Отношение церкви к Распутину имеет отрицательный окрас. Многие священнослужители называют его слугой сатаны, который вызвал своей деятельностью крушение Российской Империи и спровоцировал смерть людей, доверяющих ему. Сибирский странник Григорий предстает в качестве аллегорической персонификации человеческих страданий: через этого человека в мир проникли зловещие демоны и погубили множество душ.
Церковь предполагает, что с Г. Распутина начались революционные безумства, разрушения церквей, поругание святынь и уничтожение несогласных с властью.
Краткая биографическая справка
Григорий Ефимович Распутин (по отцу Вилкин, затем Новых) родился предположительно 10 января 1870 года в селе Покровском Тобольской губернии. Родители его, Ефим и Анна Вилкины, сначала, возможно, жили в Саратове. Затем семья переехала в село Покровское, в 80-ти верстах от Тюмени, южнее Тобольска, где местные крестьяне стали называть их Новых. Там и рождались у них дети, и Михаил, и Григорий.
Он же тянется к странникам, старцам, кого называют «божьими людьми», — они частенько проходят своими дальними дорогами и через Покровское, и бывают на постое в их избе. Он надоедает родителям разговорами о том, что Бог зовет его странствовать по белу свету. В конце концов отец благословляет его. В странствиях, в возрасте 19 лет, он встречает в Алабатске в церкви на празднике Прасковью Дубровину и скоро женится на ней. Однако их первенец скоро умирает, и эта потеря потрясла Григория, — Господь предал его!
Он уходит пешком в Верхотурьевский монастырь, в четырехстах километрах северо-западнее Покровского. Там обучается грамоте, Священному писанию и многому еще у знаменитого в тех краях старца-отшельника Макара. Тот говорит ему через год, что спасение он может найти только в скитаниях. Григорий становится дальним странником.
Призванный видением Девы Марии в 1893 году он со своим другом Дмитрием Печоркиным отправляется в Грецию, в горы Македонии, в православные монастыри. Вернувшись в Россию, Распутин три года знакомится с Троице-Сергиевой лаврой в Киеве, Соловками, Валаамом, Оптиной пустынью, Ниловым монастырем и другими святыми местами и чудесами православной церкви. Но каждое лето приезжает в Покровское, к жене Прасковье, ведет там нормальную деревенскую жизнь. Рождаются дети: Дмитрий в 1895-м, Матрена в 1898-м, Варвара в 1900-м. Тогда же он начинает лечить людей, заниматься целительством — получается!
В результате, он снискал репутацию святого человека, но местный священник обвинил его в организации оргий. Приглашенный Епископ провел следствие, но не нашел никаких нарушений. В ходе следующих странствий Распутин развил в себе силу целителя молитвами и преклонением колен у постели больного.
Здесь и начинается его слава, и громкая, и дурная. Его обвиняют в воссоздании секты хлыстунов, которая была запрещена еще в XVII веке патриархом Никоном. Секта Распутина расширяется и укрепляется. Григорий учит свою паству, что Господь любит только тех, кто, познав грех, очищается от него. Это соответствует его темпераменту. Назревает еще одно дело. Распутин предпочитает тихо скрыться и отправляется в новые странствиям. Сначала Киев, потом Казань, где расположена была одна из 4-х духовных академий России. Там он производит впечатление своими знаниями, красноречием, даром целительства и прорицаниями; с другой стороны, и в Казани он не был скромником, — «на бабах ездил», как говорили потом.
Это было, наверное, известно духовным лицам академии, но они тогда закрывают на это глаза и советуют ему отправиться в духовную академию в Санкт-Петербург, и дают рекомендательное письмо лично к архимандриту Феофану, называют его в письме старцем, убежденным и ясновидящим. Нет сомнений, что все это было в Распутине. Вот такой тридцатитрехлетний старец Григорий приезжает весной 1903 года в Санкт-Петербург.
В столице он входит в высшие аристократические круги. 1 (14 н.с.) ноября 1905 года он представлен Николаю и Александре. Он, не колеблясь, разговаривает с ними на «ты»; отныне они для него — Папа и Мама…
С июля 1906 года приглашения ему от царской семьи становятся почти регулярными. 15 октября 1906 года Николай II принимает Распутина в Детском селе, в своем Царскосельском дворце. С ним супруга и дети, — впервые Григорий знакомится с детьми.
Здесь начинается новая глава в отношениях Распутина и царской семьи. Двухлетний малыш Алексей болен гемофилией. Болезнь была неизлечима. В 1907 году он был вылечен молитвами Распутина. И не единожды. В 1915 году у царевича после травмы началась лихорадка, открылось сильное носовое кровотечение, которое никто не мог остановить. Послали за Распутиным. Лишь только он вошел в комнату — кровотечение прекратилось. В качестве исцелителя и провидца Распутин приобрел неограниченное влияние на царя, царицу и их окружение. Тогда появилось выражение крайнего разложения правящей верхушки России — «распутинщина».
Григорий Распутин не сомневался в своих силах и неудивительно, что заимел врагов. К проявлению подобных способностей всегда относились с завистью. К тому же Распутин никогда не был тактичным и осмотрительным человеком. И его вмешательство в правление Романовых во время революционной лихорадочной эпохи еще больше разжигало ненависть. В 1914 году в Сибири Распутина впервые ударили ножом.
В течение нескольких недель Распутин был близок к смерти. Придя в себя он узнал, что царь отверг его совет не вступать в войну. В России начался хаос.
Согласно официальной версии, 29 декабря 1916 года Григорий Распутин был убит группой черносотенцев: князем Феликсом Юсуповым-младшим, великим князем Дмитрием Павловичем Романовым и депутатом Государственной Думы Владимиром Митрофановичем Пуришкевичем. Кроме них в заговоре участвовали поручик Александр Сухотин и врач Станислав Лазаверт. Всех их объединяла ненависть к “грязному похотливому и продажному мужику”. Но вот что любопытно: до сих пор точно не известно, кто убил старца и в результате чего он погиб.
Перед смертью он написал письмо, в котором предполагал, что уже 1 января 1917 года его не будет в живых. В письме он предрекал некоторое будущее России — если его убьют крестьяне, Россия останется процветающей монархией, но если же аристократы (бояре), их руки будут испачканы в крови жертвы, в России не останется благородных людей, а царь вместе со всей своей семьей погибнет в течение двух лет. И всё это сбылось.
Историк Бернард Паре видел это письмо, и подтвердил его подлинность. Смерть Распутина легендарна. Отравленный цианидом (хотя яда в его теле обнаружено не было), затем застреленный он каким-то чудом вырвался через запертую дверь. В него выстрелили еще раз, ударили железным прутом и бросили в ледяную прорубь. После, когда тело обнаружили выяснилось, что Распутин погиб не от пулевых ранений, он… захлебнулся.
Как написал в своих воспоминаниях Юсупов, то убийство было задумано и осуществлено исключительно по его личной инициативе. По его словам, он был жертвой навязчивой идеи: «Чем бы я ни занимался, с кем бы ни говорил, — одна навязчивая мысль, мысль избавить Россию от ее опаснейшего внутреннего врага терзала меня. Иногда среди ночи я просыпался, думая все о том же, и долго не мог успокоиться и заснуть».
Русская Православная Церквь отказалась канонизировать Распутина и Ивана Грозного
Николаю II и императрице Распутин сумел внушить, что только он своими молитвами может спасти неизлечимо больного гемофилией наследника Алексея и обеспечить «божественную» поддержку царствованию Николая II. Гороховая улица, дом 64, квартира 20 — последнее место жительства Распутина в Петербурге (с мая 1914), — ставшее центром притяжения аферистов различных рангов. Влияние Распутина на императора использовали представители биржи и банков (И. П. Манус, А. И. Путилов, Д. Л. Рубинштейн), высокопоставленные авантюристы (И. Ф. Манусевич-Мануйлов, князь М. М. Андроников), черносотенные и реакционные круги (князь В. П. Мещерский, А. Н. Хвостов, П. Г. Курлов, А. Д. Протопопов) и др., которые пользовались им как посредником в своих отношениях с Николаем II и императрицей, добиваясь подчинения их своему влиянию. Этим целям служили проведённые через Распутина назначения премьер-министров Н. А. Маклакова, Б. В. Штюрмера, министров П. Л. Барка, Д. И. Шаховского, Протопопова, а также «министерская чехарда» — с сентября 1916 по февраль 1917 сменилось 3 председателя Совета министров, 2 министра земледелия, из 167 губернаторов смещены 88. Распутин и его окружение были прямо причастны к созданию беспорядка в сферах влияния ведомств, углубившего экономический кризис в стране, склонили Николая II принять пост главнокомандующего (август 1915). В 1916 монархисты (великий князь Дмитрий Павлович, родственник императора князь Ф. Ф. Юсупов, лидер монархистов В. М. Пуришкевич) составили заговор с целью убийства Распутина. В ночь на 17 декабря 1916 Распутин был убит в Юсуповском дворце (набережная р. Мойки, 94), труп спущен под лёд Малой Невки у Елагина моста. 21 декабря 1916 Распутин похоронен в присутствии императорской семьи в Царскосельском парке. В февральские дни 1917 его прах был извлечён из могилы и сожжён в топке парового котла в Политехническом институте. Ослабив силы монархии, «Р.» ускорила развитие революционных событий.
принятое в литературе название придворной камарильи в государственном аппарате, одно из ярких проявлений кризиса правящей верхушки Российской империи накануне Февральской революции. В последние годы царского режима неограниченный влиянием на Николая II и императорскую семью пользовался авантюрист Г. Е. Распутин (1864 или 1865, по другим данным, 1872—1916), который, странствуя по монастырям, обрёл репутацию «святого старца» и «прорицателя». В 1907 был введён в императорский дворец, где к этому времени уже побывал целый ряд «святых», шарлатанов и юродивых (Н. Филипп, Папюс, Митя Козельский и др.). Николаю II и императрице Распутин сумел внушить, что только он своими молитвами может спасти неизлечимо больного гемофилией наследника Алексея и обеспечить «божественную» поддержку царствованию Николая II. Гороховая улица, дом 64, квартира 20 — последнее место жительства Распутина в Петербурге (с мая 1914), — ставшее центром притяжения аферистов различных рангов. Влияние Распутина на императора использовали представители биржи и банков (И. П. Манус, А. И. Путилов, Д. Л. Рубинштейн), высокопоставленные авантюристы (И. Ф. Манусевич-Мануйлов, князь М. М. Андроников), черносотенные и реакционные круги (князь В. П. Мещерский, А. Н. Хвостов, П. Г. Курлов, А. Д.
Распутин и церковь
В поучениях «старца Григория» слишком сквозит его поучающее «я». Он никогда не порочил Церковь, говорил с благоговением о богослужении, о приобщении к Святым Тайнам, никого от Церкви не отваживал, а наоборот – привлекал. Но в его поступках и словах, в самом положении особенного, ни на кого не похожего, «старца», была заметна религиозная самодостаточность.
Церковь была нужна ему лишь как источник благодатных энергий (в таинствах), и, при всей искренности его смирения перед Богом, никакого смирения перед Церковью в Распутине не было. Его увещевали, он не внял. Вообще, с тех пор, как Григорий становится странником, не видно никакого человеческого церковного авторитета над ним. Таким образом нравственное падение «старца Григория» могло быть Божиим попущением ради самообличения и нелицемерного воцерковления, чего не случилось
Имя Григория Распутина ассоциируется с шарлатанством, неумеренностью и падением царской династии Романовых, он был гениальным мистиком и целителем.
Как ни скрывал Распутин своей принадлежности к сектантству, люди при близком соприкосновении с ним, может быть, бессознательно чувствовали, что в нём, помимо его собственной тёмной силы, живёт и действует какая-то жуткая стихия, которая к нему влечёт. Этой стихией было хлыстовство с его пьяно-чувственной мистикой. Хлыстовство всё построено на сексуальных началах и сочетает самый грубый материализм животной страсти с верой в высшие духовные откровения.
В числе характерных черт хлыстовщины нельзя не обратить внимания на исключительно враждебное (хоть внешне маскированное) отношение «божьих людей», к коим причисляли и Распутина, к православному духовенству. «По мнению хлыстов духовные лица, это – чёрные враны, кровожадные звери, волки злые, безбожные иудеи, злые фарисеи и даже сопатые ослы».[1]
Все вопросы, тесно связанные с церковной жизнью и назначениями, не только интересовали Распутина, но близко его задевали, так как в этой области он считал себя не только компетентным, но и как бы непогрешимым, тем самым расценивая оскорбительно-низко не только отдельных «пастырей», но и весь синод вкупе.
До какой степени «мальтретирования» нашего духовенства доходил Распутин в своей «непогрешимости», показывает хоть бы его жестокая расправа с прежними, обласкавшими его друзьями-епископами Феофаном, Гермогеном и иеромонахом Илидором, изнасилование монахини Ксении и т. п. факты.
По-видимому, Распутин находил сущее удовольствие в том, чтобы «пакостить», где только можно, представителям нашей официальной церкви. По-видимому, это составляло для него определённую задачу, входило так сказать в его личные планы. Чем иначе объяснить, например, факт несомненного злостного, в известном смысле, недопущения Распутиным автономии духовной школы вообще и в частности – Петербургской духовной академии.
Чем объяснить иначе противодействие Распутина восстановлению древнего чина диаконесс в нашей церкви, о чём хлопотали все члены синода, митрополит Владимир, игуменья великая княгиня Елизавета и целый ряд авторитетных в делах церкви иереев?
Чем большему числу ненавистных иереев мог «досадить» «непогрешимый» Распутин, — тем безапелляционней были его решения, когда к тому являлся подходящий случай. Достаточно вспомнить хотя бы его роль в вопросе о желательном почти всему нашему духовенству, в 1904-1907 годах, созыве всероссийского церковного собора!
«И без собора хорошо, есть помазанник божий и довольно; бог его сердцем управляет, какой же ещё нужен собор».
Под «богом» видимо Распутин подразумевал себя лично, «управляющего» сердцем «помазанника».
«А почему теперь уходят в разные вероисповедания? – вопрошал Распутин в своей книжке «Мои мысли и размышления» и отвечал: «Потому что в храме духа нет, а буквы много – храм и пуст».
Так, разумеется, мог говорить только сектант, презиравший рядовое духовенство.
Только издевательством над православной церковью можно объяснить такие «назначения» Распутина, как представление к митре всячески скомпрометированного попа Восторгова, оглашённого ещё Иоанном Кронштадтским как «мазурик», назначение епископом Макария Гневушина, — того самого, которого московские купцы обвиняли в уголовных преступлениях, проведение в экзархи Грузии известного мздоимца, опального епископа Псковского Алексея и т. п.
Особенно же характерным для хлыстовства Распутина было пожалование им Варнаве, почти неграмотному огороднику, епископского сана.
«Хоть архиереи и будут обижаться, что в среду их, академиков, мужика впихнули, да ничего, наплевать, примирятся», -так объяснил это назначение Распутин Александре Фёдоровне.
Ко времени войны 1914-1916 г. Распутин окончательно овладел директивой всей государственной и церковной жизни России. О том, что в делах церкви Распутин стал для духовенства «царь и бог» можно заключить не только из земных поклонов В. К. Саблера, отвешенных Распутину за назначение обер-прокурором Синода, не только из победы Распутина над епископом Гермогеном, но из следующих фактов.
В ноябре 1915 умирает митрополит киевский, и Распутин подсказывает Александре Федоровне назначить в этот город в качестве наказания упорного противника своего, митрополита Петроградского Владимира. А на его место поставить «приятного во всех отношениях», покладистого и сообразительного епископа Питирима (Окнова). Николай II соглашается, и, не испросив даже согласия прокурора Священного Синода, назначает Питирима. Столичному же обществу и всей России стало ясно, что Распутин «крутит» как хочет уже и церковью.
Отношение церкви к Распутину
В столице в 1903 году Распутин был представлен духовному лидеру православия, святому Иоанну Кронштадскому. Старец произвёл огромное впечатление на о. Иоанна. Он причащает и исповедует Григория, говорит: «Сын мой, я почувствовал твое присутствие. В тебе есть искра истинной веры!» — и добавляет, как рассказывали очевидцы: «Смотри, чтобы твое имя не отразилось на твоем будущем».
После этого Распутин больше не сомневается в своем божественном предназначении. Духовные отцы предлагают ему учиться в академии и стать священником, — он скромно отказывается. Притворное смирение скрывает гордыню человека, считающего себя абсолютно свободным и избранным для великой цели. Не может быть посредников между ним и Отцом Небесным.
В народе его называли «странником», но чаще «старцем». Среди его почитателей как носителя истинной веры был казанский епископ Хрисанф, ректоры Петербургской академии епископ Сергий, архимандрит Феофан и многие другие.
Весной 1908 года архимандрит Феофан, духовник императорской семьи, по поручению царицы отправляется в Покровское — проверить слухи и узнать о прошлом «божьего человека». Феофан живет в доме Григория в Покровском две недели, посещает старца Макара в Верхотурье и решает, что Распутин воистину святой. Во время их бесед Григорий рассказывает, что он не только видел Богородицу, но что апостолы Петр и Павел приходили к нему, когда он пахал в поле. По возвращении Феофан составляет подробный отчет о поездке и заявляет, что набожный Григорий Распутин — избранник Божий и послан, чтобы примирить царя и царицу с русским народом. Сам же избранник, с восторгом принимаемый во всех аристократических салонах столицы, начинает открытую проповедь своего учения: Богу нужен грех и его осознание, только в этом истинный путь к Богу. Вокруг него возникает эротико-религиозный миф.
В 1910 г. ректор Духовной академии епископ Феофан, не сразу, но вполне определенно, пришел к выводу, что Распутин, подспудно, ведет развратную жизнь. Принеся пред«высочайшими особами» как бы «покаянную» в рекомендации им некогда сомнительного праведника, навлёк тем самым на себя жестокую опалу и, несмотря на свои заслуги, несмотря на то, что служил раньше духовником самой императрицы, был вскоре после этого перемещён, вернее сослан в Таврическую губернию.
Перед Чрезвычайной следственной комиссией в 1917 г., епископ Феофан показал: «Он (Григорий Распутин) не был ни лицемером, ни негодяем. Он был истинным человеком Божиим, явившимся из простого народа. Но, под влиянием высшего общества, которое не могло понять этого простого человека, произошла ужасная духовная катастрофа и он пал».
Когда Распутин чёрной тенью стоял около престола, негодовала вся Россия. Лучшие представители высшего духовенства поднимали свой голос в защиту церкви и Родины от посягательств Распутина.
Горькая тема: Григорий Распутин
Противоречивая личность Григория Ефимовича Распутина, с момента смерти которого прошло уже сто лет, до сих пор тревожит умы людей и становится предметом горячих споров, вызывая неприятное ощущение у одних и восхищение у других. Так что же из всего написанного о нем – правда, а что – ложь? Святой ли он был старец, или обманщик, погрязший во грехе? И каковы были его взаимоотношения с Царской семьей? Найти взвешенные ответы на эти вопросы пытается Андрей Мановцев.
Двусторонняя отравленность
Стараниями наших предков-соотечественников имя «Распутин» превратилось в так называемый «секс-символ», вызывающий гадливое восприятие одних и нездоровое восхищение других. Поэтому как только (с 1990-го года) появились публикации, показывающие цену общественного мнения начала ХХ века в отношении Царского Друга, многие почитатели Царской Семьи определили Григория Ефимовича как «оклеветанного старца», и только как оклеветанного! С обычным у нас максимализмом из оклеветанности вывели тут же святость – мысль о ней укрепилась и живет. И многие люди, надо признать, в нашем православном народе почитают Распутина как святого. Решение же Архиерейского Собора 2004 года, не увидевшего оснований к почитанию Распутина, для таких людей ничего не значит: мол «начальство не разобралось».
Итак, с одной стороны – неприязненное и пренебрежительное отношение к человеку, неразрывно связанному с Царской Семьей, очень дорогому для них (не только в плане целительства) и уже поэтому заслуживающему серьезного отношения. А с другой – самочинная святость, со всеми последствиями, вытекающими из самочинности, предвестницы раскола.
При (опять же) обычной для нас неспособности, а главное – нежелании слышать друг друга все это живет себе и живет, и если одни игнорируют истину просто по безразличию (и к истине, и к истории родной страны), то другие – напротив, из-за ревности не по разуму.
Много хорошего
В то же время о Григории Ефимовчие Распутине может быть сказано много, очень много хорошего.
Прежде всего, он совсем не был проходимцем – как нередко считалось его современниками, как считалось и в недавнее время, к примеру, автором знаменитой книги «Николай и Александра» Робертом Мэсси. Не был Распутин и демонической личностью. Ибо наряду с удивительной одаренностью, он, что главное, был очень добрым, сострадательным, отзывчивым, а также щедрым и бескорыстным. Нет возможности говорить об этом подробно, но у почитателей Распутина есть основания к его почитанию, последнее нельзя считать лишь вторичным, связанным только с почитанием Царской Семьи.
Не был Распутин хлыстом (каковое мнение являлось в начале ХХ века общим местом), но любил Православную Церковь и вдохновенно ратовал за церковность. Вот его слова: «Причащайся как можно чаще и ходи в храм, какие бы ни были батюшки», «Я убежден: Церковь непобедимая, а мы семя ее, радость наша вместе с воскресением Христа».
Григорий Распутин с супругой Параскевой Федоровной
Приведем слова Григория Ефимовича о молитве: «В скуке молись, увидишь, радость восторжествует в тебе. Очень трудно – молись, потеря – молись, Бог обратит Своими судьбами потерю. … Очень не хочется молиться, молись, это скорее услышит Бог. Заставишь себя, это послушанье небес, – всему послушанье, – высота доброты… Молись, когда враги ищут посрамить тебя, молись. И когда радость – молись, и когда обманывают – молись, потому что делают опыт. Опыт глава жизни и златницы идеал. Ошибка – наука, молись, – научишься, молись, более всего ошибка научит быть христианином» (цит. по Ричард Бэттс «Пшеница и плевелы. Беспристрастно о Г.Е. Распутине». М. 1997, стр. 60-61).
Несомненно то, что семья Николая II знала Григория Ефимовича с лучшей стороны и получала от него реальную духовную помощь. Во время войны Царица решилась на то, чтобы, преодолев застенчивость, стать медицинской сестрой, по совету именно Распутина, и получала от него в этом плане постоянные поддержку и ободрение. Православное воспитание царских детей неразрывно связалось с авторитетом для них Григория Ефимовича. Не говорим уж о неоднократном спасении Наследника от смертельной опасности во время приступов гемофилии, о любви Наследника к сибирскому мужику и о теплом попечении этого мужика в отношении царственного «Алеши».
Не был Распутин ни гипнотизером, ни экстрасенсом, исцеления совершались им по молитве. Во время самого страшного для жизни Наследника случая (осень 1912 г., Спала, Польша) избавление от опасности пришло по молитве Распутина, который в это время находился в родном Покровском за тысячи верст (ему была послана телеграмма).
Распутин со своми детьми: Матрена, Варвара (на руках у отца) и Дмитрий
Если же снова обратиться к небольшому, но выразительному наследию Распутина (представляющему собой литературно обработанные рассказы с сохранением живой своеобразной речи «опытного странника»), то становится нетрудным представить за Государыню, сколь невозможным было для нее разочароваться в «старце» Григории через обличения сторонних людей. В особенности это относится к рассказам Распутина о паломничестве на Святую Землю: живость впечатлений и благоговение, которыми дышат эти рассказы, неподдельны. Приведем один из известных отрывков: «Что реку о той минуте, когда подходил ко Гробу Христа!.. Тут у гроба видишь духовным сердцем всех людей своих любящих и они дома чувствуют себя отрадно… О, какое впечатление производит Голгофа! Тут же в храме Воскресения, где Царица Небесная стояла, на том месте сделана круглая чаша и с этого места Матерь Божия смотрела на высоту Голгофы и плакала… Как взглянешь на место, где стояла Матерь Божия, поневоле слёзы текут и видишь перед собой, как это было… Повели нас на Патриарший двор, стали умывать ноги. Боже, какая восстаёт в уме картина. Умывают ноги, утирают полотенцем, и полились слёзы у верующих, все изумлены глубиной поучения, как нас учат смиряться…»
Ах, как было бы отрадно для почитателей Царской Семьи на этом хорошем и остановиться! Так и делают почитатели Распутина, но вместо неправды «со знаком минус» возникает тогда неправда «со знаком плюс». Ибо как не был Распутин ни хлыстом, ни германским шпионом, так не был он ни святым, ни даже просто благочестивым человеком. И грешно против истины уверять других: был! – тем более что многим хотелось бы так считать. Хорошо ли желаемое выдавать за действительное?
Хуже клеветы
В недавнем эфире радио «Радонеж» прозвучала передача «Памяти убийства Григория Ефимовича Распутина: радиоочерк писательницы О. Р. Вербицкой (Франция). Воспоминания о Григории Распутине», автор которой Ольга Ростиславовна Сидельникова-Вербицкая (1931 г. р.) – известная православная писательница Русского Зарубежья, проживающая под Парижем. Передача эта составлена с такой любовью к Царской Семье и вместе с тем так хорошо, выразительно, профессионально, что не могла не вызвать сердечного отклика у российских слушателей и особенно слушательниц. Ольга Ростиславовна сама читает текст, и читает безупречно. Слышно по голосу, что человек она немолодой, и даже совсем не молодой, и что взвешенность интонаций и мера вкладываемого в звуки чувства обеспечены нешуточным опытом – тем более внятно каждое слово, тем вернее ложится оно на душу, так что всякий неискушенный слушатель, конечно же, солидаризируется с автором! И, увы, тем глубже неправда. Более того, Ольгу Ростиславовну можно упрекнуть не только в лицеприятности, но и в сознательном сокрытии фактов, противоречащих смыслу составленной ею передачи.
Коснемся двух моментов, сразу обращающих на себя внимание при знакомстве с радиопередачей, о которой идет речь. Ольга Ростиславовна цитирует показания владыки Феофана (Быстрова), данные им Чрезвычайной Следственной Комиссии Временного Правительства и относящиеся не столько к самому Распутину, сколько к Государыне и ее отношениям с их Другом. Что же? Давным уж давно ни у кого нет сомнений в чистоте этих отношений, и соответствующее место в передаче, таким образом, не очень удачно в плане выбора материала. Но речь о другом. Хорошо известно показание владыки Феофана, данное той же ЧСК, о котором Вербицкая умалчивает и которое представляет собой емкую суммарную оценку личности Распутина и его пути: «Он (Распутин) не был ни лицемером, ни негодяем. Он был истинным человеком Божиим, явившимся из простого народа. Но под влиянием высшего общества, которое не могло понять этого простого человека, произошла ужасная духовная катастрофа, и он пал. Окружение, которое хотело, чтобы это случилось, оставалось равнодушным и считало все происшедшее чем-то несерьезным». Епископ Феофан хорошо знал Распутина и как вдохновенного молитвенника, и как вдохновенного проповедника, очень любил его и дорожил им. В книге А. Варламова «Григорий Распутин-Новый» (М. «Мололая гвардия», ЖЗЛ, 2007, 2011, 2013) повествуется о том, сколь трудным и болезненным было для владыки разочарование в сибирском страннике. Так что сомневаться (есть такие попытки) в истинности и взвешенности слов владыки не приходится. Говоря о падении, владыка Феофан имеет в виду, понятно, половую распущенность – по необходимости, мы еще коснемся этого вопроса.
На мой взгляд, однако, наиболее выразительным, в плане критики О.Р. Вербицкой, явилось следующее место. Автор не раз цитировала Матрену, дочь Григория Ефимовича, и для одной из таких цитат я приведу контекст, из которого она незаслуженно изъята. Это отрывок из показаний Матрены Соловьевой-Распутиной, данных ею следователю Н.А. Соколову в декабре 1919 г. (так что за достоверность тут можно ручаться). Взятое Вербицкой мною выделено: «Его (Распутина – А.М.) воздействие на людей, – говорила Матрена Григорьевна, – вероятно, заключалось в том, что он был чрезвычайно силен духовной энергией и верой в Бога. Он замечательно хорошо говорил о Боге, когда бывал пьяный. Как я уже говорила, уходя странствовать, он бросил пить. Но в Петрограде он снова вернулся к вину и пил много. Больше всего он любил мадеру и красное вино. Пил он дома, но больше в ресторанах и у знакомых. Царская Семья знала, что он пьет, и осуждала его за это. Говорили ему об этом и мы. Всегда для всех у него был один ответ: «Не могу запить того, что будет после». Мысль его заключалась в том, что он ждал чего-то худого для родины в будущем, и хотел потопить в вине свое горькое чувство от сознания нехорошего будущего» (Русский архив. т. VIII. М.1998, стр. 182).
Как же это могло быть? Такой хороший, а при этом развратник и пьяница. Можно только руками развести и вспомнить «Исповедь горячего сердца» из романа «Братья Карамазовы», где Митя, среди прочего, говорит: «Широк, широк человек, я бы сузил». Не укладывается в сознании такая «неординарность», конечно, не укладывается. Но что ж делать? Прошло ведь сто лет, а последние 25 из них уже – без советской власти, так что можно и клевету отстранить, и выделить то, что достоверно.
Достоверные обличения
Среди почитателей Распутина есть уважаемые, ученые люди. Самый активный и самый плодовитый из них – историк Сергей Владимирович Фомин, в недавние годы опубликовавший семитомный труд (а каждый том по 600–800 стр.!) под общим названием «Распутин: расследование». В этом труде 90% объема посвящено историческому контексту, а в том, что касается самого Распутина, многое, скажем прямо, опущено, к примеру, образ жизни его в Петрограде во время войны, в 1914–1916 гг., описан односторонне, и вечернее времяпрепровождение нашего героя находится за завесой от читателя… Важно то, что Фомин, едко изобличая в искажениях многих и многих, писавших о Распутине, с полным доверием и без каких-либо критических замечаний относится к двум лицам (и нередко цитирует их), чьи свидетельства о Распутине, которые мы сейчас приведем (Фомин их замалчивает), имеют сокрушительное свойство. Я имею в виду генерала А.И. Спиридовича, начальника личной охраны Государя в 1913–1916 гг., и начальника Петроградского охранного отделения в 1915–1917 гг. К.И. Глобачева. Воспоминания каждого из них без труда доступны – и в библиотеке, и в Интернете. Так что С.В. Фомину также можно лишь подивиться. К примеру, Фомин приводит свидетельство Глобачева о скромности квартиры Распутина в Петрограде (речь идет о 1914–1916 гг.) и опускает дальнейшее описание происходившего в этой квартире. А мы вынуждены не опустить:
«Распутин жил со своей семьей, состоявшей из жены, двух дочерей и сына, в весьма скромной квартире во дворе дома N 64 по Гороховой ул. Обстановка квартиры среднемещанского типа, даже скорее бедная. Ежедневно у дверей его квартиры по утрам толпился бедный люд, и каждому он давал пособие, кому рубль, кому два, а кому и три. Семья его вела образ жизни скромный, но, по-видимому, ни в чем не нуждалась. В течение целого почти дня его посещали лица, принадлежавшие к разным слоям общества и разного служебного и общественного положения. Одни здесь бывали из-за личных симпатий к Распутину, другие – ища его протекции, а третьи просто в надежде около него набить карман. Список лиц, посещавших Распутина по тем или другим причинам, был очень велик. Кроме того, были и завсегдатаи, так сказать, друзья его, состав которых менялся в зависимости от личных симпатий Распутина в данный момент. Наиболее преданными его друзьями были женщины – дамы-почитательницы, которые верили в него как в святого. Многие из них были с ним в близких, интимных отношениях, а другие еще только добивались этой чести. Вера в святость Распутина была так велика, что женщины целовали его руки, принимали пищу из его грязных рук и покорно сносили оскорбления и грубость с его стороны, считая это за особое счастье. Распутин всегда был очень любезен и ласков с новыми, которых называл еще не посвященными, и в высшей степени груб с теми, с которыми он уже был близок интимно. Не думаю, чтобы он отдавал предпочтение той или другой из его почитательниц, искренней любви ни к одной из его многочисленных любовниц у него не было. Его просто влекло к женскому телу чувство похоти и разврата. Часто, не довольствуясь окружавшим его добровольным гаремом, он пользовался обыкновенными уличными проститутками. Женщин, с которыми у него не было близкой связи, он старался привлечь на свою сторону лаской и исключительной способностью влиять на их душу, чтобы создать себе в их глазах ореол святости и слепой веры в себя» (К.И. Глобачев «Правда о русской революции: воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения» М. 2009, стр. 80-81).
Зачем бы нужно было Глобачеву порочить «старца»? Он лишь полицейский профессионал («высокого уровня» – замечает о нем Фомин), и достоверность сведений – часть его профессии. В несколько более живом описании происходившего в квартире Распутина, которое дает генерал Спиридович, также переплетаются милосердие и нецеломудрие: «В квартире Распутина (Гороховая, 64), в его приемной, с утра толпилось много народа. Люди всяких званий. Больше всего дам. Бывали священники, иногда даже офицеры, очень молодые. Много несчастных./ Распутин выходил в приемную и обходил просителей. Расспрашивал, давал советы, принимал письменные просьбы, все очень участливо, внимательно. Иногда шарил у себя в карманах и совал просительнице деньги. Одна интеллигентная женщина жаловалась, что муж убит, пенсии еще не вышло, а жить не на что. Помогите, не знаю, что делать. Распутин зорко смотрит на нее. Треплет свою бороду. Быстро оборачивается, окидывает взглядом просителей и, увидев хорошо одетого господина, говорит: “У тебя деньги ведь есть, дай мне”. Тот вынимает из бокового кармана бумажник и подает что-то Распутину. Посмотрев, Распутин берет просительницу за плечи. “Ну, пойдем”. Проводит ее до выходных дверей. “На, бери, голубушка, Господь с тобой”. Выйдя на лестницу и, посмотрев, что сунул ей Распутин смятым, она насчитала пятьсот рублей./ Некоторым он давал записки к разным министрам. На восьмушке простой бумаги он ставил сверху крест. Затем следовало: “Милой, дорогой, сделай ей, что просит. Несчастна. Григорий”. Или: “Прими, выслушай. Бедная. Григорий”. Все изображалось страшными каракулями и безграмотно./ Одному было написано: “Милой, дорогой, прими его. Хороший парень. Григорий”./ Некоторых дам принимал особо, в маленькой комнатке с диваном. Иногда просительница выскакивала оттуда раскрасневшись и растрепанной» (цит. по А. Варламов «Григорий Распутин-Новый», М. 2007, стр. 447-448). Фомин цитирует этот текст, но, понятное дело, без последних двух фраз.
Предвижу возражения тех, кто оскорбится (за Григория Ефимовича) приведенными цитатами и скажет, что Глобачев и Спиридович пишут с чужих слов… Чуть ниже читатель познакомится с эпизодом, свидетелем которого был лично Глобачев. Эпизод связан, правда, с пьянством, а не развратом, но эти пороки неразлучны. Как мы видели, Глобачев дает связную неприглядную картину поведения Распутина, очевидно, суммирующую сведения, полученные начальником столичного охранного отделения и воспринимавшиеся им как достоверные. Если в том, что не касается Распутина как Глобачев, так и Спиридович пользуются доверием историков, то почему не доверять им и в этом плане? Или нужно допустить, что им приходилось иметь дело с искусно созданной (масонами, понятно) командой рядовых сыщиков, намеренно порочивших «старца».
Примечателен рассказ Глобачева о способности Распутина мгновенно, если надо, трезветь: «Однажды, – пишет oн, – я приехал на квартиру к Распутину по служебному делу (охрана его личной безопасности). Принял он меня в своем кабинете, который представлял маленькую грязную комнату, меблированную дешевеньким письменным столом с банкой чернил на нем, креслом и диваном, крытым дерматоидом, весьма потрепанным от времени. Распутин был совершенно пьян, что выражалось у него приплясыванием, вздором, который он молол, и бесконечными объятиями и поцелуями. Он производил впечатление человека, не отвечающего за свои поступки, и я уже собирался уходить, чтобы повидаться с ним в другой раз, когда он будет в нормальном состоянии, как в это время послышался входной звонок, и одна из дочерей пришла сказать, что пришла «Аннушка», то есть Анна Александровна Вырубова. Распутин сразу преобразился, его нельзя было узнать, хмель пропал бесследно. Вскочил, принял нормальный вид и побежал встречать гостью. Приглашенный им в столовую пить чай, я там застал целое общество: Вырубову, епископа Исидора, несколько дам и его семью. Чаепитие продолжалось с полчаса, и все это время Распутин вел себя вполне нормально и весьма почтительно по отношению к Вырубовой, а с епископом Исидором вел спор на богословскую тему. После отъезда Вырубовой Распутин вновь преобразился, продолжая быть пьяным или, по крайней мере, показывая это. Такое отношение к Вырубовой объясняется тем, что Вырубова глубоко верила в святость Распутина, что она являлась при дворе императрицы точной выразительницей его мыслей, так сказать, напетой им граммофонной пластинкой, и ее мнение о нем поэтому для него было особенно ценно. Совершенно другое у него было отношение к ее сестре Александре Александровне Пистолькорс, с которой он нисколько не стеснялся в виду своего старого с ней знакомства. Попойки Распутина иногда сопровождались скандалами, то есть дело доходило до драки, так как Распутин становился тогда не в меру развязен и нахален. Раза два или три его били, когда он сталкивался при подобных обстоятельствах с лицами посторонними. Но Распутин скрывал такие случаи и никогда никому не жаловался» (Глобачев, цит. соч., стр. 82-83).
Что же если Григорий Ефимович (говорю абсолютно серьезно) мог столь мгновенно отрешиться от алкогольного опьянения, то, вероятно, он мог также быстро переходить к настрою глубоко целомудренному. В описании следующего скандала, которым мы закончим этот раздел, емко соединяются и благочестие, нечуждое – по утрам – предмету нашего внимания, и разгул, характерный для вечернего времени, а также отношения с Царским Селом.
Речь идет об именинах Григория Ефимовича, которые приходились на день памяти Григория Нисского, 10/23 января. Генерал А.И. Спиридович рассказывает о том, что он узнал по приезде с Государем из Ставки 17 января (ст.ст.) 1916 г.: «Находясь в Петрограде, я встретился с нужными мне людьми. В общественно политических кругах, в редакциях газет много и весело говорили о том, как справил “Старец” свой день Ангела. Так как и в данном случае приплетали имена Их Величеств, пришлось собрать полную информацию. Вот что оказалось. В день своего Ангела, 10-го января, рано утром, Распутин в сопровождении двух охранявших его агентов, отправился в церковь. Долго и истово молился. По возвращении домой его встретил Комиссаров и от имени Хвостова и Белецкого вручил ему ценные подарки и для него, и для семьи. Вручил и деньги. Распутин был очень доволен. Принесли поздравительную телеграмму из дворца. Обрадованный несказанно “Старец” сейчас же отправил в Царское Село телеграмму: “Невысказанно обрадован. Свет Божий светит над вами. Не убоимся ничтожества”./ Еще больная, А. А. Вырубова поздравила по телефону и, хотя Распутин требовал, чтобы приехала, она не приехала. Еще со вчерашнего вечера в квартиру то и дело приносили подарки от разных лиц: мебель, картины, серебро, посуду, цветы, ящики вина, пироги, кренделя, торты. Пачками поступали письма и телеграммы. Много лиц разного положения явилось поздравить лично. Дарили деньги и ценные вещи. Более близких приглашали в столовую. Там с полудня за обильно уставленным всякими яствами и винами столом шло угощение. Пили много. К вечеру сам именинник свалился с ног. Его увели и уложили спать. Вечером один из рестораторов прислал полный ужин на много персон. К ужину были приглашены только близкие друзья./ Ужин вскоре перешел в попойку. Явился хор цыган поздравить именинника. Пошла музыка, песни, танцы. Начались“Чарочки”. Пустился в пляс и сам протрезвившийся и вновь начавший пить именинник. Веселье шло крещендо и скоро перешло в оргию. Цыгане, улучив минуту, уехали. Перепились и мужчины, и дамы… Несколько дам заночевали у “Старца”./ Утром на следующий день все время звонил телефон. Явились мужья заночевавших у “Старца” жен. Грозило колоссальным скандалом. Мужья требовали впустить их в спальную. Пока домашние уговаривали мужей, уверяя их, что дамы уехали от них еще вчера вечером, филеры в это время спасали двух дам и вывели их черным ходом. А затем увели черным ходом и Распутина. Уже после этого обязательная Акилина попросила ревнивых мужей лично убедиться, что в квартире их жен нет, что те и сделали./ Распутин же, проспавшись и опохмелившись, послал Вырубовой с именин бутылку мадеры, цветы и фрукты. Вырубова рассказала Царице, как трогательно дружески прошли у “Старца” именины дома, среди родных и близких. Как именинник был счастлив, что Их Величества не побоялись поздравить его открыто телеграммой, как он был дома весел и очарователен./ А простые люди — филеры — отплевывались, вспоминая, как вела себя на именинах “интеллигенция”, знали правду Белецкий и Хвостов, но не в их интересах было расшифровывать “Старца”» (А.И. Спиридович «Великая война и февральская революция», Минск, 2004, стр. 260-262).
Невозможно представить, чтобы С.В. Фомин и другие ученые почитатели Распутина не были знакомы с теми свидетельствами, которые только что были приведены. Очевидно, если бы были основания считать эти тексты ложными, апологеты Распутина привели бы такие основания. Обычный стиль Фомина – чернить, дискредитировать всякого, кто дает о Распутине негативные свидетельства; если же при этом есть и возможность «вгрызться» в соответствующий материал, Фомин ее не опускает и проявляет завидную дотошность. А к Спиридовичу у него – полное уважение, и никакой критики «негатива» в написанном Спиридовичем о Распутине. Более того, С.В. Фомин пишет о Спиридовиче как о «человеке, хорошо знавшем Распутина». Мы приходим, таким образом, к единственно возможному выводу: имеет место замалчивание и негожий расчет на то, что с воспоминаниями самого Спиридовича или самого Глобачева читатель знакомиться не станет. Сказанное лишь подтверждает истинность неприглядного, при знакомстве с которым у читателя возникает желание «плюнуть да бежать». А имеем мы дело – с Царским Другом… Оторопь берет.
Интересно, что в сборнике документальных материалов «Хроника великой дружбы. Царственные Мученики и человек Божий Григорий-Новый» (СПб., 2007) рассказ Спиридовича об именинах Распутина взят в следующем виде: от слов «Находясь в Петрограде» до слов «шло угощение».
Григорий Распутин в кругу Царской Семьи
Царский Друг
16/29 октября 1914 г. немецко-турецкий флот совершил неожиданное нападение на Одессу и потопил канонерскую лодку «Донец». Русский флот был застигнут врасплох, совершенно не подготовленным к парированию удара. 17/30 октября 1914 г. Государь записал в дневнике: «…Находился в бешеном настроении на немцев и турок из-за подлого их поведения вчера на Черном море! Только вечером под влиянием успокаивающей беседы Григория душа пришла в равновесие!» Были и другие подобные случаи, есть и свидетельства самого Государя о важности для него поддержки со стороны Распутина. Государь относился к Григорию Ефимовичу гораздо более трезво, чем супруга, но любил и ценил его.
Что же касается Государыни, то расхожее представление об экзальтированном характере ее расположения к Распутину абсолютно несправедливо. Лучше всего это можно почувствовать по ее реакции на смерть Друга. Большое горе, беспокойство за Анну Вырубову, ничего лишнего – все это видно из писем. Обычно хулят Царицу за постоянное упоминание Распутина в письмах супругу 1915–1916 гг., за постоянные советы, даже военного характера, передаваемые Царицей от Распутина. С.Ольденбург в известной своей монографии «Жизнь и царствование Императора Николая II» насчитал 17 таких советов за всю переписку 1915–1916 гг. Государь не послушался ни одного, а некоторых зря не послушался (см. книгу С. Ольденбурга): мужик-то Распутин был умный и здравомыслящий, это все отмечали. Что ж, Государыня верила в «старца» как в Божьего человека, посланного свыше Помазаннику Божию, и надо самим успокоиться, самим оставить экзальтацию неприязни к Царице, а потом уже думать о ней. Обычно так говорят: «Как мать, ее можно понять», – дальше следует «но» и вдохновенная хула вместо понимания. А уж как Распутина при этом не жалуют, это легко представить.
В своей уникальной (по трезвости и благой настроенности) книге «Пшеница и плевелы» Ричард Бэттс приводит уникальный рассказ некоего Жерарда Шелли о встрече с Государыней в 1915 г. в квартире Распутина, куда тот пригласил его на чай: «…Вошли две дамы в вуалях. Обе были скромно одеты в простые черные платья, головы покрывали меховые токи. Старец двинулся навстречу, приветствуя их, и мягко произнес: “Приветствую тебя, Александра, раба Божия”. Высокая дама откинула вуаль. Это была Императрица. Я был изумлен превыше всяких слов. С ней была Великая княжна Татьяна, статная, элегантная и красивая в своем простом черном платье. Я не мог не заметить почтение, которое Императрица выказывала по отношению к старцу. В ее взгляде светились духовный покой и счастье, когда она отвечала на его приветствие и, поднеся к себе золотой крест, который он носил на цепочке, прижалась к нему губами с трогательным почтением. Я чувствовал себя ужасно сконфуженно и едва соображал, что делать. Первые мои мысли были о побеге. Я был уверен, что мое присутствие должно тяготить Императрицу, которая, возможно, шла на квартиру, рассчитывая на присутствие только своих двух фрейлин. Однако императрица сразу же ободрила меня… “Я уверена, вы оцените красоту души нашего друга”, – сказала она, присаживаясь на жесткий стул, который я пододвинул ей. <�…> – “Это так оживляет меня. Если мы истинные христиане, мы должны любить простоту. Наш друг совершает шаг в прошлое, к простой вере первых христиан, когда высшие и низшие собирались вместе услышать Слово Божие из уст простых рыбаков. Дух дышит, где хочет”. Я осмелился вставить банальность, что Бог нелицеприятен. “Если бы только люди всегда помнили это!” – воскликнула она. Я не мог не заметить тень, пробежавшую по ее лицу, как если бы ее внутреннему взору предстала приводящая в уныние трагедия» (Ричард Бэттс «Пшеница и плевелы. Беспристрастно о Г.Е. Распутине». М. 1997, стр. 43-44).
Таким образом, мы не можем не видеть, как поистине дорог был Царской Чете «старец» Григорий. В таком случае, мог ли Господь дать им прозреть, каким был «старец» в действительности? И они были люди немощные, как все, – разве они бы выдержали?
«Ищущие найдут. Григорий». Этот автограф Г.Е. Распутина много раз воспроизводился в пореволюционных изданиях 1917 г.
Недостоинство
Мужик не соблюл достоинство Царского Друга. А мог бы соблюсти: общество, обвиняемое епископом Феофаном, для Григория Ефимовича – не указ. Он был очень самостоятельным человеком, вплоть до полной самодостаточности, и поступал всегда так, как сам считал нужным. К примеру, за месяц до его гибели Государыня просила Распутина уехать из столицы, т.к. очень тревожилась за него. Он не захотел и остался.
Невозможно не сделать здесь, в преддверии наступающих столетних дат (отречение Государя от престола, заключение Царской Семьи под арест и далее), следующее общее замечание. Недостоинство было всеобщим, начиная с высшего света и исключая Венценосцев. Семнадцать человек из ближайшего окружения Царя написали ему прошение о смягчении мер в отношении великого князя Дмитрия Павловича в связи с убийством Распутина, которое расценивалось ими в качестве «патриотического акта» (прямо так, впрочем, в письме не говорилось). Государь ответил: «Никому не дано право заниматься убийствами; знаю, что совесть многим не дает покоя, т.к. не один Дмитрий Павлович в этом замешан. Удивляюсь вашему обращению ко мне. Николай».
Недостоинство проявил затем и народ в целом. Показать это просто. В начале лета 1918 года большевики не менее двух раз распускали слухи о расстреле Царя, чтобы затем опровергнуть их в газетах. Зачем это делалось? С единственной целью: посмотреть, какова будет реакция. Народ безмолвствовал, и Царскую Семью расстреляли.
Возвращаясь к Распутину, стоит заметить, что да, человек этот был оклеветан в высочайшей степени, с понятной (в особенности задним числом) целью: опорочить Царскую Чету. Но мы видели в рассказе Спиридовича об именинах Царского Друга, что тот сам давал повод ищущим повода. И это называется «Жизнь за Царя»? (одно из названий книги Олега Платонова, столь же значимого апологета Распутина, как и Фомин). При том как много и с какой непоколебимой верностью дорогому человеку заступался Царь за Распутина, уместно задаться вопросом: кто же за кого пострадал? Мужик за Царя? Или Царь за мужика? Скорее последнее.
Горькая тема
Перефразируя Гоголя, можно воскликнуть: горько жить на этом свете, братья и сестры! Горько думать о том, как сердце русского культурного («книжного») человека ушиблено безразличием к родной стране, как слишком часто такой человек мог бы сказать и от себя сказанное Федором Павловичем Карамазовым: «Я люблю не Россию, а остроумие». Горько думать о его готовности к праздномыслию и резонерству, о его готовности судить Государя Николая II и неспособности отрешиться от набивших оскомину клише. Но горько думать и о человеке некнижном. Разочарование в Распутине тем полезно, что отрезвляет – избавляет от фальшивого умиления «простым человеком», призванным к достоинству и правде в той же степени, что и человек «книжный». Горько думать о том, как Государь и Государыня беззаветно верили в простой народ, как верили в «дорогого Григория» – и как обманывались!
Горечь – это то, к чему мы призваны в данной теме, ибо «блаженны плачущие». А не осуждающие, не ожесточенные, но также и не те, кто замазывает правду елеем. Горечь правды – это нормально. Правда о Распутине не должна смущать сердце человека, почитающего Царственных Страстотерпцев. Во-первых, потому, что Государь и Государыня проявили себя безупречно и в данном плане. Во-вторых, потому, что каждый из нас может сам себя упрекнуть: «широк, широк, хорошо бы сузить». В-третьих, думая о Григории Ефимовиче, мы не должны забывать о его любви! Кто из нас способен на такую любовь и на такое печалование о родной стране, какие мы встречаем в сохранившемся письме Распутина Царю, написанном в июле 1914 года? С вашего позволения, для нормальности чтения, я поправлю в нем грамматические искажения, при желании их можно различить на прилагаемой фотографии этого знаменитого письма:
«Милый друг, еще раз скажу: грозна туча над Россией. Беда. Горя много темного и просвета нету. Слез-то море и меры нет. А крови? Что скажу. Слов нету – неописуемый ужас. Знаю, все от Тебя войны хотят и, верно, не зная, что ради гибели. Тяжко Божье наказание, когда ум отнят, тут начало конца. Ты Царь, отец народа, не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ. Вот, Германию победят, а Россия? Подумать, так воистину не было больше страдалицы, вся тонет в крови. Велика погибель, без конца печаль. Григорий» («Хроника великой дружбы. Царственные Мученики и человек Божий Григорий-Новый» (СПб 2007), стр. 139).
Без конца печаль.
Андрей Мановцев
Источник
Смотрите также:
Иоанн Кронштадтский и Григорий Распутин
Григорий Распутин: расследование
Birmingham Mail: В убийстве Распутина замешана британская разведка
Январь 1917. О чём писали русские газеты сто лет назад
Поделитесь с друзьями:
Find more like this: АНАЛИТИКА
- Share this post:
- StumbleUpon
- Delicious
- Technorati
- Digg
Распутинщина и её последствия
Кризис, постигший народ, церковь и интеллигенцию в начале XX века, слишком поздно встревожил прогрессивную мысль.
Всесторонний кризис нашел свое выражение в страшном и постыдном явлении «распутинщины», когда духовная и светская власть окончательно себя скомпрометировала. Слепой народ, лишенный ориентиров, наставников и руководства, легко стал добычей антихристианской революционной пропаганды. В этом, вероятно, и заключался «секрет» успеха большевиков: не нужно было ничего завоевывать и свергать, страна была безнадежно больна. Таившиеся в недрах масс темные бессознательные, разрушительные силы были отпущены на свободу и направлены против государства, церкви, интеллигенции.
Распутинщина… Это не просто характеристика предреволюционной эпохи в России начала XX века. Человек, давший этой части русской истории свое имя, до сих пор оценивается неоднозначно. Кто он — добрый гений царской семьи или злой гений российского самодержавия? Обладал ли он сверхчеловеческими способностями? Если нет, как пьяница и развратник чуть не стал святым?
Безусловно, Распутин был сильным сенситивом. Он действительно помогал больному царевичу Алексею и пользовал других больных. Но использовал свои способности себе во благо.
Распутину нравилось быть центром внимания, его натуре начала льстить популярность. Это искушение он не сумел преодолеть и последние годы становился постепенно жертвой своей гордыни. Сознание собственной значимости нетрудно заметить в его же собственных словах. Много раз, например, повторял он царице: «Меня убьют, и тебя убьют», и «я» звучит здесь прежде всего.
С лета 1915 г. возрастает вмешательство в управление страной императрицы, Г.Е.Распутина и его окружения. Относительно природы распутинщины, степени влияния «старца» на государственные дела существуют разные мнения. Во всяком случае воздействие «темных сил» накладывало заметный отпечаток на работу правительственной машины и компрометировало власть, обусловливало резкое сужение ее социальной базы. Обострившаяся борьба в верхах, столкновения распутинских ставленников с другими членами правительства, неспособность тех или иных представителей высшей администрации справляться с порожденными войной сложнейшими проблемами государственной жизни вызвали «министерскую чехарду».
За два с половиной года войны в кресле премьера побывало 4 человека, на посту министра внутренних дел — 6, министрами земледелия, юстиции и военным — 4. Постоянные перетасовки в правящих кругах дезорганизовывали работу бюрократического аппарата. Его позиции и в центре, и на местах в условиях глобальной войны и порожденных этой войной небывалых проблем ослабевали. Авторитет власти, не желавшей сотрудничать с оппозицией и вместе с тем не решавшейся зажать ей рот, был окончательно подорван.
В результате, на смену минимально честным чиновникам и министрам приходили те, кто, чтобы получить место в иерархии поближе к “помазанникам Божьим”, не чурались угодничать перед “святым старцем” — в любой форме. К нему на поклон пошли теперь и лица из правительства. С подачи Распутина меняется и председатель Совета Думы, — думцы в бешенстве. Начинается последняя, смертельная схватка на ковре и под ковром империи. Некоторые наши историки указывают на то, что многие советы Распутина этого последнего года его жизни по внутренней и внешней политике были правильны, умны, даже мудры. Наверное. Но теперь все это было уже бесполезно, — и для страны, и для царской семьи, и для самого Распутина.
Сектант или вольнодумец
Скандальная известность к сибирскому страннику пришла не сразу по приезде в Петербург. В 1908 г. отношения Распутина и Церкви стали ухудшаться: архимандрит Вениамин пытался поставить его на место через князя Орлова, но результатов это не принесло. Вскоре имя «странника» становится известным, но имеющим оттенок разгульной жизни.
Отношение церкви к Распутину
К Григорию давно присматривались и подозревали в сектантстве, что доказывалось его неблагоразумной ревностью к спасению собственной души, личной гордыней и несносным высокомерием. «Старец» увлекался ложными науками и философиями, позволял себе плотские утехи и убеждал подопечных самообоготворяться. Отсюда возникают новоиспеченные догматы, рожденные лидером секты (лжехристом).
Однако Распутин больше похож на религиозного вольнодумца, любящего споры, не уважающий авторитетов церковной иерархии. «Старец» помогал царевичу Алексею и принимал других больных, но воздавал с чувством корысти. Натура этого человека стремилась к популярности, его радовала возможность стать в центре внимания. Греховное тщеславие со временем поглотило Распутина полностью, слова сибирского странника пестрили чувством собственной важности.
С 1915 г. наблюдается коварное вмешательство Григория в правительственные дела. Власть скомпрометировала себя, что приводило к сбоям в работе и резкому сужению социальной основы. У трона наблюдалась «министерская чехарда», где чиновники противоположных убеждений стремились низвергнуть друг друга с постов.
На заметку! Собственно Церковь была для Распутина только источником благодатной энергии во время богослужений.
В сибирском страннике ощущалась самодостаточная темная энергия и жуткое стремление к разрушению определенных целей. Его индивидуальной религией стали сексуальные вожделения и грубый материализм, замаскированные ханжеством и непробиваемой гордыней.
О других грехах:
- Любостяжание
- Лихоимство
- Сребролюбие
Современные взгляды церкви на Распутина
Как Церковь относится к личности Распутина? Насколько велика его роль в гибели государства, царской семьи, императора? Церкви он представляется «микро-антихристом», вызвавшим падение России и смерть всех доверившихся ему людей — как прообраз конца света, что через него бесы вышли в мир и завладели миллионами душ. Возможно, с него началось в России это безумие — революция, кровь, перерождение людей, разрушение храмов, поругание святынь…
Официальной формулировки отношения Русской Православной Церкви к Распутину не существует, как не существует официальных формулировок отношения Церкви к подавляющему большинству исторических фигур. Вопрос о роли Распутина в «гибели государства, царской семьи» – вопрос скорее исторического, но никак не богословско-исторического свойства, поэтому за разъяснениями в данном случае лучше обращаться к исторической литературе.[2]
Тем не менее недавно в г. Рязани была издана брошюра, составленная И.В. Евсиным, в которой читателю предлагается взглянуть на Распутина как на праведника и даже святого, а всякое отрицательное слово о нем рассматривать как клевету. Брошюра так и называется «Оклеветанный старец» (Рязань, «Зерна», 2001 г.). Подобный взгляд – далеко не новость. Один из главных его приверженцев – историк О.А. Платонов, книга которого о Распутине «Жизнь за царя» выходила уже не одним тиражом. Он пишет в своей книге: «Позднее и большевистские деятели, и их враги из противоположного лагеря с равным пылом клеймили Распутина, не утруждая себя доказательствами его вины. И тем и другим миф о Распутине был нужен по политическим и идеологическим причинам. Для большевиков он был символом разложения царской России, ее убожества и разврата, от которого они спасли ее. Когда речь заходила о последнем русском царе, они показывали на Распутина в подтверждение правильности своей кровавой политики, которая, по их словам, только одна могла вывести страну из кошмара распутинщины и разложения. Для политических оппонентов большевиков Распутин был козлом отпущения, виновником их падения. Свою политическую несостоятельность, оторванность от народа, неправильную линию поведения и грубейшие ошибки перед революцией с последовавшим за ним крахом они пытались объяснить влиянием темных сил, во главе которых стоял Распутин».
Более того, в церковных книжных киосках иногда можно встретить книгу «Мученик за царя Григорий Новый», в ней содержится и акафист «старцу». в одном из храмов города Рязани имеет место молитвенное почитание «старца Григория».
Написаны три «иконы» с изображением «святого старца». Сочинен даже специальный акафист (молитвенный текст), обращенный к «старцу» Григорию, которого называют не иначе, как новый пророк и новый чудотворец. Однако в данном случае речь может идти о некоей секте, открыто противопоставляющей себя священноначалию.
В прямом эфире радио «Радонеж» священникам, случалось, задавали вопрос о Распутине. Обыкновенно их отзыв был отрицательным и рассудительным. Однако один из авторитетных московских священников отстаивает взгляд Олега Платонова. Другой авторитетный московский священник не раз заявлял, что почитание Распутина – это новый соблазн для нашей Церкви. Мы видим, таким образом, разделение. Видим, что соблазн этот – реальность. Главное здесь – вред, который наносится почитанию царственных мучеников
После решения Архиерейского собора Русской православной церкви о канонизации Николая II и его семьи группа православных граждан не прочь поставить вопрос о причислении к лику святых Григория Распутина.
По данным газеты «Сегодня», члены ряда маргинальных околоправославных организаций создали своего рода неформальный «распутинский клуб»
В Московской патриархии о такой инициативе пока ничего не знают. Вряд ли кто-либо из епископов Русской православной церкви решится даже поставить вопрос о канонизации Распутина. Однако обращает на себя внимание тот факт, что в последнее время в историко-церковных трудах все чаще отмечаются положительные стороны деятельности Григория Ефимовича (например, целительский дар), а весь «негатив», в том числе пьяные дебоши и разврат, списывается на клевету со стороны масонов и прочих заговорщиков.
