«Я нахожусь в состоянии раздрая». За что протодиакона Кураева лишили сана

Епархиальный церковный суд Москвы постановил «извергнуть из сана» протодиакона Андрея Кураева. Сам он на суд не пришел. Кураев просил перенести заседание на январь, но ему отказали, а решение вынесли заочно. Чтобы оно вступило в силу, нужно лишь подтверждение патриарха Кирилла.

Оскорбление чувств верующих

Причиной лишения сана стала одна из публикаций священника в «Живом журнале», где он оставил «оскорбительную характеристику почившего в этот день от последствий коронавирусной инфекции протоиерея Александра Агейкина». Кураев охарактеризовал скончавшегося священнослужителя как «тупого карьериста, сделавшего карьеру в сфере VIP-сервиса». Сразу после этого, в апреле, Кураеву больше чем на полгода запретили проводить службы.

Отец Андрей Кураев рассказал «360», что уже через день после скандальной публикации принес извинения семье умершего Агейкина — как в своем блоге, так и в прессе. Но это не помогло, хотя, по словам Кураева, для церковного христианского суда покаяние и прощение — главное.

Патриарх Кирилл отправил Кураева в своеобразную ссылку в монастырь, где провинившийся священнослужитель должен был замаливать грехи. На это время ему было запрещено проводить службы.

«Есть древнее правило римского права — за одно преступление нельзя наказывать дважды. Можно ли считать преступлением оскорбительное слово, сказанное одним священником другому? Такого канона нет. Сам по себе запрет служения — это уже наказание, а восемь месяцев — очень большой срок для священника. И потом на этом же основании следует еще большее наказание за тот же, уже раскаянный, грех», — объяснил Кураев.

«Надежды на патриарха погасли». Андрей Кураев – о лишении его сана

Епархиальный церковный суд лишил сана протодиакона Андрея Кураева. С апреля Кураев был временно запрещён в служении патриархом Кириллом. Теперь решение о лишении сана должен утвердить патриарх.

Поводом для запрета Кураева в служении стала его запись в «Живом журнале» об умершем от коронавируса настоятеле Елоховского кафедрального собора Москвы протоиерее Александре Агейкине. Кураев тогда написал, что в его памяти Агейкин останется «как тупой карьерист, сделавший карьеру в сфере вип-сервиса».

Он также раскритиковал Агейкина за его отношение к эпидемии коронавируса. В одном из последних интервью протоиерей, в частности, заявлял, что эпидемия чумы была остановлена молитвой. Закрытие храмов властями в некоторых регионах настоятель кафедрального собора назвал неразумным, так как светские власти не могут устанавливать запреты для церкви. В Русской православной церкви сочли запись Кураева в блоге публичным оскорблением памяти настоятеля собора.

Андрей Кураев – один из самых известных миссионеров Русской православной церкви. Он регулярно собирал большие залы на проповеди, выступал на рок-концертах, телевидении и одним из первых в церкви пришел в интернет. Он был референтом патриарха Алексия II и одним из ближайших сподвижников митрополита Кирилла (Гундяева) перед избранием того предстоятелем РПЦ в 2009 году.

В последние годы Андрей Кураев активно критиковал церковные структуры и патриарха, обвиняя церковь в отдалении от прихожан, бюрократичности и косности. Незадолго до решения церковного суда в Сети появилась петиция, обращенная к священноначалию РПЦ, с призывом лишить Кураева сана диакона.

Смотри также

Кремлевские старцы. Что внушает Путину отец Илий?

Андрей Кураев ответил на вопросы Радио Свобода.

– Вы ждали подобного поворота событий?

– Я не мальчик, поэтому имею представление о том, что бывает, если теленок начинает бодаться с быком.

– 30 лет вы – одна из самых активно действующих и проповедующих фигур в русском православии. Изменилась церковная структура, изменились ваши взгляды. В чем причина того, что дело дошло до такого конфликта?

– Пока мне кажется, что причина как раз в том, что я не изменился. Я слишком дитя своего времени, своего социокультурного круга, и поэтому гуманистические идеалы московской интеллигенции позднебрежневских лет мне очень важны. Для меня религия вообще – это, с одной стороны, то, что не может быть навязано по определению, дар Христа, и во-вторых, то, что помогает очеловечиваться. Это то, что помогает сохранить человечность в бесчеловечных условиях.

Религия – это то, что помогает сохранить человечность в бесчеловечных условиях

– От какого времени отсчитываете начало своего конфликта с руководством Московской патриархии, может быть, так лучше сказать, или все-таки с церковью? На ваш взгляд, это конфликт шире или ýже, чем конфликт с руководством церкви, отдельными персоналиями?

– Дело в том, что сама по себе неконгруэнтность, скажем так, была видна изначально. В советские времена объясняли все недостатки пережитками царского режима. А потом, в 90-е годы, объясняли все негладкости пережитками советского прошлого. У меня тоже был период, когда я надеялся: ничего, придут в церковь люди, пережившие Достоевского, Бердяева, митрополита Антония Сурожского, как-то церковь расправит свои крыла, отдышится, сбросит какой-то гэбистский баланс, и заживем, надо потерпеть, потерпеть. Как говорил отец Виталий Боровой, мы навоз, мы говно, вот наше поколение умрет, зато вырастет новое свободное племя христиан. Такие надежды у меня были. И я точно помню день, когда я понял, что на патриарха Кирилла у меня надежд никаких. Это был майский день 2009 года, когда прошла первая встреча новоизбранного патриарха с московской молодежью на стадионе «Измайловский». Я туда пошел, мне было интересно послушать, как он будет общаться с молодежью, поучиться, может быть, даже у него. Но оказалось, что никакого общения нет. Все вопросы задают заранее расписанные лица, зачитывают по бумажкам, это не диалог. Тогда мои надежды на то, что при патриархе Кирилле что-то произойдет доброе с церковью в миссионерском смысле, они погасли. Я еще до этого говорил, что у нашей страны и церкви есть только 10 лет, это я говорил в середине нулевых годов, и если в эти 10 лет мы не сможем влюбить молодежь в православие, то потом просто демографическая ситуация будет такой, что это будет какая-то другая совсем страна, с другой идентичностью, но никакая не православная Русь. И раз кирилловское правление не дает надежд, значит, естественно, это расширялось и на всю систему.

Президент России Владимир Путин принимает патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Ново-Огареве, ноябрь 2021 года

– Вы упомянули отца Виталия Борового, я для наших читателей поясню, что это был священник, много лет работавший в отделе внешних церковных сношений, в начале 60-х представитель Русской церкви на Втором Ватиканском соборе, много лет служивший в Елоховском соборе как настоятель и духовный отец, наставник очень многих сегодняшних активных православных проповедников. Он дожил почти до ста лет, но настроен был в последние годы жизни, как вы отметили, довольно пессимистично. Но его пессимизм, как вы его процитировали, что мы – навоз, это ведь довольно оптимистический пессимизм. Почему вы даете только 10 лет? Церковь существует веками, и мы не знаем, когда Господь придет и поставит всех на свои места. Что должно так радикально ухудшиться, чтобы потерять надежду?

– Это очень просто – изменится демографическая ситуация в стране, я это имею в виду, только это, не апокалипсис. Изменится ситуация с миграцией пресловутой. Я понимаю, что это проблема и западных обществ, но и для России.

– Сегодня в новостях сообщали, что в Италии в двухстах, кажется, муниципалитетах за год не появилось ни одного новорожденного. В России, наверное, ситуация получше, но ненамного. Но во Христе нет ни иудея, ни эллина, и мы живем в мире, где перемешиваются этнические, национальные составляющие. Вы совсем пессимистически смотрите на возможность того, что мигранты, приезжие станут православными? Почему?

– По закону больших чисел, кто-то из них станет. В более или менее открытом, мультикультурном обществе постоянно происходят переходы, и какой-нибудь русский, петербуржец становится буддистом, скажем, есть какие-то замечательные случаи, когда чуть ли не целое русское село принимает иудаизм или молоканами становятся и прочее, но есть и обратное, когда вдруг китаец или кореец принимает православие. Но это все разовые решения, это не есть что-то серьезное. А всерьез если говорить, то церковь достаточно старый организм, и боюсь, что она уже не очень в состоянии переваривать. В конце концов, если церковь не смогла меня переварить, как она переварит миллион китайцев?

Если церковь не смогла меня переварить, как она переварит миллион китайцев?

– Вас как раз в этой ситуации, так и хочется сказать, переварили и извергли, трагическая ситуация.

– Я имею в виду то, что называется – воцерковление, я бы сказал, необратимо воцерковить – вот этого не удалось. Приватизировать мышление, эмоции, язык.

– Вы начинали, во всяком случае активно, уже после учебы как референт патриарха Алексия II (Ридигера). На ваш взгляд, это сопоставимые фигуры? Или понтификат патриарха Кирилла значительно хуже в каких-то параметрах, чем предыдущий?

– Нет, в смысле административном он, конечно, гораздо лучше. Патриарх Алексий, если честно, так и не понял, зачем он стал патриархом. То есть для себя он не понял, у него не было какой-то стратегической цели. Это Леонид Ильич Брежнев, который и сам живет, и другим не мешает. Как у Брежнева не было серьезной программы модернизации страны, ведения ее, как завелось, так и будет, вот и у Алексия было нечто подобное. Отсюда, кстати говоря, и множество его поездок в епархии, которым все радовались. Но просто я видел и понимал, что для патриарха Алексия эти поездки – это бегство от документов московских, от необходимости ежедневно принимать множество решений. Его в этом смысле тяготила власть, он пребывал в состоянии, я бы сказал, хорошей растерянности в те годы, когда я с ним работал, и поэтому он был открыт к выслушиванию разных точек зрения и так далее. И по-человечески было, конечно, гораздо более приятно и интересно с ним работать. Кирилл всю свою жизнь готовился стать патриархом, пусть если даже не лично, но готовился стать «кардиналом» при патриархе по имени Никодим (Ротов), а потом уже и сам лично. Поэтому у него, конечно, какая-то программа была, и по-человечески за него обидно, что он спустил ее в унитаз, став патриархом. Потому что я не сомневаюсь, что и у митрополита Никодима, и у Кирилла в юности была программа каких-то реформ не административного характера, а более серьезного, но политическая ситуация в стране и в той церкви, какой она стала во время понтификата Кирилла, показала, что никаких серьезных перемен быть не может.

Смотри также

Патриарх Кирилл призвал не покупать «левые» свечи

– Упомянутый митрополит Никодим вызывал большую неприязнь среди православного духовенства за симпатии к католичеству. Но один из православных публицистов заметил, что это были симпатии не к католичеству как догматике и истории, а к католичеству как жесткой вертикали власти. И в этом смысле можно предположить, что, если бы он не умер преждевременно – на приеме у папы римского от инфаркта, то он бы строил вертикаль власти наподобие той, которую строят в современной России. На ваш взгляд, это неизбежно для Русской православной церкви – формировать вертикаль власти? Или в церкви, в принципе, возможно то, что в Украине называют «народоправство», более демократичная модель, как в Американской православной церкви, например?

– О Никодиме несколько слов. Да, есть некие дурные черты его наследия. Первое – то, что вы отметили, упоение властью, влюбленность во власть, зависть к Ватикану, именно, ему казалось, что это вертикаль власти, и поэтому Никодим был в него влюблен. Это понятно, униженной тогда церкви в России видеть издалека площадь Святого Петра, наполненную народом, понятно, какое впечатление это производит. А вторая вещь – это то, что он своим ученикам всегда завещал: надо исполнять все капризы и пожелания светских властей, и мы переиграем. То есть такой сервилизм предельный. Но была у Никодима еще черта, которой, я бы сказал, нет у его ученика. Никодим вошел в церковную жизнь, когда еще доживало свой век поколение архиереев царских времен, людей с более или менее добротным академическим образованием. У Никодима этого не было, он уже советский крестьянский парень, поэтому у архиереев поколения Никодима, я это видел, было уважительное, благоговейное отношение к интеллигенции, к образованным людям. Если это были миряне, они им тайно помогали, бывало, тот же митрополит Питирим, скажем. И Никодим тоже это делал. Если это были какие-то священники, то старались их тоже как-то защитить, приблизить и прочее. А Кирилл сам себя считает с усам. У него этой никодимовской черты – благоговения к книжникам – нет, он ее не наследовал. Он самодостаточным себя считает, и это не никодимовская черта.

– Тем не менее, сегодня Общецерковная аспирантура – это сотни людей, защищающих диссертации, пишущих книги, у которых огромные тиражи. То есть количество православной, самой разнообразной, академической и популярной литературы сегодня сопоставимо с количеством марксистско-ленинской литературы при Брежневе, которого вы упомянули. Так, может быть, тут не вопрос личных взглядов одного патриарха, а все-таки создается церковная среда, которая бурлит, кипит и интеллектуально мыслит?

– То, что среда такая создается, это несомненно. Но это нечто, что не зависит от патриархов, их личностей, их политики. Кстати, вчера же произошло еще одно такое печальное событие – Андрей Шишков, преподаватель как раз упомянутой вами Общецерковной аспирантуры, был уведомлен о том, что в его услугах больше не нуждаются. Это либеральный богослов, и сначала его из Академии выгнали, а теперь еще из аспирантуры. По всем направлениям идет стандартизация системы церковного образования. Тем не менее, независимо от этого объективно, конечно же, растет круг людей, которым интересно думать и рефлексировать над своей верой, и это само по себе будет менять атмосферу церковной жизни. Но вместо того чтобы учесть этот фактор и его по-доброму использовать, патриархия решила с ним конфликтовать. Это может дать временный эффект, но обернется пустыми семинариями, кризисом призвания, обернется тем, что та самая церковная интеллигенция будет расцерковляться, и уж точно она не будет ощущать своим долгом апологию церковной системы. И вот это уже чувствуется.

А Кирилл сам себя считает с усам. У него этой никодимовской черты – благоговения к книжникам – нет

– За последний год как минимум двое ярких священников ярко ушли – петербургский священник Анциферов и московский Федор Людоговский, который одновременно работал в Институте славяноведения. Отец Федор уехал за рубеж. Оба при этом не объявили, что снимают сан, но сказали, что прекращают как бы служить церкви. И оба, что любопытно, подались, и сами об этом сказали, на ниву психотерапии. У вас таких перспектив нет? Многие расцерковляются и говорят: «Я не хочу, чтобы ко мне относились с почтением, потому что я священник, я хочу, чтобы меня любили и ценили такого, каков я есть, без моего сана». У вас есть такое стремление?

– Нет, нету. Я же довольно сознательно отказался и от священства, такая возможность была, и патриархом Пименом еще были подписаны документы о том, что я в священники рукополагаюсь, а я решил застрять в дьяконах. И одна из причин – это то, что я боюсь вторгаться в жизни других людей. Я не чувствую в себе сил и полномочий копаться в их душе и что-то там исправлять. И поскольку я не был священником, соответственно, у меня нет и пасторского опыта.

– Но, тем не менее, у вас есть огромный опыт писательский, и это работа не на микроуровне, не на уровне психологии одного человека, но это работа пастырская и даже архипастырская, на уровне сотен тысяч людей, которые вас читают, слушают и смотрят, их огромное количество. В этом смысле вы намерены что-то изменить? Больше выступать с лекциями, меньше, уйти в затвор?

– Мои тексты – это нечто, скажем так, дистанционное по отношению к человеку, что оставляет за ним право выбора своей собственной реакции на этот текст. Это не отношения врача и пациента, то есть они не предполагают такого рода жесткую иерархию. Лекции – это не от меня зависит. Я бы с радостью какие-то лекции читал, даже не в порядке просветительского энтузиазма, этого уже нет, а просто для интеллектуальной гигиены. Человеку нужны, конечно, живые глаза, уши, живая реакция людей, не только в интернете, но и в прямом общении. Поэтому я не отказываюсь, если будет возможность прочитать лекцию, понятно, что уже, наверное, не на церковной площадке. Что касается написания, не блогерства, а книг, да, такие планы есть. Буквально на прошлой неделе я сдал в издательство книжечку, она не совсем новая, но отработанная, на классическую для меня тему – миссиологии. И в этом направлении я надеюсь продолжать работать.

2001 год. Владимир Путин и два патриарха: тогдашний, Алексий II (справа), и будущий, Кирилл, в тот момент – митрополит Смоленский и Калининградский (слева)

– А вы будете представляться как дьякон, протодьякон? Или будете как бы… исполнять решение суда?

– Не знаю. С одной стороны, конечно, дьякон Андрей Кураев… протодьяконом я никогда не представлялся, но дьякон Андрей Кураев – называется «торговая марка». И я, опять же, еще сана не лишен, эта минута еще не настала. Я думаю, что если идет речь о переиздании книг, там, конечно, я думаю, это останется. Тексты писались мною в дьяконском состоянии, и, я думаю, так же и будут подписываться.

– Вы упомянули о необходимости живого общения, живых глаз, человеческого тепла. Сейчас, во время карантина, все это звучит особенно болезненно, потому что удовлетворить эту потребность есть мало возможностей. Вы будете скучать по богослужению, в котором вы были действующее лицо? Потому что те люди, которые сейчас расцерковляются за последние годы, которых я упомянул, в той или иной степени говорят… вот совсем свежая запись Ильи Забежинского, был такой известный православный предприниматель на севере России, бизнес, к сожалению, не пошел, и сейчас он с некоторым отчаянием пишет, что ковид показал, что можно не ходить в церковь, не причащаться, достаточно по Зуму послушать, по телефону исповедаться, и все. Вы бы согласились с тем, что церковь, в принципе, должна отмереть и занять место где-то рядом с онлайн-прессой?

– Поскольку я уже 8 месяцев лишен возможности участвовать в богослужениях из-за запрета, конечно, это есть. И я думаю, что это ощущение, скорее всего, даже будет нарастать. Что касается перемен, которые в церковное сознание внес карантин, это серьезно, и это, конечно, заставляет многих людей задуматься о том, что такое богослужение в моей жизни, мои личные потребности в нем, зачем я хожу в храм. Но я думаю, что для многих, скорее, это будет в пользу их воцерковления. Если появился дефицит общения, люди поняли, что хождение в храм – это не некая обязательная и всегда доступная опция, то многие станут этой возможностью дорожить.

Покажите мне, на основании каких именно текстов, цитат, выражений Свидетели Иеговы объявлены экстремистами, угрожающими обществу?

– Вы упомянули в начале нашей беседы идеалы московской, я бы сказал, российской, русской интеллигенции 1970–80-х годов, но она ведь была разная. Неслучайно Сергей Аверинцев любил цитировать слова отца Николая Голубцова, известного тем, что он крестил дочь Сталина, и за это КГБ довело его до преждевременной смерти от разрыва сердца, о том, что интеллигенция – это сословие, с которым священнику нужно мучиться, критичное, недоверчивое, мало дисциплинированное, потому что быть интеллигентом означает прежде всего комплекс Гамлета: во всем сомневаться. Была интеллигенция, которая ориентировалась на Запад, была интеллигенция, которая любила евразийцев, интеллигенция проправительственная и интеллигенция скорее демократичная. Как вы ориентированы на этом пространстве? Вы интеллигент, но у вас дрейф был, вы меняли какие-то свои концепции, свои позиции? Вы на сегодняшний день где?

– Ну, интеллигенция, конечно, никогда не будет единомысленной. Но все-таки для церкви очень важно, чтобы хотя бы какая-то часть, какая-то группа интеллигенции считала бы своим именно человеческим долгом объяснять мир, самих себя с позиций христианства. Ну вот, грубо говоря, славянофилы в XIX веке – это не жандармы, не профессора на государственном или церковном содержании, это волонтеры, которые не получают денег в церковной кассе и при этом рассказывают о том, как они понимают православие, вызывая усмешки и косые взгляды со стороны иерархии. Такая группа для самой церкви и для интеллигенции страны нужна. Люди типа Честертона в Англии, Льюиса, Толкиена, Мунье, Марселя, вот такие вот. Это «пиджачники», которые составили славу христианства и европейской культуры ХХ века. Вот это нужно. Что касается моих экспериментов, изменений, я полагаю, что в главном перемен не произошло, а так… Я скажу так, я терпеть не могу слушать лекции дьякона Андрея Кураева и читать его тексты 90-х годов.

– Это знакомое чувство: всегда кажется, что надо было бы лучше. Но можно тогда чуть переформулировать, такой микротест. Вот свобода совести, был закон 1991 года, потом были поправки и закон 1997-го, и наконец, три года назад так называемый пакет Яровой, который обернулся массовой посадкой Свидетелей Иеговы. И вы много писали о Свидетелях Иеговы как миссионер, критикуя их, анализируя их. Сейчас каково ваше отношение к тому, что с ними делают? И предложили бы вы изменить законодательство? Насколько вы сейчас видите пределы свободы совести?

– Знаете, моя позиция в этом вопросе как раз не изменилась. Я и в 90-е годы говорил, что мое любимое блюдо – это мелко шинкованные сектанты, я никогда не откажу себе в удовольствии поругаться с сектантом, но при одном условии: если государство не будет подслушивать нашу дискуссию и не будет принимать никаких административных, полицейских мер по ее итогам. То есть я разрешаю себе критиковать чужую веру только при условии, что у моего оппонента есть аналогичное право в мой адрес, в адрес моей веры, если его уста не затыкаются полицейским кляпом. Когда-то Владимир Соловьев говорил, что самое бесправное сословие в Российской империи – это православное духовенство. Потому что у него государственно-полицейский статус, и поэтому оно лишено права на свободную полемику, никто не решается с ним открыто спорить, а значит, и они лишены права всерьез объяснить свою веру. Вот мне бы не хотелось повторения такой ситуации. Поэтому, как только начались аресты Свидетелей Иеговы, тут же я начал публично выступать в их защиту. Я не могу нигде добиться: покажите мне, на основании каких именно текстов, цитат, выражений Свидетели Иеговы объявлены экстремистами, угрожающими обществу? Нет нигде этих цитат. Точно так же и в суде со мной – ни одной моей цитаты не было приведено, чем я хулил церковь, как я оказался «турецким шпионом».

Дьякон Андрей Кураев на пресс-конференции в Москве, 2014 год

– Ну, вы в хорошей компании, потому что преподобный Максим Грек был посажен на 25 лет, кажется, именно как агент турецкого султана. Возвращаясь к тому, что вы говорили чуть раньше. Впереди Рождество, которое сейчас празднует уже, наверное, все-таки уже меньшинство, и не очень значительное. Маленький младенец на охапке сена. Вы боитесь, что культура, демографические взрывы, подвижки, что они этого маленького младенца задавят? Или вы все-таки думаете, что он сильнее? В общем, это риторический вопрос, и наверное, вы думаете, что Господь сильнее, а на чем ваша вера основывается?

– Нет, вы знаете, здесь ровно та же ситуация, что с вопросом о том, можно ли заразиться в храме или во время путешествия. Христос не обещал выступать в качестве санитайзера. Да, он может творить чудо и защитить от угрозы, от ядовитой змеи может, конечно, но вот гарантии, что всегда христиане могут залезать на любой телеграфный столб, хвататься за любые провода и с ними ничего не произойдет – такой гарантии нет. То же самое, если говорить и о встречах с другими культурами – может быть чудо, и другая культура может быть воцерковлена. Но есть одно важное ограничение. За исключением греко-римской культуры, пожалуй, ни одна другая культура народов мира не была христианизирована, если она к моменту встречи с миссионерами имела свою письменность. Исключением можно считать население Египта, но египтяне сами к тому времени уже не могли читать свои иероглифы, они были эллинизированы. Есть некоторые сведения о том, что, кажется, у армян была своя письменность до христианизации, и всё. А дальше или миссионеры несли, создавали азбуку для язычников, как миссия Кирилла и Мефодия, или же… Вот, например, еврейский народ: у еврейского народа была своя письменность, своя культура, историческая память, и еврейский народ так и сохранился. Часть его, конечно, христианизировалась, но сохранился и собственный иудейский мейнстрим. Ну, и печальный совсем пример – это индейцы Центральной и Южной Америки, у которых письменность была, но в итоге судьба их была печальна, там был просто геноцид.

– Геноцид и пандемия. Тем не менее, я так понимаю, что в Египте копты есть.

– Они уже ко времени христианизации утратили свою письменность. Есть очень интересный рассказ Филосторгия, историка конца IV века, он рассказывает, как именно египтяне приняли христианство. А Египет удивительно принял христианство, без протестов, он стал родиной монашества, это удивляло даже современников. И появился такой апокриф, конечно, это сказка, но очень интересная, почему они приняли христианство так быстро. Потому что было землетрясение небольшое, и посыпалась посуда в домах, полки на пол, как всегда, а египтяне в это время использовали фаллический символ, но похожий на крест, очень любимый современными туристами петлеобразный крест, они его понимали тогда как некий оберег и вешали над дверной притолокой и над кроватками младенцев. И во время этого землетрясения, говорит Филосторгий, все другие амулеты упали, и только этот остался невредим. И это восприняли даже жрецы как знак того, что это есть знак истинной мощи и победы, а значит, знак креста, и поэтому жрецы сказали: идем и принимаем христианство. Это исторический миф, но тем не менее.

– Но звучит очаровательно. С наступающим Рождеством Христовым! И дай Бог, чтобы ваше потрясение вы пережили, как египтяне, став ближе ко Христу.

Обвинения без объяснения

В словах протодиакона нашли признаки «хулы на Церковь» и «клеветнической деятельности», в том числе и обвинения Русской православной церкви в «организации раскола» в мировом православии.

Мне отказались сообщить, в чем меня будут обвинять. Даже когда суд состоялся, ни приговор не опубликован, ни его мотивационная часть. Что самое смешное, в публикации на сайте патриархии нет ни одной ссылки на статьи нарушенных мною законов церковного права

отец Андрей Кураевпротодиакон.

Обвинения в клевете он отнес к своей шутке, как он сам ее называет, о том, что РПЦ стала раскольнической организацией, когда патриарх Кирилл разорвал связи с патриархом Константинопольским.

«Я нахожусь в состоянии некоторого раздрая. В моих интересах подать апелляцию [патриарху Константинопольскому], но в интересах Русской православной церкви, чтобы я этого не делал. Но мне бы хотелось, чтобы об этом думал не только я», — говорит Кураев.

По его мнению, если он потребует у патриарха Константинопольского отменить решение патриарха Московского, то признает, что один из них стоит выше другого, тем самым в некотором смысле дискредитирует РПЦ. Однако отец Андрей Кураев подчеркнул, что все еще считает патриарха Кирилла своим владыкой.

Реакция Кураева

Протодиакон Андрей Кураев в комментарии радиостанции «Говорит Москва» заявил, что знает об этом решении, но оно его не беспокоит.

«Да, уже узнал. Сейчас карантин всё равно, суды работать не могут. Я сейчас везу замечательного плюшевого медвежонка своим внучкам, и это для меня гораздо более актуальнее и важнее».

Затем в комментарии для РБК протодиакон заявил, что еще не задумывался о своем отношении к запрету в служении, так как он скорбит из-за смерти наставника.

«Пока никак не отношусь [к запрету в служении], потому что сегодня другое, гораздо более значимое событие произошло: скончался протоиерей Георгий Бреев», — сказал Кураев. Протодиакон уточнил, что именно настоятель храма в Крылатском 35 лет назад дал ему рекомендацию в семинарию.

«Сегодня я еще раз осиротел, мои мысли только об этом», — добавил Кураев.

Причины «изъятия из сана»

В то, что причиной такого сурового наказания стали именно слова в отношении Александра Агейкина, Кураев не верит. По его мнению, лучше всего об этом говорит то, что патриарх назначил нового настоятеля монастыря в тот же день, когда священник скончался.

«Небывалый случай в церковной истории: человека еще не похоронили, а уже приезжает новый настоятель», — сказал Кураев.

По словам Кураева, незадолго до смерти Агейкина патриарх Кирилл провел крестный ход вокруг Москвы, а икону привез в храм к отцу Александру. После этого многочисленные паломники начали приходить в обитель, чтобы поклониться ей, а спустя две с лишним недели Агейкин скончался.

«Есть все основания полагать, что заболел Агейкин именно тогда. Может быть, патриарх понимал, что священник умер в том числе и по его вине», — предположил Кураев.

Что будет с Кураевым дальше?

В патриаршем указе поведение Кураева названо «безнравственным» и «особенно циничным», отмечается, что оно «вызвало возмущение» архиереев, клириков и паствы РПЦ. Патриарх также отметил, что ранее ему также поступали жалобы на поступки Кураева. Теперь по всем жалобам Кураеву предстоит ответить перед епархиальным церковным судом.

«По закону. И по совести», — прокомментировал указ патриарха в своем Telegram-канале глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда.

Жизненный путь протоиерея Александра

К православию Александр пришёл уже в сознательном возрасте, крестился в 1989 году, когда исполнилось 18 лет. Решение посвятить жизнь церковному служению возникло и окрепло во время учёбы в институте, где в процессе обучения приходилось соприкасаться со Священным Писанием. Окончив университет, он принял первое послушание в храме в Переделкино в качестве сторожа и дворника. Имея прекрасный голос, начал петь на клиросе. С этого и началась церковная жизнь отца Александра.

Основные вехи церковного служения Александра Агейкина:

За усердное долголетнее служение РПЦ Александр Агейкин удостоен высоких церковных наград:

1. диаконская камилавка (2005 г);
2. медаль I степени преподобного Сергия Радонежского (2011 г);
3. наперстный крест (2012 г, в связи с возведением в сан протоиерея);
4. митра (2016 г);
5. орден III степени святого благоверного Князя Даниила Московского (2019 г).

   
   Медали Сергия Радонежского удостаиваются иерархи Поместных Православных Церквей

Орден Даниила Московского вручается за значимую лепту в возрождение духовности

В чем главная проблема Кураева?

Церковный историк, основатель «Православного корпуса веры» Борис Якеменко в своем Телеграмме позитивно прокомментировал отстранение Кураева от священнослужения, напомнив многие заявления отца Андрея, которые шли в разрез с официальной позицией Патриарха и Патриархии. Приведем выдержки из статьи, где автор отвечает на заданный самому себе вопрос.

«В чем главная проблема Кураева? Во всепожирающем, неуемном честолюбии, неоцененности и желании забраться как можно выше. Хорошо известно, что Кураев никогда не любил возражений и не терпел конкуренции на своем поле «церковного интеллектуала» и миссионера. Любые попытки не согласиться с ним он немедленно расценивал как обскурантизм, косность и тяжелое наследие советского или патриархийного режима. Желание же быть популярным и всегда говорить что-нибудь оригинальное, не укладывающееся, идущее в разрез, в конце концов стало самоцелью, стало вредить объективности, приводить сначала к ошибкам, а затем и откровенной лжи, как например, в случае с рассмотрением осады Троице-Сергиевой лавры поляками в XVII в, когда Кураеву в дни празднования 400-летия со дня победы России над поляками, непременно хотелось поставить подвиг монахов под сомнение.

Было очень много лжи и передергиваний по поводу кощунства в храме Христа Спасителя (Кураев в конце концов совершенно запутался, за кого он и что он хочет и объявил плясавших в храме «мученицами»), поскольку хотелось быть оригинальным и либеральным. Были подыгрывания болотным, за что его своим признали Гельман, Навальный, Кредо ру и пр. Были провокационные намеки на рукотворность Благодатного Огня и разоблачения огня Олимпийского. Красной нитью сквозь все это проходило «о и в итоге сексуальная тема в его выступлениях стала настоящей манией (видимо автор имеет в виду скандальные разоблачения гомосексуального лобби в лоне РПЦ — прим. редакции). Одновременно прекратился выпуск серьезных книг, место которых заняли бульварные фельетоны на тему «кто, когда, где и с кем».

Кураев посвятил нападкам на Патриарха много лет, эти же годы все вокруг задавали вопросы – почему Патриарх молчит? Патриарх терпел, когда оскорбления касались его. Но когда Кураев оскорбил память отца Александра, Патриарх принял решение, которого очень давно ждали многие. Это лишний раз доказывает, что это не месть. И тем более не запрещение в священнослужении со стороны Патриарха – Кураев давно сам запретил себя в священнослужении. Патриарху Кириллу оставалось лишь констатировать это», — подводит итог Якеменко.

Что будет дальше?

Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин пояснил «НГ», что это решение патриарха было лишь делом времени. «Это было ожидаемо, вопрос был в том, что явится поводом для этого. Несмотря на то что и раньше Андрей Кураев давал достаточно поводов для запрета в служении, он когда-то был достаточно близок к патриарху, участвовал в его предвыборной кампании, за что и получил высший диаконский сан. И поэтому, даже несмотря на то, что многие требовали его запрета, такое решение не принималось именно в память о былых заслугах. Сейчас же в Московском патриархате сочли, что он нарушил этические принципы и наконец приняли решение о его запрете».

По мнению Макаркина, важнее будет не сам запрет в служении, что «достаточно нередкое явление в церкви», а дальнейшее решение церковного суда, на котором Андрей Кураев может лишиться и сана.

Напомним, что ранее Андрей Кураев уже подвергался дисциплинарным взысканиям со стороны Патриарха Кирилла. В частности на него налагалась епитимия с отправлением замаливать свои грехи в московский Новоспасский монастырь.

Поделиться:

Биография Александра Агейкина

Александр Агейкин родился 8 июня 1971 года в семье военнослужащих в закрытом военном городке Одинцово-10 Московской области. Воспитывался, как он сам вспоминает в одном из интервью, далеко не в церковных традициях.

Одинцово (ныне Власиха) уже исключён из списка секретных, но до сих пор считается «ракетной столицей» России.

Александр успешно окончил среднюю школу в своём родном городе. Затем получил высшее образование в Московском историко-архивном институте в составе РГГУ. Хотя поначалу родители прочили сыну карьеру офицера, к чему готовили с самого детства. Однако тяга к гуманитарным наукам оказалась сильнее. Из военного училища, по признанию самого Александра, он сбежал. А из авиационно-технологического института ушёл после первого курса. В итоге окончил вуз своей мечты.

Александр Агейкин был женат и являлся многодетным отцом троих дочерей: Ксении, Анны и Анастасии.

[править] Алсо

• Курай — башкирская народная трава, чей цветок схематически изображён на флаге, гербе и ещё куче предметов солнечного Башкортостана. Как правило, кураем кличут целый ряд зонтичных растений: дягиль, дудник, борщевик и др. Также курай — духовой инструмент, из этой травы изготавливаемый.
• На лунной мове «курай» (暗い) — «тёмный, мрачный, нехороший (человек)». Тем не менее, в среде фанатов ходит двустишие: «Всё, что делает Кураев — образец для самураев».
• По-испански el cura
  означает, внезапно, приходского попа. Как говорится, на роду написано. А трава курай на том же языке зовётся
  angelica
  , что тоже не может не символизировать.
• Просим не путать протодиакона с одноименным бас-гитаристом группы «Ленинград», хотя он там отлично бы смотрелся (была бы переосмыслена песня «Где же вы, бляди?»).
• Тролли, заболевшие ПГМ, порой избирают фамилию «Кураев» в качестве ника.

Голос, как дар божий

Благодаря хорошо поставленному голосу на богослужениях о. Александра создавалась особая молитвенная атмосфера, поэтому он продолжительное время оставался незаменимым членом патриарших богослужений в соборе Христа Спасителя. Именно этим обстоятельством объясняется его столь долгое служение сначала в сане диакона, а затем и протодиакона в главном храме страны.

Вокальная деятельность Александра Агейкина не ограничивалась исключительно божественным песнопением. Будучи протодиаконом, он не раз выступал с большой сцены в сопровождении Центрального симфонического оркестра Министерства обороны. Отец Александр принимал непосредственное участие в становлении и развитии духовной музыки: создал большой приходской хор, открыл певческую школу для мальчиков, организовал детско-юношеский фестиваль хорового пения.

Как председатель образованного в 2021 году церковно-общественного совета по развитию церковного пения, Агейкин курировал проведение международных регентских и певческих съездов, организовывал многочисленные культурные мероприятия: тематические мастер-классы, концерты, фестивали.