Разговор с президентом
В 2000-м году отец Иоанн был удивлен тем, что его с очередным днем рождения поздравил новый президент Российской Федерации Владимир Путин. Позже, глава государства посетил монастырь и около часа в келье тет-а-тет беседовал с отцом Иоанном. О чем – Бог весть. Но, судя по дальнейшим семнадцати годам Путина у власти – беседа прошла весьма плодотворно.
Умер отец Иоанн 5 февраля 2006 года, в день празднования Собора новомучеников и исповедников Российских, практически сразу после того, как причастился Тела и Крови Христовых.
Столп русского старчества
Его называли «столпом русского старчества», хотя сам он был крайне недоволен, когда слышал, что его называют старцем. С удивительной иронией он говорил об этом так: «не надо путать старца и старика. И старички есть разные, кому 80 лет, кому 70, как мне, кому 60, есть старики и молодые. Но старцы — это Божие благословение людям. И у нас нет старцев больше. Бегает по монастырю старик, а мы за ним. И время ныне такое «двуногих тварей миллионы, мы все глядим в Наполеоны». А нам надо усвоить, что все мы есть существенная ненужность, и никому, кроме Бога, не нужны».
По словам настоятеля Михаило-Архангельского мужского монастыря города Юрьев-Польский, игумена Афанасия (Селичева) это было просто смирение: «Он застал ещё царских старцев». То есть, такое отрицание собственной значимости – это еще дореволюционная церковная традиция.
Впрочем, когда он стал насельником Псково-Печерского монастыря, к нему, как к старцу потянулись сотни и тысячи людей, и он принимал всех, и каждому стремился помочь. Даже в последние годы жизни, когда отец Иоанн уже был слаб и болен, всё равно отвечал на многочисленные письма с просьбами о духовном совете.
На карандаше у советской власти
Начал он как бухгалтер, став в 1944 псаломщиком, а 1945 был рукоположен в диаконы митрополитом Николаем (Ярушевичем) в Москве. Персона этого владыки Николая также интересна. Если Николай (Никольский) был все же радикально против примирения с советской властью, то Николай (Ярушевич), напротив, придерживался курса Сергия (Старгородского), и, более того, участвовал в переговорах со Сталиным в 1943 году о восстановлении патриаршества, возвращении священников и епископов из мест заключения. Эти переговоры в историю Церкви вошли, как «конкордат».
Однако сам отец Иоанн (Крестьянкин) был у советской власти «на карандаше». Что удивительно, попал под каток репрессий он только в пятидесятом году, то есть, на закате Сталина, и вышел из лагерей в 1955, то есть во времена атеистической кампании Хрущева.
Кстати, и время его заключения, и дальнейшая биография обрастала в том числе и политическими слухами. По одной версии, отец Иоанн был антисталинистом и вообще высказывался в 1953 году в том смысле, что «смерть Сталина – это праздник для русского народа».
По словам других «очевидцев», он уже значительно позже, говорил о том, что «не нужно осуждать Сталина, Сталин предстанет перед судом Божиим». Впрочем, и те, и другие свидетельства не подтверждены практически ничем, кроме «личных воспоминаний о беседах со старцем».
Что доподлинно известно, так это высказывание отца Иоанна по поводу кампании по закрытию храмов и борьбе с религией со стороны Хрущева: «не лишим себя храма, когда можем, но и с собою носить его поучимся: сердцем упражняйся в незлобии, телом — в чистоте, то и другое сделает тебя храмом Божиим».
Монах с 12-ти лет
Он родился в 1910 году в Орле, в мещанской семье, и уже с детства был связан с православием: в шесть лет стал иподиаконом, что для такой церковной «должности» крайне ранний возраст. Иподиакон – это церковный служка, который прислуживает на литургии архиерею. И такая служба требует внимательности, усидчивости и ума. Для шести лет — это огромная ответственность.
В 12 лет, по свидетельствам современников, Иван Крестьянкин (имя осталось прежним при постриге, что является редкостью в Русской Церкви), просил благословения на монашество у епископа Николая (Никольского). Это тоже была личность крайне интересная. В годы обновленческого раскола епископ Николай воспротивился этому со всей определенностью, но не признал в итоге и декларацию митрополита Сергия (Старгордского) 1927 года о взаимодействии Церкви и советской власти.
Однако, до событий 1927 года было еще далеко, а тогда владыка Николай благословил Ивана Крестьянкина на монашество, но с оговорками о том, что нужно выучиться, поработать, потом послужить священником, а потом уже и монашество. И, в общем, так у отца Иоанна в итоге и получилось.
«Напиши, что помнишь»
Кстати, вот что интересно: слухи вокруг отца Иоанна ходили, да и сейчас ходят самые противоречивые. И он это предвидел на закате своей земной жизни, а потому, попросил тогда архимандрита, а ныне епископа Тихона (Шевкунова) написать о нём воспоминания: «вот, скоро я умру. Поэтому потрудись, напиши то, что ты помнишь и хочешь сказать обо мне. А то потом вы всё равно будете писать и такого можете надумать, что будет как у бедного отца Николая, который и «котиков воскрешал», и другие небылицы. А тут я сам все просмотрю и буду покоен».
В годы приходского служения отца Иоанна часто переводили с прихода на приход, пока в конце концов, в Московской патриархии в 1967 году его не определили в Псково-Печорскую Лавру.
И уже через год после того, как он стал насельником этого монастыря, к нему поехали за духовным советом. Это было временем Брежнева, но совсем еще не «застоем», когда атеистическая политика советского государства стала абсолютно инертной. Однако и сама Псково-Печорская обитель была местом удивительным с удивительной судьбой вообще и в советское время в особенности.
