Александр Щипков: «Мы должны уйти от либерального мировосприятия»

Щипков Александр Владимирович

1957

Русская Православная Церковь

Третье поколение модернистов

Окончил: Смоленский педагогический институт

Преподавал в: СПбГУ, РПУ

Организации: Межсоборное Присутствие Русской Православной Церкви, Синодальный отдел по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, Методический совет по освещению религиозной тематики в СМИ при МПТР, Новая Политика (центр), Общественный совет РФ по телевидению, Экспертный Совет по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ, Гильдия религиозной журналистики, Совет Общественного Телевидения России, Клуб Православных журналистов, Всемирный русский народный собор

Пресса: Община (журнал), «Дружба народов», «Санкт-Петербургские ведомости», журнал «Смена», «Независимая газета», «Литературная газета», «Новое время»,«Вопросы философии», газета «Рейтинг» (СПб), Христианское информационное агентство, газета «Смена», Во что верит Россия (программа), Религия и СМИ (интернет-портал), Новая политика (сайт), сайт «Народы России», радиостанция «Маяк»

Испытал влияние: Дудко Дмитрий Сергеевич

Направление: социальное христианство

,
аморализм
,
Церковная реформа
Модернизм

(3 августа 1957 — ) — публицист модернистского направления, христианский социалист, аморалист. Деятель Церковной реформы.

образование

В 1978 году был поражен в социальных правах и исключен из Смоленского педагогического института (факультет иностранных языков) с пятого курса с формулировкой: «за поведение, несовместимое со званием советского студента».

В 1994 году получил разрешение закончить прерванное в 1978-м образование.

С 1998 по 1999 год преподавал на философском факультете Санкт-Петербургского государственного университета.

В 2000 году под научным руководством академика Л. Н. Митрохина защитил в Институте философии РАН кандидатскую диссертацию по специальности «социальная философия» на тему «Христианско-демократические движения в постсоветской России»[4].

В 2021 году назначен деканом социально-гуманитарного факультета Российского православного университета святого Иоанна Богослова[5].

Эксгумация фашизма (Александр Щипков)

В издательстве «Алетейя» в Санкт-Петербурге вышла книга Александра Щипкова «Традиционализм, либерализм и неонацизм в пространстве актуальной политики».

«У современных либералов нет иной морали, кроме самой архаичной античной идеи противостояния «цивилизации и варварства», и связано это с обращением западных элит к новым формам колониализма, которые были абсолютно невозможны в период соперничества двух социальных систем во второй половине прошлого века. До ХХ века идеология европейского колониализма оформлялась в выражениях вроде «бремени белого человека» и «необходимости цивилизовать дикарей». «Этот лексикон устарел именно тогда, когда набирал силу марксизм. Под его влиянием такие явления как мировая зависимость и мировое неравенство были впервые описаны на языке политэкономии», – подчеркивает автор. Если во времена холодной войны речь шла о противостоянии идеологий и социально-политических систем, то сейчас, после распада советского блока, либеральный мейнстрим вновь возвращается к доктрине открытого колониализма.

Обращаясь к анализу причин роста влияния крайне правых неофашистских и неонацистских движений в современной Европе, Щипков критикует миф западных политологов правого толка о том, что фашизм был всего лишь ответной реакцией на коммунизм. «С исторической точки зрения фашизм отнюдь не является реакцией на коммунизм, вытекает из условий и политико-экономических факторов либерального капитализма», – отмечает Щипков. Автор убедительно доказывает, что наиболее точное определение классовой сущности фашизма было дано в 30-е годы ХХ века лидером болгарских коммунистов Георгием Димитровым. «Фашизм – это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала». Главное в этом определении, считает автор, установление прямой связи между фашизмом как идеологией и властью финансового капитала. «Из этой связки следует, что фашизм есть продолжение ультраправой неолиберальной идеологии – идеологии крупного капитала. В связи с этим становится понятно, почему левые социал-демократы и коммунисты всегда подчеркивали связь между фашизмом и капитализмом, а либеральная теория «тоталитаризма» эту связь принципиально отрицала», – отмечает автор.

В главе «Бинарная теория тоталитаризма: пределы применимости» автор называет данную концепцию во многом устаревшим реликтом холодной войны.

«Возникает естественный вопрос. Зачем имея в своем распоряжении понятия «коммунизм» и «фашизм» (причем любое из них может быть предметом моральных оценок) вводить третье понятие, занимающее метапозицию по отношению к первым двум и нивелирующее их видовые признаки? Вероятно затем, чтобы уйти от исторической конкретики». А. Щипков о.

А. Щипков, анализируя многочисленные идеологические проявления неонацизма и русофобии и прямые преступления современных украинских неофашистов – бандеровцев, выявляет причины сближения респектабельных представителей западной демократии и крайне правых сил на Украине. Он считает, что союз неолибералов и крайне правых радикалов – это не случайность и не временная тактическая уловка, а закономерность, вытекающая из их все возрастающей идеологической общности. В основе этого парадоксального на первый взгляд, но лишь на первый взгляд, симбиоза лежит апология идей социального, национального, культурного и цивилизационного неравенства. В современной Украине мы могли наблюдать, как под проевропейскими и националистическими лозунгами одновременно при поддержке западных демократий разрушались реальные демократические институты, межнациональное согласие и основы государственности. Можно вспомнить и пример Чили времен Пиночета, где для реализации праволиберальной экономического курса была установлена при поддержке США военная диктатура фашистского типа.

В тоже время вряд ли в полной мере можно согласиться с мнением автора, что «в России в отличие от США либерализм не вытекает, а идет вразрез с национальной традицией». Как известно, истина всегда конкретна. В современной России речь скорее следует вести о реакционной роли компрадорского либерализма и его политических представителей, в прошлом партий «Союз правых сил» и «Правое дело», закономерно утративших поддержку избирателей и их продолжателей и идейных наследников в лице оппозиционеров из партии РПР – ПАРНАС и «Партии прогресса» А. Навального.

Строго говоря, либерализм в эпоху буржуазных революций, а в России была одна из самых запоздалых буржуазных революций в Европе, играл безусловно прогрессивную роль. Со времен Великой французской революции с ее лозунгами Свободы Равенства и Братства либерализм выступал как идея формального равенства всех граждан в противовес феодальному консерватизму, отстававшему привилегии аристократии и монархический абсолютизм. Социалистическое движение добавило к либеральным ценностям юридического равенства людей идею социального равноправия, борьбы за социальное равенство и права угнетаемого четвертого сословия пролетариев.

Неслучайно в годы второй мировой войны именно союз западных либеральных демократий и советского коммунизма объективно защищал общечеловеческие ценности и основы цивилизации от расовой теории германского национал-социализма, с его идеологией арийского превосходства, разделения людей на высшие и низшие расы.

Следует также учитывать, что в ЕС ведущую роль играет Европейская народная партия, объединяющая консервативные и христианско-демократические партии, тяготеющие в социально-экономической политике к неолиберальным подходам. На последних выборах в Европарламент на втором месте была Партия европейских социалистов (ПЕС) и лишь на третьем либеральный «Альянс за свободу и демократию».

Обращаясь к традиционным ценностям в главе «Борьба за традицию: новая форма политической легитимизации» А. Щипков показывает, что защита их может носить как справедливый, так и глубоко реакционный характер. «Фактически правый и левый традиционализм исключают друг друга». Первый стремиться к «неоязычеству – «новому Средневековью» без христианства», а второй мечтает восстановить в правах «христианский этический слой европейской традиции». В книге подвергаются критике идеи консервативного философа Александра Дугина и его интерпретация комплекса идей отечественного традиционализма, а также архаичные взгляды правых консерваторов, выступающих под лозунгами реставрации дореволюционной монархии.

Щипков ставит актуальный вопрос о возможности синтеза социалистической идеи и традиционализма, сближения социалистов и сторонников традиционных ценностей. Будучи приверженцем идей левого традиционализма, автор закономерно обращается к наследию русских славянофилов, народников и эсеров, христианских социалистов. Для приверженцев традиционных ценностей путь только один – влево, считает А. Щипков и выступает за синтез христианских, гуманистических и социалистических идеалов.

В заключение книги А. Щипков делает важный вывод, который как бы подводит итог всех его размышлений. «Чтобы выйти из кризиса, мировой системе придется перестраиваться, менять идеологическую компоненту. Но сделать это в рамках «классического либерализма» уже невозможно». Поэтому возникает реальная угроза и соблазн перехода транснационального капитала, который автор называет «диспетчерами системы», к архаичным и репрессивным формам правления. И с этой оценкой трудно не согласиться.

Борис Романов

церковные должности

С 2007 года ответственный секретарь Попечительского совета Императорского Петропавловского собора Санкт-Петербурга.

23 октября 2014 года — член Межсоборного присутствия[6]; секретарь Комиссии по вопросам информационной деятельности Церкви и отношений со СМИ.

31 декабря 2015 года назначен Патриархом Кириллом исполняющим обязанности первого заместителя председателя синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ. В его обязанности входят вопросы взаимодействия с органами государственной власти и с неправительственными организациями[7].

социальное христианство

В 2021 году заявил о возможной канонизации патриарха Сергия (Страгородского):

Я глубоко убежден в том, что он будет канонизирован. Не сегодня, так через 5, 10, 50 лет неизбежно произойдет осознание подлинных масштабов его личности и той колоссальной роли, которую он сыграл в истории Русской Церкви»[10].

о встрече в Гаване

Тема взаимоотношений между православием и католичеством, их сходств и отличий, по правде говоря, малоактуальна сегодня. Встреча в Гаване была не религиозной, а дипломатической. И в этом плане её значение — огромно. Выскажусь аккуратно. Скажем так — подобные встречи очень мешают тем, кто пытается развязать Третью мировую войну ради своей корысти и перекройки мировой карты[11].

пресса

Автор журнала «Дружба народов», «Санкт-Петербургских ведомостей», журнала «Смена», «Независимой газеты», «Литературной газеты», «Нового времени», а также для «Вопросов философии» и других научных изданий[12]. Параллельно до 1992 года работал по рабочей сетке на предприятиях Ленинграда сварщиком, гальваностегом, слесарем, шофером.

С 1991 по 1992 год — литературный редактор газеты «Рейтинг» (СПб), затем — редактор «Христианского информационного агентства».

В 1994 году стал обозревателем Санкт-петербургской газеты «Смена».

С 1995 года в течение семи следующих лет работал редактором программы «Во что верит Россия» на «Радио России» (ВГТРК).

В 2000 году был избран заместителем председателя Методического совета по освещению религиозной тематики в СМИ при МПТР.

С 2001 года стал председателем Гильдии религиозной журналистики. Тогда же начал работу директором региональных проектов «МедиаСоюза» и оставался на этой должности в течение двух лет.

С 2002 года — главный редактор интернет-портала «Религия и СМИ» (https://www.religare.ru).

С 2004 года — исполнительный директор ; до 2006 года совмещал эту должность с постом главного редактора сайта «Новая политика». Одновременно выступал главным редактором сайта «Народы России» и был ведущим программ радиостанции «Маяк».

С 2007 года — Председатель Клуба Православных журналистов.

Инициатор создания Общественного совета РФ по телевидению.

Приказом министра юстиции РФ от 3 марта 2009 года № 61 утвержден в качестве члена Экспертного Совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ[13]. С 2009 по 2015 годы — член Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы.

С 2012 года — член Совета Общественного Телевидения России (ОТР).

аморализм

Последовательно прославляет самоубийство:

Проблема состояла в том, что генерал Ефремов покончил с собой, он застрелился, будучи окружен врагами и не имея шансов спастись. Генералу нельзя было попасть в плен!.. Это самоубийство во исполнение воинского долга, это высшая из жертв — жертва своей земной жизнью[14].

В 2011 г. возглавил инициативную группу, которая обратилась к Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу с прошением разрешить церковное отпевание генерала М. Г. Ефремова. В сентябре 2011 г. Патриарх Кирилл дал разрешение на отпевание Михаила Ефремова, отметив в своей резолюции: «Согласен с необходимостью возродить память о героической борьбе генерала Михаила Ефремова и о его верности Родине и солдатскому братству»[15].

Сторонник канонизации митр. Сергия (Страгородского), который якобы для него олицетворяет готовность к компромиссу с антигосударством ради спасения Церкви:

Мы вряд ли когда-нибудь узнаем, что переживал патриарх Сергий. Но я глубоко убежден в том, что он будет канонизирован. Рано или поздно, не сегодня, так через 5, 10, 50 лет неизбежно произойдет осознание подлинных масштабов его личности и той колоссальной роли, которую он сыграл в истории Русской церкви[16].

Александр Щипков: «Мы должны уйти от либерального мировосприятия»

Эксклюзивное интервью заместителя Главы Всемирного Русского Народного Собора, политического философа Александра Щипкова телеканалу «Царьград»

Всемирный Русский Народный Собор, одна из самых значимых международных общественных организаций, в 2021 году пережил серьёзные изменения. Так, в апреле этого года была значительно обновлена команда ВРНС: новым заместителем Главы Собора, Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, стал основатель нашего канала, известный русский предприниматель и общественный деятель Константин Малофеев. А уже в октябре на XXIII Всемирном Русском Народном Соборе был избран ещё один заместитель его Главы — доктор политических наук, профессор МГУ имени М. В. Ломоносова Александр Щипков.

* * *

Царьград: Александр Владимирович, 2021 год ещё не закончился, но многие уже подводят его итоги. А год поистине насыщен событиями, причём далеко не только позитивными. Начался он с подписания Константинопольским патриархом Варфоломеем беззаконного «томоса» об «украинской автокефалии», и в дальнейшем раскол Православного мира только нарастал. Но в то же время мы видим укрепление Православия в России, примером чему являются значительные перемены во Всемирном Русском Народном Соборе, который становится постоянно действующим центром церковно-общественного и церковно-государственного взаимодействия. Насколько значимы, на Ваш взгляд, эти перемены 2021 года?

Александр Щипков: Время покажет, на что мы способны, и какие будут результаты, но вы очень точно отметили, что события, произошедшие внутри Всемирного Русского Народного Собора, вполне можно поставить в ряд значимых церковно-политических событий 2019 года. Замечу попутно, что если год начался со «стамбульской агрессии», то закончился возвращением Западноевропейской Архиепископии в лоно Русской Православной Церкви.

Структурные и смысловые изменения, связанные с Всемирным Русским Народным Собором, я бы тоже поставил в этот ряд. И не потому, что коллеги оказали мне честь, выбрав одним из заместителей Главы ВРНС, а потому, что Собор действительно начал меняться. Чем, в первую очередь, всегда был Собор? Это была структура, которая объединяла различные русские силы в России и на территории сопредельных и даже далёких государств. За 26 лет существования ВРНС было сделано множество полезных вещей, поднято множество важнейших вопросов.

Сегодня добавилась ещё одна задача — сформулировать общую концептуальную платформу. Это не значит, что все русские патриотические организации должны стать одинаковыми. Нет. Должна появиться некая концепция, с которой будут согласны все те, кто стоит на традиционалистской платформе.

Ц.: И ведь действительно, у нас этой общей концепции до сих пор нет…

А.В. Щипков. Фото предоставлено пресс-службой А. В. Щипкова

А.Щ.: Нам часто указывают на то, что наши оппоненты из либеральной ойкумены действуют слаженно и чётко, мол, вот какие они дружные. В действительности они весьма агрессивны и истеричны, поедают друг друга в конкурентной борьбе. Они ненавидят друг друга, это — клубок змей. При этом действительно работают системно, потому что опираются на единую идеологическую платформу, тезисы которой филигранно отточили за триста лет.

У нас, традиционалистов, есть свой набор основополагающих ценностных ориентиров. Этот набор очень ясно изложен в парадигме религиозного языка, но при «конвертации» на социальный язык даёт сбои. Традиционалистский спектр требует новой смысловой компоновки. Это процесс непростой, он требует времени. Важный шаг в сторону этой компоновки был сделан в январе 2009 года Святейшим Патриархом Кириллом буквально за несколько дней до избрания на Патриаршее служение. Он выступил с предложением подумать, какие универсальные ценности объединяют всех граждан России.

Заговорили о свободе, справедливости, патриотизме, солидарности и так далее. Поиск ценностных смыслов вылился в горячую и совершенно необходимую для нашего общества дискуссию. Ценности не равны, они имеют свою иерархию. Многие только тогда это поняли. В конце концов на одном из собраний, проводимых ВРНС, Святейший Патриарх зачитал этот список в своей редакции: на первом месте стояла вера.

Ц.: Но ведь для верующего человека это очевидно…

А.Щ.: Сегодня — очевидно. Сегодня это стало нормой. А тогда не было очевидно. Спорили и спорили, и никому не приходило в голову, какую именно ценность нужно поставить на первое место, пока Патриарх не произнёс слово «вера». Именно эта дискуссия 2009 года начала менять ландшафт. Тогда даже слово «ценность» многие люди не могли выговорить, а сейчас словосочетание «традиционные ценности» прочно вошло в наш обиход. И это не просто слова — это слова, которые определяют рамки мировоззрения 140 миллионов человек, живущих в России. Слова, которые влияют на сознание, влияют на наши социальные действия.

В этом контексте необходимо вспомнить 1997 год и дискуссию вокруг преамбулы закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». В те годы появление преамбулы с упоминанием особой роли Православия в истории России и закреплением понятия «традиционные религии» было самым настоящим прорывом, и это тоже целиком была заслуга Патриарха Кирилла, на тот момент митрополита Смоленского и Калининградского. Тогда вообще в официальной политической лексике впервые стало произноситься слово «традиция». Впервые после огромного перерыва в политический обиход начало медленно входить понятие традиции. Позже появились понятия «русского мира», «русской цивилизации». В 1997 году был сделан первый поворотный шаг, а в 2009-м — второй.

Фото: Nikolay Gyngazov / Globallookpress

Ц.: Шаг к той самой универсальной традиционалистской системе, к концепции, которую нам предстоит выработать?

А.Щ.: Именно так. У нас, условно говоря, в «традиционалистском лагере» она до сих пор не устоялась. Казалось бы, мы всё понимаем, часто говорим об одних и тех же вещах, но общей системы до сих пор нет. Сегодня мы живем в эпоху ухода либерализма: уже и Фрэнсис Фукуяма отрёкся от своих текстов 30-летней давности, а мы никак не можем стать твёрдо на ноги, потому что у нас нет этой единой концепции.

Я считаю, что «задача номер один» Всемирного Русского Народного Собора — принять участие в её формулировке. Поэтому важно усилить интеллектуальную работу. Именно этому служат те комитеты, которые мы создаём в течение последнего года.

Ц.: Не являются ли эти комитеты прообразом «теневого правительства»?

А.Щ.: Нам нет необходимости создавать что-то «теневое», мы работаем открыто. ВРНС возглавляет Святейший Патриарх. Там, где находится Церковь, никакой «тени» не может быть. Это у всевозможных эзотериков и гностиков есть «тайные знания» и «степени посвящения», а в Церкви — Истина Христова. И дверь в Церковь открыта для всех. Мы — часть Церкви и стараемся в области своей социальной деятельности приносить пользу людям, Церкви и отечеству.

Наше дело — помочь нашим друзьям-традиционалистам, которые работают в самых разных сферах: от театров до научных институтов. Мы опираемся на исторический ресурс Святейшего Патриарха. Сможем ли мы правильно им воспользоваться, будет зависеть от нас.

Святейший Патриарх Кирилл. Фото: Pravda Komsomolskaya / Globallookpress

Ц.: Но что значит «исторический» ресурс?

А.Щ.: Во-первых, епископ, ставший Русским Патриархом, автоматически становится исторической фигурой, и он, понимая это, соотносит свои действия не только с текущей повесткой, но и с исторической. Во-вторых, я только что показал на примере 1997 и 2009 годов, как Патриарх может изменять лицо эпохи, влиять на мировоззрение миллионов людей. Это ему позволяет делать тот самый исторический ресурс.

Ц.: Тем не менее задача объединить русских традиционалистов разных направлений, от советских патриотов-социалистов до правых монархистов, очень сложна. Известно, что именно этому посвящена Ваша монография «Социал-традиция». Можно ли немного подробнее об этом опыте?

А.Щ.: На протяжении последних 15 лет я искал разные формулировки сближения социальной и традиционалистской идей. Поначалу я даже не пользовался словом «традиция», используя термин «консерватизм», искал к нему в помощь какие-то «костыльки». Например, «социализм». У нас определённый семидесятилетний опыт жизни при социализме. Мы построили социальное государство, но только мы его построили, как оно развалилось. Следовательно, были допущены системные ошибки. На мой взгляд, главная ошибка — отказ от традиции, связанной с русской корневой идентичностью.

Поиски были долгими. Поначалу я придумал словосочетание «левый консерватизм». Но потом почувствовал: нет, не то. С понятием «левый» очень сложно работать, потому что если в России ещё встречаются достойные и порядочные носители левой идеи, то на Западе они полностью растворены либерализмом. Значит, этот термин отпадает. «Консерватизм» тоже очень разный — иногда симпатичный, а иногда совсем не симпатичный. Сам по себе он тоже не может стать объединяющей платформой — слишком аморфный. В конце концов я стал пользоваться понятием «традиционализм», а чтобы показать потенциальную возможность соединения традиционализма и социальной справедливости, придумал термин «социал-традиция».

Традиционные ценности не могут не быть связаны с социальной идеей, потому что исходят из нравственности, а отношения внутри общества, основанные на нравственной основе, и есть социальные. Это — Богом данная норма нашей жизни. Наша задача — найти способ её политической реализации.

Ц.: Одной из ключевых социальных норм, данных Богом, всегда была традиционная многодетная семья. Но в какой-то момент, совершенно ничтожный в рамках всей человеческой истории, этот механизм стал плохо работать. Последний Всемирный Русский Народный Собор был посвящён народосбережению — задаче, которую необходимо решать как можно быстрее. Но как сделать так, чтобы поколение, родившееся в девяностые-нулевые годы, в основном невоцерковленные ребята, осознало важность создания семей и деторождения? Что должно «перещёлкнуть» в их сознании?

Фото: KELENY / Shutterstock.com

А.Щ.: Для того, чтобы у современных мальчиков и девочек что-то «перещёлкнуло» в голове, мы должны уйти от либерального мировосприятия. От главной либеральной мысли, которая заключается в том, что во главе мироздания стоит человек. А Бог, даже если не отрицается совсем, — где-то «сбоку». Это главная системная вещь, и пока мы её не изменим, никакими деньгами, никакими льготами ситуацию не исправить. Конечно, и это всё надо делать: и квартиры давать, и пособия, и материнские капиталы… Но главное должно произойти в сознании, оно должно стать религиозным. Только тогда включится та самая традиционная ценностная шкала.

Только религиозная мотивация, религиозный взгляд на жизнь помогает раскрыть в человеке — и в мужчине, и в женщине — те его свойства, которые сейчас молчат. В первую очередь любовь. Казалось бы, такая простая вещь, но в этой либеральной системе, где Богу нет места, любовь в каждом из нас как бы недоразвита, повреждена. Женщина делает аборт, потому что не умеет любить мужчину. Ведь, убивая младенца, она убивает и его тоже. Мужчины попускают аборты, потому что не умеют по-настоящему любить свою женщину, видеть в ней себя, чувствовать её тело, как своё, чувствовать её боль, как свою боль. Изменить это повреждённое сознание можно только одним способом — восстановлением религиозного мировоззрения, возвращением каждого из нас в религиозную систему координат.

патологическая речь

Александр Щипков оформляет свои речения на патологической речи, хотя и не достигает уровня уверенного владения ею.

приемы

• Придание смысла.
• Повторение
  : «Мы должны прийти к общегражданскому консенсусу, который может быть основан только на одном, — на общем отношении к нашей истории, чтобы у нас был консенсус по отношению к ней»[17].

штампы

• Солидарность, соборность: «Солидарность не враг соборности. В обоих случаях предполагается жизнь по принципу „один за всех, все за одного“. Это — по-христиански»[18].

• Переосмысление (переосмыслить)[19].

• Модель
  : «Существует довольно много
  интересных моделей
  государственно-церковных отношений. В России нет окончательно сложившейся системы, но можно наблюдать появление элементов договорной системы, которая успешно существует в ряде европейских стран»[20].

• Интегральный
  : «Консерватизм… наиболее универсальная и интегральная идеология»[21].

• Идентичность
  ;
  Код
  : «Условием укрепления русской идентичности является синтез или, говоря языком семиотики, взаимный перевод разных историко-культурных кодов, составляющих единое знаковое пространство русской традиции. В частности, советских ценностей (код „социальной справедливости“) и христианских ценностей (евангельский код)»[22].

• Всемирная отзывчивость
  : Все главы этой книги (Кирилл, Патриарх Московский и всея Руси. Семь слов о русском мире / сост. А.В. Щипков. М.: Всемирный Русский Народный Собор, 2015) объединены чувством глубокого, нерасторжимого единства национального духа и принципов справедливости, соборности, солидарности и «
  всемирной отзывчивости
  » апостольского христианства[23].

Консенсус

• Следующий год — это год идеологии, в течение которого мы должны прийти к общегражданскому консенсусу, который может быть основан только на одном, — на общем отношении к нашей истории, чтобы у нас был консенсус по отношению к ней[17].
• Правило, которое нужно соблюдать: никакая часть общества не может говорить от имени всего общества. Только на этой основе возможны консенсус
  и взаимодействие. Проблемы неизбежны в любом обществе. Но наша задача в том, чтобы их решать, а не провоцировать[24].

мифы

Гностическое творчество: «Советский период — это тоже наша история, она не чужая. И она состояла не только из номенклатурных решений, но и из искреннего коллективного творчества народа»[18].

патологический словарный запас

Информационная война, Коллективная память, Коллективное сознание, Коллективный опыт, Модель, Пассионарность, Переосмыслить, Политика, Политические убеждения, Постгуманистический, Смысл, Соборность, Солидарность, Философский

«Я не верил им»

«Росбалт» продолжает публикацию цикла интервью «Разделенные безвременьем» с представителями двух поколений – с теми, кто поднялся в девяностые годы, и теми, кто стал известным в десятые.

Пришедшие из девяностых: Александр Щипков

Сегодня Александр Щипков – деятельный и яркий религиозно-политический идеолог и публицист охранительного толка, очень близкий и к священноначалию, и к светским властям. Его позиция почти по всем пунктам близка к официальной. Но его дорога к этому не была обычной.

Придя к вере подростком, Александр Щипков полтора десятка лет вел жизнь отторгаемого советской системой православного активиста. Его мать Татьяна Щипкова, преподаватель смоленского вуза, отбыла срок за организацию подпольного религиозного семинара. Сам он сделал классическую «карьеру» человека из ленинградского андеграунда: был грузчиком и кочегаром.

В кочегарке больницы им. Куйбышева, Ленинград, 1987 г. Фото из личного архива Александра Щипкова

Смена политического режима позволила Щипкову покинуть подполье. С начала и до конца 1990-х он работал «год за два, занимаясь и научными исследованиями, и практической журналистикой, и борьбой за возвращение храмов».

Но в августовские дни 91-го в борьбе с путчистами участвовать не захотел, хотя и понимал, как много благ ему принесет победа Ельцина.

— Девятнадцатого августа 1991-го я находился в Москве. Звоню Глебу Якунину. «Отец Глеб, что происходит? – Саша, не до разговоров, бросай все, езжай в Белый дом». Приехал к Белому дому. Раннее утро. Суета. Вошел. Вышел. Опять зашел, снова вышел. Искал знакомых. Не нашел. И тут вход перекрыли. Вот ведь как интересно бывает в жизни. Если бы я случайно остался с той стороны двери, то, наверное, моя жизнь по-другому бы сложилась. Потому что я стал бы смотреть на этот мир из окна Белого дома. А так мне крупно повезло. Я остался все-таки с моим народом – «там, где мой народ, к несчастью, был».

И все эти три дня я находился в состоянии очарованного странника. Понимал, что происходят тектонические события. А вместить не мог. Было ощущение того, что мне не хочется в этом участвовать, нет желания быть охотником и добивать этого огромного раненого зверя — при том, что лично я, как «деклассированный элемент», кроме благ ничего от победы Ельцина не получал. Ведь самая первая мысль 19-го августа, когда меня разбудили и сказали о перевороте, была: «О Господи, опять в кочегарку!…».

— Вы не могли присоединиться к людям, которые защищали ваше дело?

— Нет, это не было моим делом. Я им не верил. Ну, коммунисты. Ну, перекрасились. Потому что коммунисты всегда врали. Потому что коммунисты нас, православных, преследовали. И верить коммунистам…

— …Но Путину вы же верите? Тоже был коммунистом. Ну, еще и сотрудником органов, если вас это дополнительно к нему располагает.

— Вы пытаетесь наложить сегодняшнюю политическую ситуацию на те дни. Но тут не может быть прямой корреляции. На нынешнее состояние России я смотрю иначе. И страна другая, и я – другой. А тогда рассуждалось: не мое, я-то из диссидентов, из андеграунда. Быть властью считалось неприличным.

У себя дома на канале Грибоедова, Ленинград, 1980-е гг. Фото из личного архива Александра Щипкова

— Когда вы преодолели синдром человека из андеграунда?

— В начале 90-х мне предлагали заняться политикой, пойти на выборы, и с моей «антисоветской» биографией я бы в те годы их легко выиграл. Но я отказался — побрезговал. Сейчас бы поступил по-другому. Если не сделаешь сам, за тебя решат другие. И я продолжал работать в кочегарке еще в 92-м году. Мой сменщик Митя Шагин (художник, основатель группы «Митьки» — ред.) и многие мои друзья-кочегары вышли из подполья гораздо раньше. Психологически после 15-ти лет работы по «рабочей сетке» самым сложным для меня было сказать себе: я больше не кочегар. И рискнуть начать жизнь с начала в 35 лет. В середине 90-х я пришел в петербургскую газету «Смена» религиозным обозревателем.

— Трудно вам там приходилось?

— Я немного стеснялся раскованной молодежи, но меня даже не спросили, почему у меня нет диплома о высшем образовании. В светской газете я создал целую полосу на религиозно-политическую тему. Это был прорыв в религиозной журналистике.

— То есть светская и, насколько помню, либеральная газета, увидев, что вы предлагаете интересные материалы, охотно их ставила. Вам ничто не мешало делать свое дело. Неужели вас отталкивал тогдашний дух свободы?

— Нелиберальных газет тогда не было. Да и сегодня их не больше, чем пальцев на одной руке. Я подходил прагматично: если эта свобода ненадолго, то мне нужно успеть сделать как можно больше. Я уже прожил первую половину жизни, у меня не было времени, и я работал год за два. Я занимался и научными исследованиями, и практической журналистикой, и борьбой за возвращение храмов. Господь пошел мне навстречу. Мне комфортно было в «Смене», а потом еще комфортнее — на Петербургском радио и на «Радио России».

— Выходит, дело не в конкретных СМИ, а в духе того времени.

— Ничего подобного. Дело в конкретных людях, которые были моими начальниками. Они давали мне большой люфт свободы. Если бы не давали – я бы развернулся и ушел немедленно. Не из гордости, просто у меня не было времени. Я много экспериментировал и думаю, что им самим было интересно то, что я делаю.

В 91-м Ельцин объявил, что государство вернет нам все храмы. В Петербурге на тот момент было всего 6 действующих храмов. Мы начали создавать приходские советы и подавать ходатайства о возвращении зданий. Но Собчак сопротивлялся с такой силой… По каким-то политическим соображениям, которые в конечном счете были, конечно, антиклерикальными. Каждый храм давался с боем. Сборы подписей, митинги, несанкционированные молебны…

— А может, так и должно быть? Если людям нужен храм, то они должны приложить какие-то усилия, чтобы выселить из здания разные там учреждения, музеи и прочее. Мне кажется, что уважают только то право, которое отстаивают. Если здание храма просто берет и жалует градоначальник, то градоначальник может и отнять его в любой момент.

— Мы должны были бы приложить усилия на сбор средств, ремонт, реставрацию, а нам приходилось тратить силы на политические методы и выколачивать из Смольного то, что в Кремле обещал Ельцин. Обращу ваше внимание на то, что закон о возвращении церковного имущества был принят только в конце 2010 года. Почему он не был принят сразу в 1991-м? Почему тянули 19 лет? Ответа нет…

— Но можно ли, глядя из сегодняшнего дня, всерьез назвать это время годами угнетения РПЦ, непризнания ее естественной роли? Или, может быть, РПЦ претендует на такую роль, которую не все считают естественной?

— У нас в Петербурге, безусловно, было политическое давление на Церковь со стороны Собчака, который пытался создать специальный Межрелигиозный совет во главе со светским чиновником. И он очень сердился на митрополита Иоанна (Снычева), который расстроил этот хитрый проект. Я однажды разговаривал с Собчаком о Боге. Позвонил в его пресс-службу и говорю: «Можно взять интервью? — А тема? — О Боге». Через неделю получил приглашение.

— Оцените это согласие. Человек не обязан рассказывать о своей вере. Мэр добровольно согласился говорить о вещах для него, видимо, нелегких.

— Первый вопрос, который я задал — верит ли он в Бога, и он ответил утвердительно. Это был тяжелый разговор. У меня возникло ощущение, что у него внутри глубокие и неразрешимые проблемы. Он выглядел очень растерянным. Через какое-то время я понял, почему он согласился меня принять. Ему не с кем было поговорить на эти темы, он хотел разобраться в самом себе.

Но такой разговор возможен либо со священником, либо с кем-то очень близким, кто тебя любит, кто готов принять твою боль, твои сомнения, твою слабость. А Собчак согласился на встречу с совершенно незнакомым человеком. И это его одиночество… Я видел, что человек нуждается в глубокой исповеди. Но я был совершенно не готов к этой роли, не хотел, да и не имел на нее право. И я перевел разговор на политические темы.

— Не кажется ли вам, что в «проклятые 90-е» религиозно-церковная жизнь развивалась гораздо более естественным порядком? Глава города беседовал с православным активистом о вере. Так или иначе, но возвращали храмы. И антиклерикальных настроений я тогда не видел. А сейчас вижу. Еще недавно передовые люди не были антиклерикалами. Сегодня они — антиклерикалы, даже если определяют себя как православных. Возродился атеизм, вроде бы вовсе сошедший со сцены. Среди молодых образованных людей много демонстративных атеистов. Разве это не результат огосударствления РПЦ и охранительных установок ее иерархии?

— Волею истории в 1980-е -1990-е годы для демократических сил Церковь оказалась попутчиком в борьбе с коммунизмом. И критиковать Церковь в СМИ было не принято. Потому что такова была позиция правящих политических кругов. А в 2011 году это неофициальное табу было снято. И этот факт явился прямым отражением борьбы политических элит.

— А может все объясняется проще? Антиклерикальные настроения вырастают из вполне зримых вещей. Из охоты на «оскорбляющих чувства». Из показательных процессов. Из жестоких наказаний. Дело Pussy Riotстало хрестоматийным, но ведь карательных дел все прибавляется.

— Эти плясуньи – просто чужие орудия. Их использовали и еще какое-то время будут использовать. И на вопрос, кому было выгодно их сажать, ответа нет до сих пор. Ответ – в архивах, и узнаем мы о нем нескоро. Но очевидно, что не Путину. Лично я не ратовал за то, чтобы их сажали на реальный срок…

— Вы могли ратовать за то, чтобы не сажать…

— Нет, это извините. Это – к суду. Они – напавшая сторона, а церковь – потерпевшая сторона. Есть такой испытанный идеологический трюк — поменять местами жертву и нападающего. Что говорили учебники научного атеизма в 70-х? Что Церковь сама виновата в массовых репрессиях двадцатых годов, поскольку к 1917 году, мол, так «срослась» и так «разложилась», что вызывала отвращение и омерзение у народа. И тем самым спровоцировала расстрелы и казни. Антиклерикально настроенные девицы, ворвавшиеся в храм, были объявлены жертвами, а виноватыми оказались те, против кого была направлена их агрессия.

Антиклерикализм был, есть и будет. Он то стихает, то обостряется на протяжении всей христианской истории. Сравните с Холокостом. Нацисты говорили, что евреи сами виноваты в своем истреблении. Их поубивали в несметном количестве, а они еще и виноваты. Почему? Потому что у них много денег, надрывная музыка и неприятные пейсы. А православные попы ездят на мерседесах, поют гнусавыми голосами и не моют патлатые космы. Это ведь то же самое. Этот подход лишен логики. Но не лишен, увы, ненависти.

— Вы сильный полемист. Но разве наступление на различные сферы, которое предпринимает РПЦ, причем предпринимает не естественным порядком, а постоянно взывая к власти за помощью, и особенно материальной, с непременными к ней просьбами наказать каких-то очередных обидчиков, – разве сращивание с государством не ведет к изоляции церковной иерархии?

— А это сращивание вовсе не аксиома. Это элемент информационной борьбы. Его даже и близко нет. В медиапространстве создается фантом клерикализации государства, мем, который запускается и воздействует на общество.

Клерикализация – это возможность какой-либо религиозной организации влиять на принятие государством политических решений. Но ничего подобного нет при Путине, не было при Ельцине, и даже при Романовых, отношение к которым в православной среде далеко не однозначное. В российской истории Церковь никогда не допускалась государством к принятию политических решений. Но заметим, что ее всегда призывали к помощи в минуты грозной опасности.

Патриарх Кирилл и Александр Щипков на открытии мемориальной доски Татьяны Щипковой, Смоленск, 2012 г. Фото из личного архива Александра Щипкова

— Сейчас популяризируется идея симфонии, церковно-государственного сотрудничества.

— Слово хорошее, и для церковного уха знакомое и родное. Но каждая эпоха все-таки должна вкладывать в него свои смыслы. И наша симфония возможна только в одном случае – если и со стороны Церкви, и со стороны государства будет понимание, что эти две стороны могут что-то совместно делать в партнерских отношениях. Но не в слиянии.

— Тогда это, видимо, подразумевает симфонию и с мусульманским духовенством. Могут быть две симфонии?

— Могут. Полисимфония – это обычная конкордатная система. Она существует в разных странах. Когда государство и крупные религиозные организации заключают договоры и оговаривают в них права и обязанности сторон. Сразу такую систему ввести невозможно. Мы в России неспешно двигаемся в этом направлении. Заключаются договоры между Церковью и, скажем, Минздравом, Минобороны. У мусульман то же самое. В некоторых регионах и протестанты заключают такие договоры.

Поначалу, в 90-е годы, когда я писал о конкордатной системе, многие православные воспринимали это в штыки. Они боялись, что это может вылиться в аналог Совета по делам религий времен СССР.

— Конечно.

— Конечно, нет. Потому что Совет по делам религий – это государственный орган, который устанавливает для религиозных организаций свои правила поведения. А конкордат – это договор двух равных сторон. Он помогает в решении многих технических проблем. Вы не представляете, например, как сложно отправить в хадж огромное количество верующих. Это связано с безопасностью граждан, визами, согласованием обязательных вакцинаций и проч. Тут невозможно обойтись без участия государства.

— Подобные ситуации понятны. Обычно с опасением говорят о других случаях.

— Есть такая либеральная точка зрения, что религиозные организации должны быть отделены от государства глухой стеной. Но это ведь нереально. Государство существует для всех нас, оно обязано разрешать какие-то споры, оно должно советоваться со специалистами, которые знакомы с проблемами.

— Вашими бы устами. Потому что в кругах людей, не то чтобы антиклерикальных, но скажем так, не церковных, очень популярна мысль, что церковная иерархия – нечто вроде департамента кремлевской администрации.

— Еще одна идеологема, еще один мем. А на самом деле, скажу как человек знающий. Взаимонепонимание — я беру самое мягкое слово — возникает между представителями Церкви и представителями государства довольно часто.

— РПЦ – структура иерархическая по определению. Со своей вертикалью. Совместима ли она с политической демократией?

— Церковь совместима и с демократией, и с монархией, и с любым другим устройством, потому что собственно вера, ее главный смысл – общение с Богом и вопрос спасения, вопрос смерти и вечной жизни. Все остальное существенно, но второстепенно. И вопрос спасения человека для вечной жизни ну никак не связан с политическим устройством государства.

— Кто вы по политическим убеждениям?

— Почему-то считается, что все православные – монархисты. Это не так. Что касается политических ярлыков, то термины «демократ» или «патриот» ничего не объясняют. Моя политическая позиция — социальный консерватизм. Считаю, что в России необходимо совместить левую идею с консервативной. Я человек левых взглядов в экономике, я за социальное государство. И я консерватор в нравственной сфере – традиционная семья, традиционная культура, традиционная религия.

— Вы антилиберал?

— Да. Когда я пишу статьи, в которых объясняю свою лево-консервативную позицию, то неизбежно оппонирую либералам. Потому что это противоположный образ мысли. Социальное государство противоположно рыночному — с его тотальной конкуренцией и идеологией выживания сильнейшего. Это противоречит христианскому пониманию человеческих отношений. Но социальное государство, лишенное религиозной нравственности (так было в СССР), меня тоже не устраивает. Здесь я консерватор.

Понятие «свобода» для меня никак не связано с либерализмом. Свобода – это внутреннее состояние человека.

С Сергеем Мироновым. Фото из личного архива Александра Щипкова

Носителями либерализма как идеологии в России последние сто лет являются интеллигенты. Недавно я опубликовал статью «Смерть интеллигенции», которая вызвала многие обиды среди моих друзей и знакомых. Интеллигенция в России всегда претендовала на монопольное право владения свободой. Я же считаю, что интеллигенция в 90-е годы предала свои идеалы нестяжательства и свободомыслия и исчезла. Вместе с ней на наших глазах исчезает и российский либерализм в той его форме, которая утвердилась после 1945 года.

Когда занимаешься политической и религиозно-политической публицистикой, то идеи часто приходится формулировать, чуть-чуть их заостряя. Иначе тебя не поймут. И это, конечно, вызывает обостренную реакцию. Хотя в отношениях с людьми я стремлюсь четко разделять мировоззренческое и личное. И всегда скорблю, если политические, идеологические вещи становятся для людей непреодолимым препятствием в личном общении.

-Что бы вы сказали образованной молодежи, практикующей атеизм?

— Я бы им сказал, во-первых, чтобы в утверждении своего мировоззрения они постарались не быть агрессивными по отношению к другому мировоззрению.

Во-вторых, как человек, который пришел к вере в юном возрасте, но все-таки не с младенчества, мне было 16 лет, могу сказать, что вера – вещь абсолютно иррациональная. Заставить человека верить невозможно. Но в жизни каждого – без исключения – бывает ситуация, когда Бог открывает ему эту тайну. Не за какие-то заслуги или жертвы, а просто так – бесплатно, в дар. Но, как правило, этого первого подарка мы не замечаем, отказываемся от него. Ты вдруг понимаешь, что Бог есть, но ты закрыл глаза, отвернулся и ушел от этого. Потому что это очень большой груз. Помню по себе. Когда ко мне пришло это чувство, то первое, что у меня было, — это ощущение страха: я что-то узнал такое, с чем не смогу не считаться всю свою жизнь. И такое бывает у каждого.

И, обращаясь к этим ребятам, я бы им посоветовал быть очень внимательными к самим себе. В том числе и тогда, когда они отстаивают свой атеизм, в самом названии которого уже заключенослово Бог. Атеизм – противобожие. Вы формулируете свои взгляды, отталкиваясь от Бога, а значит, опираясь на Него. Он уже присутствует в вашей жизни.

— Говорим с вами о возвышенных вещах — и я вижу человека, многое пережившего и продумавшего, которому есть, что сказать другим. Говорим о злобе дня — и вижу охранителя, причем довольно немилосердного. Даже и не притворяюсь, что понимаю вас.

— Два человека могут не понимать друга друга, когда обсуждают идеологические предметы и связанные с ними политические выводы. Могут находиться как бы в разных мировоззренческих плоскостях. Это побуждает к спору, но это вовсе не трагично. Трагично, когда два человека обсуждают возвышенные вещи и вдруг оказываются в разных нравственных плоскостях. Тогда они обречены на вечное взаимонепонимание, на вечную ошибку.

Беседовал Сергей Шелин

награды

Благодарность Председателя Совета Федерации ФС РФ «За безупречную федеральную государственную службу» (2011).

Награжден орденами Русской Православной Церкви: Даниила Московского 3 степени (2007); Сергия Радонежского 3 степени (2013); медалью «В память 1000-летия преставления равноапостольного великого князя Владимира» (2015).

Лауреат премии Союза журналистов России «Золотое перо России» (номинация «Лучшая радиопрограмма») за 1997 год. Лауреат премии фестиваля «Вера и Слово» (номинация «за личный вклад в развитие православных СМИ») за 2010 год. Лауреат литературной премии журнала «Москва» (номинация «Публицистика») за 2013 год. Лауреат Национальной премии «Лучшие книги и издательства» (номинация «Религия, философия») за 2015 год. Лауреат литературной премии «Золотой Дельвиг» (за книгу «Бронзовый век России. Взгляд из Тарусы») за 2015 год.

Решением Городской Думы ГП «Город Таруса» № 12 от 21 мая 2015 «за особые заслуги перед городом Тарусой и неоценимый вклад в создание исторического образа города» (установка памятников Ивану Цветаеву, генералу Михаилу Ефремову, Николаю Заболоцкому) присвоено звание почетного гражданина Тарусы.

сочинения

диссертация

• Щипков, А. В.
  Христианско-демократические движения в постсоветской России: диссертация … кандидата философских наук : 09.00.11. / Рос. акад. наук. Ин-т философии. — Москва, 2000. — 170 с. (Социальная философия)

книги

• Щипков А. В.
  Во что верит Россия. Религиозные процессы в постперестроечной России. Курс лекций. — СПб.: РХГИ, 1998. — 297 с. — ISBN 5-888-031-6. (копия) Рецензенты: доктор философских наук, профессор Ю. Н. Солонин, декан философского факультета СПбГУ, кандидат философских наук В. В. Аржанухин, заведующий кафедрой религиоведения РГПУ им. А. Н. Герцена. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Соборный двор: Публицист. ст.: 1991—2001 / Предисл. Л. Н. Митрохина. — М.: Медиасоюз, 2003. — 319 с. — ISBN 5-901-683-64-1. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Христианская демократия в России = Christliche demokratie in Russland. — М.: Ключ — С, 2004. — 119 с. — (Библиотека «Новая политика»). — ISBN 5-93136-029-3. (копия) – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Территория Церкви. — М.: ИНДРИК, 2012. — 176 с. — ISBN 978-5-91674-220-6. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Перелом. Сборник статей о справедливости традиции. — М.: Пробел-2000, 2013. — 176 с. — ISBN 978-5-98604-382-1. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Религиозное измерение журналистики. — М.: ПРОБЕЛ-2000, 2014. — 272 с. — ISBN 978-5-98604-436-1. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Традиционализм, либерализм и неонацизм в пространстве актуальной политики. — СПб.: Алетейя, 2015. — 80 с. — ISBN 978-5-9905927-1-1. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Национальная история как общественный договор: от экономического гегемонизма – к консенсусу традиций. — СПб.: Алетейя, 2015. — 88 с. — ISBN 978-5-906792-00-6. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Бронзовый век России. Взгляд из Тарусы. — СПб.: Русская культура, 2015. — 192 с. — ISBN 978-5-905618-08-6.
• Щипков А. В.
  Плаха. 1917 – 2021: Сборник статей о русской идентичности. — М.: Пробел-2000, 2015. — 216 с. — ISBN 978-5-98604-506-1.
• Щипков А. В.
  Диалектика экономического и религиозно-этического в становлении русского социал-традиционализма. — М.: Пробел-2000, 2015. — 204 с. — ISBN 978-5-98604-493-4.
• Shchipkov A. V.
  Traditionalism, Liberalism and Neo-Nazism in the Current Political Space. — М., 2021. — 76 с. — ISBN 978-5-98604-551-1.
• Щипков А. В.
  До и после политики. — М.: Пробел-2000, 2021. — 132 с. — ISBN 978-5-5-98604-537-3.

составитель

• Петербургское язычество. Сборник статей / Щипков А. В. (редактор и составитель). — СПб.: Апостольский город — Невская перспектива, 1999. — 98 с. — ISBN 5-93112-005-X. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Аннушкин В. И., Чистякова И. Ю., Тарасов М. И., Кабанкова Ю. Ю.
  Риторика Патриарха. К 70-летию Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла / Сост. А. В. Щипков. — М.: Русистика, 2021. — 256 с. — ISBN 978-5-7805-1201-1.

статьи

• Щипков А. В.
  О причинах кризиса российской идентичности // Литературная газета. — 2021. — 04 февраля. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Осторожно: Роскомрелигия! // Религия и демократия. — М.: Прогресс. — 1993. — 133—140 с.
• Щипков А. В.
  Христианская демократия в России. // Религия и политика в посткоммунистической России — М.: Институт философии РАН, 1994. — С. 119—186
• Щипков А. В.
  «Православие и русская христианская демократия». // Идеология в России — СПб., 1995. — С. 27-30.
• Щипков А. В.
  Секта Муна. // Современные секты в России — М.-СПб., 1995. — С. 61-67.
• Щипков А. В.
  «Рыночная» Россия и эффект религиозной энтропии. // Церковь и государство в русской православной и западной латинской традициях — СПб — 1996. — С. 141—152.
• Щипков А. В.
  «Рыночное бытие и религиозное сознание». // Философия в мире знания, техники и веры — СПб — 1997. Том V, стр. 474—476
• Щипков А. В.
  Религиозная журналистика — это журналистика экспертная. // Государство, СМИ и Церковь Материалы и рекомендации научно-практической конференции (14 ноября 2001 г.). — М., 2001. С. 9−14
• Щипков А. В.
  Религия и политика в посткоммунистической России (материалы круглого стола). // Вопросы философии. — 1992. — № 7. — С.16-22.
• Щипков А. В.
  Крест на депутатском мандате. // Русская мысль. — 1993. — 25 ноября, № 4006. (Христианский вестник. — 1993. — № 45/46. — С.22-25)
• Щипков А. В.
  «Святому» Муну нужен Горбачев. // Новое время. — 1994. — № 13. — С.42-44.
• Щипков А. В.
  Политические инверсии религиозного сознания // Независимая газета. — 1993. — 09 декабря. (Христианский вестник. — 1994. — № 1. — С.33-37). – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Церковь Ингрии. Русский вариант финского лютеранства. // Истина и жизнь. — 1996. — № 11. — С. 6-9. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Возможен ли конкордат восточно-христианских Церквей с государством? // Новая Европа. — 2002. — № 15. — С.110-116. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Департамент по культам. Реструктуризация церковно-государственных отношений назрела. // Независимая газета. — 2002. — 5 апреля. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Лукашенко и церкви. Религиозно-политическая ситуация в Белоруссии. // Русская мысль. — 2002. — 9 апреля. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Государство и Церковь должны договориться. // Политический журнал. — 2007. — 18 декабря. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  «Русского хлебом не корми — дай поговорить о Боге». // Православие и современность. — 2008. — 7 марта.
• Щипков А. В.
  Эксгумация фашизма. // Известия. — 2015. — 6 апреля. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Интеллигент не может быть либералом // Литературная газета. — 2014. — 17 декабря. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Национальная история как общественный договор. // Свободная Пресса. — 2014. — 21 декабря. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Страна, где джентльмены ищут нефть // Литературная газета. — 2013. — 27 августа. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Необходимая социальная терапия // Известия. — 2014. — 04 августа. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Назад, к Заболоцкому! // Аргументы и Факты. — 2014. — 27 марта. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Химеры «коллективной вины» // Литературная газета. — 2014. — 05 февраля. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Мультикультурализм для державников // Литературная газета, 25 декабря 2013 г. – Дата обращения: 07.07.2017.
• Щипков А. В.
  Христианофобия как политический проект // Литературная газета. — 2013. — 04 декабря. – Дата обращения: 07.07.2017.

на других языках

• Shchipkov Aleksandr.
  Attemps to revive the council for Religious Affairs in Russia. // Religion, State and Sosiety — England — Oxford — 1993, vol. 21, 3-4.
• Chipkov Alexandr
  . Red? Brownshirts? Or Whites after all // Bulletin of Christian Demokrat International — Belgique — Brusselles — 1992, 18.
• Chipkov Alexandr
  . «Adieu Leningrad!» // Bulletin of Christian Demokrat International — Belgique — Brusselles — 1991, 15
• Shchipkov Aleksandr
  . Some Observations on Orthoxy and Christian Democracy. // Religion, State and Sosiety — England — Oxford — 1994, vol. 22, 3.
• Shchipkov Aleksandr and Sergei Filatov
  . Religious Developments among the Volga Nations as a Model for the Russian Federation. // Religion, State and Sosiety — England — Oxford — 1995, vol. 23, 3.
• Scipkov Aleksandr
  . Die Etappen eines grosen Weges. // Religion und Gesellschaft im postsowjetischen Raum — Wurzburg — 1996. pp. 38-51
• Stschipkov Alexander
  . Die Baschowzy — eine neuheidnische Bevegung. // Glaube in der 2. Welt — Schweiz — 1997, 2
• Shchipkov Aleksandr and Sergei Filatov
  . Udmurtia: Ornhodoxy, Paganism, Authority. // Religion, State and Sosiety — England — Oxford — 1997, vol. 25, 2
• Shchipkov Aleksandr
  . Orthodoxy in Karelia. // Religion, State and Sosiety — England — Oxford — 1997, vol. 25, 2
• Shchipkov Aleksandr
  . Interreligious Relations in Russia after 1917 / Proselytism and Orthodoxy in Russia. — New York.: ORBIS BOOKS. — 1999. P. 77-92
• Shchipkov Aleksandr
  . Rumours of KGB past may help metropoliten win power truggle. // Keston News Service, 25.05.99
• Щипков Олександр
  . Церковно-суспiльнi вiдносини i проблеми держаного регулювання. // Людина I свiт — Киiв — 2000, № 9
• Shchipkov Aleksandr, Fagan Geraldin
  . Anti-missijnery Legislation in Belgorod. // Frontier — England — Oxford — 2001. № 4
• Chipkov Alexandre
  . Orthodoxie Russi: Le debat sur les relations entre l’eglise orthodoxe et l’etat. // Unite des chretiens, № 123, juillet 2001

Досье

Александр Владимирович Щипков родился 3 августа 1957 года в Ленинграде, но затем семья перебралась в Смоленск.

В 1973 году познакомился с настоятелем храма Великомученика Никиты в селе Кабаново Орехово-Зуевского района Московской области — протоиереем Димитрием Дудко, что определило дальнейший жизненный выбор.

Принимал участие вместе с матерью и женой в деятельности христианского семинара, организованного по инициативе Александра Огородникова в первой половине семидесятых годов. Печатался в самиздатовском журнале «Община», который издавали духовные чада Дмитрия Дудко, участники семинара в 1976—77 годах. В 1978 году был поражён в социальных правах и исключён из Смоленского педагогического института (факультет иностранных языков) с пятого курса с формулировкой: «за поведение, несовместимое со званием советского студента».

В 1978—1980 годах проходил срочную военную службу в Средней Азии в Туркестанском военном округе. В конце 80-х стал заниматься публицистической, научной и преподавательской деятельностью. Писал для «Дружбы народов», «Санкт-Петербургских ведомостей», «Смены», «Независимой газеты», «Литературной газеты», «Нового времени», а также для «Вопросов философии» и других научных изданий. Параллельно до 1992 года работал по рабочей сетке на предприятиях Ленинграда сварщиком, гальваностегом, слесарем, шофером. С 1991 по 1992 год — литературный редактор газеты «Рейтинг» (СПб), затем — редактор «Христианского информационного агентства».

В 1994 году получил разрешение закончить прерванное в 1978-м образование. Тогда же стал обозревателем санкт-петербургской газеты «Смена».

С 1995 года в течение семи следующих лет работал редактором программы «Во что верит Россия» на «Радио России» (ВГТРК).

С 1998 по 1999 год преподавал на философском факультете Санкт-Петербургского государственного университета.

В 2000 году под научным руководством академика Л. Н. Митрохин защитил в Институте философии РАН кандидатскую диссертацию по специальности «социальная философия» на тему «Христианско-демократические движения в постсоветской России». Тогда же был избран заместителем председателя Методического совета по освещению религиозной тематики в СМИ при МПТР.

С 2001 года стал председателем Гильдии религиозной журналистики. Тогда же начал работу директором региональных проектов «МедиаСоюза» и оставался на этой должности в течение двух лет. С 2002 года — главный редактор Интернет-портала «Религия и СМИ».

С 2004 года — Исполнительный директор ; до 2006 года совмещал эту должность с постом главного редактора сайта «Новая политика». Одновременно выступал главным редактором сайта «Народы России» и был ведущим программ радиостанции «Маяк».

С 2007 года — Председатель Клуба Православных журналистов, а также ответственный секретарь Попечительского совета Императорского Петропавловского собора Санкт-Петербурга. Автор книг «Во что верит Россия» (1998), «Соборный двор» (2002), «Христианская демократия в России» (2004).

Помощник Председателя Совета Федерации (до 2011 года).

Инициатор создания Общественного совета РФ по телевидению.

Приказом министра юстиции РФ от 3 марта 2009 года № 61 утвержден в качестве члена Экспертного Совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ.[12] С 2009 по 2015 годы — член Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы. С 2012 года — член Совета Общественного Телевидения России (ОТР)

23 октября 2014 года — член Межсоборного присутствия РПЦ МП[13]; секретарь Комиссии по вопросам информационной деятельности Церкви и отношений со СМИ. Действительный государственный советник 3 класса. Награждён орденами Русской Православной Церкви: Даниила Московского 3 степени (2007); Сергия Радонежского 3 степени (2013); медалью «В память 1000-летия преставления равноапостольного великого князя Владимира» (2015).

Лауреат премии Союза журналистов России «Золотое перо России» (номинация «Лучшая радиопрограмма») за 1997 год. Лауреат литературной премии журнала «Москва» (номинация «Публицистика») за 2013 год. Решением Городской Думы «Город Таруса» № 12 от 21 мая 2015 «за особые заслуги перед г. Тарусой и неоценимый вклад в создание исторического образа города» (установка памятников Ивану Цветаеву, генералу Михаилу Ефремову, Николаю Заболоцкому) присвоено звание почетного гражданина Тарусы.

Семья

Женат, отец четверых детей.

Диссертации

Щипков, А. В. Христианско-демократические движения в постсоветской России: диссертация … кандидата философских наук : 09.00.11. / Рос. акад. наук. Ин-т философии. — Москва, 2000. — 170 с. (Социальная философия)

Книги

Щипков А. В. (редактор и составитель). Петербургское язычество. Сборник статей. — СПб.: Апостольский город, 1999. — 98 с. — ISBN 5-93112-005-X. Щипков А. В. Во что верит Россия. Религиозные процессы в постперестроечной России. Курс лекций. — СПб.: РХГИ, 1998. — 297 с. — ISBN 5-888-031-6. (копия) Рецензенты: доктор философских наук, профессор Ю. Н. Солонин, декан философского факультета СПбГУ, кандидат философских наук В. В. Аржанухин, заведующий кафедрой религиоведения РГПУ им. А. Н. Герцена Щипков А. В. Соборный двор: Публицист. ст.: 1991—2001 / Предисл. Л. Н. Митрохина. — М.: Медиасоюз, 2003. — 319 с. — ISBN 5-901-683-64-1. Щипков А. В. Христианская демократия в России = Christliche demokratie in Russland. — М.: Ключ — С, 2004. — 119 с. — (Библиотека «Новая политика»). — ISBN 5-93136-029-3. (копия) Щипков А. В. Территория Церкви. — М.: ИНДРИК, 2012. — 176 с. — ISBN 978-5-91674-220-6. Щипков А. В. Перелом. Сборник статей о справедливости традиции. — М.: Пробел-2000, 2013. — 176 с. — ISBN 978-5-98604-382-1. Щипков А. В. Религиозное измерение журналистики. — М.: ПРОБЕЛ-2000, 2014. — 272 с. — ISBN 978-5-98604-436-1. Щипков А. В. Традиционализм, либерализм и неонацизм в пространстве актуальной политики. — СПб.: Алетейя, 2015. — 80 с. — ISBN 978-5-9905927-1-1. Щипков А. В. Национальная история как общественный договор: от экономического гегемонизма – к консенсусу традиций. — СПб.: Алетейя, 2015. — 88 с. — ISBN 978-5-906792-00-6. Щипков А. В. Бронзовый век России. Взгляд из Тарусы. — СПб.: Русская культура, 2015. — 192 с. — ISBN 978-5-905618-08-6. Щипков А. В. Плаха. 1917 – 2021: Сборник статей о русской идентичности. — М.: Пробел-2000, 2015. — 216 с. — ISBN 978-5-98604-506-1.

Статьи

На русском языке: · Щипков А. В. Осторожно: Роскомрелигия! // Религия и демократия. — М.:Прогресс. — 1993. — 133—140 с. · Щипков А. В. Христианская демократия в России. // Религия и политика в посткоммунистической России — М.: Институт философии РАН, 1994. — С. 119—186 · Щипков А. В. «Православие и русская христианская демократия». // Идеология в России — СПб., 1995. — С. 27-30. · Щипков А. В. Секта Муна. // Современные секты в России — М.-СПб., 1995. — С. 61-67. · Щипков А. В. «Рыночная» Россия и эффект религиозной энтропии. // Церковь и государство в русской православной и западной латинской традициях — СПб — 1996. — С. 141—152. · Щипков А. В. «Рыночное бытие и религиозное сознание». // Философия в мире знания, техники и веры — СПб — 1997. Том V, стр. 474—476 · Щипков А. В. Религиозная журналистика — это журналистика экспертная. // Государство, СМИ и Церковь Материалы и рекомендации научно-практической конференции (14 ноября 2001 г.). — М., 2001. С. 9−14 · Щипков А. В. Религия и политика в посткоммунистической России (материалы круглого стола). // Вопросы философии. — 1992. — № 7. — С.16-22 · Щипков А. В. Крест на депутатском мандате. // Русская мысль. № 4006. 25.11.1993 (Христианский вестник. — 1993. — № 45/46. — С.22-25) · Щипков А. В. «Святому» Муну нужен Горбачёв. // Новое время. — 1994. — № 13. — С.42-44 · Щипков А. В. Политические инверсии религиозного сознания // Независимая газета. 09.12.1993 (Христианский вестник. — 1994. — № 1. — С.33-37) · Щипков А. В. Церковь Ингрии. Русский вариант финского лютеранства. // Истина и жизнь. — 1996. — № 11. — С. 6-9 · Щипков А. В. Возможен ли конкордат восточно-христианских Церквей с государством? // Новая Европа. — 2002. — № 15. — С.110-116 · Щипков А. В. Департамент по культам. Реструктуризация церковно-государственных отношений назрела. // Независимая газета. — 2002, 5 апреля · Щипков А. В. Лукашенко и церкви. Религиозно-политическая ситуация в Белоруссии. // Русская мысль. — 2002, 9 апреля · Щипков А. В. Государство и Церковь должны договориться. // Политический журнал. — 2007, 18 декабря · Щипков А. В. «Русского хлебом не корми — дай поговорить о Боге». // Православие и современность. — 2008, 7 марта · Щипков А. В. Эксгумация фашизма. // Известия, 6 апреля 2015 г. · Щипков А. В. Интеллигент не может быть либералом // Литературная газета, 17 декабря 2014 г. · Щипков А. В. Национальная история как общественный договор. // Свободная Пресса, 21 декабря 2014 г. · Щипков А. В. Страна, где джентльмены ищут нефть // Литературная газета, 27 августа 2013 г. · Щипков А. В. Необходимая социальная терапия // Известия, 04 августа 2014 г. · Щипков А. В. Назад, к Заболоцкому! // Аргументы и Факты, 27 марта 2014 г. · Щипков А. В. Химеры «коллективной вины» // Литературная газета, 05 февраля 2014 г. · Щипков А. В. Мультикультурализм для державников // Литературная газета, 25 декабря 2013 г. · Щипков А. В. Христианофобия как политический проект // Литературная газета, 04 декабря 2013 г.

На других языках:

· Shchipkov Aleksandr. Attemps to revive the council for Religious Affairs in Russia. // Religion, State and Sosiety — England — Oxford — 1993, vol. 21, 3-4. · Chipkov Alexandr. Red? Brownshirts? Or Whites after all // Bulletin of Christian Demokrat International — Belgique — Brusselles — 1992, 18. · Chipkov Alexandr. «Adieu Leningrad!» // Bulletin of Christian Demokrat International — Belgique — Brusselles — 1991, 15 · Shchipkov Aleksandr. Some Observations on Orthoxy and Christian Democracy. // Religion, State and Sosiety — England — Oxford — 1994, vol. 22, 3. · Shchipkov Aleksandr and Sergei Filatov. Religious Developments among the Volga Nations as a Model for the Russian Federation. // Religion, State and Sosiety — England — Oxford — 1995, vol. 23, 3. · Scipkov Aleksandr. Die Etappen eines grosen Weges. // Religion und Gesellschaft im postsowjetischen Raum — Wurzburg — 1996. pp. 38-51 · Stschipkov Alexander. Die Baschowzy — eine neuheidnische Bevegung. // Glaube in der 2. Welt — Schweiz — 1997, 2 · Shchipkov Aleksandr and Sergei Filatov. Udmurtia: Ornhodoxy, Paganism, Authority. // Religion, State and Sosiety — England — Oxford — 1997, vol. 25, 2 · Shchipkov Aleksandr. Orthodoxy in Karelia. // Religion, State and Sosiety — England — Oxford — 1997, vol. 25, 2 · Shchipkov Aleksandr. Interreligious Relations in Russia after 1917 / Proselytism and Orthodoxy in Russia. — New York.: ORBIS BOOKS. — 1999. P. 77-92 · Shchipkov Aleksandr. Rumours of KGB past may help metropoliten win power truggle. // Keston News Service, 25.05.99 · Щипков Олександр. Церковно-суспiльнi вiдносини i проблеми держаного регулювання. // Людина I свiт — Киiв — 2000, № 9 · Shchipkov Aleksandr, Fagan Geraldin. Anti-missijnery Legislation in Belgorod. // Frontier — England — Oxford — 2001. № 4 · Chipkov Alexandre. Orthodoxie Russi: Le debat sur les relations entre l’eglise orthodoxe et l’etat. // Unite des chretiens, № 123, juillet 2001