Схиархимандрит Серафим (Бит-Хариби)
Они учили народ, наставляли его в вере, уничтожали мрак суеверия и истребляли оставшиеся в горных теснинах идолослужение и капища, вместо чего воздвигали святой крест и святые храмы, устрояли в народе гражданственность.
В Грузии, в 25 километрах от столицы находится ассирийское село Канда, где в монастыре в честь тринадцати святых ассирийских отцов служит ассирийский схиархимандрит Серафим (Бит-Хариби). Он второй священнослужитель в мире, который служит Божественную литургию на арамейском (язык, на котором говорил Христос Спаситель) языке. До этого на этом языке богослужение совершалось только в сирийском городе Маалюля. О том, как он выбрал этот путь и как стал священнослужителем, с корреспондентом портала Православие. беседует батюшка Серафим.
– Отец Серафим, расскажите, пожалуйста, как вы распознали Бога и как стали монахом – ведь у вас была семья и трое детей…
– Когда мне было 10–11 лет, мама подарила мне детское Евангелие, которое я прочитал несколько раз, но тогда для меня это была красивая сказка, потому что всегда сомневался в существовании Бога. А когда я уверовал в Бога, то принял монашество. У меня была семья и трое детей. В 2001-м году моя жена тяжело заболела. Она была на восьмом месяце беременности. Врачи не оставляли нам надежды на спасение, они открыто сказали, что её спасти невозможно, что нужно думать, как спасти ребёнка.
У могилы старца Гавриила (Ургебадзе)
На могиле старца я обратился к нему: «Если правда то, что о тебе говорят, умоляю, помолись перед Богом о том, чтобы моя жена и мой ребенок остались живы»
Проснувшись утром я не узнал свою жену: она очень опухла, и врачи не смогли поставить диагноз. Гемоглобин упал до сорока. Ее срочно госпитализировали. В течение 10 дней её положение было критическим. Потом я забрал её из больницы, так как уже ни на что не надеялся. Тогда я отвёл её на могилу старца Гавриила (Ургебадзе, ныне канонизирован как преподобный Гавриил, исповедник и юродивый). Мы пришли, и я обратился к старцу. Я говорил, как мог, как умел. Я сказал: «Если правда то, что о тебе говорят, умоляю тебя, помолись перед Богом о моей семье, чтобы роды моей жены окончились благополучно, чтобы и она, и ребёнок остались в живых. Если ты мне в этом поможешь, обещаю, что я брошу всё и стану монахом». На второй же день свершилось чудо – она пошла на поправку. Это произошло всего за одну ночь – с вечера до утра. Я понял, что так и должно было быть, чтобы я прошёл этот путь. Конечно, и Богу не нравится наше мучение – Он же есть любовь. Но, должно быть, эти искушения были нужны нам.
Впоследствии, конечно, я позабыл свои обещания. Тогда я занимался спортом и был четырёхкратным чемпионом Грузии по восточной борьбе, у меня чёрный пояс и второй дан. Президент Федерации совсем недавно узнал, что я уже священнослужитель, они приехали и присвоили мне третий дан. Это, конечно, радует меня, но уже ничего не значит.
27-го числа появилась на свет моя дочка – Кетеван. После выздоровления жены я уехал в Киев и открыл там спортивную школу. Но нервы у меня сдавали, сердцебиение усиливалось… Тогда я решил сменить работу, об обете своем не помнил, таким образом шла моя жизнь.
Матушка Ксения ударила меня палкой: «Я ведь попросила у вас благословение!»
Я часто ездил в Свято-Троицкий Ионинский монастырь в Киеве, где была икона святого Георгия, написанная грузинским иконописцем. Все грузины обычно там и собирались.
Свято-Троицкий Ионинский монастырь, Киев
Однажды, выйдя из монастыря, я на тропинке встретил матушку Ксению. Она была белоруска по национальности, передвигалась с палкой, очень плохо видела и плохо слышала. Но она была прозорливой. Я тогда был молодым парнем в джинсах, с сигаретой в руках, гулял так, ради удовольствия, а она шла навстречу мне. Когда я проходил мимо неё, она сказала: «Благословите, отец Серафим…» Я даже не посмотрел в её сторону, так как подумал, что сзади идет какой-то отец Серафим, и она у него просит благословение. Я продолжил свой путь, но тут она с такой силой ударила меня палкой по голове, что я упал.
– Госпожа, что вы делаете? Как вам не стыдно? – сказал я. На ней не было монашеского одеяния, и я не понял, что это монахиня.
– Я ведь попросила у вас благословение, – ответила она.
Я подумал, что она какая-то сумасшедшая.
– Как я могу вас благословить? Вот монастырь, идите и попросите благословение у монахов, я же простой мирянин, и иду своей дорогой.
– Нет, ты Серафим. Бог избрал тебя в твоём роде, ведь у тебя больше нет ни брата, ни двоюродных братьев (она подразумевала мужчин), все умерли.
Православный путь
В то время Юджин увлекался буддизмом. Но однажды, один из студентов обратил его внимание на сокровищницу святоотеческих произведений, Добротолюбие. Для Юджина этот труд стал открытием. В другой раз тот же знакомый пригласил его посетить богослужение в Православном соборе. Он откликнулся. Увиденное в храме тронуло ему душу и сердце.
Пусть не сразу, но постепенно, в конце концов Юджин охладел к буддизму и обратился в сторону Православия. Вместе с тем он стал заниматься изучением русского языка.
Когда Юджин поведал родителям о своём увлечении Православной культурой, те не сразу и поняли, о чём идёт речь, ведь они практически ничего не знали о Православии. Отец Юджина, Френк, воспитывавшийся в духе католицизма, и вовсе подумал, что речь идёт о Католичестве, ведь сын объяснял ему, что проникся уважением к истинной вере. Мать, по неведению, предполагала, что русское Православие сродни коммунизму и поначалу никак не желала поддерживать сына в его начинании.
В 1961 году Юджин, закончив работу на степень магистра, неожиданно для всех оставил университет, предпочтя посвятить ближайшее время работе над книгой по теме исследования проблематики духовного состояния современных людей. И это несмотря на то, что в университете его могла ждать блестящая научная и преподавательская карьера.
В феврале 1962 года он принял Православие. Административно он вошёл в состав общины РПЦЗ (Русской Православной Церкви Заграницей).
Знания, приобретённые прежде, и природная любознательность, способствовали вдумчивому и глубокому осознанию истин вероучения. Духовным же воспитанием Юджин во многом обязан святителю Иоанну Шанхайскому, строгому подвижнику, ставшему для него духовным отцом. В этот период Юджин служил в храме чтецом, повышал знания в области русского языка, изучал церковно-славянский.
Большое влияние на его жизнь оказало и знакомство с Глебом Подмошенским, молодым русским, выпускником Свято-Троицкой Джорданвилльской семинарии. Несмотря на некоторые различия в характерах, они сблизились через общие взгляды и идеи. Постепенно между ними завязалась крепкая дружба.
Через какое-то время друзья стали и «деловыми» партнёрами: начали издавать просветительский бюллетень «Православный вестник», а затем организовали одну из первых на территории США православную лавку по продаже духовной литературы, церковной утвари и святых икон. На вырученные деньги планировали приобрести печатный станок, заложить материальную основу для миссионерской деятельности, помочь Православному братству, а также купить землю для строительства Православного скита.
В этот период Юджин прошёл трехгодичное обучение на богословских курсах, испробовал свои силы в проведении миссионерских бесед, писал статьи. Иногда в свободное от трудов время он спешил в лес: любил уединяться и собирать грибы.
В 1967 году на земельном участке, приобретенном в Калифорнийском лесу, близ городка Платина, был основан скит. Поначалу у основателей возникало множество организационных и технических трудностей, но по мере их поступления, с помощью Божьей трудности разрешались.
Матушка Ксения сказала, что я буду тем, кто молится за свой народ, что такова воля Божия
Я был очень удивлён ее словами, потому что был больше реалистом, чем мистиком. А она сказала, что я буду тем человеком, который будет молиться за свой народ, что такова воля Божия.
После этого моя жизнь очень изменилась. Я начал видеть разные сны. Позже я ещё раз встретился с матушкой Ксенией, и она повторила мне: ты будешь тем, кем я сказала.
– Умоляю, матушка, объясните, – просил я, – ну какой из меня монах, я ведь отец семейства, у меня трое детей, уже поздно мне становиться монахом…
– Ты сам поймёшь, – ответила она.
– А когда это будет? – спросил я.
– Бог Сам даст тебе об этом знать, – был ответ.
И вот там, на Украине, 14 марта 2006 года, в день изгнания Адама и Евы из рая, я действительно стал монахом (а потом и схимником). А в 2010 году, по благословению Святейшего Патриарха Илии II меня рукоположили в сан диакона. Это было уже в Грузии.
Со Святейшим Патриархом Илией
– А как вы познакомились со Святейшим Патриархом-Католикосом Илией?
– Я даже не думал, что когда-нибудь встречусь с ним. Это было в 2008 году. Настоятелем храма святого Дионисия тогда был архимандрит Серафим (Киконишвили). В последствии он принял схиму с именем Михаил. 11 октября 2013 года он преставился ко Господу. Это он познакомил меня со Святейшим Патриархом, который предложил мне остаться в Грузии. А я тогда собирался на Святую Гору Афон.
– Вы же ассириец? – спросил меня Святейший.
Я кивнул.
– Так вот, я подумал, может быть, вас отправить в ассирийскую деревню, чтобы вы служили там на родном для вас языке. Ведь это ваш народ, вы знаете их природу и характер, и вы сможете присмотреть за ними…
Я ничего не смог ответить. Понял, что что это было благословление от Христа… Я очень люблю Святейшего Илию…
– Но в этой деревне была достаточно тяжёлая ситуация. Вам понадобилось много усилий, чтобы привести этот народ в храм… Как вы сумели обратить всё село к Богу?
– С Божией помощью… Мы собирались раз в неделю (это стало традицией) и беседовали. Говорили обо всём – начиная с примитивных вопросов и кончая серьёзными и теологическими вопросами. Так мы знакомились друг с другом… Если я видел, что парни сидели на улице, я приглашал их во двор монастыря и предлагал познакомиться, побеседовать. Большую роль сыграло благословение Святейшего – он точно знал, что делал…
В поисках Истины
Иеромонах Серафим Роуз родился на территории США, в Калифорнийском городе Сан-Диего, 12 августа 1934 года. Его предками были выходцы из Европы. В миру будущего отца Серафима звали Юджин Деннис Роуз.
Дед Юджина, Джон, прибывший в США из Норвегии, какое-то время работал бурильщиком в отрасли по добычи алмазов, затем занялся фермерским хозяйством. Его средняя дочь, Эстер, впоследствии стала матерью Юджина. Выросшая в атмосфере умеренной нужды, она умела быть бережливой, считать каждый цент.
Её возлюбленный, Френк Роуз, имел в роду французов и датчан. Отец Френка был владельцем кондитерской, но по высокому счёту не относился к прослойке богатых людей. В детстве Френк прислуживал в храме: так хотела его мать. Повзрослев, он попал в армию, был участником Первой Мировой войны.
Френк встретил Эстер в кондитерской отца (который был её работодателем). Несмотря на одиннадцатилетнюю разницу в возрасте (Френк был старше), они полюбили друг друга и поженились. В 1924 году семья Роузов обосновалась в Калифорнии. В Сан-Диего Френк открыл собственную кондитерскую, но доход от неё не оправдывал ожиданий, и, отказавшись от бизнеса, он устроился на работу уборщиком.
Юджин Деннис был не первым ребёнком в семье и родился во время экономического кризиса в стране (великой депрессии). Не хватало еды, приходилось экономить на всём. Мать Юджина, Эстер, протестантка, была требовательной к детям, держала их в педагогической строгости, не баловала чрезмерной нежностью и лаской, хотя в душе всегда их любила и восторгалась при каждом удобном случае. Старшая дочь, сестра Юджина, помогала матери присматривать за ним.
Юджин был скромным и послушным ребёнком. От отца он заимствовал такие черты как ровность характера, спокойствие, умение довольствоваться тем, что есть, а от матери — практичность, активность и даже деловитость.
В детстве он выделялся из сверстников особенной сдержанностью и задумчивостью. На занятиях в школе схватывал материал на лету. Но это не затмевало в нём такого важного качества как усердие. Достаточно рано он стал учтиться игре на фортепиано. Вместе с тем Юджин не отказывался от возможности поучаствовать в играх с мальчишками. В подростковом возрасте он вступил в ряды скаутов.
Школьный курс закончил с отличием, первым учеником. По решению администрации школы, получил внушительную поощрительную стипендию, чем привел в восторг свою мать. Шёл 1952 год.
На тот период Юджин не задумывался глубоко, с какой именно профессией следует связать свою будущую жизнь. Он продолжил образование в частном колледже города Помона, близ Лос-Анджелеса. Этот колледж был одним из лучших в Калифорнии.
Юджин поселился в общежитии. К тому времени он несколько отошёл от идей протестантизма в сторону философского осмысления мира и своего места в жизни, охладел к христианству как к системе особого мировоззрения и миросозерцания. По его личному признанию, в тот период он искал Истину, но не находил.
По выпуске из колледжа, в 1956 году, Юджин продолжил обучение в Академии востоковедения, расположенной в Сан-Франциско.
Здесь он вошёл в круг признанных интеллектуалов. Это, конечно, сказалось на образе времяпровождения. Так, на сэкономленные средства он посещал рестораны, оперу, театр, позволял себе курить дорогие сигареты, сделался ценителем вин.
Что касается основной цели его пребывания в Сан-Франциско, образования, об этом он не забывал. Здесь, помимо прочего, он занимался исследованием, анализом и сопоставлением различных религиозных воззрений. Примечательно, что изучая основополагающие религиозные источники, он предпочитал, по мере возможности, пользоваться текстами, составленными на языке оригинала.
В 1957 году Юджин поступил в университет в Беркли. Главным образом, им двигало желание изучать китайскую мудрость, китайский язык.
Наше сердце разрывается от боли и плачет о судьбах ассирийских христиан на Ближнем Востоке
Мы безмерно скорбим, наше сердце разрывается от боли и плачет о судьбах ассирийских христиан на Ближнем Востоке. Сегодня, как никогда, гонения на христиан достигли масштабов первых веков христианства, когда убийства и казни имели массовый характер. Еще совсем недавно, в период Первой мировой войны, начали совершаться чудовищные преступления по отношению к ассирийцам. Это планомерно переросло в уничтожение целого народа, когда было убито около 4 миллионов человек, миллион из которых составляли ассирийцы.
Еще не зажили раны тех времен, а мы вновь стоим на пороге новой волны геноцида, по своей бесчеловечной жестокости не уступающей тем кровавым событиям. Мы призываем всех верующих православных христиан сплотиться в молитве, стать единой стеной, поднять свой голос в поддержку тех, кто гоним, кто беззащитен в эти тяжелые дни! Наших братьев во Христе убивают в их домах всего лишь за их веру.
Мы устроили митинг, и рядом с нами стояли не только ассирийцы, но и грузины, они разделяли нашу боль, спасибо им за эту поддержку…
У него не было первых и вторых
Иконостас Свято-Никольского храма в Ракитном. Фото с сайта pravlife.org
Восстановление храма о. Серафим начинает не со стен и купола, не с хозяйственных хлопот, а с молитвы.
«Казалось, надо бы, не мешкая, браться за ремонт, искать людей, средства, материалы. Но батюшка не прикладывал никаких видимых усилий, чтобы развернуть восстановительные работы. Только – каждодневная молитва», — вспоминала келейница арх. Серафима мать Иоасафа.
И со временем все стало налаживаться: пришли люди и сами предложили помощь.
Храм отремонтировали, провели электричество, а один из лучших иконописцев нашего времени арх. Зинон (Теодор) расписал стены и купол храма. Вскоре образовался приход.
«Все люди без исключения имели право на его любовь, — писал духовный сын отца Серафима. – У него не было первых и вторых, все были первые, все желанные; каждый человек – образ и подобие Божие, значит, он достоин уважения и любви».
Для всех, кто окружал отца Серафима, опорой и поддержкой была его неиссякаемая молитва. Это чувствовали верующие и неверующие: местные сахарные заводы и предприятия работали без перебоев, на полях был отличный урожай, дожди выпадали в нужное время, в уборочную страду всегда стояла хорошая погода, тогда как в соседних районах выпадал и град и заморозок.
Пасхальное прощание
Могила архим. Серафима Тяпочкина у стен храма в Ракитном. Фото с сайта mapio.net
На второй день Пасхи, в Светлый понедельник 19 апреля 1982 года завершилась земная жизнь отца Серафима.
Было послано более 100 телеграмм духовным детям, но немногие смогли приехать вовремя – на телеграммах оказалась изменена дата похорон. Но молитвы у гроба о. Серафима не прерывались. 21 апреля, в среду Светлой седмицы, архиепископ Хризостом (тот самый, которого не разрешил осуждать батюшка) отслужил Литургию и отпевание по пасхальному чину.
И главным возгласом пасхальной панихиды было не «плачу и рыдаю», а «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!».
Перед погребением владыке передали распоряжение властей, чтобы гроб с телом почившего не обносили вокруг храма, как положено по чину иерейского погребения. На что смелый владыка ответил: «Передайте им, что я сам знаю, как нужно совершать погребение!»
Гроб с телом батюшки был трижды обнесен вокруг храма и поставлен для прощания у могилы рядом с алтарем.
Было необычайно холодно для конца апреля – то шел мокрый снег, то сбивал с ног ледяной ветер.
Но пришедшие проститься с любимым старцем помнили его слова: «Если обрету милость и благодать у Господа, то и тогда, по отшествии своем, стоя у престола Господа, я буду молиться о вас, мои дорогие дети», — и сердце согревалось.
Ответ трем молодым людям
С прихожанами. Фото с сайта pravlife.org
О. Серафим скрывал свои духовные дарования: прозорливость, способность исцелять, которыми он, безусловно, обладал, по слову Господа: «именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы» (Евангелие от Марка, 16:14-18).
Дар прозорливости помогал ему предельно сокращать время беседы с посетителями. Старец шел среди людей на улице или в храме, и, подходя к кому-то, давал ответ на вопрос, который еще не был задан.
Однажды молодому человеку, кандидату физико-математических наук, спросившего старца: почему теперь никто не идет в священники (приблизительно в 1975 году), батюшка с улыбкой ответил: «Вот Вы и идите». Вопрошавшим был не кто иной, как нынешний ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерей Владимир Воробьев.
Такой же совет получили еще два гостя, сидевших тогда у батюшки за столом, – сотрудник Рублевского музея искусствоведения Александр Салтыков и выпускник физмата МГУ Николай Лихоманов. Протоиерей Александр Салтыков сегодня – настоятель московского храма Воскресения Христова в Кадашах, декан факультета церковных художеств ПСТГУ, старший научный сотрудник Центрального музея древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева. А Николай Лихоманов — епископ Рыбинский и Даниловский Вениамин.
