| Равноап. Борис, в крещении Михаил, блгв. царь Болгарский |
Борис, в крещении Михаил
(+ 907),
Креститель
, благоверный царь Болгарский, святой равноапостольный Память 2 мая и в Соборе Болгарских святых
Равноапостольный подвиг Бориса был предсказан ему дядей, святым Бояном.
Первые годы правления царя Бориса складывались неудачно. Болгарам приходилось часто воевать с соседними народами, страну посещали голод и мор, и в 860 году Болгария находилась в бедственном состоянии. Царь Борис видел спасение страны, пребывавшей в язычестве, в просвещении ее верой Христовой.
Во время одной из войн болгар с греками в плен был взят именитый придворный Феодор Куфара, ранее принявший иноческий постриг. Он был первым человеком, посеявшим семена Евангельские в душе Болгарского царя. В одном из походов греками была взята в плен малолетняя сестра царя Бориса и воспитана при дворе Византийского императора в Православной вере. Когда скончался император Феофил, царь Борис решил воспользоваться благоприятным случаем, чтобы отомстить грекам за предыдущие поражения. Однако вдова императора, Феодора, проявила мужество и послала вестника к болгарскому царю с предупреждением, что она сама готова защищать империю и посрамит противника. Царь Борис предпочел мирный союз, и в знак примирения состоялся обмен пленных Феодора Куфары и царевны Болгарской, которая еще более расположила брата к Христианской вере.
Несколько позже в Болгарию был послан святитель Мефодий, просвещавший вместе со своим братом Кириллом славян светом Христовой веры. Святитель Мефодий в сентябре 865 года совершил крещение царя Бориса, его семейства и многих бояр. Болгары-язычники, узнав об этом, хотели умертвить царя Бориса, но их заговор был разрушен новокрещеным царем, а болгарский народ, лишенный мятежных вождей, добровольно принял крещение. Между Византией и Болгарией был заключен мир, основанный на единстве веры, который не нарушался до конца правления благоверного царя.
После крещения царя Бориса святитель Фотий Константинопольский направил ему послание, где раскрывал учение Церкви, правила Вселенских Соборов, показывал превосходство Христианства над язычеством и описывал величественный образ христианского правителя-философа. Однако, чтобы добиться для своей Церкви автокефалии, царь Борис обратился на Запад, к папе Римскому, которому он направил письмо со ста шестью недоуменными вопросами, которые раскрывают круг интересов новообращенных. Среди вопросов нет ни одного догматического, их характер обрядово-бытовой: можно ли мыться в бане по средам и пятницам? есть ли мясо животных, убитых eвнухами? нужно ли ежедневно причащаться Великим постом? нужно ли покрывать женщине голову платком? можно ли использовать конские хвосты в качестве штандарта? можно ли танцевать перед битвой шаманские танцы? и т. д. В 867 году в Болгарию были посланы проповедники от Римского папы, с этих пор в течение трех лет в Болгарии царил раздор между Константинопольской и Римской Церквами, но состоявшийся в 869 году Собор в Константинополе положил конец распре, и 3 марта 870 года Болгария окончательно присоединилась к Восточной Церкви.
Благоверный царь Борис украшал страну храмами и способствовал распространению благочестия, впоследствии в Болгарии была учреждена патриаршая кафедра. На склоне лет святой царь Борис удалился в монастырь, оставив престол сыновьям Владимиру и Симеону. Находясь в монастыре, благоверный царь узнал о том, что правивший после него Владимир стал на путь отступничества от Христианства. Сокрушаясь о происшедшем, святой Борис вновь облачился в царские одежды, наказал непокорного сына и, лишив его зрения, посадил в темницу. Поручив правление младшему сыну Симеону, царь Борис возвратился в монастырь. Лишь однажды он вышел из него для отражения нашествия венгров.
Скончался 2 мая 907 года.
Рождение
Борис (царь Болгарии) появился на свет в 1894 году, 30 января. Мальчик родился под выстрелы из пушек. Таким образом, царская семья объявила о том, что у них родился первый сын – сын царя Фердинанда и его жены Марии Бурбон-Пармской.
Политическая ситуация в стране в то время была довольно напряжённой. Великое княжество было создано только в 1878 году, оно было ещё слишком молодое. Маленькое православное государство, являющееся вассалом Османской империи и управляемое двумя католиками. С Россией тогда отношения были натянутые, так как русской знати было не по нраву то, что католика и уроженца Австро-Венгрии выбрали править Болгарией. При этом надо учитывать тот факт, что Фердинанда избрала антирусская кампания. Несмотря на то, что Россия тоже была православной, она не хотела признавать власть нового правителя.
Тырновского князя Бориса изначально крестили как католика, но его отец задумывался о том, чтобы перевести мальчика в православную веру. Это помогло бы улучшить отношения со своим народом и завязать более дружественные взаимоотношения с Россией. Однако такое положение дел могло значительно ухудшить отношения с Европой, где некоторые правители в случае такого исхода грозились войной или отлучением. Однако политические мотивы в итоге взяли верх и маленького Бориса царя Болгарии перевели в православную веру. Крестным отцом будущего правителя стал Николай II. Фердинанда за это отлучили от католической церкви, а его жене со вторым сыном Кириллом пришлось на время исчезнуть со двора.
Доктор Павел Герджиков
Врач Павел Герджиков возглавлял военный госпиталь в Софии. Среди его пациентов были как офицеры болгарской армии, так и еврейская элита.
В марте 1943 года через Болгарию шли поезда с фракийскими евреями, которых везли в лагеря смерти. Доктор Герджиков не мог не предпринять попытку сделать что-то для этих людей. Он попробовал произвести впечатление на охрану поезда своим мощным голосом и офицерскими эполетами. На то, чтобы повернуть поезд вспять, этих атрибутов никак не могло хватить. Доктора Герджикова и его медсестру, приехавших на грузовике Красного Креста, хотя бы пустили в поезд. Под предлогом проверки на брюшной тиф, они двинулись по вагонам.
Голодные и замученные до смерти женщины, дети и старики. Сказать он им ничего не может: они понимают только греческий и испанский. «Забрать хотя бы детей!» — подумал доктор. Никак, никак он не мог объяснить матерям, что он хочет их детей спасти. Как показать «спасти» на языке жестов? Как сказать азбукой глухих: «вас везут в печи»?
Силой вырвал доктор из рук ничего не понимающих матерей пятерых детей: двух девочек и трех мальчиков, которым было от трех до восьми лет. Кто-то из детей не захотел идти с незнакомым доктором, вернулся к маме — и погиб в Треблинке. Остальные были спасены.
Долгие годы потом Павел просыпался от кошмарным снов, где он снова и снова вырывал упирающихся детей из рук матерей. Он понимал, насколько тяжелее стали дня этих женщин их последние дни. Но дети — вот они, живы.
Как остались живы и другие дети, которых доктор спасал в последние годы войны. Кому-то помогал с фальшивыми документами, кого-то лечил, кого-то увозил в греческий монастырь под Тырново.
В мае 43-го, когда депортация болгарских евреев была заменена отправкой в местные трудовые лагеря, Павел укрыл у себя своих друзей, семью Леви: Авраама, его жену и двух дочерей. Полтора года они жили в тайнике его квартиры за фальшивой стеной кабинета доктора — в самом центре Софии. Каждый день в своем кабинете доктор Герджиков осматривал десятки пациентов, многие из которых были нацистами, — но никто из них, к счастью, не догадался о тайных обитателях библиотеки доктора.
В январе 44-го одна из дочерей Авраама — Эрика — была ранена при бомбежке Софии. Павел раздобыл всей семье фальшивые документы, отвез Эрику в больницу, а тем временем переправил Авраама с женой и другой дочерью в деревню. Позже он перевез туда и Эрику, и там навещал своих друзей, пока не закончилась война.
Советские власти не пощадили Павла Герджикова, после войны его судили, признали виновным в том, что он лечил фашистов, и приговорили к нескольким годам лагерей. К счастью, ему удалось пережить и это испытание.
Воспитание
Болгарским царём Борисом занималась бабушка со стороны отца Клементина Орлеанская. Дело в том, что мать мальчика погибла в январе 1899 года, то есть практически сразу после того, как родилась вторая дочь Надя. Дочь короля Франции Луи-Филиппа Клементина Орлеанская тоже скончалась, но гораздо позже. Она покинула этот мир в 1907 году. Далее воспитание юного правителя легло на плечи его отца. Фердинанд лично занимался отбором учителей для царя Болгарии Бориса 3. Именно он дал им указания быть с мальчиком как можно строже.
Его сын изучал точно такие же предметы, как и все дети в болгарских школах. Дополнительно он ещё занимался французским и немецким языками. Надо сказать, что Борис владел ими в совершенстве. После этого он также выучил английский, албанский и итальянский языки. Во дворец прибыли талантливые офицеры для того, чтобы заниматься военным образованием парня.
Особое внимание Фердинанд уделял научно естественным дисциплинам, и считал, что их надо изучать с особой тщательностью. Надо сказать, что его сын Борис пронес любовь к таким наукам через всю жизнь. Сына и отца очень интересовала техника и в особенности локомотивы. Осенью 1910 года парень успешно сдал экзамен на железнодорожного механика. Несмотря на всё это, Борис довольно тяжко переносил жизнь во дворце, со всем множеством ритуалов, обрядов и условностей, называя его «тюрьмой». Не так легко было и ладить с отцом, человеком довольно авторитарным.
Зимой 1906 года молодой человек, имея чин поручика поступил в Военное училище. Через 6 лет парень окончил училище и получил звание капитана.
Друг евреев Рубин Димитров
Первым болгарином, которому было присвоено звание Праведника народов мира, был Рубин Димитров по прозвищу Бичко. Он жил со своей бабушкой в Софии. У бабушки была пекарня в еврейском квартале Ючбунар, так что друзьями Рубина, с которыми он гонял в детстве в футбол, были еврейские мальчики. Поэтому когда 24 мая 1943 года на этих подросших мальчиков, собравшихся перед царским дворцом, чтобы выразить свой протест против грядущей депортации, набросились моторизованные отряды полицейских, Рубин знал, что он должен делать.
Около 20 человек могла вместить маленькая бабушкина пекарня. Столько евреев, зайдя с черного хода, смогли отсидеться там, пока все не утихло. «В чем была вина этих людей? Только в том, что они были евреями. Разве я мог смотреть, как их заталкивают в грузовики и увозят?» — сказал Рубин Дмитров в своем единственном интервью.
В тот день около 400 евреев были арестованы, и 120 из них — отправлены в концлагерь Сомовит на берегу Дуная. Жены арестованных просили Димитрова передать их мужьям немного еды. Заметив, что Димитров слишком часто появляется у лагерного забора, жандармы заподозрили его в пособничестве «преступникам», схватили его, жестоко избили — от последствий этих избиений Рубин страдал еще долгие годы…
Это не остановило Рубина — он просто не мог оставаться равнодушным к страданиям невинных людей, и продолжал доставлять еду, одежду и письма узникам Сомовита и других лагерей — до тех пор, пока все они не были освобождены.
Политика вокруг
В сентябре 1908 года Фердинанд вступил на престол. Тогда же он публично заявил о том, что страна является полностью независимой. С 1911 года будущий князь Болгарии Борис начал путешествовать за границу и постепенно выходить из-под полной опеки своего отца. При этом мальчик становился всё более популярным и известным на мировой арене. В 1911 году молодой человек побывал на двух важных событиях. Он стал свидетелем коронации Георга V, которая проходила в Лондоне, и побывал на похоронах королевы Марии-Пии, которые проходили в Турине. При этом молодой парень был не просто наблюдателем, он вошёл в круг членов королевских семей, знатных родов и глав государств.
До вступления на престол[ | ]
Рождение и крещение[ | ]
30 января 1894 года в пять часов восемнадцать минут утра ста выстрелами из пушек[7] было объявлено о рождении первого сына правящего великого князя Болгарии (позднее — царя) Фердинанда I и его супруги Марии Луизы Бурбон-Пармской — Бориса, князя Тырновского.
Политическая ситуация в Болгарии того времени была довольно тяжёлой. Новообразованное (Великое княжество с 1878 года) православное государство, вассал мусульманской Османской империи, управлялось двумя католиками, Фердинандом и его супругой. Отношения с православной Российской империей были плохими, так как русские цари были недовольны тем, что уроженец Австро-Венгрии католик Фердинанд был избран великим князем Болгарии болгарской ассамблеей антирусской направленности[8], и отказывались его признавать. Религия всегда играла очень важную роль на Балканах.
Хотя тырновский князь Борис первоначально был крещён в католическую веру, Фердинанд I серьёзно размышлял о том, чтобы Борис перешёл в православие, что позволило бы ему не только установить более тесные отношения с собственным народом, но и улучшить их с Россией. Такое развитие событий могло осложнить отношения с Европой, в частности, папа Лев XIII угрожал отлучением, австрийский император Франц-Иосиф I — войной, а Мария Луиза была крайне набожна и выступала категорически против[9]. В конце концов, государственные соображения перевесили, и 15 февраля 1896 года малолетний Борис был крещён в православие, при этом его крёстным отцом стал российский император Николай II[9]. Фердинанд I за это был отлучён от католической церкви, а его супруга со вторым сыном, князем Кириллом, католиком, покинула двор на некоторое время[9].
Воспитание и образование[ | ]
Борис III в возрасте 5 лет. Фото, ок. 1900
31 января 1899 года мать Бориса скончалась сразу после рождения второй дочери Надежды[10]. Его воспитанием занималась бабушка по отцу, княгиня Клементина Орлеанская, дочь французского короля Луи-Филиппа. Она умерла 16 февраля 1907 года, после чего образованием князя занялся его отец[11]. Он лично отобрал учителей[12] и проинструктировал их быть как можно строже.
Борис изучал те же самые предметы, что преподавались в болгарских школах, а также немецкий и французский языки, которыми он овладел в совершенстве (впоследствии он выучил итальянский, английский и албанский[13]). Во дворец были также вызваны офицеры, занимавшиеся его военным образованием.
Фердинанд придавал особое значение изучению естественнонаучных дисциплин, к которым Борис не потерял интерес в течение всей жизни. Его, как и отца, очень интересовала техника, особенно локомотивы[14]. В сентябре 1910 года Борис сдал экзамен на железнодорожного механика[15].
Тем не менее, Борис довольно тяжело воспринимал жизнь во дворце вместе с отцом, человеком авторитарного склада, и называл её «тюрьмой»[16].
В январе 1906 года в чине поручика поступил в Военное училище. Окончил в 1912 году вместе с 32-м выпуском и получил звание капитана[17].
Политические события до воцарения[ | ]
Борис III в возрасте ок. 15 лет. Снимок сделан в начале 1910-x гг.
22 сентября 1908 года Фердинанд I вступил на царский престол и объявил о полной независимости страны[18].
Начиная с 1911 года, наследный великий князь Борис начал выезжать за границу и постепенно выходил из-под влияния отца[19]. Также он становился известен на международной арене. В том же году он присутствовал на коронации Георга V в Лондоне и на похоронах бывшей королевы Португалии Марии Пии в Турине, где он вошёл в круг глав государств и членов королевских семей[20]. 1 сентября 1911 года, во время визита к своему крёстному Николаю II, Борис стал свидетелем убийства премьер-министра Петра Столыпина, застреленного на его глазах в киевской опере[20].
В январе 1912 Борис достиг совершеннолетия. До этого он рассматривал себя приверженцем двух ветвей христианства — православия и католицизма, — но после исповедовал только православие. В том же месяце ему было присвоено звание капитана[21]. Через девять месяцев началась Первая Балканская война, в которой сербы, греки, черногорцы и болгары объединились против Османской империи, чтобы освободить Македонию. Борис участвовал в войне в качестве офицера связи при Штабе действующей армии и часто находился на передовой[22].
Несмотря на победу в войне, Болгария и её союзники не смогли поделить плоды победы. Тогда Болгария решила напасть на своих прежних союзников и начала в 1913 году Вторую Балканскую войну за раздел Македонии. Борис снова находился в действующей армии[17]. Война кончилась для Болгарии катастрофой, так как большая часть армии пострадала от эпидемии холеры. Борис, наблюдавший всё это, по окончании войны стал убеждённым пацифистом[23].
После такого военного фиаско, отречение Фердинанда от престола казалось неизбежным. Борису предлагали покинуть дворец, отся в войска, чтобы не ассоциироваться с политикой отца и приготовиться к восшествию на престол. Он отказался, ответив: «Я не держусь за власть, если монарх уйдёт, я уйду вместе с ним»[24]. Фердинанд не отрёкся, а Бориса отправили в высшую военную школу, где он содержался в тех же условиях, что и другие курсанты[25]. В 1915-м Борис закончил Военную академию[17].
Борис III в возрасте 21 года. Фото, 1915
В 1915 году Фердинанд I, подогреваемый реваншистскими настроениями, заставил Болгарию вступить в Первую мировую войну на стороне Германии и Австро-Венгрии. Борис протестовал против этого решения, за что попал под арест на несколько дней[26]. После освобождения князь был назначен офицером специальной миссии Генерального штаба болгарской армии, состоявшей в основном в координации действий разных фронтов и контроля за качеством военных операций. На этом посту он регулярно оказывался на линии фронта и лично познакомился со многими офицерами[27]. С февраля 1916 года — майор, а с января 1918 года — подполковник. Сразу после воцарения получил звание генерал-майора, а в октябре 1928 — генерала от инфантерии[17].
Балканские войны
1 сентября парень поехал навестить своего крестного. В это время молодой человек стал свидетелем того, как убили премьер-министра Петра Столыпина в киевской опере. Наконец зимой 1912 года парень стал совершеннолетним. До этого момента будущий царь ассоциировал себя и с католиками, и с православными, но после совершеннолетия он признал, что верен только православию. Как мы уже знаем, в том же году он получил официальное звание капитана. А буквально через 9 месяцев было положено начало Первой Балканской войне, в которой объединение сербов, черногорцев, греков и болгар выступило против правителя Османской империи для того, чтобы отвоевать Македонию. Борис принимал непосредственное участие в войне как офицер связи, неоднократно бывал на передовой.
Несмотря на то, что победить всё-таки удалось, объединение победителей просто не смогло разделить между собой плоды своего дела. Тогда Болгария решила предпринять активные действия и пойти в атаку на своих былых союзников для того, чтобы разделить Македонию. Так было положено начало Второй Балканской войне. В этом случае царь Болгарии Борис снова принимал участие в ходе войны. Закончилась война поражением, так как большое количество солдат пострадали от холеры. Молодой Борис, наблюдавший за ситуацией, после этого случая стал пацифистом.
Отрывок, характеризующий Борис III
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга. – Как видишь, – сказал он. – Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам. И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п. – О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином. Борис поморщился. – Ежели непременно хочешь, – сказал он. И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина. – Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он. Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом. – Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя… – Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому. – Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом. – Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис. Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты. – Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо. – А что? – Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он… В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться. – Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол. – Зачем ты это бросил? – спросил Борис. – Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме! – Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя. – Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду. – Отчего же? – спросил Борис. – Лакейская должность! – Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис. – А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов. – Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте. – Зачем? – Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру. – Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом. Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса. Старик Гаврило принес вино. – Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу. – Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой. – Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис. Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира. – Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки. – Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов. Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это. В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях? – Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский. Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся. – Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет. И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал: – Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там? – Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта. Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся. – Да! много теперь рассказов про это дело! – Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая. – К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей. Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова. – Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных. – А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим. Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика. На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии. С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого. С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота. Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке. Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений. Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло. В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли. Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества. Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова. – Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул. Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Отречение
После такого исхода событий, казалось, что нет другого выхода кроме отречения Фердинанда от престола. Советники считали, что Борису стоит немедленно покинуть дворец и отправиться в ряды обычной армии. На время он должен был отделиться от отца, чтобы не ассоциироваться с его правлением. Однако сам парень высказался о том, что он не будет держаться за власть, и если уйдет монарх, то дворец покинет и его сын. Однако всё случилось совсем не так, как того ожидали вокруг. Фердинанд не отрёкся от престола, а Бориса отправили в Военную академию.
В 1915 году Фердинанд принял решение вступить в Первую мировую войну, но Борис решение не поддержал. Об этом узнали Великобритания и Франция и признали его в 1918 году царем.
Политик Димитр Пешев
Димитр Пешев был вице-председателем Народного собрания. Узнав о готовящейся депортации евреев, он сообщил об этом Народному собранию. 42 депутата поставили свои подписи под коллективным обращением к правительству с требованием отменить высылку евреев в польские лагеря смерти — и так о бесчеловечном сотрудничестве властей с Гитлером стало известно всем. Хотя Димитр Пешев оказался в меньшинстве (всего в парламенте было 160 человек), и его тут же сместили с поста, цель была достигнута: тайно вывезти и убить болгарских евреев в таких обстоятельствах стало невозможно.
Пока шел сбор подписей, Пешев отправился к министру внутренних дел Петру Габровскому и, угрожая тем, что выступит публично и огласит преступные планы правительства, вынудил Габровского позвонить во все крупнейшие города страны и всё отменить. За три часа до того, как вагоны с тысячами евреев должны были покинуть Болгарию, акция была отменена.
Престол
Прежде всего, надо отметить, что при прежнем царе страна потерпела несколько поражений. Сначала это была Вторая Балканская война, из-за которой Болгария потеряла территории и даже выплачивала репарации. Вторым поражением стала Первая мировая война, в результате которой страна опять же потеряла свои территории и выход к Эгейскому морю, выплачивала репарации. Население было недовольно, другие правители не желали признавать царя. Он отрекся в пользу своего сына и осенью 1918 года Борис вступил на престол.
Правление его началось не очень удачно, так как не хватало опыта, он не мог общаться с семьей. Кроме того, сказался неурожай, иностранная оккупация и карточная система. Всё это вело к тому, что повышалась активность ультралевых партий. Надо добавить, что со всех стран-участниц Первой мировой войны, только Болгария сохранила монархическое правление.
«Не преследуй других, чтобы не преследовали тебя…»
Тысячи женщин, мужчин, детей, стариков уже были собраны в лагерях по всей стране и ждали своей участи. Можно ли предотвратить неизбежное? Сможет ли что-то изменить какая-то жалкая манифестация — или будет лишь каплей в море?
Помощь евреям пришла с неожиданной стороны — от болгарской церкви, которая, видимо, свою традицию вела от Библии, а не от инквизиции и крестовых походов. Митрополит Кирилл привел толпы болгар в пловдивский центр отправки, где были собраны 1500 евреев, и обратился к ним: «Дети мои, я не позволю этому случиться с вами. Я лягу на железнодорожные пути и не дам вас забрать». Сарина Молхо свидетельствует о том, как Кирилл обходил евреев в лагере со словами: «Я не позволю никому из вас покинуть Пловдив».
Выступая в тот же день перед своей паствой, Кирилл проповедовал им, что преследование евреев противоречит болгарской традиционной терпимости, что нельзя допустить совершения жестокой и бесчеловечной высылки болгарских граждан. А в письме к правительству от 27 мая написал буквально так: «Решение правительства противоречит законам и принципам нашей церкви и заставляет нас предавать Б-га».
На это письмо власти ответили на следующий же день: обыском в епархии, в ходе которого были изъяты сотни поддельных свидетельств о крещении.
В Софии начались массовые манифестации протеста. В защиту евреев направляли петиции и политики, и депутаты, и писатели, и руководители профсоюзов, и представители различных обществ, и отдельные группы простых граждан. Лекарский союз, Союз писателей, спортивное общество «Славия» Такое единодушное стремление болгарского народа не замарать свою честь преступлением привело к тому, что правительство было вынуждено отложить депортацию.
По примеру митрополита, фермеры по всей стране угрожали лечь на железнодорожные пути, чтобы поезда не смогли проехать.
Другой болгарский митрополит — Стефан — тем временем направил правительству письмо-протест от имени Синода, в котором потребовал отменить депортацию 800 евреев Софии. В письме было обещано, что в случае преследований евреев каждый монастырь и каждая церковь будут брать евреев под свою защиту.
Стефан был последователен. Еще в апреле 1943 года, после решения царя о высылке евреев из Софии в провинцию, Стефан написал царю письмо, угрожая ему отлучением от церкви в случае продолжения преследования евреев: «Не преследуй других, чтобы не преследовали и тебя. Бог следит за твоими делами с небес».
Это были не пустые слова. Митрополит Стефан на деле показал, насколько он против преследований, спрятав на своем подворье главного раввина Софии Ашера Ицхака Хананеля, за которым охотилась полиция.
Первое время
В 1919 по результатам выборов выиграл Болгарский земледельческий народный союз. Царю пришлось назначить Александра Стамболийского премьер-министром. Поскольку Болгария оставалась аграрной страной, Александр был любим народом. Мужчина выказывал негативное отношение к армии и среднему классу, к монархическому строю и пытался построить авторитарное правление. Борис царь Болгарии уже не раз выражал ему свое недовольство, но ничего не менялось.
Летом 1923 года произошёл военный переворот, в результате которого Стамболийского расстреляли, а лидера движения Александра Цанкова назначили премьер-министром нового правительства. Это событие послужило началу длительного периода нестабильности. Осенью восстание подняли коммунисты, а после этого начался «белый террор». В результате действий террористических и антитеррористических сил погибло более 20 тысяч человек. В 1925 году Греция объявила войну Болгарии. Несмотря на то, что Лига Наций пыталась наладить ситуацию внутри страны, положение оставалось крайне шатким.
Примечания
- Dimitrina Aslanian
. Histoire de la Bulgarie de l’Antiquité à nos jours. — P. 246. - Ibid. — P. 232—233.
- ↑ 123
Ibid. — P. 253. - Ibid. — P. 257.
- Ibid. — P. 299.
- Constant Schaufelberger
. La destinée tragique d’un roi. — P. 15. - Données p.5 de
Первое Болгарское царство (681—1018) Аспарух • Тервел • Кормесий • Севар • Кормисош • Винех • Телец • Сабин • Умор • Токту • Паган • Телериг • Кардам • Крум • Омуртаг • Маламир • Пресиан • Борис I • Владимир Расате • Симеон I • Пётр I • Борис II Западно-Болгарское царство (970—1018) Роман • Самуил • Гавриил Радомир • Иван Владислав • Пресиан II Второе Болгарское царство (1186—1396) Пётр IV • Иван Асень I • Иванко1 • Калоян • Борил • Стрез1 • Алексий Слав • Иван Асень II • Коломан I Асень • Михаил I Асень • Коломан II Асень • Мицо Асень • Константин I Тих • Ивайло • Иван Асень III • Георгий I Тертер • Смилец • Чака • Феодор Святослав Тертер • Георгий II Тертер • Михаил III Шишман • Иван Стефан • Иоанн-Александр • Иоанн-Шишман • Иван Срацимир • Константин II Асень Третье Болгарское царство (1878—1946) Александр I • Фердинанд I • Борис III • Симеон II 1 Узурпаторы. Не являлись царями официально.
Покушения
В 1925 году во время охоты возле городка Орхание на Бориса было покушение, но ему удалось скрыться на мимо проезжающей машине. Через три дня после этого в соборе Святой Недели были похороны убитого во время покушения на царя генерала, на которых присутствовало много представителей власти. Коммунисты и анархисты, пользуясь случаем, заложили бомбу. Взрыв случился во время самой церемонии, погибло более ста человек. Борис опоздал на отпевание генерала, так как находился на похоронах своего друга. После этого прошла волна репрессий со стороны правительства, много людей было арестовано по подозрению в мятеже и приговорены к смертной казне.
Последние годы
Только в 1934 году мужчина женился. Его избранницей стала Джованне – дочь Виктора Эммануила III.
В том же году случился военный переворот, который привел к полной диктатуре Бориса. Некоторые министры царя выражали желание сблизиться с Гитлером, и особых препятствий царь не чинил этому. В 1938 году он участвовал в мировой политике для «умиротворения» Гитлера. В результате разделения земель Болгария получила Южную Добруджу, некоторые районы Македонии, выход к морю. Понимая, что большая часть его народа имеет прорусские настроения, царь не объявлял войну СССР и решил не посылать своих солдат на Восточный фронт. Кто бы мог подумать, что 28 августа 1941 царю Болгарии Борису оставалось жить всего год.
При этом правителю удалось спасти около 50 тысяч евреев. Войска немцев в Болгарии были лишь вдоль железной дороги, которая вела в Грецию. 28 августа 1942 в Болгарии царь Борис умер, предположительно от инфаркта. Это случилось через несколько дней после встречи с Гитлером. Преемником стал его сын Симеон, которому на тот момент было 6 лет.
28 августа царя Бориса в Болгарии не стало при довольно смутных обстоятельствах, которые ещё не раз будут исследованы.
Династии Европы
15 августа 1943 г. болгарский монарх после двухдневного визита в Германию вернулся в Софию крайне удрученный. Через день переутомленный монарх отправился в загородную резиденцию в Рильских горах, где пробыл до 23 августа. Вернувшись в столицу, царь сразу же пожаловался на плохое самочувствие и через несколько часов в рабочем кабинете, просматривая деловые бумаги, потерял сознание. Первый диагноз врачей был таков: у царя тяжелое заболевание печени. Но состояние его здоровья не улучшилось и наследующий день, и тогда лечащие врачи изменили свое мнение, констатировав острый сердечный приступ. 28 августа под вечер звон колоколов софийских церквей возвестил о кончине болгарского самодержца. В тот день один из приближенных монарха припомнил его слова, что «он умрет в 50 лет, как царь Симеон» (правил в 893-927 гг.).Царь Борис скончался на 50-м году жизни. Официальное медицинское заключение, опубликованное 30 августа, гласило: «Смерть наступила от закупорки левой сердечной артерии (тромбоз), двухсторонней пневмонии и кровоизлияния в легкие и мозг».
Однако мало кто поверил этому документу. В Болгарии и за ее пределами. Сразу же стали распространяться слухи о насильственной смерти царя Бориса. Причем большинство считало виновниками его преждевременной смерти гитлеровцев. Ведь болгарский монарх умер после поездки в Германию. И следовательно, post hoc, ergo propter hoc (после этого, значит, по причине этого). Такая логика оказалась сильнее, чем официальное коммюнике и разъяснения Филова на специальной пресс-конференции, проведенной 31 августа.
Стихийно возникшая версия о причастности нацистов к смерти царя Бориса широко распространилась еще и потому, что соответствовала возраставшим антигитлеровским настроениям в болгарском народе, не говоря уже об общественности стран, сражавшихся с фашистскими завоевателями.
Эта версия оказалась живучей. С течением времени она обрастала различными подробностями. В январе1945 г. в отчетах о заседаниях Народного суда над болгарскими военными преступниками, помещенных в некоторых западных газетах, указывалось, что брат царя князь Преславский Кирилл (1895-1945) считает причиной смерти Бориса слишком большую концентрацию кислорода в кислородной маске при его возвращении на самолете, управлявшемся личным пилотом Гитлера.
К сторонникам версии о насильственной смерти царя Бориса, не вдаваясь в догадки о ее виновниках, примкнула и его супруга царица Йоанна, опубликовавшая в 1961 г. воспоминания в миланском журнале «Oggi», которые затем вышли отдельной книгой, переведенной и на болгарский язык *. Главный ее аргумент — царь Борис за13 лет супружеской жизни никогда ничем серьезно не болел и вдруг так быстро скончался. Однако в воспоминаниях Иоанны исследователи обнаружили противоречия, фактические неточности. К тому же известно, что она всегда стояла в стороне от государственных дел мужа, посвящая все свое внимание светским развлечениям и детям.
* ?Царица Йоанна. Спомени. София, 1991.
Упорно, но бездоказательно говорила о причастности гитлеровцев к смерти царя Бориса его сестра Евдокия (1898-1985), всегда с предубеждением относившаяся к любым контактам царя Бориса с нацистскими главарями.
О том, что гитлеровцы замешаны в смерти болгарского монарха, писали и другие западные мемуаристы, журналисты и историки. Их рассуждения, однако, не подкреплялись документальными данными.
Первым их изучение начал западногерманский историк X. Хейбер, пришедший к заключению, что нацисты не были заинтересованы в смерти царя. Вместе с тем он не исключал возможности насильственного устранения царя Бориса и в конце исследования подчеркивал: «Загадка, которую задала смерть царя, пока не поддается разрешению» **.
**Heiber Н. Der Tod des Zaren Boris// Vierteljahrschefte fur Zeitgeschichle. 1981. № 4. S.415.
Это мнение сохраняется и до сих пор. Его придерживается, например, С. Груев, болгарский эмигрант, сын упоминавшегося выше П. Груева, казненного по приговору Народного суда в 1945 г. В изданной им в 1987 г. на английском языке и переведенной в 1991 г. на болгарский язык солидной книге о 25-летнемцарствовании Бориса III он утверждает, что вопросы и подозрения, связанные со смертью царя, не сняты окончательное *.
В частности, С. Груев приводит свидетельство военно-воздушного атташе германского посольства в Софии фон Шёнбека, пользовавшегося доверием царя Бориса и принявшего активное участие в срочной доставке на самолете двух немецких врачей в Софию для лечения царя в первые дни его заболевания. Как явствует из дневниковых записей фон Шёнбека от 27 и 28 августа 1943 г., эти врачи сказали ему, что появившиеся перед смертью царя темные пятна на теле порождают подозрение в отравлении его каким-то длительно действующим индийским ядом, подложенным царю еще за несколько месяцев до смерти. Шёнбек при этом вспомнил о полученном в конце мая 1943 г. пророческом сообщении из Турции, что царь Борис не доживет до сентября этого года **.
Тем не менее болгарский историк И. Димитров, глубоко изучивший на основе широкого круга литературы и источников, прежде всего болгарских, обстоятельства смерти царя Бориса, попытался развеять миф о ее «загадочности» ***.
Гитлеровцы были непричастны к смерти царя Бориса. Известие об этом в Берлине восприняли с большим огорчением. Геббельс заявил: «Царь Борис умер. Мы лишились важной опоры на Балканах» ****. Но Гитлер выдвинул версию, что смерть Бориса «дело рук итальянцев». Он посчитал, что Бориса отравила сестра царицы Йоанны принцесса Мафальда, приезжавшая в Софию.
Однако Мафальда не посещала Софию накануне смерти царя Бориса. Она приехала туда уже на погребение. Итальянским правящим кругам, готовившимся к выходу из войны, в то время было, конечно, не до болгарского царя. Они, в том числе и королевская семья, думали прежде всего о своей собственной судьбе. Очевидно, версия о причастности итальянцев к смерти царя Бориса возникла у Гитлера на почве нараставшей у него под влиянием капитуляции Италии в 1943 г. вражды к итальянскому королевскому дому и правительству Бадольо.
*Груев С. Указ. соч. С. 453.
** см. там же. С. 444-445.
***Димитров И. Смъртта на цар Борис III //Исторически преглед. 1968. N 2.
****Semmler R. Goebbels — the Man Next toHitler. L., 1947. P. 100.
Предположение об отравлении царя Бориса не подтвердило и вскрытие его тела, проведенное болгарскими врачами. Вот что сообщил И. Димитрову болгарский медик, наблюдавший вместе с другими врачами за развитием болезни царя. «Смерть Бориса III — характерный случай инфаркта. Сколько людей становится жертвой этой внезапной, неожиданной болезни, всегда возникающей как следствие переутомления, тревоги, сильных эмоций… Наш клинический диагноз полностью подтвердился и при вскрытии. Мне не известен яд, который можно ввести так, что он попадет прямо в сердце и не оставит никаких следов в других органах».
Изыскания И. Димитрова в совершенно ином свете представляют и показания князя Кирилла в Народном суде в 1945 г. Болгарский историк, ознакомившись непосредственно с протоколами судебного разбирательства, установил, что князь Кирилл давал неискренние, противоречивые ответы на вопросы, связанные с выяснением обстоятельств смерти своего брата. Вначале он категорически отрицал насильственную смерть болгарского монарха и называл в качестве ее главной причины нервное переутомление, накопившееся у последнего за 25 лет царствования. Мнение князя изменилось, когда ему показалось, что от него ждут другого объяснения.
Несостоятельна и версия, получившая распространение в последнее время, о причастности к смерти царя Бориса советских органов и болгарских коммунистов. Если, задать классический вопрос «кому выгодно?», то, конечно, смерть царя Бориса — одной из ключевых для гитлеровцев фигур на Балканах — создавала благоприятные политические условия для Советского Союза, способствовала борьбе болгарских коммунистов против царского режима. Но в равной степени это событие соответствовало и политическим целям всех, кто входил в антигитлеровскую коалицию и стремился к разгрому держав «оси» и их сателлитов. Главное же состоит в том, что, как отмечает С. Груев, которого нельзя заподозрить в симпатиях к коммунистам, «никаких конкретных фактов и доказательств в пользу этой версии не было найдено ни по горячим следам, ни в последующее время».
Итак, судя по всему, болгарский монарх умер естественной смертью. Сложная международная обстановка летом 1943 г., в которой это случилось, внезапность и преждевременность кончины царя способствовали распространению версии о насильственном устранении болгарского венценосца. Подлинной же причиной, ускорившей смерть царя Бориса, было его тревожное, угнетенное состояние, вызванное сознанием того, что проводимая им политика заходит в тупик и династии грозит новая, еще более серьезная, чем в 1918 г., катастрофа. «Наше представление окончено», — с отчаянием говорил он за несколько дней до своей смерти брату Кириллу*. Создавалось впечатление, что царь Борис в те дни сам искал быстрой смерти. Не случайны слова, сказанные им Филову 15 августа по возвращении из ставки Гитлера: он «на обратном пути даже хотел повстречать вражеский самолет и погибнуть» **. По наблюдениям людей, близко общавшихся тогда с ним, пишет С. Груев, он «вел себя как человек, стремившийся к смерти», делая все, несмотря на начавшиеся боли в сердце, «на пределе своих физических возможностей», что и привело к гибельному исходу ***. С. Груев оценивает такое поведение царя Бориса как «пассивное самоубийство».
Тело царя Бориса было похоронено в часто посещавшемся им при жизни Рильском монастыре, живописно расположенном в горах в нескольких десятках километров от Софии. Усилившееся паломничество к месту погребения царя побудило власти Отечественного фронта в 1946 г. перезахоронить гроб в малодоступном для посетителей парке загородного царского дворца «Брана». После выезда царской семьи из Болгарии дворец «Врана» был превращен в государственную резиденцию, могила царя и небольшая часовня вскоре исчезли, но о том, что произошло с гробом и останками царя, пока достоверных сведений не имеется. В 1990 г. начались раскопки места погребения. Удалось лишь обнаружить герметически запаянный стеклянный сосуд с бальзамированным сердцем царя Бориса и приложенным к нему письменным подтверждением этого врачами, проводившими вскрытие его тела. Медицинская экспертиза согласилась с заключением болгарских врачей в 1943 г. — царь Борис скончался от инфаркта ****.
* Архив внешней политики России, фонд микрофильмов, нег. 656, поз. 10, ф. 299, л. 13-14 (Дневник генерала Н. Михова).
** Филов Б. Указ. соч. С. 601.
***Груев С. Указ соч. С. 450.
****Леверсон А. Цар Борис III. Щрихи към портрета. София, 1995. С. 529.
