Церковная община, литургическая жизнь и христианское служение

Интересуясь вопросом, что такое церковный приход, для начала разберемся, чем он отличается от храма. В народе зачастую слова «приход» и «храм» употребляются как синонимы, однако разница между ними все же существует. Считается, что храм – это просто строение культового назначения, а приход – это приходящие в храм люди, которые так и называются – прихожане. И они составляют целую общину. Что такое приход, очень хорошо объясняет Евангелие, в котором есть такие слова, произнесенные самим Иисусом: «Там, где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди них». Это говорит о том, что люди идут в храм на богослужение, чтобы пообщаться с Господом и друг с другом.

Что такое приходы?

Определение надо искать в истории. Попробуем разобраться, как возникали приходы, и что этому способствовало. Начнем с того, что до 313 года христианство на территории Римской империи было под запретом. Истинно верующие собирались тайком на богослужения в отдельных местах — в пещерах или домах.

После прекращения гонений для своих служб древние христиане стали переоборудовать и освящать бывшие языческие храмы. Вот таким образом постепенно возникает само понятие прихода как первичной структуры Церкви и формы самоорганизации церковной жизни.

О норме при­ход­ской жизни

Опыт мис­си­о­нер­ской работы и кате­хи­за­ции сви­де­тель­ствует о том, что наи­бо­лее бла­го­творно воцер­ко­в­ле­ние моло­дежи про­ис­хо­дит на при­хо­дах, жизнь кото­рых вклю­чает в себя:

• Еже­не­дель­ное при­ча­ще­ние членов общины.
• Хра­мо­вую и домаш­нюю молитву друг за друга.
• Обще­при­ход­ские беседы с насто­я­те­лем, про­хо­дя­щие в нефор­маль­ной обста­новке.
• Посе­ще­ние насто­я­те­лем при­хо­жан (в силу его духов­ного отцов­ства).
• Мате­ри­аль­ную под­держку и соци­аль­ную помощь нуж­да­ю­щимся, заботу о при­хо­жа­нах, неспо­соб­ных прийти в храм.
• Сов­мест­ные палом­ни­че­ские поездки.
• Сов­мест­ная работа при­хо­жан и кли­ри­ков по бла­го­устрой­ству храма.
• Вос­крес­ную школу семей­ного типа, где, по воз­мож­но­сти, пре­по­дают кли­рики и при­хо­жане храма.
• При­ход­ской дет­ский сад по выход­ным дням (во время бого­слу­же­ния), осу­ществ­ля­е­мый силами при­хо­жан, име­ю­щих опыт вос­пи­та­ния малень­ких детей.
• Моло­дёж­ный клуб, в кото­ром бы про­хо­дило дру­же­ское и молит­вен­ное обще­ние моло­дых членов при­хода.
• При­ход­скую кассу вза­и­мо­по­мощи.
• Вне­бо­го­слу­жеб­ные молит­вен­ные собра­ния при­хо­жан с чте­нием Свя­щен­ного Писа­ния в малых груп­пах.
• Мис­си­о­нер­скую и соци­аль­ную дея­тель­ность членов общины.
• При­ход­скую биб­лио­теку.
• Актив­ное выпол­не­ние чле­нами общины адми­ни­стра­тив­ных и хозяй­ствен­ных функ­ций в соот­вет­ствии с их ком­пе­тент­но­стью и спо­соб­но­стями.
• Совер­ше­ние Таинств Церкви и треб исклю­чи­тельно за пожерт­во­ва­ния, а не по уста­нов­лен­ному тарифу, доб­ро­воль­ную «деся­тину» на нужды храма и содер­жа­ние свя­щен­но­слу­жи­те­лей, адек­ват­ную оплату труда работ­ни­ков храма, зани­ма­ю­щего у них много сил и вре­мени.

Кто такой прихожанин?

В Библии говорится, что Церковь — это мистическое тело Иисуса Христа, а приход составляет клеточку одного большого организма. По-настоящему верующий человек должен чувствовать свою причастность к Вселенской Церкви как раз через такую общность. Эта причастность, главным образом, осуществляется через таинство евхаристии, где происходит претворение хлеба и вина в Тело и Кровь Христа (через эти святые дары православные соединяются с Господом), а уже через Него идет объединение со всей Вселенской Церковью. Само понимание «быть христианином», в первую очередь, включает в себя участие в таинстве евхаристии.

Прин­ципы вза­и­мо­от­но­ше­ний клира и мирян

Основ­ные прин­ципы вза­и­мо­от­но­ше­ний насто­я­теля и цер­ков­ной общины можно опре­де­лить как семей­ность, брат­ство и отцов­ство, выра­жа­ю­щие любовь и дове­рие между всеми чле­нами при­хода, как свя­щен­ни­ками, так и при­хо­жа­нами. В духов­ном отно­ше­нии иде­аль­ной явля­ется ситу­а­ция, когда насто­я­тель и другие свя­щен­ники при­хода явля­ются духов­ными отцами при­хо­жан. С другой сто­роны, при­хо­жане и свя­щен­ники должны соблю­дать опре­де­лен­ную суб­ор­ди­на­цию в отно­ше­ниях между собой, так как нередко можно встре­тить случаи иска­же­ния прин­ципа отцов­ства, напри­мер, модель отно­ше­ний «свой – чужой» или эли­тар­ное само­со­зна­ние той или иной общины. Необ­хо­димо пони­мать, что подоб­ные отно­ше­ния порой вос­пи­ты­ва­ются и про­во­ци­ру­ются самим свя­щен­ни­ком.

Сле­дует отме­тить важ­ность послу­ша­ния при­хо­жан свя­щен­нику в силу осо­знан­ного выбора его как духов­ного руко­во­ди­теля (в обла­сти личной духов­ной жизни), а также в силу ста­туса слу­же­ния свя­щен­ника (в обла­сти веро­учи­тель­ной и адми­ни­стра­тив­ной). В то же время свя­щен­ник при­зван пом­нить, что миряне в своей пол­ноте являют, согласно апо­столу Петру, «цар­ствен­ное свя­щен­ство, народ святой» (1Пет. 2:9). Поэтому в при­ня­тии важных реше­ний, свя­зан­ных с жизнью общины, жела­тельно уча­стие всего при­хода.

Отцов­ство свя­щен­ника по отно­ше­нию к при­хо­жа­нам выра­жа­ется в пер­вен­стве в любви, дея­тель­ном уча­стии во всех делах общины, а также в учи­тель­стве, духов­ном руко­вод­стве и таин­ствен­ном слу­же­нии. Приход – это семья, и все члены этой семьи и, осо­бенно, несу­щие пас­тыр­ское слу­же­ние, при­званы активно участ­во­вать в жизни общины. Роль свя­щен­ника только как тре­бо­ис­пол­ни­теля или куль­то­вого «посред­ника» между наро­дом Божьим и Богом непри­ем­лема – от пас­тыря при­хо­жане ожи­дают живого и дея­тель­ного уча­стия в жизни общины.

Богослужение

Можно каждый день приходить в храм, стоять на службе и участвовать в таинствах, не забывая о себе и своем спасении, а также о спасении своей родни, однако при этом нельзя оставаться равнодушным и не интересоваться тем, что происходит в твоей общине.

Вот таких людей сложно назвать членами прихода или общины. Истинным членом будет тот, кто осознает общинную жизнь как общее дело. Это есть Литургия, которая является не только частью богослужебного круга, в нее входит все: церковное богослужение, миссионерство и благотворительность.

В вопросе, что такое приход, надо отметить еще и то, что приход – это не что-то отдельное и самодостаточное, он должен обязательно быть вплотную связан с Церковью.

Приход как социальная группа

В статье дается общее представление о приходе в Русской Православной Церкви как социальной группе и структурной организационной единице Церкви.

Ключевые слова: приход, прихожанин, церковь (храм), группа, община, социальный, организация

Некоторые поведенческие закономерности деятельности людей и их психологические характеристики, такие как ценностная направленность личности, мотивации к деятельности в той или иной сфере и т.п., частично обусловливаются факторами включения людей в различные социальные группы. Они существуют в любом устойчивом обществе, разнообразные по размерам, содержанию и значимости. В нашем случае в качестве социальной группы или организации мы рассматриваем приход (приходскую общину).

Наиболее близким и понятным, социально ощутимым для простого верующего выражением Церкви выступает приход, возглавляемый священником-настоятелем. Говоря о приходе как о значимой части Церкви, объединяющей собой группу людей с определенными целями и задачами в рамках приходской жизни, мы можем также говорить о том, что приходская община выступает в обществе в качестве социальной группы. В контексте административно-иерархических структур Церкви можно говорить о приходе как об организации. В. Легойда отмечает, что у Церкви, при поверхностном на неё взгляде, есть некоторые внешние признаки корпоративной организации, но внутренне она существует совсем по иным законам. Человек может выйти по собственному желанию из любой организации, если его что-либо там не устраивает, но Церковь в принципе строится совсем на иных основаниях, нежели корпоративность, её просто так не покидают [см. 6, с. 4], принадлежность Церкви созидается на онтологически более глубоком уровне, но, говоря языком светской социологии, когда речь идет о приходе (приходской общине) и его внешних формах выражения, о нем можно говорить как об организации. Институт Церкви на приходском уровне выражает себя в приходских общинах. Конкретный воцерковленный человек сегодня вправе найти для своей духовной самореализации в Церкви тот приход, который окажется наиболее благоприятным для духовного развития его личности, при этом в процессе поиска может сменить несколько приходов, не покидая при этом Церкви как таковой.

Личностным выразителем церковного единства и его связей является епископ (архиерей). Во времена становления христианства каждая поместная община возглавлялась непременно епископом, с течением времени

«возникали общества филиальных по отношению к епископу общин, управление которыми предоставлялось лицам низших иерархических степеней, то есть священникам. Приход представляет часть “местной Церкви”, её конкретное евхаристическое собрание. В силу численного и пространственного роста евхаристическая община разделилась на множество евхаристических собраний» [2, с. 17–18].

Сегодня общая структура Церковной организации в России (и некоторых других регионах, церковно-подчиненных Московскому Патриархату) регламентирована Уставом Русской Православной Церкви (РПЦ), согласно которому выделяется несколько уровней:

1. Патриархия (глава — Патриарх), при которой существует Синод, состоящий из нескольких архиереев.
2. Епархия, возглавляемая архиереем.
3. Епархиальные учреждения, благочиния, приходы, монастыри и прочие организации, находящиеся в рамках той или иной епархии.

Правящий в конкретной епархии архиерей является главой по отношению к приходам епархии. В литургическом контексте для прихода епископское главенство заключается в благословении и выдаче антиминса[1] настоятелю храма, что является гарантией совершения Литургии в конкретно взятом приходском храме, а также в рукоположении и назначении клириков. Возношение за богослужениями имени правящего архиерея служит каноническим признаком принадлежности прихода к конкретной «местной Церкви».

В рамках заданного нами поля исследования в качестве социально значимой организационной единицы будет выступать нижний уровень церковной структуры — приход, духовно осуществляющий себя в Евхаристической приходской общине[2], во главе с настоятелем. Епархия сегодня, в большей степени, выступает в качестве административного органа Церкви, и именно приход для простого верующего, как правило, является единственной реально зримой, переживаемой в опыте, живой реальностью Церкви. Не только административно, но и духовно-мистически приход является частью большего единства, и в единстве с другими частями может жить полнотой Церкви [см. 14, с. 182]. Согласно современному Уставу (ст. XI, 1),

«приход является каноническим подразделением Русской Православной Церкви, находится под начальственным наблюдением своего епархиального архиерея и под руководством поставленного им священника-настоятеля» [13].

Итак, мы определились, что о приходе в рамках сферы нашего интереса можно говорить, с одной стороны, как об организации, внешне выражающей собой одну из структур Церкви (нижнюю ступень), с другой — как о социальной группе в рамках общества. В социальной психологии термин «организация» часто употребляется «в техническом смысле, то есть в смысле социальной единицы или группы людей, созданной для достижения определенных целей» [11, с. 40]. Именно в таком смысле мы считаем правомерным употреблять понятие «организация» по отношению к приходу.

Рассматривая современные модели приходов мегаполиса, условно разделим их на две категории (стоит отметить, что такое деление никак не предусмотрено Уставом РПЦ). Предположительно можно говорить об организации приходской жизни в храмах по типу моделей соборов, таких как, например, кафедральный Казанский, Николо-Богоявленский или Преображенский, отличных по характеру своего повседневного существования от небольших приходских храмов. Выделение соборного типа прихода в отдельную категорию, в отличие от общинного (или миссионерско-общинного) типа, предлагал в свое время прот. Георгий Кочетков [см. 7, с. 102–103, 119].

Устроение приходской жизни по образцу традиционных соборов предполагает наличие значительного штата клириков, достаточно жесткую и чёткую структуру внутриприходского управления и, как правило, более ощутимую дистанцию между клириками и прихожанами. Часто в таких храмах прихожане плохо знакомы друг с другом, клирики, хор и прихожане существуют в значительной степени автономно. Обычно храмы такого типа каждодневно открыты и более посещаемы людьми, заходящими в храм полюбопытствовать, поставить свечку, а на богослужениях их может и не быть. Таковых сложно считать прихожанами, но немалая часть дохода храма получается за счёт именно таких «захожан». В приходах соборного типа человек, посещающий храм несколько раз в месяц, чаще всего не чувствует себя полноправным членом прихода и активным участником его жизни. Он — «клиент в комбинате ритуального обслуживания… он не имеет прав, он не несет и ответственности», — отмечал игум. Иннокентий (Павлов) [7, с. 26]. В Церкви, конечно же, должны быть соборные приходы, функционирующие каждодневно, главное золотое качество которых — открытость для всех почти в любое время. Но, к сожалению, во многих храмах исполнение обрядов осуществляется по принципу обслуживания по оказанию определенных услуг. При проведении опросов прихожан различных храмов Санкт-Петербурга (исследование проводилось автором) 40% из числа 400 респондентов ответили, что требоисполнения в их приходе осуществляются только в случае их обязательной оплаты. По указанной проблеме неоднократно выступал в своих официальных обращениях к духовенству патриарх Алексий II (Ридигер) [см. 10].

Создавшаяся на сегодня церковно-социальная среда во многом оказывается для верующего человека формирующей. Определенные стереотипы и установки, некоторый необходимый ритуал поведения формирует сама эта среда, в которую окунается человек, приходя в церковь. Согласно психосоциальной теории развития личности Э. Эриксона, ритуализация свойственна природе человека и в той или иной степени выступает в качестве одной из потребностей личности. В своем негативном проявлении она превращается в слепую религиозность, магизм и законничество, облекаясь в форму разыгрывания ролей, в конечном итоге, не отражающих высшие потребности человеческой личности [см. 5, с. 185]. Сегодня в жизни прихода необходимо творческое живое возрождение. Всякий приход должен быть миссионерски открытым ко всем, в то же время имея свои границы и членство, живо и творчески откликаясь на нужды, а не просто приспосабливающимся к обстоятельствам современной действительности или следуя «букве закона», а иногда и неписаных правил. Справедливо замечается, что человек, который сегодня хочет послужить Богу и Церкви, стремится отправиться в монастырь или получить священный сан, что свидетельствует о том, что, несмотря на внешнюю свободу, люди не находят возможности иметь точку своего приложения в приходском служении когда они — миряне. Немало людей просто покинули храмы, не оправдав своих ожиданий и не получив утешения в своих духовных исканиях, приходя в православные храмы [см. 7, с. 39–40].

«Для многих православных людей понятие прихода и понятие общины не вполне тождественны <�…> общины, известные нам на сегодняшний день в церкви, не являются тем, чем являются в ней же приходы, во многом они даже противоположны»,

— отмечает священник Георгий Кочетков [7, с. 90–91]. Взять, например, приход как собрание верующих, которые вместе молятся в храме каждое воскресенье и по большим церковным праздникам. В таком собрании не обязательно заводить друг с другом контакты, — помолился, «справил» свои духовные нужды и вернулся к повседневным делам. Из года в год, особенно в крупных храмах, можно замечать знакомые лица, но так и не вступить с ними в контакт. Разобщенность налицо. Но если приход — это нечто большее, то должна быть какая-то жизнь в контексте общения и социальных связей между членами общины, участниками молитвенных собраний. И здесь важна не только личность настоятеля, но и инициативы прихожан, и общецерковная установка на созидающую, осмысленную, целенаправленную приходскую жизнь, которая в настоящее время во многих случаях очень слаба. Одной из причин разобщенности можно назвать сильное, порой даже болезненное, социальное расслоение людей, принадлежность их к разным социальным и культурным группам в обществе, а также разрозненность сфер их интересов, которые могут быть напрямую и не связаны с деятельностью прихода.

Говоря об определенном несовершенстве современного прихода, А. Рогозянский о [12].

Российский социолог С. Лебедев, размышляя о проблемах приходской жизни сегодня, отмечает, что даже внешне церковные, вполне религиозные православные люди

«во многих случаях начинают свою церковную жизнь не с традиционной религиозной социализации, … а сложным и “окольным” путем. Зерна религиозной православной культуры могут быть заронены в душу человека через литературу, СМИ, неформальное общение, образование и другие каналы коммуникации, причем зачастую этот момент трудно проследить» [см. 15].

Нередко бывает, что

«даже придя к осознанным православным религиозным убеждениям, человек не всегда “автоматически” воцерковляется. Но, даже воцерковившись, он может ограничивать свою церковную жизнь в основном культовой активностью: регулярно ходить в храм, исповедоваться, причащаться, читать душеполезную литературу, даже общаться с духовником, не участвуя при этом в какой-либо совместной деятельности с другими прихожанами вне богослужения» [15].

Святейший патриарх Кирилл на Епархиальном собрании г. Москвы неоднократно указывал на важность правильной организации жизни приходской общины:

«Работающие в храме должны чувствовать себя востребованными приходом и реализующими в полной мере свои способности. В их числе должны быть люди, способные стать инициаторами важных приходских дел» [2].

Патриархом подчеркивалась необходимость активного привлечения к жизни прихода воцерковленных православных семей. Доброжелательность, снисходительность и чуткое внимание по отношению к людям, приходящим в храм, должны быть проявлением миссионерской ответственности любого христианина, — говорил Патриарх [2]. По замечанию М. Шилкиной, общинная жизнь на приходе должна быть такой, чтобы каждому вновь пришедшему в приход помогали люди уже духовно выросшие в приходе, могущие помочь человеку снять напряжение, возникающее между его присутствием в мире и тягой к духовной жизни. И чем более развитой будет общинная духовная и социальная жизнь прихода, тем легче будет человеку твердо и осознанно укрепиться в Церкви и вместе с этим справляться с проблемами, подстерегающими «в мире сем» [см. 7, с. 220–221].

Социальная и миссионерская направленность того или иного прихода может развиваться в различных направлениях, при этом нельзя качественно заниматься всем сразу, а посему следует выбирать приоритетное направление внебогослужебной деятельности прихода, сообразуясь со своими возможностями, не забывая и о других аспектах развития прихода. При выборе сферы активной деятельности приходской общины нельзя не учитывать и местонахождение храма, финансовые и содержательные возможности прихожан. В развитии темы квалифицированной миссионерской открытости прихода Архиерейский Собор РПЦ 2011 г. указал

«на необходимость активизации работы по введению на приходах Русской Православной Церкви штатных оплачиваемых должностей педагога, социального работника и ответственного за работу с молодежью. Вместе с тем, учитывая неизбежные трудности в осуществлении этого решения, на первом этапе эти должности следует вводить в крупных городских приходах» [9].

При наблюдении за реальной жизнью приходов иногда отмечается некоторая «невостребованность» прихожан:

«Они не причастны к управлению приходом, лишены участия в обсуждении проблем приходской жизни и практики. Отстранены от церковной инициативы и творчества… Личные качества, умение и возможности прихожан не задействованы в приходской и епархиальной практике. Храм и причт видят в них только источник своего материального содержания» [1, с. 112].

По действующему ныне Приходскому Уставу РПЦ лишь 10 человек являются канонически значимыми для прихода (и то весьма условно), роль остальных прихожан унизительно сводится лишь к следующему:

«Каждый прихожанин имеет своей обязанностью участвовать в богослужении, регулярно исповедоваться и причащаться, соблюдать каноны и церковные предписания, совершать дела веры, стремиться к религиозно-нравственному совершенствованию и содействовать благосостоянию прихода. На обязанности прихожан лежит забота о материальном содержании причта и храма»,

— говорится в Уставе РПЦ (ст. XI, 32–33) [13].

Никаких прав — только обязанности! Почти тоже усматривается и во взаимоотношении приходских клириков с правящим архиереем. Архипастырская сакраментальная функция правящего епископа сосредоточивается на рукоположении клириков и освящении храмов, а его административно-каноническое право Предстоятеля выражается в назначении, перемещении и, если необходимо, запрещении клириков, тем самым, правящий архиерей воспринимается, скорее, как глава и начальник духовенства.

В церковном обиходе мы уже давно привыкли к негативному оттенку в слове «мирянин», т.е. мирской, находящийся «в миру». Это тот, кто способен только лишь на пассивное восприятие, ему нечего функционально делать в Церкви, кроме денежного пожертвования, поскольку у него нет служения, нет харизмы. Тем самым, рядовой верующий остается как бы вне церковного служения, что способствует тому, чтобы клирикально оттеснить простых «верных» от более активного участия в жизни прихода.

«Прихожане выступают в роли статистов, чья обязанность присутствовать на службе никак не уравновешена правом участия в принятии решений, имеющих отношение к их приходу…»,

— отмечает Н. Митрохин [8, с. 221].

По сути дела, непосредственными созидающими участниками церковно-приходской жизни должны быть не только причт и члены приходского собрания, роль большинства которых часто бывает формальной, но и постоянные прихожане, составляющие костяк прихода. Прихожанин должен иметь свою степень активного соучастия в жизни прихода — это должно быть его почетным правом и обязанностью. Разумеется, что при этом важно проводить грань между постоянными прихожанами и так называемыми «захожанами», степень соучастия которых в делах конкретного прихода до некоторого времени можно считать не правомерной. Ввиду сказанного заметим, что значительная часть рядовых сотрудников храмов и прихожан, как правило, не считает себя в праве или не чувствует возможности влиять на организационную культуру прихода. Согласно проведенным в Санкт-Петербурге исследованиям, в случаях различных нарушений церковной этики и злоупотреблений со стороны руководителей прихода порядка 70% опрошенных в разных храмах прихожан просто не будут об этом никому говорить и (или) постараются перейти в другой храм. Опрос также показывает, что немалая часть сотрудников и прихожан приходов в Санкт-Петербурге готова принимать различные обрядовые правила, не понимая их истинного смысла и их актуальности в современной церковной жизни[3].

С юридической точки зрения, сегодня в России приходская община фиксируется в соответствующих региональных органах Министерства юстиции путем подачи списка приходского совета, состоящего как минимум из 10 человек. Однако

«соучредители общины реально только на первом этапе входят в приходской совет. В дальнейшем они могут быть заменены, умереть или перестать посещать этот храм. С точки зрения закона (как государственного, так и церковного), главное, чтобы община была зарегистрирована, а сохранит ли она прежний состав, будут ли там реально действовать органы самоуправления — не имеет значения» [8, с. 36].

В Уставе РПЦ (ст. XI, 25) значится, что «члены причта могут быть перемещаемы и увольняемы от своих мест епархиальным архиереем по личному прошению, по церковному суду или по церковной целесообразности» [13]. То есть клирики (причт) находятся в некоторой зависимости от правящего архиерея, а рядовые работники прихода находятся на независимом, в епархиальных масштабах, положении, и их «место под солнцем» фактически определяется, отталкиваясь лишь от выбранной формы взаимоотношений с настоятелем прихода.

Как видно из вышесказанного, зависимость причта от епархиального руководства достаточно жестко подчеркивается в Уставе формулировкой о возможности перемещения и увольнения со своих мест «по церковной целесообразности», что дает возможность правящему архиерею манипулировать кадрами как угодно. Священник Павел Адельгейм справедливо отмечал, что

«Устав определяет общие принципы церковной жизни. Они прорастают разными цветами. Каждый садовник по собственному вкусу организует клумбу или букет — в каждой епархии общие принципы обретают индивидуальные черты» [1, с. 6].

Это можно сказать и об организации деятельности на приходе. К примеру,

«при формальном единообразии богослужебной деятельности приходы РПЦ, даже в пределах одной епархии, могут демонстрировать потрясающее разнообразие…» [8, с. 66].

В обращении на епархиальном собрании г. Москвы в 2005 г. Патриарх Алексий II отмечал, что

«священник своекорыстный старается привязать человека к себе, сделать его зависимым, подчиненным, духовно порабощенным. Пастырский подвиг, основанный на любви, подменяется духовным манипулированием, холодным, властным управлением людьми… Духовник должен научить свое чадо быть свободным, иметь ясные представления о духовной жизни, отвечать за свой нравственный выбор» [10].

Условием полноценного развития личности является внутренняя свобода человека. Свобода есть главная христианская и общечеловеческая ценность. Поэтому, любое посягательство на неё есть посягательство на человеческое достоинство. Подавление психологической свободы человека мы можем увидеть в деятельности деструктивных религиозных организаций, цель которых состоит в том, чтобы подчинить сознание и волю своих адептов корыстным побуждениям «духовных лидеров». Однако мы можем столкнуться с примерами порабощения духовной свободы человека и в деятельности традиционных христианских религий, хотя теоретическая цель Истинной религии заключается именно в том, чтобы через общение с Богом человек мог обрести подлинную свободу. При нарушении принципа христианского учения о свободе выбора человека нарушаются и основные принципы построения церковной жизни и становится вполне реальной угроза превращения церковной общины в маргинальную организацию.

Внешнее возрождение приходов иногда инициируется сверху властными указаниями и директивами с рекомендацией отчитаться за проделанную работу. На приходском уровне — это указания настоятеля по тем или иным аспектам жизни прихода, что нередко происходит без детального учета возможных затрат, сил и возможностей подчиненных. Неразумность подобных поручений при этом может прикрываться благочестивыми понятиями «послушания», «смирения» и «благословения». Беспрекословное послушание настоятелю иногда выставляется как верх добродетели, а безответственные эксперименты с человеческими судьбами могут заканчиваться печально.

«Замена моей воли на волю епископа или духовника <�…> сохраняет ценность личного подвига, однако не снимает с меня ответственности за личную судьбу, а с настоятеля за судьбу прихода. <�…> Послушаться означает довериться. Поэтому послушание является подвигом. Доверие всегда связано с риском быть обманутым. Говоря о послушании, обычно предъявляют условия только послушнику, словно послушание выражает не взаимный, а односторонний акт. Первым условием послушания является верность наставника. Он должен быть достоин доверия»,

— отмечает священник Павел Адельгейм [1, с. 161]. В реальности бывает, что предлагают «послушания» (поручения), не считаясь с сердечным расположением и возможностями послушаемого, на приходе в результате создается такая обстановка, как будто все что-то должны приходу и руководству, а приходская среда может складываться так, что будет даже способствовать обострению внутриличностных конфликтов.

В данном контексте весьма важным является категория ответственности, как со стороны руководящего звена, так и со стороны всех участников приходской жизни. По сути, каждый участник приходской деятельности берет на себя определенные обязательства. При этом каждому важно реально осознавать собственные возможности и ответственную степень своего участия в том или ином деле. Игумен Евмений (Перистый) весьма четко и очень точно разделяет в нашей деятельности обязанности, о которых на нашем месте служения могут и не напоминать (к примеру, пономарь должен к началу богослужений своевременно зажечь лампады в алтаре и разжечь кадило), и поручения как задачи, дополнительно предлагаемые нам со стороны руководящих лиц (к примеру, попросить диакона помочь подмести территорию около храма, в обязанности которого это явно не входит). Не достаточно лишь исполнять обязанности, нужно уметь успешно выполнять и поручения, что бесспорно помогает в личностном, профессиональном и духовном росте. Но проблема возникает, когда поручения начинают превышать меру возможностей подчиненного, что приводит в конечном итоге к более безответственному отношению не только к поручениям, коих человек просто стремится избегать, но и к своим непосредственным обязанностям. Не стоит переносить весь груз ответственности на руководителя, весьма важным предстает наше личное отношение к предлагаемым нам поручениям — возникает выбор:

«воспринимать поручение как проблему или как задачу. Разница между этими двумя понятиями в том, что проблема требует какого-то усилия, подразумевается некий кризис. Задача имеет оттенок надежды, понимания того, что от нас зависит то, что мы должны сделать» [4, с. 40].

То есть, в первом случае мы будем действовать более спешно и халатно, и принятое нами поручение принесет «печаль на сердце» и «томление духа», а в другом — мы отдаемся порученному делу с большей степенью энтузиазма и творчества.

К сожалению, люди иногда становятся манипуляционным материалом в руках «безобразных» руководителей. Но на практике не должно быть подмены действительного иерархического соборного единства Церкви

«дисциплиной, основанной на приказах, самовластии и порабощении. <�…> Церковная дисциплина должна иметь своей границей совесть клирика…» [4, с. 173].

Как отмечается в исследованиях организационной лояльности,

«применение жестких организационных мер к сотрудникам не будет способствовать росту корпоративной культуры и добровольной активности работников в интересах организации» [3, с. 35].

К сожалению, и сами прихожане часто подают повод для манипулирования ими, порой находясь под влиянием искаженной духовности, — ориентированы утилитарно, с религиозно-магическим восприятием священника, от которого якобы исходит «непогрешимость» и «абсолютное» духовное знание. Может наблюдаться стремление, избегая ответственности найти свое упование «в благословляющей деснице священника».

Созидая приходскую общину, следует избегать опасности сделать из прихода организацию, в которой найдет отражение формальная реализация заданных Уставом и священноначалием схем устроения приходской жизни (с определенными штатными единицами, директивами, расписанием и т.п.). Пытаясь уйти от формальностей, важно не превратить приход в некую душевную ячейку общества, типа клуба общения по интересам, для лиц, интересующихся православной культурой, оказывая им психологическую поддержку. Здоровая общинноприходская жизнь имеет две составляющие — два «слагаемых успеха» жизни прихода [см. 7, c. 238], которые должны иметь гармоничное сбалансированное развитие, из которых складывается приход как община, являющаяся твердой скрепой кафолической Церкви.

Социально-прагматическая составляющая, включающая в себя социально-экономическое состояние общины, совместный труд, дела милосердия, взаимопомощь, психологические факторы и т.п. (внешняя часть айсберга, который представляет община). В этом аспекте имеет место социальная, просветительская, внешняя миссионерская деятельность. Здесь же должна проявлять себя приходская соборность (не подменяемая демократией) с реальным членством в приходе и должной ответственностью за свой приход.

Духовно-литургическая жизнь общины, которая является в некотором смысле сокровенной и постигается в личном опыте духовномолитвенного соучастия в жизни приходской общины. В этом аспекте можно рассматривать понимание богослужения, частоту проведения служб, богослужебное пение, убранство храма, открытость богослужения и степень активного соучастия в нем прихожан (к примеру, общее пение с народом), практику исповеди, причастия и совершения треб, проведение агап, личные молитвенные правила и аскезу.

Журнал «Начало» №34, 2021 г.

[1] Антиминс — прямоугольный плат, освященный и подписанный епископом, который полагается в алтаре на престол, и на котором совершается Литургия, в него вшита частица мощей какого-либо святого угодника.

[2] Евхаристическая община есть совокупность лиц, совершающих служение Литургии в храме, в числе которых подразумеваются служители алтаря, певчие, и все прихожане, участвующие в богослужебной жизни храма.

[3] Опрос был проведен в приходах СПб священником Алексеем Козолетовым в 2006–2007 гг. к выпускной квалификационной работе по теме «Способы формирования убеждений в религиозных объединениях» в Санкт-Петербургской Академии Постдипломного Педагогического Образования (работа не опубликована).

Литература:

1. Адельгейм П., свящ. Догмат о Церкви в канонах и практике. 2-е изд., доп. Псков: Б.и., 2003.
2. Доклад Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла на Епархиальном собрании г. Москвы 22 декабря 2010 г. [Электроннный ресурс] // URL: https://www.patriarchia.ru/db/text/1346828.html (дата обращения: 12.01.2015).
3. Доминяк В. Организационная лояльность: основные подходы // Менеджер по персоналу. 2006. №4. С. 34–40.
4. Евмений (Перистый), игум. Духовность как ответственность. 2-е изд., доп. Иваново: Свет Православия, 2005.
5. Еротич В. Психологическое и религиозное бытие человека. 2-е изд. М.: Библейско-богословский ин-т св. ап. Андрея, 2008.
6. Легойда В. Заявление об уходе, или чем отличается Церковь от корпорации // Фома. 2010. Май. С. 4–5.
7. Материалы международной богословской конференции «Приход в Православной Церкви». (Москва, октябрь 1994г.). М.: Свято-Филаретовская московская высшая православно-христианская школа, 2000.
8. Митрохин Н.А. Русская Православная Церковь: современное состояние и актуальные проблемы. М.: Новое литературное обозрение, 2006.
9. Определение Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви» (документ принят 4 февраля 2011 г. Архиерейским Собором РПЦ). [Электронный ресурс] // URL: https://www.patriarchia.ru/db/text/1402551.html (дата обращения: 12.01.2015).
10. Полный текст выступления Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия IIна ежегодном заседании Епархиального собрания г. Москвы 21 декабря 2005г. [Электроннный ресурс] // URL: https://www.sedmitza.ru/news/447948.html (дата обращения: 18.10.2015).
11. Робер М.-А., Тильман Ф. Психология индивида и группы: Пер. с фр. Е. Машковой и Е. Соколова / Предисл. А. Толстых. М.: Прогресс, 1988.
12. Рогозянский А. Церковная жизнь в перспективе перемен: Статья [Электронный ресурс] // URL: https://www.ruskline.ru/monitoring_smi/2010/02/13/cerkovnaya_zhizn_v_perspektive_peremen/ (дата обращения: 13.02.2015).
13. Устав Русской Православной Церкви 2000 г. [Электроннный ресурс] // URL: https://www.patriarchia.ru/db/text/419782 (дата обращения: 12.01.2015).
14. Фельми К.Х. Введение в современное православное богословие. М.: Отдел религиозного образования и катехизации, 1999.
15. Что такое приходская жизнь? [Электронный ресурс] // Молодёжный интернет-журнал МГУ «Татьянин день» URL: https://www.taday.ru/text/1412131.html (дата обращения: 12.01.2015).

Priest Konstantin Shcherbak

A Parish as a Social Group

The article gives an overview of a parish in the Russian Orthodox Church as a social group and a structural organizational unit of the Church.

Keywords: parish, parishioner, church, group, community, social, organization

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Похожее

Служба в церкви

Каждому верующему человеку надо постараться как можно глубже вникнуть в деятельность всей христианской Православной Церкви. Только тогда можно дать верный ответ на вопрос, что такое приход. И тут еще важно понять, что Церковь, как тело Христово, является в своем роде огромным живым организмом, у которого, помимо главного органа (сердца), должны работать и другие органы — голова руки, ноги, печень и т.д. И если священник не проповедует, то у общины отсутствует язык, если нет помощи близким, значит она безрукая, нет обучения основам христианской православной веры — она безголовая.

Подытожить тему «Что такое приход», можно следующим: церковная община, приход – это единое целое, некая полнота в своем роде. И если чего-то не хватает, приход не выполняет своих духовных функций.

Назна­че­ние, область дея­тель­но­сти и задачи цер­ков­ной общины

Назна­че­ние, область дея­тель­но­сти и задачи цер­ков­ной общины (пра­во­слав­ного при­хода) ничем не отли­ча­ются от тако­вых всей Церкви. Приход – это Цер­ковь, явлен­ная в кон­крет­ной и ощу­ти­мой общине. В общем смысле задачу цер­ков­ной общины можно опре­де­лить как спа­се­ние чело­века во Христе. Цен­тром жизни цер­ков­ной общины явля­ется Евха­ри­стия, обла­стью дея­тель­но­сти – бого­слу­же­ние, осу­ществ­ле­ние духов­ной жизни на при­ход­ском уровне и их выра­же­ние во внеш­нем слу­же­нии, то есть бла­го­ве­стие словом и делом. При­об­щив­шись Христу в Евха­ри­стии, хри­сти­ане при­званы нести Его дар в мир через свою жизнь и хри­сти­ан­ское, в том числе соци­аль­ное, слу­же­ние.

Вне­бо­го­слу­жеб­ная дея­тель­ная жизнь общины есте­ствен­ным обра­зом выте­кает из евха­ри­сти­че­ской жизни и должна быть прежде всего направ­лена на сам приход. Только после этого она может быть рас­про­стра­ня­ема вовне в мис­си­о­нер­ском и соци­аль­ном слу­же­нии.

Церковь как «комбинат духовно-бытового обслуживания»?

Одной из существенных проблем и богословских, и социальных, является понимание того, что такое Церковь. В богословии осмысление этой проблемы называется экклезиологией, и это осмысление направлено прежде всего на мистическую таинственную сторону жизни Церкви, а потому и не знакомую стороннему взгляду светского общества. В общественном представлении Церковь мыслится исключительно как мощный институт, прежде всего — идеологический, ну и как политический и экономический (все чаще в светской прессе звучит определение Церкви как бизнес-корпорации). Очень не просто сегодня Церкви дать иное знание о себе обществу, которое, с одной стороны, не интересуется ее мистической жизнью, а с другой, все-таки хочет видеть Церковь, прежде всего, носительницей милосердия, любви, прощения, свидетельства правды, поборницей социальной справедливости. В этом смысле перед самой Церковью стоит задача разобраться, почему именно институциональные признаки Церкви стали решающими для общества в ее определении.

По моему убеждению, сегодня назрела необходимость разобраться, а как Церковь воспринимается внутри себя не богословами, а теми, кто причисляет себя к православным, которых по оценкам социологов около 70% населения.

Из многолетнего священнического опыта могу сказать, что для большинства приходящих или заходящих сегодня в Церковь людей она является «комбинатом духовно-бытового обслуживания», где за определенную сумму можно совершить необходимые для всякого православного вещи: крещение, отпевание, венчание, а также через молебны и акафисты святым попросить помощи в получении здоровья, счастья в личной жизни и успехов в труде. Можно пойти дальше и начать выстраивать свою религиозную жизнь через чтение молитв, посты, участие в богослужении и таинствах. Но парадигмой отношений человека и Церкви будет следующее: «Я пришел в это место, чтобы взять то, что необходимо лично мне». И Церковь в таком случае обслуживает частные религиозные, вполне благочестивые интересы человека.

Многие удивятся: А разве не это главное в Церкви, разве не для этого она существует? На самом деле, нет. Подобное отношение к Церкви и к своей вере и определяет отношение людей в обществе и отношение человека к обществу. Человек приходит в Церковь, но его не интересует Бог, ему интересна только божественная помощь. Такой верующий скорее всего не будет интересоваться ни тем, о чем говорит Христос, ни тем, кто стоит в храме рядом с ним. Такой человек интересен только самому себе. Но если эта парадигма меняется, и человеку становится важно понимание смыслов своей жизни, понимание того, кто такой Бог, тогда через осмысление отношений человека к Богу будет меняться и его отношение к окружающим и к обществу.

Отношения человек и Бога раскрываются в Богослужении.

Увидеть вокруг себя людей

Когда у человека возникает осмысленное понятие, что все, что Господь тебе дает, — это, действительно, все: Он дает тебе всю Свою жизнь, Он тебе отдает всего Себя, Он все Евангелие делает твоей жизнью, если только ты готов на это решиться, если только ты готов себе это позволить, если ты не испугаешься на этом пути. Но это не означает, что с этого момента жизнь человека стала другой, что он моментально духовно возрос, что с ним что-то такое необыкновенное произошло, и он совсем по-другому смотрит на мир. Ничего подобного. Просто эта первая решимость осмысляет все остальные шаги человека в его церковной жизни. Тогда само богослужение воспринимается человеком таким образом: «Раз Бог служит мне, то как я-то могу Ему служить? Где мое служение Богу? Каким образом я тогда могу Ему на это ответить, Ему послужить?»

И опять мы находим ответ в Евангелии. После того, как Господь умывает ноги Своим ученикам, Он говорит апостолам: «Так и вы поступайте. По тому узнают, что вы Мои ученики, что будете иметь любовь между собой». И тогда мы понимаем, что служение Богу — это когда мы наконец-то начинаем вокруг себя видеть людей. Это очень важная вещь. Человеку свойственно ничего, кроме себя, в жизни не видеть и не хотеть этого видеть. Но в Церкви человек понимает, что его служение не может быть выстраиванием в формальные ряды, не может происходить по циркулярным письмам: «Сколько у вас человек занято социальным служением? Сколько у вас в молодежную группу набрано? Какие мероприятия вы провели сегодня по миссионерской деятельности?» Ну, не может такого быть. Так не бывает. Бывает по-другому.

Бывает и молодежное служение, и миссионерская жизнь, но просто они исходят из другого: из этой блаженной тревоги о других, которые рядом с тобой, но которые еще не услышали, не увидели, еще не узнали того, что знаешь ты. Для этого не обязательно становиться в ряды, для этого не надо каких-то серьезных организованностей, они не нужны. Все строится по-другому. Тут и возникает община, как центр этой жизни.

Так вот, община, которая собирается таким образом на богослужение, таким образом вкушает Евхаристию, таким образом понимает слова Христа «все Мое — твое, и все твое — Мое», не может жить иначе, как только отдавая себя другим. Община, собственно говоря, рождается в этом пространстве: когда Евхаристия стоит в центре, когда люди понимают, что они пришли туда, где им служит Бог, что приняв Христа, как крест, и радость, и жизнь, и смерть, и ад, и воскресение, они готовы идти за Христом до конца, и дальше готовы себя раздавать в служении, потому что через это являет себя любовь.

Любовь являет себя через служение. Любовь являет себя через Евхаристию, потому что Евхаристия — это явленная любовь, и мы причащаемся любви настоящей, истинной, вечной. И эта любовь не может быть нами присвоена. Любовь нельзя присвоить. Эта любовь должна в нас расцвести, и жить, и идти дальше, раздавать себя. Любовь всегда себя раздает.

И тогда складывается община. Община складывается из людей, которые собираются на Евхаристию, конечно, через священника, который возглавляет Литургию, который вокруг Чаши собирает людей, который способен людям рассказать, и показать, и явить эту радость раздающей себя любви. И тогда люди будут стремиться потихоньку, понемногу этой любви учиться через общинную жизнь. И тогда община — это уже не кружок по интересам, не «православие и шашки», а община — это человек плюс Бог. Христос плюс человек. Это, собственно, и есть сама Церковь.

Такая община сегодня является, наверное, самым главным, самым важным, к чему мы должны стремиться. Такие общины должны появляться, такие общины должны расцветать, такие общины должны быть. Собственно, Церковь должна быть такой общиной.

Про общину, про ее церковно-богослужебный смысл можно говорить много и долго, тем более, что это очень актуальная тема для современного церковного сообщества. Но при чем здесь гражданское общество? Постараюсь теперь поговорить и об этом.

Дружба — святое дело

— Насколько священник может быть близок к прихожанам вне богослужения? Кто-то считает, что вне богослужения священник ничем не отличается от мирян, что возможна дружба. А кто-то говорит, что батюшка должен быть равноудаленным и равноприближенным ко всем, иначе все сломается.

— Принцип дружбы тоже очень высок. Христос в Евангелии говорит апостолам: «Вы друзи мои», — потому что Он открыл перед ними все тайны, излил всю полноту Своего учения. Дружба сама по себе святое дело: мы живем одним духом, одними мыслями, одними чувствами.

Найдем в Священном Писании образцы дружбы — в ней есть святость. Мы часто профанируем слово «друг»: «Ты друг мне, потому что мне с тобой приятно время провести и хорошо пообщаться». Дружба испытывается очень серьезными испытаниями. Многие не выдерживают. Пока ты на хорошем месте, в почете — у тебя друзья. Как только ты попал в сложную ситуацию — смотришь, друзей у тебя нет. Спрашивается, были это друзья? Нет, их и не было.

Друг — это слово святое. Священник может быть другом, но его никто не поставил быть другом. Мой духовный отец, игумен Савва, говорил людям, которые ехали к нему со всего Союза и искали близости: «Я вам дан не для дружбы, а для спасения».

Примечание «Правмира»: Схиигумен Савва (Остапенко, 1898-1980) — один из известных подвижников-монахов и старцев XX века. С детства хотел стать монахом и священником, во время Первой мировой был призван в армию, затем до 48 лет жил и работал в миру (инженер-строитель). Духовный отец не благословил ему принятия тайного пострига, и в 1946 году он принял монашество в открытой незадолго перед тем Троице-Сергиевой Лавре. Выполнял послушания эконома и духовника богомольцев. Затем был переведен в Псково-Печерский монастырь, где занимал должность благочинного и где похоронен в Пещерах. Автор множества духовных сочинений.

Круг друзей обязательно должен быть: семья, у которой нет друзей, ущербна. Друг может быть один, или их будет два, три. Из тысячи людей ты можешь найти двух друзей. Они и в беде тебя не оставят. Когда тебя кто-то опозорит, они тебя не бросят и скажут: «Ты не такой, я уверен в тебе». У священника должна быть дружба, но нежелательно, чтобы священник стал другом всех своих прихожан.

— Священник может считать друзьями тех из прихожан, с кем, так сказать, на шашлыки ездит…

— Разные акции, совместные паломничества, спортивные мероприятия для молодежи, в каком бы качестве священник там не выступил, не значат, что он вступил в область дружеских отношений.

— Узкий круг едущих на пикник, о котором не скажут другим прихожанам — это не акция для всех.

— И все-таки такие отношения — не дружба, а чисто человеческие отношения. Лично у священника может быть двое, трое друзей, как жизнь сама определяет — скорее всего, один-двое настоящих друзей, больше не подберешь. А по роду своего служения священник может быть в любом обществе, вести за собой людей — хоть молодежь, хоть профессионалов. Но он не друг своим подопечным — он священник.