Расставание
Что вспомнилось мужчине первым делом? Такая картина: он, молодой, сильный и решительный, приходит к отцу и говорит:
— Отдай мне причитающуюся часть наследства. Я хочу сам распоряжаться своим имением.
Он помнил, как нахмурил брови старший брат, как в ужасе прикрыла ладонью рот мать. Но был готов к этому. Да, такие слова были равнозначны тому, как если бы он сказал: «Отец, мне недосуг ожидать пока ты умрешь, чтобы получить свою долю. Отдай мне ее сейчас, давай считать, что ты для меня уже умер». И он знал, что все домашние будут возмущены таким его требованием. Однако для себя он уже все решил и теперь ждал, что ответит ему отец. Если откажет, — он все равно уйдет отсюда навсегда, пускай и с пустыми руками. Лишь бы не зависеть больше от отца, не чувствовать себя самым младшим и бесправным в доме. Свобода — вот его цель! Ее он был сейчас готов добиваться любой ценой. И, сжав кулаки, ждал отцовского ответа.
Все вокруг со страхом думали, что отец проклянет дерзкого безумца и навсегда прогонит его из своего дома. Но отец лишь посмотрел в широко открытые глаза младшего сына. И понимающе кивнул:
— Хорошо. Я скажу своему управляющему, и он сосчитает, какая доля тебе причитается от моего имения. Завтра ты получишь свое наследство. Что-нибудь еще тебе от меня нужно?
Сын не ожидал такого быстрого и полного согласия. Поэтому, растерянно моргнув, лишь пробормотал:
— Нет, спасибо… — и торопливо ушел, закрыв за собой дверь.
На следующий день он стоял во дворе и смотрел, как работники отсыпают в мешки зерно, как отгоняют в отдельный загон блеющих овечек и дойных коров, как из конюшни выводят красавцев-скакунов. Рядом на земле уже лежала богатая упряжь, ковры, красивые кувшины и блюда из меди и серебра и множество других дорогих вещей. Наконец, работники принесли тяжелый ларец с золотыми монетами. Все это была доля младшего сына. Когда все было подсчитано и собрано, из дома вышел отец с листом пергамента.
— Вот здесь я засвидетельствовал, что отныне все это принадлежит только тебе, — сказал он.
Управляющий поднес к пергаменту горящую свечу так, чтобы несколько капель расплавленного воска упали на пергамент. Отец аккуратно сделал на воске оттиск своего перстня, который носил на правой руке. Теперь никто не смог бы обвинить сына в том, будто он украл это имение.
— Владей, теперь все это твое по праву, — тихо произнес отец.
Сын взял листок. Он получил то, что хотел. Но почему-то на душе у него не было радости. И посмотреть в глаза отцу ему было намного трудней, чем вчера, когда он приходил требовать наследство.
Я сам лишь недавно вернулся к отцу
Вообще, у меня самого сравнительно недавно произошло воссоединение с собственным отцом, с которым я до 40 лет практически не общался. Его в моей жизни просто не было. Была мама, была бабушка, а отца не было. Мне не говорили, что отец — подонок, он бросил нас. Нет. Но и другого не говорили. Просто разошлись — и все, как-то так.
Наверное, просто сказать: «Ой, пойду-ка я схожу к отцу», — невозможно. Как правило, это решение, связанное с сильным потрясением, с покаянием. Лет 10 назад в моей жизни случились такие потрясения, связанные с потерей близких мне людей, со многими другими проблемами. Было время, когда я фактически не мог ходить на двух ногах, настолько мне было плохо. В какой-то момент начался сильнейший кризис. Все это не было напрямую связано с отцом. Но я вдруг увидел, что многое, происходящее в моей жизни, связано с его отсутствием. И осознав это, я подумал: надо срочно к нему лететь.
Я лечу к отцу и уже там узнаю о трагических событиях, которые произошли и в его жизни. Помню, я взял с собой друга, который занимается психологией, и мы с ним поселились на некоторое время в доме моего отца, у моря. Наедине мы с другом много разговаривали, я пытался переварить происходящее, бесконечно продолжал разборки: кто кого бросил, мама или папа, почему, зачем, кто виноват, что сказала мама моей мамы, что ответил дедушка, что возразила тетя, кто что разрушил…
И вдруг — как вспышка. В тот момент, когда я убежденно твержу другу о том, какие мы с отцом разные, он говорит: «Слушай, какие глаза у твоего отца! Такие светлые, такие глубокие!» Это был невероятный момент: его слова просто врезались в меня, я как будто вынырнул из какой-то бездны. Я вдруг понял, что должен смотреть на этого человека не через призму каких-то совершенных им 30 или 40 лет назад поступков, не через выяснение подробностей, кто кого предал и кто кого подвел, не через упреки за детство, проведенное без него, за маму… Копошиться в этом… Правильно ли? Конечно, это не значит, что надо совсем перестать обращать внимание на факты, но все это вообще не должно ничего менять в моем изначальном отношении к отцу. Благодарность и молитва — это первое. А с Богом разве не так?..
У меня трое детей, и каждому из них я уделял совершенно разное количество времени и внимания. Если говорить о двух старших дочерях, то правильнее будет употребить глагол «не уделял». Но я все же надеюсь, что в них победит отношение к родителям как безусловной божественной данности. Очень на это надеюсь. Не из-за эгоизма, не потому, что хочется, чтобы кто-то тебя жалел и ухаживал за тобой в старости. Совсем нет. Просто я сам на себе это ощутил. И, не осознав этого, они не пойдут дальше, будут бесконечно крутиться в колесе эгоизма.
Наслаждение
…Вот перед глазами путника встала следующая картина. Он в роскошных одеждах, увешанный золотыми цепями и браслетами, пирует в большом городе со множеством новых друзей. Все наследство он сразу же продал заезжим сирийским купцам. Зачем ему все эти грязные овцы и коровы? Что ему делать с зерном и кукурузными початками? Совсем другого желала его душа — радости, веселья и самое главное — свободы!
А все это легко можно купить за деньги. И теперь у него их столько, что можно целыми днями наслаждаться долгожданной свободой под музыку искусных флейтистов и танцы прекрасных танцовщиц. Лучшее вино, самая вкусная еда, красивые девушки, которым он дарит украшения и отрезы шелка на платья, — все это есть у него каждый день! Больше не нужно объезжать с отцом пыльные поля и сады, не нужно слушать занудное ворчание старшего брата, видеть укоризненный взгляд матери. Он — свободен! И больше ни перед кем не обязан отчитываться в своей жизни!
За что любить отца, который меня оставил?!
Иногда я провожу тренинги, на которые приходит большое количество самых разных взрослых и молодых людей. И я каждый раз поражаюсь, тому, что практически у всех сложные отношения с родителями. Каждый думает, что это его секрет, что это только у него такая сложная ситуация. Все так хорошо вокруг — только у меня не очень. Но когда мы начинаем затрагивать эти вещи, когда мы начинаем разбираться, говорить о себе, о любви, о браке, об отношениях мужчины и женщины, все вылезает наружу. Как-то раз я очень просто, как банальность сказал такую фразу: «Если у вас не разрешены проблемы с родителями, если вы не находитесь с отцом или матерью в отношениях любви и радости, не рассчитывайте, что у вас будет хорошо в своей собственной семье». И в этот момент аудиторию просто начинает выворачивать, рвать на части! И кто-то открыто, кто-то в перерыве или после занятий подходит ко мне и, чуть ли не прижимая к стенке, начитает страстно говорить: «О чем вы говорите?! Какая любовь, если он просто взял и ушел, если он бросил нас?! Что за бред вы несете! Нет, вот у меня жена, у меня с ней любовь, а с отцом этого нет! За что его любить-то, если он…» — и дальше начинаются подробности… Как за что? За то, что он есть. За то, что он тебя родил.
Притча о блудном сыне не только показывает на примере отца, что значит любить по-настоящему. Она показывает и то, как детям иногда сложно и больно любить отца, к которому есть претензии. Думаю, у старшего сына еще много есть чего сказать. Если устроить слушание дела, ой сколько он скажет! И, наверное, начнет он с самого детства: «Началось все это давно. Этот младший сын всегда был любимчиком…» — и начинается этот мрак и ужас, в который мы так часто себя опрокидываем. И тогда нас снова ждет путь к покаянию, к «приходу в себя». Беспредельно мудрая притча…
Подготовила Дарья Баринова
На заставке коллаж Foma.ru на основе фото Фото Москвы Moscow-Live.ru и картины Блудный сын (1882, Лосев Николай).
Разорение
…Но вот деньги от проданного имения кончились. Где теперь веселые друзья, клявшиеся в верности? Где прекрасные девушки, обещавшие горячую любовь до конца дней? Растаяли, словно дым, как только юноша увидал, что ларец с золотом пуст. Ушли музыканты и унесли с собой сладкозвучные флейты. А вместе с ними ушла и радость. Правда, остались еще золотые цепи и браслеты. Но и их пришлось продать вскоре. В стране начался голод. Проданных украшений едва хватило, чтобы оплачивать дешевую гостиницу и скудный обед. А потом закончились и украшения…
В городе стало страшно жить. По улицам рыскали шайки голодных бродяг, высматривавших, над каким домом вьется дым от очага. Если дым есть, значит, в доме готовят обед. Обезумевшие от голода бродяги врывались к хозяевам, отнимали у них еду и, давясь, съедали ее тут же.
У юноши хватило благоразумия не примыкать к этим бандам. Он вспомнил, как в детстве помогал отцу по хозяйству, и отправился за город, в деревню. Быть может, там найдется для него какая-нибудь работа? Но и в деревнях с едой было плохо. После долгих скитаний он пристроился к одному сельскому жителю пастухом-свинопасом.
Каждое утро он выгонял на пастбище небольшое стадо свиней и следил, чтобы к ним не подкрались хищные звери. За это хозяин один раз в день давал ему миску жидкой похлебки на муке и кусок черствого хлеба. Юноше, конечно же, не хватало этого, чтобы насытиться. Есть хотелось все время так сильно, что он попросил у хозяина давать ему немного сушеных стручков рожкового дерева, которые добавляли в корм свиньям. Но хозяин ответил с ухмылкой:
— Свиней я кормлю, чтобы после продать их. А для чего мне тратить корм на тебя? Радуйся, что имеешь хотя бы похлебку.
Ночью юноша от голода никак не мог уснуть. Все это время он упорно гнал от себя воспоминания о родительском доме. Ведь он навсегда ушел оттуда, его доли там больше нет. Теперь он чужой для всех своих родных. Но тут вдруг ему пришла в голову неожиданная идея: «Сколько же работников у моего отца едят хлеб досыта. А я здесь умираю от голода. Да, я недостоин больше называться его сыном. Но зато могу наняться к нему в хозяйство простым работником. И у меня каждый день будет нормальная еда!»
Мысли об этом так обрадовали юношу, что он даже не стал дожидаться утра. Тем более что собираться ему было недолго. С собой он взял только пастушеский посох и рваный плащ, который хозяин давал ему на пастбище в дождливые дни. Успокоив проснувшуюся было собаку, он тихо закрыл за собой калитку и отправился в долгий путь домой.
Надежда, которую я больше всего боюсь потерять
Притча о блудном сыне звучит сегодня на всех уровнях, она говорит нам не только о том, что касается нашей веры. Наше общество — это общество, которое не только потеряло Бога, но и потеряло семью. Сколько у нас «родовых шрамов», страшных травм, которые мы несем из того времени, когда разрушались храмы, когда было столько войн, когда с лица земли стирались целые семьи и их род прерывался… Мне очень не хватает общей линии, которая тянулась бы от дедов-прадедов, она не ухватывается. Я не живу в доме, который построил мой дед. У меня от него не осталось ничего материального. Мы с прадедами не связаны профессией. И эта страшная рассыпанность нашей жизни проявляется сегодня в самых простых вещах.
Например, когда мои старшие дочери решают, поедут они в отпуск со мной или со своими друзьями. Будут ли встречать Новый год в своей большой семье, вместе с отцом, или не будут. Вот в таких, казалось бы, мелочах сегодня теряется связь с родом. Это очень опасно, эта линия не должна прерываться. И вот сижу и все это переживаю. Я глубоко общаюсь со своими дочерями, но они обе идут путем самостоятельного выбора. Они взяли свою часть. Да, наверное, они «тратят» ее не так бестолково, как блудный сын. Но мне все равно от этого очень больно. Осуждать их за это — глупо. Сетовать или возмущаться — абсолютно бессмысленно.
И поэтому, вновь и вновь перечитывая притчу о блудном сыне, я задерживаюсь на строках и когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Отец бежит, и его состояние в этот момент для меня очень важно. Его бег пронизан абсолютной надеждой. Получается, так и надо жить — бесконечно надеясь. И на Новый год мои дочки все-таки пришли!
Возвращение
…И вот теперь он стоит посреди дороги, не решаясь сделать шаг. А вдруг отец прогонит его в гневе, даже не выслушав? Вдруг он и в работники не согласится взять такого никчемного человека? Вот о чем думал путник, жадно смотревший на родной дом. Глаза его были сухими, но сердце его плакало и сжималось от тоски.
Тут дверь дома открылась и на крыльце показался знакомый силуэт. Отец! Ну все, теперь точно не хватит мужества подойти к дому под его пристальным взглядом. Измученный, несчастный путник уже хотел развернуться и отправиться прочь, куда глаза глядят. Как вдруг отец увидел его!
Путаясь в домашних одеждах, едва не споткнувшись на ступеньках, он побежал навстречу сыну, обнял его, прижал к своей груди. Сын стоял и слушал, как бьется сердце отца, запыхавшегося от быстрого бега. Непослушным от волнения языком он стал произносить слова, которые много раз повторял про себя по дороге домой:
— Отец! Я согрешил против неба и перед тобою и уже недостоин называться сыном твоим. Прими меня хотя бы в работники.
Но отец, казалось, не слышал этих слов. Он поцеловал сына. Потом, обернувшись к подбежавшим слугам, сказал:
— Принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги. Приведите откормленного теленка и заколите, станем есть и веселиться! Потому что этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся!
И был радостный пир. Отец пригласил на него всех родных и друзей, всех слуг и работников, трудившихся на полях. Люди ели вкусную еду, пели веселые песни, поздравляли отца с возвращением сына. А сам сын в новых господских одеждах и перстнем на руке сидел на самом почетном месте.
Он еще не успел до конца понять, что произошло, как он вместо наемного работника вдруг оказался — господином. Ведь перстень, который дал ему отец, был не простым украшением. Это был знак власти, дающий право повелевать слугами, отдавать приказания, заключать сделки, скрепляя их печатью, вырезанной на перстне. Отец вернул ему прежнее его достоинство. Он опять стал одним из хозяев в родном доме. От этого ему было немного неловко. Но сердце его переполнялось тихой радостью.
Рождение Иоанна Крестителя.
Случилось, так как предсказал Ангел Гавриил. Не прошло и года как у Захарии и Елисаветы родился сын. Они очень обрадовались, и с ними радовались их родственники. В то древнее время в семьях обыкновенно было больше детей, чем сегодня. Если у кого-нибудь не было детей, как у Захарии и Елисаветы, это считалось большим несчастьем. Детям давали имена родителей и родственников. «Когда в восьмой день пришли обрезать младенца по закону Израиля, хотели назвать его по имени отца его, Захариею. На это мать его сказала: «Нет, а назвать его Иоанном.» И сказали ей: «Никого нет в родстве твоем, кто назывался бы сим именем.» И спрашивали знаками у отца его, как бы он хотел назвать его. Он потребовал дощечку и написал: Иоанн имя ему. И все удивились. И тотчас разрешились уста его, и он стал говорить благославляя Бога. И был страх на всех живущих вокруг них; и рассказывали обо всем этом по всей нагорной стране Иудейской. Все слышавшие положили это на сердце своем и говорили: «Что будет младенец сей?» И рука Господня была с ним. И Захария, отец его, исполнился Святого Духа и пророчествовал, говоря: «Благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ свой и сотворил избавление ему, и воздвиг рог спасения нам в дому Давида, отрока своего, как возвестил устами бывших от века святых пророков Своих… И ты младенец, наречешься пророком Всевышнего, ибо предъидешь пред лицем Господа приготовить пути Ему, дать уразуметь народу Его спасение в прощении грехов их, ибо по благоутробному милосердию Бога нашего, которым нас Восток свыше, просветить сидящих во тьме и тени смертной, направить ноги наши на путь мира». О жизни юноши Иоанна написано очень мало. В Евангелии от Луки можно только читать: «Младенец же возрастал и укреплялся духом, и был в пустынях до дня явления своего Израилю» ЛУКИ 1:57-80
Очень краткий пересказ
Блудный сын в кратком содержании: библейское повествование об отроке, пожелавшем жить отдельно от семьи, и что, в итоге, из этого получилось.
Покинув отчий дом, он не смог долго просуществовать самостоятельно. Безнравственность и расточительство привели его к нищете. Возвращаясь домой ни с чем, он не надеялся на прощение. Старец-отец проявил великодушие: он не только простил младшего сына, но и устроил в честь его возвращения званый пир.
Содержание притчи наглядно иллюстрируется в сюжете картин известных художников из разных стран.
Фрагмент картины Рембранта «Возвращение блудного сына»
