Паримии в Понедельник вторыя седмицы Великого поста.

Проки́мен

(греч. προκείμενον — букв. «лежащий впереди») — в Православной церкви неоднократно повторяемая песнь, состоящая из одного стиха псал­ма (чаще всего, хотя есть прокимны, взятые из Евангелия, Апостола и даже апокрифических текстов), каждое из этих повторений предваряется «стихом» в менее торжественном исполнении. Исполняется перед чтением Апостола, Евангелия или паремий и служит своеобразным «предисловием» к этому чтению. Состоит из стиха, в собственном смысле называемо­го «прокимном» (поётся) и одного (или более — на воскресных вечернях и в случае
великих прокимнов
) «стихов» (чаще читаются), предшествующие повто­рению прокимна. Схематично исполнение прокимна выглядит так:

• Чтец (или диакон) читает (реже поёт) первый стих,
• Хор поёт (повторяет, желательно с мелодией) первый стих (он-то и является прокимном в узком смысле слова),
• Чтец (или диакон) читает (реже поёт) второй (третий, четвёртый) стихи,
• Хор поёт первый стих,
• Чтец (или диакон) читает первую половину первого стиха,
• Хор поёт вторую половину первого стиха.

История возникновения и развития

Прокимен восходит к обычному для древней Церкви респонсорному пению псалмов, при котором псалом пелся целиком, но после каждого стиха добавлялся рефрен — наиболее важный или известный стих этого же псалма. В IV веке Лаодикийский собор зафиксировал сложившуюся традицию, в соответствии с которой псалмы не пелись непосредственно один за другим, но разделялись чтениями. Так был заложен обычай библейских чтений, разделённых пением псалмов. К концу IV века из поющихся на богослужении псалмов стал выделяться один стих: по выражению Иоанна Златоуста «стих сильный, заключающий в себе высокое учение

». Из обычая народного пения этого только одного стиха из псалма и возник прокимен. В своём виде, близком к современному, прокимен зафиксирован уже в VI веке в рассказе Иоанна Мосха и Софрония Иерусалимского о посещении ими Нила Синайского.

В латинских богослужебных обрядах схожее с прокимном исполнение псалма называется респонсорий. В мосарабском обряде схожим образом поётся Psallendo

(буквально «для пения») — стих читается и затем поётся (он, в узком смысле, и называется
psallendo
), затем читается второй стих (
versus
), потом первая половина первого стиха читается, а вторая -поётся.

В западно-сирской литургии Апостола Иакова чтение Апостола предваряется целым псалмом, а не прокимном (в отличие от иерусалимского варианта той же литургии). Таким образом, у яковитов, отделившихся от Православной церкви после Халкидонского собора, процесс превращения псалма в прокимен так и не завершился.

В последующих частях рассказывается о прокимнах православного богослужения.

Прокимен вечерний

Понятие о прокимне За песнью «Свете тихий» следует на вечерне не только праздничной, но и будничной (исключая постную и иногда заупокойную) прокимен. С прокимном в вечерню привходит новый вид церковной песни, отличающийся от других прежде всего краткостью. Тогда как обычно церковное пение состоит в исполнении более или менее длинных песней, иногда целых псалмов, но чаще песней в 5—6 строк (стихир. тропарей), прокимен представляет из себя песнь из нескольких слов, состоящую из одного лишь стиха псалма, положенную на особенно богатую звуками мелодию и отмечаемую неоднократным пением: каждое из этих повторений предваряется «стихом» в менее торжественном исполнении. Врываясь в ряд длинных песней вечерни и утрени, прокимен привлекает к себе внимание своеобразностью формы. Притом прокимном служит всегда стих Св. Писания особенно сильный, выразительный и подходящий к случаю; почему и заимствуются прокимны почти исключительно из наиболее поэтической книги Св. Писания — Псалтири (среди прокимнов только несколько не из псалмов: так, из ветхозаветных песней — «Благословен еси Господи Боже отец наших»; Евангелия — «Величит душа Моя», и из посланий — «Явися благодать…», и особого составления: «Тело Христово…», «Блажен путь…»). В качестве примера особо выразительного прокимна может быть указан прокимен крещенской утрени: «Море виде и побеже, Иордан возвратися вспять»; стих: «Что ти есть море, яко побегло». Название свое прокимен (προκείμενος) получил оттого, что он обычно предшествует, а ранее и всегда предшествовал чтению из Св. Писания. Состоит прокимен из стиха, в собственном смысле называемого «прокимном», и одного или трех «стихов», которые предшествуют повторению прокимна; таким образом, прокимен первый раз поется без стиха, второй раз и дальнейшие разы (если стихов несколько) со стихом, а последний раз опять без стиха, который заменяется его первой половиной.

История прокимна Прокимен — остаток пения целого псалма с припевом к каждому стиху его какого-либо наиболее подходящего или знакомого народу стиха. Еще в IV—V в. пелись таким способом целые псалмы, и такое пение известно было под именем ипофонного, или респонсорного, в отличие от антифонного (Вступит. гл., с. 155—158). Так как первого рода пение было легче и удобнее для исполнения целым народом, то оно получило, по-видимому, более широкое распространение. Лаодикийский Собор (ок. 360 г.) требует, «чтобы в молитвенных собраниях псалмы не пелись непрерывно один за другим, но чтобы после каждого псалма в промежутке (διά μέσου καθ’ έκαστον ψαλμόν) следовало чтение». Прокимны и аллилуиарии и являются остатком этих промежуточных между чтениями псалмов. На сирской литургии ап. Иакова пред апостольским чтением положен еще целый псалом с предварительной молитвою об очищении сердца для пения его (ср. «Премудрость» и т. п.). В IV уже веке из псалмов, певшихся в церкви, стал выделяться в качестве припева, как бы заслоняя собою весь псалом, один стих: «Отцы установили, — говорит св. Иоанн Златоуст, — чтобы народ подпевал из псалма стих сильный, заключающий в себе высокое учение». В VI в. в рассказе Иоанна Мосха и Софрония о посещении Нила Синайского термин прокимен («предлежащая») имеет, по-видимому, уже близкий к нынешнему смысл (Вступит. гл., с. 295). Но еще и в памятниках VIII—XV в. прокимном кроме того, что ныне обозначается этим словом, называются тропари на часах, иногда антифоны (см. выше, с. 341, 470). С другой стороны, в списке XI в. (Россанском) литургии ап. Иакова прокимен назван πρόψαλμα. Psallendo (=для пения) мозарабской литургии имеет буквально форму нашего прокимна: состоит из стиха псалма, называемого psallendo, из другого, называемого versus (стих), и повторения конца первого (тоже psallendo)1. В других чинах латинского богослужения прокимну соответствует респонсорий, который до IX в. пелся вполне так, как наш прокимен, со стихом и с делением на 2 части (см. Вступит. гл., с. 307—308). Ныне иногда на римско-католическом богослужении и антифон занимает положение нашего прокимна (см. Вступит. гл., с. 156, прим. 8; 157, прим. 7).

Возгласы пред прокимном Так как прокимен в древности всегда предшествовал чтению, а ныне большей частью предшествует ему, то пред ним делаются те же возгласы, которыми от древности предварялось чтение Св. Писания. На обычной воскресной вечерне, на которой нет чтений (паремий), такие возгласы пред прокимном тоже не неуместны: они выделяют его из ряда других песней вечерни, сосредоточивая на нем особое внимание молящихся. Возгласами этими диакон прежде всего приглашает к особому вниманию: «Вонмем» (πρόσχωμεν); священник как бы в качестве условия для такого внимания впервые из алтаря, в который торжественно вступил, преподает мир. «Мир всем», — приветствие, так идущее к воинствующей Церкви, которой Христом оставлен превосходящий всякий ум мир. Диакон возбуждает ко вниманию указанием на особенную мудрость, заключенную в предстоящей песни или чтении: «Премудрость. Вонмем».

История их Древнейший из этих возгласов «Мир всем». «Мир вам» первоначально на древнем воинственном Востоке было не столько приветствием, сколько заявлением о том, что посетитель пришел не с обычными враждебными целями. Но ко времени Спасителя «Мир» стало обычным приветствием и было любимым у Него Самого. Наряду с ним и, должно быть, употребительнее, чем оно, у евреев было приветствие «Господь с тобою» или «с вами». В тревожные первые века христианства при богослужебных собраниях, грозивших арестом участникам, первое приветствие получало особо приятный колорит, что в соединении с тем, что оно было освящено Господним употреблением, сделало его более второго употребительным одинаково в Восточной и Западной Церкви IV—V веков (см. Вступит. гл., с. 169—170). Но позднее на Западе второе приветствие (Dominus vobiscum) почти повсюду вытеснило первое (сохранилось только в галликанской литургии), может быть, потому, что первое, как особо священное, любимое Христом, избегали употреблять при оглашенных (от чего предостерегал еще Тертуллиан, обличая еретиков за то, что они всех без различия приветствовали миром). «Мир вам» кое-где на Западе сохранилось только в качестве епископского приветствия. Собор в Браге 561 г. против присциллианистов (тяготевших вообще к Востоку) постановляет: «угодно, чтобы епископы не приветствовали народ иначе, чем пресвитеры, но одинаково, говоря: «Господь с вами», как сказано в книге Руфь, а народ бы отвечал: «И со духом твоим», как это предание самих апостолов удерживает весь Восток (по отношению к Испании), а не так, как изменило присциллианское заблуждение». На литургии ап. Петра (александрийской), вообще близкой к западным, в ркп. XI в. приветствие всегда «Господь с вами», в ркп. XVII в. иногда и «Мир всем», причем первое произносится, как и в Римской Церкви, иногда диаконом. Из восточных литургий, литургия ап. Иакова наполнена, особенно в позднейших своих списках, приветствием «Мир всем», иногда «Мир ти»; в частности, имеет это приветствие и пред прокимном; притом в древнейшем ее списке на этом последнем месте только один этот возглас. И возглас «Вонмем» уже IV в. застает в богослужебном употреблении (см. Вступит. гл., с. 170). Ему соответствует в мозарабской литургии «Молчание храните» (Silentium facite) пред Апостолом. Но пред прокимном он появляется только в позднейших списках литургии ап. Иакова; зато в литургии Василия Великого и Иоанна Златоуста, начиная с древнейших (VIII—X в.) списков, в двойном виде, хотя не во всех ркп. есть, и далеко не во всех в двойном виде. Что же касается возгласа «Премудрость», то его не имеет александрийская литургия, имеющая Мир всем и Вонмем, не имеет и древнейший список литургии ап. Иакова (впрочем, пред Символом веры: «В премудрости Божией вонмем»), а пред прокимном его имеет только позднейший список литургии ап. Иакова, имеют все списки, начиная с VIII— X в., литургии Василия Великого. Замечательно, что об этих возгласах пред прокимном на вечерне совершенно не упоминают рукописи Типикона и нынешний Служебник, как и старообрядческий устав. Они указаны только в «Чине» патр. Филофея в том же виде, как в нынешнем Типиконе, — следо­вательно, заимствованы оттуда; Симеон Солунский на песненной вечерне не упоминает этих возгласов, а на обыкновенной указывает: «Диакон говорит: Премудрость, а архиерей, севши, преподает мир». Отсюда видно, что прокимен полагалось выслушивать сидя, как и следующее за ним чтение, но не всем, а только священникам на горнем месте. Греч. Евхологий Имп. Публ. библ.собр. еп. Порфирия № 226 VIII —X в. в чине литургии Василия Великого говорит о пении прокимна: «И обратившись (иерей) говорит: Вонмем. Мир всем; и тотчас садится и говорит: Премудрость; и певец: Псалом Давидов. Вонмем и прокимен»; немного позднейший список (у Гоара) вместо «тотчас садится» имеет: «И садится архиерей с иереями, тогда как диаконы и служители, и клир и народ стоят». Такое сидение священников за прокимном и чтением (Апостола) называется в древних уставах «горе седание», ή καθέδρα άνω, или большим сидением, в отличие от сидения всего народа, которое называется доле седанием, καθέδρα κάτω, или малым, и которое дозволялось на всех чтениях, кроме паремий и Апостола (конечно, и Евангелия). Хотя за прокимном на воскресной вечерне не было чтения и в древности, как теперь, но, как мы только что видели, при Симеоне Солунском (XV в.) священнослужители садились на горнем месте на время его; отсюда нынешний (не записанный) обычай стояния их в это время на горнем месте.

Исполнение прокимна Кроме предваряющих возгласов, прокимен выделяется из других песнопений и внешней обстановкой пения. В исполнении прокимна принимает самое заметное участие канонарх, выступающий так в богослужении в особо торжественные моменты: на Бог Господь или аллилуиа (см. гл. 27 Тип.). После возгласов пред прокимном «канонарх же, поклонение сотворь к настоятелю, сказует прокимен и стихи, клирицы же поют прокимен—-Чтец же (= канонарх), согбене руце имея при персех, среди храма стоя, ожидает конца прокимена; и сотворив поклонение, отходит на свое место».

По древним уставам Выступление канонарха на прокимне — остаток прежнего пения его и стихов одним певцом пред пением народа (отсюда и название — канонарх); посему в вышеприведенном месте Евхология VIII—X в. вместо канонарха — певец; см. Вступит. гл., с. 295; ср. ныне на Преждеосв. лит. «Да исправится». О канонархе на прокимне ркп. Иерус. уст. следующим образом: груз. ркп. XIII в. — вместо «канонарх» — «тот, кто должен сказать прокимен»; греч. ркп.: «учиненный (ταχθείς) монах»; древ. слав. ркп. «ин (т. е. по сравнению с читавшим «Свете тихий») мних». Вместо «сказует» древ. греч. ркп. ничего; позднейшие (с XIV в.) и печат. греч.: «поет» (ψάλλει), так и слав. ркп. Вместо «клирицы же поют» груз.: «народ то же самое»; древнейшие греч.: «когда мы поем»; поздн. греч., печ. греч. и слав. ркп. — ничего, т. е. они говорят о пении прокимна и его стихов только канонархом. Греч. и слав. ркп. пред «согбене руце» — «обратившись к западом». Старообрядческий — все как наш, только пред «согбене руце» — «обращься к западу».

Прокимен воскресной вечерни Прокимен субботне-воскресной вечерни поется торжественнее, чем на будничной вечерне. Он поется по чину великого прокимна, хотя не называется великим; именно, поется с 3 стихами, и след. 41/2 раза. Кроме настоящей вечерни, такое исполнение имеет прокимен в вечерни двунадесятых Господних праздников, в Светлую седмицу и в вечерни самых воскресных дней Четыредесятницы. В этом отношении субботне-воскресная вечерня поставлена выше вечерни и двунадесятых Богородичных праздников, не имеющей великого прокимна, и уравнена с Господскими праздниками. Разница с последними только та, что великий прокимен там поется на вечерне не накануне праздника, а в самый праздник (за исключением того случая, когда праздник случается в субботу); это потому, что вечерня считается относящеюся к следующему дню только от Сподоби Господи (см. Тип., Неделю сырную); на воскресной же вечерне иначе, потому что часть ее до Сподоби Господи падает на такой полупраздничный или предпраздничный день, как суббота; праздничное же торжество самого воскресенья, не имеющего попразднства, должно прекращаться ранее, чем в двунадесятые праздники. Великие прокимны усвоены вечерне, а не утрене, по древней связи ее с литургией и агапой.

Уже Студийский устав имел великие, т. е. с 3 стихами, прокимны, — но только для Пасхи, Рождества Христова, Крещения, да еще на утрене Великой субботы — первый пред паремией; второй на этой утрене с 2 стихами. Все же другие прокимны по этому уставу с одним лишь стихом, в том числе и Господь воцарися на воскресной вечерне. Так и груз. ркп. Иерусалимского устава XIII в.; греч. же и слав. ркп. Иерус. уст., как и печат. греч., прокимен Господь воцарися указывают петь с 2 стихами — первыми из нынешних, и в греч. этот прокимен называется δίστιχον (дву-стишным), очевидно, в отличие от великого и обычного3. Позднейшие слав. ркп. молчат о стихах. Старообрядческий — как наш. Греч. и слав. ркп. ничего не говорят о заключительном «Господь воцарися»; груз, же ркп. XIII в., после своего одного стиха к прокимну: «певец: Господь воцарися, народ то же самое». Но половинчатое пение прокимна в заключительный раз, без сомнения, восходит к глубокой древности, как показывает музыкальная традиция и аналогия Римско-католической Церкви (см. Вступит. гл., с. 308).

Прокимен воскресной вечерни поется на глас 6-й, самый грустный из гласов, без сомнения потому же, почему на этот глас поется и первая стихира пасхальный службы («Воскресение Твое, Христе Спасе»): радость воскресения прорывается впервые через печаль о смерти Христовой. В ркп. глас не указан.

По содержанию прокимен воскресной вечерни «Господь воцарися», со стихами его: «Облечеся Господь…», «Ибо утверди вселенную…», «Дому Твоему подобает святыня», заимствованный из 92 пс, не говорит так прямо о воскресении, как утренние прокимны, но зато говорит о нем с внутренней стороны, указывая глубокую сущность его в царственном прославлении и как бы усилении Господа, в укреплении разрушающегося от греха мира и в создании Церкви. Ближайший смысл слов псалма, взятых для прокимна и составляющих, должно быть, прославление Бога за какую-либо победу (у LXX псалом надписывается: «хвалебная песнь Давида») — что Бог, как Творец мира, есть и Царь его, и царской одеждой Его служит самое творение, открывающее и славу Его (лепоту), и силу (облечеся в силу); как такой, Бог в состоянии обеспечить и достоинство, т. е. святость, Своему особенному жилищу на земле — храму, предохранить его от осквернения. Псалом употреблялся у евреев в пятницу, как радостный день окончания творения и предпразднство субботы (см. Вступит. гл., с. 11), откуда, должно быть, и надписание его у LXX: «в день предсубботний, внегда населися земля». На сирской литургии ап. Иакова он произносится по удалении «слушающих» (оглашенных) пред Символом веры (ср. у нас на проскомидии) по чину, похожему на пение у нас прокимна — священник: «Господь воцарися, облечеся в силу, аллилуиа» и краткое прославление Сына Божия, как хлеба жизни; диакон: «Облечеся Господь в силу и препоясася, ибо утверди вселенную, яже не подвижит-ся, аллилуиа», и такого же содержания прославление; священник: «Дому Твоему подобает святыня Господи в долготу дний, Слава Отцу и Сыну и Святому Духу», диакон: «Господь воцарися». В римском чине богослужения этот псалом употребляется на воскресных Laudes (Вступит, гл., 315). На песненной вечерне он, должно быть, составлял 2-й антифон, от которого к XV в. остался только припев «Вселенную» (там же, 341), но тогда песненная вечерня имела уже нынешний воскресный прокимен (там же, 342). Студийская и иерусалимская воскресная вечерня имела такой прокимен искони.
Страница сгенерирована за 0.05 секунд !

Ежедневные прокимны вечерни

На вечерне прокимен поётся после «Свете тихий» и, по своему смыслу, должен предварять чтение паремий. Хотя паремии на вечернях читаются не всегда, прокимен никогда не опускается. Прокимен вечерни определён для каждого дня недели и не изменяется в зависимости от праздников, дней памяти святых (об исключениях — ниже). Прокимны на вечерни каждого дня недели таковы (следует отметить, что богослужебный день начинается с вечерни, и, таким образом, вечерня понедельника совершается в воскресение, вторника — в понедельник и т. д.):

• Воскресенье: «Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся
  » (Пс. )
• Понедельник: «Се ны́не благослови́те Го́спода, вси раби́ Госпо́дни
  » (Пс. 133)
• Вторник: «Госпо́дь услы́шит мя, внегда́ воззва́ти ми к Нему́
  » (Пс. )
• Среда: «Ми́лость Твоя́, Го́споди, пожене́т мя вся дни живота́ моего́
  » (Пс. )
• Четверг: «Бо́же, во и́мя Твое́ спаси́ мя и в си́ле Твое́й суди́ ми
  » (Пс. )
• Пятница: «По́мощь моя́ от Го́спода, сотво́ршаго не́бо и зе́млю
  » (Пс. 120)
• Суббота: «Бо́же, Засту́пник мой еси́ Ты, и ми́лость Твоя́ предвари́т мя
  » (Пс. )

Все перечисленные прокимны поются на 2,5 стиха (самый распространённый вариант), а воскресный — на 4,5, то есть по чину великого прокимна, хотя по букве таковым не является. Таким образом, особенный прокимен воскресенья выделяет этот день из числа прочих дней седмицы. Более того, если суббота совпадает с одним из тех праздников, вечером которых полагается петь особенный великий прокимен, то великий прокимен, в соответствии с Типиконом, переносится на другой день ради того, чтобы сохранить на своём месте обязательный прокимен воскресенья.

Исключения из вышеизложенного правила:

• Великие прокимны — см. ниже.
• В будние дни Великого поста вечерня соединяется с часами, на которых читается Псалтирь. Прокимны вечерни в эти дни выбираются из псалмов, прочитанных до этого на часах, и, в связи с этим, изменяются ежедневно. Поскольку в эти дни на вечерне читается две паремии, каждая из них предваряется своим прокимном. Таким образом, на великопостных вечернях поются два прокимна (а не один), меняющиеся ежедневно (а не фиксированные на каждый день недели).

Еже­днев­ные про­кимны Вечерни

На Вечерне про­ки­мен поётся после «Свете тихий» и нико­гда не опус­ка­ется. Про­ки­мен Вечерни опре­де­лён для каж­дого дня недели и не изме­ня­ется.

• Вос­кре­се­нье: «Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся
  » (Пс. 92)
• Поне­дель­ник: «Се ны́не благослови́те Го́спода, вси раби́ Госпо́дни
  » (Пс. 133)
• Втор­ник: «Госпо́дь услы́шит мя, внегда́ воззва́ти ми к Нему́
  » (Пс. 4)
• Среда: «Ми́лость Твоя́, Го́споди, пожене́т мя вся дни живота́ моего́
  » (Пс. 22)
• Чет­верг: «Бо́же, во и́мя Твое́ спаси́ мя и в си́ле Твое́й суди́ ми
  » (Пс. 53)
• Пят­ница: «По́мощь моя́ от Го́спода, сотво́ршаго не́бо и зе́млю
  » (Пс. 120)
• Суб­бота: «Бо́же, Засту́пник мой еси́ Ты, и ми́лость Твоя́ предвари́т мя
  » (Пс. 58)

Все эти про­кимны поются на 2,5 стиха (самый рас­про­стра­нён­ный вари­ант), а вос­крес­ный — на 4,5, то есть по чину вели­кого про­кимна. Если суб­бота сов­па­дает с празд­ни­ком, вече­ром кото­рого пола­га­ется петь вели­кий про­ки­мен, то вели­кий про­ки­мен пере­но­сится на другой день.

Исклю­че­ния из выше­из­ло­жен­ного пра­вила:

• Вели­кие про­кимны — см. ниже.
• В будние дни Вели­кого поста вечерня соеди­ня­ется с Часами, на кото­рых чита­ется Псал­тирь. Про­кимны Вечерни в эти дни выби­ра­ются из псал­мов, про­чи­тан­ных до этого на часах, и, в связи с этим, изме­ня­ются еже­дневно. Поскольку в эти дни на Вечерне чита­ется две паре­мии, каждая из них пред­ва­ря­ется своим про­ким­ном. Таким обра­зом, на вели­ко­пост­ных вечер­нях поются два про­кимна, меня­ю­щи­еся еже­дневно.

Великие прокимны вечерни

Великим прокимном называется прокимен вечерни, исполняющийся не 2,5 стиха (как обычный), а на большее количество стихов. Великих прокимнов в современном православном богослужении четыре:

• Вечером праздников Светлого Воскресения, Фомина Воскресения, Пятидесятницы и Рождества Христова: «Кто Бог ве́лий, я́ко Бог наш; Ты еси́ Бог, творя́й чудеса́
  » (Пс. ),
• Вечером праздников Богоявления, Преображения, Вознесения и Воздвижения Животворящего Креста Христова: «Бог наш на небеси́ и на земли́ вся, ели́ка восхоте́, сотвори́
  » (Пс. 113)
• Вечером в Прощёное воскресенье, второе и четвёртое воскресения Великого поста: «Не отврати́ лица́ Твоего́ от о́трока Твоего́, я́ко скорблю́, ско́ро услы́ши мя: вонми́ души́ мое́й и изба́ви ю
  » (Пс. ),
• Вечером в первое, третье и пятое воскресения Великого поста: «Дал еси достоя́ние боя́щимся Тебе́, Го́споди
  » (Пс. ).

В дни, когда по уставу полагается петь великий прокимен, на вечерне обязательно бывает вечерний вход духовенства (даже, если вечерня вседневная, как вечерами воскресений Великого поста) и отменяется рядовой прокимен дня недели. Исключение из этого правила: совпадение такого дня с субботой, в этом случае на вечерне поётся прокимен воскресения, а великий прокимен переносится на один день раньше.

Вели­кие про­кимны Вечерни

В вели­кие Гос­под­ские празд­ники и в вос­кре­се­нья Вели­кого поста испол­ня­ются про­кимны, состо­я­щие не из одного, а из трех стихов, назы­ва­е­мые вели­кими.

Вели­ких про­ким­нов в совре­мен­ном бого­слу­же­нии четыре:

• Вече­ром празд­ни­ков Свет­лого Вос­кре­се­ния, Фомина Вос­кре­се­ния, Пяти­де­сят­ницы и Рож­де­ства Хри­стова: «Кто Бог ве́лий, я́ко Бог наш; Ты еси́ Бог, творя́й чудеса́
  » (Пс. 76),
• Вече­ром празд­ни­ков Бого­яв­ле­ния, Пре­об­ра­же­ния, Воз­не­се­ния и Воз­дви­же­ния Живо­тво­ря­щего Креста Хри­стова: «Бог наш на небеси́ и на земли́ вся, ели́ка вос­хоте́, сотвори́
  » (Пс. 113)
• Вече­ром в Про­щё­ное вос­кре­се­нье, второе и чет­вёр­тое вос­кре­се­ния Вели­кого поста: «Не отврати́ лица́ Твоего́ от о́трока Твоего́, я́ко скорблю́, ско́ро услы́ши мя: вонми́ души́ мое́й и изба́ви ю
  » (Пс. 68),
• Вече­ром в первое, третье и пятое вос­кре­се­ния Вели­кого поста: «Дал еси достоя́ние боя́щимся Тебе́, Го́споди
  » (Пс. 60).

Прокимны утрени

Единственным чтением на утрене бывает чтение Евангелия в воскресные и праздничные дни, а также в дни памяти некоторых святых. Это чтение и предваряется прокимном.

В двунадесятые и храмовые праздники, даже при их совпадении с воскресением, поётся прокимен праздника (из Минеи или Триоди). В воскресения, не совпадающее с двунадесятыми и храмовыми праздниками, поётся воскресный прокимен рядового гласа (о системе осмогласия — смотри Октоих):

• Глас 1: «Ны́не восстану, говорит Господь, поставлю в безопасность того, кого уловить хотят
  » (Пс. ).
• Глас 2: «Пробудись для меня на суд, который Ты заповедал, сонм людей станет вокруг Тебя
  » (Пс. ).
• Глас 3: «Скажите народам: Господь царствует! потому тверда вселенная, не поколеблется
  » (Пс. ).
• Глас 4: «Восстань на помощь нам и избавь нас ради милости Твоей
  » (Пс. ).
• Глас 5: «Восстань, Господи, Боже мой, вознеси руку Твою, ибо Ты царствуешь во веки
  » (Пс. ).
• Глас 6: «Господи, воздвигни силу Твою и прииди спасти нас
  » (Пс. ).
• Глас 7: «Восстань, Господи, Боже мой, вознеси руку Твою, не забудь угнетенных Твоих до конца
  » (Пс. ).
• Глас 8: «Господь будет царствовать вовеки, Бог Твой, Сион, в род и род
  » (Пс. 145).

На утренях Великих понедельника, вторника, среды, четверга и пятницы Евангелие читается, но прокимнов перед ним не полагается, на утрене Великой субботы — полагается два прокимна: перед паремией и апостольским чтением.

Прокимны часов

Обычно последование часов не включает в себя чтений из Писания, поэтому прокимны на часах обычно отсутствуют. Исключения:

• Великие часы (навечерия Рождества Христова и Богоявления; Великая пятница) — чтения и, соответственно, прокимны на каждом часе,
• шестой час в будние дни шести недель Великого поста (перед чтением из пророка Исайи), в Великие понедельник, вторник и среду (перед чтением из пророка Иезекииля),
• первый час в Великий четверг (читается паремия).

Про­кимны Часов

Обычно после­до­ва­ние Часов не вклю­чает в себя чтений из Св. Писа­ния, поэтому про­кимны на часах обычно отсут­ствуют. Исклю­че­ния:

• Вели­кие часы (наве­че­рия Рож­де­ства Хри­стова и Бого­яв­ле­ния; Вели­кая Пят­ница) — чтения и, соот­вет­ственно, про­кимны на каждом часе,
• Шестой час в будние дни шести недель Вели­кого поста (перед чте­нием из про­рока Исайи), в Вели­кие Поне­дель­ник, Втор­ник и Среду (перед чте­нием из про­рока Иезе­ки­иля),
• Первый час в Вели­кий чет­верг (чита­ется паре­мия).

Прокимны литургии

На литургиях Иоанна Златоуста и Василия Великого всегда читается Апостол и Евангелие. Чтение Апостола предваряется прокимном. Правила выбора прокимна для литургии сложнее, чем для утрени или вечерни. Например, при совпадении воскресенья с Богородичным праздником поются два прокимна (воскресный рядового гласа и богородичный), в будние дни, на который выпала память святого поются два прокимна (дня и святого) и проч. В воскресные дни, если они не совпадают с двунадесятыми Господскими праздниками, поётся прокимен рядового гласа (система осмогласия — смотри Октоих):

• Глас 1: «Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя
  » (Пс. ),
• Глас 2: «Кре́пость моя́ и пе́ние мое́ — Госпо́дь, и бысть мне во спасе́ние
  » (Пс. 117),
• Глас 3: «По́йте Бо́гу на́шему, по́йте; по́йте Царе́ви на́шему, по́йте
  » (Пс. ),
• Глас 4: «Я́ко возвели́чишася дела́ Твоя́, Го́споди; вся прему́дростию сотвори́л еси́
  » (Пс. 103),
• Глас 5: «Ты, Го́споди, сохрани́ши ны и соблюде́ши ны от ро́да сего́ и во век
  » (Пс. ),
• Глас 6: «Спаси́, Го́споди, лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́
  » (Пс. ),
• Глас 7: «Госпо́дь кре́пость лю́дем Свои́м даст, Госпо́дь благослови́т лю́ди Своя́ ми́ром
  » (Пс. ),
• Глас 8: «Помоли́теся и воздади́те Го́сподеви Бо́гу на́шему
  » (Пс. ).

Паримии в Понедельник вторыя седмицы Великого поста.

Оглавление

На шестом часе.

Тропа́рь проро́чества, глас 5:

Созда́вый наедине́ сердца́ на́ша, помяни́, я́ко персть есмы́, не осуди́ нас в преиспо́дних земли́, Безгре́шне.

Слава, и ныне: тойже.

Проки́мен, глас 6: Боя́щиися Го́спода, / восхвали́те Его́.

Стих: Бо́же, Бо́же мой, вонми́ ми, вску́ю оста́вил мя еси́?

Проро́чества Иса́иина чте́ние.

Та́ко глаго́лет Госпо́дь. В день о́ный возсия́ет Бог в сове́те со сла́вою на земли́, е́же вознести́ и просла́вити оста́нок Изра́иля. И бу́дет оста́нок в Сио́не, и оста́нок во Иерусали́ме, свя́ти нареку́тся вси, напи́саннии в жизнь во Иерусали́ме. Я́ко отмы́ет Госпо́дь скве́рну сыно́в и дще́рей Сио́нских, и кровь Иерусали́мску очи́стит от среды́ их ду́хом суда́, и ду́хом зно́я. И прии́дет Госпо́дь, и бу́дет все ме́сто горы́ Сио́ни, и вся я́же о́крест ея́ осени́т о́блак во дни, и я́ко ды́ма и све́та о́гненна горя́ща в нощи́, все́ю сла́вою покры́ется. И бу́дет в сень от зно́я, и в покро́в, и в сокрове́ние от же́стости и дождя́. Воспою́ ны́не возлю́бленному песнь, возлю́бленнаго моего́ виногра́ду моему́: виногра́д бысть возлю́бленному в ро́зе, на ме́сте ту́чне. И огражде́нием огради́х, и окопа́х, и насади́х ло́зу избра́нну, и созда́х столп посреде́ его́, и предточи́лие ископа́х в нем. И ждах, да сотвори́т гро́здие, и сотвори́ те́рние, и ны́не живу́щии во Иерусали́ме, и челове́че Иу́дин, суди́те между́ мно́ю и виногра́дом мои́м. Что сотворю́ еще́ виногра́ду моему́, и не сотвори́х ему́? Зане́же ждах, да сотвори́т гро́здие, сотвори́ же те́рние. Ны́не у́бо возвещу́ вам, что аз сотворю́ виногра́ду моему́: отыму́ огражде́ние его́, и бу́дет в разграбле́ние, и разорю́ сте́ну его́, и бу́дет в попра́ние. И оста́влю виногра́д мой, и ктому́ не обре́жется, ниже́ покопа́ется, и взы́дет на нем, я́коже на ляди́не, те́рние; и облако́м запове́м, е́же не одожди́ти на него́ дождя́. Виногра́д бо Го́спода Савао́фа, дом Изра́илев есть, и челове́к Иу́дин, но́вый сад возлю́бленный.

Ис 4:2–6; 5:1–7

Проки́мен, глас 6: Жезл Твой и па́лица Твоя́, / та мя уте́шиста.

Стих: Госпо́дь пасе́т мя, и ничто́же мя лиши́т.

Понедельник вторыя седмицы на вечерни.

Проки́мен, глас 1: Госпо́дь кре́пок и си́лен, / Госпо́дь си́лен в бра́ни.

Стих: Госпо́дня земля́, и исполне́ние ея́.

Бытия́ чте́ние.

Сотвори́ Госпо́дь Бог Ада́му и жене́ его́ ри́зы ко́жаны, и облече́ их. И рече́ Бог: се Ада́м бысть, я́ко еди́н от Нас, е́же разуме́ти до́брое и лука́вое. И ны́не да не когда́ простре́т ру́ку свою́, и во́змет от дре́ва жи́зни, и снест, и жив бу́дет во век. И изгна́ его́ Госпо́дь Бог из рая́ сла́дости, де́лати зе́млю, от нея́же взят бысть. И изри́не Ада́ма, и всели́ его́ пря́мо рая́ сла́дости, и приста́ви херуви́ма, и пла́менное ору́жие обраща́емое, храни́ти путь дре́ва жи́зни. Ада́м же позна́ Е́ву, жену́ свою́, и заче́нши роди́ Ка́ина. И рече́: стяжа́х челове́ка Бо́гом. И приложи́ роди́ти бра́та его́ А́веля. И бысть А́вель па́стырь ове́ц, Ка́ин же бе де́лаяй зе́млю. И бысть по днех принесе́ Ка́ин от плодо́в земли́ же́ртву Бо́гу. И А́вель принесе́ и той от перворо́дных ове́ц свои́х, и от ту́ков их. И призре́ Бог на А́веля и на да́ры его́. На Ка́ина же и на же́ртвы его́ не внят, и опеча́лися Ка́ин зело́, и испаде́ лице́ его́. И рече́ Госпо́дь Бог Ка́ину: вску́ю приско́рбен был еси́? И вску́ю испаде́ лице́ твое́? Еда́ а́ще пра́во прине́сл еси́, пра́во же не раздели́л еси́, не согреши́л ли еси́? Умо́лкни, к тебе́ обраще́ние его́, и ты тем облада́еши.

Быт 3:21–24; 4:1–7

Проки́мен, глас 6: При́зри на мя / и поми́луй мя.

Стих: К Тебе́, Го́споди, воздвиго́х ду́шу мою́.

При́тчей чте́ние.

Госпо́дь го́рдым проти́вится, смире́нным же да́ет благода́ть. Сла́ву прему́дрии насле́дят, нечести́вии же вознесо́ша безче́стие. Послу́шайте де́ти наказа́ния о́тча, и внемли́те разуме́ти помышле́ние. Дар бо благи́й да́рую вам: моего́ зако́на не оставля́йте. Сын бо бых и аз отцу́ послушли́вый, и люби́мый пред лице́м ма́тере. И́же глаго́лаша и учи́ша мя: да утвержда́ется на́ше сло́во в твое́м се́рдце, храни́ за́поведи, не забыва́й. Стяжи́ прему́дрость, стяжи́ ра́зум, не забу́ди, ниже́ пре́зри рече́ния мои́х уст, ниже́ уклони́ся от глаго́л уст мои́х. Не оста́ви ея́, и и́мется тебе́; возжеле́й ея́, и соблюде́т тя. Нача́ло прему́дрости стяжа́ти прему́дрость, и во всем стяжа́нии твое́м стяжи́ ра́зум. Огради́ ю́ и вознесе́т тя; почти́ ю́, да тя обы́мет. Да даст главе́ твое́й вене́ц благода́тей, венце́м же сла́дости защити́т тя. Слы́ши сы́не, и приими́ моя́ словеса́, и умно́жатся ле́та живота́ твоего́, да ти бу́дут мно́зи пути́ жития́. Путе́м бо прему́дрости учу́ тя, наставля́ю же тебе́ на тече́ния пра́вая. А́ще бо хо́диши, не за́пнутся стопы́ твоя́; а́ще ли тече́ши, не утруди́шися. Ими́ся моего́ наказа́ния, не оста́ви, но сохрани́ е́ себе́ жизнь твою́. На пути́ нечести́вых не иди́, ниже́ возревну́й путе́м законопресту́пных. На не́мже а́ще ме́сте во́я соберу́т, не иди́ та́мо, уклони́ся же от них, и измени́. Не у́снут бо, а́ще зла не сотворя́т, оты́мется сон от них, и не спят. Ти́и бо пита́ются пи́щею нече́стия, вино́м же законопресту́пным упива́ются. Путие́ же пра́ведных подо́бне све́ту све́тятся: предхо́дят, и просвеща́ют, до́ндеже испра́вится день. Путие́ же нечести́вых те́мни: не ве́дят, ка́ко претыка́ются. Сы́не, мои́м глаго́лом внима́й, к мои́м же словесе́м прилага́й у́хо твое́. Да не оскуде́ют ти исто́чницы твои́, храни́ я́ в се́рдце твое́м. Живо́т бо суть всем обрета́ющим я́, и всей пло́ти их исцеле́ние.

Притч 3:34–35; 4:1–22

Отрывок, характеризующий Прокимен

Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть. – Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа? – Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма… – Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала? – Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера. – Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра. – Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей. – Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера. Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба. – Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности. – Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l’autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C’est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками. – Как занята? Вена занята? – Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями. Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал. – Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель… – Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он. – Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней. – Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей. – А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l’Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.] – Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку! – Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l’u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт]. – Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена? – Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного. – Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко. – Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора. Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его. Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства. Он пробудился… «Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном. На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин. Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды. – Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?… – Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек! Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся. – Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он. – О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса. – Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек. – La femme est la compagne de l’homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги. Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе. – Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность. Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.