Библейские вопросы и ответы
Опубликовано 05.11.2011
Почему в Евангелии от Иоанна Иисус Христос выгнал торговцев (менял) из храма. Как эти виды деятельности начались в храме? Выглядит так, что они не пришли к нам со страниц Ветхого Завета.
В каком храме всё это произошло?
Речь в этом эпизоде идет вовсе не о таком сооружении, которое мы обычно представляем себе сегодня, слыша слово «храм» или «церковь». По сути, Иерусалимский храм был городом в городе — со множеством построек и внутренними дворами.
Это было грандиозное сооружение, одно из чудес света, ставшее особенно великолепным после того, как его перестроил и многократно расширил иудейский царь Ирод Великий (эти работы более или менее завершились как раз к моменту Рождества Иисуса Христа). Реконструкции подверглось не только само здание храма, которое было увеличено и обложено белым камнем, золотом и серебром; изменилось и пространство вокруг него. Вокруг храма возвели высокие стены, внутри которых располагались служебные помещения; с внутренней стороны к ним пристроили галереи, в которых продавалась богослужебная утварь.
Вход на Храмовую гору в древнем Иерусалиме
А снаружи, за южной стеной, располагался так называемый двор — огромная вымощенная камнем площадь с фонтанами. Сюда — в отличие от территории за стенами и, уж конечно, от самого храмового здания — был открыт доступ всем желающим, даже язычникам. Так этот двор со временем и стали именовать — «двор язычников».
Предназначался он главным образом для торговли жертвенными животными.
Служение Господа Иисуса Христа от первой пасхи до второй
Иоанн: 4
4 Надлежало же Ему проходить через Самарию. 5 Итак приходит Он в город Самарийский, называемый Сихарь, близ участка земли, данного Иаковом сыну своему Иосифу. 6 Там был колодезь Иаковлев. Иисус, утрудившись от пути, сел у колодезя. Было около шестого часа. 7 Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды. Иисус говорит ей: дай Мне пить. 8 Ибо ученики Его отлучились в город купить пищи. 9 Женщина самаринская говорит Ему: как ты, будучи иудей, просишь пить у меня, самарянки? ибо иудеи с самарянами не сообщаются. 10 Иисус сказал ей в ответ: если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую. 11 Женщина говорит Ему: господин! тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок; откуда же у тебя вода живая? 12 Неужели ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь и сам из него пил, и дети его, и скот его? 13 Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, 14 а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную. 15 Женщина говорит Ему: господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать. 16 Иисус говорит ей: пойди, позови мужа твоего и приди сюда. 17 Женщина сказала в ответ: у меня нет мужа. Иисус говорит ей: правду ты сказала, что у тебя нет мужа, 18 ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала. 19 Женщина говорит Ему: Господи! вижу, что Ты пророк. 20 Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме. 21 Иисус говорит ей: поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. 22 Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от иудеев. 23 Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. 24 Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине. 25 Женщина говорит Ему: знаю, что придет Мессия, то есть Христос; когда Он придет, то возвестит нам все. 26 Иисус говорит ей: это Я, Который говорю с тобою. 27 В это время пришли ученики Его, и удивились, что Он разговаривал с женщиною; однакож ни один не сказал: чего Ты требуешь? или: о чем говоришь с нею? 28 Тогда женщина оставила водонос свой и пошла в город, и говорит людям: 29 пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос? 30 Они вышли из города и пошли к Нему. 31 Между тем ученики просили Его, говоря: Равви! ешь. 32 Но Он сказал им: у Меня есть пища, которой вы не знаете. 33 Посему ученики говорили между собою: разве кто принес Ему есть? 34 Иисус говорит им: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его. 35 Не говорите ли вы, что еще четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве. 36 Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут, 37 ибо в этом случае справедливо изречение: один сеет, а другой жнет. 38 Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их. 39 И многие самаряне из города того уверовали в Него по слову женщины, свидетельствовавшей, что Он сказал ей все, что она сделала. 40 И потому, когда пришли к Нему самаряне, то просили Его побыть у них; и Он пробыл там два дня. 41 И еще большее число уверовали по Его слову. 42 А женщине той говорили: уже не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос.
Что еще за жертвенные животные?
Принесение жертв являлось, собственно говоря, главной частью богослужения в Иерусалимском храме. Если иудей совершал грех или хотел поблагодарить Бога за какое-то благодеяние, то должен был, согласно ветхозаветному закону, принести Ему в жертву ягненка, козленка, вола или на крайний случай (если человек был бедный) голубя. Самое главное — особь требовалась мужского пола и без какого-либо изъяна или порока: Богу жертвовали лучшее, а не что придется.
Животное или птицу отдавали священнику, тот осматривал их, чтобы убедиться, что они годятся в жертву, а затем закалывал и сжигал на храмовом жертвеннике — целиком или частично. После того как ритуал был исполнен, грех считался искупленным, а благодарность — принятой. Ведь человек потрудился, расстался с чем-то ценным (а скот в те времена ценился очень высоко), чтобы сохранить или восстановить отношения взаимного доверия с Богом.
Совершенно очевидно, что событие, о котором рассказывают евангелисты, и в частности Иоанн, произошло не внутри храмового здания или тем более Святая святых храма (туда под страхом смерти не смел войти никто, кроме священников), а снаружи — на том самом «дворе язычников». Этот двор входил в храмовый комплекс и тоже именовался частью храма, но только в расширительном смысле. То, что там продавали жертвенных животных, было вполне в порядке вещей. Ясно, что не это вызвало гнев Иисуса Христа.
Что же тогда возмутило Христа, если не сам факт торговли в храме?
На большие иудейские праздники, такие как Пасха, в Иерусалим стекались тысячи приезжих. Прежде всего это были евреи, в обычное время жившие в рассеянии, далеко от Иерусалима — в Риме, в Египте, Греции, на Кипре и т. д. Они не имели возможности привезти жертвенных животных с собой, поэтому покупали их уже на месте, в Иерусалиме.
Этим и воспользовалась храмовая аристократия, возглавляемая первосвященником, чтобы превратить храмовую торговлю жертвенными животными в высокоприбыльный бизнес.
Здесь надо напомнить, что ко времени Рождества Христова Иудея фактически потеряла государственную независимость и являлась одной из окраинных провинций Римской империи. В Иерусалиме размещался римский гарнизон, иудеи обязаны были платить римскому императору подать (ее собирали презираемые иудейскими патриотами «соглашатели» — мытари), и, само собой, здесь, как и повсюду в империи, имели хождение римские монеты — динарии.
Динарий Тиберия
С этими динариями имелась одна проблема: на них был изображен профиль римского императора — кесаря. Мы хорошо помним об этом по Евангелию: когда однажды Христа спросили, платить ли подать кесарю или нет, Он в ответ попросил напомнить, чье изображение нанесено на динарии. Когда Ему ответили «кесарево», Он сказал: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф 22:21).
В Моисеевом законе действовал категорический запрет поклоняться изображениям, и на этом основании первосвященники запретили использовать в храме римские динарии. Для торговых операций на храмовой территории они ввели специальную храмовую валюту — священные сикли*, те самые, которыми иудеи платили пошлину на храм.
*Сикль (или современный шекель) в древние времена был мерой веса драгоценных металлов – серебра и золота, заимствованной евреями у финикийцев. Во времена земной жизни Христа сикль серебра весом чуть более 11 граммов был стандартной единицей денежных расчетов. – Прим. ред.)
Помните, как в Евангелии от Матфея собиратели этой пошлины призывают апостола Петра исполнить свой религиозный долг и внести в храмовую казну положенные две дидрахмы* – за себя и за Учителя?
* Дидрахма – римская серебряная монета достоинством в две драхмы, приравнивалась к полусиклю и принималась в уплату храмовой подати за одного человека. – Прим. ред.
И как Христос, узнав об этом, велит Петру поймать рыбу, достать у нее изо рта монету – статир* – и отдать за них обоих? (Мф 17:24–27).
*Статир, или тетрадрахма – монета достоинством в четыре драхмы, приравнивалась к одному священному сиклю. – Прим. ред.
Итак, первосвященники установили правило: все торговые операции на территории храма совершаются исключительно в храмовой валюте. И организовали обмен динариев (равно как и других денег) на эту специальную валюту — на том самом «дворе язычников». Эти же храмовые деньги — и только они — шли в дело, и когда священниками производился осмотр купленных животных. А совершались эти валютно-обменные операции с комиссией, которая составляла почти две трети от суммы обмена! Такой порядок был крайне выгоден храмовой аристократии. Именно в ее руках оседала вся прибыль и от обмена денег, и от последующих финансовых операций с золотом.
Еще об одном злоупотреблении, связанном с функционированием храмовой валюты, писал уже в IV–V веках создатель латинского перевода Библии святой Иероним Стридонский, много лет путешествовавший по Святой Земле и хорошо узнавший прежние обычаи иудеев. Поскольку многие из желавших принести жертвенные дары сами нуждались в деньгах, первосвященники разрешили меновщикам ссужать деньги нуждающимся под поручительство, рассказывает святой Иероним. При этом, правда, требовалось обойти предписание закона, запрещавшее давать деньги иудеям в рост (то есть брать проценты за пользование займом). В результате священники придумали другой способ заработать на ссудах: они ввели в обычай «маленькие дешевые подарки [гостинцы], например: поджаренный горох, изюм и яблоки разного рода». То есть люди, бравшие ссуды у меновщиков, давали им за это подарки — своего рода взятки.
Это было то, против чего Господь многократно предостерегал Свой народ устами множества пророков. Еще во времена Моисея израильтянам было сказано совершенно ясно: Не извращай закона, не смотри на лица и не бери даров, ибо дары ослепляют глаза мудрых и превращают дело правых (Втор 16:19). И всё это процветало теперь, причем не где-нибудь, а в непосредственной близости от храма!
Этим-то и был возмущен Христос: дом Его Отца, дом молитвы люди превратили в бизнес-предприятие! Речь уже шла не о торговле при храме, которая помогала бы пришедшим издалека паломникам на месте купить жертвенное животное — сам храм превращался в некое «приложение» к сомнительной бизнес-конторе.
Главным руководством духовной жизни для иудеев всегда оставалась самая первая из Десяти заповедей: Я Господь, Бог твой… да не будет у тебя других богов пред лицем Моим (Исх 20: 2). Гнев Спасителя был вызван тем, что первосвященники оказались, по слову пророка Иезекииля, такими пастырями, которые пасут самих себя (ср.: Иез 34:8), создавая затруднения всем прочим желавшим послужить Богу. Называясь священниками, они оказались по сути идолослужителями, подобно тем израильтянам, которые когда-то отлили себе золотого тельца и стали поклоняться ему.
Именно этим и объясняются решительные действия Христа, описанные евангелистами.
Изгнание торгующих из Храма
«Изгнание торгующих из Храма», фреска 14 в. в церкви Успения Богородицы в Грачанице, Сербия, Косово.
На следующий день после торжественного Входа в Иерусалим Христос совершает действие, получившее название «Изгнание торгующих из Храма». Почему-то этому действию Христову, которое без преувеличения можно назвать еще одним чудом, уделяется у нас мало внимания.
«И вошёл Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, — дом Мой домом молитвы наречётся; а вы сделали его вертепом разбойников».
(Мф. 21:12-13)
Вообще по поводу этого эпизода меня давно мучила мысль: не все здесь так просто, как кажется на первый взгляд, какая-то тайна здесь сокрыта. Почему Иисуса сразу не схватили? – ведь был такой прекрасный повод: здесь Он впервые объявил Себя Сыном Божиим, назвав Храм «Домом Отца Моего». И ведь именно эти слова, воспринятые вождями народа израильского как святотатство, послужили поводом к смертному приговору.
Что же все-таки произошло в тот день в Иерусалиме?
Википедия дает такое пояснение:
«Описанное событие является эпизодом земной жизни Иисуса Христа. На празднике Пасхи в Иерусалиме евреи были обязаны заклать пасхальных агнцев и принести жертвы Богу, в связи с чем в храм сгоняли жертвенный скот и устраивали лавки для продажи всего необходимого при жертвоприношениях. Здесь же располагались разменные кассы: в обиходе были римские монеты, а подати в храм по закону уплачивались еврейскими cиклями. Кроме того, в храмовом дворе торговали и предметами, не имеющими отношения к жертвоприношению, превратив его в базарную площадь».
Здесь надо сделать еще одно пояснение: дворов при Храме было несколько. Уже при Соломоновом храме было несколько дворов, и жертвоприношения совершались именно на жертвеннике, устроенном во дворе. Ирод же еще расширил площадку на горе Мориа, укрепив склоны горы каменной кладкой так, что она стала представлять собой настоящую крепость, и римлянам в 70 году стоило немалого труда ее взять – вместе с последними защитниками Иерусалима. Таким образом, люди молились во дворах, под открытым небом, и только для священников дозволялся вход в самое здание Храма – в Святое, в глубине которого за завесой скрывалось Святое Святых, куда входил для молитвы и каждения первосвященник один раз в год в праздник искупления (Йом Кипур празднуется в октябре). Всесожжения продолжали совершаться во дворе и нового, Иродова храма. И только на территории этих дворов мог проповедовать и беседовать с народом Иисус, а после Его смерти и воскресения – и апостолы.
Один из вариантов реконструкции плана Иродова Храма.
Но посмотрим на план Храма Соломонова (принцип планировки при строительстве Иродова храма был сохранен):
Обратим внимание на пометки: в середине слева – «Израильтяне», справа – «Двор народа». Чем отличается «народ» от «израильтян»? Тем, что под «народом» понимался «другой» народ – те, кто не израильтяне, назывались «гоим», и для них, оказывается, Соломон предусмотрел отдельное место для молений. Не для всех, конечно, а для тех людей из других народов, кто почитал Бога Израилева.
Такой двор для «гоим» или почитателей Единого Бога из язычников был и при Иродовом Храме. Вот его-то и заняли торговцы и менялы, препятствуя тем самым «язычникам» молиться Богу Единому. (Напомним, что Иерусалимский храм был единственным местом, где совершалось ветхозаветное богослужение; то, что называется «синагога», это просто место для собраний, чтения Писания и общих молитв, но не приношения жертвы, которая с момента разрушения Храма более не приносится).
Марк в своем Евангелии (11:17) приводит слова Христа более полно:
«И учил их, говоря: не написано ли: дом Мой домом молитвы наречется для всех народов? а вы сделали его вертепом разбойников».
Священник Александр Усатов (Православный форум «Благая беседа» https://psgp.ru/forum/index.php?topic=186.0) поясняет:
«Указанное событие произошло в так называемом дворе язычников, это внешний круг по отношению к зданию Храма (в сам Храм могли входить лишь священники).
Здесь могли молиться язычники, почитающие Бога Израиля.
Вот как молился об этом Соломон при освящении Храма:
«Если и иноплеменник, который не от Твоего народа Израиля, придет из земли далекой ради имени Твоего, — ибо и они услышат о Твоем имени великом и о Твоей руке сильной и о Твоей мышце простертой, — и придет он и помолится у храма сего, услышь с неба, с места обитания Твоего, и сделай все, о чем будет взывать к Тебе иноплеменник, чтобы все народы земли знали имя Твое, чтобы боялись Тебя, как народ Твой Израиль, чтобы знали, что именем Твоим называется храм сей, который я построил» (3 Цар. 8:41-43).
Но в реальности это место молитвы язычников заняли менялы и торговцы, которые помогали паломникам обменять языческие деньги на священные шекели, а также приобрести жертвенное животное.
Мотивы у всех (продающих и покупающих) были замечательные. Только вот забыли о язычниках. Решали свои проблемы за их счет.
И именно в защиту спокойной молитвы иноплеменников на этом святом месте выступил Христос. <�…>
Здание храма в греческом тексте Евангелия передается словом NAON, а весь храмовый комплекс — IERON. Поэтому текст оригинала все ставит на свои места. Жаль, что в русском переводе везде стоит слово ХРАМ».
Итак, вместо того, чтобы радоваться, что люди из других народов стали почитать Бога Единого (как они считали, только Бога Израилева, а у других народов, стало быть, другие «боги»), они решили, даже невзирая на несомненный ущерб от этого их меркантильным интересам, вытеснить их из специально предназначенного для них двора, как бы «забыв» слова премудрого и почитаемого ими царя Соломона и устанавливая монополию на Бога. Вытесняют истинных почитателей и – служат фактически «златому тельцу»!
Мычание волов, блеяние овец, говор людей, споры о цене, звон монет — все это делало храм больше похожим на базар, чем на дом Божий.
А вонь-то! А испражнения неразумных животных! А мухи! А потоки крови во дворе рядом, где резали скот и возлагали на жертвенник! А дым и запах горелого мяса из соседнего двора!
И Христос, оказывается, освобождает место у храма для иных народов, очищая двор, как когда-то Геракл очистил Авгиевы конюшни от навоза!
Но это еще не все.
Далее Википедия:
«После своего входа в Иерусалим Христос направился прямо в храм, увидел торговцев и изгнал их: И вошёл Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано — дом Мой домом молитвы наречётся; а вы сделали его вертепом разбойников. (Мф.21:12-13).
Более подробное повествование и некоторые важные детали мы видим у евангелиста Иоанна: Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришёл в Иерусалим и нашёл, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. И, сделав бич из верёвок, выгнал из храма всех, [также] и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли. (Ин.2:13-16)».
Вертеп разбойников – на церковно-славянском звучит как некий эвфемизм. По-русски это называется «воровской притон» или просто «малина». И все это на территории святого места – иерона.
Этот эпизод единственный в Евангелии, где Иисус предстаёт во гневе. Что же может вызвать священный гнев кроткого Сына Божия? Человеческая жадность. Даже у врат Храма Божия людям не совестно обманывать покупателей – своих же единоверцев и единокровных, раз уж «гоим» пускать перестали. А уж какой процент на операциях по обмену валюты извлекали меняли, вообще не приходится говорить. К тому же обман в торговле священными предметами представляется уже другой категорией греха – святотатством. Причем, прикрывалось все это лицемерными рассуждениями о необходимости соблюдения религиозных предписаний – недопустимости покупать жертвенных животных на деньги с изображениями императора и языческих богов. Ведь зачем вообще храмовые служители устроили во дворе пункт обмена валют? Дело не только в том, что на праздники в Иерусалим съезжались иудеи со всех концов Империи и даже из других стран и, соответственно, везли с собою ходившие там деньги. Но и в самом Израиле, находившемся под римским владычеством, ходили римские денарии с изображением профиля императора и богини Юноны Монеты.
Монеты императора Тиберия — денарии.
Но больше всего ценились полновесные тирские шекели, так называемые сребреники (именно 30 тирских шекелей – «цену Крови» – получит Иуда за предательство Учителя), с изображением финикийского бога Мелькарта (от же Ваал), и именно эти деньги как наиболее твердая и надежная валюта шли в сокровищницу Храма.
Тирский шекель.
Кроме того, евреи, даже находясь под имперской властью, добились права чеканить свою монету – шекели со своими священными изображениями – оговорив, что они предназначены только для религиозных целей. Но уж на обменном курсе курировавшие менял первосвященники наживались по полной. Поистине, лицемерие, доходящее до цинизма.
Замечу в скобках: я очень долго искала фотографию иудейских монет времен римского владычества. Но нашла только монеты, чеканившиеся во времена, когда Израиль был независим или относительно независим при Ироде Великом. Может быть, их было достаточно на руках и при Пилате?
Есть также монеты, выпущенные во время 1 иудейского восстания (66-70 гг.)
и даже во время восстания Бар-Кохбы (135 г.) . Но монет со священными изображениями нужной эпохи нет как нет. Неужели все же первосвященники поставили своих менял обменивать разные монеты, в том числе римский денарий, на полновесные сребреники – тирские шекели? Тогда обоснование необходимости обменивать деньги на те, где нет изображений людей и богов, это лишь позднее благочестивое объяснение, даже в какой-то мене оправдание храмовых властей, на самом деле безосновательное.)
Интересно, что Иисус изгнал бичом продавцов крупных животных и рассыпал наземь деньги валютных махинаторов, но к продавцам голубей отнесся очень мягко, просто попросив уйти. Вспомним, что голубей покупали и приносили в жертву те, у кого не было денег на овцу, то есть, люди бедные, хотя разводили их на продажу именно первосвященники, а продавали, соответственно, их люди. Когда-то и Сам Христос был выкуплен как первенец («отверзающий ложесна») парой голубей. Может быть, поэтому Он не стал выгонять их грубо, хотя цены на птиц через 33 года взлетели до предела, и бедняки роптали. И, изгоняя торговцев и менял из храма, Христос замахнулся в первую очередь не столько на тех торговцев и меновщиков, которые находились в притворе храма, сколько на высшую власть в Иудее в лице первосвященников и их ближайшего круга, т.к. все торговые места вокруг Храма контролировались именно ими – все было «схвачено».
Вообще трудно себе представить, чтобы один человек смог выгнать с площади огромное количество животных и людей. Да обычного человека в общем гвалте никто бы и не услышал, а если бы и услышал, то накостылял бы как следует, к тому же там присутствовала храмовая стража, имевшая полномочия сразу, без разговоров, убивать нарушителей порядка. Но никто не посмел ослушаться Иисуса. Только Сын Божий Своей божественной силой и властью смог это сделать.
И только начальники храма, находившиеся на тот момент в сторонке и как бы ни при чем, сдерживая ярость, стали приступать к Нему с вопросами: «Каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать?» Им, видимо, мало было многочисленных исцелений и даже воскрешений из мертвых, в том числе того, которое Христос совершил буквально накануне, – воскрешения Лазаря четверодневного, т.е. человека, уже разложившегося до той степени, когда плоть издает характерный запах, и «мясо отделяется от костей». Знали ведь пророчества о том, что Мессия тем и будет узнан, что будет исцелять и воскрешать, но мессианского достоинства Иисуса из Назарета они в упор не желали признать.
На это Христос ответил им: «Разрушьте этот храм, и я в три дня воздвигну его». Но иудеи не поняли Его и сказали: «Этот храм строился сорок шесть лет, как же Ты в три дня воздвигнешь его?»
Эти слова позднее ему припомнили на кресте, усмехаясь над ним:
«Проходящие злословили Его, кивая головами своими и говоря: э! разрушающий храм, и в три дня созидающий! Спаси Себя Самого и сойди со креста» (Мк. 15:29-30).
Но евангелист поясняет этот ответ Иисуса, хотя сами апостолы поняли их только задним числом, когда Он воскрес:
«Под храмом Он разумел Свое тело и этими словами предсказал, что, когда Его убьют, Он воскреснет в третий день». (Ин. 2:21-22)
Его человеческое тело и есть Храм Божий, прообразом которого служила утраченная евреями давным-давно, во времена разрушения Иерусалима и вавилонского пленения, скиния – место присутствия Божества (по-еврейски – «Шхина»; потому скиния считается в христианстве одним из ветхозаветных прообразов Божией Матери). И этот новый Храм, Церковь Нового Завета, в котором обитает Дух Святой и Тело Христово, раздаваемое верным в Евхаристии, отныне заменяет исполнивший свое предназначение Храм Иерусалимский, оскверненный и превращенный в «вертеп разбойников». Так же, как кровавая Жертва Сына Божия заменяет отныне всесожжения во дворе Храма, а Его ученики и последователи до самого Его Второго Пришествия будут приносить Жертву теперь уже безкровную.
К отказу от кровавых жертвоприношений призывали уже пророки.
«Приносили ли вы Мне жертвы и хлебные дары в пустыне? Ненавижу и отвергаю праздники ваши. Они мне противны, тучные тельцы ваши: я не призрю на них» (Ам. 5, 21 и cл.).
«Ибо Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений» (Ос. 6:6).
«К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. … Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие — и празднование! Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя: они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову.»
(Ис 1:11-17).
Также и в тексте 50 покаянного псалма:
«Ибо жертвы Ты не желаешь,- я дал бы ее; к всесожжению не благоволишь; лишь жертва сокрушенного сердца приятна Тебе»
(«Яко аще бы восхотел если жертвы, дал бых убо: всесожжения не благоволиши. Жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит»). Но под конец псалма все же получается, что Богу благоугодны возложения на алтарь тельцов, т.к. священный обычай никто не собирался отменять, а пророков не только никто не слушал, их просто убивали (Мф 21, 33 и сл.). Христос же присовокупляет свою судьбу к судьбам избитых пророков.
Заметим, что Христос изгоняет вон не только торговцев жертвенными животными, т.е. не только продающих, но и покупающих, т.е. тех, кто готовился к празднику и желал купить овна, чтобы запечь и подать на стол в пасхальную ночь, препятствуя тем самым исполнению священного обычая, заповеданного самим Моисеем. Вкушение мяса пасхального агнца в круге семьи вменялось в жертвоприношение Богу, и исполнение этого обычая у евреев входило в понятие исполнения закона. Как согласовать этот факт с тем, что Он Сам сказал: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Мф 5:17). Ведь, разгоняя покупающих, Он фактически отменяет жертвоприношение животных.
Иисус был единственным на земле Человеком, Который мог исполнить Божий Закон, и Он его исполнил в совершенстве. Добровольно принеся в Великую Жертву Самого Себя, Христос «оседлал тигра», преложил зло в добро, использовав искажение Закона Божия для спасения падшего человечества, парадоксальным образом вывернув, обратив грехопадение и искажение Закона в восстановление Закона и через это – спасение от греха и его последствий.
Как же тогда понять подробные указания Аврааму о том, как надо совершать жертвоприношение? Так и понимать, что Ветхий Завет есть продукт падшего человека. История постоянных падений «избранного народа».
В широком смысле жертвоприношение – упражнение в любви к Богу. И установлено оно было именно для падшего человека.
Падение Адама и Евы – предательство любви Божией, нелюбовь к Богу. Смысл жертвоприношения – отдать Богу то, что дорого. Мы помним историю первых двух братьев. Авель – пастух овец. Но едва ли у него их было много, ведь мясо животных люди тогда не ели (до Потопа). И его овечки были для него как дети. Таким образом, Авель отдает Богу дорогое ему существо, почти ребенка. И, принося жертву любви, сам становится жертвой. Впоследствии, когда приношение в жертву животных было вменено в обязанность, а далеко не все имели своих животных, людям приходилось этих животных покупать, таким образом покупая благоволение Божие к себе и своей семье. По принципу «я тебе – Ты мне». Таким образом, формальное исполнение Божиего Закона стало искажением закона любви.
И именно слова пророка Осии приводит Иисус, когда подступили к нему фарисеи с лицемерными вопрошаниями (Мф. 9:10-13):
«И когда Иисус возлежал в доме, многие мытари и грешники пришли и возлегли с Ним и учениками Его. Увидев то, фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками? Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные, пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию.»
Теперь же, накануне совершения Своего подвига искупления, Христос изгоняет из святого места нераскаянных грешников, которые уже совсем скоро, буквально через несколько дней, принесут самую страшную жертву на земле – Самого Сына Божия. И мы в наших храмах услышим о них такие страшные слова:
«Пагубное соборище богомерзких, лукавнующих богоубийц сонмище предста Тебе, Христе и яко неправедника влечаше Зиждителя всех, Егоже величаем» («Последование святых и спасительных страстей Господа нашего Иисуса Христа» еже есть утреня Великаго Пятка.)
Однако, близится расплата. И Христос не раз пророчествовал о разрушении Иерусалима и его Храма.
Мф. 23:37-38; 24:1-2:
«Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст.
И выйдя, Иисус шел от храма; и приступили ученики Его, чтобы показать Ему здания храма. Иисус же сказал им: видите ли все это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено».
Лк. 13:34-35:
«Иерусалим! Иерусалим! избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать чад твоих, как птица птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст.»
Лк. 19:41-44).
«И когда приблизился к городу, то, смотря на него, заплакал о нем и сказал: о, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! но это сокрыто ныне от глаз твоих; ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами, и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне, за то, что ты не узнал времени посещения твоего».
Итак, Христос, знающий о будущем разрушении Иерусалима, плачет о нем. Плачет не только о разрушенных зданиях – плодах многих трудов, но и о народе, и даже о тех, кто обречет Его на страдания и смерть, – о «соборище богоубийц». И даже на Кресте будет просить Отца Своего за них. Потому что Он, благой Отец всех людей, жалеет их. Жалость, милость к людям – именно они подвигают Сына Божия на крестную жертву ради их спасения.
«Жалость дому Твоего снесть Мя» (Ин. 2:17) – так звучат на славянском слова Пс. 68:10, которые вспомнили ученики Иисуса, когда Он изгонял из Храма торгующих и менял. В русском переводе: «ревность по доме Твоем снедает Меня». Возможно, это точнее, т.к. в греческом оригинале стоит слово «zelos» от «zeо», что значит «обжигать», «кипеть». Но жалость обжигает душу. Так что славянский вариант не противоречит, но углубляет заложенный здесь смысл.
Посмотрим теперь, как изображали православные художники это великое чудо Христово – Изгнание торгующих из Храма.
Самое раннее (из сохранившихся) изображение этого события мы видим на миниатюре Россанского Евангелия 6 в. на окрашенных пурпурной краской пергаментных листах.
В отличие от динамичной композиции «Вход Господень в Иерусалим» на соседней странице, «Изгнание торгующих» здесь представлено статично: Христос отвечает на вопрошания храмового начальства уже после всего содеянного. Внизу размещены изображения пророков, указывающих руками на прореченные ими события, исполнившиеся в Новом Завете.
В Хлудовской Псалтыри к Пс.68:10 – «Яко ревность дому Твоего снеде Мя…» – дана иллюстрация – Христос изгоняет торгующих из Храма.
Надо сказать, что в монументальном искусстве изображение Изгнания торгующих из Храма встречается не часто – только на стенах очень больших соборов, где иллюстрации к евангельским событиям представлены в наиболее полном виде. И редкие эти стенописи производят весьма сильное впечатление.
Композиция везде единообразна: на переднем плане Христос в порыве гнева изгоняет торгующих и животных из храмового двора, опрокидывая при этом столы, с которых сыплются монеты. Различается только задний план.
На мозаичной композиции в базилике Рождества Богоматери в Монреале близ Палермо (12 в.) Храм так же, на в Хлудовской Псалтири, изображен символически – в виде кивория, к которому пристроено вытянутое здание с двускатной крышей и длинными окнами; но такой киворий есть символическое изображение Кувуклия – Гроба Господня в ротонде Константина, к которой пристроено вытянутое здание – базилика. И через этот образ сквозит мысль о переносе святыни в другой Храм – который встанет над местом Святого Гроба, хотя киворий в данном случае может обозначать также и Храм ветхозаветный.
Впоследствии мысль о переносе святыни в другой Храм, Новозаветный, будет проводится в иконографии еще более определенно.
Охрид, церковь Богородицы Перивлепты, конец 13 в.
Христос с бичом в руке изображен на фоне трехъярусной постройки, напоминающей мартириум (или баптистерий). Сбоку здания зияет отверстая дверь, куда войдет Христос после всего, совершенного Им на земле. Те, кого Он изгоняет, показаны на фоне Храма Ветхозаветного, уходящего в прошлое.
Афон, Карея, собор Протата, 13 в. (Мануил Панселин).
Знаменитый афонский художник Мануил Панселин ставит Христа перед киворием, символизирующем Святое Святых с пурпурною завесой – навес кивория прямо Его над главою. И, несмотря на отделяющую Его низенькую стенку, кажется, что Он находится внутри, в самом святом месте Храма, обиталище Святого Духа.
Изгоняемые же показаны на фоне зубчатой городской стены Иерусалима. А там, за нею, виден весь комплекс построек свв. Константина и Елены – ротонда св. Гроба «Анастасис» с примыкающей к ней базиликой и другими зданиями. Храм-мартирий, где будет положено после Распятия Тело Христово, истинный Храм Божий, где будет положено начало Церкви христианской, находится далеко за пределами земного Иерусалима и представляет собою новый Град огражденный, земное отражение Иерусалима Небесного. И это показывает гениальный художник двояко – и редкой для иконописи прямой перспективой, и техникой «гризайль», применяемой для изображений мира иного – весь задний план окрашен в нежно-розовые тона утреннего света, символизирующего в данном случае божественные энергии. В целом же чудный Град «над небом голубым» выглядит как некая мечта, существующая в иной реальности.
В храме св. Димитря Маркова монастыря (Македония, 14 в.) ротонда «Анастасис» с двумя базиликами – уже в обратной, иконной перспективе – создает впечатление близости грядущих событий Распятия и Воскресения Христовых. Эти здания как будто нависают над группами людей. И двери их отверсты.
В соборе святых Архангелов Лесновского монастыря (Македония, 14 в.) задний план выглядит так, как будто там все раздваивается и удваивается: двухъярусная ротонда как бы стоит на кусочке аркады, огораживающей храмовый двор, но фактически находится уже за пределами городской стены – там, где высится киворий. И создается впечатление, что главная святыня уходит туда, за стену, где будет возведет другой Храм, основанный на Крови Нового Завета.
На фреске 14 в. в церкви св. Никиты (село Чучер близ Скопье, Македония) проводится четкое разделение между Храмом ветхозаветным и Церковью Новозаветной: здание Церкви также отделено от торгующих стеной и напоминает византийские церкви с тремя закомарами; Храм же ветхозаветный представлен в виде базилики с отдельно стоящим киворием, символизирующим в данном случае Святое Святых с книгой Священного Писания на престоле, хотя, как мы знаем, в реальности там было пусто.
Та же деталь – на фреске в Грачанице (см. 1).
На фресковой композиции в соборном храме Пантократора в монастыре Высокие Дечаны (Сербия, Косово, 14 в.) художник, кажется, изобразил сам этот монастырь: и храм базиликального типа, разве что без купола, и внутреннюю сторону стены с аркадой, напоминающей портик ограды Иерусалимского Храма.
Передний план традиционный – Христос бичом изгоняет торгующих и опрокидывает столы с монетами.
Однако есть здесь небольшая деталь, на которую стоит обратить внимание. В самом центре светлое пятно – это белые голубки в клетках, по три в каждой. И если мы вспомним, что голубка в христианстве есть символический образ Святого Духа, то получается очень ёмкий образ – запертый в клетку Св.Дух (или даже Троица) в руках торгующих. Но птица в клетке это также образ христианской души, запертой в падшем теле человеческом. И только воплотившийся на земле Сын Божий Иисус Христос сумеет выпустить ее на свободу – свободу от греха и смерти. Так же и нам Великим Постом надо очистить и тело, и душу, дабы – по слову апостола Христова – вслед за нашим Спасителем превратить свое Тело в храм Св. Духа.
