Житие преподобного Оптинского старца Антония (1795-1865)

Житие преподобного Оптинского старца Антония (1795-1865)

Преподобный отец наш Антоний (в миру Александр Иванович Путилов) родился 9 марта 1795 года в г. Тутаеве (тогда г. Романов) Ярославской губернии. Родители его Иван Григорьевич и Анна Ивановна Путиловы были люди благочестивые и богобоязненные, детей своих воспитывали в страхе Божием и в духе строгого Православия. В детстве и юности Александр был весьма тих и скромен. Призвание к монашеской жизни он почувствовал еще в детском возрасте, чему послужил и пример его старших сродников и братьев, посвятивших себя иноческой жизни.

При нашествии французов в 1812 году Александр оказался в Москве и жестоко пострадал от них. Бежал в Ростов к своим родным, а оттуда через некоторое время отправился в Рославльские леса, где уже пять лет подвизался его старший брат Тимофей, будущий игумен Оптиной Пустыни преп. Моисей. Выдержав четырехлетний искус, 2 февраля 1820 года Александр был облечен в ангельский образ на праздник Сретения Господня и наречен Антонием. Исполняя волю боголюбивого архипастыря — епископа Калужского Филарета, — преп. Моисей и преп. Антоний 3 июня 1821 года отправляются в Оптину Пустынь для основания при сей обители уединенного скита.

Место была выбрано в 170 саженях к востоку от монастыря в густом лесу. Очистив от леса само место, пустынники построили небольшую келлию и соорудили церковь во имя св. Иоанна Предтечи Господня, а затем стали строить и братские корпуса. В 1825 году, после назначения преподобного Моисея настоятелем Оптиной Пустыни, преп. Антоний был определен начальником скита. В новоустроенный безмолвный скит с разных сторон стали стекаться мудрые в монашеской жизни и крепкие в духовных подвигах отцы…

К добровольным трудам и подвигам монашеским преп. Антония вскоре присоединился и крест тяжелой, длительной болезни.

В декабре 1839 года преосвященный Николай, епископ Калужский, неожиданно поставил его игуменом в Малоярославецкий Черноостровский монастырь. Управляя обителью в болезненном состоянии, преп. Антоний положил прочное начало устроению обители, а также окончил и начатое его предшественником внешнее ее устроение. По временам преп. Антоний ездил в Москву по монастырским делам, где удостаивался архипастырского благословения и внимания митрополита Филарета. Видя раз за разом ухудшающееся здоровье малоярославецкого настоятеля, святитель решает ходатайствовать перед Калужским архиереем об увольнении его от непосильного послушания. И преп. Антоний возвратился на покой в любезную его сердцу Оптину Пустынь.

В строгом подвиге преп. старец Антоний стал проводить свое новое жительство, отчего усилилась болезнь в ногах до крайности — они до колен были покрыты ранами и порой сильно истекали кровью. Многие, видя всегда светлое его лицо и слыша его оживленную беседу, не понимали, какого страдальца видят пред собою. Как великий любитель безмолвия, преп. Антоний желал уединенной жизни, проводимой в молитвенных трудах, чтении и богомыслии. Но его духовные дарования привлекали к нему множество посетителей, желающих принять благословение и духовное назидание. Были основательные причины утверждать, что преп. Антоний имел великое дерзновение в молитве к Богу и сподоблялся духовных видений и других благодатных посещений.

9 марта 1865 года, когда старцу исполнилось ровно 70 лет, после трехлетнего самоиспытания, он принял великую схиму. По болезни старца пострижение было совершено келейно настоятелем обители преп. Исаакием.

В июле открылась во всей силе предсмертная болезнь его. Благословляя всех образами, преп. Антоний приговаривал: «Примите от умирающего на вечную память». Старец был особорован за 17 дней до кончины, когда телесные силы еще не совсем оставили его.

Приобщался же Святых Таин в последнее время ежедневно и пребывал в непрестанной молитве.

7/20 августа 1865 года наступил последний день жизни многострадального преп. Антония. Вечером, во время всенощного бдения, умирающий вдруг потребовал, чтобы к нему пригласили настоятеля. Как истинный послушник, он и в последний путь не хотел отправляться без настоятельского благословения. Исполняя беспрекословно волю умирающего, настоятель преп. Исаакий благословил его и простился с ним уже навеки. Через несколько часов преподобный отец наш Антоний тихо и мирно дважды вздохнул и с третьим, едва заметным воздыханием, мирно предал чистую свою душу в руки Божии.

ПРЕ­ПО­ДОБ­НЫЙ АН­ТО­НИЙ ОП­ТИН­СКИЙ

Жи­тие Пре­по­доб­но­го Ан­то­ния Оп­тин­ско­го

Пре­по­доб­ный Ан­то­ний (в ми­ру Алек­сандр Ива­но­вич Пу­ти­лов) ро­дил­ся 9 мар­та 1795 го­да в го­ро­де Бо­ри­со­глеб­ске Яро­слав­ской гу­бер­нии. Ро­ди­те­ли его, Иван Гри­горь­е­вич и Ан­на Ива­нов­на Пу­ти­ло­вы, бы­ли лю­ди бла­го­че­сти­вые и бо­го­бо­яз­нен­ные, де­тей сво­их вос­пи­ты­ва­ли в стра­хе Бо­жи­ем и в ду­хе стро­го­го пра­во­сла­вия. В дет­стве и юно­сти Алек­сандр был весь­ма тих и скро­мен. При­зва­ние к мо­на­ше­ской жиз­ни он по­чув­ство­вал еще в дет­ском воз­расте, че­му по­слу­жил и при­мер его стар­ших срод­ни­ков и бра­тьев, по­свя­тив­ших се­бя ино­че­ской жиз­ни.

При на­ше­ствии фран­цу­зов в 1812 го­ду Алек­сандр ока­зал­ся в Москве и же­сто­ко по­стра­дал от них. Бе­жал в Ро­стов к сво­им род­ным, а от­ту­да через неко­то­рое вре­мя от­пра­вил­ся в рос­лавль­ские ле­са, где уже пять лет под­ви­зал­ся его стар­ший брат Ти­мо­фей, бу­ду­щий игу­мен Оп­ти­ной пу­сты­ни пре­по­доб­ный Мо­и­сей. Вы­дер­жав че­ты­рех­лет­ний ис­кус, 2 фев­ра­ля 1820 го­да Алек­сандр был об­ле­чен в Ан­гель­ский об­раз на празд­ник Сре­те­ния Гос­под­ня и на­ре­чен Ан­то­ни­ем. Ис­пол­няя во­лю бо­го­лю­би­во­го ар­хи­пас­ты­ря – епи­ско­па Ка­луж­ско­го Фила­ре­та, пре­по­доб­ный Мо­и­сей и пре­по­доб­ный Ан­то­ний 3 июня 1821 го­да от­прав­ля­ют­ся в Оп­ти­ну пу­стынь для ос­но­ва­ния при сей оби­те­ли уеди­нен­но­го ски­та.

Ме­сто бы­ло вы­бра­но в 170 са­же­нях к во­сто­ку от мо­на­сты­ря в гу­стом ле­су. Очи­стив от ле­са са­мо ме­сто, пу­стын­ни­ки по­стро­и­ли неболь­шую кел­лию и со­ору­ди­ли цер­ковь во имя свя­то­го Иоан­на, Пред­те­чи Гос­под­ня, а ста­ли стро­ить и брат­ские кор­пу­са. В 1825 го­ду, по­сле на­зна­че­ния пре­по­доб­но­го Мо­и­сея на­сто­я­те­лем Оп­ти­ной пу­сты­ни, пре­по­доб­ный Ан­то­ний был опре­де­лен на­чаль­ни­ком ски­та. В но­во­устро­ен­ный без­молв­ный скит с раз­ных сто­рон ста­ли сте­кать­ся муд­рые в мо­на­ше­ской жиз­ни и креп­кие в ду­хов­ных по­дви­гах от­цы…

К доб­ро­воль­ным тру­дам и по­дви­гам мо­на­ше­ским пре­по­доб­но­го Ан­то­ния вско­ре при­со­еди­нил­ся и крест тя­же­лой, дли­тель­ной бо­лез­ни.

В де­каб­ре 1839 го­да прео­свя­щен­ный Ни­ко­лай, епи­скоп Ка­луж­ский, неожи­дан­но по­ста­вил его игу­ме­ном в ма­ло­я­ро­сла­вец­кий Чер­но­ост­ров­ский мо­на­стырь. Управ­ляя оби­те­лью в бо­лез­нен­ном со­сто­я­нии, пре­по­доб­ный Ан­то­ний по­ло­жил проч­ное на­ча­ло устро­е­нию оби­те­ли, а так­же окон­чил и на­ча­тое его пред­ше­ствен­ни­ком внеш­нее ее устро­е­ние. По вре­ме­нам пре­по­доб­ный Ан­то­ний ез­дил в Моск­ву по мо­на­стыр­ским де­лам, где удо­ста­и­вал­ся ар­хи­пас­тыр­ско­го бла­го­сло­ве­ния и вни­ма­ния мит­ро­по­ли­та Фила­ре­та. Ви­дя раз за ра­зом ухуд­ша­ю­ще­е­ся здо­ро­вье ма­ло­я­ро­сла­вец­ко­го на­сто­я­те­ля, свя­ти­тель ре­ша­ет хо­да­тай­ство­вать пе­ред Ка­луж­ским ар­хи­ере­ем об уволь­не­нии его от непо­силь­но­го по­слу­ша­ния. И пре­по­доб­ный Ан­то­ний воз­вра­тил­ся на по­кой в лю­без­ную его серд­цу Оп­ти­ну пу­стынь.

В стро­гом по­дви­ге пре­по­доб­ный ста­рец Ан­то­ний стал про­во­дить свое но­вое жи­тель­ство, от­че­го уси­ли­лась бо­лезнь в но­гах до край­но­сти – они до ко­лен бы­ли по­кры­ты ра­на­ми и по­рой силь­но ис­те­ка­ли кро­вью. Мно­гие, ви­дя все­гда свет­лое его ли­цо и слы­ша его ожив­лен­ную бе­се­ду, не по­ни­ма­ли, ка­ко­го стра­даль­ца ви­дят пред со­бою. Как ве­ли­кий лю­би­тель без­мол­вия, пре­по­доб­ный Ан­то­ний же­лал уеди­нен­ной жиз­ни, про­во­ди­мой в мо­лит­вен­ных тру­дах, чте­нии и бо­го­мыс­лии. Но его ду­хов­ные да­ро­ва­ния при­вле­ка­ли к нему мно­же­ство по­се­ти­те­лей, же­ла­ю­щих при­нять бла­го­сло­ве­ние и ду­хов­ное на­зи­да­ние. Бы­ли ос­но­ва­тель­ные при­чи­ны утвер­ждать, что пре­по­доб­ный Ан­то­ний имел ве­ли­кое дерз­но­ве­ние в мо­лит­ве к Бо­гу и спо­доб­лял­ся ду­хов­ных ви­де­ний и дру­гих бла­го­дат­ных по­се­ще­ний.

9 мар­та 1865 го­да, ко­гда стар­цу ис­пол­ни­лось ров­но 70 лет, по­сле трех­лет­не­го са­мо­ис­пы­та­ния он при­нял ве­ли­кую схи­му. По бо­лез­ни стар­ца по­стри­же­ние бы­ло со­вер­ше­но ке­лей­но на­сто­я­те­лем оби­те­ли пре­по­доб­ным Иса­а­ки­ем.

В июле от­кры­лась во всей си­ле пред­смерт­ная бо­лезнь его. Бла­го­слов­ляя всех об­ра­за­ми, пре­по­доб­ный Ан­то­ний при­го­ва­ри­вал: «При­ми­те от уми­ра­ю­ще­го на веч­ную па­мять». Ста­рец был осо­бо­ро­ван за 17 дней до кон­чи­ны, ко­гда те­лес­ные си­лы еще не со­всем оста­ви­ли его.

При­об­щал­ся же Свя­тых Та­ин в по­след­нее вре­мя еже­днев­но и пре­бы­вал в непре­стан­ной мо­лит­ве.

7/20 ав­гу­ста 1865 го­да на­сту­пил по­след­ний день жиз­ни мно­го­стра­даль­но­го пре­по­доб­но­го Ан­то­ния. Ве­че­ром, во вре­мя все­нощ­но­го бде­ния, уми­ра­ю­щий вдруг по­тре­бо­вал, чтобы к нему при­гла­си­ли на­сто­я­те­ля. Как ис­тин­ный по­слуш­ник он и в по­след­ний путь не хо­тел от­прав­лять­ся без на­сто­я­тель­ско­го бла­го­сло­ве­ния. Ис­пол­няя бес­пре­ко­слов­но во­лю уми­ра­ю­ще­го, на­сто­я­тель пре­по­доб­ный Иса­а­кий бла­го­сло­вил его и про­стил­ся с ним уже на­ве­ки. Через несколь­ко ча­сов пре­по­доб­ный Ан­то­ний ти­хо и мир­но два­жды вздох­нул и с тре­тьим, ед­ва за­мет­ным воз­ды­ха­ни­ем мир­но пре­дал чи­стую свою ду­шу в ру­ки Бо­жии.

Выбор пути

Тем временем старшие братья отправились в Москву на заработки, а через некоторое время тайно от отца ушли в Саровскую пустынь, намереваясь посвятить свою жизнь Богу в монашестве. Александр переписывался с ними, от них узнавал о духовной литературе — как только он научился читать, это стало его любимым занятием, — советовался с братьями. С отроческих лет он стал задумываться о преимуществах монашеской жизни. Вот выдержка из его письма братьям: «Мне очень показалась одна из присланных вами книг, и я одного примера хочу держаться по этой книге, то есть: «презирать мир и идти к Небесному Царствию есть высочайшая премудрость; в безмолвии и тишине много успевает душа благоговейная, и разумеет тайны Писания. Итак, кто удаляется мира, к тому приходит Бог со святыми Своими ангелами»».

Но отец, как уже рассказывалось в житии старца Моисея, был категорически против ухода детей в монастырь. Когда старший сын Тимофей приехал из Сарова и признался, что уже год как подвизается в пустыни и хочет принять монашество, это известие поразило отца как гром среди ясного неба. Ему пришлось смириться с происшедшим, но он был очень рассержен. Поэтому Александр боялся признаться отцу в своем намерении. Когда Иван Григорьевич в 1809 году серьезно заболел, мать, которая никакие семейные дела не решала без совета с супругом, обратилась к нему с вопросом: «Куда Александра благословляешь?» Он ответил кратко: «Богу». Она, зная желание сына, переспросила: «В какой должности ему велишь жить? С братьями?» Иван Григорьевич отвечал: «Бога чтоб боялся». Вскоре он скончался. «Я был тем крайне доволен, — писал отец Антоний,— что родитель мой вручил меня Богу, а не другому кому… Я понимаю его последнее изречение ко мне в таком смысле: что где ни жить, только всегда надобно Бога бояться. Вот его последнее завещание ко мне».

В записках сохранилось интереснейшее описание пребывания Александра в плену во время нашествия французов. В 1812 году он с братом Кириллом по делам оказался в Москве. Когда французы вошли в город, Александр отстал от бежавших родственников, был взят в плен, вспоминал потом, что эти дни провел как «в некоем аду». Пленных заставляли таскать награбленное, били, всячески унижали. Наконец ему удалось бежать и он добрался до родственников в Ростове, где и остался жить.

В Ростове, среди повседневных дел и забот, Александр продолжал переписываться с братьями, его тайное желание покинуть мир укреплялось всё больше. Он часто посещал Спасо-Яковлевский монастырь, молился у мощей святителей Димитрия и Иакова Ростовских. Но решиться на последний шаг было непросто, одолевали сомнения, готов ли он выдержать непривычный образ жизни. Наконец, Александр собрался осуществить свое намерение. Тайно от родных отправился он сначала в Москву, где оформил необходимые документы, а затем к брату Тимофею в Рославльские леса. Разрыв с миром всегда болезнен: «…и мне нелегко было расстаться навсегда с благочестивою и многолюбящею меня родительницею моею; потом расстаться со всеми братцами и со всеми сестрицами, со всеми родными, со всеми ближними, со всеми друзьями, со всеми приманками и пристрастиями своими, и идти в такое место, которого никогда не видывал я, и принять на себя такой образ жизни, который казался мне невыносимым», — вспоминал потом отец Антоний. Брат, сообщая в письме, как добраться до пустыни, подбадривал его: «Дай Боже тебе все совершить благополучно. Собирайся, братец (паки повторяю), в достохвальный путь Христов не косня и не бойся ничего. Бог будет с тобою и все твои надобности к устроению твоей жизни исправит,— верь этому без сомнения».

Александр нанял проводника, который довез его до ближайшей к пустыни деревни, а дальше поехал один. Как повествует первое жизнеописание старца: «Помолившись Богу, он отпустил вожжи, лошадь пошла сама и… подвезла его прямо к бревенчатой избушке, скрытой в зарослях. Это была келлия старца Афанасия, у которого в послушании и жил Тимофей. Все кругом было покрыто снегом…» Так в 1816 году Александр Иванович Путилов положил начало иноческим подвигам.

Жизнь в миру

О семье Путиловых уже было рассказано в житии старца Моисея. Об этом замечательном семействе мы знаем в основном из записок отца Антония, в которых он подробно повествует о своем детстве в родном доме. Родился Александр Путилов 9/22 марта 1795 года, в день памяти 40 мучеников Севастийских, в городе Романове Ярославской губернии. Он был слабым и болезненным ребенком, матери стоило больших трудов выходить его. Младший из шестерых детей Ивана Григорьевича Путилова, он, как и все дети, воспитывался в строгости, с ранних лет посещал богослужения, пел с отцом на клиросе. В записках отца Антония поражает, с какой точностью воспроизводит он детские впечатления.

Он описывает, каким уважением пользовалась семья Путиловых, в доме царил мир, между родителями никогда не возникало споров, тем более ссор, они жили душа в душу. Отмечая в воспоминаниях полное согласие между отцом и матерью, отец Антоний пишет: «Того не знаю, кто был участником в сватовстве, но одно твердо знаю, что Бог сочетает человеков». С любовью рассказывает он о своей матери — кроткая, терпеливая, она была молитвенницей за семью и детей, почти каждый день посещала церковь, часто, проснувшись ночью, дети видели маму склонившейся в молитве перед иконами. Детей она воспитывала строго, не потакая капризам. «Однажды стали ее хвалить за воспитание детей, вежливость которых и скромность нравились многим, а матушка на это в ответ сказала: «Слава Богу, дети у меня хороши, но, к сожалению, до хороших далече еще не дошли»», — вспоминал отец Антоний.

В благочестивой семье Путиловых Александр выделялся любовью к храму, богослужению, он вспоминал: «Я в то время имел необыкновенно тонкий слух, так что каждую ночь просыпался при первом ударении в колокол к утрени, и будил к оной родителей и братьев своих, говоря: «Дон-дон! Ангелы поют, вставайте молиться!» — что продолжалось несколько месяцев. Но когда увидел, что некоторые братья стали сердиться на меня за сие и не стали вставать, то и я, смотря на них, стал пренебрегать и подобно им погружаться в сон и спать без просыпа во всю ночь». Он очень любил бывать в церкви, священник, заметив его усердие к службе, пускал мальчика в алтарь, всегда давал ему просфору или антидор. Александр привыкал к строю богослужения, даже в играх он любил изображать батюшку: «…когда я дома у себя играл с детьми, сверстниками мне, то наряжался попом, т. е. вместо епитрахили надевал на шею полотенце, а на плечи платок в роспуск — вместо ризы; а вместо кадила брал мячик и привязывал к нему шнурок и кадил всех. А когда давали мне пряничек или яблочко, то я разрезывал оные на мелкие кусочки и, положа на тарелочку, раздавал вместо антидора и благословлял рукою…» На вопрос отца, кем он хочет быть, маленький Александр ответил, что священником.