I. Древнерусское государство и церковь (X–XIII вв.)

Православная церковь: структура, направления деятельности, источники финансирования

В Древнерусском государстве церковь возглавлял Киевский митрополит, назначаемый из Константинополя или киевским князем с последующим избранием на соборе епископов. В крупных городах всеми делами церкви заведовали епископы. Иерархи могли владеть землями, городами, селами. Церковь имела свои суд и законодательство, дававшее возможность вмешиваться во все стороны жизни своих прихожан.
Могущество церкви основывалось на ее быстро растущих материальных доходах. Владимир Святославович установил «десятину».

Определение 1

«Десятина» — это отчисление десятой части доходов князя в пользу церкви.

Опираясь на материальное богатство, церковь приобретала влияние на политическую и экономическую жизнь, на быт населения. Она стремилась выступать гарантом межкняжеских соглашений, фиксировавшихся «крестным целованием», вмешивалась в переговоры, представители церкви нередко брали на себя роль послов.

Помощь со студенческой работой на тему Роль церкви в Древнерусском государстве

Курсовая работа 450 ₽ Реферат 280 ₽ Контрольная работа 240 ₽

Получи выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту Узнать стоимость

Православная церковь использовала разные методы для проповеди своего вероучения и утверждения авторитета. Большую роль в этом играло возведение храмов, архитектурная форма и внутренняя роспись которых символизировали «земной» и «небесный» миры. С целью религиозного воздействия на людское сознание совершались богослужения и обряды. В церквах проходили молебны о выздоровлении, о победе над врагами, о спасении от стихийных бедствий, произносились проповеди и поучения. При помощи исповеди церковники проникали во внутренний мир прихожан, воздействовали на их поступки и выведывали сведения о замыслах против церкви, господствующего класса и общественного строя.

Несмотря на то, что в период феодальной раздробленности христианство уже охватило большую часть населения, даже среди знати проявлялись пренебрежение религией и неуважение к священнослужителям. В народе сопротивление христианству было еще больше.

Церковные руководители старались упрочить позиции церкви, она превратилась в источник христианизации других народов. Одновременно шло взаимопроникновение отдельных элементов религиозных идеологии и культа в результате широких взаимосвязей Киевской Руси.

Необходимо подобрать научные статьи для учебной работы? Укажи тему и получи ответ через 15 минут получить помощь

При Владимире церковь ведала некоторыми мирскими делами, соприкасающимися с государственными интересами. Церковь получила юрисдикцию над всеми христианами (семейные дела, дела о «нарушении святости и неприкасаемости христианских храмов и символов», вероотступничество, «оскорбление нравственных чувств»). Также под церковное попечение было поставлено особое общество, выделившееся из паствы – богадельные люди. В их состав вошли:

• белое духовенство с семьями;
• церковнослужители;
• монахи;
• вдовы-попадьи и взрослые поповичи;
• странники;
• просвирни;
• люди, находящиеся в странноприемницах и больницах, и те, кто их обслуживал;
• «задутные люди», нищие, изгои, население церковных земель.

«Русская Реформация»: церковный раскол в России (часть I)

После захвата в 1453 г. Константинополя турками-османами и прекращения существования

Византийской империи – векового оплота православной церкви, единственной независимой державой, население которой исповедовало преимущественно православие, и сам правитель был православным, осталось Московское государство – ранняя Россия. Русская православная церковь выработала концепцию, что Москва является «Третьим Римом»: сначала оплотом христианской веры был Рим (т.е., Римская империя), но пал под ударами завоевателей, потому что увлекся религиозными искажениями пап; «вторым Римом» был Константинополь, но погряз в роскоши и разврате, вследствие чего был завоеван турками. Русская церковь объясняла падение Константинополя, миссионеры из которого в X в. и обратили Русь в

христианство, божественной карой и провозглашала Россию, в которой ревностно оберегалась христианская нравственность, единственным наследником «истинной веры», русского государя – божественным наместником, мировым защитником православия. Русская православная церковь, духовный авторитет которой в то время был в России неоспорим, была в Московском государстве исключительно влиятельной структурой, и хотя церковные иерархи смиренно склоняли голову перед русским монархом как перед единственном в мире «правильным» христианским государем, влияние церкви могло поколебать волю и всех высших светских сановников, и самого русского царя. Церковь активно формировала и в народе, и во властных кругах политическую позицию, что Россия – своего рода «держава-миссионер», которой свыше вменено в долг оберегать православную веру и православных христиан во всем мире, а русский государь является мировым покровителем всех единоверцев. В эпоху Средневековья – начала Нового Времени все мировоззрение людей определялось учением их религии, и любой человек только свою веру считал истинной и правильной, только своих единоверцев воспринимал как полноценных людей, поэтому Московское государство считало себя мировым оплотом истины и добродетели. Это укрепляло авторитет Русской православной церкви в глазах паствы, русского государя – в глазах подданных, и побуждало Московское государство искать пути к своему возвышению на международной арене, территориальным приращениям. Начав свое территориальное расширение с присоединения в XVI в. земель Поволжья, принадлежавших прежде ханам – правителям государств, образовавшихся в результате распада Золотой Орды (в вассальной зависимости от которой когда-то находилась и сама Русь), к 40-м гг. XVII в. Россия установила контроль над Западной Сибирью и основными речными путями Восточной Сибири, где были выстроены русские деревянные крепости – остроги, с поселениями при них, учреждены светские и церковные администрации, открыты миссии по обращению в православие коренного населения.

Поскольку Русская православная церковь считалась «дочерью» Константинопольской (полностью отделилась она от той лишь в 1589 г., когда стала избирать собственного патриарха – верховного церковного главу), традиционно русские священники при составлении обрядовых книг ориентировались на византийские образцы. Однако удаленность России от Константинополя не способствовала ни распространению в ней церковной грамотности, ни достаточно регулярным контактам с константинопольским духовенством, хранившим старинные церковные рукописи начиная от древнейших азов В Московском государстве не хватало достаточно образованных священников, хорошо владевших греческим языком, а представители Константинопольской церкви не могли приезжать в Россию надолго, и при этом плохо знали русский язык. Это приводило к возникновению многочисленных ошибок и разночтений в регламентирующих церковные обряды служебных книгах. Получалось, что в одной российской области православные молились так, в другой – по-другому. Попытки отредактировать церковные книги и привести все обряды к единообразию вызывали напряженные споры, обвинения иерархами друг друга в кощунстве, нередко и арестами, заключениями и ссылками в монастыри редакторов, заподозренных в умышленной подмене церковных текстов. Ситуация усугублялась тем, что в России, удаленной от передовых центров христианской культуры, духовная мысль не была развита так глубоко, как в Константинополе. Греки, болгары и другие православные народы, населявшие бывшую Византийскую империю, не уделяли слишком большого значения тому, в каких именно деталях проводить канонические церковные обряды: для них была важнее духовная составляющая, сам факт демонстрирования своей преданности Богу. В России же долго и тяжело уходили из религиозного сознания мистические представления, доставшиеся в наследство от далеких языческих времен. Русские гораздо больше верили в силу обряда как такового, чем последователи Константинопольской церкви: неправильно, с их точки зрения, произведенное крестное знамение, словесная ошибка в молитве, даже не изменяющая ее смысл, могли, как думали в России, сделать бессмысленным весь обряд, несмотря на всю духовную искренность его совершения. В Константинополе же высшее духовенство могло даже по каким-нибудь «светским» причинам, просто смотря по удобству, изменять отдельные детали канонических обрядов. Это было еще одной причиной, по которой в России возникали разногласия по поводу обрядовых форм: русское духовенство перенимало из константинопольских книг одни обрядовые правила, но те через некоторое время менялись, и когда еще через некоторое время «исправленные»по новому образцу обряды пытались внедрить также и в Московском государстве, это встречало яростное сопротивление как консервативно настроенного русского духовенства, так и глубоко не просвещенного в религии народа. После завоевания Константинополя турками споры о том, каким текстам надо следовать, стали особенно острыми. Византийским, происходящим из страны, погрязшей в разврате и плененной иноверцами, но имеющей намного более древние христианские традиции, или русским, составленным в стране, не столь просвещенной, но более благонравной и единственной из православных оставшейся независимой.

После окончания тяжелого и кровавого Смутного времени в России утвердилась новая царская династия Романовых. Успокоение внутренней обстановки в стране, стремление знатного рода, представители которого недавно воссели на русский – единственнй в мире православный, престол, к расширению богатства и влияния, потребность разраставшегося царского служилого класса в новых должностях и

источниках дохода побуждали правящий класс Московского государства к дальнейшему территориальному расширению державы, упрочению позиций, возвышению авторитета царской фигуры. Церковь также нуждалась в расширении своего духовного влияния, приобретении новых земель, увеличении числа населения, платящего церковные подати. Одновременно в России с постепенным ростом общеевропейского технического прогресса все больше распространялись просвещенность, книгопечатание. Духовный авторитет царя требовал все более ясного подтверждения. Поэтому в царствование второго государя из династии Романовых – Алексея Михайловича, были предприняты решительные меры по унификации всех обрядов Русской православной церкви.

В 1652 г. Патриархом Московским и Всея Руси был избран Никон – горячий сторонник полного церковного единства и строгого соблюдения церковного устава. Требуя от священства и паствы совершения обрядов по всем правилам, в то же время он требовал и соблюдения духовного благочестия, уделял большое внимание духовному воспитанию паствы, а не только формальному следованию религиозным предписаниям. Никон взялся за приведение церковных обрядов к единообразию. Лично проверив все регламентирующие обряды книги в патриаршей библиотеке, Никон отметил имевшиеся в них разночтения. Также он обнаружил подписанную в том числе константинопольскими иерархами грамоту об учреждении собственной церкви на Руси. В качестве условия обособления русской церковной организации от константинопольской стояло и обязательное согласование обрядов. Это побудило Никона для устранения разночтений в книгах снова обратиться к константинопольским образцам. Правда, сделать это было нелегко Константинополь, бывший теперь столицей мусульманской Османской империи, от России отделяла обширная территория враждебной Речи Посполитой и земли далеких дунайских княжеств. Проезд через несколько государственных границ на столь огромное расстояние требовал вмешательства высочайших дипломатов и был труднодоступен даже для такой фигуры, как сам московский патриарх. В 1653 г. в Москву прибыл побывавший в Константинополе монах Арсений Суханов, который указал, что греки при осенении крестным знамением крестятся тремя пальцами, а не двумя, как было распространено в России, и совершают крестный ход против солнца, а не по солнцу, как обыкновенно делали русские. Никон стал подготавливать издание единого свода церковных обрядов по константинопольскому образцу. Первым же его указом на пути к реформированию Русской православной церкви стало сокращение числа земных поклонов с 12 до 4 во время чтения молитвы Ефрема Сирина.

Патриарший указ сразу же вызвал возмущение кружка высших церковных иерархов – так называемых «ревнителей древнего благочестия», наиболее консервативно настроенных деятелей церкви. В этом кружке ранее состоял и сам Никон, однако затем предпочел прагматичные меры по укреплению влияния церкви и духовному просвещению паствы закоренелому консерватизму «ревнителей». Посчитав сокращение числа земных поклонов – выражения полного смирения перед Богом, кощунственным пренебрежением благочестием, «ревнители» подали Алексею Михайловичу челобитную с жалобой на Никона. Царь не ответил. Во-первых, в то время церковь в России формально еще считалась независимой от государства организацией, и царь не мог приказывать патриарху. Во-вторых, царь и высшее светское чиновничество сами были заинтересованы в унификации церковных обрядов именно по константинопольскому образцу. Константинопольская церковь из всех православных церквей была самой древней и имела самое богатое религиозное наследие, поэтому казалось естественным, что именно по ее примеру должна быть организована обрядовая система в державе, считавшей себя мировым оплотом православия. Московское государство готовилось к большой войне с Речью Посполитой, намереваясь не только вернуть себе утраченные в период Смутного времени территории на западе, но и привести под руку русского царя многочисленное православное население Украины и Белоруссии, а в этих странах, расположенных к Константинополю гораздо ближе, чем Москва, церковные обряды тоже были ближе к константинопольским. Московский двор дорожил лояльностью украинских и белорусских православных, так как те еще не привыкли к полному повиновению русскому царю, и насаждение среди них устоявшихся в России обрядовых правил могло их оттолкнуть.

Восстановленный в 1993 г. Казанский собор в Москве

Не получив ответа на свою челобитную, «ревнители» продолжали сурово критиковать патриарха в церковных кругах. В конце концов это привело к тому, что один из членов кружка – протопоп (главный священник) Казанского собора в Москве Иван Неронов за дерзкие речи в адрес Никона церковным судом был отправлен на смирение в московский Новоспасский монастырь. Впоследствии продолжаемые им обличительные речи в адрес патриарха и конфликты со священниками, поддержавшими реформы Никона, привели к его ссылке сначала в монастыри дальнего Севера у Белого моря и лишению священнического сана, затем – в Данилов монастырь на территории современной Ярославской области России, где он и умер в начале 1670 г. Сменивший Ивана Неронова в Казанском соборе другой член кружка «ревнителей» протопоп Аввакум Петров, и ранее уже прославившийся крайним религиозным фанатизмом и нетерпимостью к иному мнению, вскоре разругался с другими священниками, не желавшими ослушаться патриарха, и с группой преданных людей из паствы организовал служения в сарае на подворье Неронова, заявив, что иногда и «конюшни лучше церкви бывают». Этот поступок не только грубо нарушал церковный регламент, но и граничил с оскорблением церкви, за которое принятое в 1649 г. Соборное уложение – главный закон Московского государства, предусматривало смертную казнь. Аввакума арестовали и водворили в тюрьму Андроньева монастыря в Москве, где физическими истязаниями и голодом пытались склонить к признанию церквоных реформ. Конечно, для передачи дерзкого священника на светский суд его сначала требовалось лишить сана, кроме того, на заре реформы Никон не решался прибегать к слишком жестоким репрессиям. Так и не отступившийся от своей позиции Аввакум с сохранением сана был сослан за Урал – в далекий Тобольск, тогда бывший административным центром российских владений в Сибири. В Тобольске Аввакум продолжал по старым обрядам служить в местной церкви и в конце концов был сослан совсем на край тогдашней России – в Забайкалье, в продолжавшую расширять владения России на востоке экспедицию нерчинского воеводы А. Пашкова. В экспедиции Аввакум продолжал обличать реформы Никона, а заодно жестко и в лицо критиковал поступки самого А. Пашкова. Раздраженный воевода неоднократно пытался унять навязанного ему опального протопопа жестокими наказаниями, не считаясь с саном того, в том числе однажды приказал дать ему семьдесят два удара кнутом и надолго запереть в тюрьму. Не выдержав тяжелых походных лишений, многодневного голода из-за нехватки продуктовых запасов, в экспедиции умерли два малолетних сына Аввакума. Однако священник не отступался и не прекращал ни обличительных речей, ни обвинений окружавших его государских служащих в нарушении христианского благочестия.

Избавившись от наиболее непримиримых противников реформ, Никон в 1654 г. созвал церковный собор,

на котором присутствовал и царь Алексей Михайлович. Собор, на который прибыло более двадцати представителей высшего духовенства, проводился прямо в царских палатах. Собор поддержал замысел Никона о приведении церковных обрядов к единообразию и исправлении церковных книг в соответствии с новыми константинопольскими образцами, для чего постановил во избежание новых ошибок и упущений посоветоваться с патриархом Константинопольским Паисием. Просьба русского духовенства о консультации была рассмотрена на соборе в Константинополе, и в 1655 г. оттуда в Москву пришла грамота, уточнявшая правила служения. Также в Москву приехали иерархи Константинопольской церкви патриархи Антиохийский Макарий и Сербский Гавриил. Был созван новый собор с их присутствием. На соборе рассмотрели грамоту Паисия, более пятисот древних рукописей, привезенных Ареснием Сухановым, и в соответствии с ними отредактировали уже созданную для приведения церковных обрядов во всей стране к единообразию книгу «Служебник». На русский язык была переведена присланная Паисием книга «Скрижаль», посвященная толкованию различных церковных обрядов. По указанию Никона, к ее русскому изданию в качестве приложения была добавлена уточняющая обряды грамота Паисия. В таком виде книга была разослана во все епархии – церковные административные единицы, на которые делилась территория страны.

23 апреля 1656 г. открылся собор, который должен был решить вопрос о правильности осенения крестным знамением – двумя или тремя пальцами. Патриарх Антиохийский Макарий утверждал, что в троеперстном знамении заключен глубокий сакральный смысл и распространенное в России двуперстное знамение является по сути кощунством. В итоге собор издал уже по-настоящему грозное постановление об отлучении от церкви всех, кто крестится двумя перстами.

А. Васнецов “Красная площадь во второй половине XVII века”

Сегодня кажущиеся несущественными детали церковного служения в то время были вопросом исключительной духовной и политической важности. Как уже говорилось, уделявшее особую важность точности обрядов православное население России смертельно боялось, что из-за допускаемых в них нарушений служение потеряет силу, и это вызовет прекращение божьего благоволения. Божественный гнев для людей старых времен, живших в абсолютном большинстве тяжелым физическим трудом, плохо умевших бороться с болезнями, сильно зависимых от объективных факторов, оказывавших влияние на ведение натурального хозяйства (погоды, здоровья хозяйственных животных), был реальным кошмаром. Часть православных поддерживала реформы, считая, что кому как не церкви знать, как именно правильно совершать служения. Другая же часть, наоборот, боялась отступить от привычного порядка служений, так как «раньше служили по-старому – и ничего плохого не случалось», не испытывала доверия к иерархам, сблизившимся с далеко не всегда уважаемыми в народе, нередко алчными и без меры амбициозными высшими государственными сановниками. XVII в., к тому же, отличался на редкость нестабильным в климатическом плане: неожиданные похолодания, засухи и т.п. часто приводили к неурожаям и голоду. Когда очередное природное бедствие, от которого погибало много людей, случалось во время церковных реформ, население начинало подозревать, что это – следствие божественного гнева из-за кощунственного вмешательства в устоявшуюся систему обрядового служения или, наоборот, из-за преступного упрямства приверженцев старых обрядов. К тому же, многие представители высшего света России – духовенство, бояре, дворяне, понимали, что глубинная подполека церковных реформ – желание лиц, приближенных к царю, «понравиться» западным православным народам, представить Московское государство как сиятельную и просвещенную православную державу, ни в чем не уступающую древнему Константинополю. В реформах Никона они видели (и вполне справедливо) политический шаг, направленный на усиление царского влияния, развитие в России монархического абсолютизма, что беспокоило сторонников прежнего уклада жизни, принципа невмешательства государства в церковные дела, царских чиновников – в дела боярских вотчин. В посягательстве на русские религиозные устои консервативная часть общества усмотрела опасное для привычного порядка экспансивное устремление высшей власти, грядущее сращение церковного и государственного аппарата, приближение времен, когда государственные чиновники получат возможность по своему усмотрению диктовать людям, как вести свою личную жизнь, хозяйство, отчуждать наследственное имущество, изменять традиции. В русском обществе назревал глубокий внутренний конфликт, охватывавший и его элиту, и простой народ.

1 050

Роль церковного суда

В 1019 году на престол вступил Ярослав Мудрый. Церковь к этому времени уже, и Ярослав продолжает начатое отцом дело. В разработанном указе, он сохраняет дела, подсудные церкви и четко сформулированными тезисами описывает порядок судопроизводства с системой наказаний.

Система построена на различии между грехом и преступлением. «Грех — не только нравственное преступление, закона, но и мысль о деянии, которым грешник может причинить вред. Преступление — деяние, которым лицо наносит ущерб или обиду другому лицу». На этих понятиях Ярослав и построил свой церковно-судный порядок. Все дела, подсудные церкви, он разделил на категории, предусматривавшие различные меры наказаний.

Дела духовные, не связанные с мирскими законами разбирались судом епископа судом без княжьего судьи. К ним относились дела о нарушении церковных заповедей, такие как чародейство, волхование.

Дела «греховно-преступные» разбирались княжеским судом при участии церковного. Княжеский суд назначал приговор, а митрополит получал небольшую сумму на развитие церкви. К этому разряду причислялись дела об «умычке девиц, об оскорблении делом или словом, о самопроизвольном разводе мужа с женой вез вины последней, о нарушении супружеской верности».

Обычные противозаконные действия, совершенные как мирянами, так и церковными людьми, рассматривались судом церкви по княжеским законам. Князь оставлял за собой участие в суде над людьми церковного ведомства. Оно было выражено в том, что их тяжкие преступления разбирались на церковном суде при участии княжеского судьи, с которым первый делился пенями.