Кафизма — что это такое? Чтение кафизм

Сегодня наблюдается большой рост интереса к православной вере. И это наверняка связано с тем, что люди начали искать Бога. Ведь жизнь с ее крутыми поворотами очень часто заводит их в настоящий тупик. И потом у каждого начинается своя дорога к Богу. При этом основным спутником становится молитва. Она, как светильник во тьме, начинает освящать путь. Вот только нужно научиться правильно ее использовать и понимать. Поможет в этом каждому верующему самая сильная богослужебная книга – Псалтырь и кафизмы. И если с первым понятием все ясно, то второе у многих вызывает неподдельное удивление. Соответственно, неопытных верующих интересует вопрос: кафизма – что это такое? Поговорим обо всем по порядку.

Состав и способ чтения

Псалтирь разделена на 20 кафизм таким образом, чтобы все кафизмы были приблизительно одинаковой длины. Поэтому разные кафизмы содержат разное число псалмов. Больше всего псалмов в 18-й кафизме, туда включены 15 псалмов (псалмы 119 — 133)[2], именуемые «песнями степеней». Кафизма 17-я, напротив, содержит только один псалом, разделённый на 3 части. Это псалом 118, или т.н. «Непоро́чны»[3]. Кроме того эта кафизма делится на две половины: между 93-м и 94-м стихами печатается слово «Среда́»

, т.е. середина.

Каждая кафизма, в свою очередь, делится на три части, именуемые «ста́тии»

(греч. στάσις —
стояние
) или
«сла́вы»
. Это второе название происходит от славословия, которое принято читать между славами:

Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь. Аллилуиа, аллилуиа, (аллилуиа,)[4] слава Тебе, Боже. (Трижды). Господи, помилуй (трижды). Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

Таким образом, деление Псалтири на кафизмы может быть представлено следующей таблицей:

Псалом 151, имеющийся в греческой и, соответственно, славянской Библии, примыкает к концу 20-й кафизмы; в храмовом богослужении, однако, он не используется.

Кафизма: что это такое?

Богослужебный раздел Псалтири называется кафизмой. Это слово с греческого переводится как «сидеть». То есть во время ее чтения на службе не обязательно стоять на ногах. Разрешается присесть. Кафизм в священной книге православных очень много. Очень важно усвоить то, что на целых 20 подобных разделов поделен Псалтирь. Кафизма 17 является самой маленькой. Она состоит только из одного 118-го псалма, именуемого «Непорочны». В свою очередь он разделен на три части.

А вот самая большая кафизма – восемнадцатая. Она включается в себя 15 псалмов: с 119-го по 133-й. Читают Псалтирь по кафизмам, где каждая ее часть называется статией (с греческого «глава», «подраздел») или славой. В свою очередь, она может состоять из одного или нескольких псалмов.

Богослужебное употребление

В храме

Для богослужебного использования Псалтирь распределена между вечерней и утреней таким образом, чтобы в течение недели прочитывались все 20 кафизм. В нормальном случае кафизмы читаются подряд, одна на вечерне, две на утрени, при этом принимаются во внимание следующие соображения:

• Неделя начинается с воскресенья, поэтому первая кафизма читается на воскресной вечерне, т. е. в субботу вечером;
• В праздник, если накануне служилось Всенощное бдение, кафизмы на вечерне не положено. Поскольку Устав предполагает совершение бдения накануне каждого воскресенья, в воскресенье вечером кафизмы не бывает.
• 17-я кафизма, «непорочны», должна была бы читаться утром в пятницу. Поскольку, однако, в будние дни эта кафизма уже читается на полунощнице, то она (вкупе с предшествующей ей 16-й кафизмой) переносится на субботу.

Соответственно, распределение кафизм в обычные периоды года

выглядит следующим образом (вечерня в данной таблице относится к
литургическому
дню, т. е., например, воскресная вечерня — это вечерня в субботу вечером):

На вечерне праздника, имеющего полиелей или выше, рядовая кафизма оставляется, а вместо неё поётся та же первая кафизма, что и на воскресной вечерне, но лишь первая её статия (т. н. «Блажен муж»[6]). На вечерне накануне великих Господних праздников кафизмы не бывает вовсе (за исключением вечера субботы, когда положена 1-я кафизма, и вечера воскресенья, когда поётся «Блажен муж»). Кафизмы на утрени положены всегда, даже в великие праздники (за исключением Пасхальной седмицы, имеющей особый богослужебный устав).

В осенне-зимний период года

(с 22 сентября по 20 декабря и от 15 января до субботы в седмице мытаря и фарисея) порядок чтения кафизм несколько изменяется. Кафизма, положенная в будние дни на вечерне, переносится на утреню того же (календарного) дня, таким образом, на утрене читается 3 кафизмы, а на вечерне — всегда кафизма 18. При этом в пятницу и субботу на утрени по-прежнему две кафизмы, в субботу вечером по прежнему 1-я кафизма, и в воскресенье вечером по-прежнему кафизмы нет.

Особое расписание чтения кафизм используется во время Великого поста

. В этот период Псалтирь прочитывается в течение недели не один, а два раза. Для достижения этой цели кафизмы читают не только на вечерне и утрени, но и на часах, после обычных псалмов. Во все седмицы Великого поста, кроме пятой, используется следующее расписание:

На пятой седмице

Великого поста в четверг читается Великий канон прп. Андрея Критского. Ввиду этого расписание на этой седмице перестроено таким образом, чтобы на утреню четверга приходилась только одна кафизма. Есть также альтернативное расписание, для тех случаев, когда на четверг приходится Благовещение и чтение Великого канона переносится на вторник.

На Страстной седмице

Псалтирь прочитывается один раз, с понедельник по среду включительно, после чего чтение кафизм оставляется полностью (за исключением Непорочных, поемых с похвалами на утрени Великой Субботы).

На Светлой седмице

кафизм не положено.

В домашней (келейной) молитве

Псалтирь также широко используется в домашней или келейной молитве. Она может читаться либо как замена храмового богослужения, которое молящийся не смог посетить, либо самостоятельно, как часть молитвенного правила. Для этой цели в большинстве изданий православной Псалтири после кафизм печатаются особые покаянные тропари и молитвы.

При чтении Псалтири за покойников, к кафизмам добавляются специальные молитвы.

Правила чтения псалмов

Кафизмы – особый род песнопений, отличных от других, например, предначинательных псалмов. Последние читаются более спокойно и мене торжественно. Дома псалмы декламируются при горящей лампадке. Их произносят, соблюдая правильные ударения, вслух или вполголоса, чтобы не только ум, но и слух внимали молитвенным словам. Это можно делать сидя, но при начинательных и заключительных молитвах и славах необходимо вставать.

Псалмы читаются без выражения, монотонно, немного нараспев, без театральной выразительности. Если слова непонятны, не стоит смущаться. Есть утверждение относительно Псалтири: «Ты можешь не понимать, но бесы все понимают». По мере духовного развития будет раскрываться и весь божественный смысл прочитанного.

Отрывок, характеризующий Кафизма

Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана. – К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом. Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него. Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью. – Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее. Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя. – Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то. – Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой. – Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше. Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом. – Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он. – Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру. – Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете? – Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше. – Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет. – Неужели? – спросил Пьер. – Это где же? – Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете? – Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал. Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его. – Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант. – Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер. – Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем]. Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору. – Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану. – Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему. Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать. – Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно? – Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами. Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку. Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции. Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов. В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении. Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения. Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом. В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление. Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.

НАЧАЛО УТРЕНИ

С кафизмами неразрывно связаны, как увидим ниже, чтения (святоотеческие). Подготовлением к этим чтениям, переходом к ним от кафизмы и ектении, служат песни, на которых, как и на чтениях, можно сидеть, называемые посему седальнами

(κάθισμα), и которые своими художественными напевами вносят оживление в эту очень монотонную часть утрени. Ими вводится в бдение новый род песнопений, употребляемых только на утрене (и на повечериях, на которых положен канон), службе, отличающейся особою продолжительностью и требующей для молящихся неоднократного отдыха, сидения.

По напеву, содержанию и построению своему седальны близки к тропарям (почему ранее, как увидим, названия эти употреблялись безразлично). Иногда они и поются (как увидим) вполне по напеву тропарей. Часто одна и та же песнь служит и седальном, и тропарем. Таким образом, с Бог Господь на протяжении значительной части утрени, именно до канона, и отчасти в течение его, господствует один напев – тропарный, как на вечерне господствует стихирный, а с канона – канонный. Но обычный напев седальнов различается несколько от напева тропарей. Он, прежде всего, протяжнее тропарного напева; это потому, что седальны большей частью поются однажды, наиболее дважды, тогда как тропарь исполняется в течение суточных служб до 7, 12 и даже 16 раз. Кроме того, седален легче слушать, так как он слушается сидя, и протяжное пение его не так утомительно для молящихся, как такое же пение тропаря. Кроме протяжности, напев воскресных седальнов отличается от тропарного большею ровностью, спокойствием; от них веет, кроме того, некоторою грустью о погребении Спасителя; хотя они прославляют воскресение Спасителя, как и тропари, но это прославление проходит в них чрез воспоминание о погребении и смерти Спасителя («Живот во гробе возлежаше и печать на камени належаше; яко царя спяща, воини стрежаху Христа» – сед. 6 гл. по 2 каф.; ср. «Благообразный Иосиф» – сед. 2 гл.); посему напевы седальнов по характеру приближаются к напевам Страстной седмицы. Такой полугрустный напев воскресных седальнов идет к их месту на бдении – после кафизм и пред чтениями, которые составляют самую неторжественную и монотонную часть бдения. О достоинстве воскресных седальнов по их напеву говорит и то, что эти напевы самостоятельны и не имеют подобнов, исключая седальны по 2-й кафизме: 1 гл. подобен «Камени запечатану», 3 гл. подобен «Красоте девства» (Богородичен к седальну), 4 гл. подобен «Скоро предвари» (Богородичен 6 часа в великопостные среду и пяток, взят как грустный в противоположность радостному тропарному напеву 4 гл.).

Что касается сравнительного достоинства седальнов по их содержанию с другими песнопениями, то в этом отношении они стоят наравне с тропарями и превосходят поэтической высотой стихиры и каноны. По местам они поражают силою выражений («смерть люто пленяшеся», «гробу отверсту, аду плачущуся», «не ктому смерте обладаеши» – 3 гл. по 1 каф.), картинностью описания (ад говорит: «трепещу плоти нетленныя ипостаси, вижду Невидимаго, тайно борюща мя, темже и ихже держу зовут: слава, Христе, востанию Твоему» – 3 гл. по 2 каф.), глубиной психологического анализа причастных к событию воскресения лиц (мироносицы у гроба мысленно говорят: «еда ли воста, Иже и прежде страсти проповедавый воскресение»; по воскресении «Петр вопияше Ти: жены дерзновение прияша, аз же убояхся; разбойник богословяше, аз же отвергохся; убо призовеши ли мя прочее ученика быти? Или паки покажеши ловца глубиннаго?» – 5 гл. по 2 каф.; Мария Магдалина говорит иудеям: «или Господа моего дадите, или со мною возопийте – Господи, слава Тебе» – 6 гл. по 1 каф.). О высоком достоинстве воскресных седальнов говорит и то, что некоторые из них служат тропарями или седальнами величайших праздников: Великой субботы – «Благообразный Иосиф», «Мироносицам женам» (с добавлениями), Недели Фоминой – «Запечатану гробу».

Ввиду таких достоинств воскресных седальнов по напевам и содержанию они никогда не отменяются на воскресной службе, даже при совпадении с воскресеньем Сретения и двунадесятых Богородичных праздников; они тогда поются все даже со своими Богородичными, тогда как по крайней мере последние естественно было бы заменить седальнами праздника.

Воскресных седальнов после каждой кафизмы положено два, как и в большие праздники после каждой кафизмы седальнов бывает два или же, если один, то он поется дважды, очевидно с целью дать пение каждому из двух ликов. При этом они связываются припевом, так что первый поется «просто», а второй с припевом. Таким припевом служит для седальнов по 1 кафизме стих Пс. 9, 33, как бы приглашающий или вызывающий Спасителя на воскресение: «Воскресни, Господи Боже мой, да вознесется рука Твоя, не забуди убогих Твоих до конца», а по второй – начальный стих того же псалма – обет верующих за исполнение этой их возвышенной молитвы: «Исповемся Тебе, Господи, всем сердцем моим, повем вся чудеса Твоя» (эти же стихи – прокимен и его стих 7 гл.). Из ряда псалмических стихов, которые могут быть приложены к воскресению Спасителя, выбраны для настоящего места именно эти, так как прямое прославление воскресения еще не началось на утрене (оно – только с Евангелия и «Воскресение Христово видевше») и так как сюда нужен несколько скорбный и покаянный тон («не забуди убогих Твоих»). К двум седальнам после каждой кафизмы присоединяется, чрез Слава и ныне, Богородичен, обычно заключающий каждый ряд воскресных песнопений, как и песнопений в честь святых.

Богородичны седальнов, как и Богородичны тропарей, посвящены тайне воплощения и так же редко, как и те, останавливаются на воскресении Спасителя, на отношении к этому событию Богоматери; последнее имеет место в Богородичных 2 гл. по 1 и 2 каф., 6 гл. по 2 к., 7 гл. по 1 и 2 к., отчасти 1 гл. по 2 к., 5 гл. по 1 к. Некоторые из настоящих Богородичнов поражают силою выражений, глубиною и оригинальностью мыслей; таковы, например, Богородичны 3 и 4 гл. по 1 кафизме. 1-й «Красоте девства», проводящий мысль, что душевной красоте Пресв. Девы удивился сам Гавриил и затруднялся, что сказать Ей, как назвать Ее. 2-й «Удивися Иосиф» рисует чувства и размышления Иосифа при рождестве Христовом, как он должен был вспомнить прообразы бессеменного рождества (руно и купину) и, убежденный, стал доказывать иерусалимским священникам (подразумевается, предъявившим к нему обвинение за неисполнение взятого обязательства), что бессеменное рождение возможно. По знаменательному совпадению, и напевы этих двух Богородичнов наиболее красивые и любимые церковным уставом: они сплошь и рядом назначаются в качестве подобных к седальнам, даже на величайшие праздники: например, седальны на Рождество Христово по 2 каф., Крещение по 1, Благовещение по 3 имеют подобны «Красоте девства»; на Крещение по 2 каф., тогда же на Рождество Христово и Благовещение по полиелее – «Удивися Иосиф». О высоком достоинстве седальных Богородичнов свидетельствует и то, что некоторые из них взяты и в другие службы, даже величайших праздников; так, Богородичен 3 гл. по 2 к. «Непостижимаго и неописаннаго» служит седальном утрени Рождества Христова по 2 каф.; седальный Богородичен 2 гл. по 2 к. «Преблагословена еси» служит постоянно Богородичным для хвалитных стихир воскресной утрени. А Богородичен 8 гл. по 2 кафизме, кафизме заключительной ко всем, «О Тебе радуется», служит задостойником литургии Василия Великого, ради чего его «не седяще поем, но стояще и со страхом и благоговением». Из-за высокого достоинства Богородичнов они почти никогда не отменяются на воскресной службе, даже при совпадении с двунадесятым Богородичным праздником, хотя они, как мы видели, почти не говорят о воскресении, а – общего содержания.

Седальны Богородичны заменяются только тропарными Богородичными, – именно, как сказано об этом в 52 гл. Типикона, если тропари на Бог Господь поются с Богородичным не текущего гласа, то этот Богородичен поется по 1 каф., а рядовой оставляется (так как Богородичны по 1 каф. выше («Удивися Иосиф», «Красоте девства», «Преднаписует Гедеон»), то лучше переносить их на 2 каф., а тамошние оставлять, исключая, конечно, Богородичен «О Тебе радуется»)2438.