Искушение в пустыне. Начало проповеди Христа (+ВИДЕО)

В Евангелии говорится о том, как сразу после Своего Крещения в водах Иордана Иисус Христос удалился в пустыню, где постился сорок дней и победил три искушения от дьявола. Но зачем Ему вообще было нужно поститься, и какой смысл для сатаны был в искушении Христа?

Сама по себе эта евангельская история вовсе не покажется чем-то странным тому, для кого Христос — всего лишь обычный человек. Мало ли, захотел креститься — и крестился, захотел наложить на себя пост — тоже понятно, ну а искушения — они вообще со всеми бывают. Но если задуматься над тем, что Иисус из Назарета — воплотившийся Сын Божий, Бог, явившийся на землю, то тут уже появляются вопросы. Как христиане объясняют то, что их Бог, получается, постится? А как дьявол вообще посмел подойти к Нему и искушать — и неужели же Христос мог поддаться на уговоры и согрешить?

Конечно, нет, ответит христианин, Бог по Своему существу безгрешен и свят, и нет в Нем никакой тьмы (1 Ин 1:5), так что сатана абсолютно напрасно старался. Но между тем, интересно во всей этой истории то, что у дьявола откуда-то все же была надежда, что Христос ему подчинится. О чем же может идти речь?

Были ли у дья­вола шансы на победу?

В Еван­ге­лии гово­рится о том, как сразу после Своего Кре­ще­ния в водах Иор­дана Иисус Хри­стос уда­лился в пустыню, где постился сорок дней и побе­дил три иску­ше­ния от дья­вола. Но зачем Ему вообще было нужно поститься, и какой смысл для сатаны был в иску­ше­нии Христа?

Сама по себе эта еван­гель­ская исто­рия вовсе не пока­жется чем-то стран­ным тому, для кого Хри­стос – всего лишь обыч­ный чело­век. Мало ли, захо­тел кре­ститься – и кре­стился, захо­тел нало­жить на себя пост – тоже понятно, ну а иску­ше­ния – они вообще со всеми бывают. Но если заду­маться над тем, что Иисус из Наза­рета – вопло­тив­шийся Сын Божий, Бог, явив­шийся на землю, то тут уже появ­ля­ются вопросы. Как хри­сти­ане объ­яс­няют то, что их Бог, полу­ча­ется, постится? А как дьявол вообще посмел подойти к Нему и иску­шать – и неужели же Хри­стос мог под­даться на уго­воры и согре­шить?

Конечно, нет, отве­тит хри­сти­а­нин, Бог по Своему суще­ству без­гре­шен и свят, и нет в Нем ника­кой тьмы (1Ин.1:5), так что сатана абсо­лютно напрасно ста­рался. Но между тем, инте­ресно во всей этой исто­рии то, что у дья­вола откуда-то все же была надежда, что Хри­стос ему под­чи­нится. о чем же может идти речь?

Иисус Христос в пустыне

Библейский эпизод «Христос в пустыне» подробно изложен евангелистами Матфеем (Мф. 4:1-11) и Лукой (Лк. 4:1-13), кратко упоминается Марком (Мк. 1:13). После Крещения от Иоанна Предтечи Иисус Христос на 40 дней удалился в пустыню. Там Господь постом и молитвой готовил Себя к публичному служению. В последний день к Нему приступил дьявол. Тремя искушениями Он безуспешно пытался соблазнить Иисуса на грех. Сатана стремился сбить Спасителя с предназначенного пути спасения человечества от духовной смерти.

Христос в пустыне, искушаемый дьяволом

Пришел, чтобы спасти всех

В Иудее I века от Р.Х., когда одно за другим начали сбы­ваться вет­хо­за­вет­ные про­ро­че­ства, очень многие ожи­дали явле­ния Христа. Вместе со всеми Христа ожидал и… дьявол – чтобы если не убить, то хотя бы поме­шать Ему испол­нить свою миссию. К при­меру, все помнят из Еван­ге­лия, как, словно по сата­нин­ской воле, царь Ирод, только услы­хав, что в Виф­ле­еме родился Царь Иудей­ский, велел убить в городе всех мла­ден­цев. И кто знает, не повто­рил бы попытки убий­ства Спа­си­теля еще в дет­стве, если бы дева Мария открыто объ­явила бы народу, Кто же есть на самом деле Ее сын Иисус. Поэтому, как напи­сано в Еван­ге­лии, Гос­подь вышел на откры­тое слу­же­ние тогда, когда уже был лет трид­цати (Лк.3:23) – то есть в воз­расте зре­лого муж­чины, по пред­став­ле­ниям иудеев, когда чело­век уже сам отве­чает за себя, имеет право гово­рить и учить в сина­гоге. И, как гово­рит Еван­ге­лие, первое, что сделал Сын Божий, – это пришел на реку Иордан, чтобы при­нять омо­ве­ние (кре­ще­ние) от Иоанна Пред­течи, всеми почи­та­е­мого за про­рока и пра­вед­ника.

Кре­ще­ние Иоанна было кре­ще­нием пока­я­ния – иными сло­вами, люди, кото­рые желали при­ми­ре­ния с Богом, этим риту­аль­ным омо­ве­нием пуб­лично сви­де­тель­ство­вали о своих грехах и про­сили у своего Созда­теля про­ще­ния. Такое кре­ще­ние не носило еще силы Таин­ства, каким оно стало в хри­сти­ан­стве. Омо­ве­ние в водах реки Иордан (не какой-то осо­бен­ной в ту пору, а просто един­ствен­ной боль­шой реки в Иудее), кото­рое пред­ла­гал Иоанн, неспо­собно было на самом деле очи­стить чело­века от греха. Оно даже не отме­няло при­не­се­ния хра­мо­вой жертвы за грех, необ­хо­ди­мой по вет­хо­за­вет­ному Закону. Однако омо­ве­ние на глазах у всех, прак­ти­че­ски пуб­лич­ное при­зна­ние «Я согре­шил пред Тобою», без­условно, помо­гало чело­веку рас­ка­яться и бороться с грехом, чтобы не повто­рять его в буду­щем. И тем более хотели люди очи­ститься от своих грехов, что Иоанн про­по­ве­до­вал: вот-вот придет дол­го­ждан­ный Мессия, покай­тесь, ибо при­бли­зи­лось Цар­ство Небес­ное (Мф.3:2).

Но тут про­ис­хо­дит необъ­яс­ни­мое. Да, Мессия дей­стви­тельно при­хо­дит, и Иоанн узнает Его, сви­де­тель­ствует о Нем, как о Спа­си­теле мира – но открыв­ший Себя Спа­си­тель гово­рит, что пришел… кре­ститься!

Можно понять, как был удив­лен Иоанн, кото­рый, услы­шав просьбу Иисуса о кре­ще­нии, удер­жи­вал Его и гово­рил: мне надобно кре­ститься от Тебя, и Ты ли при­хо­дишь ко мне? (Мф.3:14). Это была не просто скром­ность. Иоанн навер­няка зада­вал себе вопрос – как воз­можно спа­се­ние для греш­ни­ков, если даже Спа­си­тель, Мессия, вели­чай­ший Пра­вед­ник, Кото­рого сотни лет ждали евреи, желает пуб­лично пока­яться в своих грехах?

Вспом­ним сейчас то, что уже две тысячи лет знают хри­сти­ане, но чего не знал в то время еще никто, кроме девы Марии. Иисус – это не просто пра­вед­ник, он – Сын Божий, Сам Бог, вопло­тив­шийся и став­ший чело­ве­ком. И как Бог, он не имеет на Себе ника­кого греха. Но именно поэтому, как ни пара­док­сально, и пришел он кре­ститься от Иоанна – чтобы перед всеми людьми, кото­рые когда-либо при­хо­дили сюда и омы­вали свои без­за­ко­ния, перед всеми уже давно умер­шими людьми и перед всеми, кому еще только пред­стоит родиться, навсе­гда засви­де­тель­ство­вать: он, не име­ю­щий на Себе ника­кого греха, – не гну­ша­ется греш­ными людьми, он пришел, чтобы спасти всех. Бог вопло­тился, стал таким же, как все люди, – и вот он пришел омыться в водах пока­я­ния, словно про­стой греш­ник, и доб­ро­вольно взять на Себя чужие пре­ступ­ле­ния, чтобы позже иску­пить их на Кресте.

Дело в том, что на свете, без сомне­ния, нет ни одного пол­но­стью пра­вед­ного чело­века, сво­бод­ного от греха. В отно­ше­ниях между людьми всегда бывает так, что кто обидел люби­мого хоть одна­жды, кто нару­шил в отно­ше­нии него хоть одну запо­ведь любви – нару­шил тем самым их все. Отно­ше­ния чело­века и Бога должны быть именно отно­ше­ни­ями любви, и тогда о какой пра­вед­но­сти может идти речь, как чело­век может быть «немножко» верен Богу? Поэтому, хотя Иисус и не был вино­ват абсо­лютно ни в чем, при­ни­мая кре­ще­ние, тем самым Он взял на себя абсо­лютно все грехи, а не только те, кото­рые были названы вслух на берегу Иор­дана. Будучи неви­нов­ным, Он поз­во­лил обви­нить Себя одного – во всем.

С тех пор фраза «взять грех на себя» давно стала кры­ла­той, но в своем соб­ствен­ном смысле она отно­сится только ко Христу, и берет свое начало в словах Иоанна, осо­знав­шего после кре­ще­ния Христа, зачем Тот пришел на землю: вот Агнец Божий, Кото­рый берет на Себя грех мира (Ин.1:29). Как сказал об этом свя­ти­тель Иоанн Зла­то­уст, «Тот, Кто мог истре­бить грехи всего рода чело­ве­че­ского, Сам уже без сомне­ния был без­гре­шен». По сути, Хри­стос взял на себя болезнь нашей при­роды, с кото­рой мы сами не можем спра­виться, – взял, чтобы исце­лить нас от нее и уни­что­жить саму при­чину этой болезни – грех. Не зря празд­ник Кре­ще­ния Гос­подня назы­ва­ется еще Бого­яв­ле­нием, ведь Бог Отец, про­из­нес­ший в момент кре­ще­ния Иисуса слова Сей есть Сын Мой воз­люб­лен­ный, в Кото­ром Мое бла­го­во­ле­ние (Мф.3:17), явил всему миру откро­ве­ние о Своей любви к людям, ради спа­се­ния кото­рых отдал Сына.

Что такое искушение?

В переводе с церковнославянского языка слово «искушение» означает «испытание». В Православии искушением именуется греховный соблазн, спровоцированный злыми духами (нередко через других людей). Это ситуация, когда человек оказывается перед выбором между добром и злом.

Творец создал человека свободной личностью. Если мы желаем быть с Богом, то не будем преступать Его заповеди и усилием воли отвергнем искушение. Когда же мы поддаёмся греховному соблазну, то отдаляем себя от Господа и переходим во власть тёмных сил. Некоторые искушения попускаются Богом, но не для того, чтобы склонить ко злу. А для испытания человека, проверки его духовно-нравственного состояния. Святитель Иоанн Златоуст обращает внимание христиан на следующий важный момент:

«Бог не только не посылает искушения сверх силы, но и при искушении по силе присутствует, поддерживая нас и укрепляя, если мы сами наперед привнесем должное с нашей стороны: готовность, надежду на Него, благодарность, твердость и терпение» (Творения, том 3).

Преодоление соблазнов духовно закаляет христианина, делает его более стойким в борьбе со страстями. Отвергая искушение, человек доказывает свою любовь и верность Господу. А Тот щедро одаривает свое творение спасительной благодатью. Искушения также помогают христианину смириться, познать свои «слабые стороны» и греховные наклонности. В испытаниях человек лучше всего понимает, над чем ему следует особенно трудиться. Поэтому Святые Отцы призывают нас не только быть твёрдыми в искушениях, но и благодарить за них Бога. Преподобный Амвросий Оптинский (Гренков) учит:

«Господь попускает лукавому врагу искушать христиан, чтобы не предавались нерадению, а старались жить внимательно и осторожно. Во-вторых, чтобы через искушения смирялись и не высокоумствовали, чему без борения и искушения вражеского люди легко подвергаются. В-третьих, люди через искушения делаются более опытными, искусными и твердыми» («Письма»).

Послед­ние дни оди­но­че­ства

Итак, Гос­подь объ­явил о Себе, вышел на откры­тое слу­же­ние. Но чего это Ему стоило? Во время моле­ния Христа в Геф­си­ман­ском саду в послед­ние часы перед Своими крест­ными стра­да­ни­ями Гос­подь скор­бел и плакал, и просил уче­ни­ков побыть с Ним, не остав­лять Его в оди­но­че­стве. Боже­ствен­ная при­рода доб­ро­вольно иду­щего на казнь Спа­си­теля была непо­ко­ле­бима и тверда – но чело­ве­че­ская Его при­рода не могла, конечно, оста­ваться без­участ­ной к про­ис­хо­дя­щему, как если бы Он был каким-нибудь бес­чув­ствен­ным робо­том. Поэтому кто знает, что мог чув­ство­вать Иисус в самом начале Своего пути, когда взял на Свои плечи нево­об­ра­зи­мую тяжесть всех грехов, когда-либо совер­шен­ных людьми?..

Мы не узнаем, какой глу­бины была Его скорбь и тре­вога за людей, кото­рые не поняли ни смысла Его кре­ще­ния, ни слов Иоанна – но знаем только, что сразу после кре­ще­ния Гос­подь постился в пустыне целых сорок дней. Конечно, Он знал с самого начала, что Ему пред­стоит постра­дать. И, может быть, именно поэтому начало конца Его земной жизни, эти первые сорок дней после кре­ще­ния, стали для него вре­ме­нем, про­ве­ден­ным в оди­но­че­стве и молитве. Ведь можно попы­таться пред­ста­вить, как чув­ствует себя, к при­меру, неви­нов­ный чело­век, кото­рый доб­ро­вольно пошел в тюрьму ради спа­се­ния близ­ких и теперь ждет от своего народа заве­домо неспра­вед­ли­вого суда, причем при­го­вор ему уже изве­стен – смерть. Такой чело­век навер­няка скор­бит и, может быть, от горя не хочет даже есть – но дело здесь, конечно, вовсе не в каче­стве еды или рели­ги­оз­ных нормах.

Вот и Христу не тре­бо­вался пост в нашем при­выч­ном пони­ма­нии, когда мы при­ла­гаем какие-то усилия своей воли, чтобы отка­заться от пищи и при­ну­дить себя к молитве. Гос­поду не тре­бо­ва­лось Себя ни к чему при­нуж­дать – но Он уже отдал всего Себя без остатка людям, и поэтому то время, кото­рым обла­дал еще на земле, если и упо­треб­лял позже для еды и пир­ше­ства – то только для того, чтобы под­дер­жать силы или за бесе­дой при­ве­сти еще одного чело­века к пока­я­нию. Поэтому нельзя ска­зать нечто вроде «Бог постился сорок дней – точнее будет обо­зна­чить, что сорок дней Хри­стос только молился. Причем в Еван­ге­лии ска­зано, что Он взал­кал (Мф.4:2) лишь напо­сле­док – и отсюда видно, каково было напря­же­ние Его духов­ных и душев­ных сил во время молитвы – сорок дней Он не вспо­ми­нал о том, что голо­ден. А если кого-то сму­щает такая длина поста (ведь, скорее всего, все сорок дней в пустыне Хри­стос попро­сту ничего не ел!) – то доста­точно ска­зать, что в меди­цине зафик­си­ро­ваны случаи и гораздо более дол­гого пол­ного голо­да­ния, чем сорок дней, так что ничего фан­та­сти­че­ского в этом вовсе нет.

Пост Христа – это подвиг насто­я­щей молитвы, а не мучи­тель­ное огра­ни­че­ние в еде. А значит, и для хри­стиан пост всегда должен быть связан в первую оче­редь с молит­вой. Огра­ни­че­ние себя в еде ни в коем случае нельзя пони­мать как «очи­сти­тель­ную диету для тела» – ведь на самом деле это сред­ство очи­стить разум и душу. А еще соро­ка­днев­ный пост Спа­си­теля – един­ствен­ный эпизод в Еван­ге­лии, о кото­ром можно твердо ска­зать, что здесь Хри­стос был абсо­лютно один – а значит, о про­изо­шед­шем в пустыне Он Сам рас­ска­зал позже Своим уче­ни­кам. Но что же там про­изо­шло кроме, соб­ственно, самого поста?

Святые отцы не задавались специально вопросом веры диавола

Вопрос о том, знал ли диавол, что Иисус Христос есть истинный Бог, или принимал его за кого-то еще: великого праведника, пророка, учителя – как отдельно исследуемая тема у святых отцов никогда не поднимался. Не задавались специально святые отцы этим вопросом, по той причине, что вера диавола не играет какого-либо значения в контексте человеческой сотериологии. Напротив, отцам было важно уяснить для самих людей, что пришедший в мир человек Иисус был истинным Богом, потому что в этом и заключалась суть спасения человека. Вера в Иисуса Христа как в истинного Бога, пришедшего во плоти, была тем камнем преткновения, о который спотыкались умы ересиархов.

Поэтому святоотеческая мысль разрабатывала христологию, с целью убедить в Божественности Иисуса Христа все человечество, но никак не мир падших духов.

«Закля­тый друг»

Да, дьявол ожидал Мессию долго. Гото­вился к Его при­ходу, при­ду­мы­вал, как пора­зить, чем иску­шать, как бороться с Его уче­ни­ками, если они появятся. Одного сатана не мог пред­ста­вить – что Бог не просто пошлет вели­кого пра­вед­ника вместо Себя, а Сам придет на Землю. Никто не может про­ник­нуть в замыслы Бога – а тем более падший дух. Дьявол узур­пи­ро­вал власть Бога над миром, под­чи­нил себе людей так, что даже Хри­стос гово­рил о сатане – князь мира сего (Ин.14:30). И вот этот враг ждал веками, когда имя Спа­си­теля станет известно. Ждал и боялся – и нако­нец услы­шал, что в кре­ще­нии на реке Иордан явил Себя дол­го­ждан­ный Хри­стос.

Будучи не в силах про­ник­нуть в тайну Бого­во­пло­ще­ния, дьявол не мог и быть уверен, что Иисус – это дей­стви­тельно Мессия. Поэтому, как только Хри­стос уда­лился в пустыню, дьявол принял реше­ние лично прийти, уви­деть и побе­дить.

Но тут падший дух обма­нулся в своих ожи­да­ниях первый раз. Ведь как мы уже знаем, сорок дней Хри­стос был погру­жен в молитву, и пре­рвать Его раз­го­вор с Отцом не смог бы никто – если бы не чело­ве­че­ская при­рода Гос­пода, нуж­дав­ша­яся в пище. «По высоте Боже­ства, Он был бы непри­сту­пен про­тив­нику, – пишет свя­ти­тель Васи­лий Вели­кий, – если б чрез алка­ние не сни­зо­шел до чело­ве­че­ской немощи». И только поймав крат­кий миг физи­че­ской сла­бо­сти Христа, дьявол под­сту­пил к Нему – чтобы обма­нуться во второй раз…

Соро­ка­днев­ный пост был изве­стен еще из Вет­хого Завета. Так, Моисей постится сорок дней перед тем, как полу­чить десять запо­ве­дей (Исх.34:28). Также изве­стен пост про­рока Илии (3Цар.17:19), а в целом евреи пости­лись четыре раза в год (Зах.8:19).

Хри­стос, как пишет Фео­фи­лакт Бол­гар­ский, «постится столько вре­мени, сколько Моисей и Илия: а если бы – больше, то вопло­ще­ние Его пока­за­лось бы при­зрач­ным».

Причины и возможность искушений Христа дьяволом

Дьявол ненавидит Бога и Его главное творение. Именно через искушение нечистый подтолкнул первых людей к грехопадению. Адам и Ева ослушались Творца и съели запретный плод одного из райских деревьев. Так человек разорвал связь с Творцом, впустил в свою жизнь зло, скорби и смерть.

И вот, спустя тысячи лет в наш мир пришёл Спаситель Иисус Христос, призванный вернуть человечеству потерянный рай. Сатана вновь прибегает к искушениям – чтобы совратить Мессию на ложный путь, не дать Ему исправить последствия грехопадения. Однако у тех, кто читает про искушение Христа в пустыне, нередко возникает следующий вопрос. Как лукавый мог соблазнять Самого Господа? Приведём слова преподобного Симеона Нового Богослова:

«Всю Божественную ипостась Свою [Христос] соединил существенно с нашим естеством… Сам Творец Адама непреложно и неизменно стал совершенным человеком» («Собрание творений»).

Иисус Христос является единой Личностью с двумя природами: Божественной и человеческой. Именно на последнюю пытался воздействовать дьявол. Как человек Спаситель мог быть искушаем. Он не согрешил не в силу отсутствия возможности, а по Своему нравственному совершенству.

Если же учитывать Божественное естество Христа, то искушения сатаны представляли собой его борьбу против Сына Божьего с целью сохранить за собой власть над людьми. Ведь Господь воплотился именно для того, «чтобы разрушить дела дьявола» (1.Ин. 3:8) и лишить его этой власти (Евр. 2:14).

Не хлебом единым

Ожидая уви­деть перед собой пусть и «более могу­ще­ствен­ного» чело­века, но, со своей точки зрения, обыч­ного греш­ника (иначе зачем еще, каза­лось бы, нужно было кре­ститься от Иоанна?), дьявол на самом деле встре­тился… с Самим Богом. Как же раз­ви­ва­лась эта ситу­а­ция?

Сатана три раза попы­тался иску­сить Созда­теля. И пусть поря­док вто­рого и тре­тьего иску­ше­ний у еван­ге­ли­стов Матфея и Луки раз­ли­ча­ется (кто как услы­шал, так и запом­нил), но о харак­тере иску­ше­ний апо­столы пишут совер­шенно оди­на­ково.

Итак, первое иску­ше­ние, с кото­рым дьявол подо­шел ко Христу, явно было вызвано недо­уме­нием сатаны, ибо, «при­по­ми­ная ска­зан­ное об Иисусе, он не может пове­рить, чтобы это был про­стой чело­век; с другой сто­роны, видя Его алчу­щим, не может допу­стить, чтобы это был Сын Божий. Нахо­дясь в таком недо­уме­нии, он при­сту­пает к Нему с сло­вами сомне­ния», – пишет свя­ти­тель Иоанн Зла­то­уст. Итак, дьявол гово­рит Христу: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сде­ла­лись хле­бами (Мф.4:3). Он нарочно не упо­ми­нает о том, что Хри­стос голо­ден, но льстит Ему и коварно напо­ми­нает о Его досто­ин­стве.

Испы­ты­ва­ю­щему голод Гос­поду гово­рится нечто под­хо­дя­щее по ситу­а­ции. «Но ты, дьявол, ста­но­вишься в двой­ное про­ти­во­ре­чие. Если по Его могу­ще­ству камни могут сде­латься хле­бами, то напрасно ты иску­ша­ешь Того, Кто настолько могу­ще­стве­нен. А если Он этого сде­лать не может, то напрасно ты подо­зре­ва­ешь в Нем Сына Божия», – заме­тил в свое время бла­жен­ный Иеро­ним Стри­дон­ский.

Но дьявол все же, иску­шая Христа, пред­ла­гает Ему упо­тре­бить Свою Боже­ствен­ную силу, чтобы насы­титься, совер­шить чудо для одного Себя – и заодно ловко про­ве­рить, есть ли предел все­мо­гу­ще­ству Бога. Но Гос­подь сказал ему в ответ: напи­сано: не хлебом одним будет жить чело­век, но всяким словом, исхо­дя­щим из уст Божиих (Мф.4:4). Эта фраза взята из биб­лей­ской книги Вто­ро­за­ко­ния (Втор.8:3) и была, конечно, на слуху у всех иудеев со времен Моисея. По сути, Гос­подь не стал ни слу­шаться дья­вола, ни заяв­лять о Своем досто­ин­стве – Он просто отверг иску­ше­ние, даже не всту­пая в спор с сата­ной.

Теория обманутого обманщика

В христианстве присутствует богословская точка зрения, которая носит название теория обманутого обманщика. Согласно ей, диавол, будучи человекоубийцем от начала (Ин. 8, 44), обманом уловив первых людей в раю, был обманут Самим Иисусом Христом, когда сокрывшись под видом смертного человеческого тела, поразил диавола Своим Божеством. Сама теория никогда не возводилась в ранг догмата и не претендует на место абсолютной истины, но, вместе с тем, она имеет довольно сильную аргументацию. Например, 27 стих 17 Псалма, определяя отношение между Богом и человеком, дословно звучит так: «С милостивым Ты поступаешь милостиво, с мужем искренним — искренно, с чистым — чисто, а с лукавым — по лукавству его». Если Господь с лукавым человеком поступает по лукавству его, то тем более, не имеет ли Он права так поступать с тем, кто отец лжи (Ин. 8, 44). Зачастую богословы, не исповедующие данную теорию, справедливо замечают, что Бог является истиной (Ин. 14,6), что в Нем нет неправды (Ин. 7,18), и что Он неспособен на поступки, которые свойственны падшим духам и падшим человекам. Но здесь хитрость со стороны Бога не нужно понимать как обман в строгом смысле, скорее, по мнению свт. Афанасия Великого, это военный маневр: «Тот, кто видит, что его неприятель в страхе убегает, притворяется слабым, чтобы вовлечь неприятеля в бой: бегущий, клюнув на притворную слабость, уверенно переходит в наступление, а могучий атлет, который завлек неприятеля притворной слабостью, тут и побеждает его своей силой. Так и Господь, завлекши [дьявола] человеческой слабостью, в борьбе против врага укрепил человеческие силы своей [Божественной] мощью» (Афанасий Великий, святитель. О страстях и кресте Господа. 14).

Святитель Григорий Нисский на недоумение о том, возможно ли Богу обманывать, говорит, что у кого перед глазами истина, тот согласится, что это-то именно всего более и было свойственно справедливости и премудрости (см. подробней: Несмелов Виктор. Догматическая система Григория Нисского).

Папа Лев Великий, говоря о возможности применения Богом хитрости к диаволу, утверждает: «Не потерял бы, конечно, [диавол] первоначальной власти над человеческим родом, если бы не был побежден тем (обманом – свящ. И.П.), чем некогда поработил людей» (Слово на Рождество Христово).

А Ориген прямо говорит, что жизнь Спасителя еще с самого момента Его пришествия на землю, являла собой, по отношению к диаволу, целую цепь обманов: «От князя мира сего скрыта была девственность Марии: скрыта благодаря Иосифу, скрыта благодаря их супружеству; скрыта, поскольку дьявол думал, что Мария имела мужа. Если бы она не имела супруга и, как думал дьявол, мужа, то Христа нельзя было бы скрыть от князя мира сего. Дьявол тут же бы заподозрил: как она, если не спала с мужем, вдруг забеременела? Значит, Он зачат от Бога, значит, его природа выше человеческой» (Гомилия VI на Евангелие от Луки).

Этого же мнения придерживается другой западный отец – святитель Лев Великий папа Римский, который в своем слове на Рождество Христово утверждает, что Христос во время своего рождения скрыл Божественную силу под покровом нашей немощи; осмеяна была хитрость беспечного врага, который решил, что Рождество Младенца, предназначенное для спасения человеческого рода, так же подвластно ему, как и появление на свет всех [остальных] рождающихся… и, зная, до какой степени отравлена человеческая природа, никоим образом не поверил, что первородного греха избежал Тот, Которого по стольким признакам распознал как смертного».

Самого же Оригена в некотором смысле можно даже считать родоначальником этой теории. Кратко в резюмированном виде у профессора Казанской духовной академии Виктора Несмелова она изложена следующим образом: «В своем воплощении Он сокрыл от диавола Свою Божественную силу, так что диавол рассчитывал было сделать Его своим рабом, тем как Христос победил его самого» (Несмелов Виктор. Догматическая система Григория Нисского). Свое развитие оригеновская теория получила у другого, уже упомянутого нами, святого отца-каппадокийца Григория Нисского. Так же как и Ориген, святой Григорий рассматривал ее в контексте Жертвы Христовой. По его мнению, Сын Божий воплотился для того, чтобы диавол не узнал Его и счел за простого человека. Которого он сможет легко удержать в своей власти… Диавол не знал, что это Бог; он судил по плоти и думал, что смертью победит Искупителя людей, но жестоко обманулся: «проглотив приманку плоти, он пронзается удою Божества» (Несмелов Виктор. Догматическая система Григория Нисского).

Подобный образ приманки приводит западный отец Исидор Севильский. По его мнению, обманут диавол смертью Господа, как птичка. Где человеческая природа Христа – приманка, а Божественная – ловушка для птички – дьявол (Сентенции. Lib. I, сар. XIV. 10-13).

Митрополит Иларион (Алфеев) также усматривает в огласительном слове святителя Иоанна Златоуста, читаемого на Пасхальной утрени, мотивы того, что диавол обманулся: «ад был «осмеян» Воскресением Христа и «попался» на том, что не заметил под видимым человеком невидимого Бога» и далее приводит выдержку из гомилии святителя Иоанна «ад огорчился, встретив Тебя долу: огорчился, потому что упразднился, огорчился, потому что был осмеян… Принял тело — и коснулся Бога, принял землю — и встретил небо, принял, что видел — и попался в том, чего не видел» (Иларион (Алфеев), митрополит. Таинство веры).

В добавок ко всему вышеизложенному можно еще привести доказательство из литургического предания Церкви. Так, в Минее на праздник Пятидесятницы в одной из коленопреклонных молитв содежатся такие слова: «начало злобнаго и глубиннаго змия богомудростным льщением (т.е. обманом) уловил».

Если Ты Сын Божий

Но дьявол, полу­чив в ответ ни «да», ни «нет» и потер­пев неудачу в первый раз, не отсту­пил. Еван­ге­лист Матфей так пишет о втором иску­ше­нии: берет Его диавол в святой город и постав­ляет Его на крыле храма, и гово­рит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо напи­сано: Анге­лам Своим запо­ве­дает о Тебе, и на руках поне­сут Тебя, да не пре­ткнешься о камень ногою Твоею (Мф.4:5–6). Кстати, уже само по себе инте­ресно повто­ря­ю­ще­еся обра­ще­ние сатаны ко Христу – если Ты Сын Божий. «Дьявол начи­нает так, чтобы узнать: Божий ли Он Сын; но Гос­подь так скромно отве­чает ему, что он оста­ется в сомне­нии», – отме­чает бла­жен­ный Иеро­ним.

Второе иску­ше­ние – это попытка сыг­рать на често­лю­бии. Бро­ситься на глазах у всех с Иеру­са­лим­ского Храма, чтобы ангелы под­хва­тили Его в полете – что могло бы ярче дока­зать Боже­ствен­ную при­роду?

Дьявол, уве­рен­ный в своем умении лгать, при­зы­вает чело­века Иисуса (напом­ним, что сатана еще не уверен, что это – Хри­стос) про­ве­рить, выпол­няет ли Бог Свои обе­ща­ния, бук­вально испы­тать Писа­ние на себе – явятся ли ангелы, спасут ли? Но Спа­си­тель не под­да­ется на эту уловку и отве­чает – напи­сано также: не иску­шай Гос­пода Бога твоего (Мф.4:7). И снова это слова из Вто­ро­за­ко­ния (6:16), и снова они не дают сатане ответа на вопрос, кто же этот Чело­век.

Что здесь значит ответ Гос­пода, как может чело­век иску­шать Бога? Про­дол­же­ние этой фразы звучит так: как вы иску­шали Его в Массе (Втор.6:16). Моисей про­из­но­сит эти слова потому, что в месте под назва­нием Масса и Мерива евреи, стра­да­ю­щие в пустыне от жажды, иску­шали Бога, говоря – есть ли Гос­подь среди нас, или нет? (Исх.17:7). Они начали сомне­ваться в истин­но­сти бытия Бога и в Его любви к ним только потому, что Он медлил дать им воды для питья! Тем паче людям свой­ственно иску­шать Бога, когда Он не дает им чего- либо, по их мнению, еще более важ­ного. Против такого потре­би­тель­ски ‑недо­вер­чи­вого отно­ше­ния к Богу и гово­рит Хри­стос, отве­чая сатане.

Кстати, нет ничего стран­ного в том, что дьявол в этом иску­ше­нии цити­рует Библию – это лишний раз пока­зы­вает, что зна­нием Писа­ния можно при­кры­вать любые цели, в том числе и совсем небла­го­вид­ные. Поэтому так важно ста­раться понять, что стоит за тек­стом, а не просто учить наизусть стихи из Библии. К тому же дьявол цити­рует Писа­ние… непра­вильно.

Анге­лам Своим запо­ве­дает о Тебе… – про­из­но­сит отец лжи строчку из псалма. Несо­мненно, если бы он под­линно знал, что это напи­сано о Спа­си­теле, то должен был бы при­со­еди­нить и то, что далее гово­рится в том же псалме и против него: На аспида [неболь­шая ядо­ви­тая змея] и васи­лиска [змея боль­шая] насту­пишь [без вреда]; попи­рать будешь льва и дра­кона [боль­шой змей]. О помощи анге­лов дьявол гово­рит Ему как бы немощ­ному, а о своем уни­чи­же­нии, как хитрец, он умал­чи­вает, – снова вскры­вает обман дья­вола Иеро­ним.

А по поводу той части Иеру­са­лим­ского Храма, на кото­рой дьявол бесе­до­вал с Хри­стом, пре­по­доб­ный Ефрем Сирин заме­тил, что «даже доселе это место воз­вы­шенно, хотя храм и раз­ру­шен, как Сам (Гос­подь) сказал: не оста­нется в нем камня на камне (Мф.24:2). Но место, на кото­ром стоял, как (некое) зна­ме­ние сохра­ни­лось». Сейчас это место назы­вают Стеной Плача…

Сразу же после третьего искушения Диавол оставляет Христа «до времени»

Сразу же после того, как Сатана потерпел поражение в попытке третий раз искусить Христа, он, по словам евангелиста Луки,

(Лк. 4:13)

«до времени» оставляет Его

В Писании сказано, что позже Враг рода человеческого вновь начинает искушать его через народ иудейский и даже через его учеников апостолов, строя всевозможные козни. Кроме того, евангелист Марк говорит, о том, что в пустыне Иисус

(Мк. 1:13)

«был со зверями»

Считается, что это — это указание на то, что Христос (новый Адам) был в окружении зверей, не смевших причинить ему вреда, также как и ветхий Адам в раю.

Видеролик: Искушение в пустыне. Протоиерей Олег Стеняев. На 12 минуте 19 секунде автор говорит о том, что после третьего искушения Диавол оставил Христа «до времени».

Необходимо отметить, что время каждого из искушений Христос ничего не делает, а только лишь говорит с Сатаной. Поступает Он так потому, что от Диавола нельзя ожидать ничего хорошего, при этом слово — главное оружие лукавого.

Именно поэтому, как отмечает Иоанн Златоуст, «слово уст Его осудило сатану». Таким образом, Диавол побежден Христом Словом Божием, а не человеческим действием.

Иисус Христос победил козни Диавола в пустыне Словом Божием.

Преподобный Ефрем Сирин указывает на то, что крещение Христа состояло из трех погружений и искушений три. Прохождение Иисуса Христа через искушения Дьявола именно после его крещения является указанием на те благодатные плоды, которые крещение может дать.

Он был направлен в пустыню Духом Святым, в том числе, для того, чтобы показать борьбу с силами зла, и какую силу в этом даёт человеку приобщение к Господу через таинство крещения.

Цар­ство тьмы в пода­рок

Нако­нец, от бес­си­лия и отча­я­ния сатана при­бе­гает к своему послед­нему доводу. Ему так важно поме­шать Спа­си­телю, заста­вить Его согре­шить, что ради этого он идет, на, каза­лось бы, вели­кие для себя жертвы. И, воз­ведя Его на высо­кую гору, диавол пока­зал Ему все цар­ства все­лен­ной во мгно­ве­ние вре­мени, и сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими цар­ствами и славу их, ибо она пре­дана мне, и я, кому хочу, даю ее; итак, если Ты покло­нишься мне, то всё будет Твое (Лк.4:5–7) или, как уди­ви­тельно точно ска­зано у Матфея, – если, пав, покло­нишься мне (Мф.4:9).

Пред­ла­гая первые два иску­ше­ния, дьявол еще сомне­ва­ется, что Иисус – это Спа­си­тель. Но в третий раз отец лжи уже не спра­ши­вает Его ни о чем, а просто и грубо пред­ла­гает «взятку». Пре­дать Отца, покло­ниться сатане – и полу­чить миро­вое гос­под­ство, полу­чить и власть над людьми, кото­рую можно исполь­зо­вать в том числе и для того, чтобы всех спасти… Как просто было бы так посту­пить, и не пона­до­бился бы даже Крест— вот, дьявол сам пред­ла­гает Христу взять Самому в руки власть над миром, пре­дать Бога, и ценой этого пусть даже при­твор­ного пре­да­тель­ства облег­чить изна­чально труд­ную, и при этом еще и смер­тельно опас­ную задачу по спа­се­нию мира. Навер­няка тут была и попытка сыг­рать на таких эле­мен­тар­ных чело­ве­че­ских грехах, как жад­ность и жажда власти. А еще поклон перед дья­во­лом озна­чал бы, что Хри­стос при­знал, будто бы зло непо­бе­димо, будто сатана и вправду все­мо­гущ и правит миром по праву силь­ней­шего.

Поэтому на такое, каза­лось бы, заман­чи­вое пред­ло­же­ние дья­вола Иисус отве­тил лишь: отойди от Меня, сатана, ибо напи­сано: Гос­поду Богу твоему покло­няйся и Ему одному служи (Мф.4:10). И снова это цитата из Вто­ро­за­ко­ния, но на этот раз Хри­стос уже прямо при­зы­вает дья­вола с ее помо­щью вспом­нить, Кому на самом деле при­над­ле­жит все тво­ре­ние. Хри­стос при­зы­вает пад­шего ангела снова покло­ниться Себе, как истин­ному Гос­поду и Богу. И тем более в этот момент ста­но­вится оче­вид­ной ложь врага, ведь тот пред­ла­гает Христу власть в обмен… на при­зна­ние соб­ствен­ной власти. Но разве можно стать вла­ды­кой чего-либо, скло­нив­шись перед другим «вла­ды­кой»? Дьявол и вправду лжет во всем, от начала до конца.

Инте­ресно, что от самой власти над миром Хри­стос не отка­зы­ва­ется (как этого бы сатане ни хоте­лось). Нет, Он пришел, чтобы пра­вить, как истин­ный Царь, – но Цар­ство, кото­рое не от мира сего, и Своих под­дан­ных Он спасет на Кресте Сам, а не примет из рук врага. И сатана уходит, услы­шав третий ответ, – здесь его козни уже не смогут достичь своей цели.

Вопрос: но что за грех было пре­тво­рить камни в хлебы? Ответ: знай, что послу­шаться диа­вола в чем бы то ни было, грех. (Тол­ко­ва­ние Фео­фи­лакта Бол­гар­ского на Писа­ния).

Мысли отцов Церкви на эту тему связаны с жертвой Христовой

Но это не означает, что отцы никогда не задавались этим вопросом. Мысли некоторых из них по этому поводу были высказаны в контексте рассмотрения другой, более важной темы, связанной с жертвой Христовой. Иные отцы высказывали свои соображения в словах, произнесенных на великие христианские праздники, еще иные, отвечая на отдельные вопросы, лишь вскользь прилагали свои мысли касательно этой области. Что же касается источника святоотеческого богомудрия – Священного Писания, то оно, к сожалению, не дает конкретного ответа. Скорее Библия содержит противоречивые свидетельства, тезисного или контекстуального характера, анализ которых мы попытаемся провести. Также важным для нас есть литургическое наследие, ведь церковная гимнография является одной из форм фиксации богословского предания.

Выводы

Исходя из данных доводов, вполне логичным было бы сделать вывод о том, что миру падших духов, а, следовательно, и сатане, была открыта некая часть Божественной силы Христа, которая проявляясь сквозь кенозис (зрак раба), скорее всего просто давало понять сатане, что перед ним непростой человек, Который обладает силой, доселе еще невиданной на земле.

Также представляется немаловажным вопрос о том, зачем диаволу нужно было стремиться и тем более ускорять смерть Господа? Ведь если диавол знал, что Христос есть Бог, то, следовательно, Его смерть либо невозможна, либо попытка ее достичь послужит причиной разрушения царства диавола? А если сатана доподлинно не знал, Кто перед ним, то тогда вполне логичными оказываются его действия направленные на умерщвление Иисуса Христа, которое и означало бы победу над Богом в борьбе за человечество. Весьма логичным соображением по этому поводу кажутся выводы западного отца, основателя средневекового энциклопедизма Исидора Севильского: «Хотя дьявол не знал порядка нашего освобождения, он тем не менее знал, что для спасения людей пришел Христос. Однако дьявол не знал, что Христос выкупит нас своей смертью, а потому и убил Его. Ибо если бы дьявол знал, что Христос выкупит нас смертью, он Его никогда бы не убил» (Сентенции. Lib. I, сар. XIV. 10-13).

Таким образом, несмотря на разные мнения по поводу вышеподнятого вопроса, можно с большой долей уверенности сказать, что сonsensus patrum в отрицательном ответе: диавол не знал, что перед ним именно Бог во плоти, а не просто великий пророк, учитель или праведник.

«Академический Летописец» №2, 2014г. Стр. 44-49