Архимандрит Сильвестр (Лукашенко): «Мы должны строить не сытое общество, а духовно богатое»

В Википедии есть статьи о других людях с именем Сильвестр.

Сильвестр

(в иноках
Спиридон
, ум. ок. 1566) — русский православный священник, политический и литературный деятель XVI века.

Начинал духовную карьеру в Новгороде, затем стал священником Благовещенского собора в Московском Кремле. Был связан с митрополитом Макарием.

Во время московского пожара и восстания в 1547 году произнёс обличительную речь в адрес юного Ивана IV (Грозного), которая была воспринята благосклонно и сделала Сильвестра приближённым царя.

Вместе с А. Ф. Адашевым Сильвестр являлся передовым вождём «Избранной рады». В 1553 году во время тяжёлой болезни царя Сильвестр был близок к двоюродному брату царя князю Владимиру Старицкому, который претендовал на престол. По выздоровлении царь охладел к Сильвестру, а в 1560 году после появления слухов о его причастности к смерти царицы Анастасии сослал его в Кирило-Белозерский монастырь, а оттуда в Соловецкий монастырь, где он принял монашеский постриг. Остаток жизни он провёл в северных монастырях, исповедуя философию нестяжательства.

Литература

• Иваницкий В.
  Русская женщина в эпоху «Домостроя» // Общественные науки и современность. 1995. № 3. — С. 161—172.
• Усачёв А. С.
  Сильвестр и житие княгини Ольги // Румянцевские чтения 2009. Историко-культурные традиции и инновационные преобразования в России. Просветительская ответственность библиотек. Ч. 1: материалы международной научной конференции (21-23 апреля 2009 г.). — М., 2009. — С. 246—254.
• Усачёв А. С.
  Личность составителя Степенной книги // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2009. № 2 (36). — С. 34-47

СИЛЬВЕ́СТР

СИЛЬВЕ́СТР (кон. 15 в. или нач. 16 в., Нов­го­род, ны­не Вел. Нов­го­род – ме­ж­ду 1574/75 и 1577, Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ский мон.), рус. цер­ков­ный дея­тель и пи­са­тель, свя­щен­ник Бла­го­ве­щен­ско­го со­бора Мо­с­ков­ско­го Крем­ля (не позд­нее 1545/46 – ок. 1560). В Нов­го­ро­де имел мас­тер­скую, спе­циа­ли­зи­ро­вав­шую­ся на книж­ном и икон­ном де­ле, юве­лир­ном про­из-ве, а так­же тор­гов­ле. С 1540-х гг. в Мо­ск­ве, во­шёл в бли­жай­шее ок­ру­же­ние ца­ря Ива­на IV Ва­силь­е­ви­ча Гроз­но­го. По­сле по­жа­ра в Мо­с­ков­ском Крем­ле в 1547 ста­роста для над­зо­ра за пра­виль­ным вос­ста­нов­ле­ни­ем рос­пи­сей в крем­лёв­ских хра­мах. Воз­мож­но, был вто­рым ду­хов­ни­ком ца­ря. Член «Из­бран­ной ра­ды». По­ли­тич. по­зи­ция и роль С. при дво­ре яв­ля­ют­ся пред­ме­том дис­кус­сий в ис­то­рио­гра­фии, что объ­яс­няет­ся край­ней ску­до­стью био­гра­фич. дан­ных. По­дал цер­ков­но­му со­бо­ру 1553–54 «Жа­лоб­ни­цу» на И. М. Вис­ко­ва­то­го, об­ви­няв­ше­го С. (на ос­но­ва­нии вы­пол­нен­ных рос­пи­сей хра­мов Мо­с­ковско­го Крем­ля) в ук­ло­не­нии в ересь. В авг. 1560 или нес­коль­ко позд­нее уе­хал из Мо­ск­вы и при­нял в Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ском мон. по­стриг с име­нем Спи­ри­дон.

Вла­дел об­шир­ной биб­лио­те­кой, по­пол­не­нию ко­то­рой спо­соб­ст­во­ва­ли проч­ные свя­зи С. в сре­де цер­ков­но-по­ли­тич. эли­ты, а так­же, воз­мож­но, его кон­так­ты с ми­тро­по­личь­ей и цар­ской биб­лио­те­ка­ми. Сре­ди про­че­го у С. хра­ни­лись ру­ко­пи­си Мак­си­ма Гре­ка (пе­ре­шли в Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ский мон.). К С. как свя­щен­ни­ку Бла­го­ве­щен­ско­го со­бо­ра Мо­с­ков­ско­го Крем­ля по­па­да­ли не­кото­рые кни­ги, пред­на­зна­чав­шие­ся ца­рю. На­хо­дясь в Мо­ск­ве, С. де­лал вкла­ды (в т. ч. кни­га­ми) в Алек­сан­д­ро­ву пус­тынь (с сы­ном Ан­фи­мом, 1545/46), Со­ло­вец­кий мон. (вме­сте с сы­ном в 1551/52; 1552; не ра­нее 1566 – 66 книг; в 1574/75 – на ок­лад ико­ны или Еван­ге­лия), Чу­дов мон. (1555/56), воз­мож­но, так­же на­прав­лял вкла­ды и на Афон (в б-ке Хи­лан­дар­ско­го мон. из­вест­на, по край­ней ме­ре, Тол­ко­вая Псал­тирь, при­над­ле­жав­шая С.). Бо́льшая часть б-ки С. ока­за­лась в Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ском мон.

С пол­ной уве­рен­но­стью мож­но ут­вер­ждать, что С. был ав­то­ром двух про­из­ве­де­ний: По­сла­ния ка­зан­ско­му на­ме­ст­ни­ку кн. А. Б. Гор­ба­то­му (1553) и По­сла­ния и на­ка­за­ния от от­ца к сы­ну Ан­фи­му [2-я пол. 1550-х гг.; 64-я гла­ва 2-й (про­стран­ной) ре­дак­ции «До­мо­строя»]. С оп­ре­де­лён­ной до­лей ве­ро­ятно­сти С. ат­ри­бу­ти­ру­ют­ся так­же ано­ним­ное по­сла­ние ца­рю и ано­ним­ное же по­сла­ние не­кое­му вель­мо­же, со­дер­жа­щие­ся в од­ном сбор­ни­ке с по­сла­ни­ем кн. Гор­ба­то­му. По мне­нию ря­да ис­сле­до­ва­те­лей, по­сла­ние Ива­ну IV по­слу­жи­ло од­ним из ис­точ­ни­ков Сто­гла­ва, став­ше­го ито­гом ра­бо­ты Сто­гла­во­го со­бо­ра (1551). По­сла­ния сви­де­тель­ст­ву­ют, что их ав­тор пре­крас­но ори­ен­ти­ро­вал­ся в Свя­щен­ном Пи­са­нии, знал ис­то­рию Ви­зан­тии и Древ­не­го ми­ра, ис­поль­зо­вал текст По­сла­ния на Уг­ру ар­хи­еп. Рос­тов­ско­го Вас­сиа­на Ры­ло. Роль С. в со­став­ле­нии «До­мо­строя» про­ти­во­ре­чи­во оце­ни­ва­ет­ся ис­сле­до­ва­те­ля­ми (С. был про­сто пе­ре­пис­чи­ком; С. был ре­дак­то­ром бо­лее древ­не­го тек­ста; С. – еди­но­лич­ный ав­тор тек­ста). В от­но­ше­нии ря­да др. про­из­ве­де­ний (в т. ч. Жи­тия кня­ги­ни Оль­ги для «Сте­пен­ной кни­ги») ги­по­те­зы об ав­тор­ст­ве С. в це­лом не ос­но­ва­тель­ны.

Ссылки

• Сильвестр, священник Благовещенского собора // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Д. М. Буланин, В. В. Колесов.
  [www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4591 Сильвестр, священник Благовещенского собора] // Публикации ИРЛИ РАН
• Н. Пушкарёва.
  [www.krugosvet.ru/enc/istoriya/SILVESTR.html Сильвестр] // Энциклопедия «Кругосвет».
• [www.rusk.ru/st.php?idar=800875 Сын священника Сильвестра]
• [nesusvet.narod.ru/books/domostroy.htm Домострой, Сильвестровская редакция.]

Хозяйственная бережливость

Из «Домостроя» берёт своё начало такая свойственная русскому характеру черта, как хозяйственная бережливость, о чём писал в своих работах академик Дмитрий Лихачёв. Текст этого свода пестрит советами об экономном образе жизни и нестяжательстве, при котором надо довольствоваться тем, что есть. Формулы «ешь то, чем можно быть сыту, пей то, чем можно утолить жажду, одевайся так, чтобы не быть нагу» и «что сам можешь сделать, за то денег не плати» сформировали менталитет человека, не стремившегося капитализировать свой заработок.

Отсюда же проистекает тяга русского человека к собиранию разного рода бывших в употреблении предметов, которые они переделывали в нечто необходимое, сохраняя при этом свои сбережения.

Главной целью работы индивида была не личная выгода и накопление денежных средств для удовлетворения собственных потребностей, а самоограничение для обеспечения самодостаточности домохозяйства.

«Домострой», в отличие от западных собратьев, порицал собирание финансов для своекорыстного пользования, но одобрял его наращивание в целях вложения в новое производство. Данной стратегией пользовались старообрядческие семьи и общины, подарившие России плеяду богатейших купцов, промышленников и меценатов.

Отрывок, характеризующий Сильвестр (протопоп)

– О, да, отчего ж, можно, – сказал он. Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним. – Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа. Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых. – Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна. – Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать. – Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо. – Ну, я спрошу. Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями. – Вы спите, мама? – Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня. – Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа. – Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня. Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась. – Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери. В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой. – Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит. – Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа. – Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости. Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение. Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.

Авторство

Отражающий принципы социальной жизни и нравственного воспитания человека в неразрывной связи с православной верой сборник «Домострой» являлся одним из столпов, повлиявших на формирование русского характера.

Охватывавший своими назиданиями все слои населения труд, по мнению культуролога Александра Михайлова, принадлежит перу Сильвестра, хотя иная группа исследователей, куда входит и историк Сергей Соловьёв, полагает, что протопоп является всего лишь редактором, сочинения, составлявшегося несколькими поколениями новгородских мыслителей.

В любом случае данное средневековое творение структурно разделено на три части: духовную, мирскую и хозяйскую. В первой изложены положения отражающие взаимоотношения русского человека с Всевышним и Царём. Второй раздел повествует о правильном семейном устройстве, а третий подсказывает, как гармонично вести домашнее хозяйство.

Труд как добродетель

Согласно «Домострою» одной из основополагающих добродетелей является труд, причём мотивированный не материальными благами, а моральными стимулами. Трудовая деятельность рассматривалась как нравственное деяние, в котором порицалось поклонение деньгам. Богоугодным делом считалась лишь та работа, при которой человек реально затрачивал свою физическую энергию. Именно поэтому на Руси не любили ростовщиков, считали их капитал паразитическим и всегда с недоверием относились к людям, сумевшим разбогатеть в короткие сроки.

Параллели

Исследователь «Домостроя» филолог Михаил Сперанский проанализировав литературное сокровище ХVI века, пришёл к выводу, что описываемая в ней семейная иерархия, отражают взаимоотношения между людьми и Господом.

Каждый отдельно взятый дом в его представлении являлся «Обителью Бога», где мужчина хозяин выступал в роли Всевышнего, а жена и дети были подчинёнными, безропотно исполнявшими его поручения.

Как православные безоговорочно веруют во Христа, так и домочадцы должны были доверять своему мужу и отцу, отрекшись от свободомыслия, своеволия и самостоятельности.

Поскольку царь на Руси представлялся наместником Бога на земле, по мнению исследователя Владимира Иваницкого, совершенно закономерно дополнить вышеописанную схему параллелью «Муж-Жена» и «Царь-Страна», где Царь-это руководитель, а народ – зависимый вассал.

Точно также как, жена во всём слушается мужа, народ должен повиноваться Царю, принимать любую его волю за благо, и, несмотря ни на что, служить ему верой и правдой.

Из этого правила родились сразу две черты национального русского характера: самовластность у тех, кто достиг каких-либо высот в определённой сфере, и безмолвная покорность, тех, кто находиться в положении подчинённого.

Священномученик Сильвестр Ольшевский

Иустин Ольшевский — сын диакона села Косовка Сквирского уезда Киевской губернии. В 1883 году, 23 лет, Иустин Ольшевский окончил Киевскую духовную семинарию, и его рекомендовали в чтецы к знаменитому богослову-догматисту, профессору академии архимандриту Сильвестру (Малеванскому), впоследствии епископу Каневскому, викарию Киевской епархии и ректору Духовной академии. Архимандрит Сильвестр имел слабое зрение, и в обязанности чтеца входило чтение ему вслух сочинений богословского характера. Иустин был в это время, как он сам как-то выразился, «очами и пером» ученого монаха. При ближайшей технической помощи Иустина Ольшевского архимандрит Сильвестр написал первые два тома из пятитомного труда «Догматическое богословие».

Большое значение имел для Иустина духовный облик и подвижнический образ жизни архимандрита Сильвестра, его твердый, решительный, но чрезвычайно добрый характер, его милосердие: если у него и появлялись какие-либо средства, он раздавал их нищим. После смерти его не осталось никакого состояния, а имевшиеся скудные средства и пенсию архимандрит Сильвестр завещал употребить на свое погребение и поминовение и раздать нищим. Именно архимандрит Сильвестр рекомендовал Иутина к поступлению в Киевскую духовную академию, которую тот окончил в числе первых кандидатов в 1887 году.

Другим обстоятельством, определившим содержание последующих занятий Иустина, стало близкое знакомство с рационалистическими и мистическими сектами. Во время обучения в семинарии и академии он все каникулы проводил в семье, в селе, где служил его отец. Село и весь район были заполонены штундистами. Молодой богослов стал внимательно исследовать мировоззрение сектантов и их быт, чтобы знать, как мог бы успешно воздействовать на них православный миссионер.

27 октября 1887 года он был назначен учителем церковно-приходской школы в селе Липовка Киевского уезда; 15 января 1888 года — переведен преподавателем Закона Божия в двухклассное министерское училище в местечке Шпола того же уезда, одного из беднейших в губернии, почти целиком зараженного штундизмом.

(Исследователи относят начало штундизма — от немецкого Stunde, час, в значении богослужебных часов — к деятельности немецких колонистов-протестантов и первому общепонятному синодальному изданию Библии на русском языке. Следуя немецкому примеру, штундисты собирались в кружки для чтения и толкования Священного Писания. Первое время они продолжали посещать православные богослужения, затем отказались от них. Лидеров либо пастырей у них не было, как не было и единого понимания своего собственного протестантизма. Штундисты подвергались гонениям.)

7 марта 1889 года Иустин Ольшевский был назначен миссионером Киевской епархии и утвержден учителем церковно-приходской школы Киевского Свято-Владимирского братства. Миссионерская его деятельность имела одним из итогов книгу — «Обличение штунды в библейских текстах». Этот труд многократно переиздавался и стал пособием для миссионеров и пастырей.

В 1890 году епископ Иларион Юшенов пригласил Иустина Ольшевского преподавать всеобщую и русскую гражданскую историю в Полтавской духовной семинарии, а также исполнять послушание епархиального миссионера. Опыт это деятельности он изложил в докладе «Задачи нашей противосектантской миссии», который прочел на заседании Полтавского комитета миссионерского общества.

Епископ Полтавский Иларион предложил ему принять сан священника, и 2 февраля 1892 года, в праздник Сретения Господня Иустин Ольшевский был рукоположен.

Для полтавской паствы и духовенства оказалась особенно важной деятельность отца Иустина по организации богословских чтений для интеллигенции и личное в них участие. Его лекции были затем объединены в книгу «В вере ли вы?»

1 апреля 1894 года отец Иустин был перемещен на кафедру гомилетики, литургики и практического руководства для пастырей Полтавской духовной семинарии. 15 октября 1896 года, он был назначен епархиальным наблюдателем церковных школ Полтавской епархии.

Отец Иустин был истинным нестяжателем и не имел ничего из имущества; жил в келье при монастырской гостинице, все свое время тратя на молитву, чтение слова Божия, объезды епархии, руководство вверенных ему школ и на многочисленные миссионерские беседы. Летние каникулы отец Иустин посвящал сугубому молитвенному подвигу и паломничеству на Святую Землю или в русские обители, но когда на время каникул выпадали миссионерские съезды, он принимал в них деятельное участие.

Особое отношение было у отца Иустина к школе и детям. По внешнему своему положению он не был монахом, и некоторые спрашивали о его семье и детях. Он отвечал, что насчитывает у себя до пятидесяти тысяч богоданных ему детей.

В адресе, поднесенном отцу Иустину к пятнадцатилетию его церковно-школьной работы, его деятельность была охарактеризована так: «По градам и весям, по далеким и захолустным окраинам нашей епархии Вы разносили горячий призыв к дружной работе и, проясняя в сознании духовенства священную миссию нашей школы, Вы незаметно вкладывали первые кирпичи в фундаменты тех школьных зданий, сетью которых с такой поразительной быстротой покрылась наша Полтавская епархия. Но еще более ярко и выпукло выступают Ваши великие заслуги в деле созидания духовной сущности, духовной сердцевины нашего школьного дела. Из богатой сокровищницы своей души Вы щедро вливали в нашу школу живые потоки благоуханной молитвы и того благоговейного духа церковности, который неотъемлем и неотделим от Вашей личности. И такое Ваше глубокое духовное влияние отобразилось на всем внутреннем и внешнем складе бытия нашей школы. Как от центра к своим перифериям, от Вашей личности широко распространялись лучи Вашего душенастроения и мировоззрения. И эти лучи ярко светили работе и в просторных помещениях городских школ, и в убогих избах школ грамоты. Под незримым действием этой духовной оживляющей силы росла и крепла наша школа, храня непоколебимую верность той священной идее, которая заложена в основу ее бытия…

С удивительной душевной чуткостью, с неизменной отзывчивостью и глубоким проникновением, всегда и всюду Вы шли навстречу вопросам и интересам нашего школьного дела, вместе с нами переживая и его радости, и его скорби. Ваше бережное, любовное отношение к школьным работникам так часто поднимало в них энергию, пробуждало святые порывы и обогревало порой иную иззябшую душу…»

12 мая 1902 года определением синода Синода священник Иустин Ольшевский был возведен в сан протоиерея. Епархиальное начальство, видя его ревностную деятельность на церковном поприще, а также высоконравственный образ его жизни, неоднократно предлагало ему принять сан архиерея, но отец Иустин по своему смирению всякий раз отклонял это предложение. Только в конце 1910 года, после двадцатилетнего служения на поприще епархиального миссионера, восемнадцатилетнего служения в сане пресвитера и четырнадцати лет служения церковно-школьному делу он наконец дал согласие на возведение в сан епископа.

Архиепископ Полтавский Назарий (Кириллов) призвал протоиерея Иустина Ольшевского принять иночество с ходатайством о назначении к себе викарным епископом. 10 декабря 1910 года синод распорядился назначить протоиерея Иустина Ольшевского епископом Прилукским, викарием Полтавской епархии, с пострижением в монашество. 23 декабря 1910 года архиепископ Назарий постриг протоиерея Иустина в мантию с наречением ему имени в память преподобного Сильвестра. Печерского, а 25 декабря, в праздник Рождества Христова, иеромонах Сильвестр был возведен в сан архимандрита. В субботу 15 января 1911 года в Санкт-Петербурге в зале заседаний Святейшего Синода произошло наречение архимандрита Сильвестра во епископа Прилукского, викария Полтавской епархии, а на следующий день в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры состоялась хиротония архимандрита Сильвестра во епископа Прилукского, викария Полтавской епархии.

13 ноября 1914 года Сильвестр был назначен епископом Челябинским, викарием Оренбургской епархии.

При своем первом служении в челябинском соборе владыка сказал: «Господь наш Иисус Христос заповедал Своим ученикам, а в лице их всем пастырям Церкви, быть прежде всего проповедниками мира (Мф. 10, 12). Посему и аз смиренный, принимая возложенное на меня послушание, обращаюсь к вам, возлюбленные о Христе братие и чада, с сим Христовым словом: мир оставляю вам, мир мой даю вам: не якоже мир дает, Аз даю вам (Ин. 14, 27).

Мир от Господа не таков, как тот мир, который от людей мира сего исходит. Мир сего мира часто бывает как бездеятельность, как плод телесной и духовной немощи, мир сего мира бывает как беспечность, как плод всякого нерадения. Мир сего мира бывает как злое попустительство, как злое непротивление злу…

Завещая мир, Христос Спаситель вместе с тем сказал: не мните, яко приидох воврещи мир на землю: не приидох бо воврещи мир, но меч (Мф. 10, 34). При действовании царствия Божия в мире неизбежно выступают и меч от врагов, как сила противная Христу, и достойный меч от последователей Христовых, как напряжение доброй деятельности. Истинный последователь Христов не противится злу греховными средствами, но всячески действует против зла благословенными от Господа средствами… Каков же мир Христов?

Мир Христов есть деятельный внешний мир со всеми ближними и дальними. Аще возможно, еже от вас, со всеми человеки мир имейте (Рим. 12, 18), говорится в слове Божием. Мир Христов есть мир совести, как нравственная безукоризненность. Мир Христов есть мир с Богом, как дерзновенная молитва».

4 июня 1915 года синод указал о назначении преосвященного Сильвестра епископом Омским и Павлодарским. Имея благочестивую привычку перед всяким трудным делом или испытанием молиться у православных святынь, он прежде чем направиться в Омск и вступить в управление епархией, совершил паломничество в Иркутск, поклонился святым мощам святителя Иннокентия и попросил у него помощи. Наступило тяжелое время, уже год, как длилась война и лилась кровь, и он молился святителям Тобольским и Иркутским, чтобы их предстательством Господь укрепил его дух, даровал ему силу и мужество, какие были у них, чтобы благоуспешно вести врученную ему паству ко Христу и спасению.

8 августа преосвященный Сильвестр прибыл в Омск.

В 1917–1918 годах в Москве собрался Поместный Собор, восстановивший патриаршество и избравший патриархом святого Тихона, митрополита Московского. Епископ Сильвестр был неизменным участником соборных заседаний.

В январе 1918 года преосвященный Сильвестр был в Полтаве и возвращался в Омск. Повсюду в стране наблюдалось как падение нравственное, так и развал хозяйственной жизни. Гражданские поезда из Полтавы не ходили, и владыка вместе с сопровождавшим его диаконом попросились в одну из солдатских теплушек эшелона, который возвращался с Западного фронта в восточные губернии. В вагоне среди молодых солдат находились безбожники-агитаторы, которые стали укорять тех, что они пустили в вагон священнослужителей, и поносить православную веру.

— Братцы, — ответил им архипастырь, обращаясь к солдатам, — признаете ли вы свободу за всеми людьми? Если признаете свободу, чтобы не веровать, то признайте свободу и за теми, кто желает веровать. Не дозволяйте глумиться над неверующими, но не оскорбляйте и верующих. О чем угодно гражданском говорите и обсуждайте свободно, но не касайтесь Господа Бога и святыни… А желаете узнать насчет религии, спрашивайте тех, кто на это дело поставлен. Ведь насчет лекарства спрашиваете у доктора, насчет суда спрашиваете у адвоката, так насчет религии спрашивайте у пастырей.

И затем стал отвечать на вопросы солдат. Рассказал о нетленных мощах угодников Божиих, почивающих в Киево-Печерской Лавре, рассказал о святых, которые были выходцами из крестьянского сословия, из людей самого бедного состояния, а затем, отвечая на вопросы, долго и подробно рассказывал о святом праведном Иоанне Кронштадтском, о своей поездке к нему и о том, какое впечатление произвел на него кронштадтский пастырь. Рассказ его коренным образом переменил настроение слушателей; ругатели Церкви на ближайшей станции покинули вагон и не возвратились, а от других больше не слышалось ни одного оскорбительного для веры и святыни слова.

В течение восьми дней поездки преосвященный Сильвестр беседовал с солдатами, молился, читал дорожное Евангелие и наблюдал жизнь и характер спутников. Не видно было, чтобы кто из солдат творил крестное знамение или молился. Наоборот, гнилая брань постоянно срывалась у них с языка. Задумался архипастырь над тем, как бы вразумить эти заблудшие христианские души. Подходил воскресный день, и владыка решил этим воспользоваться.

— Братцы, — обратился он ко всем в вагоне, — не мудрено вам в длинном пути дни потерять. А ведь сегодня воскресенье. Ваши родные, отцы и матери, жены и дети идут в церковь, наверное, вас поминают в молитвах. Давайте и мы здесь в вагоне отметим воскресный день, хотя краткой молитвой. Пропоем, я прочитаю вам из святого Евангелия. Хорошо?

Епископ предложил всем, кому позволяет место, встать. Кому нельзя встать, молиться сидя. Затем предложил всем осенить себя крестным знамением и начал громко: «Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков». Под руководством отца диакона солдаты подхватили: «Аминь», и стали петь «Царю Небесный». Пропели «Отче наш», «Спаси, Господи», «Богородице Дево». Пели воодушевленно. Потом епископ прочел по-славянски первое воскресное Евангелие и дал прочитанному объяснение и вслед за этим сказал:

«Дорогие мои! Я с вами почти неделю живу в этом подвижном доме. Видел ваши душевные качества и скажу вам правду. Пред моими глазами много было случаев, когда вы жалостливо относились к бедствующим людям, которые просили у вас приюта. Вы их устраивали у себя и даже кормили. Это доброе евангельское качество. Видел ваше терпение, с каким вы переносите выпадающие на вашу долю лишения. И это добро, ибо без терпения нет спасения. Видел, как вы искренно и без лукавства относитесь друг к другу. И это добро, ибо из этого вырастает дружба и христианская любовь. За все эти качества с нами может быть Христос. Но кроме этого я видел у вас одну привычку, о которой не могу говорить без глубокой скорби. Это — постоянное употребление гнилых слов… Знаете, кого оскорбляет эта скверная брань? Она прежде всего оскорбляет Матерь Божию, общую духовную матерь рода христианского. Затем она оскорбляет родную матерь каждого из нас, ибо все мы происходим от одних прародителей Адама и Евы. Наконец, она оскорбляет нашу мать сыру землю, ибо из земли мы сами взяты, земля нас кормит, и в землю по смерти возвращаемся. Иные произносят гнилые слова с усладой, смакуют, как жуки навоз. А иные произносят по привычке, без всякой мысли. Но как бы ни произносить их, можно ли сохранить при этом чистоту души? Спаситель наш сказал, что только чистые сердцем увидят Бога. Поэтому ясно, чтобы с нами был Господь Христос, нам обязательно навсегда нужно отказаться от употребления гнилых слов. Вот вам, дорогие христиане, какой завет преподает нынешнее Евангельское чтение. В добром намерении этом сами постараемся, и Господь нам поможет. Господь Христос да будет с вами».

Епископ кончил свое наставление, и солдаты под руководством отца диакона спели «Достойно есть». Молитвословие было окончено, и владыка поздравил всех с воскресным днем. После этого богомоления ехали еще двое суток. И архипастырь имел великое утешение видеть, что старые солдаты почти перестали употреблять ругательные слова, а у молодых они срывались, но изредка.

Недолгим было благодетельное управление Омской кафедрой: в 1917 году наступило смутное время. В начале 1918 года к власти в Омске пришли большевики. В январе был обнародован декрет советской власти об отделении церкви от государства, который церковными людьми был справедливо расценен как начало открытых гонений на Русскую православную церковь от безбожных властей. По призыву Поместного собора во многих городах России состоялись крестные ходы. 4 февраля крестный ход, в котором участвовали все городские приходы, состоялся и в Омске; его возглавил преосвященный Сильвестр. Шествуя по улицам города, грандиозный крестный ход останавливался у каждого храма, епископ служил молебен, а затем обращался к народу с увещевательным словом, призывая хранить православную веру и защищать храмы, которым при наступающем порядке стало грозить разорение.

Через день после городского крестного хода в три часа ночи с 5-го на 6 февраля к архиерейскому дому подошел вооруженный отряд карателей-матросов, матросы стали стучать в двери дома. Так как еще задолго до этой ночи преосвященный Сильвестр, ввиду грабежей и насилий, чинимых в городе под видом обысков, распорядился ночью в дом никого не пускать, прислуга дверей не открыла. Пришедшие стали грозить, что будут стрелять и взорвут двери. Тогда по распоряжению эконома архиерейского дома на соборной колокольне ударили в набат. Каратели бежали. К архиерейскому дому начал сбегаться народ, к которому вышел владыка. В это время стало известно, что какие-то люди грабят дом кафедрального протоиерея и ключаря. Часть народа пошла к их дому. В это время снова появился вооруженный отряд и ворвался в дом архиерея. Потрясая оружием, матросы с бранью кричали:

— Где архиерей? — Я архиерей, — ответил владыка.

Преосвященного Сильвестра схватили, приставили к виску револьвер и, не дав возможности надеть теплую одежду, по сибирскому морозу пешком повели в помещение совета депутатов. Главарь отряда набросился на находившихся в архиерейском доме людей и, выстрелив из револьвера, разрывной пулей убил эконома владыки Николая Цикуру.

Дорогой в совет депутатов и в первые часы пребывания там безбожники беспрестанно издевались над преосвященным Сильвестром. Епископа посадили в общую душную и грязную комнату. В это время по всему городу гудели колокола — это на звон соборной колокольни откликнулись другие церкви. У храмов, на улицах и площадях появились толпы народа. Возмущенные люди требовали освободить епископа. По требованию верующих горожан к епископу были допущены несколько депутаций. Депутации, общее народное возмущение оказали влияние на настроение безбожников, и владыку перевели в другую комнату. Ругань солдат начала смолкать, а затем и совсем прекратились. На следующий день весь город пришел в движение; учреждения, магазины, учебные заведения закрылись. В городе шла непрерывная стрельба — это красногвардейцы залпами разгоняли народ. У архиерейского дома была поставлена стража. В четыре часа дня в городе объявили осадное положение, и люди были вынуждены разойтись. Стрельба продолжалась всю ночь. В двенадцать часов ночи в архиерейский дом пришла следственная комиссия и опечатала покои епископа. 7 февраля владыка провел в заключении, а 8-го в двенадцать часов дня был освобожден.

22 апреля (5 мая) святой Патриарх Тихон возвел епископа Сильвестра в сан архиепископа.

Вскоре началась гражданская война, и белые освободили город от большевиков. В это время Омск, как и вся Сибирь, оказался отрезанным от России линией фронта. В ноябре 1918 года в Томске состоялось соборное совещание архипастырей Сибири, которое организовало Высшее временное церковное управление Сибири, главой которого по желанию собора стал высокопреосвященный Сильвестр. Свою деятельность он начал с того, что отменил безбожный декрет от 19 января 1918 года. Церкви были возвращены земли и собственность, в школах восстановлено преподавание Закона Божия. В Сибири была восстановлена учебная деятельность в пяти духовных семинариях и в пяти духовных училищах.

Когда адмирал Колчак пришел к власти, архиепископ Сильвестр 29 января 1919 года привел его к присяге как Верховного правителя России. В марте 1919 года архиепископ организовал крестный ход по городу с участием Колчака и колчаковского правительства. В мае—июне он совершил поездки по Томской, Красноярской и Иркутской епархиям, во время которых произнес в различных приходах более ста проповедей. Для укрепления духа и нравственности офицеров и солдат белой армии архиепископ Сильвестр восстановил институт военных священников, и в армию им было направлено более двух тысяч пастырей. Церковное управление, возглавляемое высокопреосвященным Сильвестром, разослало более шестидесяти тысяч воззваний, в которых разъяснялась антихристианская суть большевизма. В Омске стали издаваться журналы «За святую Русь» и «Сибирский благовестник».

В августе 1919 года в Омске состоялся съезд казачьих войск России, на котором с приветственным словом выступил Верховный правитель адмирал Колчак, призывая защитить веру православную, а высокопреосвященный Сильвестр благословил воинов хоругвями с изображением креста и надписью: «Сим победиши».

Осенью 1919 года войска армии Колчака начали отступать, и в конце 1919 года белая армия оставила Омск, в который вскоре вошли большевики. Архиепископ без колебаний остался в захваченном гонителями христианства городе вместе со своим духовенством и паствой. Захватив город, большевики сразу же арестовали мужественного святителя. Архиепископ Сильвестр был заключен в тюрьму, где в течение двух месяцев его истязали, требуя от него покаяния. Ничего не добившись, безбожники подвергли святителя жестокой и мучительной смерти.

Прибив его руки гвоздями к полу и таким образом распяв, они раскаленными шомполами прижигали его тело, а затем раскаленным докрасна шомполом пронзили сердце.

Сильвестр (священник московского Благовещенского собора)

Сильвестр (священник московского Благовещенского собора) — Сильвестр — священник московского Благовещенского собора, политический и литературный деятель XVI века. Происхождение его нам неизвестно; первое упоминание о нем в Царственной книге относится к 1541 году, когда он будто бы ходатайствовал об освобождении князя Владимира Андреевича ; но это известие не подтверждается показаниями других источников, и появление Сильвестра в Москве с большим основанием можно отнести к промежутку времени между 1543 и 1547 гг.: он или был вызван из Новгорода Митрополитом Макарием , знавшим его как человека книжного и благочестивого, или же прибыл в Москву вместе с митрополитом.

При такой постановке вопроса совсем исчезает ореол таинственности, которым окружил появление Сильвестра в Москве князь Курбский : увлеченный библейским образом пророка Нафана, обличающего царя Давида, он рисует эффектную картину исправления молодого царя под влиянием Сильвестра.

Еще более усилил краски своим риторизмом Карамзин , изобразив Сильвестра являющимся пред Иоанном в момент московского пожара 1547 года «с поднятым, угрожающим перстом» и с пламенной обличительной речью. В этой речи Сильвестр, по словам Курбского, указывал Иоанну на какие то «чудеса и якобы явления от Бога», причем Курбский замечает об этих чудесах: «не вем, аще истинные ибо так ужасновения пущающе буйства его ради и для детских неистовых его нравов умыслил был себе сие». К подобному «благокознению» Сильвестр прибег, по объяснению Курбского, с той же целью, с какой отцы иногда стараются подействовать на своих детей «мечтательными страхами».

Каковы были чудеса, о которых рассказывал Сильвестр, мы не знаем, но что это педагогическое средство им было действительно применено, нам подтверждает и сам Иоанн, упоминая в письме к Курбскому о «детских страшилах».

Д.П. Голохвастов и архиепископ Леонид полагают, что указанными «страшилами» могли быть те примеры из библейской, византийской и русской истории, которые приведены в послании Сильвестра к Иоанну, находящемся в так называемом Сильвестровском сборнике.

Как бы то ни было, влияние Сильвестра на молодого царя началось с 1547 года. Духовником царя Сильвестр не был, так как за время его близости к царю эту должность занимали другие лица; официального участия в церковных и государственных реформах лучшей поры деятельности Иоанна Сильвестр не принимал; воздействие его было неофициальное, через других выдающихся по своему положению людей. Благодаря его связям, оно могло быть сильным: недаром же и для Иоанна, и для Курбского Сильвестр, наряду с Адашевым , являлся передовым вождем «избранной рады». В 1553 году начинается «остуда» царя к Сильвестру, из-за дела о престолонаследии, возникшего во время болезни Иоанна; в 1560 году Сильвестр окончательно удаляется от двора, так как царь уже вполне утвердился в подозрении, что бояре «подобно Ироду, грудного младенца хотели погубить, смертью света сего лишить, и воцарить вместо его чужого».

Мотивом к такому окончательному повороту была смерть царицы Анастасии , происшедшая, по мнению царя, также по вине бояр. Когда друзей Сильвестра постигла опала, он сам удалился в Кирилло-Белозерский монастырь, где и постригся с именем Спиридона.

Курбский утверждает в своей «Истории», что Сильвестр был сослан в заточение в Соловецкий монастырь, но это известие не подтверждается другими источниками.

Год смерти Сильвестра неизвестен: Голохвастов принимает дату 1566 год, но прочных оснований для нее не указывает.

Умер Сильвестр в Кирилловом монастыре, а не в Соловках, судя по тому, что его «рухлядь» пошла на помин его души именно в Кириллов монастырь.

После Сильвестра в этих двух монастырях остались некоторые рукописи, пожертвованные им еще до опалы. Такого рода пожертвования подтверждают известие о любви Сильвестра к просвещению.

Из собственных его сочинений известны два послания к князю Александру Борисовичу Шуйскому-Горбатому : одно — разъясняющее ему обязанности царского наместника, а другое — утешительное после опалы, а также упомянутое выше послание к царю, отличающееся яркостью образов и энергией увещания.

Важнейшим трудом Сильвестра следует признать редакцию «Домостроя».

В этом замечательном памятнике литературы XVI века, несомненно, Сильвестру принадлежит 64-я глава «Послание и наказание от отца к сыну», называемая «Малым Домостроем» и отличающаяся преимущественно практическим характером.

Сильвестр старается внушить своему сыну житейскую мудрость, доходя в этом отношении иногда до крайности.

Это было причиной весьма сурового отзыва Соловьева, указавшего, что все христианские добродетели понимаются Сильвестром с точки зрения материальной пользы и в его советах сквозит человекоугодничество, которое не может быть осуществлено без сделок с совестью.

Что касается предшествующих глав «Домостроя», то они, вероятно, не были собственным произведением Сильвестра, а явились результатом постепенного накопления правил, касавшихся обязанностей религиозных и семейно-общественных, а также домашнего хозяйства.

По мнению профессора Некрасова , «Домострой» сложился в Новгороде и изображает жизнь богатого человека.

Это мнение встретило довольно веские возражения со стороны графа Михайлова, который указал в «Домострое» много черт чисто московских, а те особенности, которые признавались г. Некрасовым исключительно новгородскими, наметил в сильной степени и в московском быту. Такое же разногласие существует и относительно редакций «Домостроя»: г. Некрасов признает древнейшей редакцией список общества истории и древностей, а список Коншинский считает московской (принадлежащей Сильвестру) переделкой памятника; г. Михайлов считает первоначальной (принадлежащей Сильвестру) редакцией Коншинский список, как представляющий большую стройность и внешнюю, и внутреннюю, чем список общества, который является в некоторых частях не совсем умелой компиляцией.

Во всяком случае участие Сильвестра в составлении «Домостроя» не отвергается исследователями, но вопрос о степени этого участия еще нельзя считать окончательно решенным; указания г. Михайлова на сравнительную древность редакций памятника более обоснованы, чем заключения г. Некрасова, но требуют еще дальнейшей разработки.

Не решен также вопрос, как понимать «Домострой»: есть ли это идеал, к которому стремилась русская жизнь XVI века, или прямое отражение действительности? Из источников «Домостроя» многие указаны г. Некрасовым: это — Священное писание, творения отцов церкви, «Стослов» Геннадия и других.

Г. Некрасовым рассмотрены также и аналогичные «Домострою» произведения литератур западных и восточных: но в сущности такие сравнения, указывая на сходство или различие отдельных черт, ничего не дают для объяснения происхождения самого памятника.

Тоже надо сказать и о попытке г. Бракенгеймера провести параллель между нашим «Домостроем» и одним византийским литературным произведением.

По содержанию «Домострой» делится на три части: 1) «о строении духовном»; здесь излагаются правила религиозного характера, рисуется аскетический идеал «праведного жития»; наставления регламентируют малейшие подробности духовной жизни, так что указывается даже, как содержать иконы в чистоте; 2) «о строении мирском» — ряд правил о том, как обращаться с женой, детьми, домочадцами; в этих правилах отражается грубость нравов, развившаяся у нас под влиянием татар, хотя не следует забывать, что в эту эпоху плетка по отношению к жене и сокрушение ребер младенцев как воспитательное средство совсем не были чужды и западноевропейским нравам; 3) «о строении домовном» — множество мелочных наставлений по части домашней экономии.

— См. Голохвастов и архиепископ Леонид «Благовещенский иерей Сильвестр и его писания» (Москва, 1874); епископ Сергий (Соколов) «Московский благовещенский священник Сильвестр как государственный деятель» (Москва, 1891); «Сборник государственных знаний», том II (статья Замысловского, Санкт-Петербург, 1875); Некрасов «Опыт историко-литературного исследования о происхождении древнерусского «Домостроя» (Москва, 1873); «Журнал Министерства Народного Просвещения», том 261, 262, 263 и 270 (статьи г. Михайлова и ответ г. Некрасова); Бракенгеймер «‘Aleksiu Komnenu poiema parainetikon (греч.) в сравнении с русским Домостроем» (Одесса, 1893); Ключевский «Два воспитания» («Русская Мысль», 1893). Издания Домостроя — 1849 г. в «Временнике» Московского Общества Истории и Древностей (Голохвастова), 1867 г. (Яковлева, Санкт-Петербург) и 1887 г. (Одесса).

Послания Сильвестра изданы Н.И. Барсовым в «Христианском Чтении», 1871 год. Важна также статья И.Н. Жданова «Материалы для истории Стоглавого собора» («Журнал Министерства Народного Просвещения», 1876). А. Бороздин.

версия для печати

Биография Сильвестр (священник московского Благовещенского собора) — Великие люди России

На правах рекламы:

Сильвестр (священник московского Благовещенского собора) упоминается в следующих биографиях: Не найдено упоминаний в биографиях. Попробуйте воспользоваться поиском

А также часто у нас смотрят биографии следующих великих людей России:

• Ломоносов Михаил Васильевич
• Пушкин Александр Сергеевич
• Путин Владимир Владимирович
• Родзаевский Дементий Александрович
• Грановский Тимофей Николаевич
• Петр I Алексеевич Великий
• Рюрик (имя русских князей)
• Богатыри
• Кирилл и Мефодий
• Хмельницкий Богдан

Смотрите также: