Язык написания и переводы.
Большинство исследователей считают, что Книга Товита была написана на арамейском языке, хотя в оригинале, как и все остальные неканонические книги, она не сохранилась. Перевод книги на латинский язык осуществил Иероним, который, несомненно работал с оригинальными списками, которые до нас не дошли. До нашего времени дошло также три независимые редакции греческого перевода, называемые исследователями переводами A, B и C. Список A стал основой большинства дальнейших переводов Книги Товита. С греческого перевода A был выполнен и русский перевод. Долгое время список А считался наиболее приближенным к оригиналу, однако в последнее время множество ученых сходятся во мнении, что самым правильным текстом Книги Товита является список В. Список С сохранился только частично.
Книга Товита сохранилась также в двух версиях латинского перевода – древне-италийской и Иеронимовской, которая входила в Вульгату. Несмотря на то, что Иероним пользовался при переводе оригинальным, не дошедшим до нас арамейским и еврейским текстом, его перевод считается опосредованным, так как в большей степени в ходе перевода он опирался не столько на оригинальный текст, сколько на древне-италийскую версию перевода. При этом перевод Иеронима во-многом является авторской версией, так как он внес много свободных изменений, вставок, пояснений и даже произвольных переделок.
К неканоническим (второканоническим) библейским книгам времен эллинизации Востока относятся 2 и 3 книги Ездры, книга Товита, книга Иудифь и три книги Маккавейские.
Вторая Книга Ездры
говорит нам о том, что происходило во времена священника Ездры. Писатель книги Ездры без сомнения, не Ездра, а более поздний иудей, по всей вероятности эллинист, так как книга написана на греческом языке, на еврейском ее нет. Он хотел дополнить повествование первой книги Ездры теми событиями, теми апокрифами, теми сведениями, которые он имел сам и восполнил по его мнению этот недостаток о некоторых делах Зоровавеля с некоторыми известиями, которые сохранилось в народе.
Название этих книг именем Ездры говорит о том, что именно эпоха Ездры освещается в них. В 1 главе говорится о плене иудеев и о разрушении Иерусалимского храма халдеями, в главах с 2 по 7 содержится история возвращения, воссоздание храма при Кире и Дарий, а 8–7 главы говорят о внутреннем благоустройстве и о тех проблемах, которые встали перед возвратившимися иудеями. В книге много неточностей, много расхождений с определенными историческими и археологическими данными и поэтому она считается неканонической.
Книга Товита
. Главным действующим лицом книги является Товит и его сына Товия. Первоначальный текст книги неизвестен, но по мнению блаж. Иеронима, это текст халдейский. Несомненно, что Товит и Товия не были писателями книги, но имели записи, которые и вошли в настоящую книгу. В доказательство можно привести следующее соображение. От 1 до 4 главы книги Товита, Товит говорит о себе в первом лице, в 5–11 главах — речь идет от 3-го лица, в 13 главе излагается словами Товита его молитва, в 12 главе говорится, что Товиту и Товии архангел Рафаил велел записать случившееся с ними, что, конечно, и было исполнено.
Примечание в конце книги о смерти и летах Товии было внесено в книгу уже гораздо позже. Временем происхождения книги можно считать примерно VI в. до Р. Х., потому что разрушение Ниневии случилось в 610 году, а до этого события Товия не дожил, значит это было раньше.
В первых четырех главах книги речь идет о Товите, его благочестивой, благоденственной жизни в стране пленения Ассирийского и о постигших его бедствиях в этой стране. Речь идет об израильтянах, которые были уведены в Ассирию после разрушения и уничтожения царства Израильского в 622 году до Р. Х. В остальных десяти главах речь идет о сыне Товита Товии. Рассказывается о его далеком и трудном путешествии в Раги Мидийские за получением отцовского долга и таинственном спутнике, которым явился Ангел Рафаил, о женитьбе Товии в Ектабанах, получении долга и благополучном возвращении домой.
Для нас важно то, что эта книга особо подчеркивает благочестивое отношение израильтян к супружеской жизни, чистые супруже{56}ские отношения между мужем и женой, освященные молитвой и присутствием Господа в лице Ангела-хранителя, который хранил Товию на пути. Этот момент внесен в наши Требники и когда мы молимся о путешествующих, то вспоминаем этот случай из книги Товит.
«Якоже Товии иногда, посли Ангела Твоего, сохраняющего от всякого зла и обстояния, видимых и невидимых врагов…», — читаем мы в православном чинопоследовании в путь идущим.
Книга Иудифи
содержит повествование о знаменитой иудеянке Иудифи. Первоначальный текст книги — халдейский, до нас дошел только греческий.
Время
события указать очень трудно, по всей вероятности это время во время пленения колена Манасиина ассирийцами, т. е. около 680 года до Р. Х. Так как в это время показывается, что ассирийская монархия находится в самом цветущем состоянии. Также говорится о недавно бывшем иудейском пленении. Разуметь пленение вавилонское еще в то время нельзя, потому что тогда ассирийской монархии уже не существовало, а пленения иудеев еще не было.
Писатель
книги неизвестен и неизвестность писателя является причиной ее неканонического достоинства. Некоторые считают писателем современника Иудифи первосвященника Елеакима.
Цель написания
этой книги — показать потомкам промысел Божий о народе еврейском. В первых трех главах повествуется о страшнейшем завоевании Олоферна, военачальника ассирийского, главы 4–7 говорят нам об осаде Ветилуи — нагорной крепости еврейской в колене Иссахаровом, которому грозило полное уничтожение. В остальных главах повествуется о подвиге благочестивой вдовы Иудифи, которая отважилась для спасения осажденного города с верой в помощь Божию проникнуть в стан неприятельский, расположить к себе Олоферна и затем напоив его вином, отрубить ему голову. Известна картина Сандро Ботичелли «Иудифь с головой Олоферна». Книга неканоническая, на богослужениях не читается.
Оглавление
Авторство книги Товита.
О происхождении книги Товита нет подлинных фактов. Вопрос авторства остается открытым. Совершенно неясно, был ли Товит автором книги, либо только главным действующим лицом. Из текста книги следует, что текст был написан по повелению Рафаила, но не ясно, кому давалось это повеление.
Исходя из того, что книга написана от первого лица, многие исследователи все же считают Товита либо кого-либо из его семьи автором.
Что касается времени написания, то большинство библеистов сходятся во мнении, что книга Товита появилась не позже конца VI-го в. до н.э. Однако есть версии о более позднем происхождении книги.
Книга Товита, несомненно, ценна как исторический памятник, так как в ней одной даются пространные сведения о политическом и религиозно-нравственном состоянии израильтян в ассирийском плену.
Глава 1
Благочестие Товита и ниспосланные ему испытания
1–9. Введение к повествованию книги о Товите: родословие Товита, верность этого израильтянина единому законному иерусалимскому богослужению при всеобщем религиозном разобщении и отпадении десяти израильских колен от дома Давидова. 10–14. Благочестие и благотворительность Товита в ассирийском плену при расположенном к нему царе Енемессаре (Салманассаре). 15–20. Бегство и бедствия Товита при жестоком Сеннахириме. 21–22. Возвращение Товита в Ниневию при Сахердоне (Асаргаддоне).
Тов.1:1 Книга сказаний Товита, сына Товиилова, Ананиилова, Адуилова, Гаваилова, из племени Асиилова, из колена Неффалимова,
Тов.1:2 который во дни Ассирийского царя Енемессара взят был в плен из Фисвы, находящейся по правую сторону
Кидия Неффалимова, в Галилее, выше Асира. Я, Товит, во все дни жизни моей ходил путями истины и правды
Тов.1:3 и делал много благодеяний братьям моим и народу моему, пришедшим вместе со мною в страну Ассирийскую, в Ниневию.
1–3
. Надписание книги, с указанием главного ее предмета. Имя «Товит», без сомнения, тождественное по происхождению и значению с именем «Товия», евр.
Товийягу, Товийя
(2Пар. XVII:8; Неем. IV:3, 7; Зах. VI:10, 14), с еврейского означает: «благо Иеговы», «благ Иегова» и под.; в настоящем виде представляет эллинизованную форму еврейского имени (подобно ‘Ελισάβετ в евр.
Елишева
). Длинное родословие Товита по восходящей линии может указывать на знатность рода и фамилии Товита в колене Неффалимовом (в Вульгате родословие Товита опущено). Выражение «книга сказаний» Товита, слав. «книга словес» Т., LXX βίβλος λόγων Τωβίτ, в новое время понимается большею частью в смысле genet. object «повествование о
Товите
», но вполне допустимо понимание этого выражения и в качестве genet. subject: «рассказ
Товита
», письменное произведение Т.: в пользу последнего понимания говорят как последовательно удерживаемая до III гл. 6 ст. форма повествования от лица самого Товита в первом лице, так и прямое свидетельство книги о том, что Товит и Товия, согласно с повелением Ангела, не только устно прославляли Бога за все благодеяния, но и должны были все случившееся записать (LXX: γράψατε, Vulg. scribite ХII:20 ср. ст. и Тов. XIII:1), что, без сомнения, и было исполнено ими, так что Товиту и Товии могли принадлежать, по крайней мере, некоторые первоначальные записи, легшие в основу содержания книги (ср. у проф. Дроздова, с. 250–257).
Место прежнего жительства Товита в Палестине определяется выражением «из Фисвы, находящейся по правую сторону Кидия Неффалимова в Галилее выше Асира»
(ст. 2). Упоминаемую здесь Фисву или, по Синайскому списку LХХ, Фиву в колене Неффалимовом (в Вульгате имя Фисва опущено), след., на севере Палестины – позднейшей Галилее и к западу от Иордана следует отличать от Фесвы, родины пророка Илии (3Цар. XVII:1) – города на восточной стороне Иордана в Галааде (ср. Onomast, 517): может быть, именно для предупреждения смешения этих двух городов или ввиду малоизвестности той Фисвы, в которой жил Товит до переселения в плен, положение последнего города определяется (ст. 2) весьма подробно: она лежала по правую сторону, т.е. к югу (при определении положения стран и местностей евреи за исходный пункт принимали восток, так что восточная сторона считалась передней, западная задней, южная правой и северная левой) от Кидия Неффалимова в Галилее выше Асира, έκ δεξιών Κυδίων (Κοδίως) τής Νεφθαλείμ έν τη Γαλιλαία υπεράνω Ασήρ. Под именем Кидия здесь разумеется город, который в еврейском тексте Библии называется Qedesch, у LXX Kaδής, или Κέδες, у И. Флавия Κεδέση, Κέδαδα, Κύδισα), именно, в отличие от городов этого имени в Иудином колене (Нав. XV:23) и Иссахаровом (1Пар. VI:72), здесь Кидия или Кедес называется принадлежащим к Неффалимову колену галилейским городом. Это был один из главных и наиболее древних городов северной Палестины или Галилеи: упоминается уже в Телль-Амарнских письмах и египетских надписях: был столицей одного из хананейских царей, побежденных И. Навином (Нав. XII:22), потом сделался жребием Неффалимовым (Нав. XIX:37), был отдан левитам (1Пар. VI:72) и сделался местом убежища для невольных убийц (Нав. XX:7, XXI:32: в обоих этих местах он назван «Кедес в Галилее»), был родиною Вараха (Суд. IV:6); подвергся вместе с другими смежными городами опустошению при израильском царе Факее со стороны Феглаффелассара, царя ассирийского (4Цар. XV:29), но затем был заселен после пленения и упоминается в эпоху Маккавеев (1Мак. XI:63, 73). По И. Флавию, К. лежит в Верхней Галилее (Галилея северная или языческая, Ис. IX:1; 1Мак. V:15), между областью Тира и Галилеей (Древн. V, 1, 24, XVIII, 5, 6), представляя пограничную крепость тирян (Иуд. война, IV, 2, 3). См. Onomast, 583; у проф. Дроздова, с. 417–418; Толков. Библ. т. II, с. 327 и 516. Теперь на месте Кедеса, к северо-западу от Семахонитского озера, бахрат-ел-Хуле – древнего оз. Мером, находится небольшое селение Кадес со множеством древних саркофагов.
Robinson
, Palast. III, 622.
Buhl
, Geogr. d. alt. Palast., 8, 235.
Под Асиром (ст. 2) толкователи обыкновенно понимают город Асор, взятый И. Навином по умерщвлении царя этого города Навина (Нав. XI:1 сл. кн. Суд. IV:2), затем принадлежавший Неффалимову колену (Нав. ХIX:36–37); он укреплен был Соломоном 3Цар. IX:15, после вместе с Кедесом взят был Феглаффелассаром (4Цар. XV:29). По И. Флавию (Древн. V, 5, 1), лежал на Семахонитском озере (Мером), теперь – холм Телл-ел-Харрави с остатками древних сооружений. См. Onomast. 167; проф. Олесницкого, Святая земля, т. II, с. 479; проф. Дроздова, с. 419–421; Толков. Библ. т. II, с. 324.
Некоторые толкователи, на основании чтения Vulg.: post viam, quae ducit ad occidenten (в Синайск. код. этому соответствует: οπίσω δυσμών ηλίου, по аналогии с Втор. XI:30), не без основания усматривают здесь определение местоположения Фисвы при дороге, или на запад от дороги, пролегавшей через Верхнюю Галилею в направлении с востока к западу, т.е. от Иордана к Средиземному морю (одна такая дорога шла от Акко в северном направлении через горы Неффалимовы к Кесарии Филипповой, другая пролегала близ Кедеса, Асора и Фисвы). См. у проф. Дроздова, с. 424.
Пленение Товита с соплеменниками приписывается в кн. Товита ассирийскому царю Енемессару (по текстам LXX и слав. русск.) или Салманассару (по Vulg. Chald. Hebr. Munst.): последнее вполне согласуется со свидетельством 4Цар. XVII:3–6, XVIII:9–11 о разрушении царства Израильского и о пленении жителей Салманассаром (обыкновенно наз. Салманассар IV), так что отведение Товита в плен падает на время окончательного разрушения Самарии и царства Израильского при последнем царе его Осии, или в 6-й год царствования Езекии. Как 4 Царств, так и кн. Товита здесь по букве расходятся со свидетельством ассирийских памятников, по которым окончательно взял Самарию и переселил израильтян в Ассирию не Салманассар, а Саргон, но это кажущееся противоречие легко устранимо частью тем соображением, что один из этих царей – именно Саргон лишь закончил начатое другим – Салманассаром дело осады Самарии и пленения израильтян, частью – возможностью принадлежности этих двух имен одному и тому же ассирийскому царю (см. у проф. Дроздова, с. 432–440; сн. Толков. Библ. т. II, с. 519). Не противоречит равным образом рассматриваемое свидетельство кн. Товита и свидетельству 4Цар. XV:29, по которому еще предшественник Салманассара IV – Феглаффелассар III при Фахее израильском и Ахазе, между прочим, «взял Асор, и Галаад, и Галилею, всю землю Неффалимову,
и переселил их в Ассирию», так как в этом случае могло иметь место частичное выселение жителей с территории Неффалимова колена.
Местом жительства Товита и некоторых из его соплеменников в Ассирии служила, по книге Товита, Ниневия (Тов. I:3, VII:3, XI:14–16, XIV:1). Свидетельство это, вопреки мнению некоторых исследователей кн. Товита, удобосогласимо со свидетельством 4Цар. XVII:6, XVIII:11 о территории расселения израильтян в ассирийском плену, – и это тем более, что и по книге Товита, как по 4 Цар., израильские поселенцы были и в городах мидийских: Рагах или Раге (Тов. V:1, 20, V:6, IX:2) и Екбатанах (Тов. III:7, VII:1, XIV:12–13).
2б-3
. (LXX 3 ст.). Отличительным свойством и основным достоинством Товита была цело-жизненная его верность путям истины, αληθείας, т.е. вере и богопочтению отцов, и правды, δικαιοσύνης – деятельной любви и благотворительности к бедным соплеменникам, к чему в плену было весьма немало поводов (ср. ст. 17).
Тов.1:4 Когда я жил в стране моей, в земле Израиля, будучи еще юношею, тогда все колено Неффалима, отца моего, находилось в отпадении от дома Иерусалима, избранного от всех колен Израиля, чтобы всем им приносить там
жертвы, где освящен храм селения Всевышнего и утвержден во все роды навек.
Тов.1:5 Как все отложившиеся колена приносили жертвы Ваалу, юнице, так и дом Неффалима, отца моего.
Тов.1:6 Я же один часто ходил в Иерусалим на праздники, как предписано всему Израилю установлением вечным, с начатками и десятинами произведений земли
и начатками шерсти овец,
Тов.1:7 и отдавал это священникам, сынам Аароновым, для жертвенника: десятину всех произведений давал сынам Левииным, служащим в Иерусалиме; другую десятину продавал, и каждый год ходил и издерживал ее в Иерусалиме;
Тов.1:8 а третью давал, кому следовало, как заповедала мне Деввора, мать отца моего, когда я после отца моего остался сиротою.
4–8
. Верность же Товита чистой вере отцов и законному богоучрежденному культу выразилась еще во дни юности его в бытность его на родине – в том, что, при всеобщем господстве в Израильском царстве введенного Иеровоамом I культа тельцов (ст. 5, см. 3Цар. XII:19, 23, 30, см. Толков. Библ. т. II), и при всеобщем же отпадении израильтян от Иерусалима, как религиозно-политического центра, – Товит один с немногими неопустительно посещал Иерусалимский храм, ревностно совершая там установленные законом жертвы и теократические приношения (ст. 4, 6–8, сн. Исх. XXII:29, XXIII:17; Втор. XVI:16–17). Возможность для Товита совершать эти паломнические путешествия в последние дни существования Израильского царства подтверждается известием 2Пар. XXX гл., что на призыв иудейского царя Езекии праздновать пасху в Иерусалиме туда прибыли некоторые жители Израильского царства, чему не делал препятствий последний царь израильский Осия (4Цар. XVII:1–2, см. Толков. Библ. т. II, ср. у проф. Дроздова, с. 430–431). В отличие от т. LXX и других, Вульгата ведет речь о Товите в 3-м лице, а не в первом, как др. тексты.
В принятом греческом, слав.-русск. текстах есть двоякая историко-археологическая неточность в ст. 5–8. В израильском царстве приносили жертвы, по ст. 5, τή Βαάλ τή δαμάλει, слав.: Вааловой юнице
, русск. синод.: Ваалу, юнице. Но нигде в Библии не упоминается о культе Ваала-юницы, и такого культа у них никогда не было: очевидно, смешаны в одно два различных культа: культ золотых тельцов, введенный Иеровоамом I (3Цар. XII:28 сл.), и культ Ваала, развившегося в Израильском царстве со временем Ахава (3Цар. XVI:31 сл., см. Толков. Библ. т. II). В действительности здесь, Toв. 1:5, имеется в виду государственный (со времен Иеровоама!) культ Израильского царства – культ тельцов; в синайск. код. LXX в ст. 5 стоит правильное выражение: τώ μόσχώ Халд. т. тельцам, в Вульгате с пояснительным расширением: ad vitulos aureos, quos Ieroboam fecerat, rex Israel.
Равным образом спутано передает принятый текст LXX, слав.-русс. в 6, 8 предписанные законом приношения, какие совершал Товит в Иерусалиме. Так здесь, в ст. 6, неудачно соединены в одно совершенно различные теократические пошлины: 1) десятина из скота, δεκάται τών κτηνών (Лев. XXVII:32–33 и 2) начатки шерсти овец, πρωτοκουραί τών προβάτων (Втор. XVIII:4). В ст. 7 о так называемой второй десятине (τήν δευτέραν δεκάτην) в принятом греч. т. сказано неопределенно (она приносилась 4 раза в течение субботнего цикла). В ст. 8 так называемая десятина бедных, дававшаяся бедным в каждый третий год вместо второй десятины, превращена, по принятому т. LXX, слав.-русск., в третью десятину, которой у евреев совсем не было (вероятно, приношение десятины бедных в 3-й год дало повод назвать ее третьей десятиной), и назначение ее выражено обще: δίδουν, οίς καθήκει, слав.: даях, имже подобаше
, русск.:
«давал кому следовало, как заповедала мне Деввора»
. Всех этих неточностей в определении теократических приношений, установленных законом и дававшихся Товитом, избегает греч. т. Синайск. списка, Вульгата же совершенно опускает все эти подробности ритуального свойства (блаж. Иероним ограничивается лишь общим замечанием: haec et his similia), равно как и находящееся в других текстах упоминание о благочестивой бабке Товита Девворе (ст. 8).
Тов.1:9 Достигнув мужеского возраста, я взял жену Анну из отеческого нашего рода и родил от нее Товию.
Тов.1:10 Когда я отведен был в плен в Ниневию, все братья мои и одноплеменники мои ели от снедей языческих,
Тов.1:11 а я соблюдал душу мою и не ел,
Тов.1:12 ибо я помнил Бога всею душею моею.
9–12
. Брак Товита с Анною и рождение сына произошли, по-видимому, уже в ассирийском плену (по Вульгате, напротив, Товит уведен был в плен уже с женою и сыном: igitur, cum per captivitatem devenisset cum uxore sua et filio in civitatem Niniven cum omni tribu sua), так как на родине Товит был лишь в отроческие годы (ст. 4). Vulg. в ст. 9 есть прибавка, что Товит, по Vulg. – Tobias – свое собственное имя дал и сыну своему Товии: nomen suum imponens ei, – и другое добавление о религиозно-нравственном воспитании сына отцом: quem ab infantia timere Deum docuit et abstinere ab omni peccato.
Благочестие Товита в плену, как позже Даниила (Дан. I:8), Иудифи (Иудиф. X:5), Елеазара и Маккавеев (2Мак. VII, гл.), выразилось (ст. 10–12) первее всего в воздержании от языческих снедей, έκ των άρτων των εθνών, – соответственно важному значению законов о пище в законодательстве Моисеевом (Лев. XI, Втор. XIV гл.; ср. Лев. VII:23, 25, XVII:10; Втор. XV и др.). Ниневия (Ион. III гл. Onomast. 748) – столица Ассирии, лежала на левом, восточном берегу Тигра, против Мосула: теперь на развалинах ее лежат селения Куюнджик и Неби-Юнус.
Тов.1:13 И даровал мне Всевышний милость и благоволение у Енемессара, и я был у него поставщиком;
Тов.1:14 и ходил в Мидию, и отдал на сохранение
Гаваилу, брату Гаврия, в Рагах Мидийских, десять талантов серебра.
Тов.1:15 Когда же умер Енемессар, вместо него воцарился сын его Сеннахирим, которого пути не были постоянны, и я уже не мог ходить в Мидию.
Тов.1:16 Во дни Енемессара я делал много благодеяний братьям моим:
Тов.1:17 алчущим давал хлеб мой, нагим одежды мои и, если кого из племени моего видел умершим и выброшенным за стену Ниневии, погребал его.
Тов.1:18 Тайно погребал я и тех, которых убивал царь Сеннахирим, когда, обращенный в бегство, возвратился из Иудеи. А он многих умертвил в ярости своей. И отыскивал царь трупы, но их не находили.
Тов.1:19 Один из Ниневитян пошел и донес царю, что я погребаю их; тогда я скрылся. Узнав же, что меня ищут убить, от страха убежал из города
.
Тов.1:20 И было расхищено все имущество мое, и не осталось у меня ничего, кроме Анны, жены моей, и Товии, сына моего.
13–20
. Благоволение Божие к благочестивому Товиту выразилось милостивым отношением к нему царя Енемессара – Салманассара, который сделал Товита своим «поставщиком», LXX: αγοραστής, слав.:
купец
; это занятие дало Товиту возможность приобрести некоторое состояние и вручить некоему Гаваилу в Рагах мидийских. В Вульгате сообщение это заменено более соответствующим моральной тенденции перевода замечанием, что царь ассирийский предоставил Товиту свободу ходить, куда он захочет и делать, что ему угодно; dedit illi potestatem quocumque vellet ire, habens libertatem quaecumqe facere voluisset. Но мысль греческого текста, как более простая и естественная, заслуживает решительного предпочтения пред явно искусственной конструкцией Вульгаты, то обстоятельство, что в книге Товита, I:14; IV:1; V:5 и др. мидийский город Раги представляется существующим во время ассирийского владычества, давало повод некоторым исследователям (Ян, Бертольд и др.) отрицать историческую достоверность книги – на том основании, что, по свидетельству Страбона (Geograph. XI, 13, 6), город этот был построен гораздо позже, и именно Селевком Никатором. Но в действительности Раги-Екбатаны существовали в глубокой древности, по некоторым за тысячу лет до нашей эры, как свидетельствуют упоминания этого города в Авесте (Spigel Fr. Avesta, I Bd. 565) и в мидоперсидских преданиях и клинообразных надписях (сн Rilter. С. Die Erdkande von Asien. Bd. VI. I Abtl. s.s. 29 ff. 601, 604), и свидетельство Страбона, равно как аналогичное свидетельство Плиния Старшего (Nat. Hist. liv. VI, с. 14) о построении Раг-Екбатан Селевком должно понимать в смысле сообщения о восстановлении, реставрации города, издавна существовавшего. См. у проф. Дроздова, с. 404, 447–450.
Вульгата изменяет мысль греч. текста в ст. 15–17 соответственно моральной тенденции перевода: о приобретенных Товитом 10 талантах здесь (ст. 16) замечено, что они были получены Товитом в виде награды от царя, quibus honoratus fuerat a rege (след. не путем коммерческих предприятий). Оставление этой суммы Товитом у Гаваила в Вульгате превращено в акт благотворительности Товита в отношении к Гаваилу, который назван нуждающимся (egentem, ст. 17). Равным образом самым путешествиям Товита в Мидию придан в Вульгате через замечание, что Товит ходил к соплеменникам, давая им спасительные наставления (monita salutis cт. 15). Нo в действительности, как свидетельствуют другие тексты книги Товита, в ст. 13 и д. первой главы изображается социальное и материальное положение Товита в плену и, в соотношении с другими данными этого рода, содержащимися в книге же Товита, это положение является, в общем, довольно благоприятным. Только с вступлением на ассирийский престол известного из 4Цар. 18–19; Ис. 36–37; 2Пар. 32 Сеннахирима (евр. Сангериб) положение Товита, как и вообще пленных израильтян в Ассирии, ухудшилось. Товит, видимо, лишился должности придворного поставщика и не мог уже ходить в Мидию, соплеменники же его подверглись преследованию со стороны Сеннахерима, который, очевидно, после своего бегства из Иудеи (4Цар. XIX:35–36; 2Пар. XXXII:21; Ис. XXXVII:36–37) вымещал свою злобу на пленных израильтянах и многих из них умертвил «в ярости своей»
(ст. 18). (Сн. Толков. Библ. т II, с. 525). Не мог Товит ходить теперь в Мидию (ст. 15), вероятно, вследствие политических осложнений в этой стране – начавшегося объединения мидийских племен в целях низвержения ассирийского ига, почему доступ в Мидию для мирных сношений был закрыт (ст. 15).
Особенную ненависть и преследование Сеннахирима навлек на себя Товит тем, что он, обычно благотворя соплеменникам (ст. 16–17а), не боялся оказывать дело благотворения и казненным евреям, погребая убитых (17б-18). От грозившей Товиту казни он спасся бегством из Ниневии, причем все имущество его было расхищено (ст. 19–20).
Тов.1:21 Но не прошло пятидесяти дней, как два сына его убили его и убежали в горы Араратские. И воцарился вместо него сын его Сахердан, который поставил Ахиахара Анаила, сына брата моего, над всею счетною частью царства своего и над всем домоправлением.
Тов.1:22 И ходатайствовал Ахиахар за меня, и я возвратился в Ниневию. Ахиахар же был и виночерпий и хранитель перстня, и домоправитель и казначей; и Сахердан поставил его вторым по себе; он был сын брата моего.
21–22
. Вынужденное бегство Товита из Ниневии продлилось всего около 50 дней (эти 50 дней протекли именно со дня удаления Товита из Ниневии, а не с момента возвращения Сеннахирима из Палестинского похода, как утверждают, напр., Кениг, Келер, Рейш, видящие в таком указании срока от неудачного похода Сеннахирима до насильственной смерти его противоречие истории, в действительности же, очевидно, ни о каком противоречии этого рода не может быть речи) как бы в наказание за жестокость Сеннахирима к пленным израильтянам и, в частности, к Товиту этот царь был убит двумя сыновьями своими (ст. 21, см. 4Цар. XIX:37; Ис. XXXVII:33), убежавшими в горы Араратские. Это свидетельство кн. Товита, вполне согласное со свидетельством 4Цар. XIX гл. и И. XXXVII гл., расходится, по-видимому, с внебиблейскими данными – у Бероза, Абидена, в Вавилонской хронике и надписи вавилонского царя Набонида, – по которым Сеннахирим был умерщвлен одним лишь сыном, но это разногласие никоим образом не имеет характера противоречия, и легко разрешается при тщательном анализе внебиблейских свидетельств (см. у проф. Дроздова, с. 467–173).
После Сеннахирима сын его Сархедон (3-й сын Сеннахирима, после убийц его Адрамелеха и Шарецера, у Арриана называемый Аксердисом), обыкновенно известный под именем Асаргаддона или Есархаддона. В царствование этого правителя Ассирии, известного великодушием и мягкостью, Товит снова возвратился в Ниневию, благодаря ходатайству племянника его Ахикара, которому Асаргаддон возвратил то высокое положение при дворе, какое он занимал при Сеннахириме, но в последние годы этого царя утратил вследствие козней своего племянника Надана или Амана (XIV:10). Должности, порученные Ахикару, были важными в укладе придворной жизни ассирийских царей, он был а) главным виночерпием, οινοχόος б) хранителем царского перстня или царской печати (которою скреплялись государственные документы), ό επί τού δακτυλίου; в) домоправителем, διοικηεής, т.е., вероятно, не только в смысле современного министра двора, но и в качестве управителя страны – вроде министра внутренних дел (ср. 3Цар. IV; Толков. Библ. т. II) и г) главным казначеем, εκλογιστής – как бы министром финансов (ср. у проф. Дроздова, с 475–479).
Хотя история Ахикара входит в книгу Товита чисто эпизодически (Тов. I:21–22, II:10, XI:17, XIV:10), однако некоторые исследователи (напр., Харрис, Коскен) склонны видеть в сказании об Ахикаре первоисточник для всего содержания книги Товита и как одно, так и другое относить к области вымысла. Но в действительности сказание об Ахикаре, принадлежащее к числу так называемых странствующих повестей, существовало и существует под разными названиями и в различных версиях у многих народов именно на языках: сирском, арабском, армянском, эфиопском, греческом, славяно-русском и румынском, все подробности сказания об Ахикаре совпадают с указаниями книги Товита об Ахикаре: о положении его, как сановника при Сеннахириме (Тов. I:21–22); о благотворительности его Товиту (Тов. II:10, XI:17), и о спасении его за благотворительность от расставленных ему Наданом или Аманом сетей смерти (XIV:10), хотя имя Товита не упоминается ни в одной редакции сказания об Ахикаре. Идейное сходство этого сказания с книгою Товита, конечно, не вынуждает к предположению о взаимной зависимости этих двух произведений: оба могли самостоятельно возникнуть из общего источника-предания. Но в пользу того, что Ахикар был не вымышленным, а историческим лицом, говорит как положение Ахикара, при исторически известных царях ассирийских Сеннахириме и Асаргаддоне, неупоминание имени Ахикара в ассирийском каноне эпонимов может объясняться иным, ассирийским именем А., так и широкая известность Ахикара, в качестве мудреца или философа, на Востоке и Западе (см. у проф. Дроздова, с. 337–344).
Благодаря Ахикару, Товит получил возможность улучшить свои материальные средства и жить в довольстве, как видно из ст. 1 гл. II.
Краткое содержание Книги Товита.
Главные персонажи Книги Товита – ослепший Товита, его сын Товия, а также их проводник — ангел Рафаил.
Семья Товита жила в плену в Ниневии и была довольно благополучной до тех пор, пока не начались гонения Сеннахирима на евреев. Сам Товит отличался добротой. Однажды он, вопреки иудейскому закону, похоронил в праздник Пятидесятницы убитого еврея, и остался ночевать на улице, так как не мог нечистым войти в дом. Ночью в глаза ему попала грязь и он ослеп. Теперь он не мог работать и семья его обеднела.
Некто Гаваил должен был Товиту десять талантов серебра. Товит отправил своего сына Товию с проводником (ангелом Рафаилом) забрать долг. Вечером путники пришли к реке, где Товия поймал рыбу. Рыбу съели, и проводник посоветовал Товии взять желчь, печень и сердце рыбы для того, чтобы избавить от слепоты отца .
Путники пришли в город Экбатана и остановились у Рагуила. У Рагуила была дочь Сарра, чьи мужья, коих было уже семеро, умирали в первый день после свадьбы. Проводник посоветовал Товии жениться на Сарре. При помощи печени и сердца пойманной ранее рыбы, Товия изгнал демона, который умерщвлял мужей Сарры.
Проводник оставил Товию в доме невесты, в сам сходил за долгом, после чего путники вместе вернулись к Товиту. Сын смазал отцу глаза желчью рыбы и тем исцелил его. В благодарность за все происшедшее, Товит и Товия предложили проводнику половину их имения, но ангел отказался.
Православная Жизнь
Если кто-то хочет понять, что такое наш мир на самом деле, то такому человеку будет достаточно прочесть библейскую Книгу Товита и он увидит, что весь наш мир по сути своей – это совершающаяся на самом деле сказка.
Бернардо Каваллино. Архангел Рафаил и Товия. XVII век
Мне могут, конечно, на это возразить: «Ты сказочник, а потому во всём видишь сказку». Вот и Библия видит во всём случающемся и существующем то же самое.
И что есть Евангелие, как не сказка, которая стала реальностью и сбылась? А сбывшись освятила такое мировосприятие, которое на языке высокого богословия зовётся святоотеческим, но вполне могло бы зваться и сказочным.
Доказывать этот радостный факт я мог бы с чего угодно, но обращусь в этот раз к Книге Товита. То чувство, которое передаёт читателю эта Книга, святые именовали по-разному: пасхальностью бытия, пронизанностью мира Богом, чудом Промысла, ведущем всех добрых к счастью.
Это чувство сути жизни как таковой, которое явно для чистых и добрых и о котором святой Иустин Сербский говорит, что «по своей Божественной, логосной сути жизнь есть рай». Варсонофий Оптинский приводит следующий рассказ: «Были у меня недавно студенты духовной академии и вспоминали свое первое посещение меня, недостойного. Было их несколько. Между ними некоторые иеромонахи. Все с богословским образованием, многие из них прекрасно говорят проповеди. Шли они ко мне и рассуждали:
– Что может он нам сказать в назидание, ведь игумен Варсонофий не имеет богословского образования! – Пришли к вам, – говорили потом студенты, – а вы задали такой вопрос, на который из нас никто не мог дать ответа надлежащего. Мнения разошлись. А когда спросили вас, вы дали прямой ответ, который всех сначала удивил, а потом все с ним согласились.
Вы спросили: что такое жизнь? Затем определили это понятие двумя словами: жизнь есть блаженство.
Сначала мы начали возражать: как блаженство, когда на каждом шагу скорби, болезни, неприятности? Сам Христос сказал, что есть врата для достижения блаженства. Ввиду оригинальности сравнения, мы вас не поняли и недоумевали, о каких вратах вы говорите. Вы тогда пояснили нам: “Блажени милостивии, блажени чистии сердцем” – они получат наивысшее блаженство. Что я говорил студентам, то могу сказать и вам: Христос всех призывает к блаженству».
Остановимся на этом восприятии жизни как рая и как блаженства и увидим, что это и есть первая истина сказки – жить невыразимо хорошо и светло.
А. Шмеман говорил: хотя в нашем мире и есть зло, но везде и всюду мы видим победу добра – в каждой истории – если только мудры. Ибо наш мир – это место, где из каждой клеточки бытия, из каждого мгновения жизни доброго человека растёт Царство Небесное. Таково первое богословское основание видеть мир как великую, существующую на самом деле сказку.
Сказка открывает читателю ту важную истину, которую редко сердцем знают даже и верующие люди: что мы можем всецело доверить свою жизнь Богу, потому что от начала вселенной Он творил мир и всё, что было и будет в нём так, чтобы мы каждый раз и во всех историях обретали счастливый конец.
«Но не вдруг, не вначале чудодействует Господь, а когда большинство станет терять надежду, Он явит собственную силу, с одной стороны, с другой – воспитает терпение в терпевших. Он ждёт, пока буря разразится, и тогда начинает чудодействовать и творит чудеса необыкновенные», – пишет святой Иоанн Златоуст. Почему именно так?
Потому, что в это время кажущейся оставленности человек может явить дивное проявление любви – надежду за пределом надежды, как сказал о ней митрополит Антоний Сурожский.
В сказке Джона Толкина есть такое описание разговора эльфа и человека о надежде. Эльф говорит, что у его народа есть два слова, обозначающих надежду: первое основано на предвидении некоторых событий, но мы не считаем его надеждой, а второе – истинная надежда, потому что основана она не на событиях или фактах, не на наших увереньях и ожиданиях, а на самой сути вещей.
Так и наша надежда за пределом надежды основана на самой сути вещей, на том, что Бог есть Любовь, а любовь не может попустить зла любимому. Против этого уверения сердца восстают, бывает, почти все обстоятельства жизни, и собственное сердце, бывает, возмущается на него – но всё же Бог приводит каждого доброго к настоящей радости.
Обо всем этом – очень много в Книге Товита, одной из неканонических книг Ветхого Завета.
Многие отцы и учителя Церкви высоко ценили Книгу Товита, например, св. Афанасий Великий и св. Иоанн Златоуст. Каждый из них заносит эту книгу, без всяких ограничений, в свое «Обозрение» (Synopsis) книг Священного Писания.
Фрагмент Книги Товита на еврейском языке был найден при раскопках в Кумране.
Товит, автор книги, очень добрый правоверный еврей, живущий в плену в городе Ниневии (это было время, когда еврейский народ был порабощён захватчиками – ассирийцами).
«Я, Товит, во все дни жизни моей ходил путями истины и правды, и делал много благодеяний братьям моим и народу моему… алчущим давал хлеб мой, нагим одежды мои и, если кого из племени моего видел умершим и выброшенным за стену Ниневии, погребал его».
Товит тайно хоронил евреев, которых приказывал убить злой ассирийский царь Сеннахирим. Ассирийцы донесли на Товита, он бежал из города: «и было расхищено всё имущество моё, и не осталось у меня ничего, кроме Анны, жены моей, и Товии, сына моего. Но не прошло пятидесяти дней как два сына его (царских) убили его (царя)… и воцарился вместо него сын его Сахердан».
В народе говорят: «Не рой яму другому», в Ветхом Завете сказано: «Взгляните на прежние роды, кто верил Господу и был постыжен?».
Товит вернулся домой. Конечно, эти пятьдесят дней не могли легко даться его сердцу, но и они не были сильнее надежды. Вернувшись, Товит готовит большое угощение и просит сына Товию привести за стол кого-нибудь бедного – несчастье не делает его эгоистом. Сын вернулся и сказал, что на площади лежит мёртвый еврей, и Товит, встав из-за обеда, пошёл похоронить его: «Соседи насмехались надо мною и говорили, ещё не боится он быть убитым за это дело; бегал уже, и вот опять погребает мёртвых».
Товит утомился и уснул за городской стеной, где копал могилу: «На стене были воробьи. Когда глаза мои были открыты, воробьи испустили тёплое на глаза мои, и сделались бельма».
Несчастье постигло праведника, живущего для Бога, но это ещё не конец истории. Поразительно во всех историях то, что нас ведёт к радости и любви Божией сама радость и любовь Божия.
Святой Иустин Сербский говорит: «Господь ведёт нас в радость воскресения, но проводит и через радость страдания».
Удивительно, но в самом страдании Божий человек обретает три вещи. Он явно чувствует, что его страдание не напрасно, а имеет космическую, вселенскую важность, как и вся его жизнь; страдание, очистив его, введёт его в свет; свет не только потом будет, но и сейчас уже с ним, потому что Христос реально присутствует в глубине его страданий.
Человек испытывает острую муку, но одновременно эта острая мука становится острой радостью.
Митрополит Антоний Сурожский также говорил о надежде за пределом надежды. Дело в том, что у людей, имеющих благодать, в сердце есть удивительное чувство того, что всё, несомненно, окончится хорошо, потому что Бог управляет миром и в мире нет ничего невозглавленного. Это чувство особо остро может проявляться посреди видимого страдания. Человек не знает, каким именно образом всё будет хорошо, но он имеет это предощущение хорошего конца в себе самом и это предощущение есть не что иное, как уверение Самого Бога, Который открывается душе, что Он рядом с ней, пока душа борется со страданиями и искушениями. Он даёт нам возможность совершить подвиг ради Него, пострадать ради Него и ради нашего преображения.
Сказка оказывает на души исцеляющее воздействие. Оно заключается в том, что человек, читающий сказку, понимает, что не в сказке, а на самом деле добрым людям нашего мира обещан счастливый конец. Здесь можно вспомнить слова Г. Честертона, который говорил, что всегда чувствовал, что наш мир похож на волшебную сказку, а христианство только утвердило его в этой мысли, в ощущении ненапрасности и чудесности мира и в том, что у сказки нашей жизни есть Великий Рассказчик. Приведем слова американского классического поэта Роберта Фроста: «Итог моих исканий внешне мал – лишь твёрже стал я верить в то, что знал».
Одному молодому человеку жилось очень сложно. И однажды, на грани тяжелейшего отчаяния, он взял в руки книгу писем Джона Толкина. В одном из писем сказочник комментирует эпизод из своей сказки, где на помощь добрым персонажам летят орлы, и далее говорит, что к погибающему человеку всегда летят орлы, а имя этих орлов – благодатная помощь Божия. И юноша, прочитав эти строки, замер в удивлении и радости: он вдруг ясно ощутил, что у жизни есть смысл и значение и жить стоит дальше, потому что, несмотря ни на какие трудности, никто в мире не будет оставлен, а всякая боль ведёт каждого доброго только к радости.
Как же тяжело было всё это переносить жене Товита Анне! Очень многим знакомо подобное искушение: «если б я не был православным, жил бы хорошо и без скорбей».
Эти, конечно, мысли, приходят к нам от врага рода людского, так как никто не может жить хорошо без того, чтобы пребывать в любви с Господом и другими, но сейчас Анну гнетут как раз такие мысли, и она говорит Товиту: «Где же милостыни твои и праведные дела? Вот как все они обнаруживаются на тебе».
Есть в мире одно страшное испытание – вдруг ненадолго оказаться не вместе с тем, с кем ты вместе. Это происходит с Товитом и Анной – каждый из них на время становится неродным другому. А причина – Товитово желание жить праведно. Наверняка и у Анны тоже было такое желание – неслучайно же они поженились, но сейчас они не вместе и это страшно. Однако – жив Господь и Он вернёт сердце Анны Товии, как всегда в таких случаях возвращает сердца тех, кто любит, друг другу. Товия пока не знает об этом – он уже не надеется, но всё равно остаётся чудесная надежда за пределом надежды. Он молится Богу о смерти, но даже в такие минуты у каждого есть особое чувство: Господь всей любовью с нами, а значит всё и сейчас хорошо.
Товит говорит Господу: «Повели взять дух мой, чтобы я разрешился и обратился в землю, ибо лучше мне умереть, нежели жить». Но по сути эти слова означают: «утешь меня».
Как Иов звал Бога на суд не для того, чтобы обвинить, а для того, чтобы Бог оправдался, потому что Иов, как и Товит, хочет знать, что в мире всё случается как должно и ничто не бывает напрасно.
«В тот самый день случилось и Сарре, дочери Рагуиловой, в Ектабанах Мидийский терпеть укоризны от служанок отца своего за то, что она была отдаваема семи мужьям, но асмодей, злой дух, умерщвлял их прежде, нежели они были с нею, как с женою. Они говорили ей: разве тебе не совестно, что ты задушила мужей твоих?.. услышав это она весьма опечалилась, так что решилась было лишить себя жизни, но подумала: я одна у отца моего, если сделаю это, бесчестье ему будет, и я сведу старость его с печалью в преисподнюю. И стала она молиться у окна и говорила… к Тебе, Господи, обращаю очи мои и лице мое; молю, возьми меня от земли сей и не дай мне слышать ещё укоризны… Для чего мне жить? А если неугодно Тебе умертвить меня, то благоволи призреть на меня и помиловать меня, чтобы мне не слышать более укоризны».
Плачут многие на земле. Плачут пред Господом и не всегда чувствуют, что услышаны. Но это – только половина истории плачущих и скорбящих, а вот её вторая, главная часть совершается на Небе.
«И услышана была молитва обоих пред славою великого Бога, и послан был Рафаил исцелить обоих: снять бельма у Товита и Сару, дочь Рагуилову, дать в жену Товии, сыну Товитову, связав асмодея, злого духа, ибо Товии предназначалось наследовать её». Бог услышал обоих, но не дал исцеления сразу и история о пути к радости продолжалась, а пока их всех хранили только надежда за пределом надежды, только детское доверие Господу.
Вот слова святого Василия Великого о том, что Господь слышит сразу: «Уповай на благость Божию и ожидай от Бога заступления, зная, что если обращаемся к Нему как должно, не только не отринет нас вовсе, но пока ещё произносим слова молитвы скажет: “вот Я!”».
Артем Перлик
Ветхий Завет — [Книга Товита]
1
[Книга Товита]
Глава 1
1 Книга сказаний Товита, сына Товиилова, Ананиилова, Адуилова, Гаваилова, из племени Асиилова, из колена Неффалимова,
2 который во дни Ассирийского царя Енемессара взят был в плен из Фисвы, находящейся по правую сторону Кидия Неффалимова, в Галилее, выше Асира. Я, Товит, во все дни жизни моей ходил путями истины и правды
3 и делал много благодеяний братьям моим и народу моему, пришедшим вместе со мною в страну Ассирийскую, в Ниневию.
4 Когда я жил в стране моей, в земле Израиля, будучи еще юношею, тогда все колено Неффалима, отца моего, находилось в отпадении от дома Иерусалима, избранного от всех колен Израиля, чтобы всем им приносить там жертвы, где освящен храм селения Всевышнего и утвержден во все роды навек.
5 Как все отложившиеся колена приносили жертвы Ваалу, юнице, так и дом Неффалима, отца моего.
6 Я же один часто ходил в Иерусалим на праздники, как предписано всему Израилю установлением вечным, с начатками и десятинами произведений земли и начатками шерсти овец
7 и отдавал это священникам, сынам Аароновым, для жертвенника: десятину всех произведений давал сынам Левииным, служащим в Иерусалиме; другую десятину продавал, и каждый год ходил и издерживал ее в Иерусалиме;
8 а третью давал, кому следовало, как заповедала мне Деввора, мать отца моего, когда я после отца моего остался сиротою.
9 Достигнув мужеского возраста, я взял жену Анну из отеческого нашего рода и родил от нее Товию.
10 Когда я отведен был в плен в Ниневию, все братья мои и одноплеменники мои ели от снедей языческих,
11 а я соблюдал душу мою и не ел,
12 ибо я помнил Бога всею душею моею.
13 И даровал мне Всевышний милость и благоволение у Енемессара, и я был у него поставщиком;
14 и ходил в Мидию, и отдал на сохранение Гаваилу, брату Гаврия, в Рагах Мидийских, десять талантов серебра.
15 Когда же умер Енемессар, вместо него воцарился сын его Сеннахирим, которого пути не были постоянны, и я уже не мог ходить в Мидию.
16 Во дни Енемессара я делал много благодеяний братьям моим:
17 алчущим давал хлеб мой, нагим одежды мои и, если кого из племени моего видел умершим и выброшенным за стену Ниневии, погребал его.
18 Тайно погребал я и тех, которых убивал царь Сеннахирим, когда, обращенный в бегство, возвратился из Иудеи. А он многих умертвил в ярости своей. И отыскивал царь трупы, но их не находили.
19 Один из Ниневитян пошел и донес царю, что я погребаю их; тогда я скрылся. Узнав же, что меня ищут убить, от страха убежал из города.
20 И было расхищено все имущество мое, и не осталось у меня ничего, кроме Анны, жены моей, и Товии, сына моего.
21 Но не прошло пятидесяти дней, как два сына его убили его и убежали в горы Араратские. И воцарился вместо него сын его Сахердан, который поставил Ахиахара Анаила, сына брата моего, над всею счетною частью царства своего и над всем домоправлением.
22 И ходатайствовал Ахиахар за меня, и я возвратился в Ниневию. Ахиахар же был и виночерпий и хранитель перстня, и домоправитель и казначей; и Сахердан поставил его вторым по себе; он был сын брата моего.
Глава 2
1 Когда я возвратился в дом свой, и отданы мне были Анна, жена моя, и Товия, сын мой, в праздник пятидесятницы, в святую седмицу седмиц, приготовлен у меня был хороший обед, и я возлег есть.
2 Увидев много снедей, я сказал сыну моему: пойди и приведи, кого найдешь, бедного из братьев наших, который помнит Господа, а я подожду тебя.
3 И пришел он и сказал: отец мой, один из племени нашего, удавленный, брошен на площади.
4 Тогда я, прежде нежели стал есть, поспешно выйдя, убрал его в одно жилье до захождения солнца.
5 Возвратившись, совершил омовение и ел хлеб мой в скорби.
6 И вспомнил я пророчество Амоса, как он сказал: праздники ваши обратятся в скорбь, и все увеселения ваши – в плач.
7 И я плакал. Когда же зашло солнце, я пошел и, выкопав могилу, похоронил его.
8 Соседи насмехались надо мною и говорили: еще не боится он быть убитым за это дело; бегал уже, и вот опять погребает мертвых.
9 В эту самую ночь, возвратившись после погребения и будучи нечистым, я лег спать за стеною двора, и лице мое не было покрыто.
10 И не заметил я, что на стене были воробьи. Когда глаза мои были открыты, воробьи испустили теплое на глаза мои, и сделались на глазах моих бельма. И ходил я к врачам, но они не помогли мне. Ахиахар доставлял мне пропитание, доколе не отправился в Елимаиду.
11 А потом жена моя Анна в женских отделениях пряла шерсть
12 и посылала богатым людям, которые давали ей плату и однажды в придачу дали козленка.
13 Когда принесли его ко мне, он начал блеять; и я спросил жену: откуда этот козленок? не краденый ли? отдай его, кому он принадлежит! ибо непозволительно есть краденое.
14 Она отвечала: это подарили мне сверх платы. Но я не верил ей и настаивал, чтобы отдала его, кому он принадлежит, и разгневался на нее. А она в ответ сказала мне: где же милостыни твои и праведные дела? вот как все они обнаружились на тебе!
Глава 3
1 Опечалившись, я заплакал и молился со скорбью, говоря:
2 праведен Ты, Господи, и все дела Твои и все пути Твои – милость и истина, и судом истинным и правым судишь Ты вовек!
3 Воспомяни меня и призри на меня: не наказывай меня за грехи мои и заблуждения мои и отцов моих, которыми они согрешили пред Тобою!
4 Ибо они не послушали заповедей Твоих, и Ты предал нас на расхищение и пленение и смерть, и в притчу поношения пред всеми народами, между которыми мы рассеяны.
5 И, поистине, многи и праведны суды Твои – делать со мною по грехам моим и грехам отцов моих, потому что не исполняли заповедей Твоих и не поступали по правде пред Тобою.
6 Итак, твори со мною, что Тебе благоугодно; повели взять дух мой, чтобы я разрешился и обратился в землю, ибо мне лучше умереть, нежели жить, так как я слышу лживые упреки и глубока скорбь во мне! Повели освободить меня от этой тяготы в обитель вечную и не отврати лица Твоего от меня.
7 В тот самый день случилось и Сарре, дочери Рагуиловой, в Екбатанах Мидийских терпеть укоризны от служанок отца своего
8 за то, что она была отдаваема семи мужьям, но Асмодей, злой дух, умерщвлял их прежде, нежели они были с нею, как с женою. Они говорили ей: разве тебе не совестно, что ты задушила мужей твоих? Уже семерых ты имела, но не назвалась именем ни одного из них.
9 Что нас бить за них? Они умерли: иди и ты за ними, чтобы нам не видеть твоего сына или дочери вовек!
10 Услышав это, она весьма опечалилась, так что решилась было лишить себя жизни, но подумала: я одна у отца моего; если сделаю это, бесчестие ему будет, и я сведу старость его с печалью в преисподнюю.
11 И стала она молиться у окна и говорила: благословен Ты, Господи Боже мой, и благословенно имя Твое святое и славное вовеки: да благословляют Тебя все творения Твои вовек!
12 И ныне к Тебе, Господи, обращаю очи мои и лице мое;
13 молю, возьми меня от земли сей и не дай мне слышать еще укоризны!
14 Ты знаешь, Господи, что я чиста от всякого греха с мужем
15 и не обесчестила имени моего, ни имени отца моего в земле плена моего; я единородная у отца моего, и нет у него сына, который мог бы наследовать ему, ни брата близкого, ни сына братнего, которому я могла бы сберечь себя в жену: уже семеро погибли у меня. Для чего же мне жить? А если не угодно Тебе умертвить меня, то благоволи призреть на меня и помиловать меня, чтобы мне не слышать более укоризны!
16 И услышана была молитва обоих пред славою великого Бога, и послан был Рафаил исцелить обоих:
17 снять бельма у Товита и Сарру, дочь Рагуилову, дать в жену Товии, сыну Товитову, связав Асмодея, злого духа; ибо Товии предназначено наследовать ее. – И в одно и то же время Товит, по возвращении, вошел в дом свой, а Сарра, дочь Рагуилова, сошла с горницы своей.
Глава 4
1 В тот день вспомнил Товит о серебре, которое отдал на сохранение Гаваилу в Рагах Мидийских,
2 и сказал сам себе: я просил смерти; что же не позову сына моего Товии, чтобы объявить ему об этом, пока я не умер?
3 И, призвав его, сказал: сын мой! когда я умру, похорони меня и не покидай матери своей; почитай ее во все дни жизни твоей, делай угодное ей и не причиняй ей огорчения.
4 Помни, сын мой, что она много имела скорбей из-за тебя еще во время чревоношения. Когда она умрет, похорони ее подле меня в одном гробе.
5 Во все дни помни, сын мой, Господа Бога нашего и не желай грешить и преступать заповеди Его. Во все дни жизни твоей делай правду и не ходи путями беззакония,
6 ибо, если ты будешь поступать по истине, в делах твоих будет успех, как у всех поступающих по правде.
7 Из имения твоего подавай милостыню, и да не жалеет глаз твой, когда будешь творить милостыню. Ни от какого нищего не отвращай лица твоего, тогда и от тебя не отвратится лице Божие.
1
