Промысел Божий – предопределение или сотворчество?
«Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печется о вас»
(1 Пет. 5, 7)
Под Промыслом Божиим (греч. πρόνοια, лат. providentia) с древних времён христиане понимали то попечение, которое Бог имеет о всех существах, живущих в нашем мире. На Промысел Божий во все времена христиане уповали: «Промысел есть Божие попечение о существующем
» (преп. Иоанн Дамаскин).
В «Пространном катихизисе» дается следующее определение: «Промысел Божий есть непрестанное действие всемогущества, премудрости и благости Божией, которым Бог сохраняет бытие и силы тварей, направляет их к благим целям, всякому добру вспомоществует, а возникающее чрез удаление от добра зло пресекает или исправляет и обращает к добрым последствиям
».
Рассказывают, что Антоний Великий, будучи однажды приведен в недоумение глубиной Божия Домостроительства (управления миром) и судов Божиих, помолился и сказал: «Господи! Отчего некоторые из человеков достигают старости и состояния немощи, другие умирают в детском возрасте и живут мало? Отчего одни бедны, другие богаты? Отчего тираны и злодеи благоденствуют и обилуют земными благами, а праведные угнетаются напастями и нищетой?» Долго он так размышлял, и был ему глас: «Антоний! Внимай себе и не подвергай исследованию судьбы Божии, потому что это — душевредно!». (Алфавитный Патерик).
Рассмотрим вопрос Божьего Промысла в рамках современной православной доктрины.
В контексте христианского понимания цели человеческой жизни, спасения души, следует разделять Промысел Божий на Общий и Частный. Общий относится ко всем людям и состоит в том, что Бог дает каждому возможность сделать свой выбор – идти к Богу или от Бога, при этом следуя своей сущности – любви, Бог никогда никого ни за что не наказывает, т. е. предоставляет человеку полную свободу выбора. Частный Промысел состоит в том, что к тем, кто сделал свой выбор и делает шаги к Богу, Бог делает адекватные шаги в ответ, и помогает прожить земную жизнь так, чтобы очиститься от страстей, подготовиться к жизни вечной и спастись. Бог любит нас и жаждет нашего спасения. В большинстве случаев, именно Частный Промысел и понимается верующими как Промысел Божий вообще или «Провидение».
Следует признать, что вопрос о Промысле Божиим является сложным для самостоятельного понимания, но Православие отличается от других конфессий тем, что исходит из святоотеческого понимания ответов на вопросы, которые нам предлагает жизнь. Так что же говорят Святые Отцы о Божием Промысле?
Величайший христианский подвижник, мыслитель VII века Исаак Сирин писал: «Если ты однажды вверил себя Господу, вседовлеющему для охранения твоего и смотрения о тебе, то не заботься опять о чем-либо таковом, но скажи душе своей: «На всякое дело довлеет для меня Тот, кому единожды предал я душу свою»
. Добавляя: «
Как скоро человек отринет от себя всякую видимую помощь и человеческую надежду и с верою и чистым сердцем пойдёт вслед Богу, тотчас последует за ним благодать и открывает ему силу свою в различных вспоможениях
». Преподобный научал, что любое решение следует подкреплять словами: «Господи, да будет воля Твоя, а не моя». Возлагая, таким образом, искреннее упование на Бога, а не на себя, человек делает шаг на встречу Богу, ответный шаг которого и есть свершение Промысла. Очевидно, что речь идет о частном Промысле.
Наш современник, архимандрит Иоанн (Крестьянкин) говорил так: «У Бога нет для человека предопределения, но человек непременно является сотворцом Господу своей жизни
». Здесь, делается акцент на общий Промысел.
Живший в девятнадцатом веке святитель Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический, в своём произведении «О путях Промысла Божия в жизни человеческой» писал: «Поскольку человек создан свободным, предназначен действовать сам по себе, то Творец Премудрый, чтоб не нарушить сего преимущества, управляет судьбою нашею невидимо и неприметно. С нами в сем отношении происходит то же, что с малыми детьми, от которых воспитатели скрывают иногда своё присутствие, дабы дать им полную свободу действовать по своей воле
». По-видимому, святитель имел в виду общий Промысел.
Так как же нам, православным христианам разобраться в этом калейдоскопе определений, толкований и мнений?
Апостол Павел говорил о непостижимости Промысла Божия:
«О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? Ибо все из Него, Им и к Нему
» (Рим. 11, 33-36).
Однозначного толкования Промысла Божьего нет. Но оставлять без определения такое важное понятие, все же, нельзя.
Однажды, к Антонию Великому пришли три подвижника и начали рассуждать, какая добродетель высшая. Один сказал – пост, второй – молитва, третий – послушание. Антоний же ответил: «И постом неразумным можно убить себя, и послушанием неразумным можно сделаться рабом человеков, а не Божиим рабом, и молитвою можно как вознестись на небо, так и впасть в бездну гордыни и заблуждения. Там, где нет рассуждения – нет добродетели
».
Из слов Антония Великого делаем вывод, что только рассуждая, т. е. задействовав свой разум, возможно «отделить зерна от плевел» и понять суть. Только рассуждая, человек может прийти к осознанному выбору и реализовать общий Промысел, а рассуждая еще больше, сможет делать шаги к Богу, а не от Него, и таким образом реализовать Частный Промысел Бога по отношению к себе. Только таким образом возможно осознать сущность Божьего Промысла и понять его истинный смысл, ибо нет добродетели выше рассуждения!
Источники:
1. Святитель Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический. О путях Промысла Божия в жизни человеческой.
2. Святитель Филарет Московский (Дроздов). Пространный Православный Катeхизис Православной Кафолической Восточной Церкви.
3. Протоиерей Олег Давыденков. Катехизис
О путях Промысла Божия в жизни человеческой
Святитель Иннокентий (Борисов), архиепископ Херсонский и Таврический
«Господи упование мое от юности моея. В Тебе утвердился от утробы, от чрева матере моея. Ты ecи мой покровитель: о Тебе пение мое выну» (Пс. 70, 5–6).
Святой Давид находился некогда в одном из злополучных состояний. Лютые враги окружили его, как пчелы сот; стрелы бедствий проникли до души его; он сделался предметом поношения для всех знаемых; силы его истощились; Сам Господь, благодеявший Давиду, удалился от него, состояние ужасное!
Но праведник не изнемогает! Не находя утешения в настоящем, он обращается к прошедшему; приводит себе на память многоразличные события, с ним случившиеся; проходит мыслию все возрасты своей жизни; восходит к ее началу; ищет Господа» от него удалившегося, по всем следам бытия своего.
И вот мрак рассеивается! Промысл, не зримый в настоящем, открывается в прошедшем; верующий страдалец видит, что Господь не раз подвергал его великим и лютым бедам, но всегда спасал от них, что чем горче бывала чаша искушений, тем большею всегда вознаграждалась сладостию.
Естественная вера научает нас, что Промысл управляет жизнью каждого человека; а Евангелие уверяет, что без воли Отца Небесного не может упасть с главы нашей ни одного волоса (Лк 12, 7). Но много ли людей, кои, быв принуждены, подобно Давиду, обратиться к прошедшей жизни своей, подобно ему, могли бы находить в ней утешительные следы Промысла, им благодеявшего? Напротив, между христианами есть немалое число даже таких, для коих собственная жизнь служит источником сомнений о Провидении. Почему же не находят многие в своей жизни Промысла Божия, когда Он, по неложному учению веры и разума, управляет жизнью каждого?
Предмет сей стоит, как сами видите, самого внимательного исследования: ибо, не умея находить в своей жизни следов Промысла, мы чрез сие самое лишаем себя величайшего утешения среди страданий, и произвольно подвергаемся унынию, а иногда и отчаянию. Итак, посвятим настоящие минуты на размышление о путях Промысла Божия в жизни человеческой.
Особенно непостижимы пути Промысла о роде человеческом
Пути Божии вообще таинственны: ибо отстоят от путей наших, как небо от земли (Ис. 55, 9): но особенно непостижимы пути Промысла о роде человеческом. Поскольку человек создан свободным, предназначен действовать сам по себе, то Творец Премудрый, чтоб не нарушить сего преимущества, управляет судьбою нашею невидимо и неприметно. С нами в сем отношении происходит то же, что с малыми детьми, от которых воспитатели скрывают иногда свое присутствие, дабы дать им полную свободу действовать по своей воле.
Свойство нашей жизни весьма много благоприятствует такой сокровенности Промысла. Ибо что есть жизнь наша? Это непрестанно развивающийся свиток, наполненный множеством письмен, коего одна часть всегда сокрыта. Мы часто не в состоянии понимать хорошо смысла букв, нами же начертанных; тем менее способны замечать те, так сказать, поправки кои делаются в ней невидимою рукою Промысла. Что есть жизнь наша? Это непрестанно увеличивающаяся ткань, в состав коей входит бесчисленное множество разнородных нитей, коей поверхность видна всякому, а основание – никому. Для нас трудно определить, каким образом сии нити, при всей их разнородности, сочетаются в один состав; тем труднее указать, как невидимый перст всемирного Художника производит в сей ткани новые изображения и виды. Что есть жизнь наша? Это совокупность бесчисленных и разнородных явлений, кои, подобно одушевленным теням, движутся вокруг нашего сознания, поражают чувства, занимают воображение, питают рассудок, радуют или печалят сердце и вскоре исчезают, оставляя слабый след в памяти. Все мы зрители и участники сего зрелища; но еще ни один мудрец не открыл, как оно происходит.
При таковой таинственности собственной нашей жизни чего необходимо требуется от тех, кои желают видеть в своей жизни следы Промысла? Требуется, во-первых, постоянного и строгого внимания к своей жизни и Промыслу Божию, во-вторых, – верного и чистого взгляда на жизнь и на Промысл. Это главные и необходимые условия: ибо и тот, кто мало смотрит, и тот, кто худо смотрит, равно – или ничего не видят, или видят весьма мало, или превратно. Сии-то необходимые условия чаще всего и остаются без исполнения.
В самом деле, сколько людей, кои совершенно невнимательны к своей жизни! Подобно беспечным плавателям, они довольны, что корабль их жизни плывет по бурному потоку времен, не принимая труда знать, как он переменяет свое направление, какими пользуется ветрами, в какие должен заходить пристани, – не угрожает ли ему опасность, нет ли где повреждения. Можно было бы подумать, что сии люди во всем положились на Промысл, как плаватели полагаются на опытного кормчего, и оттого так беспечны. Нет, они нимало не думают о Боге, не думают даже и о самих себе: механическое исполнение известных дел, увеселения, связи, игры – вот их занятие! Пример, привычка, пристрастие, своенравие – вот их правила! Знание понаслышке некоторых истин веры, присутствие, по случаю или необходимости, при совершении небольшого числа священных обрядов – вот их религия! Судите сами, можно ли ожидать, чтобы такие люди находили в своей жизни следы Промысла? <�…>
Свт. Иннокентий (Борисов), архиеп. Херсонский и Таврический. 1857 г. Литография (РГБ)
В некоторых людях примечается великая внимательность к своей жизни, но зато недостает внимания к Промыслу. Для таких людей размышление о собственной жизни служит любимым предметом занятия; они не оставляют без внимания ни одного случая; вникают в начала и последствия всех перемен, с ними происходящих; из всего извлекают правила для своего поведения; знают искусство жить во всех его тайнах; могут рассказать и изъяснить историю свою от самого младенчества: это их совершенства! Но вот и недостатки: они никогда не рассматривали этой истории в отношении к Промыслу Божию и удивились бы, услышав, что без Него столь же мало можно изъяснить жизнь каждого человека, как и бытие мира. По мнению сих людей, все происходящее с ними есть или плод их благоразумия, или игра страстей, или дело внезапности и случая; признание невозможности изъяснить что-либо сими причинами для них кажется постыдною слабостию ума. Судите сами, можно ли ожидать, чтобы и сии люди, недоверчивые и боящиеся Промысла, находили его в своей жизни? <�…>
«Но есть, – скажет кто-либо, – люди весьма внимательные, кои со всем усердием детей желали бы видеть и лобызать отеческую десницу Промысла; однако же лишены сего счастья». Действительно, есть такие люди; но в отношении к ним существуют и другие причины: можно сказать утвердительно, что в таких людях недостает благовременного, верного и чистого взгляда на Провидение.
И, во-первых, когда большею частью обращаются к путям Промысла и ищут в них утешение? Когда поражены каким-либо бедствием, когда ни в ком и ни в чем на земле не находят отрады, когда ум смущен, чувства помрачены, сердце подавлено скорбью. То есть те минуты, в которые нередко забывают самих себя, которые почитаются неспособными к размышлению о вещах обыкновенных, те самые минуты избирают для размышления о путях Промысла! Справедливо, что во время скорби для нас нужнее, нежели когда-либо, утешительная уверенность в Провидении; но столько же несомненно и то, что мы тогда бываем менее всего способны идти по следам Провидения. Много ли Давидов, кои, находясь среди огня искушений, сохранили бы всю веру, могли бы оставаться спокойными созерцателями отеческой любви Божией и тогда, когда она скрывается под видом гнева и правды? Святое искусство сие есть плод долговременной опытности; мы не имеем его и между тем отваживаемся на то, что возможно и полезно для одних опытных.
Заблаговременно должно приучить себя находить утешение в Промысле
Нет! Заблаговременно должно приучить себя находить утешение в Промысле. Когда ум светел, чувства легки, сердце мирно, тогда надобно размышлять о своей жизни и научаться из нее судьбам правды Божией. Таковые минуты, большею частью, следуют за усердною молитвою: посему молитва должна служить, так сказать, приступом к сим размышлениям. Кто приобретет в сем святом деле навык, тот, подобно Давиду, не падает и среди искушений. А без сего, во время бедствий, лучше искать утешения от других, нежели полагаться на собственное размышление о Боге и Его Промысле.
Каким еще желают видеть действие Промысла в своей жизни? Обыкновенно более или менее чудесным: все естественное, простое, всеобщее, предварительно исключают из круга сих действий. Как будто бы область Провидения небесного состояла из одних чудес и чрезвычайностей! … Что за нужда, каким образом оказана нам помощь: послан ли с неба Ангел или благотворительный человек? Довольно, если мы спасены. Израильтяне, умиравшие от жажды, ужели бы не должны были благодарить Бога, если бы Он, не изводя из камня воду, указал им оную среди камней? В птицах небесных, в лилиях полевых – все естественно, однако же Спаситель представляет их разительным примером отеческого попечения Божия о тварях и человеке (Мф. 6, 26,28).
Подобно оным израильским старцам (Исх. 24, 10), будем довольны, если нам дано будет увидеть в приключениях нашей жизни хотя малые следы Бога, нам благодеющего, а беседовать с Ним лицом к лицу предоставим – Моисеям и Давидам. Господь и так сотворил для всех нас много чудес: извлек нас из ничтожества, искупил кровию Сына Своего, освятил Духом Святым, – и за сии чудеса мы еще ничем не заплатили. Одно только чудо, коего мы должны ожидать в жизни от Господа и коего Он ожидает, может быть, от нас, – это исправление нашего сердца, обновление нашей жизни, духовное воскресение. Вот сего чуда, если не найдет кто в своей жизни, – то горе ему, горе!
Засеявши сами тернами путь к блаженству, мы не должны роптать
В каких еще приключениях наиболее ищут следов Промысла? В счастливых или несчастных? Но что и спрашивать? Несчастия вообще представляют чем-то мрачным и ужасным, о чем всего лучше не говорить и не мыслить. Много – если почитают их действиями правосудия Божия, наказующего наши неправды; а чтобы они могли составлять дар любви Божией, – это не приходит и на ум. Правда, что Отцу Небесному, Который есть самая Благость, всего приличнее было бы открывать Промысл Свой одними благодеяниями. Но что делать, когда мы все поражены лютым недугом? Милосердый Врач, по самой любви Своей, употребляет горькие вещества. Что делать, когда мы своевольны, стремимся часто на собственную погибель? Мудрый Пестун, по самому усердию к нашему благу, запинает стопы безрассудных детей, дабы не пали в бездну. Посмотрим на вселенную: в ней не только солнце, луна и звезды поведают славу Божию; но и голод и холод, и огнь и дух бури (Пс. 148, 8), по замечанию св. Давида, прославляют имя Божие. То же и в нашей жизни: что нам кажется тяжким, прискорбным, то самое может быть прямым действием Промысла Божия о нас, орудием славы Его в нас и нашего благоденствия. … Прошло то время, когда мы все были созданы на одни радости, введены для обитания в рай сладости: засеявши сами тернами путь к блаженству, мы не должны роптать, если Промысл ведет нас сим путем; слава Ему и благо нам, если, по крайней мере, мы не совращаемся с него. Пусть стопы наши обливаются кровию: это путь нашего Спасителя, он ведет к небесному отечеству. Сердце наше столько огрубело, что на нем не иначе может быть снова начертан закон истины и правды, как среди бурь и громов (Исх. 19, 16–18). Будем внимательны к сим грозным гласам, и мы, подобно древним израильтянам, уразумеем в них глас Господа Бога нашего, Бога отцов наших, наказующего нас вмале, дабы помиловать милостию великою; увидим, что несчастные случаи, от коих некогда стенало сердце наше, обратились потом к величайшему благу для нас и для ближних наших, – что исполнение многих желаний, кои мы всеми силами, но без успеха, старались привести в действие, было бы для нас злом, и повлекло бы за собою пагубные следствия, – что то самое, о чем мы молились, чего просили, над чем трудились напрасно, содержало в себе для нас гибель, а то, от чего мы отвращались, на что смотрели, как на вред и наказание, было истинным благословением, оказавшимся в перемене нашего образа мыслей, в исправлении нашего поведения, увидим, и возблагоговеем пред Промыслом, нам благодеявшим!
Промысл вечен и свят; и во всех своих судьбах о нас имеет в виду не столько блаженство временное, сколько вечное
Каким еще недостаткам подвергаются ищущие в свой жизни следов Промысла? Большею частью ограничивают действия его одними собою, а в себе – временными выгодами, телесною жизнью. Какая нужда, что известное бедствие наше было весьма поучительно для других, и некоторые, воспользовавшись вашим опытом, обратились на путь правый? Если мы сами не ощутили от него значительной пользы, то сего достаточно уже, чтобы в нем не усматривать Промысла. Какое дело, что некоторые горестные случаи были для души нашей истинным врачевством, раздрали пред очами нашими завесу, за которою скрывалась наша душевная погибель, возвратили нам добродетель, давно потерянную? Если от них расстроилось наше внешнее состояние; если урок, ими преподанный, сопряжен с ущербом нашего здоровья или чести, то случаи сии не от Бога, они постигли нас без Промысла. Таковы правила суждения у нашего самолюбия, у нашего невнимания ко благу ближних и к собственному благу души нашей! Ужели и Промысл Божий должен сообразоваться с ними? … Нет, довольно того, что мы все ограничиваем собою, не смотрим на нужды и пользу других, хотели бы себя поставить средоточием и концом всего рода человеческого и всех событий в мире: любовь Божия выше всех нас, и потому объемлет собою всех братий наших, чрез бедствия одного научает других, счастьем некоторых назидает всех, дабы таким образом снова соединить всех нас, кои непрестанно разрываем союз единства. Довольно того, что мы сами печемся более о теле, нежели о душе, прилепляемся без ума к временному и не помышляем о вечном. Промысл вечен и свят; и потому во всех своих судьбах о нас имеет в виду не столько блаженство временное, сколько вечное, не столько благоденствие по телу, сколько благосостояние по духу. Пусть поражается ваш внешний человек, пусть страдает плоть хотя бы так, как она страдала у Иова: если дух возмогает, если внутренний, «потаенный сердца человек» (1 Пет. 3, 4) и растет; то мы – благоденствуем. Вот образ суждения о нас Промысла! Как бы многое, если не всё, представилось нам в жизни нашей совершенно иным, если бы мы постоянно прилагали к ней сей святой образ суждения! Сколько бы раз, рассматривая жизнь нашу, мы принуждены были сказать самим себе: «Так этому надлежало быть, ибо мы созданы не для земли, а для неба!»
При столь многих причинах, препятствующих нам видеть в своей жизни следы Промысла Божия, удивительно ли, что многие не видят его? Не видят, ибо не знают хорошо своей жизни, не внимательны к самим себе; не видят, ибо останавливаются на поверхности событий, не проникают до основания их, где сокрыта рука Промысла; не видят, ибо хотят видеть тогда, когда взор помрачен, не так, где должно, не в том виде, в каком Промысл являет себя; не видят, наконец, ибо суждением о путях Промысла управляют самолюбие и страсти. Освободим себя, от сих недостатков, будем в суждении о путях Божиих неуклонно следовать правилам противоположным; и мы вскоре опытно узнаем, что Господь «не далек от каждого из нас» (Деян. 17, 27).
Так ли знаем Отца, что сомневаемся в Его попечениях о детях?
И как Ему быть далеким? Разве Он не вездесущ? Разве премудрость и всемогущество Его могут где-либо оставаться без действия? Только языческие боги были праздными зрителями судьбы человеческой: наш Отец Небесный непрестанно делает (Ин. 5, 17). Только Ваалы и Веельфегоры могли спать: наш Промыслитель «не воздремлет, ниже уснет храняй Израиля»! (Пс. 120, 4). Как Ему быть далеким от нас? Разве не Он наш Творец? Не Он наш Отец? Так ли мы помним Творца, что забываем Того, Которым «живем, движемся и существуем» (Деян. 17, 28)? Так ли знаем Отца, что сомневаемся в Его попечениях о детях? Земные отцы, как человеки, зли суще, не дают однако же чадам вместо хлеба камени (Лк. 11, 11): Отец ли Небесный сделает сие, – Тот, Который из камени может воздвигнуть Себе чад (Мф. 3, 9)? Как Ему быть далеким от нас, столько благ! Чего не дал Он нам в залог Своего попечения о нас? Земли? – человек сначала еще поставлен царем ее. Неба? – оно давно обещано в наследие верным чадам. Ангелов? – они служат нашему спасению. … Нужно ли, чтобы для уверения нас сошел Он Сам с неба, жил с нами, даже умер за нас? И это сделано! Сын Божий сходил с неба, обитал между человеками и из любви к нам положил за всех нас душу Свою. После сего кто может сомневаться в попечении о себе Промысла?
Господь Сам не замедлит явить следы Своего отеческого Промысла тем из вас, кои, не смежая очей своих сомнениями, будут всегда готовы лобызать с благоговением мудрую десницу Его, как бы она ни обнаруживала своего присутствия, явно или тайно, сообразно ожиданию или против оного, дарами любви и милости или лишением и ударами вразумляющими. Аминь.
О Промысле Божием, о духовных законах, их нарушении и других важных духовных вопросах
Источник: Православие.ру
Митрополит Владивостокский и Приморский Владимир (Самохин)
– В жизни каждого человека действует Промысл Божий, но иногда он скрыт, а иногда явно открывает себя в каких-то знаках, знаменательных встречах, вовремя услышанных словах. Дорогой владыка Владимир, не могли бы вы поделиться, были ли у вас такие знаки, явные проявления Промысла Божия о вас в вашей жизни?
– Познание воли Божией является, пожалуй, главным устремлением в жизни христианина. По опыту могу сказать, что чаще всего смысл событий, через которые тебе дано пройти от Господа, открывается с высоты прожитых лет, и есть большая опасность ложно истолковать происходящее, поддавшись сиюминутным движениям души, возомнив нечто совершенно неправильное и о себе, и о делах Божиих. Мнительность в чем-либо, и особенно в духовной жизни, не бывает полезна, поэтому я стараюсь быть очень осторожным в толковании Промысла Творца.
Для того чтобы проникнуть в «бездны премудрости и ведения Божия» (Рим. 11, 33), необходимо иметь особый дар рассуждения. Но, несомненно, бывают такие судьбоносные, переломные моменты в жизни каждого, когда Господь с особой силой являет Себя, в том числе и в ответ на горячую и искреннюю молитву человека.
Бывают такие судьбоносные моменты в жизни каждого, когда Господь с особой силой являет Себя
Для меня очень сильным личным моментом был монашеский постриг. Когда владыка Павел (ныне – Митрополит Минский и Заславский) произнес мое новое имя, меня словно пронзило изнутри. Сразу вспомнились слова из апостольского послания о том, что «слово Божие острее меча обоюдострого: оно проникает до разделения души и духа» (Евр. 4, 12). Воистину так. Когда я услышал, что меня нарекают Владимиром в честь святого крестителя Руси, для меня это стало однозначно явлением Промысла Божьего. Воспринял это как волю Создателя о себе и о том, чего ждет от меня Господь.
Спустя некоторое время, когда я был призван к епископству, смысл нового имени открылся полнее: делать все возможное для духовного и нравственного просвещения людей, чтобы в их сердцах воссиял спасительный свет Евангелия.
Но подобных озарений, как правило, не так много в жизни. Чаще всего важные вещи происходят прикровенно, иногда даже в виде курьезного случая.
Помню, когда я учился еще в Калужской семинарии, поехали мы, студенты, в паломническую поездку в Оптину пустынь. Нашу группу возглавлял епископ Людиновский Георгий (Грязнов). Вдруг он ни с того ни с сего подозвал меня к себе и благословил носить его посох. Только представьте: толпа студентов, среди которых его иподиаконы, а он позвал меня. Ну, и я, совсем еще юный, несколько часов, пока продолжалась наша поездка, с благоговением ходил с архиерейским посохом по территории монастыря. Сейчас с улыбкой вспоминаю тот случай, а тогда казалось, что мне доверили очень серьезное послушание.
Со временем все «странные совпадения» в жизни складываются в единый пазл, и постепенно начинает вырисовываться общая картина Божественного замысла
Знаете, большое хорошо видится лишь на расстоянии. Со временем все «странные совпадения» в жизни складываются в единый пазл, и тогда постепенно начинает вырисовываться общая картина Божественного замысла. Проживая нечто здесь и сейчас, мы не всегда можем правильно понять и оценить, к чему даются те или иные ситуации.
Вот, например, когда я совершал служение в Рязани и был проректором в семинарии, меня почему-то совершенно неожиданно назначили благочинным Скопинского округа и настоятелем Никольского храма, где я когда-то начинал свой церковный путь. Никак не мог взять в толк, зачем потребовалось параллельно совмещать работу проректора Рязанской семинарии с трудами благочинного.
Только потом, когда Господь призвал к архипастырскому служению на Скопинской земле, я понял, насколько важен оказался полученный мною опыт. Именно в то время удалось наладить конструктивное взаимодействие с властями, благотворителями – я довольно хорошо знал обстановку в регионе. Не нужно было все начинать с чистого листа. Все наработанные связи остались. Убежден, что не без Промысла Божьего так случилось.
– Не могли бы вы поделиться, кто из встретившихся на вашем жизненном пути людей оказал на вас самое большое духовное влияние? Расскажите, пожалуйста, об этих людях.
– Самые сильные впечатления у человека связаны, как правило, с детскими годами. Когда я только начинал делать первые шаги в Церкви, стал посещать в Скопине маленький кладбищенский храм в честь Святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, единственный действующий тогда в городе, и помогать в алтаре. Мне встретились удивительные люди: настоящие пастыри, благоговейные, чуткие, поразительные в своей простоте и христианской кротости. Они и стали для меня первыми учителями и наставниками в вере. Учился я у них не столько от слов, сколько от дел. Меня их замечательный пример и побудил связать свою жизнь со служением Богу.
Что же касается более зрелых лет, то, безусловно, огромную роль в моей жизни и становлении сыграли почивший митрополит Симон (Новиков), благословивший меня в 15 лет на учебу в Рязанском духовном училище и затем в семинарии, а также нынешний Патриарший экзарх всея Беларуси Митрополит Павел (Пономарев), от которого я воспринял благодать священства, а впоследствии и монашеский постриг.
Владыка Павел всегда очень по-отечески ко мне относился. С благодарностью и теплотой вспоминаю наши беседы, во время которых он делился своим жизненным, пастырским и духовным опытом. Из тех разговоров я многое для себя вынес полезного. Меня, например, всегда поражала уникальная способность владыки придавать административной работе духовное измерение. Он на любое дело и начинание старался смотреть глазами веры, стремился увидеть, прежде всего, духовный смысл в совершаемом, к этому призывал и меня. Сегодня, помня это наставление, стараюсь следовать его мудрому совету.
– Владыка, можно ли спросить у вас, кто ваш любимый святой (или святые)? Как проявлялась в вашей жизни духовная связь с ними?
– Духовная связь со святыми проявляется в первую очередь в молитве и их ответе на нее. Врезался в память один яркий случай, произошедший со мной еще в Хабаровске. Строили мы один храм, а средства подошли к концу. Работы встали, а денег взять неоткуда. Я уже голову сломал, как изыскать средства. Кого только не просил помочь!
И вот, в канун декабрьского дня памяти святителя Николая совершаю всенощное бдение, горячо молюсь святителю, чтобы он помог управить это дело, потому что одна надежда осталась – на чудо. И, представляете, ответ не заставил себя долго ждать! Как только закончилась служба, раздается телефонный звонок от благотворителя, который готов пожертвовать всю необходимую сумму.
Как только закончилась служба, раздается телефонный звонок от благотворителя, который готов пожертвовать необходимую сумму
Думаю, что у каждого человека есть похожие истории помощи этого удивительного угодника Божия. Так случилось, что вся моя жизнь под знаком святителя Николая Чудотворца проходит. Я начинал свой путь церковного служения в Никольском храме в Скопине. Для меня этот святой, можно сказать, родной. Очень многое с ним связано в жизни.
Особое отношение у меня также к святому Александру Невскому, преподобным Сергию Радонежскому и Серафиму Саровскому, и, конечно, к моему небесному покровителю равноапостольному князю Владимиру. А поскольку моя епископская хиротония состоялась в день памяти святителя Филарета Московского, в храме Христа Спасителя, где покоятся его честные мощи, то почитаю этого выдающегося архипастыря также своим покровителем и духовным наставником, часто обращаюсь в нему в молитвах за помощью.
– Дорогой владыка, что вы думаете по поводу духовного наставничества? Кого из наставников можно назвать духовным отцом? Какими качествами ему желательно обладать? Каких искушений избегать? Не могли бы вы поделиться примерами из личного опыта?
– Духовный наставник и духовный отец – это очень близкие по смыслу понятия. Не думаю, что их нужно искусственно разделять. Сегодня, как правило, они совпадают в одном лице – в священнике, чья пастырская обязанность состоит в наставлении человека в вере и приведении его ко Христу.
Вместе с тем, вопрос, заданный вами, крайне важный и болезненный. Важный в первую очередь потому, что образ духовного отца и понимание отцовства в последние годы переживают глубокий кризис. Это связано не только с прерванной на многие десятилетия духовной традицией в нашей стране, но и с общим кризисом семейных ценностей. Неправильное понимание сути отцовства и материнства, а также ошибочный подход в отношениях между родителями и детьми проецируются, к сожалению, и на духовную сферу, где эти перекосы приводят к еще более тяжелым последствиям, поскольку затрагивают вопросы спасения души.
В чем же смысл духовного отцовства? Если коротко, то смысл этот заключается в том, чтобы помочь человеку родиться для вечности. Знаете, мне очень близка мысль, высказанная схиархимандритом Гавриилом (Бунге):
«Духовного отца можно сравнить с художником-реставратором, который формирует вверенный ему ‟образ Божий” не по своему собственному подобию, копируя себя самого, а, напротив, старается уподобить его Первообразу, то есть Христу».
Духовный отец никогда не должен заслонять собой фигуру Христа, не должен замыкать на себе духовную жизнь чада. Он всего лишь проводник в Небесное Царство.
Если священник именно эту конечную цель держит в уме, то никогда не позволит себе проявления авторитарности и жестокости, не будет ломать своих чад «через колено», требуя абсолютного почитания и слепого подчинения. Настоящего духовного отца отличает нежная любовь, долготерпение, деликатность и бережное отношение к человеку, ведь за каждого умер Господь наш Иисус Христос.
Духовный отец не должен заслонять собой Христа, не должен замыкать на себе духовную жизнь чада
Отец помогает своему ребенку обрести собственное свободное бытие. Мы же не назовем нормальным отца, который будет своего великовозрастного ребенка до старости водить за ручку? Отец в первую очередь призван научить чадо ходить своими ножками самостоятельно. Так же и в духовной жизни.
Цель духовного отцовства состоит в том, чтобы духовный сын или дочь «достигли совершенства ‟в меру полного возраста Христова” (Еф. 4, 13), то есть достигли истинного личного богопознания». И потому, если вы слышите, что кто-то говорит о некоем священнике; «Что же мы будем без батюшки делать? без него мы все погибнем, он наше всё», – знайте, что эти люди глубоко заблуждаются, они в прелести, выражаясь святоотеческим языком. А священник, который потакает таким настроениям и разговорам, так и не понял сути пастырского служения и незаконно присвоил себе Христово достоинство.
Уже многие годы в нашей Церкви обсуждается проблема «младостарчества». Но меньше этих самозваных духовников, увы, не стало. И должен сказать, что не в последнюю очередь это вина окружения священника, которое спешит записать батюшку в «духоносные старцы». Это очень тяжелое искушение для пастыря. Надо всячески препятствовать такому к себе нездоровому отношению.
Всех искушений, с какими приходится сталкиваться священникам, и не перечислишь, конечно. Но мне представляется, что особенно внимательными важно быть в следующем. Во-первых, не мнить себя духовно опытным человеком и не давать советы сверх своего разумения, не учить тому, чего опытно не постиг сам. Нужно уметь честно признаться, что вы чего-то не знаете или не понимаете. Во всем необходимо действовать с духовным рассуждением. Во-вторых, ни в коем случае не должно быть упоения собственной духовной властью и оказываемым влиянием на других. Если священник замечает за собой такое, надо каяться и срочно пресекать это в себе.
Еще одним частым соблазном является излишнее углубление в обсуждение некоторых грехов. Порою священнику может показаться, что он преследует благую цель: разобраться в причинах падения человека. Но задача духовного отца иная. Необходимо помочь встать оступившемуся чаду, а не вымазать его еще больше грязью, тыкая носом в лужу. Важно помнить, что наша конечная цель – Царствие Небесное, и на эту главную цель, как на ориентир, необходимо указывать человеку.
– В нашей жизни действуют духовные законы. В жизни каждого верующего бывают случаи, когда эти законы открываются ему через собственный духовный опыт. Дорогой владыка Владимир, не могли бы вы поделиться такими историями?
– «Если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению» (Сир. 3, 1). С действием этого закона приходится сталкиваться, пожалуй, чаще всего. Как только начинаешь какое-то важное дело, приходят разные испытания.
Но мне всякий раз во время сложностей вспоминаются утешительные слова старца Ефрема Катунакского, ученика преподобного Иосифа Исихаста, говорившего о том, что человек «имеет право на такую меру благодати, насколько большое искушение он может выдержать с благодарением». Поэтому стараюсь не унывать, терпеть и за все благодарить Господа, надеясь на то, что Он не оставит в трудностях без Своей помощи.
На самом деле, знаете, есть такой принцип: чем больше отдаешь себя, тем больше сил появляется. Святейший Патриарх Кирилл как-то сказал, что важно всего себя, без остатка, отдавать Церкви и делу Божьему, выкладываться полностью, на все 100 процентов. Тогда Господь не только восполнит оскудевающие силы, но и даст еще больше новых. А если начнешь жалеть себя и беречь, то это очень деморализует, расхолаживает. Можно легко уподобиться человеку из евангельской притчи, «возложившему руку свою на плуг и озирающемуся назад « (Лк. 9, 62).
Еще один важный закон, действие которого я неоднократно видел в своей жизни, – закон послушания. Думаю, со мной согласятся многие архиереи, имеющие и более внушительный опыт архипастырского служения: с непослушанием приходилось сталкиваться каждому. За годы трудов в различных епархиях не раз, к сожалению, встречались люди – и среди духовенства, и среди мирян, – которые открыто противопоставляли себя священноначалию, вели себя дерзко и провокационно. Разумеется, я не буду называть имен, ибо большинство из этих людей живы, и мой рассказ может причинить вред их духовной жизни.
Но за примерами ходить далеко не надо. Вспомним хотя бы события последних месяцев, когда в нашей стране и в других государствах вводились санитарные ограничения из-за пандемии. Вот сам Патриарх благословляет следовать определенным санитарным правилам во время богослужений, просит людей потерпеть и временно воздержаться от посещения храмов. Правящие архиереи епархий, где была сложная эпидемическая обстановка, также обращались к пастве с такими же призывами. Мы видели, какой шквал критики в адрес священноначалия, резких и даже оскорбительных высказываний среди духовенства и мирян это вызвало. Некоторые такие скандальные выступления обсуждала вся страна.
Люди с удовольствием пускаются в рассуждения на тему «если бы директором был я», с радостью примеряют на себя «начальственные одежки», но никогда не задумываются о тяжком бремени ответственности, которое несет власть. Из этого самомнения рождаются и осуждение, и злословие, и даже ненависть. И как здесь не вспомнить слова известного философа и публициста Григория Померанца: «Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в бой за святое правое дело».
Плоды непослушания не только горьки, но и ядовиты
Я хотел бы подчеркнуть одну важную мысль: плоды непослушания не только горьки, но и ядовиты. Горьки они не только из-за плачевных жизненных последствий, к которым приводит противление, но и потому, что человек не ощущает в душе сладость истинного смирения, которая подается Богом за терпение скорбей. Ядовиты же потому, что человек опустошает себя духовно. Сколько бы духовных плодов ни собрал он своими постническими и молитвенными подвигами, все они обесцениваются, превращаются в прах, в ничто, когда человек поддается гордости и начинает думать, что он-то лучше все понимает, чем другие.
Убежден, что ситуация с пандемией должна послужить всем нам хорошим уроком: мы должны научиться больше доверять Богу, больше доверять Его всеблагому Промыслу.
– Владыка, в конце нашей беседы: что бы вы пожелали читателям портала «Православие.ру»?
– Мое пожелание не будет оригинальным. Я желаю всем вам того, чего горячо желает каждый христианин: спасения в вечности. Милостивый Бог дарует нам для этого много возможностей. Пусть же Он ниспошлет вам духовные силы для их осуществления, чтобы укрепляться в вере, вдохновляться надеждой и возрастать в любви. Благословение Господне да пребывает со всеми вами!
С митрополитом Владивостокским и Приморским Владимиром (Самохиным) беседовала Ольга Рожнёва
