́,/ моли́ Христа́ Бо́га/ ра́зум и́стины нам дарова́ти// и душа́м на́шим ве́лию ми́лость.

Ин тропарь, глас 4

Земли́ кита́йския просвети́телю/ и Сло́ва Бо́жия в ней усе́рдный насади́телю,/ Це́ркви Росси́йския похвало́/ и земли́ на́шея утвержде́ние,/ му́чеников наста́вниче/ и о лю́дех твои́х к Бо́гу те́плый моли́твенниче,/ святи́телю о́тче Гу́рие,/ моли́ Христа́ Бо́га/ ми́р Оте́честву на́шему дарова́ти// и душа́м на́шим ве́лию ми́лость.

Кондак, глас 8

Возбра́нный чудотво́рче и преди́вный уго́дниче Бо́жий,/ святи́телю о́тче на́ш Гу́рие,/ Це́ркви Таври́ческия похвало́/ и земли́ на́шея ра́дование,/ моли́твенное воспису́ем ти пе́ние,/ ты же я́ко име́яй ве́лие дерзнове́ние ко Влады́це небесе́ и земли́,/ от вся́ких страсте́й, неду́гов душе́вных и теле́сных свободи́,/ да вси во умиле́нии зове́м ти:/ Ра́дуйся, святи́телю о́тче наш Гу́рие,// земли́ Кры́мския похвало́ и утеше́ние!

Ин кондак, глас тот же

Кро́тости и смире́ния богому́дрый наста́вниче,/ милосе́рдия и нестяжа́ния ди́вный побо́рниче,/ яви́вый свет Христо́ва уче́ния ве́рным лю́дем твои́м,/ не оста́ви нас, святи́телю о́тче Гу́рие,// любо́вию чту́щих святу́ю па́мять твою́!

Сочинения

• О Богоучрежденности епископского сана
  , 17 августа 1853 (магистерская диссертация).
• Беседы священника с прихожанами о достойном приготовлении к принятию Св. Таин
  .
• «Письма из Пекина об успехах Православия в Китае», Иркут. еп. вед.
  , 1863.
• Отчет о состоянии и действиях пекинской миссии
  .
• Христ. чтен.
  , 1864, ч. 1.
• Исповедание веры молокан. донск. полка
  , 1875.
• О скопченском учении
  , 1877.
• «Слова и речи», Таврич. еп. вед.
  , 1882, № 8.
• «Письма о переводе Нового Завета на китайский язык», Рус. архив
  , 1893, кн. 11, 394.
• «Письма к преосвящ. Иакову о рус. и греко-рос. церк. в Китае в XVII-XIX вв.», Рус. старина
  , 1884, т. 43.

Литература

• Палимпестов, П., «Преосвящ. Гурий (из моих воспоминаний)», Рус. архив
  , 1888, III, 165-170.
• Булгаков, с. 1401, 1413.
• Толстой, Ю., № 388.
• Строев, П., 291, 490.
• Гатцук, Календарь на 1883 г.
  , 453.
• Родосский, А., Слов. восп. СПб дух. акад.
  , 125-126.
• Н. Д., 50, 78.
• Савва, архиеп., Хроника моей жизни
  , т. III, 377, пр. 2, 522; т. IV, 11, пр. 1; т. V, 256, 275, 291, 323, 327, 659, 677, 682; т. VI, 248, 249, 378, 532, 596, 618, 619, 622, 654.
• Списки архиереев
  , № 388.
• Труды К. Д. А.
  , 1873, август, 346; сентябрь, 426-427; 1874, январь, 20-21; апрель-июнь, 125-127; 1877, март, 653; июль, 240; 1878, ноябрь, 444; 1879, январь, 266, 273, 275; апрель, 54; 1882, июнь, 6; июль, 327.
• Сам. еп. вед.
  , 1868, № 2, 28; 1874, № 3, 50.
• Изв. Казан. еп.
  , 1868, № 2, 33; № 3, 92-95; 1869, № 4, 98; 1882, № 8, 186-187; 1887, № 5, 111-112.
• Христ. чтен.
  , 1875, июль, 539.
• Рус. палом.
  , 1910, № 9, 141; 1915, № 52, 831-832.
• Ист. вестн.
  , 1884, ноябрь, 476; 1885, ноябрь, 20; 1888, ноябрь, 6.
• Прав. обозрен.
  , 1868, ноябрь, 140; 1871, январь, 313-314; 1873, январь, 593-594; 1875, май, 10-20; 1878, май, 711; 1879, сентябрь, 198-203; 1882, апрель, 787-789.
• Рус. старина
  , 1888, январь, 84 п/с. 1.
• Рус. архив
  , 1912, № 9, 86 п/с. 1.
• БЭЛ
  , т. VII, 724, 725.
• БЭЮ
  , т. 7, 748.
• ЭС
  , т. IX-а, 912.