II ГЛАВА. ГОНЕНИЯ НА ЦЕРКОВЬ В СССР В 1958–1964 гг.: РОЛЬ в них ГОСУДАРСТВА И ОБЩЕСТВА

Как советская власть пыталась уничтожить Церковь

Сейчас исповедовать свою веру можно свободно. В любой день можно прийти в храм и помолиться. Но меньше века назад все было совсем иначе: к власти пришли большевики и начали яростную борьбу с религией. Зачем им было это нужно и как это происходило — читайте в отрывке из книги Андрея Зайцева «История Церкви»

.

На Всероссийском Церковном Соборе 2 декабря 1917 года его участники принимают определение «О правовом положении Православной Российской Церкви» — это была отчаянная попытка спасти ситуацию. Большевики уже пришли к власти, и Церковь хотела сформулировать те принципы, на которых новые правители и православные христиане смогли бы сосуществовать.

Часть этих предложений была невыполнима в принципе, например, о том, что глава государства, министр образования и министр по делам вероисповедования должны быть православными, но в целом это была взвешенная позиция для начала переговоров. Так, «Определение» предлагало издавать государственные законы, касающиеся Церкви, только по согласию с церковной властью, просило признавать церковное венчание законной формой заключения брака, исключить возможность конфискации церковного имущества.

История Церкви. Вторая ступень: История

Андрей Зайцев

317 р

Протянутая для рукопожатия рука повисла в воздухе. Новые власти не хотели договариваться: они желали уничтожить Церковь. В начале 1918 года, 20 января, Совет народных комиссаров принимает «Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви». Этот документ как минимум на 70 лет стал основой для церковно-государственных отношений в Советском Союзе.

На первый взгляд декрет всего лишь провозглашает принципы светского государства, в котором все граждане равны перед законом вне зависимости от своей религиозной принадлежности: запрещалось устанавливать какие-либо преимущества или привилегии на основании вероисповедания; «каждый гражданин» мог «исповедовать любую религию или не исповедовать никакой».

На самом деле Церковь и верующие практически сразу поражались в своих правах: было запрещено учить детей и взрослых основам религий (это допускалось лишь «частным образом»), Церковь лишалась права юридического лица и своего имущества, которое объявлялось декретом «народным достоянием». В Петрограде большевики стали захватывать храмы и монастыри, выселять иноков из обителей, размещая в бывших монастырях разные учреждения, сельскохозяйственные артели и приюты для беспризорников.

В первые годы советской власти (до начала кампании по изъятию церковных ценностей в 1922 году) закрытие храмов и монастырей было несистематическим и часто оправдывалось тем, что на селе не было верующих. В деревню или небольшой город приезжали представители власти, собирали народ, просили верующих подписать бумагу о том, что они готовы на свои деньги содержать здание храма, священника и все необходимое для совершения богослужений. Затем тех, кто согласился,

просили рассказать о том, каким имуществом они владеют. В условиях Гражданской войны, разрухи, продразверстки и военного коммунизма желающих рискнуть своей головой находилось не очень много, и храмы закрывались. Потом в них могли устроить клуб, склад или просто разобрать на стройматериалы.

Уже в 1918 году верующие выходили с мирными протестами против политики новых властей. В Москве и Петрограде проходили многотысячные крестные ходы, Патриарх Тихон, другие православные иерархи, члены Всероссийского Церковного Собора выпускали послания и говорили с амвона о недопустимости гонений.

19 января 1918 года Патриарх Тихон выпускает «Послание об анафематствовании творящих беззакония и гонителей веры и Церкви Православной», которое часто называют «анафемой большевикам». В нем Первосвятитель перечисляет факты осквернения святынь и преследований верующих, а потом отлучает гонителей от Церкви. «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей — загробной и страшному проклятию».

Отметим, что Патриарх отлучал от Церкви не членов ВКП(б), не советское правительство, а конкретных исполнителей. Это очень важный момент. Церковь — не политическая организация, она может существовать и при

коммунистическом режиме, но она осуждает гонителей и осквернителей храмов, каких бы политических убеждений они ни придерживались. Так что в этом документе нельзя усматривать разрыв отношений Церкви с новыми властями. Напротив, и Патриарх Тихон, и другие иерархи пытались убедить большевиков в своей лояльности к строю, но при этом говорили о недопустимости преследования верующих.

Впрочем, новую власть такие тонкости уже мало интересовали. 28 января 1919 года обследованием останков святителей Тихона Задонского и Митрофана Воронежского начинается всероссийская кампания по вскрытию мощей.

Здесь нужно сделать одну оговорку. Славянское слово «мощи» означает кости, останки умершего (в независимости от степени их сохранности). Останки канонизированных святых почитаются верующими независимо от степени их сохранности. Как известно, в каждый антиминс (плат, лежащий на престоле, без которого нельзя совершать литургию) вшивается маленькая частичка мощей. Древние христиане собирали останки мучеников, которые зачастую могли быть лишь разрозненными фрагментами человеческого тела.

Но в Синодальный период в Русской Церкви многие миряне считали, что мощи святых угодников нетленны, то есть не подвержены разложению, и сохранили человеческий облик усопшего. К сожалению, при канонизации святых и обретении мощей в некоторых случаях кости складывали так, чтобы придать им вид полностью сохранившегося человеческого тела. Например, синодальный указ от 15 мая 1722 года прямо запрещает устраивать в раках любые конструкции для поддержания останков.

Сама кампания по изъятию мощей часто проводилась очень грубо. Большевики курили в храмах и заходили туда в шапках, позволяли себе оскорбительные высказывания в адрес духовенства и верующих.

При этом во многих случаях результаты вскрытия мощей действительно могли вызывать смущение православных: в раках часто находили посторонние предметы, кости, принадлежавшие разным людям, «восковые куклы» и странные предметы одежды (например, из протокола вскрытия мощей святителя Тихона Задонского следует, что, кроме мощей, там были следующие предметы: «картон, выкрашенный в телесный цвет. Фальсификация рук и ног при помощи ваты и картона. В перчатке прорез, в который вложен картон телесного цвета, и к нему прикладывались верующие. Дамские чулки, ботинки, перчатки… »).

Разумеется, процитированные протоколы могут несколько искажать картину. 20 февраля 1919 года митрополит Владимирский Сергий (Страгородский) просит епархиальное духовенство провести предварительное освидетельствование святых мощей и убрать из рак посторонние предметы. С точки зрения власти это распоряжение владыки было преступлением, попыткой скрыть от народа вековой «поповский обман».

Вскрытие раки с мощами св.Александра Невского. 1922

На самом же деле причиной попадания в раку странных вещей далеко не всегда был чей-то злой умысел. Дело в том, что мощи святых необходимо периодически переоблачать, иногда перекладывать из раки в раку и проверять их состояние. Во время каждой подобной операции в ковчег со святыми останками могли попасть какие-то вещи. Что же касается чулок, то речь могла идти о фиксации костей; с той же целью использовались различные приспособления из картона, металла и воска. Представители духовенства, как и другие люди, могут поддаваться соблазну получше украсить почитаемые останки, а также «подогнать» состояние мощей под требования богомольцев, чтобы получить больший доход от паломников…

Но сказанное выше не оправдывает организаторов кампании по вскрытию мощей. Останки святых и драгоценные раки изымались из храмов, выставлялись в музеях и анатомических театрах; святыни осквернялись и разграблялись. Кроме того, изъятие всех мощей (в том числе и из антиминсов) сделало бы невозможным совершение литургии, так что эту акцию большевиков можно считать первой масштабной попыткой уничтожить Русскую Церковь как таковую.

Еще страшнее были последствия кампании по изъятию церковных ценностей, которая началась в 1922 году. К этому времени большевики отчаянно нуждались в деньгах. Советская Россия находилась в изоляции, страна после Гражданской войны лежала в руинах, и Владимир Ленин захотел не просто ограбить Церковь, но и уничтожить духовенство, верное Патриарху Тихону.

19 марта 1922 года Ленин пишет секретное письмо членам Политбюро о событиях в г. Шуе и политике в отношении «реакционного духовенства и мещанства», в котором говорит, что сейчас, когда в стране свирепствует голод, есть возможность окончательно разгромить Церковь: «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо во всяком случае будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету».

Поводом для этого страшного документа стали события в Шуе 15 марта 1922 года: верующие оказали сопротивление изъятию ценностей из собора. Красноармейцы стали стрелять в протестующих из пулемета. Четыре человека были убиты, пятнадцать — ранены. Здесь нужно сказать о позиции Церкви. Патриарх, клирики и миряне не были против помощи голодающим. Святитель Тихон 28 февраля 1922 года обращается к верующим с «Посланием о помощи голодающим и изъятии церковных ценностей», в котором разрешает отдавать на борьбу с голодом все церковные предметы, кроме евхаристических сосудов.

Страшный голод для «вождя мирового пролетариата» — лишь повод для расправы с духовенством. Кроме того, у большевиков была задача экономическая — обеспечить себя деньгами, чтобы укрепить власть и вести международную политику по признанию РСФСР на конференции в Генуе. Но кампания по изъятию не смогла обеспечить большевикам даже тех доходов, на которые они рассчитывали. Ленин и Троцкий полагали, что изъятие ценностей даст около трехсот миллионов золотых рублей, которые большевики совсем не собирались использовать для помощи голодающим (к лету 1922 года большевики передали на нужды голодных лишь 2 млн золотых рублей).

Большевики несколько ошиблись в своих расчетах, но зато практически открыто уничтожали святыни и продавали их за границу по бросовым ценам. Главной же целью этой атаки на Церковь было превращение епископов, священников и простых верующих в глазах народа во врагов Советского Союза.

Большевикам почти удалось это сделать. На историческую сцену выходят обновленцы, Патриарх Тихон отправляется под домашний арест, затем в тюрьму, вынужденно подписывает документ, в котором, в частности, говорит, что больше «он не враг советской власти». Святитель Тихон умирает 7 апреля 1925 года. Согласно завещанию Первосвятителя, Патриаршим Местоблюстителем должен был стать митрополит Агафангел (Преображенский), при невозможности этого — митрополит Петр (Полянский). Но оба эти иерарха вскоре после смерти Патриарха были лишены свободы. Выбрать нового Предстоятеля невозможно. Епископам постоянно грозят тюрьмой или ссылкой.

Русская Православная Церковь не признается властями как полноправная организация. В этих условиях управление Церковью фактически переходит к заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому), который в 1927 году выпустит свою знаменитую «Декларацию».

Церковь отразила первый страшный натиск гонений, но далось ей это неимоверно тяжело. Последующие годы, до самого начала Великой Отечественной войны, станут годами мученичества и исповедничества за веру.

Другие интересные факты из истории Православия читайте в книге историка Андрея Зайцева
«История Церкви».

Православная Жизнь

Систематическая, плановая борьба с Богом. Так, по-советски искореняли религию в 20-е и 30-е годы ушедшего века. С Церковью большевики начали воевать сразу после прихода к власти. Воевали планово, как в экономике.

Закрытие храмов было частью политики и организованных безбожных пятилеток. С 1927 объявлена первая безбожная пятилетка. В 1932 была запущена вторая. Запланировали «повсеместное искоренение религии», «имя Бога должно было быть забыто в СССР до 1937 г.». Все храмы должны быть закрыты. Для проверки достигнутых «результатов» вначале 1937 была запланирована однодневная перепись населения. Вопрос о религии был введен в переписной лист лично Сталиным, который редактировал последний вариант анкеты в канун переписи. Опрашивалось население в возрасте 16 лет и старше. В массовой широкой печати был заведомо разрекламирован тезис о «сплошном атеизме населения», который должна была подтвердить перепись. Однако такого рода ожидания не оправдались.

Рождественская перепись 1937 г. показала, что 56,7 % населения страны – верующие. Причем некоторые заведомо писали себя верующими, в надежде что откроют храмы. До нас дошли свидетельства того времени, указывающие как люди тосковали за храмами: «Пишитесь верующими, тогда откроют церкви» — передавали из уст в уста крестьяне в Сталинградской области. Некоторые из них отстаивали свое право на совершение религиозных обрядов, «приходили к председателю РИК и спрашивали, когда освободят церковь от клуба». В Климовическом районе Белорусской ССР даже надеялись на помощь международных организаций: «Перепись пойдет на рассмотрение Лиги наций, а Лига наций спросит у т. Литвинова, почему мы закрыли церкви, когда у нас много верующих».

Многие священники с церковного амвона призывали верующих ответить откровенно на вопрос о религии, так как тоже надеялись на открытие церквей. Храм, как дом молитвы не был забыт, веру не так легко было убить в сердцах.

В середине марта Сталину и Молотову было подготовлено письмо ЦУНХУ СССР «О предварительных итогах Всесоюзной переписи населения». Нам интересно, что вопрос религии более всего волновал население, это находит подтверждение в словах письма: «При подготовке переписи мы столкнулись с весьма активными попытками классово-враждебных элементов помешать её проведению путём распространения враждебных слухов, особенно по вопросу о религии».

По мысли исследователей такой результат переписи никак не удовлетворял атеистическую машину. В 1937 началась, последняя безбожная пятилетка. Окончание её планировалось в 1942 году, все религиозные организации должны были быть уничтожены. Такой был план Союза воинствующих безбожников, который озвучивал генеральную линию партии. Страдали мощи святых, страдали верные, страдали святые храмы.

О закрытии и уничтожении храмов мы знаем из рассказов наших отцов, мам, дедушек и бабушек. Образы разрушенных святынь ещё живы в памяти. И эту память надо хранить. Чтобы такого больше не повторялось.

Церкви уже не превращались в храмы «Разума» или Вечного Абсолюта, как полтораста лет в дни Французской революции. В СССР их надо было уничтожить или переделать в «полезном» направлении. Допускалось: гараж, склад, спортзал, клуб, позднее планетарий и т.д. В общим, на что хватало атеистического прагматизма, да и чтобы теперь было видно, что до этого тут тунеядством занимались. До сих пор и в Украине и в России, сам видел, думаю и в Белоруссии, есть запущенные святыни где в норме выставки полотен, «научный» музей космоса и остальные «полезные» вещи.

Все церковное имущество еще в 1918 объявлялось народным достоянием и было частью государственного имущества. Декрет «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» на деле значил, Церковь наглым росчерком пера лишили её святынь: «Никакие церковные религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют. Все имущества существующих церковных религиозных обществ объявляются народным достоянием».

Святейший патриарх Тихон через частные органы печати обратился с воззванием к власти и народу от 19 января 1918 года: «Гонение жесточайшее воздвигнуто и на Святую Церковь Христову… святые храмы подвергаются или разрушению или ограблению и кощунственному оскорблению, чтимые верующим народом обители святые захватываются безбожными властелинами тьмы века сего и объявляются каким-то, якобы народным, достоянием…Имущество монастырей и церквей православных отбирается под предлогом, что это – народное достояние, но без всякого права и даже без желания считаться с законной волею самого народа…».

На рейдерский декрет отреагировал 25 января и Поместный Собор 1918 г. В постановлении о.

Описание разрушения и захвата храмов находим в послании святейшего патриарха Тихона народным комиссарам в первую годовщину революции. «Особенно больно и жестоко нарушение свободы в делах веры. Вы закрыли ряд монастырей и домовых церквей, без всякого к тому повода и причины…Мы переживаем ужасное время вашего владычества и долго оно не изгладится из души народной, омрачив в ней образ Божий и запечатлев в ней образ Зверя…».

С 1918 по 1921 год было национализировано более половины имевшихся монастырей – 722. Именно в это время окончательно созрел план по изъятию, а по сути — разграблению храмов по всему Союзу. Весна 1922 года стала временем грабежа церквей. 19 марта Ленин написал свое известное письмо, где открылся демонический смысл и цели этой кампании: «… Для нас именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем разбить неприятеля на голову и обеспечить за собой необходимые позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать».

Как размышляли многие новомученики — ничего ужасного не было бы в помощи голодающим, плохо было, что не замечали, что Церковь отдает добровольно свое имущество. Цель была уничтожить Церковь, а не помочь голодным. Поэтому храмы продолжали разрушаться без весомых на то причин.

До современного читателя дошли воспоминания духовной дочери одного из Киевских священномучеников 1923 г., передающие глубину страдания верующего сердца при такой картине: «Было серое утро. Стучали молотки. Наш голубой храм перестал быть храмом. Все уносили, семья вся работала. Были похороны, а он горел красным огнем мученичества. Было серое утро. Пустые, голые стены… сор… разгром. Алтарь исчез, сравнялся, только престол стоит… Еще удары молотка. Тихо… Подняли… понесли… И Он за нами. В дальний путь. Плакали, хоронили, но и воскресали. Вынося, пели тропарь. По камням мира шли молча. Престол четыре человека несут, а Он (сщмч. Анатолий) за нами в зеленой епитрахили, больше никого. С тех пор много было бурь и скорбей, и тьмы, и искушений, и радостей».

Безбожная машина все убыстряла ход. В 1928 году было принято решение считать момент его постройки храма — главным критерием, по которому определяли принадлежность «сооружения» к памятникам архитектуры. Сооружения, построенные:

до 1613 г. — были объявлены неприкосновенными; в 1613—1725 гг. — «в случае особой необходимости» могли подвергаться изменениям; в 1725—1825 гг. — сохранялись только фасады; после 1825 г. — к памятникам не причислялись и государством не охранялись.

Руководствуясь этим критерием, на местах был инициирован массовый снос храмов — общее их количество уменьшилось с 79 тысяч в 1917 до 7,5 тысяч — в 1928 году. В дело осквернения и разрушение храмов привлекались дети. С младых ногтей необходимо было прививать нечестие и ненависть к религии.

В последнюю пятилетку было принято решение уничтожить все культовые здания. К 1941 году в СССР оставалось от 100 до 200 действующих храмов, если не включать территории западной Украины и Бессарабии присоединенные в первые Второй мировой дни войны. При этом оставлялись храмы в больших туристических городах, как «свидетельство», что в СССР нет религиозных гонений.

Храмы закрывались, но появлялись катакомбные (подпольные) церкви и монастыри, действующие по домам. Место, где жили верующие, – становилось храмом. В жизнеописании прп. Севастиана Карагандийского находим сведения, когда он каждый день до начала рабочего дня служил по разным уголкам города в разных землянках и избах. Это все делали скрытно, в три часа ночи, закрывая окна и с минимальным стечением народа. Верующие старались не оставлять каких-либо следов для органов государственного сыска.

В 1914 году на территориях Российской империи было 54174 православных храма, без учета военных церквей и 1025 мужских и женских монастырей.

Множество монастырей были полностью уничтожены — взорваны, разобраны на кирпич. Только немногие из монастырей были превращены в архитектурные музеи. Но даже этот статус не защищал их от разрушений.

Мы не можем себе вполне представить, что чувствовали верующие во время закрытия и попрания святынь. До нас дошли малые крупицы: свидетельства и проповеди, которые по возможности пространно, чтоб передать дух переживания, передадим на этих страницах.

Август 1922 года, из проповеди священномученика Анатолия Жураковского: «Невеселые слова должен сказать вам, дорогие братья и сестры: сегодняшнее наше богослужение, по–видимому, будет одним из последних: нам предстоит пережить большое испытание — наша церковь вместе со многими другими предназначена на закрытие… Почти, наверное, храм наш будет закрыт, но верим, надеемся и уповаем, что закрытие нашего храма и его разрушение, разрушение нашего алтаря будет только испытанием для нас, что наша Церковь, организованная во Христе и скрепленная любовью к Нему и друг к другу, не погибнет от этого испытания. Бесконечно скорбно думать нам, что в этом храме будут произноситься слова другие, другие речи, но примем это, как испытание, и не потеряем с вами ни мужества, ни веры, ни желания идти тем путем, на который мы вступили. Будем надеяться и верить, что наша община укрепится и усилится во время испытания. Еще неизвестно, каким путем направит Господь нашу жизнь, где мы найдем приют, но я глубоко верю, что мы найдем его. Я хочу верить, что внешние неудобства, которые возникнут при новых обстоятельствах, не будут препятствовать тому, чтобы наша община жила той жизнью, которой она начала жить».

Священнику надо было найти слова мира и утешения. Надо было дать надежду, что среди мрака не погаснет огонь веры никогда, пока мы со Христом. Ведь Бога никто никогда ни может отнять. Слово лилось из уст священника: «Верую и надеюсь, что это испытание мы примем как должное, как волю Божию, Который допускает это испытание, лучше знает нашу пользу, невидимым путем ведет нас. Что знаем мы, что понимаем в Его путях, в Его тайнах? Мы знаем и чувствуем одно, что Он бесконечно мудр и благостен, что Он знает, куда нас ведет, что иногда через страдание и скорби Он ведет нас к светлым, вечным, неумирающим святыням. Кормчий корабля — Спаситель, знает Он, куда ведет Свою Церковь. Напрасно волнуются враги, Церковь неразрушима. Божественный Кормчий мудрее всех сынов человеческих. Будем спокойны и будем смотреть на будущее светло и спокойно. Будем радостны, потому что для нас христиан — все в радость, наш Бог — Бог радости и света, мы верим в Его мудрость и в Его любовь, в Его благость. И все испытания принимаем как дар Его любящей руки».

Во всему СССР в 1939 году храмов стало меньше, чем в одной Бессарабии на то время оккупированной румынами. Кто-то из верующих боялся, кто-то отчаивался.

За столетия до этого Златоуст писал: «Не отчаивайся в перемене на лучшее. Только не унывай, не теряя добрых надежд… мужественной душе свойственно не падать и не отчаиваться пред множеством постигающих бедствий и после многократных и безуспешных молитв не отступать, но ждать, доколе Он помилует нас».

Немалую роль в закрытии храмов сыграли обновленцы-раскольники. За сопротивление захвату церквей обновленцами арестовывались и высылались в Сибирь, на Соловки, в Среднюю Азию епископы, священники и миряне. Кроме того доносы на верных патриарху Тихону и его местоблюстителю писались именно обновленцами. Их руками уничтожались наши новомученики и наши храмы. Прошли десятилетия, Господь вернул нам Свою милость. Безбожная страна рухнула, хотя было много в ней по человечески хорошего. Рухнула потому что была безбожная. Много храмов восстановлено, много еще ждет своих строителей. Но самое важное – это воспитать народ в том, что Бог нужен ему, что без Него не построишь будущего.

Иерей Андрей Гавриленко

Революция в России началась еще в феврале. Царь к тому времени уже отрекся от престола. Временное буржуазное правительство начало брать власть в свои руки. Но именно оккупация правительственных зданий в Петрограде 25 октября 1917 года красной армией большевиков знаменует полноценное начало эпохи коммунизма. Именно начиная с этого времени во всемирной истории начался беспрецедентный эксперимент — систематическая, поддерживаемая государством попытка уничтожить религию. «Воинствующий атеизм — это не деталь, не периферия, не побочное следствие коммунистической политики, но главный винт её», — писал Александр Солженицын. Ленин сравнивал религию с венерическим заболеванием.

Всего через пару недель после Октябрьской революции был учрежден Народный комиссариат просвещения, задачей которого было устранение всех отсылок к религии из школьных программ. В последующие годы в стране церкви и монастыри либо сносили, либо превращали в общественные туалеты. Их земли и собственность изымали. Тысячи епископов, монахов, священнослужителей систематически уничтожались спецслужбами. Были сформированы специальные пропагандистские отряды — например, Союз воинствующих безбожников. Христиан-интеллектуалов задерживали и отправляли в лагеря.

В стране советов сначала считали, что когда церковь будет лишена власти, религия быстро умрет. Когда этого не произошло, усилия по борьбе с ней удвоились. Во время сталинских чисток 1936-1937 годов были арестованы и расстреляны десятки тысяч священнослужителей. При Хрущеве было противозаконно давать религиозное воспитание своим детям. С 1917 года до периода перестройки в 1980-х годах чем большее сопротивление оказывала религия, тем больше новых изобретательных способов находили Советы для ее уничтожения. Сегодня православные храмы в России полны прихожан. Как только тиски разжали, миллионы верующих вернулись в церковь.

Die Welt 06.05.2017 Globes 05.02.2017 Nautilus 30.11.2016 Советский эксперимент, совершенно очевидно, провалился. Если вы хотите знать, почему, нет ничего лучше, чем пойти на следующей неделе в лондонский Британский музей, где открывается выставка «Жизнь с богами» (Living with Gods). Вместе с сериалом, подготовленным ВВС Radio 4, эта выставка описывает тысячи способов проявления веры, используя религиозные предметы для исследования того, как люди верят, а не во что они верят. Первое предложение из презентации Британского музея весьма красноречиво: «Практика и опыт веры естественны для всех народов». От молитвенных флагов до кипы с эмблемой клуба Лидс Юнайтед, от кувшинов для воды до церемониальных повозок, — эта выставка рассказывает историю имманентного и страстного стремления человечества найти смысл в мире за пределами исключительно эмпирического.

Джилл Кук (Jill Cook), куратор выставки, вспоминает визит в Казанский собор в Санкт-Петербурге в эпоху до наступления гласности, когда там находился музей атеизма. Одним из экспонатов выставки стало вышитое из бархата и шелка изображение Христа со спинной части Плувиала 1989 года. У автора этого изображения не было других облачений для работы — все они были к тому времени уничтожены, — кроме тех, которые использовались для высмеивания христианства в музее атеизма. То, что когда-то было насмешкой, превратилось в предмет культа. Службы в Казанском соборе возобновились в 1992 году.

Предпоследний экспонат выставки — это плакат 1975 года, на котором изображен нагловатый космонавт в космосе, заявляющий, что бога нет. Под ним на Земле изображена рушащаяся церковь. Этот плакат относится к эпохе так называемого научного атеизма.

Но на выставке стоит увидеть еще один экспонат. За углом в стеклянном ящике находятся маленькие модели кораблей с сожженными спичками, представляющими столпившихся людей. И две маленькие рубашки, использованные как саван для утонувших детей. Сбоку от них расположен маленький крест, сделанный из дерева корабля, потерпевшего крушение 11 октября 2013 года у итальянского острова Лампедузы. На корабле находились сомалийские и эритрейские беженцы, пытавшиеся уехать от нищеты и преследования. Франческо Туччо (Francesco Tuccio), плотник из Лампедузы, отчаянно хотел хоть что-то сделать для них, что было в его силах. И он сделал все, что знал, смастерив для них крест. Наверное, как и знаменитый плотник до него. Эта выставка демонстрирует, что ничто — ни десятилетия пропаганды, ни государственный террор — не могут подавить этот инстинкт в жизни людей.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Христианский взгляд на СССР

Сегодня в некоторых кругах патриотической общественности очень активно обсуждается вопрос о допустимости синтеза идей христианства и коммунизма. Думается, что вопрос должен ставиться не столько о допустимости, сколько о целесообразности. Не «можно/нельзя», а «для чего это нужно?» Вероятнее всего, это совершенно не нужно.

Соединять что-либо необходимо тогда, когда части являются неполноценными, требующими дополнения. Если взглянуть на христианство, — это полноценная, законченная система ценностей, самодостаточное мировоззрение. К нему нечего добавить и от него нечего убавить. Любое мировоззрение в обобщенном виде представляет собой систему взглядов на человека и общество, конкретное специфическое понимание и оценку смысла жизни человека, судеб человечества, а также совокупность философских, научных, правовых, социальных, нравственных, эстетических ценностей, верований, убеждений и идеалов людей.

Коммунизм, как и христианство, также является мировоззрением, то есть обладает самодостаточностью и своей собственной системой ценностей. Коммунистическая доктрина – это не только политическая или экономическая сфера, это ответы на все вопросы, касающиеся жизнедеятельности социума (экономика, политика, культура и социальная сфера). Если бы коммунизм был только политэкономической теорией, то не было бы воинствующего атеизма, модернистской культуры, учения о «новом человеке», не было бы много чего, а были бы лишь сухие экономические построения. Но коммунизм – учение, которое имеет свое представление о человеке, истории, обществе, прошлом и будущем. Такое всеобъемлющее представление есть и у христианства: христианская философия, христианская культура, христианская экономика, христианская политика, христианская историософия и т.д. В связи с этим необходимо понимать, что речь идет не о двух различных непересекающихся сферах: христианстве и коммунизме, – а о двух параллельных, конкурирующих мировоззрениях. Ввиду этого очень сложно говорить об их синтезе.

Более того, из истории мы знаем, что христианская религия уживалась фактически с любым общественно-политическим строем (рабовладельческим, феодальным, буржуазным), и только в отношениях с коммунизмом возникли, мягко говоря, трения. А если говорить более точно и грубо, то коммунизм (в лице большевизма в рамках СССР) ополчился на христианскую веру невиданными беспрецедентными гонениями. Даже первые три века своего существования христианство не знало столь систематического и кровавого уничтожения священнослужителей, монашествующих и верующих мирян. В личных беседах с нами современные коммунисты робко и несколько несуразно пытаются оправдать те страшные преступления утверждением, что, мол, Церковь-то тоже была эксплуататором и, мол, заелась. Эта точка зрения не выдерживает никакой критики. История свидетельствует о том, что священнослужители и верующие миряне уничтожались по причине своей принадлежности к духовенству и православной вере, а не по принципу своего экономического положения. И Петр I лишил Церковь определенного имущества, и Екатерина II провела знаменитую секуляризацию земель. Разве им понадобилась для этого политика массового уничтожения верующих? Какими классовыми или социальными аспектами можно объяснить факты уничтожения храмов и публичного глумления над святынями? Чем объяснить политику тотальной дискриминации верующих, которая включает в себя сегрегацию (поражение в правах), а также запрещение к изданию и распространению христианской литературы, уничтожение христианской символики? И здесь очень к месту будет привести одну историческую ретроспективу из школьной поры В.И. Ленина. Однажды Володя Ульянов выбежал во двор, сорвал с шеи нательный крест, который еще носил, бросил его на землю и с ожесточением втаптывал в почву до тех пор, пока земля полностью не поглотила крестик. Я понимаю, у человека могут быть причины и мотивы не любить Церковь, но чем ему помешал Обнаженный, Распятый на Кресте Человек?

«Большевизм – это массовая энтузиастическая тоталитарная квазирелигия»

В чем же причина столь тотальных гонений на христиан в странах «победившего коммунизма»? Вы знаете, ответ на этот вопрос существует. Дело в том (и отчасти мы об этом уже сказали выше), что коммунизм – это не просто социальная или политическая доктрина, это не просто идеология или мировоззрение. Коммунизм (а в исторической ретроспективе – большевизм) – это, фактически, переживание социалистической модели устройства общества в религиозном пафосе, в религиозном экстазе. Большевизм – это религия, это тоталитарная религия, требующая абсолютного признания и верности со стороны тех, кого она сама считает своими последователями. В этом смысле она даже уникальна, т.к. исторические мировые религии в качестве своих основных инструментов распространения декларируют принципы миссионерства, прозелитизма (хотя и не всегда в точности им следуют). В коммунизме недостаточно просто быть лояльным к власти и законопослушным гражданином, необходимо самозабвенно и безраздельно любить вождя (даже почившего), верить в учение.

Большевизм 20-х гг. прошлого века – это массовая энтузиастическая квазирелигия, в которой присутствуют все атрибуты классической религии. Свое «священное писание» в виде собраний сочинений «классиков», со своей «святой троицей» – Маркс-Энгельс-Ленин, со своими «вселенскими соборами» – партсъездами, со своими «еретиками» – Троцкий, Каутский и т.д., со своими «крестными ходами», со своими «святыми мощами», со своими «иконографией» и «агиографией», «мартирологом», «мучениками» и т.д. И наконец, в коммунизме присутствует свое учение о «новом человеке» и «новом мире» (по типу Царства Небесного). В 20-е гг. на полном серьезе пишутся памфлеты в духе «мы старый мир разрушим, мы новый создадим, где все будет иначе», где, в частности, говорится, что при «новом режиме» даже солнце будет всходить не с востока, а с запада. Буквально космический (прямо-таки «божественный») масштаб планируемых преобразований не может не поражать.

Более того, квазирелигиозность большевизма отразилась даже в литературе того времени. Знаменитая фраза Маяковского «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить» – это подсознательная аллюзия на христианское приветствие-диалог «Христос Воскресе! Воистину Воскресе!». Другие слова Маяковского «Мы говорим — Ленин, подразумеваем — партия, мы говорим — партия, подразумеваем — Ленин» — это повторение христианского учения о Церкви как о Теле Христовом. Христианская экклесиология у Маяковского профанируется и превращается в политическую. Уже в 60-е гг. Андрей Вознесенский, пытаясь возродить изначальную романтику и энтузиазм большевизма, пишет стихотворение «Я в Шушенском» («в Ульянова вселился Ленин»). С точки зрения религиоведения, на примере данного стихотворения мы видим подсознательно транслируемую индуистскую концепцию аватара, когда некий «божественный дух» (Рамы или Кришны) время от времени вселяется в разных людей для того, чтобы напомнить человечеству изначальные законы справедливости (кармы). Хотя в случае с профанированным большевистским «богословием», этот дух (согласно Вознесенскому) нацелен на то, чтобы взорвать устоявшуюся реальность. Не думаю, что сам Андрей Андреевич был специалистом в области индуистской мысли и религии. Откуда тогда такие интересные образы в его стихах? Я думаю, что верующие православные люди вольны сами судить – какой дух стоял за этими словами. Расхристанная религиозность большевизма есть не что иное, как обезьянничество, а мы помним, кого философы называют обезьяной Бога.

«Стоит поставить вопрос о принятии коммунистами христианства, а не о синтезе христианства и коммунизма»

Когда же коммунисты рассуждают о сходных чертах христианства и коммунизма (которые действительно просматриваются в некоторых моментах), то уже возникает вопрос не о возможности либо невозможности синтеза, а именно вопрос о его необходимости. Зачем синтез, если христианство дает ключ к ответам на все общественные, исторические, политические, экономические, экзистенциальные вопросы? Наверное, стоит поставить вопрос о принятии коммунистами христианства, а не о синтезе христианства и коммунизма. Если, как рассуждают современные левые идеологи синтеза, идеологи «теологии освобождения» и т.п. концепций, коммунистическая идеология так похожа на христианство, то тогда проще им принять христианство. При таком раскладе для них ничего существенно не изменится. Если же они не способны на подобный шаг, то тогда зачем говорить о сходности этих мировоззрений?

Движение «теология освобождения» и прочие левые направления, специализирующиеся на генерировании идей синтеза, базируются на обыкновенном неверии в Бога, неверии в то, что Бог есть Любовь, что есть Промысл Божий. В таких «теологиях» утверждается, что верующие люди должны выступать за освобождение от эксплуатации, бороться вооруженным путем за свои социальные и экономические права. О чем же говорит христианство? Насколько, действительно, христианство может оправдать подобного рода идеи? Отвечаем. Во-первых, во всем Новом Завете мы нигде не найдем ни слова, ни мысли, осуждающей тот строй (рабовладельческий), в эпоху которого возникло христианство. Мы найдем как раз иное: «Рабы, во всем повинуйтесь господам вашим» (Кол. 3, 22); «Нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению» (Рим. 13, 1-2) и т.д. Здесь мы не находим никакого призыва к социальным переворотам и даже более того – нет осуждения той социальной несправедливости, которая была вопиющим фактором того времени. Квинтэссенция цели христианской Церкви приведена Христом – «не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться… ищите же прежде Царства Божия и правды Его» (Мф. 6, 31-33). Апостол Павел пишет «не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр. 13, 14), чем показывает, что цель создания христианской Церкви – отнюдь не борьба с социальной несправедливостью.

Но тут же возникает серьезный вопрос. Если христианство центральным пунктом своего учения называет любовь, то как же все-таки понять возможность осуществления любви без ниспровержения социальной несправедливости? Дело в том, что в своей Нагорной проповеди Христос, говоря «не заботьтесь…», отнюдь не к безделью призывает. Все толкователи Евангелия однозначно указывают, что «не заботьтесь» означает «не терзайтесь душой, не отдавайте всю душу на эти земные заботы». Но это вовсе не означает, что христианин никаким образом не должен думать о своей земной жизни. Апостол Павел пишет: «кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2 Фес. 3, 10) – и очень строго обличает тех христиан, которые оставили свои «мирские дела» и только ожидали Второго Пришествия: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5, 8). В своей молитве Господь учит нас просить хлеба насущного. Из всего этого мы видим, что христианство по-своему борется с социальной несправедливостью, но оно обращает свой взор на самое главное – на источник, из которого исходит человеческая несправедливость, а именно – на отсутствие любви в человеке. Отсюда исходят все беды, как в плане личном, так и в плане социальном. Именно на это христианство и направило все острие своего учения.

«Христианство устанавливает удивительный нравственный принцип социального равенства, который касается не дисциплины жизни, а только нравственных отношений»

Апостол Павел пишет Филимону о беглом рабе Онисиме: «Ты же прими его… не как уже раба, но выше раба, брата возлюбленного» (Фил. 1, 12; 16). Христос говорит в Евангелии: «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями» (Ин. 15, 15), «Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою» (Мк. 9, 35). Христианство устанавливает удивительный нравственный принцип социального равенства, который касается не дисциплины жизни (социального строя), а только нравственных отношений. Ведь если рабовладелец и раб, помещик и крепостной крестьянин, капиталист и рабочий будут по существу братьями, не все ли равно, какой будет строй? Рабовладельческий строй перестанет быть рабовладельческим (хотя бы он и сохранил прежнюю форму и название), ведь раб будет на положении брата возлюбленного. Христианство смотрит на сердце человека, и воспитывает это сердце. Христианин должен в каждом человеке видеть брата своего, т.е. равного себе, а не раба. Этим самым подсекается основа под всякой социальной несправедливостью, но не под дисциплиной жизни. Христианство воспитывает душу человека, а не занимается социальными переворотами и политические пертурбациями.

Апологеты «теологии освобождения» цитируют евангельскую притчу о богатых и богатстве: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» (Мф. 19, 24), однако не понимают, что само Евангелие предостерегает людей, стоящих на службе у Златого Тельца, что им не видать вечной жизни. Что еще необходимо коммунистам? Само Священное Писание обличает поклонников богатства, говорит об их наказании. Получается даже, что бедные в некоторой степени находятся в лучшем положении, потому что им проще «пройти через игольное ушко» и получить жизнь вечную. Но теологов освобождения это не устраивает. Ввиду неверия в жизнь будущего века, их не удовлетворяет такое наказание – утрата возможности вхождения в жизнь вечную. Им нужно здесь и сейчас наказать богатых и осчастливить голодных. Встать на место Бога и вершить суд здесь и сейчас. И для этого совершается бунт, революция, вооруженное восстание, убийства и экспроприация.

Христианское же сознание несовместимо с такого рода борьбой. «Любите врагов ваших» (Мф. 5, 44), – говорит Христос. «Любите врагов ваших, гнушайтесь врагами Божьими и сокрушайте врагов Отечества», – раскрывает смысл учения Христа святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский. Чему по поводу борьбы учит коммунистическая доктрина, хорошо видно из строк известного произведения «Интернационал»: «Вставай, проклятьем заклейменный, голодный, угнетенный люд!…Рабы восстанут, а затем мир будет изменен в основе: теперь ничто — мы станем всем! ….Никто не даст нам избавленья: ни Бог, ни царь и ни герой. Добьемся мы освобожденья своею собственной рукой». А вот что говорит по этому поводу Священное Писание: «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, не с видимою только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам, зная, что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, раб ли, или свободный. И вы, господа, поступайте с ними так же, умеряя строгость, зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь, у Которого нет лицеприятия» (Еф. 6, 5-9).

Каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, поэтому если богатый не выполняет требования «относись к ближнему своему как к самому себе», «помогай ближему», «умеряй строгость» и т.д., то такие господа уже однозначно будут наказаны лишением права вхождения в Царство Небесное. Следовательно, желание насильственным путем восстановить социальную справедливость, отнять имущество («грабь награбленное» и т.п.) никак не связано с христианством, и разговоры о том, что «Христос был революционером», нисколько не обоснованы. Христианин, когда видит нищего на улице, – он берет и кормит нищего, помогает ему. Представители же некоторых политических течений действуют иначе – они видят нищего и говорят: «Мы построим идеальную справедливую социально-политическую систему, в ней никто не будет страдать, вот только придем к власти, и тогда…» И тогда заливают кровью полмира. В Евангелии Христос предостерегает своих учеников от приверженности к богатству, но Он нигде не говорит о том, что само богатство нужно отнимать у богатых и делить его между бедными (так не Христос учил, а Полиграф Полиграфович).

Социальное служение, равно как и стремление к справедливости, для христианина есть средство к достижению смирения, а не гордости и самодовольства! Что такое смирение? Это мирное состояние духа, сокрушение сердца, при котором человек видит свое недостоинство, понимает, что без Бога он не может сделать ни одного по-настоящему доброго дела. Т.е. для христианина социальное служение и стремление к справедливости ценны не сами по себе, а только в случае, если таковые рождают в сердце человека подлинное смирение, которое ведет человека по пути в Вечность, в Царство Небесное! Разве мы найдем подобную мысль в идеологиях марксизма-ленинизма или современных «левых»?

Однако в связи с выступлением патриарха Кирилла в Государственной думе в рамках Рождественских чтений, на некоторых лево-патриотических сайтах стали появляться статьи, предметом обсуждения которых является то, что, якобы, Церковь движется в направлении признания коммунизма и чуть ли не выступает с идеей о необходимости синтеза идей коммунизма и христианства. На самом деле Святейший Патриарх сказал, что в советском периоде были положительные стороны, в числе которых он назвал стремление людей к справедливости и солидарность. Это совершенно верно, однако стремление к справедливости совсем не означает стремление к коммунизму. Кроме того, выявление положительных сторон Советского Союза также не означает признания коммунизма как такового и уж тем более не означает необходимости синтеза христианства и коммунизма. Советский Союз победил в Великой Отечественной Войне, но означает ли это, что в ней победил коммунизм? Очевидно, что нет, а спустя несколько десятилетий мы видим, что ни о какой победе коммунизма и речи быть не может. В начале войны будущий Патриарх митрополит Сергий Страгородский выступил с патриотической речью к гражданам, призвал к защите Советского Союза от оккупантов. Но опять же это связано не с любовью Владыки к коммунистической идеологии, а с традиционным для православия патриотическим сознанием, с понимание того, что единство народное созидает мощное централизованное государство, т.е. ту неодолимую силу, способную удержать зло нацизма.

Ввиду отождествления отдельными лево-патриотическими деятелями коммунизма и СССР, следует сказать несколько слов о возможном христианском отношении к СССР. Таковое должно быть связано не с отношением к коммунизму, а с отношением к институту государства, институту Империи, империи не в историческом, политико-территориальном контексте и не в контексте форм правления, а в эсхатологическом, историософском смысле. Здесь мы сталкиваемся с идеей катехона. В Римской империи официальной религией являлось язычество, в т.ч. культ императора, в Византии и Московско-Петербургской России — православие, в СССР такой квазирелигией был марксизм-ленинизм, провозгласивший культ личности вождя партии. Но с христианской точки зрения, помимо этих религий, был еще базовый уровень, который существовал вне зависимости от того, какая религия или квазирелигия была в Империи на том или ином этапе. Этот метауровень — государственничество (катехон – «удерживающий»).

Апостол Павел однозначно сформулировал эту универсальную идею катехона. Ее универсальность заключается в том, что она действует всегда, непрерывно до апокалиптических событий и вне зависимости от официальной религии. Это прямо указано в Новом Завете, где языческое на тот момент Римское царство называется катехоном. Катехон — это библейская категория, которая применяется к государственничеству как таковому, а не только к христианскому государственничеству. Катехон — это не столько государство, поддерживающее, распространяющее или сохраняющее христианские ценности. Катехон может быть христианской империей, а может и не быть, от этого империя не перестают быть катехоном. Апостол Павел пишет о языческом Риме, который не являлся христианской империей. Но Рим именуется удерживающим. Это связано с тем, что Рим на тот момент был силой, сдерживающей глобальный хаос. Отсюда же появилась и такая категория, как Pax Romana (лат. Римский мир) — период мира и относительной стабильности в пределах Римской империи эпохи принципата, связанный с жестко централизованным администрированием и римским правом, умиротворившим регионы, которые ранее переживали беспрестанные вооруженные конфликты.

«Атеистический Советский Союз, разгромивший нацизм — это катехон, государственная машина по подавлению зла, и это единственно возможное христианское восприятие СССР»

Святитель Иоанн Златоуст в своих толкованиях на 2-е послание апостола Павла к фессалоникийцам указывал, что когда прекратится существование Римского государства, тогда придет Антихрист, потому что до тех пор, пока будет существовать Империя и будут соблюдаться государственные законы, к власти не может прийти беззаконник и никто скоро не подчинится Антихристу. Но после того, как Империя будет разрушена, водворится безначалие, и Антихрист будет стремиться похитить всю власть – и человеческую, и Божескую. Таким образом, исходя из святоотеческого толкования, наличие статуса «удерживающего» связано именно с суверенитетом государственной власти и законностью. Катехон — прежде всего машина по подавлению зла, его минимизации. Это базис, все остальное в идее катехона второстепенно. Поэтому атеистический Советский Союз, разгромивший нацизм — катехон, это единственно возможное христианское восприятие СССР. Но это не связано с признанием коммунизма. Ведь обратное означало бы признание апостолом Павлом язычества. Вся суть в том, что признается не язычество, а Римская Империя как катехоническая государственность, признается не коммунизм, а СССР как катехоническая государственность. Те же, кто считает, что катехон («Третий Рим») уничтожен революцией 1917 года навсегда или что он прекратил свое существование на период вероотступничества, а потом может вернуться вновь (например, с восстановлением монархии) совершенно далеки от истины. Хотя бы потому, что во всех толкованиях по этому поводу у святых отцов Церкви однозначно подчеркивалась мгновенность явления Антихриста в связи с падением катехона. Об этом же зафиксировано и в Писании: «пока не будет взят от среды удерживающий теперь, не откроется беззаконник» (2 Фес. 2, 7). Катехон либо есть, либо его нет. Если его нет, то и России нет. А раз Россия есть, а в ней есть Русская Православная Церковь, значит СССР выполнял роль «Третьего Рима».

Но здесь следует все же провести некоторый экскурс в историю. Дело в том, что В.И. Ленин в своих трудах указывал, что при дальнейшем развитии демократии (напомним, что именно он создал Российскую социал-демократическую рабочую партию, РСДРП) государство будет демонтировано, т.к. всякая власть есть насилие. Здесь мнение вождя мирового пролетариата очень плавно коррелирует с еретическим мнением графа Л.Н. Толстого о непротивлении злу силой. В первую очередь, по мнению В.И. Ленина, будут упразднены правоохранительные структуры, армия, государство и… (можем продолжить мы) будет открыт путь Беззаконнику и беззаконию. Так к чему вел нашу страну и весь мир вождь мирового пролетариата?

Кстати, идея о катехоне как об удерживающем зло присутствует не только в православии, но и в римо-католицизме и протестантизме (некий аналог этой идеи есть и в мусульманстве). Так, у Клайва Льюиса есть фантастическое произведение под названием «Космическая трилогия». В третьей части этого произведения, романе «Мерзейшая мощь», в качестве одного из героев выступает волшебник короля Артура Мерлин, проспавший много веков и очнувшийся в 50-е гг. XX в. И этот Мерлин, будучи, кстати, язычником, узнает от одного англичанина, с которым беседует, что Великобритании грозит демонское нашествие и сатанинское порабощение. Тогда Мерлин пытается перебрать разные варианты спасения: обратиться к рыцарям, воззвать к совету епископов – и ничего не получается. И в качестве последнего и окончательного шанса спастись Мерлин предлагает воззвать к тому, чей долг восстанавливать королевства и низлагать тиранов – воззвать к императору. И когда Мерлин узнает, что императора больше нет, он приходит в ужас и отчаяние… Напомню, что автор этого произведения не православный, а англиканин.

В заключение хотелось бы сказать: тот факт, что коммунисты и люди социалистических воззрений заинтересовались христианством – это очень хорошо. Совершенно ясно и то, почему такой интерес возник: в современных условиях царства «золотого тельца» и идеологии массового потребления два мировоззрения, ставящие служение ближним выше животных инстинктов, не могли не обратить друг на друга внимания. Но также очевидно и то, какое мировоззрение должно делать шаги навстречу – старое, имеющее двухтысячелетнюю историю, или новое, обнаружившее почти полную несостоятельность уже через 70 лет своего существования. Ведь с чем связан тот факт, что те государства, которые принимали коммунистическую идеологию как государственную, в конечном итоге становились тоталитарными? Ответ прост, его дал еще в XIX в. Ф.М. Достоевский, который сказал: «Если Бога нет, всё позволено». Богоборческая идеология коммунизма фактически приводила к тому, что народ очень быстро деградировал, распускался, развращался до такой степени (вспомним эпоху НЭПа), что это угрожало и здоровью нации, и целостности государства. И единственным способом собрать народ «в кулак», вернуть дисциплину и хотя бы как-то пресечь криминал была тоталитарная модель правления.

На сегодняшний день, слава Богу, Русская Православная Церковь свободно может проповедовать, ее мнением интересуется широкая общественность и, возможно, именно поэтому нашей власти удается постепенно уврачевывать нравственный кризис конца 80-х, 90-х гг. бескровно. И в данном случае, мы бы очень посоветовали новым коммунистам и людям социалистических воззрений не воспринимать Церковь как сервильную организацию, в которой они найдут полную и безапелляционную поддержку своим идеям «справедливости» и «коллективизма» (в смысле образа христианской общины). Нет, товарищи! Вам должно не на Церковь смотреть сквозь призму коммунистических воззрений и указывать на то, что вам нравится, а что не нравится, а наоборот – сквозь призму Евангелия посмотреть на коммунистическое учение и трезво и честно дать нравственную оценку тем декларациям и реальным делам, которые так или иначе являются производными того политического движения, за которое вы столь горячо болеете.

См. выказывания председателя ЦК КПРФ Г.А. Зюганова — https://www.zyuganov.kprf.ru/news/pravoslavie-i-kommunizm

Диакон Артемий Сильвестров и Семен Дробот

Вы можете поаплодировать автору (хоть 10 раз)1

Шокирующая история: Уничтожение Православия в России 1917-1930.

Союз Советских Социалистических Республик был создан большевиками в 1924 году, на месте Российской Империи. В 1917 году Русская Православная церковь (РПЦ) была глубоко интегрирована в самодержавное государство и имела официальный статус. Это был главный фактор, который больше всего волновал большевиков и их отношения к религии. Они должны были полностью взять под свой контроль русскую церковь. Таким образом, СССР стал первым государством, одна из идеологических целей которой, ликвидации религии и ее замена на всеобщий атеизм. Коммунистический режим конфисковал церковное имущество, высмеивал религию, преследовал верующих и активно распространял атеизм в школах и учебных заведениях.

Конфискация ценностей гробницы Александра Невского.

Восстановленная фотография «Красногвардейцы переоборудуют церковь под клуб». Центральный Государственный архив кино-фото-фоно-документов СССР. А. Варфоломеев/РИА Новости

Суд над священником.

Церковную утварь разбивали.

Красноармейцы на субботнике выносят церковное имущество из Симонова монастыря, 1925 год.

2 января 1922 г. ВЦИК принял постановление «О ликвидации церковного имущества». 23 февраля 1922 года Президиум ВЦИК опубликовал декрет, в котором постановлял местным Советам «…изъять из церковных имуществ, переданных в пользование групп верующих всех религий, по описям и договорам все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа, и передать в органы Народного Комиссариата Финансов для помощи голодающим».

Советская агитка:

РЕЛИГИЯ охотно одевается в узорные одежды ИСКУССТВА. ХРАМ это особого типа ТЕАТР: АЛТАРЬ — СЦЕНА, ИКОНОСТАС — ДЕКОРАЦИЯ, ДУХОВЕНСТВО — АКТЕРЫ, БОГОСЛУЖЕНИЕ — музыкальная ПЬЕСА.

В 1920-х гг. в массовом порядке закрывались, переоборудовались или разрушались храмы, изымались и осквернялись святыни. Если в 1914 году в стране насчитывалось около 75 тыс. действующих церквей, часовен и молитвенных домов, то к 1939 году их осталось около ста.

Конфискованные митры, 1921 г.

В марте 1922 г. Ленин писал в секретном письме членам Политбюро: «Изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше».

Посмотреть статью: Как оставаться работоспособным в течение всего дня: 6 советов специально для «сов»

Арестованные священники, Одесса, 1920 год.

Атеизм был нормой в школах, учебных заведениях и филиалах коммунистических организаций (например, комсомол и пионерия), очень жество боролись с религией и в средствах массовой информации. В 1920-х и 1930-х годов, были даже специализирующиеся на антирелигиозной деятельности организации, например — Лига воинствующих безбожников.

С Воскресением Христовым боролись рейдами и танцами в храмах, а верующие устраивали «горячие точки» и исповедовались в письмах. Если религия — опиум, то Пасха — его супердоза, считала советская власть, не давая народу отмечать главный христианский праздник.

На борьбу с церковью в СССР не скупились.

Из переоборудованных помещений храмов делали клубы для молодежи, организовывали производства или использовали, как склады для промтоваров.

Верующего, могли выгнать с работы или исключить из колхоза. Страх так укоренился, что даже малыши осторожничали и знали: о том, что дома пекли куличи, рассказывать нельзя. Крестились украдкой, быть православным стало очень опасно.

В 1930-м выходной из-за Пасхи перенесли с воскресенья на четверг, чтобы праздник стал рабочим днем. Когда эта практика не прижилась, горожан стали выгонять на ленинские субботники, воскресники и массовые шествия с чучелами священников, которые потом сжигали. К этому дню, по словам исследователей, приурочивали антипасхальные лекции: детям рассказывали, что пасхальные гуляния плодят пьяниц и хулиганство. Колхозников старались отправить на работу подальше в поле, а детей забирали на выездные экскурсии, за игнорирование которых родителей вызывали в школу. А в Страстную пятницу, время глубокой скорби у христиан, для школьников любили устраивать танцы и шумные веселья.

Посмотреть статью: Почему родить в России не просто страшно, а очень страшно….

Сразу после революции большевики начали бурную деятельность по замене религиозных праздников и обрядов новыми советскими. «Внедрялись так называемые красные крестины, красные Пасхи, красные карнавалы (те, что со сжиганием чучел попов), которые должны были отвлекать народ от православия, иметь понятную ему форму и идейное содержание, — рассказывает историк Виктор Еленский. — Опирались на ленинские слова о том, что церковь заменяет людям театр: мол, дайте им спектакли, и они воспримут большевистские идеи». Красные Пасхи, правда, просуществовали только в 20—30-х — уж слишком издевательскую омерзительную пародию представляли они собой.

В конце 40-х в семьях предпраздничные пасхальные приготовления все еще держали в тайне. «Когда в полночь из церкви выходил крестный ход, то его уже поджидали: учителя высматривали школьников, а районные представители — местную интеллигенцию, — приводит он пример из свидетельств участников тех событий.

— Исповедоваться к празднику научились заочно: записку со списком прегрешений человек передавал священнику через связных, а тот в письменной форме отпускал их или накладывал епитимию.

Поскольку действующих храмов оставались единицы, поход на всенощную превращался в целое паломничество.

«Из отчета уполномоченного Верховного Совета по делам религий в Запорожской области Б. Козакова: «Мне довелось наблюдать, как в темную ночь под ливнем на расстоянии почти 2 км до Велико-Хортицкой церкви в грязи, болоте буквально пробирались старики с корзинками и сумками в руках. Когда их спрашивали, зачем они в такую непогоду мучают себя, отвечали: «Это не муки, а радость — идти в церковь на святую Пасху!».

Неожиданный всплеск религиозности случился во время войны, и как ни странно, граждан не преследовали. «Сталин в своем выступлении в связи с началом Великой Отечественной даже обратился к народу на церковный лад — «братья и сестры!».

Посмотреть статью: Редкие фотографии Sharon Stone

А с 1943-го Московский патриархат уже активно использовался на внешней политической арене для пропаганды», — отмечает Виктор Еленский. Агрессивное высмеивание и сжигания чучел прекратили, как слишком жестокие, верующим выделили помещения для тихого проведения любимого праздника.

На атеистическую пропаганду в СССР выделяли сумасшедшие деньги; в каждом районе ответственные люди отчитывались о принятых антипасхальных мерах. В свойственной СССР манере от них требовали, чтобы каждый год число посетителей церкви было ниже, чем в предыдущем. Особенно наседали на Западную Украину.

Чтобы удержать народ дома в святую ночь, власти делали ему неслыханный подарок — транслировали редкие телеконцерты (Мелодии и ритмы зарубежной эстрады). «Слыхал от старших: раньше у церкви ставили на ночь музицирующий оркестр, или розыгрывали похабные спектакли и сценки, выставляя дьяконов и батюшек пьяницами и крохоборами», — рассказывает уроженец Виннитчины Николай Лосенко.

А в родном селе сына священника Анатолия Погодина ни одна всенощная не обходилась без музыкального фона. В центре села храм соседствовал с клубом, и как только прихожане выходили с крестным ходом, на танцах громче прежнего гремела веселая музыка; заходили обратно — звук приглушался. «Доходило до того, что перед Пасхой и с неделю после родители яиц в доме не держали вообще — ни сырых, ни вареных, ни белых, ни красных.

— До войны отец был вынужден уходить подальше в поле и в одиночестве исполнял пасхальные песнопения.

Ближе к 90-м борьба с религией сбавила темп и напор. Адекватные «контролеры» никого не карали. «Учителя вели беседы про «поповский мрак» чисто для проформы, за крашенки могли разве по-отечески пожурить, — рассказывает Погодин. — Хотя и сами надзирающие и председатель вместе с сельсоветом и куличи пекли, и детей крестили, просто не афишировали этим».

Бог простит: почему в СССР запрещали религию?

В Советском Cоюзе была одна на всех идеология, все должны быть наравне, все одинаковые. Власть контролировала все сферы деятельности, даже могла влезть в частную жизнь своих граждан.

Одним из самых главных врагов СССР был вовсе не Запад, а религия. Власть постоянно пыталась с ней бороться. Представители вышестоящих постов были убеждены, что вера способна отвернуть человека от той идеологии, которая была принята, вера трактовала существующий мир иначе, она имеет свои законы и правила. Поэтому СССР казалось, что идеология любой веры может конкурировать с уже существующей марксистко-ленинской. Потому что именно тогда вождь сказал: «Мы должны бороться с религией. Это-азбука всего материализма». Слова Ленина стали постоянно цитировать, и партия вязла данное высказывания в качестве политического направления.

В 1920-1930 годы советская власть стала бороться с религией на корню. А уничтожить ее можно было только в том случае, если люди не будут иметь никакой атрибутики и тех, кто несет ее в массы. Таким образом, данный промежуток времени навсегда остался в истории, как период массовых расстрелов и расправ со священнослужителями.

По теме:

Парадоксы веры: Бог и НЛО одинаково реальны

Крах СССР: проект США, ошибка или предательство?

Андрей Фурсов: «Ветер истории развеял грязь с могилы…»

Польская религиозная мина для Белоруссии

В России готовят психоделическую революцию?

С 20-х годов началась активная пропаганда, тогда появились антирелигиозные общества, но все они входили в одно, под названием «Союз безбожников». Сторонники этой идеологии собирались вместе и разрабатывали концепции идеологии, а если быть точнее, они стремились свои взгляды внедрить в общество, чтобы эта идея стала потихоньку просачиваться во сферы жизни граждан. Было выпущено большое количество газет с очень характерными материалами, проводились лекции и семинары, где людям подробно рассказывали о минусах религии, и о том, как необходимо от нее отказаться. «Союз безбожников» имел свои подразделения, то есть на заводах, фабриках и различных организациях были представители данного союза. Рабочие были обязаны посещать собрания и мероприятия, которые были организованы союзом.

Советская власть активно пыталась изменить сознание людей, поэтому начала отнимать у духовенства земли с церквями, храмами и монастырями. В начале 30-х годов в силу вступил ряд нормативных актов, которые гласили, что власть имеет полное право конфисковать землю, и закрыть церковь.

В 1929 году был принят один из самых главных документов «О религиозных объединениях», этот редкий случай, когда постановление просуществовало до самого распада СССР. Данный документ закреплял деятельность священнослужителей, запрещал собирать какие-либо деньги (милостыня, пожертвования) в пользу церкви, запрещалось оказывать финансовую поддержку всем, кто относится к церкви, а также были запрещены какие-либо мероприятия , например, детские экскурсии, или оказание медицинской или лечебной помощи.

Фото: forum.durdom.in.ua

По теме:

Национализм в СССР и других странах мира

Советский Союз возродится в XXI веке?

Мельница заблуждений: Ксерокс изобрели в СССР

У кого в руках сейчас Копье Судьбы?

Мельница мифов: проститутки для диктатуры пролетариата

Глава 3. Российская Церковь в 1917–1921 гг.

Практически весь XX в. был для Церкви периодом преследований со стороны коммунистического государства. Репрессии были неминуемы.

Еще в XIX в. среди марксистов шли споры относительно места религии при социализме – необходимо ли устранить ее силой или дожидаться, пока она отомрет сама. Понятно, что представители последнего мнения, в случае прихода к власти, отнеслись бы к Церкви намного спокойнее, чем большевики. Нужно учитывать, что некоторые социалистические партии допускали и многопартийную систему, которая несомненно смягчила бы удар по религии.

Установление в России подлинной власти Советов также могло уменьшить масштабы гонений – такая система предполагала, что управлять страной будут избранные представители простого народа, среди которых было немало верующих людей. Однако «власть Советов» оставалась на протяжении 70 лет формальностью: реальную власть захватила самая жестокая фракция коммунизма – большевизм. В 1918 г. были запрещены все политические партии, кроме партии коммунистов-большевиков.

Хотя официально была декларирована свобода совести, верующие оказывались людьми второго сорта. На продвижение по службе могли рассчитывать только члены коммунистической партии, для которых воинствующий атеизм был обязательной частью мировоззрения. Лидер коммунистов В.И.Ульянов-Ленин, выбросивший свой крест в мусор в 15-летнем возрасте, не предполагал никаких идейных послаблений в отношении членов своей партии. Заявляя, что религия является частным делом по отношению к государству, Ленин и его преемники настаивали, что к компартии это не относится. «Вождь пролетариата» призывал гнать из партии коммунистов, которые участвуют «в религиозных обрядах».

Атеизм, по мнению Ленина, являлся основой большевистской идеологии. «Партия наша, – писал он, – есть союз сознательных, передовых борцов за освобождение рабочего. Такой союз не должен безразлично относиться к бессознательности, темноте или мракобесничеству в виде религиозных верований». Или: «Мы должны бороться с религией. Это азбука всего материализма и, следовательно, марксизма».

В частных письмах Ленин и вовсе не скрывал своего глубокого отвращения к религии. «Всякий боженька, – писал он Максиму Горькому, – есть труположство. <…> Всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже с боженькой есть невыразимейшая мерзость, самая опасная мерзость, самая гнусная «зараза»».</…>

Таким образом, власть была настроена на решительную борьбу с Церковью, в то время как влияние последней на народ стало снижаться задолго до трагедии 1917 г. Предупреждения о грядущих бедствиях звучали из уст православных подвижников, писателей и мыслителей с конца XIX в. К сожалению, предостережения услышаны не были.

25 октября (7 ноября) 1917 г. большевики совершили переворот в Петрограде. Плюрализма новые вожди не допускали – многопартийное Учредительное собрание успело провести только одно заседание, после чего было новой властью разогнано. Коммунистическая диктатура установилась в стране на 70 с лишним лет.

Первые мероприятия большевиков против Православной Церкви начались почти сразу после октябрьского переворота. 26 октября 1917 г. в соответствии с Декретом о земле Церковь и духовенство лишались собственности на землю. В том же году начался процесс закрытия храмов, а 31 декабря 1917 г. был опубликован проект декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви. Сразу же началась и волна безбожной пропаганды. По указанию Ленина с фронтона Московского университета была снята надпись: «Свет Христов просвещает всех» и начертаны слова «Наука – трудящимся». На здании Мосфинотдела неподалеку от Иверской часовни была сделана надпись: «Религия – опиум народа».

Появились и первые мученики. 31 октября красногвардейцами на глазах сына -гимназиста был расстрелян царскосельский протоиерей Иоанн Кочуров. Гарнизонный благочинный г.Нарвы протоиерей Иоанн Юхновский в те дни писал: «И вот новый переворот и расстрел в Царском селе протоиерея Иоанна Кочурова. Солдаты всего гарнизона совсем обезумели, озверели. На улицах – оскорбления священников и угрозы вслух: «погодите, мы и здесь перевешаем этих попов»». В Севастополе были убиты протоиерей Михаил Чафранов и священник Исаакий Попов. В декабре 1917 г. был приговорен к смертной казни настоятель севастопольского Николаевского собора протоиерей Роман Медведь. Пастырь спасся почти чудом – ему удалось не замеченным пробраться на вокзал, сесть в поезд и выехать в Москву. Военные священники массово изгонялись из действующей армии. В январе 1918 г. приказом наркомата по военным делам должность военных священников была официально упразднена – на их место приходили комиссары. Антицерковный террор коснулся и монашествующих – в декабре 1917 г. были зверски убиты насельники Носовского Преображенского монастыря на Тамбовщине иеромонах Сергий (Гальковский) и иеродиакон Андроник (Барсуков).

Убийства священнослужителей, начавшиеся в 1917 г., стали частью массового социального террора, устроенного большевиками. Погибали офицеры и купцы, дворяне и чиновники.

Патриарх Тихон не скрывал своего отношения к начавшемуся в стране безумию. В поучении на новый, 1918 год святитель сравнил Февральскую и Октябрьскую революции с опытом строительства Вавилонской башни. «Вся эта разруха, – пророчески говорил патриарх, – оттого, что без Бога строится ныне русское государство».

А ситуация все больше накалялась. В январе советская администрация потребовала от монахов Александро-Невской лавры покинуть обитель, передав здания под лазарет. Братия была готова отдать часть помещений, но покидать лавру отказалась. 1 февраля 1918 г. в обитель прибыл отряд матросов и красногвардейцев с распоряжением о конфискации имущества, подписанным наркомом госпризрения А.М.Коллонтай. Насельники монастыря выполнять предписание отказались, несколько человек было арестовано. В лавре собралось множество верующих, старавшихся не допустить красногвардейцев к народным святыням. К большевикам обратился протоиерей Петр Скипетров. Пастырь уговаривал их не устраивать насилий над верующими и не осквернять святое место. В ответ один из красногвардейцев выстрелил отцу Петру в лицо. В тяжелом состоянии протоиерей был доставлен в больницу, где его посетили супруга и митрополит Вениамин. Вечером священномученик Петр скончался (память 1 февраля).

В тот же день патриарх издал послание, где участники расправ над невинными людьми предавались анафеме. «Безбожными властелинами тьмы века сего» и «врагами Церкви» были названы те, кто творил насилия и кощунства, в том числе и поругания монастырей. «Власть, обещавшая водворить порядок, – писал святитель Тихон, – проявляет всюду только самое разнузданное своеволие и сплошное насилие над всеми и, в частности, – над Святою Церковью Православной». Хотя в послании прямо не говорилось о коммунистической власти, советская администрация поняла, что патриаршая анафема была адресована именно ей. Сам патриарх впоследствии также подтвердил, что анафематствование касалось государственной власти.

На следующий день, 2 февраля 1918 г., Совет народных комиссаров издал декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, опубликованный 5 февраля. Церковь была лишена прав собственности и юридического лица, религиозное образование и воспитание в школе также запрещалось. В соответствии с ленинскими распоряжениями, священнослужители всех конфессий были лишены избирательных прав, а также лишались права на работу в государственных учреждениях и на предприятиях.

Продолжались и преследования священнослужителей. Тяжелая обстановка сложилась вокруг митрополита Киевского Владимира (Богоявленского), выступавшего против местного государственного и церковного сепаратизма. 25 января (7 февраля) 1918 г. в покои митрополита Владимира вошла группа вооруженных людей. Святителя вывели за территорию лавры и расстреляли.

Еще одним серьезным поводом для антисоветского выступления патриарха стал печально известный Брестский мир, перечеркнувший все то, что было сделано русской армией за годы мировой войны. Начиная с 1916 г. армия царской России постепенно двигалась на Запад, а известный Брусиловский прорыв показал, что Германия Первую мировую войну проиграла. Даже Временное правительство с разложившейся армией в целом удерживало линию фронта и оттягивало германские и австрийские войска, что давало России право оказаться в числе держав-победительниц. Однако коммунисты ради сохранения своей власти пошли на популистские меры, заявив о мире и выходе из войны. Германия со своей стороны поставила унизительные для России условия.

В феврале 1918 г. патриарх Тихон издал послание с призывом прекратить междоусобную брань и дать отпор внешнему врагу, однако услышан не был. 3 марта 1918 г. позорный для отечества Брестский мирный договор все-таки был заключен. От России отторгались привислинские губернии, Украина, часть Белоруссии, Эстляндская, Курляндская и Лифляндская губернии, Финляндия. Часть Закавказья передавалась Турции. Советская Россия обязана была признать независимость Украины и заплатить контрибуцию в размере 6 млрд марок.

Патриарх Тихон обратился к пастве с посланием по поводу совершившегося позора. Святитель прозорливо указывал, что в этом предательском «мире», заключенном якобы от имени русского народа, зародыши будущих войн и зол. Патриарх заявил, что Церковь не может благословить этот мирный договор. Послание завершалось призывом покаяться во взаимной вражде, сплотиться вокруг Церкви и вернуться к труду, любви и единению. Этот призыв также оказался тщетным – самые страшные для России годы были еще впереди. В годы Гражданской войны убийства священников и монахов стали массовыми. Священнослужители и другие классово чуждые стали арестовываться и уничтожаться по социальному принципу, как заложники, – либо в ответ на убийство того или иного коммунистического деятеля, либо для устрашения населения.

Политика социального геноцида была отражена как в прессе, так и в официальных распоряжениях властей. В «Катехизисе классово-сознательного пролетария», опубликованном в газете «Правда», говорилось, что «власть капитала исчезнет только тог да, когда умрет последний капиталист, последний помещик, поп, офицер».

9 августа 1918 г. Ленин телеграфировал в Пензу: «Провести беспощадный массовый террор против попов, кулаков и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города». Власть не планировала разбираться в степени вины каждого человека, классовое происхождение оставалось главной причиной того, останется он жить или погибнет.

В соответствии с новой политикой начались аресты и казни. 4 июня 1918 г. был арестован архиепископ Пермский Андроник (Никольский) (память 20 июня). Народ пытался не допустить ареста любимого архипастыря, но народное возмущение было подавлено. 6 июня 1918 г. состоялся допрос архиепископа. Святитель долго не отвечал, затем снял панагию, завернул ее в платок, положил перед собой и, обращаясь к следователям, сказал: «Мы враги открытые, примирения между нами быть не может. Если бы я не был архипастырем, и была необходимость решать вашу участь, то я, приняв грех на себя, приказал бы вас повесить немедленно. Больше нам разговаривать не о чем».

Сказав это, он надел панагию и, погрузившись в молитву, не проронил более ни слова. Палачи отвезли архиепископа в лес и закопали заживо, хотя потом и выстрелили в иерарха через слой земли.

В апреле 1918 г. был арестован епископ Тобольский Гермоген (Долганев) (память 29 июня), еще с царских времен известный последовательной монархической позицией и готовностью умереть за свои принципы. Епархиальный съезд командировал к большевикам делегацию, которая должна была ходатайствовать об освобождении святителя. Члены комиссии были арестованы расстреляны. Сам епископ Гермоген был утоплен в Туре в ночь на 29 июня 1918 г.

Особое место в ряду новомучеников занимают царственные страстотерпцы. Арестованная при Временном правительстве семья последнего императора находилась в Тобольске, откуда была вывезена в Екатеринбург. Здесь 17 июля 1918 г. император Николай Александрович и его семья – императрица Александра Феодоровна, царевич Алексей, царевны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия были расстреляны. Вместе с Царской семьей погибли и их слуги, отказавшиеся оставить арестованных, – лейб-медик Евгений Боткин, горничная Анна Демидова, повар Иван Харитонов, камердинер Алоизий Трупп. О расстреле было сообщено председателю ВЦИК Я.М.Свердлову. На следующий день ВЦИК во главе со Свердловым одобрил совершившееся убийство императора.

18 июля в Алапаевске были убиты основательница Марфо-Мариинской обители милосердия великая княгиня Елисавета Феодоровна вместе с монахиней Варварой (Яковлевой), а также великий князь Сергей Михайлович, князья Игорь, Константин и Иоанн Константиновичи, граф Владимир Палей. Сергей Михайлович был застрелен, остальные сброшены в шахту живыми. Несколько великих князей было расстреляно в Петрограде, великий князь Михаил Александрович был убит в Перми.

В Петрограде был убит и любимый своей паствой протоиерей Философ Орнатский. Пастырь принимал участие в создании ночлежных домов для бездомных, приютов для сирот, в годы Первой мировой войны отдал свою квартиру под лазарет. В августе 1918 г. священномученик был арестован вместе со старшими сыновьями. Возле здания ЧК на Гороховой улице собралась огромная толпа, требовавшая освободить арестованных. Чекисты пообещали освободить пастыря и его сыновей, однако все они в октябре того же года были расстреляны (память святых 13 июня).

В подмосковном Богородске погиб еще один замечательный пастырь – протоиерей Константин Голубев (память 2 октября), посвятивший свою жизнь миссионерству и борьбе с пьянством.

Отец Константин был сторонником создания женских духовных школ. От женщин, по мнению священномученика, зависело религиозное воспитание народа, ведь какие будут женщины, такими будут впоследствии и все граждане России. Протоиерей был приговорен к расстрелу. Раненого отца Константина бросили в яму и стали засыпать землей. Пастырь умолял застрелить его, не хоронить отца живым со слезами просила и находившаяся здесь же его дочь. Но ничто не тронуло сердца убийц – священномученик был погребен заживо, и земля над местом его погребения еще некоторое время шевелилась.

Вместе с группой сановников 23 августа был расстрелян известный миссионер и проповедник протоиерей Иоанн Восторгов. Перед расстрелом священномученик Иоанн благословил мирян.

В августе того же года погибла настоятельница Пророко-Ильинского монастыря в Мензелинске игумения Маргарита (Гунаропуло). Монахини впоследствии утверждали, что игумении, собиравшейся покинуть город, явился святитель Николай, сказавший: «Зачем ты бежишь от своего венца?». Потрясенная чудесным видением, игумения Маргарита вернулась в обитель, рассказала о произошедшем монастырскому священнику и попросила заранее приготовить для себя гроб. Оставшиеся дни игумения усиленно молилась в храме. 21 августа в город ворвались большевики. Расправы в эти дни были массовыми. 22 августа была расстреляна и преподобномученица Маргарита.

Как заложник в ответ на убийство главы Петроградской ЧК Урицкого был расстрелян настоятель Адмиралтейского собора протоиерей Алексий Ставровский (память 14 октября). По преданию, пастырь мог избежать гибели, но сознательно пошел на смерть вместо молодого священника.

В декабре 1918 г. чекисты убили епископа Соликамского Феофана (Ильменского). В 30-градусный мороз священномученика Феофана привели на берег Камы, раздели, сплели ему волосы и, продев через них жердь, стали медленно опускать в ледяную прорубь. Святого погружали в прорубь до тех пор, пока его тело не покрылось слоем льда. Поскольку страдалец был еще жив, палачи утопили его (память 24 декабря).

Еще одной жертвой большевистского террора стал известный миссионер и борец с сектантством Николай Варжанский (память 5 сентября). Мученику поставили в вину его публикации в защиту православия. Одна из них касалась чуда с иконой святителя Николая Чудотворца 1 мая 1918 г. Накануне, готовясь к своему празднику, коммунисты закрыли образ святителя Николая на Никольских воротах Кремля красной материей с надписью: «Да здравствует первомайский интернациональный праздник!». Но случилось чудо – образ сам собой освободился от полотнища. Николай Варжанский описал это в выпущенном им листке. «Всю ночь Красная площадь охранялась, и никто не мог сюда подойти. Утром в Страстную среду заметили, что повешенное целое красное полотнище прорвалось так, что чудотворный образ Угодника Божия Николая стал виден для всех и сделался, по замечанию многих, несравненно светлее, чем был доселе. Красное полотнище начало рваться частями, кусками, лентами и упало совсем. Сначала хотели объяснить, что полотнище разорвано ветром, а потом было напечатано, что будто полотнище повешено прорезанное, хотя тысячи народа видели, что оно было целое. Разлетелось красное полотнище. Спас Чудотворец Николай некогда от татар, спасет и теперь, если только будем усердно молиться ему и будем стоять за святую веру православную и за святыни наши даже до смерти».

После ареста Николаю Варжанскому передали в тюрьму икону Божией Матери с надписью: «Усердно молимся за дорогих страстотерпцев». Узнав, что приговорен к расстрелу, Николай Юрьевич передал образ супруге, написав на другой его стороне: «Да сохранит тебя и заступит Своим Матерним Покровом Пречистая Заступница Матерь Света. Молись, дорогая Зиночка, голубка моя, Богородице, Она покроет твое вдовство раннее и сироток. Прости меня, дорогая моя, и за меня молись».

Случалось, что священников убивали на месте без всякого суда. Иерей Аверкий Северовостоков из Уфимской епархии (память 30 июня) совершал молебен на площади при большом стечении прихожан, когда в село вошли красноармейцы. Священномученика сразу же отвели в сторону и расстреляли. Иерей Константин Сухов из Бугуруслана (память 22 октября) был арестован во время панихиды по Царской семье, выведен из храма и расстрелян. Иерей Михаил Белороссов (память 24 мая) был арестован под Романовом -Борисоглебском местными активистами, когда ехал из своего села в Ярославль. Пастырь был расстрелян без суда только за то, что был священником.

Иногда советское руководство пыталось играть в правовое государство и устраивало процессы с участием адвокатов. Ярким тому примером стал саратовский процесс против духовенства, открывшийся осенью 1918 г. На скамье подсудимых оказался известный своей монархической и патриотической позицией священник Михаил Платонов, епископ Вольский Герман (Косолапов), несколько членов епархиального совета. Обвинение рассыпалось сразу же – адвокаты доказали полную невиновность арестованных. Однако печальный исход процесса был предрешен. Священномученик Михаил Платонов сказал: «Я и сейчас спокоен, хотя вы и вынесете мне смертный приговор. <…> Я верю, что небо не пусто, что там есть жизнь – и я не верю в смерть. Если вы меня убьете – я буду жить».</…>

В январе 1919 г. священник Михаил Платонов был приговорен к 20 годам заключения, а епископ Герман – к 15. Однако советской администрации надоело играть в «суды» и «справедливость».

В ночь на 10 октября 1919 г. епископ Герман и священник Михаил Платонов были расстреляны в тюрьме по решению губернской ЧК вместе с группой других арестованных (память священномучеников 10 октября).

Назвать точное число погибших за веру в первые годы большевистской власти не представляется возможным из-за отсутствия документов и общего беспорядка в стране, однако примерные данные позволяют говорить о тысячах убитых по религиозным делам. Так, авторы сборника «Следственное дело Патриарха Тихона» (протоиерей В. Воробьев, иерей А. Щелкачев и др.) говорят об 11 тыс. репрессированных, из которых 9 тыс. пострадало до смерти. По подсчетам О.Ю.Васильевой, число священников и мирян, не участвовавших в Гражданской войне и ставших жертвами большевиков в 1918–1920 гг., составляло более 10 тыс. человек.

В ответ на коммунистический террор патриарх Тихон 7 ноября 1918 г. направил в Совет народных комиссаров послание в связи с

первой годовщиной Октябрьской революции. «Реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает нас сказать вам горькое слово правды, – писал святитель. – Захватывая власть и призывая народ довериться вам, какие обещания давали вы ему и как исполнили эти обещания? Поистине, вы дали ему камень вместо хлеба и змею вместо рыбы … <…> Вы разделили весь народ на враждующие между собой станы и ввергли его в небывалое по жестокости братоубийство. Любовь Христову вы открыто заменили ненавистью и вместо мира искусственно разожгли классовую вражду. <…> Ни кто не чувствует себя в безопасности; все живут под постоянным страхом обыска, грабежа, выселения, ареста, расстрела. Хватают сотнями беззащитных, гноят целыми месяцами в тюрьмах, казнят смертью часто без всякого следствия и суда».

Фактически отказывая новому государству в поддержке, святитель писал, что власть, попущенная Богом, привлекла бы благословение Церкви, но только власть, которая действительно является «Божиим слугой», страшная для злых дел, а не для добрых.

Послание Святейшего не дало результата – убийства и беззакония продолжались с еще большей силой. Тяжело было осознавать и то, что богоборческая власть устанавливается надолго. Понимание того, что обличение большевиков может привести к новым репрессиям против Церкви, стало причиной появления нового послания патриарха Тихона от 8 октября 1919 г. Стараясь вывести духовенство из-под удара, святитель призывал его не вмешиваться в политическую борьбу.

К тому времени советская антицерковная кампания набирала обороты. 1919 г. был ознаменован вскрытием (фактически осквернением) мощей. Большевики рассчитывали на неосведомленность простого народа, в большинстве своем считавшего, что мощи святых обязательно должны быть нетленными. Целью кампании стало разоблачение «религиозных предрассудков», которое должно было, во-первых, отвратить людей от Церкви, а во-вторых, лишить ее денежных поступлений от паломников, приходивших к святыням.

Поводом для кампании стала появившаяся в конце 1918 г. информация, что в раке с мощами преподобного Александра Свирского лежит восковая кукла. Тут же заработала пропаганда, потребовавшая прекратить «поповский обман». В марте 1919 г. Ленин дал старт новой кампании, сделав распоряжение об освидетельствовании находящихся в Чудовом монастыре мощей.

В течение 1919–1920 гг. было совершено по одним сведениям 57, по другим – 65 вскрытий мощей. Нередко вскрытия сопровождались кощунствами. Широкую известность получил случай, когда красноармеец несколько раз плюнул на главу преподобного Саввы Сторожевского. Надругательство над останками святых превратилось для большевиков в самоцель – как иначе объяснить, например, вскрытие раки преподобного Серафима Саровского, о мощах которого было хорошо известно, что они сохранились в виде костей?

Действительно, многие мощи сохранились в виде костных останков. Но советская пропаганда подавала это по-своему, трубя, что вместо мощей в раках находились истлевшие кости и по сторонние предметы, а некоторые раки и вовсе пусты. Газетные публикации часто не соответствовали протоколам вскрытия. Костные останки в советской прессе превращались в «труху» и «скопления дохлой моли».

Находит объяснение и наличие в раках посторонних предметов. По утверждению академика Д.С.Лихачева, имели место случаи, когда до официального вскрытия в раки тайно подбрасывались посторонние предметы, например, окурки сигарет.

Вскрытие мощей подразумевало и их насильственное изъятие у Православной Церкви. Это связано с тем, что даже после «разоблачений», устроенных государством, почитание останков святых угодников не прекращалось. Планировалось властями и уничтожение мощей, однако немалую их часть все-таки удалось сохранить. Мощи праведного Симеона Верхотурского, например, спас ценой собственной жизни директор нижнетагильского музея А.Н.Словцов. Бывало, что мощи прятали, как это произошло, например, с останками праведного Артемия Веркольского.

Представители Церкви со своей стороны пытались воспрепятствовать издевательству над телами святых. Будущий священномученик епископ Вологодский Александр (Трапицын) (память 14 января) возмущался кощунственными манипуляциями с мощами преподобного Феодосия Тотемского, в обнаженном виде выставленными на всеобщее обозрение, и требовал прекратить беззаконие. Однако местная администрация к просьбам священномученика осталась глуха.

Святитель обращался не только к властям, но и к народу, разъясняя ему, что мнение о непременном нетлении мощей как о признаке святости не имеет оснований в учении Церкви.

«Только один Богочеловек наш Иисус Христос не увидел тления, – писал священномученик Александр, – все же люди, в силу определения Божия «земля еси, и в землю отыдеши», должны подвергаться и подвергаются тлению. Есть люди, которые утверждают, будто мощи святых непременно нетленные. Мнение этих людей, как одностороннее и неправильное, приносит много вреда Церкви. Церковь же под мощами разумеет вообще останки святых в виде ли более или менее целых тел или в виде одних костей без тела». Архиепископ Александр приводил примеры из творений древних историков, показывающие, что мощи некоторых апостолов (Петра, Павла, Андрея, Луки, Тимофея) и первохристианских мучеников в IV–V вв. хранились в виде костей.

Особенную растерянность вызывали у советских богоборцев мощи, которые сохранились нетленными, например, тела святителей Феодосия Черниговского и Иоасафа Белгородского. В таких случаях атеистические агитаторы объявляли о «естественной мумификации», связанной с особыми метеоусловиями. Но осквернять останки при этом не забывали. Тело святителя Иоасафа, например, проткнули штыком, потом оно подверглось вскрытию и было выставлено в музее. Православные христиане тайно приходили помолиться святителю, и через некоторое время экспозиция была закрыта.

В августе 1920 г. Наркомат юстиции издал циркуляр о ликвидации мощей. Множество святых останков было перенесено в запасники музеев, множество было утеряно. А в народе позднее говорили, что обрушившийся на страну голод 1921 г. – наказание за поругание святынь.

Помимо удара по мощам атеистическое государство развернуло наступление и на другом направлении, уничтожая центры православной духовности – монастыри. Кощунственный процесс ликвидации обителей начался в 1918 г. Некоторые из монастырей сразу приспосабливались государством под свои нужды, в Московском Новоспасском монастыре был, например, уже в 1918 г. устроен концлагерь. Такая же судьба ждала Александро-Свирский и чуть позже Николаевский Верхотурский и Пафнутьево-Боровский монастыри. Наиболее известный и страшный из советских концлагерей был устроен в Соловецкой обители.

В 1919 г. был превращен в музей Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь. В том же году были закрыты Николо-Бабаевский монастырь и Троице-Сергиева пустынь под Петроградом.

В 1920 г. Совет народных комиссаров, несмотря на просьбы верующих, посягнул на главную русскую святыню – Троице-Сергиеву лавру. В ней был устроен музей, но постепенно здания храмов и других строений были приспособлены под жилые дома, предприятия и организации. В течение следующих лет ленинского правления были закрыты и поруганы Глинская, Курская-Коренная и Смоленская Зосимова пустыни, Успенский Святогорский, Иосифо-Волоцкий, Суздальский Покровский, Шамординский монастыри. Некоторые обители, как правило с сильными традициями духовничества, смогли в этот момент избежать полного разорения и выжить под видом «трудовых коммун» или «сельскохозяйственных артелей». Таковыми считались, например, Киево-Печерская лавра, Оптина пустынь, Серафимо-Дивеевский монастырь, Троице-Одигитриева Зосимова пустынь и др.

Вместе с монастырями уничтожалась и духовная литература. В сентябре 1921 г. Ленин подписал проект постановления Полит бюро ЦКРКП(б) о свободной продаже книг, хранящихся на складах Москвы. В тексте говорилось, что «из числа книг, пускаемых в продажу в Москве, изъять порнографию и книги духовного содержания, отдав их в Главбум на бумагу».

Со своей паствой делил скорби и Святейший патриарх, арестованный в ночь на 25 ноября 1919 г. Святителю задали вопрос, сколько посланий он издал, как он относится к советской власти и передавал ли он благословение адмиралу А. В. Колчаку. Патриарх перечислил все изданные им послания, сказал, что отрицательное отношение к советской власти он изменит, лишь если она сама поменяет отношение к Церкви, и заявил, что благословения вождям Белого движения не посылал. На вопрос о политических убеждениях святитель Тихон отвечать отказался.

«Каких я лично теперь держусь политических убеждений это для вас совершенно безразлично, – сказал патриарх. – Я вам заявляю, что патриарх никогда не будет вести никакой агитации в пользу той или иной формы правления на Руси и ни в каком случае не будет насиловать и стеснять ничьей совести в деле всеобщего народного голосования».

Хотя обвинить патриарха было не в чем, его все же поместили под домашний арест. Святителю было разрешено служить в домовой церкви и гулять в саду. Но проводить заседания Синода исповедник мог только с разрешения ЧК.

Деятельность Высшего церковного управления была серьезно затруднена. В августе 1920 г. патриарх Тихон был приглашен в Женеву на Всемирный съезд представителей христианских общин и церквей по борьбе с безбожием. Однако советское руководство святителя из страны не выпустило. Письмо вернулось в Швейцарию со штампом, что место проживания адресата неизвестно. Не было возможности собрать и полный состав Синода. В 1921 г. в заседаниях кроме патриарха Тихона могло участвовать всего несколько человек, обычно это были митрополит Сергий (Страгородский), митрополит Евсевий (Никольский) и архиепископ Михаил (Ермаков). В начале 1922 г. в работе Синода могло принять участие всего лишь два человека. Прекратил свою деятельность и Высший церковный совет. Не меньшей проблемой была и связь с епархиями, в связи с чем в ноябре 1920 г. было принято решение об их самоуправлении в случае невозможности установить контакт с церковным руководством.

Революционные потрясения дали мощный толчок к дальнейшим действиям как модернистам, так и всевозможным авантюристам. В 1917 г. в Петрограде была образована церковномодернистская группа «Всероссийский союз демократического духовенства и мирян», включившая немалую часть столичного духовенства. Лидерами этой группы стали протоиерей Иоанн Егоров, священники Александр Введенский, Александр Боярский. Филиалы «Союза» были образованы в ряде российских городов, сторонники реформ издавали газету и журнал. Поддержку этой группе оказал профессор Петроградской духовной академии Б.В.Титлинов, занявший пост редактора «Церковно общественного вестника» и превративший журнал в главный орган пропаганды модернизма.

Один из идеологов церковного обновления священник Александр Введенский заявлял, что в Церкви нужно остаться лишь для того, чтобы уничтожить патриаршество изнутри.

На смену «Союзу» в 1919 г. пришли новые организации. Протоиерей И.Егоров создал группу «Религия в сочетании с жизнью». Среди введенных им новшеств было вынесение престола на середину храма, изменение чинопоследований и др. В 1920 г. протоиерей И.Егоров был запрещен в священнослужении патриархом Тихоном, но продолжал служить на частной квартире. Не отставали и другие модернисты. Священник А.Введенский в 1921 г. создал «Петроградскую группу прогрессивного духовенства», а священник А.Боярский в Колпине – движение «Друзья церковной реформации». В Пензе основал «Народную церковь» низложенный за распутство архиепископ Владимир (Путята). Отпор местным раскольникам дал будущий священномученик епископ Пензенский Иоанн (Поммер).

4 ноября 1921 г. патриарх Тихон обратился к пастве с посланием, где указывал на недопустимость богослужебных нововведений.