Анна увидела бледное лицо отца. Только перед постригом она поняла, как тяжело мужчине отпустить любимую дочь. Радость в сердце девушки смешалась с чувством потери.
«Только ради тебя, Господи» — прошептала она. После церемонии девушка смотрела вслед экипажу, увозящему батюшку. Карета остановилась, мужчина вышел.
Он долго смотрел на дочь, затем, резко повернулся, и не сказав ни слова, умчался прочь. Он отпустил девушку, ведь знал, что ее призвание быть монахиней…
Игумения Арсения Себрякова знала с юности, что ее призвание — быть с Богом
Любовь к Богу в маленьком сердце Аннеты
Мирское имя будущей игуменьи Анна Себрякова. Родилась в 1833г.
Родители девочки были глубоко верующими людьми. В таком же духе они старались воспитывать детей.
1833
год рождения Анны Себряковой, будущей игумении Арсении
Когда Аннете было 6 лет, у нее умерла мать. Отец не захотел искать новую жену. Свое утешение мужчина находил в детях.
Михаил Васильевич был суровым человеком с военной закалкой. Держал ребят в строгости.
Он редко играл с ними, но любил собираться в гостиной и читать отрывки Священного Писания.
Долгие обсуждения затронули сердце девочки, но еще больший след оставило учение Христа.
Учения Христа сильно затронули сердце маленькой Аннеты.
Аннета начала самостоятельно изучать Евангелие. Иногда она прятала его под обложкой других книг, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Заповеди Спасителя, Его наставления казались девочке мудрыми и простыми одновременно. А мысль о том, что люди не следуют заповедям, живут во грехе, причиняла душевную боль.
Не только Слово Божие изучала Аннета. Отец ее окончил математический факультет Харьковского университета и стремился дать образование детям.
Михаил Васильевич нанимал учителей по разным дисциплинам. Так, девочка имела возможность научиться техники иконописи.
«Я люблю только Господа; не вы ли сами учили любить Его?»
В юности вера Аннеты стала еще крепче. Девушка стала заметно отличаться от сестер. Стремление к уединению, простым одеждам удивляли окружающих.
Однажды отец принял решение вывести Аннету в свет. Она смиренно повиновалась, но торжества, званые вечера были девушке не по душе.
Вместо замужества, Аннета попросила разрешения отца уйти в монастырь.
Когда Михаил Васильевич присмотрел для дочери достойного молодого человека, она ответила, что любит только Бога и попросила разрешения уйти в монастырь.
Нелегко было мужчине отпустить любимого ребенка, зная, какие испытания ее ожидают в стенах монастыря. Какое-то время мужчина надеялся, что это временный порыв, что дочь передумает.
Он выделил ей отдельный экипаж с лошадьми, дал возможность посещать службы, находиться в уединении. Но спустя полгода Аннета повторила свою просьбу, и отец дал согласие.
В Русской церкви прославлена игуменья Арсения
От матушки Арсении (1833-1905) остались «Записки» — письма, слова, построенный по ее замыслу красивейший храм Казанской иконы Божией матери и сам опыт святости.
Дочь богатого и высокообразованного донского помещика, она получила прекрасное воспитание и образование, но вместо замужества душа ее выбрала искание истины. «Если здесь, в родной семье, не найду я, чего жаждет моя душа — уйду в монастырь. Если не найду и там, — пойду дальше, оставлю Отечество, даже религию, если не найду истины в христианстве».
Нашла. Началась суровая жизнь в Усть-Медведицком женском монастыре, созданном когда-то высочайшим повелением для призрения вдов и сирот донских казаков. Дворянская дочь бралась за самую черную работу — колола дрова, топила печи, чистила посуду, подавала обед и босая мыла полы наравне с простыми девицами. Что-то ей все равно было трудно, например, привыкнуть рано вставать зимней ночью. Кроме трудов, молитвы, чтения духовных книг, находила время заниматься живописью. Написала шесть больших икон.
В какой-то момент взятая в покои с нежной заботой относящейся к ней игуменьи (почтение к ней в монастыре долго сохранялось) она не согласилась с этим и нашла себе духовную руководительницу — дочь бедного священника, схимонахиню Ардалиону. «Ваше слово сильно и правдиво, но я не люблю вашей грубости», — с этими словами мать Арсения приближалась к своей духовной наставнице. До конца жизни преданная ей она вспоминала в конце: «Нас не по легкой дорожке вели, и слово, полное духовной любви, не имело никогда покрова деликатности». Однажды схимница порезала на куски вышитый коврик, которым дорожила мать Арсения. Потом заставила пойти и забрать у нищей щедро поданную милостыню — полтинник. Но так с души соскабливалось тщеславие, сдиралась гордость и саможаление. Пять лет жизни со схимницей стали для монахини Арсении лучшими в жизни.
31-летняя мать Арсения, встав вскоре игуменьей, устроила обучение безграмотных монахинь, составила библиотеку, в монастыре было открыто четырехклассное женское училище (средства на школьную мебель дал отец), в котором она сама преподавала.
С большой любовью относилась она к монахиням, была снисходительна к пьющей монахине А., старалась помочь увещеванием и покрыть грех любовью.
Она построила красивейший храм, «украшение всей Донской земли», проект которого был составлен академиком Горностаевым, но работами по его созданию руководила сама игуменья. Неизвестный благодетель пожертвовал в храм замечательные белые мраморные колонны. Их и сейчас можно увидеть в восстановленном после советской разрухи храме.
В конце жизни она рыла пещеры. Сегодня в них находится святыня монастыря — чудотворный камень ( каменная плита) с отпечатанными руками и коленями коленопреклоненной молитвенницы.
«Ваша матушка — поэзия монастыря», — как- то отозвалась о ней светская посетительница обители. Теперь «матушка-поэзия» прославлена как святая.
Посетив Киев, Анна поняла, что ее место в родной обители
Ни монахини, ни сама настоятельница монастыря игуменья Вирсавия не были готовы вступать в сложные дискуссии, поэтому так и не стали духовными наставницами девушки.
Тогда послушница Анна стала просить разрешение отправиться в паломническое путешествие в Киев. Игуменья побоялась отпускать ее в столь дальний путь.
Первый, пробный поход, Анна совершила в Кременской мужской монастырь, который находился более чем в 80 км от обители.
Свято-Вознесенский Кременский монастырь, куда послушница Аннет совершила свое первое паломническое путешествие
В 1853 году послушницу отпустили в Киев. Вместе со своими спутницами, шла она пешком. Обычная серая одежда, платок, котомка — ничто не выдавало в паломнице девушку знатного рода. Для ночлега выбирали дома бедных крестьян. Порой спали на полу.
Дойдя до Киева, Анна узнала о том, что в городе началась эпидемия холеры. Невзирая на уговоры спутниц, девушка решила продолжить путь. Смело общалась с больными, старалась облегчить страдания. Благодаря помощи Божией, никто из паломников не заразился.
Путешествуя по святым местам Киева, Анна восхищалась красотой храмов. Но духовные проявления жизни не были ей близки. Тогда решила она вернуться в Усть-Медведицкий монастырь, там работать, молиться, укрепляться в вере самой и помогать обрести Бога другим.
Постриг, служение Господу и людям
В 1854 г. Анна приняла постриг.
С тех пор стали ее называть Арсения, в честь святого Арсения Великого.
В 1859 г. была пострижена в мантию.
1854
в этом году Анна приняла постриг, получи имя Арсения
В это время матушка Арсения нашла духовную наставницу.
Стала ею схимонахиня Ардалиона. Несмотря на строгий обет и стремление к уединению, схимница ежедневно находила время для дискуссий с Арсенией.
Однажды она сказала:
«Ты такие предлагаешь вопросы,
что одним словом отвечать на них нельзя,
а в церкви беседовать не всегда удобно.
Если игумения благословит, то лучше тебе приходить ко мне в келлию,
хотя я никого не принимаю, но тебя приму,
не потому, что ты Арсения, а потому, что вижу,
ты истинно желаешь спастись».
В 1862г. Владыка Иоанн назначил матушку Арсению на должность казначеи и главной помощницы игуменьи.
В 1864 г. после смерти Вирсавии, Арсения избрали игуменьей Усть-Медведицкой обители.
1864
в этом году матушку Арсению избрали игуменьей Усть-Медведицкой обители
Получив должность, молодая игуменья развернула активную деятельность по благоустройству монастыря и просвещению молодежи.
Арсения стала самой молодой игуменией в истории
За свои деяния Арсения получила награды:
- Крест с драгоценными украшениями от кабинета его Императорского Величества.
- Библию от Священного синода.
- Наперсный крест, украшенный драгоценностями, подарили сестры из монастыря в 1994г.
- Знак красного креста.
Из записок матушки Арсении
Смирение — есть единственное состояние духа, чрез которое входят в человека все духовные дарования. Оно есть дверь, которая отворяет сердце и делает его способным к духовным ощущениям. Смирение доставляет сердцу невозмутимый покой, уму — мир, помыслам — немечтательность. Смирение есть сила, объемлющая сердце, отчуждающая его от всего земного, дающая ему понятие о том ощущении вечной жизни, которое не может взойти на сердце плотского человека. Смирение даёт уму его первоначальную чистоту. Он ясно начинает видеть различие добра и зла во всём, а в себе всякому своему состоянию и движению душевному знает имя, как первозданный Адам нарекал имена животным по тем свойствам, которые усматривал у них. Смирением полагается печать безмолвия на всё, что есть в человеке человеческого, и дух человека в этом безмолвии, предстоя Господу в молитве, внемлет Его вещаниям… До ощущения сердцем смирения не может быть чистой, духовной молитвы.
Непрестанной памяти Божией препятствует рассеянность наших помыслов, увлекающих наш ум в суетные попечения. Только когда вся жизнь наша всецело направлена к Богу, человек делается способным и начинает верою во всем видеть Бога как во всех важных случающихся обстоятельствах жизни, так и в самомалейших — и во всем покоряться Его воле, без чего не может быть памяти Божией, не может быть чистой молитвы и непрестанной. Ещё более вредят памяти Божией, а потому и молитве, чувства и страсти. Поэтому надо строго и постоянно внимать сердцу и его увлечениям, твёрдо сопротивляясь им, ибо увлечения уводят душу в непроницаемую тьму. Всякая страсть есть страдание души, её болезнь, и требует немедленного врачевания. Самое уныние и другого рода охлаждения сердца к деятельности духовной — суть болезни. Подобно как человек, который был болен горячкой, по миновании болезни ещё долго остаётся слабым, вялым, неспособным к делу, так и душа, больная страстию, делается равнодушна, слаба, немощна, бесчувственна, неспособна к деятельности духовной. Это страсти душевные. На них вооружаться и бороться с ними, их побеждать — есть главный труд. Необходимо усердно трудиться в этой борьбе с душевными страстями. Молитва обнаруживает нам страсти, которые живут в нашем сердце. Какая страсть препятствует нашей молитве, с тою и должны мы бороться неотложно, и сама молитва поможет в этой борьбе, и молитвою же искореняется страсть.
Светильник, с которым девы могут встретить Жениха, есть Дух Святой, Который освещает душу, обитая в ней, очищает её, уподобляет Христу, все свойства душевные образует по Великому Первообразу. Такую душу Христос признает Своей невестой, узнает в ней Свое подобие. Если ж она не освещена этим светильником, Духом Святым, то она вся во тьме, и в этой тьме вселяется враг Божий, который наполняет душу разными страстями и уподобляет её себе. Такую душу Христос не признает Своею и отделяет её от Своего общения. Чтобы не угас светильник, надо постоянно подливать елей, а елей — есть постоянная молитва, без которой не может светить светильник.
* * *
Есть в душе естественное стремление к добру. Это стремление я называю призванием Божиим, когда оно так сильно действует в некоторых душах, что удовлетворить его не может ничто земное. Этому стремлению я всегда давала большую цену, но сегодня душа моя познала, что страх охраняет её больше, и необходим он душе и при её преуспеянии так же, как и при самом немощном состоянии её. Приводит к страху Божию частая память смерти, частое напоминание себе, что, может быть, живёшь последний день, последнюю минуту. А насаждает его в сердце благодать Божия. «Страх Твой, Господи, всади в сердца раб Твоих», — молится Святая Церковь.
* * *
Невозможно стяжать чистой, непарительной молитвы, если ей не будет предшествовать самоотверженная деятельность. Но и ежедневно надо полагать в сердце или утверждать в нем произволение, отвергать всякое дело, слово, чувство, мысль — неугодные Господу, направлять же всякое дело по заповедям Божиим, всякое чувство словом Его воспитывать, всякую мысль истиною Его наполнять. При такой деятельности или хотя при цели такой деятельности всякое входящее в душу чуждое чувство или мысль усматривается и молитвою отвергается от души. При таком произволении души Имя Иисусово самовластно действует в ней и отсекает всякий помысл, противный Себе, поборяет всякое чувство, неугодное Себе, просвещает душу к познанию воли Своей, водворяет в ней мир сердечный и тишину помыслов.
* * *
Ко всякому чувству враг примешивает свою отраву. Так, к сокрушению о греховности он примешивает отчаяние и безнадёжие, и унывает душа и расслабляется; к отречению — жестокосердие, холодность, бесчувствие; к любви — сладострастие; к утешению милостями, даруемыми Господом, — тщеславие, и прочее. Человек не может отделить этот яд от благого чувства, но при молитве Именем Господа Иисуса Христа, произносимой с верою от сокрушенного сердца, этот яд отделяется; от света Христова разгоняется тьма из сердца, видна становится сопротивная сила; от силы Христовой исчезает действие вражие, и в душе остаётся естественное состояние, не всегда сильное, не всегда чистое от плотской скверны, но безмятежное и способное подклониться под действующую руку Божию.
* * *
Состояние души падшего грешника вполне соответствует словам Господа: «Терния и волчцы возрастит тебе земля». И земля нашего сердца постоянно растит страсти и грехи. Деятельность души, неосенённой благодатию Божиею, направленная к очищению сердца, всегда трудна, тяжела и бессильна. «В поте лица твоего хлеб твой снеси». С большим трудом, долговременным подвигом искореняются страсти, как терния из земли, и опять, при малом нерадении, при увлекающих случаях, они готовы возродиться, и родятся, и растут в сердце, заглушая семя слова Божия, не успевшего пустить в нем корни и окрепнуть, а не только принести плод и напитать душу. Едва очистится, со многим трудом, источник — ум наш, как опять потоки нечистых помыслов возмутят его, наполнят нечистотой и не дадут жаждущей душе напиться чистой воды Божественных откровений. «В поте лица твоего хлеб твой снеси».
С кровавым потом трудится и должна трудиться душа, чтобы не умереть ей с голоду, чтоб этим постоянным и тяжёлым трудом не дать возрастать в себе терниям страстей своих, чтоб не обратилась она в дебри, где звери витают, чтоб постоянным очищением, отсечением их могла бы душа питаться тем насущным хлебом, который Великий Сеятель сеет на земле её. Не оставляет Господь трудов человека без воздаяния. Пошлёт дождь на землю ранний и поздний, и родит земля о себе траву, та же клас (колос — Прим. ред.), та же исполнится пшеница во класе, как, он и не весть сам. Благодать Божия, осенившая душу, сожигает терние страстей и сама плодоносит плод. «Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, имать живот вечный» и «реки из чрева его истекут воды живы». При таком только состоянии душа не возжаждет более и не придёт и не захочет почерпать из земных источников. Наше же делание заключается ещё в том, чтоб чистить постепенно эти земные источники, чтоб хоть по каплям пить из них чистой воды, а не черпать с мутной водой жаб и всякую нечистоту с нею смешанную. «В поте лица твоего хлеб твой снеси», — пока не напитает тебя хлеб, сшедший с небес.
* * *
Упразднитеся и разумейте яко Аз есмь Бог. Чтобы принять хоть отчасти это разумение, необходимо, чтоб сердце упразднилось от всякого чувства, ум — от всякого помысла.
Преступая заповеди Божии, мы грешим и пред Богом, и пред людьми, и пред своею совестию и попадаем не только под суд Божий, но и под суд человеческий. Оскорбляя Господа, бесчестя в себе и собою славу Его, мы постоянно делаем вред ближним нашим, соблазняя их, увлекая во грех, подавая собою пример греховной жизни, не отдавая им должной дани общего вспомоществования на пути ко спасению, и по всей правде мы преданы суду людей. Этот суд, выражающийся осуждением, злословием, клеветой, ненавистью и всяким делом, выходящим из этого воззрения на нас, как то: гонением, мучением, смертью, — мы должны принять как достойное воздаяние и всегда чувствовать себя должниками пред ближним.
Пока мы ходим по плоти, мы видим ближнего тоже как должника нашего; мы требуем от него и правды законной, и святыни благодатной как общего достояния человечества. Мы судим его и ненавидим, гоним и мучим, когда он не отдаёт нам долг наш. Но когда мы водимся Духом, когда Дух Божий изливает в наш дух всё богатство Своей благости, тогда от ближнего мы ничего не ищем, мы прощаем ему долг его пред нами, даже перестаём видеть в нем своего должника.
Немощь человеческая выражается главным образом в изменчивости, которой постоянно подвержено естество человеческое. После разумений духовных ум способен воспринимать помыслы нечистые и скотские. От ощущений святых чувство переходит к ощущениям плотским, низким. От мира, радости, ревности по добродетели переходит душа к смущению, печали, унынию. Это свойство изменчивости присуще естеству человеческому и особенно познаётся теми, которые все силы души своей устремляли к тому, чтоб, работая в дому Божием, пред лицем Его, держать ум свой в непрестанном поучении Имени Его, сердце свое — на стезях заповедей Его, душу свою — у подножия Креста Его. Опытно познавши изменчивость естества, они этим познанием пришли к глубокому смирению, которое не допускает им пасть: ни гордостию во дни мира, ни унынием и отчаянием во дни смущения; пришли к страху, охраняющему делание и во время мира ожидающему брани.
Способность к изменчивости особенно сильно действует тогда, если в душе много естества-огня, то есть страстности. Святой Игнатий Богоносец говорил: «Нет во мне огня любви вещественного, но есть во мне вода, текущая и вопиющая во мне: иди ко Отцу». Эта текущая вода погашает огонь — она есть Дух Святый.
Никакая добродетель человеческая не может погасить этого огня, не может убавить его силы. Но добродетели, правильно совершаемые, приносят плод; вкушение духовного плода знакомит внутреннее чувство с ощущениями живыми, чистыми, сладостными, по вкушении которых ослабевает желание ко вкушению ощущений плотских, нечистых, страстных. Например, добродетель молчания, разумно проходимая, отсекающая всякое слово, всякий помысел и всякое дело ненужное, приносит плод: тишину помыслов, мир душевный. Когда душа вкусит этого плода, то она хранит молчание или, утративши его, возвращается к нему стремительно не потому, что молчание есть заповедь монашеского жительства, но за сладость плода, который она имела от молчания. И так самый тот плод, полученный от делания добродетелей, хранит жительство.
Когда же придёт совершенное, тогда то «еже от части» — упразднится. Орудия добродетелей становятся ненужными, когда нива приносит плод обильный. Но для тех, в ком ещё живо вещество огня, очень важно и необходимо хранить себя на стезях заповедей Божиих, по слову Его проходить путь добродетелей и, получивши вкус духовного плода, не медлить в уклонениях, бывающих от изменчивости нашего естества, не разнеживать вкуса своего ощущениями чувственными. «Пал ли еси, восстани» благо есть место, куда может стать нога. «Тецыте дондеже постигнете путь Его пред нами».
Читала Лествичника «О гордости» и остановилась на словах: «Наказание гордому — падение его». Это наказание Господь премудро употребляет и как врачество гордости. Но всё действия Промысла Божия и попущений Его наказательных служат только тогда в пользу человеку, когда он стремится к достижению неземных целей. Если он поставил целью своей жизни единое спасение — Единого Бога, то всё случающееся с ним послужит к его преуспеянию. При лишении всех благ земных, при нанесении и принятии удара всем чувствам своим, при перенесении бесчестия и прочее, там, где сокрушилась бы душа самая сильная, но поставившая целью своих исканий какое-нибудь земное благо, там душа Боголюбивая получает крепость, мудрость, свободу, и если чего лишается в этих прилучающихся скорбях, то лишается единственно той связи со страстями, в которых была заключена и с которыми не могла сама о себе разорвать связь одним своим произволением, а только разрушилась она действием Божиим, по причине страстей. Великое благо не быть порабощённым ничему земному хоть произволением души; тогда всякое действие Божие, направленное ко спасению, правильно действует, убивая только страсть, но не душу, а в противном случае вместе со страстью убивается и душа. Душа, отрёкшаяся страстей, получает ощущение добродетелей. Отрёкшись сластолюбия, она познает опытно смирение, и так далее. Отрёкшись своих хотений, своей грехолюбивой воли, своих разумений, она вводится в познание воли Божией. В деятельном исполнении воли Божией, которая является ей в спасительной пользе ближнего, она просвещается Божественными откровениями и, просвещённая ими, входит не только в чистоту, но и в бесстрастие.
Молчание очищает ум от помыслов. Познание своей греховности, своего неразумия, своего бессилия, своей недостаточности во всём приводит душу к вере разума. Отвержение своих хотений во всём приводит к деятельной вере, выражающейся в великой простоте и смирении. Первое приводит к чистоте ума, а второе — к чистоте сердца.
Смерть игуменьи во время паломничества
В возрасте 72 лет здоровье иг. Арсении ухудшилось, все чаще она стала задумываться о смерти. Тогда в июне 1905 г. старица решается на последнее в своей жизни паломничество.
Отправилась она в Саворскую пустынь, чтобы поклониться мощам преподобного Серафима, чье учение было близко ей по духу. Вернуться в свою обитель, старице было не суждено.
72
в этом возрасте Арсения совершила свое последнее паломничество
Преставилась игумения Арсения Себрякова 21 июля 1905 г. Гроб с почившей доставлен в Усть-Медведицкий монастырь и помещен в склеп Арсеньевской церкви.
Сочинения
Сохранилось эпистолярное наследие игуменьи Арсении, её личные записки и поучения, содержание и дух которых, по свидетельству её современников: преосвященного Никанора (Бровковича), впоследствии архиепископа Херсонского и Одесского, архимандрита Иустина (Татаринова), настоятеля Николо-Бабаевского монастыря, ученика еп. Игнатия, Петра Александровича Брянчанинова, брата еп. Игнатия очень тесно перекликается с мыслями свт. Игнатия (Брянчанинова) и преп. Серафима Саровского, к которым игуменья Арсения относилась с благоговением и почитанием.
Публикации
- Письма к П.А. Брянчанинову и другим лицам. Издательство Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. М., 1998
Наследие Игуменьи в ее письмах и наставлениях
Об обстоятельствах жизни старицы, ее размышлениях можно узнать из книги «Игумения Арсения (Себрякова) Жизнь и наставления» из аудиокниги, и прочитав письма.
21 июля
день памяти игумении Арсении Себряковой
Вот некоторые фразы из ее писем:
«Что значит верить в Бога? Верить необходимо не только в существование Бога Творца и в спасение, дарованное нам через Иисуса Христа,
но надо верить неизменно, во всех обстоятельствах жизни, как бы тяжело ни было, что Бог милосерд, хочет нашего спасения и, видя, зная,
не только в чем временное наше благо, но и вечное, ведет нас к нему как любящий, но мудрый отец своих детей, направляя их с одинаковой любовью, лаской и строгостью.»
«При всяком смущении и искушении единственный выход и успокоение — это смирение.
Только этою стезею приходит душа к истине, все разрешающей, к теплоте врачующей, к свободе облегчающей.»
«Раскройте Евангелие, читайте его, вникните в то, чему учил Господь Своих учеников, и вы узнаете, какие заповеди Он дал Своим последователям.
Он учил их отречению от всего, от себя главным образом, даже от отвержения души своея.
Это отречение необходимо нужно, потому что в душе нашей так много нечистоты, страстей, противных духу Христову, что без отречения от них невозможно общение со Христом.»
Арсения Себрякова
монахиня
Оставляя комментарий, Вы принимаете пользовательское соглашение
