Эта фраза появилась во 2-ом послании к Коринфянам
Фраза «сила моя совершается в немощи» появилась в девятом стихе двенадцатой главы Второго послания к Коринфянам святого апостола Павла. В этом тексте он обращается к христианской общине в городе Коринф — довольно крупного для своего времени портового поселения.
57 год
время, когда апостол Павел написал второе послание к Коринфянам
Апостол написал это послание в 57 году. Чуть ранее он уже обращался к этой общине и уже знал, что его предыдущее обращение коринфянине читали. Это не единственные послания к коринфянам, но остальные до наших дней не дошли или, по крайней мере, ещё не найдены.
Ученик Иисуса Христа Павел говорит в этом послании следующее:
«Впрочем, если захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину; но я удерживаюсь, чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит или слышит от меня.
И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился.
Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи». И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова.
Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен».
(2 Корф. 6–10)
Этот текст толковали многие святые старцы, богословы и простые священники. Рассмотрим их версии.
Апостол Павел употребил фразу «сила моя проявляется в немощи» во 2-ом послании к коринфянам
На слова: «Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» (2Кор.12:9)*
1. Когда Бог созидал в начале этот прекрасный мир, Он творил чудо за чудом, не рабствуя закону природы, но устрояя все силой Своего могущества. Так, «в начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1:1). Видишь порядок и последовательность? Сначала – покров, а потом уже основание. Он, именно как я сказал, не подчинялся ни закону природы, ни требованиям искусства, но (творил) силою Своего могущества. Созидается крыша, а основания – нет: все держится силою Творца. Спроси еретика: скажи мне, как явилась крыша, когда не было еще основания? Укажи мне причину, объясни способ. Ты молчишь и прикрываешься верою? Но не достойна ли осуждения такая уловка с твоей стороны? Когда речь идет о земном и мирском, ты ссылаешься на веру, а между тем стараешься до всего допытаться и доискаться, когда касается дело божественного и небесного? «Сотворил небо и землю». В качестве основания сотворил землю, а ее в свою очередь утвердил на водах. Видишь, что в основании здания? Сверху земля, а внизу – вода. Строители обыкновенно поступают наоборот. Они совершают закладку здания не прежде, как удалив с места закладки воду, а Бог самое основание утвердил на водах, научая тебя удивляться не крепости основания, а могуществу Создателя. Постарайтесь же быть внимательнее к моим словам, посредством их я хочу возбудить вас к любомудрию. Итак, когда Бог творил этот прекрасный мир, все прочее Он создал так, что каждое из Его творений состоит из единой сущности. Если мои слова для вас неясны, я сделаю их яснее, если вы выслушаете внимательно. Все остальное в совокупности сотворил Он из одной сущности – и то, что вверху, и то, что внизу (потому что и то – мир и этот – мир: ведь это два мира), но каждое из явлений этого и другого мира – от одной сущности. Поясню примером: небесные существа – все бесплотны, земные – все телесны, небесные – духовны, земные – чувственны, небесные – невидимы, земные – видимы. Земное все телесно: и небо, и солнце, и луна, и земля, и море, и деревья, и растения, и быки, и овцы, и лошади; все видимо, все чувственно, все телесно, все доступно осязанию и зрению. Небесное же все невидимо, духовно: ангелы, архангелы, престолы, господства, начала, власти, силы, херувимы, серафимы. Ни то невидимое, ни это не невидимое; ни то телесно, ни это не бестелесно, но как это телесно, так то бестелесно: каждое от одной сущности – и небесное и земное. И первые из тел, вторые из бестелесных, одни телесны, другие бестелесны. Один только человек создан из двойной сущности, высшей и низшей, души и тела. Одна невидимая и мыслимая – душа, тело же чувственное и видимое. Итак, почему целые два мира эти созданы каждый из единой сущности и нет ни вверху – тел, ни внизу – бестелесных, и один только человек по природе своей и телесен и бестелесен? Узнайте причину и убедитесь в мудрости Творца. Так как эти два мира по природе своей различны, один – телесный, другой – бестелесный, один – невидимый, а другой – видимый, один – духовный, небесный, а другой – чувственный, земной, то чтобы различие произведений не внушило мысли о различных творцах и чтобы нельзя было сказать, что один сотворил небесное, а другой земное, Бог на границах этих двух миров поставил двойственное животное – возвещать о творении и земных и небесных. Человек является существом двух миров: тому, что вверху, у него родственна душа, а тому, что внизу – тело. Он связывает собою эти два мира, служит как бы мостом между ними, имея одного общего с ними Творца, создавшего и небесное и земное; как дева, душа его заключена в его теле. И так как природа его двойственна, то двоякого рода и ее требования. Внимательно следите за словом. Есть тело и есть душа. Телу определил (Творец) пищу, а душе слово, тело питается хлебом, а душа – учением; тело имеет одеяние – платья, имеет одежду и душа – добродетель. «Стала царица одесную Тебя в Офирском золоте» (Пс. 44:10): не о чувственных, конечно, одеждах говорит здесь Писание, но об облачении добродетелью, потому что «вся слава дщери Царя внутри; одежда ее шита золотом» (Пс.44:14). Итак, что же? Двойственен человек и двойственна его природа, и душа его нуждается в разуме учащем, вразумляющем, побеждающем страсти, исправляющем повреждения. Отсюда нам урок: заботиться не о чувственной только трапезе, но и о духовной. Имея это в виду, я и приготовил для вас угощение из слов апостола Павла и приглашаю вас воспользоваться им. Вот перед нами этот делатель палаток, учитель вселенной, страшный для демонов, прогоняющий недуги, подвизающийся и на небе и на земле, входящий в рай, восходящий на третье небо, неистощимый и неудержимый в своем искусстве и в его применении, блистающий подвигами. Вот он перед нами. Я не знаю меры в его восхвалении. Я любитель его красоты; она, конечно, не телесная, чтобы подлежать тлению, но духовная, которая никогда не увянет. Тело разрушилось, а его образ в сиянии своем не уступает и солнцу. Солнце совершает течение по небесному кругу, а землю вместо него обтекает Павел; оно приносит чувственный свет; а он изливает в души свет; оно ночью удаляется, а он и ночью сияет. Взял он царей – и научил их благочестию; взял женщин и сделал их мужественнее мужчин; взял юношей – и воспитал их разумнее старцев; всякое существо, всякий возраст исправил тот, кто владел сапожным ножом и сшивал кожи; об его ремесле я никогда не забуду. Он – прекраснее невесты во всем ее блеске, славнее царей, щедрее богатых, сильнее воинов, надежнее стен; язык его лира, он слаще меда, глубже моря, выше небес, теплее огня, острее железа; сосуд божественной благодати, храм Божий, уста Христовы, лира Духа, наставник оглашенных, руководитель верных, всюду успевающий, стена, никогда не падающая, своими посланиями он победил вселенную и (древний) ковчег.
2. В самом деле, как Ной, сколотив доски, построил ковчег, так и Павел своими писаниями соорудил ковчег духовный и притом лучше прежнего. В ковчег Ноев бессловесные вошли, бессловесными и остались, а этот принимает бессловесных и перерождает их. Например: в ковчег вошел волк – и вышел волк; в ковчег Павловых писаний входит волк, а из него выходит овца; входит волхв – и исправляется; входит воевода – и делается лучшим. Тот ковчег спас одного только Ноя с двумя или тремя именами, а этот ковчег в свои сети уловил вселенную. Всюду плавает он каждый день и доски его не разрушаются, потому что не смолою, а Духом они смазаны. Вышел (новый) Ной из ковчега, а он продолжает плавать; умер Павел, а ковчег жив; каждый день закидывает он сети и не потопляется, потому что от Кормчего вселенной имеет он благодать, которая им и управляет. Так вот каковы эти послания, эти спасительные доски! Обуздаем же теперь наконец свой язык и сосредоточимся на объяснении одного чтения, употребив на это всю беседу: таково ведь изобилие Писаний. Сидя и слушая рассказ Павла о том, как он восхищен был на третье небо и слышал неизреченные глаголы, которых нельзя и передать человеку, и вслед затем его слова: «И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился» (2Кор. 12:7), я боялся, что кто-нибудь из слушателей, не зная смысла, в простоте соблазнится, и решил, что необходимо обратить общее внимание на это выражение и исследовать его подробно. Кто не знает, для того дело разъяснится, а кто знает, для того будет еще вразумительнее и удобопонятнее: знающий вспомнит, а незнающий научится. От многих, не знающих настоящего смысла этих слов апостола, я слышал, что по их мнению, тут речь о том, что апостол был предан во власть сатаны. Возможно ли это? Предан, говорят, апостол сатане, чтобы поразил его в голову: вот почему апостол и страдал головною болью. Что же это значит? Учитель вселенной, гражданин рая, корабль Христов, как я сказал, лира Духа, сосуд избрания, обтекший вселенную, исторгший тернии грехов, посеявший семена благочестия, подвизавшийся и на земле и на море, день и ночь пробывший в глубине моря, увенчанный в темнице, торжествовавший победу в судилище, протекший всю вселенную, неусыпный подвижник и борец, чьи одежды прогоняли болезни, чья жизнь обращала в бегство смерть, он-то и был предан во власть сатаны? Но против подобного предложения свидетельствует все его поведение. Вот один из многих примеров. Среди коринфян появился блудник. Услышал о нем Павел и что говорит? «И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело. А я, отсутствуя телом, но присутствуя у вас
духом, уже решил, как бы находясь у вас: сделавшего такое дело, в собрании вашем во имя Господа нашего Иисуса Христа, обще с моим духом, силою Господа нашего Иисуса Христа, предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа» (1Кор. 5:2–5). Теперь представь себе власть, с какою действовал Павел: блудника он предал сатане, чтобы сатана поразил его, чтобы это наказание послужило ему к очищению греха. Что это так и случилось, об этом апостол пишет во втором послании: «потому прошу вас оказать ему любовь, чтобы не сделал нам ущерба сатана» (2Кор. 2:8, 11). Ты предал сатане – и ты же говоришь, «чтобы не сделал нам ущерба сатана»? Ведь сатана, говорит, не знает меры. Я предал, когда было нужно, отберу когда найду потребным; я предал сатане как палачу, чтобы только исправился наш человек; а теперь возьмем его назад. Если оставим его на дальнейшее время, сатана повредит и ему и нам через него, потому что не знает сатана меры. Я предал ему грешника, чтобы исправить его, если же оставим его еще, сатана убьет его, как убил Иуду. Поэтому говорит: «потому прошу вас оказать ему любовь, чтобы не сделал нам ущерба сатана». Как прекрасно сказано: теперь брат наш уже не должен принадлежать сатане, потому что очистился от блуда покаянием; будем же смотреть, чтобы враг не похитил того, что принадлежит нам.
Когда он принадлежал сатане, я дал его ему, чтобы сделать нашим то, что было его. О, мудрость Павла! При помощи волка он спас овцу! При помощи морского разбойника оказал помощь моряку, потерпевшему кораблекрушение; при содействии неприятеля возвратил в строй воина! Да, в качестве горького лекарства я пользуюсь бичем дьявола. Но как только он исправит, я у него отнимаю. Пусть он накажет блудника, чтобы тот почувствовал, что он сделал. Когда же очистится грех его, когда отмоется грязь и изгладится рана, – тогда пусть покажет себя твердою душа его. Что касается меня, я не оставлю золото в огне, вытащу его, чтобы оно не расплавилось совсем. Дело мудрого – знать меру, насколько положить в огонь золото и когда его вынуть оттуда. «Чтобы не сделал нам ущерба сатана, ибо нам не безызвестны его умыслы» (2Кор.2:11). А кто знает его умышления, тот имеет и власть держать его в должных границах и относительно времени и относительно меры, вовремя похищая от него его жертву и в меру передавая ему грешника во измождение плоти. Неутолим этот зверь и никогда не насытится нашей плотью; вот почему и сказано: «во измождение плоти», чтобы не убил его совсем, чтобы не коснулся его души. Так именно говорит Бог об Иове: иди, порази плоть его, но «только душу его сбереги» (Иов 2:6), – чем и указывается граница дьяволу. Так и этот раб Божий, подражая Владыке, силою Божией положил сатане запрещение, которое тот не осмелился нарушить. А, конечно, нарушил бы, если бы мог одолеть Павла. Нечто подобное хотел устроить дьявол, когда Павел был в темнице. Когда темница поколебалась и оковы узников распались, тогда сторож, проснувшись, схватил меч, чтобы убить себя, по внушению дьявола. Воспользовавшись тем, что пастух был внутри и не мог защитить овцу, волк хотел уловить ее. Но пастух, хотя и был в узах, одолел его, удержав сторожа восклицанием: «не делай себе никакого зла» (Деян.16:27–28). О, человеколюбие пастыря! Связан – и милует связавшего! Оставил свое и заботиться об его благе! «не делай себе никакого зла»! Ты видишь открытые двери, но я благонамеренный обитатель; двери открыты, но я остаюсь внутри; и пока не спасу тебя, не выйду отсюда. Для того я и пришел сюда, чтобы, разрешив себя от цепей, тебя освободить от грехов. Ты связал, я разрешаю. «Не делай себе никакого зла, ибо все мы здесь». Итак, что же? Волк стоял, готовый убить, толкая к мечу темничного сторожа; пастух закричал; волк услышал и оставил овцу. А пастух взял то, что уже готово было сделаться добычей волка. И говорит сторож: «что мне делать, чтобы спастись» (Деян.16:30)? Крестись во имя Христа. О, как легко крещение! Как несказанно человеколюбие! Темничного стража спас узник, темница сделалась церковью! Когда мне, говорит, креститься, чтобы спастись? Темница не препятствует, место не затрудняет. Благодать не связывается местом, не стесняется временем. Пусть же и темница будет церковью.
3. Нигде не забывает своего ремесла апостол Христов, но всюду уловляет в свои сети: и в суде, и на море, и на островах, и на суше, и в пустыне, и во всей вселенной. Ведь обыкновенный рыбак, если не видит моря, не раскидывает своих сетей. А этот был не чувственным, но духовным ловцом, и потому ловил и на судне, и на горе, и в источниках, и на дорогах, и в лугах, и на реках, и никакое место не препятствовало его ремеслу. Но что бы я ни говорил, я все клоню к одному и тому же. К чему же именно? А к тому, что имевший такую власть, чтобы приказывать дьяволу, и показывать ему границы и предписывать меру – как он сам предается дьяволу? Не слышал ты разве, что сказал Христос: наступайте «на змей и скорпионов и на всю силу вражью» (Лук. 10:19)? Что же после этого означают слова апостола: «дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня» (2Кор. 12:7)? Непонимание многих мест Священного Писания по большей части происходит оттого именно, что не знают идиоматизмов языка, их толкований. Выражение – «деять пакости» (давать пощечину) некоторые относят только к голове, между тем «пакость» означает вообще озлобление, уничижение. Удручил его враг, его унизил: в этом смысле «пакости деял», вместо унизил; речь не только о голове. Сам же он употребляет это изречение в другом месте в таком именно смысле. Как человек простой, он и обороты употребляет для выражения своих мыслей народные. «Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся» (1Кор. 4:11), и укоряемся от врагов, терпим козни, помеху, препятствия, обиды, т.е. удручаемся, злословимся, бичуемся, терпим беды, ввергаемся в темницы, осуждаемся на смерть, изгоняемся, предаемся голоду. Вот все это озлобление он и назвал пакостью (пощечиною) и уничижением. Смотри, не проходи мимо без внимания: именно здесь требуется толкование. Итак, что же? Скажем яснее. Держись толкования, которое я дал тебе, следи за сказанным. Итак, пакость означает всякого рода угнетение, огорчение, чем бы оно ни причинялось: темницей ли, или судебным преследованием, голодом, или каким бы то ни было образом. Теперь, что же означают слова: «И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь
сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» (2Кор. 12:7–9)? Обрати внимание, кто этот ангел сатаны. Не сказал ведь: дан мне ангел сатана, но: ангел сатаны.
У Священного Писания есть обычай, – об этом много раз было уже говорено, но должно быть сказано и теперь; говорить «о том же для меня не тягостно, а для вас назидательно» (Фил. 3:1). Я ведь учу, а не занимаюсь словоизвержением, насаждаю, а не просто прохожу мимо. Я не прохожий, а сеятель. Прохожий идет, чтобы совершить дорогу, а сеятель вскапывает почву, потом раскидывает семена, потом забрасывает их землею, чтобы они были поглубже, и чтобы обнаженное семя не сделалось добычей птиц небесных. Итак, что делает земледелец для семян, то самое делаю для мыслей. Как для семян опасны вороны, так для мыслей опасны демоны, и дьяволы, и заботы житейские. Поэтому я и стараюсь свои наставления внедрить в ваши сердца поглубже, чтобы выйдя отсюда, вы под влиянием житейских забот не уступили их дьяволу. Ведь что я оставлю открытым, то будет, конечно, похищено; а что закопано поглубже, то сохранится. Тут дело не во времени, а в воле; не нужен дождь, но нужно усердие. Выслушай же с усердием, тщательно укрой в сердце своем то, что будет сказано, и тогда никто не будет в состоянии у тебя его похитить. Итак, какой же обычай Писания имел я в виду выше? Тот, что оно часто дает имена сообразно с характером и называет человека не тем именем, какое изначала дали ему родители, но тем, какого он сам заслуживает своей порочностью или добродетелью. Например, того, кто обнаруживает бесстыдство, оно называет псом, не в качестве собственного имени, но для обозначения его порока; хищника оно называет волком, не по имени, данному от родителей, но по злобе; и вообще тех, кто делает дела, свойственные дурному человеку, оно и называет соответственными именами. Но чтобы вы не могли упрекнуть меня в поверхностности суждения и чтобы подтвердить эти свои слова, я хочу представить вам и свидетелей. «Видение Исаии, сына Амосова, которое он видел о Иудее и Иерусалиме». Обратите внимание: «о Иудее и Иерусалиме… Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. Вол знает владетеля своего, и осел – ясли господина своего; а Израиль не знает [Меня], народ Мой не разумеет. Увы, народ грешный» (Ис. 1:1–4). Кому это говорит Господь? Иудеям. Народ – полный греха. Говорит об их беззакониях, грехах, неисправимости, жестокости, мстительности. Сначала сказал: «о Иудее и Иерусалиме», а ниже говорит: «Слушайте слово Господне, князья Содомские; внимай закону Бога нашего, народ Гоморрский! К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня… Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя» (Ис.1:10–11, 13–14). Какие субботы ненавистны Ему? Какие новомесячия? Какие жертвы? Какие быки? Какие агнцы? Содомляне ничего этого не знали: жители Содома жили раньше Моисея. Содомляне жили до Авраама, они жили во времена Лота. Содомляне погибли, о них рассказывается, что они истреблены огнем. Сначала сказал: «О Иудее и Иерусалиме», а потом перешел к содомлянам, и тем произнес осуждение. К кому обращены эти слова? Проследи его речь и тебе будет ясен смысл его слов; а если поймешь, найдешь и последовательность. Не к содомлянам обращается он с речью, но к иудеям, только называя их содомлянами. Так как они унаследовали права содомлян, то применяет к ним и имя тех. Содомляне – это те, которые подражают делам их. Подобно этому в другом случае сказано: «псы, не могущие лаять» (Ис. 56:10), не потому, что они по природе были псами, но потому, что усвоили себе их расположение. Иоанн – обитатель пустыни, возвышенная душа, неукротимый дух, шествующий по земле и касающийся небесного свода, плод неплодной, разрешение немоты отчей, глас бесгласного, вопиющий в пустыне – в утробе матери (утроба была пустыней, потому что она была бесплодна), двойственный вестник, призирающий детей, попирающий все преходящее, пришел к иудеям и говорит им: «змии, порождения ехиднины» (Мф. 3:7, 23:33), не потому, что они по природе были змеями, но потому, что по душе были коварны. Опять другой пророк: «это откормленные кони: каждый из них ржет на жену другого»(Иер. 5:8). К коням ли обращены эти слова? Конечно, нет; но к людям невоздержным и распутным. Сам Христос говорил иудеям: «Ваш отец диавол» (Иоан. 8:44). Итак, они были дети дьявола и природу дьявола имели? Нет, конечно; они только подражали его нраву и тем заслужили его имя. В объяснение он и прибавляет: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала». Итак, держитесь, как правила, что собаками (в Писании называются) бесстыдные, волками – хищники, змеями – коварные, аспидами – обманчивые, ослами – неразумные, конями женолюбивыми – невоздержные и распутные, воронами – нечистые, содомитянами – подражатели их дел и нравов. Конечно, не самая природа их зла, но их нрав развращен. Заметьте хорошенько: имена даются сообразно с характером, названия производятся от расположения. И это не в Священном Писании только, но и в обыденном употреблении. При виде человека кроткого, мы говорим: это – овца; при знакомстве с бесстыдным, мы говорим: это не человек, а собака; при виде коварства, скажем: этот человек – змея. Видишь, и народный обычай следует тому же самому правилу. Если мы видим человека, исполненного многих пороков, мы говорим: это дьявол, – не потому, что он действительно дьявол, и не потому, что у него общая с дьяволом природа, но сообразно с его направлением, в силу которого он подражает дьяволу в его делах, насколько это доступно человеку. Итак, имена от характеров. Поэтому, когда ты слышишь слова Павла: «дано мне жало в плоть, ангел сатаны», разумей не дьявола, но работающих дьяволу – эллинов, иудеев, демонов, как например тогда таким демоном-ангелом сатаны был для него Александр ковач: «Александр медник много сделал мне зла» (2Тим. 4:14). «Ангел сатаны» – всякий, кто делает дела дьявола. Таковы были ввергнувшие его в темницу, таковы были бичевавшие его. Итак, люди для него – ангелы сатаны, раз они делают дела дьявола, вредят Евангелию, препятствуют проповеди, бичевали его, преследовали. Заметь, теперь вся трудность устраняется.
4. Обратите внимание, что и тот, кто говорит это, страдал: и Павел был подвержен человеческому. После того как Христос вознесся, Он поручил апостолам и Свою проповедь и Свое дело. Христос ведь пришел к нам посредником от Отца, посланным для устроения мира. Ведь у людей была война против Бога и Он послал посланника – не раба, а Сына. О, попечительность Посланного! О, человеколюбие Пославшего! Когда ты слышишь о Пославшем и Посланном, имей ввиду не перемену места, но снисхождение домостроительства, потому что хотя Он и был с нами, но был и с Отцом. Так Павел и говорит: «Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом» (2Кор. 5:20). Ты являешься посланником вместо Христа? Да. А где же сам Посланник? Ушел. Куда ушел? К Отцу. Зачем? Вот изумительное дело! В человеческих отношениях, когда один народ посылает посольство к другому, посланник по международному праву пользуется неприкосновенностью; если же с ним что-либо случится, между народами возникает великая война. У Бога – наоборот. Пришел от Отца к людям Посланник и был убит; тогда-то мир и состоялся. Но послы, приходя, приносят дары и получают дары. Что же? Какой дар принес Он мне? Дар необычайный! Как Посланник был чрезвычайный, так и дар чрезвычайный. Свою кровь Он принес как дар, Свое тело Он принес в дар мне. И что взял Он в дар от меня? Веру. И кто дал мне благодать ее? Я уверовал, Он даровал благодать, вражда разрешилась. Видишь, с какою легкостью совершилось все это? Видишь скорость примирения? Посланник, когда приходит в какое-нибудь государство, не вступает в разговоры на рынке или с кем-нибудь из бедняков, но идет прямо к царю. А этот Посланник пришел и тотчас вступил в беседу с блудницей, разбойником, волхвом, мытарем. Вот каково Его человеколюбие! Конечно, Он пришел не к тому или другому, но ко всему роду нашему, и пришел, облеченный в мою одежду; если бы Он пришел неприкровенно и открыто, как Бог, тогда Он спугнул бы добычу; потому-то Он и пришел к человеку, как человек. А когда пришел, взял первенцев наших, призвав апостолов, и поручил им посольство: будьте Моими посланниками. В силах ли мы будем быть ими? «Примите Духа Святаго» (Иоан. 20:22). Ты был распят, а нас что же ожидает? «Примите Духа Святаго» – и: «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20). С вами, так как Я сам правлю посольство: ведь Я не оставляю вас. После этого Он вознесся и поручил им посольство. И нечего этому удивляться, если даже сам Царь-Отец просит. «Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим» (2Кор. 5:20). Сам оскорбленный просит. О чем же? «Примиритесь с Богом». О, человеколюбие! О, благость неизреченная! Итак, когда Он вознесся, Он поручил Свое служение апостолам. А положение дела было трудное, вселенная была полна терний, нечестие царило, зло преследовало, алтари пылали, тук осквернял, кровь лилась, природа извращалась, муки рождения презирались, законы и обычаи разрушались, дочерей своих и сыновей приносили в жертву, и все прочие празднества; хор риторов, собрания философов, оргии бесов, сила дьявола, и изощренные мечи, всюду стремнины, всюду утесы, господство привычки, скорби отцов, нечестие и беспутство детей, развращенные законы царей, рабы и господа, начальники и частные люди, богачи и бедняки – все сплелись в нечестии и имели в своем распоряжении много ухищрений. Апостолов же всего было двенадцать, или вернее – одиннадцать, потому что один из них сделался добычей врага. И вот Павел – не обладавший силою слова, не имевший в своем распоряжении ни богатства, ни изощренного языка, ни великого отечества, ни знатности рода, ни крепости телесной, нагой, одинокий, безгласнее рыбы, неизвестный из неизвестных, простец, неученый – обходил вселенную, рассеивая всюду семена благочестия, и все ему противились: один нападал и бичевал, другой хватал и влек в темницу, третий хватал и бросал на сковороду, иной поносил, и так бесчисленное множество врагов. «Отвне – нападения, внутри – страхи» (2Кор. 7:5).
«Христовы служители? (в безумии говорю): я больше. Я гораздо более был
в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано мне было по сорока
ударов
без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине
морской
; много раз
был
в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. Кроме посторонних
приключений
, у меня ежедневно стечение
людей
, забота о всех церквах. Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся» (2Кор. 11:23–29)? Брат падал, он скорбел; враг злоумышлял, он страдал. «Ты знаешь, что все Асийские оставили меня» (2Тим. 1:15). В другом месте: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос» (Гал.4:19). Откуда взял он силы перенести бедствия и внешние и внутренние, бичи, скорби, потопление, беды, темницу, суд, сковороды, козни? Противостать толпе, царям, домашним, чужим, злоумышляющей лжебратии, изнемогающим братиям, недоверию чужих, ожесточению близких? Как выдержало все это его тело? Как вынесла душа? Он носил узы, жил в темнице, писал послания; отовсюду изгонялся, где подвергался наветам. Здесь ангелы сатаны, там ангел сатаны, много ангелов сатаны, одни (влекут) в суд, другие – в темницу. Не хватало сил у него, – он погибал, душа истомилась. Собак он не видел – и терпел укушения, подвергался козням отовсюду. Припадает к Богу и говорит Ему: прошу Тебя, дай мне отдохнуть немного. Как я снесу все это? Ангел сатаны нападает на меня, враги, заговорщики, язычники, иудеи, лжебратия, немощные братья. Я мучаюсь муками рождения, и не могу родить. А другие злоумышляют: сегодня в темнице, завтра в море, потом в бездне, потом в голоде, в жажде, в наготе, на жаровне, в печи, в дороге. Как я снесу все это? У меня одна душа, одно у меня тело. Я прошу Тебя: избавь меня, чтобы мне не терпеть пакостей. Ничего не отвечал ему Бог. Вторично припал он к Нему: избавь меня, прошу Тебя, дай мне отдохнуть немного. Я человек и притом один, – а Ты поручил мне вселенную; я один, и все отовсюду бросают в меня стрелы. Итак, один раз умолял он Бога: прошу Тебя, избавь меня от пакостей; но ничего не ответил ему Бог. Приступил к Нему вторично, с тою же просьбой, почувствовал уже тошноту, как боец-панкратиаст, которого множество противников кусает и бьет по голове. Не ответил Бог ему и на вторичную просьбу. Приступил к Нему в третий раз, – и тогда-то наконец услышал от него ответ.
Почему такая отсрочка? Чтобы ты научился не отступать после первой (просьбы), чтобы ты научился, если просишь чего-либо неполезного и получаешь противное, не огорчаться. Ты часто просишь того, что считаешь полезным, между тем как это не полезно. Бог обращает внимание не на твои слезы, но на несчастье. Так и дитя часто просит от матери хлеба, но если (оно просит) чего-нибудь вредного, чего не должно просить, то мать не дает ему, не обращая внимания на его печаль, а только на пользу. Так и страдающий лихорадкой постоянно досаждает врачу, чтобы дал ему холодного, но врач не дает ему, потому что не обращает внимания на его желание, вредное в его настоящем положении, но на пользу для его здоровья в будущем. Так и Павел не умел просить полезного. Какого снисхождения заслуживаем мы, если и славный апостол в отчаянии приступал к Богу и говорил ему: дай мне отдохнуть немного, избавь меня от бедствий, дай мне некоторую ослабу, я один, а ты поручил мне вселенную. Один раз припал он к Богу и Тот ничего не ответил ему, еще раз просил, и наконец третий раз стал просить: «Трижды молил я Господа о том» (2Кор. 12:8). О чем? «Чтобы удалил» от меня ангела сатаны – противников моих. Зачем? Чтобы беспрепятственно я мог заниматься проповедью, чтобы не было у меня клеветников и врагов, чтобы не было ни бичей, ни бед, ни темниц, ни суда, ни наготы. С этим я прихожу к Тебе, об этом прошу. Я утрудился, измучен, страдаю, отовсюду поражаемый. Итак, что говорит ему Бог, скажи мне? Бог не смягчился его просьбой, не дал ему того, чего он просил, но сказал: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» (2Кор.12:9). «Довольно для тебя благодати Моей». Ты обращаешь внимание на то, что ты терпишь, а на то, что делаешь, не обращаешь? Что делают против тебя враги, на это ты обращаешь внимание, а что Я делаю для тебя, на это ты не обращаешь внимания? Они бичуют тебя, а Я даю благодать. Был ты в темнице или нет? – Был, и просил Твоей помощи. – Видел ты там ангела сатаны или нет? – Видел: он нападал на меня. – Связал он тебя или нет? Что сделал Я тогда? Не потряс ли я стены? Не открыл ли двери? Не разрешил ли узы? Не привел ли к тебе как пленника темничного сторожа? Чем же повредил тебе ангел сатаны? Не принесла ли тебе напротив пользу Моя благодать? Не сделало ли это чудо тебя более славным? «Довольно для тебя благодати Моей». Ты хочешь и того и другого? Ты не хочешь бичей? Как же ищешь чудес? Не хочешь бед, а ищешь знамений? Когда бичуют, ты видишь, а когда ты воскресаешь мертвого, не видишь? Когда были разорваны твои одежды, ты видел, а когда твое слово обратило в бегство болезни, ты не видел? Когда ты связанный предстал на суд, ты видел это, а когда Фест сказал тебе: «ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином» (Деян. 26:28)1 – ты этого не заметил? Ты получил великое оружие – силу Духа, побеждающую козни, прославляющую тебя. Чего еще хочешь? Чтобы тебе не страдать? Но в чем обнаружилась бы тогда Моя сила? Обнаружилась бы, но не так, как теперь. Как? Со скорбью говорит Павел: увы мне! Я вестник царства, ученик Христов, возвещаю бессмертные дела и я бичуюсь, оскорбляюсь, ведусь на суд! Но не приходи в уныние от этого, это делает тебя более славным. Если бы ты не потерпел этого, не сделался бы столь знаменитым. Был ты в темнице. Если бы ты не был связан, то вышел бы просто, тебя подержали бы и отпустили; а теперь – ты был связан и она связанного тебя разрешила. Ноги твои были забиты в колодку, а благодать поколебала стены. Я говорю это, чтобы никто не смущался кознями против нас. Мы говорим это, не приравнивая себя Павлу (мы не столь безумны), но чтобы показать, что и смиренных Бог обрекает на тоже самое. «Довольно для тебя благодати Моей». Не лишены ее и мы. Где же благодать? Похвалы тем больше, (что) тысячи врагов не успели в своих кознях. Еще больше ревнителей вооружилось, но им не удалось разлучить меня с вами. Где благодать? Подняли против меня даже иудеев. «Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи». Никогда не чуждайся скорби; она наследуется вместе с Евангелием. «Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи». Не ты ли бичуешься – и перерождаешь бичующих? Не ты ли терпишь козни – и вразумляешь злоумышляющих. «Сила Моя совершается в немощи». Итак, ты желаешь (услышать) то, что услышал Павел? Достаточно будет этого с тебя? В таком случае я желаю быть бичуемым, терпеть бесчестия и оскорбления. «Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях» (2Кор. 12:10). О, благопослушный раб! Припал к Богу, желая избавиться от скорбей, а когда узнал, что Владыка не только не желает, но и желает противного, то сказал: тебе угодно, чтобы я терпел скорби, и я этого хочу и за это благодарю. Не сказал просто – хочу, но – мне нравится, страстно я желаю терпеть бичевания, изгнания, притеснения. «Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях». Для чего? «Чтобы обитала во мне сила Христова» (2Кор.12:9), Ему же слава во веки веков. Аминь.
Севериан Габальский и Амвросаст считали, что гонения и притеснения укрепляют в силе
Севериан Габальский полагал, что тяжёлые времена, скорбь, различные трудности — всё это укрепляет человека. Поэтому немощь — состояние, когда человек ничего не способен противопоставить обстоятельствам. Но это отличная возможность, чтобы духовно вырасти.
Аналогичное мнение имел и Амвросиаст. Но он рассматривал вопрос чуть под другим углом. Вовсе не трудности укрепляют силу человека, а терпение. Оно — то самое чувство, которое позволяет взрастить в себе силу. Поэтому любые испытания — это и вызов, и возможность стать лучше.
Амвросиаст говорил, что сложность — это вызов, чтобы стать сильнее.
Амвросиаст призывал радоваться притеснениям и сложным периодом в жизни, так как они открывали перспективы для духовного развития человека.
Испытания — это шанс доказать свою преданность Богу, и упускать его, конечно же, не стоит.
Исидор Пелусиот видел в жертвах апостолов подвиг, который превращает унижение в силу
Преподобный Исидор Пелусиот считал, что победа апостолов заключается в том, что они добровольно шли на страдания. Он считал это большей заслугой, чем победа в битве. Их подвиг оставлял память и всегда шёл на пользу учению Иисуса Христа.
Эти люди, как отмечает Исидор Пелусиот, сумели преодолеть собственные слабости. Необразованный человек обучался красноречию и выступал в богословских спорах, мытари внезапно переставали стяжать.
Каждый из первых христианских деятелей избирал сложный путь, подобно тому, как и сам Христос страдал, терпел унижения, но вышел победителем.
Казнь апостола Павла. Исидор Пелусиот считал, что такие жертвы дали силу христианству
Апостолы мучились, умирали, но это не была простая смерть, ведь за этой смертью шли мощные последствия — десятки и тысячи людей обращались к вере.
Так смерть это или жизнь? Чего больше в этом? Немощь ли? Или же сила? Казалось бы, ситуация выглядит одной, но оборачивается прямо противоположной.
Сегодня апостол — узник в тюрьме, а завтра — основателей многотысячной религии. Это проявление Божественного Проведения, которое человек не способен держать под контролем.
«Сила моя в немощи совершается»: избранные проповеди и поучения
Архиепископ Лука (в миру — Валентин Феликсович Войно–Ясенецкий) родился в Керчи 27 апреля 1877 года. Окончив гимназию, он решил посвятить себя тому, что полезно для страдающих людей, и избрал медицину. По окончании университета будущий святитель занимался практикой и теоретическими исследованиями в области медицины. В 20–х годах ХХ века работал хирургом в Ташкенте, активно участвовал и в церковной жизни, например, в заседаниях церковного братства. Слова епископа Ташкентского и Туркестанского Иннокентия: «Доктор, вам надо быть священником»,— он воспринял как Божий призыв.После трёхлетнего служения в сане иерея отец Валентин принял монашеский постриг с именем святого апостола, евангелиста и врача Луки. 31 мая 1923 года иеромонах Лука по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Тихона был тайно рукоположен во епископа. С того времени начался его крестный исповеднический путь. Многочисленные аресты, пытки и ссылки не ослабили усердие святителя в исполнении архипастырского долга и во врачебном служении людям.
«Общественный обвинитель», чекист Петерс, привлёк владыку к судебному разбирательству по так называемому делу врачей (1921 год). Среди вопросов был и такой: «Как это вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий–Войно? Разве вы его видели, своего Бога?» «Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель. Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил».
«Дело врачей», сфабрикованное Петерсом, с треском провалилось, но спустя некоторое время Владыку всё равно репрессировали.
Будучи в третьей ссылке под Красноярском, уже в начале Великой Отечественной войны, епископ Лука предложил властям свой опыт и мастерство для лечения раненых советских воинов. С октября 1941 года его назначили консультантом всех госпиталей Красноярского края и главным хирургом эвакогоспиталя. Инспекторская проверка показала, что ни в одном другом госпитале не было столь блестящих результатов лечения сложнейших инфекционных ранений суставов. Тысячи военных были спасены от смерти или пожизненной инвалидности.
Работать приходилось в невыносимых условиях: штат неумел и груб, врачи не знают основ хирургии. Всё это крайне плохо отражалось на здоровье Владыки. Во время операций он всё чаще опускался на стул: не держали ноги. Трудно было подниматься по госпитальным лестницам: давало себя знать хроническое заболевание лёгких, эмфизема.
В 1944 году Владыка получил указ о назначении на Тамбовскую и Мичуринскую кафедру, а с 1946 по 1961 год был правящим архиереем Симферопольской и Крымской епархии.
Владыка Лука сделал ряд открытий. Перу выдающегося хирурга принадлежат знаменитые «Очерки гнойной хирургии», которые вышли в свет в ноябре 1944 года. До сих пор они являются настольной книгой и учебником многих хирургов.
В декабре 1945 года святителя наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов». За выдающиеся достижения в медицине он получил Сталинскую премию первой степени, которую пожертвовал на нужды сирот. Всё это означало официальное признание беззаветного труда святителя.
В 1958 году Господь послал ему новое испытание — слепоту на оба глаза. Однако Владыка видел духовными очами. Несмотря на страшный недуг, он регулярно совершал богослужения, постоянно проповедовал и принимал страждущих.
Скончался Преосвященный Лука 11 июня 1961 года в день Всех святых, в земле Российской просиявших. Определением Синода Украинской Православной Церкви (Московская Патриархия) от 22 ноября 1995 года архиепископ Симферопольский и Крымский Лука причислен к лику местночтимых святых. В ночь с 17 на 18 марта 1996 года состоялось обретение его нетленных мощей, а 24—25 мая 1996 года — торжество прославления святителя. Многоцелебные мощи его почивают в Свято–Троицком кафедральном соборе Симферополя. В августе 2000 года Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви прославил священноисповедника Луку в сонме новомученников и исповедников Российских XX века. Его память совершается 11 июня (нов. ст.) / 29 мая (стар. ст.) и в день памяти Собора Крымских святых 28 декабря (нов. ст.) / 15 декабря (стар. ст.)
Иосиф Оптинский считал, что немощь спасительна для души человеческой
Преподобный Иосиф Оптинский в письмах тоже размышлял о том, как можно найти силу в нашей немощи. Он считал, что немощь нужна, чтобы добиться вечной жизни.
«Без сомнения, вы можете оставить начальство, дабы избежать скорбей. Но куда же можно от них укрыться? И кто из людей живет без скорбей? Недаром земная наша жизнь названа юдолью плача.
При перемене жизни скорби только изменяться могут, но легче от сего быть не может; напротив, скорби могут усугубиться, как сказали старинные люди: «побежишь от волка, нападешь на медведя».
И Господь наш Иисус Христос во св. Евангелии нигде не заповедал своим последователям бегать скорбей, а всегда учил терпению, говоря:
«В терпении вашем стяжите души ваша» и «претерпевый до конца, той спасен будет».
И блаженными назвал терпящих поношения, гонения и всякие скорби. Все угодники Божии достигли вечной жизни скорбным путем.
А потому и вы лучше предайтесь в Его святую волю, ибо без воли Его ничего с нами не бывает».
Иосиф Оптинский
священник
У современных священников тоже нет единого толкования
Священник Николай Гулейко так комментирует высказывание апостола Павла:
«В этом отрывке речь идет о смирении, которое позволяет Божественной благодати действовать в человеке.
Наверное, самое запоминающееся объяснение этому месту Священного Писания дал митрополит Антоний (Сурожский):
«Эта немощь — не трусость, не робость, не безволие, не лень…
Речь идет о другой немощи: о сознании, что мы не можем достичь того величия, к которому мы призваны, если только Бог не поможет нам».
Николай Гулейко
священник
А вот мнение Иеромонаха Иова (Гумерова):
«Испытывая собственную немощь,
человек полнее чувствует
и осознает в себе силу Божию,
входящую в него, как дар свыше.
Эта сила давала возможность св. апостолу
совершать великие миссионерские труды».
Иова Гумеров
иеромонах
Стоит принять к сведению все версии, либо избрать ту, к которой лежит сердце
Если святые отцы не смогли договориться между собой, то как же простым мирянам понимать смысл этих высказываний? Есть два пути и каждый по-своему хорош.
- Принять всё к сведению. Святое Писание — это сложная, многоуровневая книга. Порой, в одной фразе можно обнаружить много глубинных смыслов. Это чудесные тексты, которые позволяют передать десятки смыслов всего парой слов. Нет ничего удивительного в том, что апостол Павел мог подразумевать сразу всё, что увидели в его высказывании святые отцы, — и даже больше.
- Слушать голос сердца. Все люди ошибаются. Святые отцы — тоже люди, пусть и духовные. Слепо доверять никому нельзя, но всё же такие люди редко допускают серьёзные промашки. В тех случаях, когда среди них нет единства, стоит прислушаться к голосу сердца. Сам Господь может нам подсказать, какое толкование будет лучше для нас и для нашей жизни.
Пусть даже апостол Павел и не вкладывал в свои слова тот смысл, который увидел, скажем, Иоанн Златоуст. Но что это меняет? Рассуждения святого всё равно полезны для жизни верующего.
Часть первая Игумен Феодосий (Попов)
Предисловие
Так в Духе Святом утверждает святой апостол Павел, обращая свое вдохновенное слово к Церкви верующих всех стран, всех времен до скончания века. И слово это как слово Божие измениться не может; и как Церковь Божию, так и слово апостольское не одолеют и врата адовы, – этому верит христианская вечность, должны верить и мы, православные христиане, предназначенные к вечности, к вечному спасению, к вечному радованию, к вечному царствованию вместе с Царем славы, Христом Иисусом. Такова вера наша, и с этой верой, Богу милующу, мы и отойдем в Царство света немерцающего и незаходимого.
Но как горькая действительность мало соответствует светлым христианским упованиям! Где сила Христова просвещения духа человеческого? Где подвижники духа? Где вера их? Где сила их, переставлявшая горы? Где явно действующая благодать Духа Святого? Где они, великие светильники веры, преподобные, эти Ангелы во плоти, нас спасающие?…
Тревожное сердце христианское, недоуменно и втайне озираясь на окружающую его действительность, с тревогой, близкой к отчаянию, готово вопросить Господа своего: да есть ли теперь даже и спасающиеся? А злобный дух времени земным шепотом отступничества уже шепчет рабам своим: христианство дискредитировано, – долой христианство, долой Церковь, долой монашество, попов, долой все предрассудки и суеверия веры, тормозящие движение земной культуры, прогресса единого бога – человеческого разума! Царь мира – плоть, вечное блаженство – царство всеобщей сытости! Прочь призраки и мечтания слабых разумом, обольщенных и обольщаемых своекорыстными жрецами!..
Вот какие речи ведет к своим ученикам и последователям дух времени сего, князь мира сего, торжествуя уже близкую свою, конечную победу над ослабевшим в духе христианством. Так, по крайней мере, думает отступнический мир.
«Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лк. 12, 32).
На все времена сказано было это слово нашим Спасителем и Богом: во все времена стадо Христово, верное своему Пастыре-начальнику в полноте духа и истины, было не велико, потому что всегда был тесен и прискорбен путь Креста Христова и широко отверсты врата, ведущие в погибель. В конце же времен, при внешнем и кратковременном торжестве зла, оно будет казаться еще меньше, но все-таки будет Церковью, которую не одолеть всей силе вражьей. И теперь, в наши лютые и многобедственные времена, еще живут и работают на Божией ниве незримые миру Божий трудники, те «седмь тысяч», которых соблюл Себе Господь и которые не подклонили выи своей Ваалу.
В одну из поездок моих в Оптину пустынь, за беседами с богомудрыми старцами, довелось мне услыхать об одном из членов этого святого братства, игумене Феодосии, скончавшемся в 1903 году и последние годы своей жизни приютившемся на покой под тихую сень скита великой духом Оптинской обители. И все, что рассказывали мне об этом старце, до того было близко моему сердцу, так трогательны были еще живые воспоминания, что я невольно им заинтересовался. Богу угодно было раскрыть мне душу этого молитвенника и дать мне в руки такое сокровище, которому равного я еще не встречал в грешном своем общении со святыми подвижниками, работающими Господу в тиши современных нам православных монастырей. Сокровище это – автобиографические заметки в Бозе почившего игумена, которые он составил незадолго до своей праведной кончины. Со времени учреждения православных монастырей не было примера, чтобы кто-либо из их насельников и подвижников оставил о себе воспоминания, касающиеся самой интимной стороны жизни монашеского духа, сохранил бы подобную историю своей души, стремящейся к Богу, своих падений и восстаний, и поведал бы о силе Божией, в его немощи совершавшейся и неуклонно руководившей им на пути к земному совершенствованию в благодати и истине и к Царству света невечернего.
Тем и драгоценны эти заметки, что они с необыкновенно правдивой ясностью указывают нам, что и в наше время, и в ослабевшем нашем христианском духе, возможен и всякому доступен с Божией помощью путь спасения и соединения с Господом Иисусом, Который все Тот же, что был от создания человека и останется Тем же во веки. С необычайной живостью ведется эта летопись сердца почившего игумена и раскрывается история земного испытания этой христианской души. С редкой правдивостью, с какой автобиограф не щадит и самого себя, повествуется им и о той мирской и монастырской обстановке, в которой трудилось его сердце в искании Бога и Его вечной правды: как живые, воскресают перед читателем события недавнего прошлого, тени тех средних русских людей, из которых одни из них работали над созданием храма Божьего в сердце Православной России, а другие по слабости своей и неведению – над его разрушением.
С редкой силой, с летописной простотой ведется удивительное повествование это о людях, о событиях, о душе человеческой и о силе Божией, над всей их немощью совершавшейся, и сам игумен восстает перед читателем во всей яркости своего духовного облика.
Уверенный в особой назидательности этих заметок почившего игумена как для верующего православного люда, так и для монашествующей современной братии, я разобрал их, связал их, по силе своего разумения, в одно целое, не убавив и не прибавив в них ничего своего, самоизмышленного, и даже, по возможности, сохранив слог и способ выражения мыслей самого автора. Покойный, не получив законченного образования, не мог создать цельного литературного произведения, но природное дарование его было не из заурядных, и оно дало в его заметках такой богатый и яркий, литературный, бытовой и психологический материал, что легок был мой труд, который я теперь предлагаю вниманию и назиданию моего дорогого читателя. В напутствии к биографии игумена Феодосия сообщу характерную черту прозорливости великого старца и наставника монашествующей братии Оптиной пустыни и всего православно-верующего мира, отца Амвросия Оптинского, под чьим духовным крылом воспитывался и отец Феодосий.
Жил игумен Феодосий уже на покое в скиту Оптиной пустыни и, несмотря уже на известную только одному Богу степень своей духовной высоты, нередко подвергался искушению от духа уныния, столь знакомого всем, кто внимал своей духовной жизни. В одно из таких искушений прибегает старец-игумен к старцу Амвросию и почти с отчаянием плачет к нему.
– Батюшка, спаси – погибаю! Свинья я, а не монах: сколько лет ношу мантию, и нет во мне ничего монашеского. Только и имени мне, что – свинья!
Улыбнулся старец своей кроткой улыбкой, положил свою руку на плечо склонившегося перед ним и плачущего игумена и сказал:
– Так и думай, так и думай о себе, отец игумен, до самой твоей смерти. А придет время: о нас с тобой, свиньях, еще и писать будут.
Это мне рассказывал один из сотаинников жизни покойного игумена, ныне здравствующий отшельник оптинский.
Лет двадцать прошло с этих замечательных слов блаженного старца, и суждено было им исполниться через мои грешные руки, руки того человека, который в то время сам так далек был не только от подвижников монашества, но и православным-то числился по одной метрике, выданной Московской Духовной Консисторией для поступления в гимназию.
«О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!» (Рим. 11, 33).
Записки игумена Феодосия о своей жизни
I
Относительно моей родословной вот что я не раз слышал в юности лично из уст моего родителя.
Пращур наш местожительство имел в селе Мелике, в двенадцати верстах от города Балашова Саратовской губернии. В то время город этот был не что иное, как деревня, принадлежащая помещику Б…у, а селение Мелик – несколько сотен мордовских семей язычников-идолопоклонников мордовцев. Мой пращур был их старший повелитель и начальник. Когда Петр I, желая скрыть свои благодетельные и мудрые планы от наблюдения кабинетов европейских держав, строил в Воронеже флот для взятия Азова, пращур наш, без всякого со стороны правительства к тому побуждения, возымел собственное желание принести, по силе возможности, дань своего верноподданнического чувства, и когда Государь нуждался в материальной помощи, он нарубил для него несколько сот вековых корабельных дубов, срубил их в плоты и собрал несколько тысяч пудов ржаной муки от всех подвластных ему племен. Все это он желал доставить в кулях на плотах по рекам Хопру и Вороне. Но, так как в то время не было в той стране хороших лоцманов и по рекам не было открыто судоходство, то план его не осуществился, и цель не была достигнута. Плоты, которые были спущены с грузом кулей муки во время полой воды, занесло в рукава заливов, а некоторые и вовсе потонули. Только несколько плотов догнали до Новохоперской крепости. С великим горем ускорил мой пращур на лошадях в Воронеж и предстал пред лицо Державного и объяснил ему о неудаче своего предприятия. Петр не оставил без внимания усердия мордвина и пожаловал ему в знак своей милости водяную мельницу на реке Хопре, близ села Репного, в вечное потомственное владение и несколько десятин лесу с землею, на что была выдана грамота, впоследствии записанная в церквах Репинской и Беломойской. Подаренный лес был окопан глубокой канавой, следы которой и я не раз видел, когда езжал с родителем моим на охоту с ружьем осенью за зайцами. Местность эта поднесь называется «Крутина», а прежде называлась «Лес Вагаева», по прежней нашей коренной фамилии. В бытность свою в Воронеже пращур мой не раз удостаивался беседовать со святителем Митрофаном и был им научен таинствам Христовой веры и был крещен в реке Воронеже, а по возвращении своем в село Мелик он убедил всех жителей этого села принять Святое Крещение. Впоследствии пращур мой, по усердию своему, выслал одной из Цариц отлитый по его заказу колокол, который был цел еще и во дни жизни моей бабки. Рассказывая мне об этом событии, бабка моя сказывала мне, что мельницей и лесом мы владели до царствования Екатерины II. Когда же эта великая Государыня повелела размежевать земли по принадлежности, то в это время прибыл к прадеду моему межевой и сказал ему секретно в его доме:
– Вагаев! Если ты не дашь мне пяти рублей, то я мельницу и лес твой отмежую в другие дачи, а тебе отрежу в другом месте, пониже.
Но у прадеда моего был на это свой особый взгляд: за что, де, я дам пять рублей?
Что может он мне сделать? Я имею царскую грамоту, никого не боюсь, денег не дам, а нужно будет, и до Царя дойду.
– Эй, Вагаев! Дай – тужить будешь, – говорил землемер, – синяя – не велики деньги.
– Ладно! – отвечал ему пращур, – мы сами знаем, где Царь живет.
И уперся на своем. Земля с мельницей была прирезана к другой даче, а ему было велено построить мельницу ниже. С мельницы семью пращура выгнали, и бабушка моя со своей матерью пошли по плотине, оглашая воздух раздирающими сердце воплями. Завелась тяжба. Прадед со своей грамотой – в Петербург, и здесь, уже на опыте, хотя и поздно, узнал русскую народную пословицу: «до Бога высоко, а до Царя далеко». Истратив там порядочный куш экономией и трудами накопленных тысяч и не дождавшись чего-либо в свою пользу, он с грустью позднего раскаяния окончил в Петербурге свою жизнь, а все бывшее при нем имущество пропало бесследно. Событие это тяжко отразилось на благосостоянии его семьи. Впоследствии даже следы этой грустной истории были уничтожены господином Струковым, местным предводителем дворянства, который под видом расследования выпросил у моей бабушки крепостные документы и бросил их в печку. Мельница поступила в опись Палаты Государственных Имуществ и с того времени сдается с торгов от казны в арендное содержание.
Чтобы покончить со всей этой бесконечной тяжебной историей, начальство, во избежание возобновления наследниками дела, велело и самую нашу фамилию из Вагаевых изменить в Поповых. Хотя и поныне еще есть потомки Вагаевых, но родовая земля, лес и мельница давным-давно не принадлежат им… Такую роль в жизни нашего рода сыграла пятирублевая синяя ассигнация… Кажется, нельзя было бы этому и поверить, но, к несчастию, это правда из времен… Шемякина суда. Еще, я помню, видел крепостные наши документы пятикопеечного достоинства.
Да к чему они? Прадед и землемер давно уже в сырой могиле превратились в тление до будущего Суда и вечной жизни, и те самые синие пятирублевые ассигнации заменены теперь государственными кредитными билетами.
Проходит образ мира сего.
Вот имена моих ближайших родоначальников:
Прадед моему отцу – Симеон, жена его – Соломония.
Дед – Иаков, жена его – Фекла.
Отец – Родион, жена его – Васса.
Родитель мой – Афанасий, мать моя – Агафия.
Братья мои: Феодор, скончался в 1846 году на двадцать первом году от рождения, Иоанн родился в 1835 году (я был восьми лет).
Сестры: Екатерина, Пелагия.
Всех же нас у родительницы было двадцать один человек, но те умирали во младенчестве – году, трех и пяти лет. Родительница моя умерла в 1851 году двадцать седьмого сентября и похоронена на общем кладбище (Новом) в городе Балашове на пятьдесят первом году от рождения своего. Родитель скончался в 1857 году седьмого августа на шестидесятом году, а погребен в селе, бывшем городе Добром, Лебедянского уезда Тамбовской губернии, близ Тихвинской церкви.
Сотвори им, Господи, вечную память!
Прошу всех православных с поклоном до земли и с росой сыновнего усердия на ресницах поминать их имена на проскомидии и в частных своих святых молитвах, и благий Господь в милости Своей да помянет всех нас. Аминь.
