Что такое Библия? История создания, краткое содержание и толкование Священного Писания

Что такое Библия? История создания, краткое содержание и толкование Священного Писания

Книги Левит и Числа

Третья книга Моисея озаглавлена в ветхозаветные времена начальным словом Ваийкра,

что значит «и воззвал», т. е. и воззвал Бог Моисея из скинии к принятию левитских законов. Греческое же название этой книги — «Книга Левит», — так как она содержит свод законов о служении потомков Левия (одного из сыновей Иакова) в ветхозаветном храме. В Книге Левит изложен чин ветхозаветного богослужения, состоявший из различных жертвоприношений; описывается учреждение самого священнического чина через посвящение Аарона и его сыновей; даны законы и правила служения в храме. Четвертая книга Моисеева в ветхозаветные времена была озаглавлена начальным словом —
Вайедаввер
— «и сказал», т. е. сказал Господь Моисею об исчислении народа израильского. Греки назвали эту книгу словом «Числа», так как она начинается исчислением еврейского народа. Кроме исторического повествования о странствовании евреев в пустыне, книга Чисел содержит много законов — частично новых, частично уже известных из

Книг Исход и Левит, но повторенных ввиду необходимости. Эти законы и обряды утратили свое значение в новозаветное время. Как объясняет апостол Павел в Послании к Евреям, ветхозаветные жертвы были прообразом искупительной жертвы на Голгофе Господа нашего Иисуса Христа. Об этом писал также пророк Исаия (Ис. 54 гл.).

Священнические одежды, жертвенник, семисвечник и другие принадлежности ветхозаветного храма, сделанные по откровению Моисею на горе Синай и в соответствии с небесным богослужением, в несколько измененном виде применяются на наших богослужениях.

Второзаконие

Пятая книга Моисеева была озаглавлена в ветхозаветное время начальными словами Елле-гаддебарим

— «сии суть слова»; в греческой же Библии называется по своему содержанию «Второзаконием», так как вкратце повторяет свод ветхозаветных законов. Кроме того, эта книга дополняет новыми подробностями события, о которых рассказывалось в предыдущих книгах. В первой главе Второзакония рассказывается о том, как Моисей начал разъяснять Закон Божий в земле Моавитской, по ту сторону Иордана, на равнине против Суфа, на расстоянии одиннадцати дней пути от Хорива, в первый день одиннадцатого месяца в сороковом году после исхода евреев из Египта. Поскольку к концу жизни Моисея почти никого не оставалось в живых из людей, которые слышали Закон Божий на Синае, и в землю обетованную должно было вступить уже новое поколение, родившееся в пустыне, то Моисей, заботясь о сохранении истинного богопочитания в израильском народе, перед своей смертью решил собрать Закон Божий в отдельной книге. В этой книге Моисей обещаниями благ и угрозами наказаний хотел как можно глубже запечатлеть в сердцах нового израильского поколения решимость идти по пути служения Богу. Книга Второзакония содержит краткое повторение истории странствования евреев от горы Синай до реки Иордан
(Втор. 1–3 гл.).
Далее содержит призыв к соблюдению Закона Божия, подкрепляемый напоминаниями о наказании отступников
(Втор. 4-11 гл.).
Затем идут более подробные повторения тех законов Иеговы, к соблюдению которых Моисей призывал Израильский народ
(Втор. 12–26 гл.).
В конце описываются последние распоряжения Моисея для утверждения Закона Божия в Израильском народе
(Втор. 27–30 гл.),
дается завещание Моисея и описывается его кончина
(Втор. 31–34 гл.).
Пророчества о Мессии в книгах Моисея

В книгах Моисея находятся следующие важные пророчества о Мессии (Христе): о «Семени Жены», Которое сокрушит главу змия-диавола (Быт.

3,
15);
о том, что в Потомке Авраама благословятся все народы
(Быт.
22,
16–18);
о том, что Мессия придет во время, когда колено Иудино утратит свою гражданскую власть
(Быт.
49, 10); о Мессии в образе восходящей звезды
(Чис.
24,
17).
И, наконец, о Мессии как величайшем Пророке
(Втор. 18, 15–19).
Библейское повествование о возникновении мира и человека

«Верую во Единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, видимого же всего и невидимого», — исповедуем мы в Символе веры. Таким образом, для нас мир есть не только предмет научного познания, но и предмет веры. Как бы много наука ни раскрывала тайн в области физики, химии, геологии, космологии и так далее, все же для человека останутся неразрешенными принципиальные вопросы: откуда появились сами законы природы и частицы, из которых образовался мир, какая цель во всем том, что нас окружает, и какая цель в жизни человека? Наука не только бессильна ответить на эти волнующие нас вопросы, но, по сути, они выходят за пределы предмета науки. На эти вопросы отвечает богооткровенная Библия. Боговидец пророк Моисей в первых главах Книги Бытия поместил повествование о сотворении Богом мира и человека. Наука до самого недавнего времени не могла сказать ничего убедительного по поводу возникновения мира. Только в XX столетии, благодаря крупным успехам в области астрономии, геологии и палеонтологии, история возникновения мира стала поддаваться научному исследованию. И что же? Оказывается, что мир возник в той последовательности, как описал пророк Моисей. Хотя пророк Моисей не ставил себе целью дать научное изложение возникновения мира, но все же его повествование на много тысячелетий опередило современные научные открытия. Его описание впервые засвидетельствовало, что мир не вечен, но возник во времени и в постепенном (эволюционном) порядке. К заключению, что вселенная существовала не всегда, пришли и современные астрономы, когда установили, что вселенная непрерывно расширяется подобно надувающемуся шару. 15–20 миллиардов лет тому назад вся вселенная была сгущена в микроскопическую точку, которая, как бы взорвавшись, стала расширяться во все стороны, постепенно образуя наш видимый мир. Создание Богом мира Моисей разделил на семь периодов, которые символически обозначил «днями». В течение шести «дней» Бог образовывал мир, а в седьмой — почил… от дел Своих

(Быт. 2, 2). Сколько длились эти дни, Моисей не определяет. Седьмой день, в течение которого развертывается история человечества, длится уже многие тысячелетия. Само число 7 в Священном Писании часто употребляется в символическом, а не количественном значении. Оно обозначает полноту, законченность.
В начале сотворил Бог небо и землю(Быт. 1, 1)
— этими словами Библия охватывает все то, что Бог создал: наш видимый материальный мир и тот духовный ангельский мир, который находится вне нашего физического наблюдения. Слово
сотворил
говорит о том, что мир создан Богом «из ничего». К этому же выводу приходят многие современные ученые: чем глубже ядерная физика проникает в основы материи, тем больше обнаруживается ее пустота и нематериальность. По-видимому, даже кварки, из которых состоят протоны, не являются элементарными и твердыми частицами. Получается, что материя есть необъяснимое состояние энергии. Читая далее библейское описание возникновения мира, мы видим, что оно по сути и в общих чертах совпадает с тем, что по этому поводу говорит современная наука. Минуя подробности возникновения галактик после этого «в начале», повествование Моисея сосредотачивается на образовании нашей земли и того, что ее наполняет. Так, в первый «день»:
И сказал Бог: да будет свет(Быт. 1, 3).
Эти слова, вероятно, указывают на тот момент, когда межзвездные газы и пыль, из которых образовалась Солнечная система, настолько сгустились под действием гравитационного поля, что в центре газового шара началась термоядерная реакция (превращение водорода в гелий) с обильным излучением света. Так возникло Солнце. Свет есть тот фактор, который позже сделал возможным появление жизни на Земле. Из тех же газов и пыли, из которых образовалось Солнце, образовались также кометы, метеориты, астероиды, протопланеты и т. д. Вся эта вертящаяся и мчащаяся в пространстве масса газов, пыли и твердых тел названа Моисеем «водой». Под действием взаимного притяжения она со временем сформировалась в планеты. Это есть «отделение воды
(Быт. 1, 7),
которая под твердью, от воды, которая над твердью» второго «дня» творения. Так солнечная система, или, по Библии, «небо», приняла свой законченный вид. Вначале Земля, как и другие планеты, была раскалена. Испарявшаяся из глубин земли вода окутывала Землю густой плотной атмосферой. Когда поверхность Земли достаточно остыла, вода стала оседать в виде дождя и образовались океаны и континенты. Потом, благодаря воде и солнечному свету, на Земле стали появляться растения. Это — третий «день» Творения. Первые зеленые растения, водные микроорганизмы, а затем и гигантские наземные растения стали очищать земную атмосферу от углекислого газа и выделять кислород. До этого времени, если бы кто-нибудь с поверхности Земли смотрел на небо, он не мог бы увидеть очертаний Солнца, Луны или звезд, потому что Земля была окутана плотной и непрозрачной атмосферой. Пример такой непрозрачной атмосферы дает нам соседняя с нами планета Венера. Вот почему появление солнца, луны и звезд приурочено Моисеем ко «дню» после появления растений, т. е. к четвертому. Не зная этого факта, безбожники-материалисты в начале XX столетия высмеивали повествование Библии о сотворении солнца после появления растений. По Библии же, рассеянный солнечный свет достигал поверхности Земли с первого «дня» творения, хотя очертаний Солнца не было видно. Появление кислорода в атмосфере в достаточном количестве сделало возможным возникновение более сложных форм жизни — рыб и птиц (в пятый «день»), потом — животных и, наконец, самого человека (в шестой «день»). С такой последовательностью появления живых существ согласна и современная наука. В библейском повествовании многие интересные для науки подробности о появлении живых существ не приводятся Моисеем. Но надо напомнить, что цель его повествования не в перечне деталей, а в том, чтобы показать Первопричину мира и премудрость Творца. Свое повествование о сотворении мира Моисей заключает следующими словами:
и увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма.
Иными словами, у Творца была определенная цель при создании мира: чтобы все служило добру и вело ко благу. Природа до сих пор сохранила на себе печать добра и свидетельствует не только о мудрости, но и о благости Создателя. Согласно Книге Бытия, последним был создан человек. Современная наука также считает, что человек появился сравнительно недавно, после возникновения других групп живых организмов. В вопросе возникновения человека, разница между наукой и Библией заключается в методике и в цели. Наука старается установить подробности возникновения физической стороны человека — его тела, а Библия говорит о человеке в его законченном виде, имеющем, кроме тела, разумную богоподобную душу. Однако и Библия утверждает, что тело человека создано из «земли», т. е. из элементов, как и тела прочих животных. Этот факт важен потому, что Библия подтверждает факт физической близости между животным миром и человеком. Но при этом Библия подчеркивает исключительное положение человека в животном мире, как носителя «дыхания Божия» — бессмертной души. Это богоподобие влечет человека к общению с Богом и с духовным миром, к нравственному совершенствованию. В конечном итоге, одни земные удовольствия не могут удовлетворить духовной жажды человека. Эти факты подтверждают свидетельство Библии о том, что человек не есть просто высшая ступень эволюции животного мира, но есть представитель одновременно двух миров: физического и духовного. Раскрытие этой тайны помогает человеку найти свое место в мире, увидеть свое призвание делать добро и стремиться к Богу.

В заключение нашего краткого обзора библейского повествования о создании Богом мира следует сказать, что в этом повествовании, как и в последующем рассказе о жизни в раю наших прародителей и их грехопадении, кроме доступных пониманию событий, есть символы и иносказания, значение которых нам не дано полностью понимать. Значение символов заключается в том, что они дают человеку возможность, минуя трудные для понимания подробности, усвоить то главное, что Бог открывает человеку: в данном случае причину зла в мире, болезней, смерти и т. д. Наука продолжает напряженно изучать мир. Она открывает много нового и интересного, что помогает человеку полнее и глубже понимать Библию. Но часто по поговорке получается, что ученые «из-за сосен не видят леса». Поэтому для человека понимание принципов должно быть важнее знания деталей. Значение Библии заключается в том, что она раскрывает нам принципы бытия. Поэтому она имеет непреходящее, вечное значение.

LiveInternetLiveInternet

Александр Зорич

К Ватиканскому Вергилию близка по стилю миниатюр Кведлинбургская Итала – роскошно иллюстрированная рукопись Ветхого Завета на латинском языке.

Кведлинбургская Итала была создана в нач. V в., предположительно в Риме. Затем попала в Германию и была подарена Кведлинбургскому монастырю в X в. императором Оттоном I (дочь которого, Матильда, была аббатисой названого монастыря).

Этот кодекс – первый из известных латинских иллюстрированных Ветхих Заветов. К сожалению, от книги уцелело совсем немногое: шесть листов, сохранность которых оставляет желать лучшего (илл.8, илл.9).

Илл.8. Первая Книга Царств. Кведлинбургская Итала. Ок. 425. Берлин, Государственная библиотека.

Илл.9. Первая Книга Царств. Кведлинбургская Итала. Ок. 425. Берлин, Государственная библиотека.

Представительным источником раннехристианских художественных мотивов в книжной миниатюре является так называемая Венская Книга Бытия, датируемая VI в. Этот кодекс, выполненный с выдающимся мастерством на окрашенном пурпуром пергаменте, по праву считается одним из шедевров мирового искусства. Созданный в одном из крупнейших грекоязычных центров христианской культуры (либо в Антиохии, либо в Иерусалиме), этот манускрипт оказал существенное влияние на последующие сюжетные, композиционные и цветовые решения книжной иллюстрации не только на востоке, в Византии, но и на западе – в Италии.

В Венской Книге Бытия мы встречаем такие сюжеты как Потоп (Илл.12), Благословление Эфраима и Манассея, Елиезер и Ревекка у колодца (Илл.10), Искушение Иосифа, Иосиф в тюрьме, Бегство Иосифа и др. При этом, если в Ватиканском и Римском Вергилиях и Кведлинбургской Итале сопроводительные иллюстрации либо выносятся на отдельные страницы, либо по крайней мере отделяются от текста массивными красными бордюрами, то в Венской Книге Бытия впервые наблюдается свободное совмещение на одной странице текста и миниатюры, выполняющей функции графического комментария к соответствующему фрагменту писания. Таким образом, изображение и священный текст проникают друг в друга, образуя целостность нового порядка.

Илл.10. Елиезер встречает Ревекку у колодца. Венская Книга Бытия. сер. VI. Вена, Национальная библиотека.

Илл.11. Елиезер, Ревекка и Исаак. Пятикнижие Ашбернхема. VII в. Париж, Национальная библиотека. Спустя век, в испанской рукописи Моисеева Пятикнижия, тот же сюжет – Ревекка и Елиезер -реализуется куда полнее, чем в Венской Книге Бытия. Однако, обаяние, которое смогли сообщить этому сюжету греческие мастера, будет безвозвратно утрачено.

На илл.10 мы видим эпизод из 24-й главы Книги Бытия. Ревекка, дочь Вафуила, приходит из города Нахора к источнику за водой. Раб Авраама, Елиезер , ищет девицу, которая составила бы достойную брачную партию сыну его господина. Кандидатуру Ревекки он находит вполне достойной, ибо «Девица была прекрасна видом, дева, которой не познал муж.» (Быт 24:16). Тогда Елиезер просит у Ревекки напиться. Ревекка же не только подает кувшин воды Елиезеру, но и поит его верблюдов.

Нахор изображен как обнесенный стеной город типично позднеримской архитектуры, вид сверху-сбоку. Полуобнаженная женщина персонифицирует собой либо весну, либо нимфу источника. Любопытно, что мы одновременно видим на иллюстрации двух Ревекк. Ревекка-1 еще только идет к источнику с кувшином на плече, в то время как Ревекка-2 уже поит Елиезера.

Действие представлено со всей простотой и экспрессией, присущей пантомиме: Ревекка одной рукой приобнимает кувшин, ставит левую ногу на край поила для верблюдов и дает Елиезеру напиться, дружески прикасаясь к нему кончиками пальцев. Фигуры даны силуэтами на фоне ландшафта, который практически чист: изображен только миниатюрный город и дорога к колодцу. На иллюстрации присутствует только то, что необходимо для сюжета – и ничего более.

Илл.12. Потоп. Венская Книга Бытия. Cер. VI в. Вена, Национальная библиотека. «И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди.» (Быт 7:21)

Илл.13. Потоп. Пятикнижие Ашбернхема. VII в. Париж, Национальная библиотека. В сравнении с аналогичным сюжетом из Венской Книги Бытия мы встречаем здесь значительно упростившуюся композицию и отсутствие подлинной динамики. На заднем плане – Ноев ковчег.

С особой экспрессией и динамизмом выполнена миниатюра, иллюстрирующая великий потоп (илл.12). Центр композиции занят не то вершиной горы, не то какой-то уступчатой постройкой вроде вавилонского зиккурата, которая вот-вот скроется под закипающей бурунами водой. Вокруг нее кружатся в поисках спасения звери и люди: мужчины, женщины, младенец. В нескольких волнистых линиях в правой нижней части миниатюры можно угадать змей – «гадов, ползающих по земле». Визуально горизонт очень близок: фигуры «вдалеке», изображенные на черно-сине-голубом фоне струй пятнадцатидневного ливня, имеют те же размеры, что и на переднем плане. Художник будто бы опустился почти на уровень воды, – разумеется, перенеся с собой и зрителя. Это ощущение усиливается за счет того, что нам показаны и части человеческих тел, находящиеся под водой – то, что в реальной жизни мы смогли бы увидеть лишь оказавшись в непосредственной близости от утопающих. Обратим внимание, как ответственно подходит миниатюрист к правдоподобию изображения, ослабляя насыщенность цвета и размывая контуры подводных деталей своего повествования о гибели рода человеческого.

Говоря о раннехристианских манускриптах, нельзя обойти вниманием один знаменательный кодекс с несчастливой судьбой, известный как Книга Бытия Котона.

Илл.14. Слева – Авраам и ангелы, справа – дом Лота. Фрагменты миниатюр из Книги Бытия Котона. VI в. Лондон, Британская библиотека.

Эту книгу, написанную на греческом языке (по всей вероятности, в Александрии) и богато иллюстрированную 250 миниатюрами, принято датировать первой половиной VI в. Она была подарена двумя греческими священнослужителями английскому королю Генриху VIII (1491-1555, король Англии с 1509 г.). Королева Елизавета передала драгоценный кодекс своему наставнику, сэру Джону Фортескью, а последний, в свою очередь, – сэру Роберту Котону (1571-1631), заядлому коллекционеру древних манускриптов. Увы, 23 октября 1731 года в Вестминстерском аббатстве, в так называемом Доме Ашбернхема, где в то время хранились и коллекция Котона, и Королевская библиотека, случился пожар. Погибло много ценных книг. В частности, Книга Бытия Котона очень сильно обгорела, от нее уцелели только 150 обугленных по краям фрагментов (илл.14).

Но даже того немногого, что уцелело, достаточно, чтобы судить об очень высоком художественном уровне иллюстраций. Композиция и техническое исполнение миниатюр были настолько совершенны, что, как показал в начале XX в. финский ученый Тикканен, именно они послужили эскизами для мозаик со сценами из Книги Бытия в венецианском соборе Св. Марка. (Разумеется, нельзя утверждать, что итальянскими мастерами был использован именно котоновский список манускрипта; возможно, они вдохновлялись какой-то другой копией – но именно этой книги.)

Заметим, что до сего момента мы говорили только об иллюстрированных текстах Ветхого Завета. Теперь в нашем повествовании должны впервые встретиться иллюминованные манускрипты Нового Завета, то есть евангелия.

Можно считать общепризнанным, что четыре канонических евангелия были записаны между 60 и 100 гг. Около 200 г. эти тексты были выбраны из широкого круга христианских писаний и получили каноническое признание. Для церковных иерархов того времени главным критерием в осуществлении этого непростого выбора была, с одной стороны, прямая связь евангелий от Матфея, Марка, Луки и Иоанна с апостольскими временами и, с другой стороны, наиболее ортодоксальное изложение учения Иисуса Христа и сути богоявления .

Наиболее ранние из сохранившихся манускриптов с фрагментами евангелий и трудов первых Отцов Церкви датируются II в.; но самые ранние экземпляры иллюстрированных новозаветных кодексов, которыми мы располагаем, относятся к VI в. Эти иллюминованные манускрипты, вне зависимости от своего происхождения – западного или восточного – были предназначены для литургии и изначально создавались как важные церковные святыни. Роскошно иллюстрированное евангелие наделяется сакральной силой, становится объектом поклонения и остается таковым на протяжении всего средневековья.

Самыми примечательными книгами шестого века являются: Евангелие из Россано (на греческом), сирийское Евангелие Рабулы (на арамейском) и Евангелие Св. Августина Кентерберийского (на латыни), которое по месту хранения также часто называют Кембриджским Евангелием. Все три манускрипта дошли до нас во фрагментах. Только арамейское евангелие имеет точную датировку, 586 г., внесенную в текст писцом Рабулой, монахом из монастыря Св. Иоанна в Загбе (Месопотамия). Россанский кодекс датируется по стилистическим особенностям оформления и шрифта серединой, а кембриджский – концом VI в.

Эти кодексы представляют нам уже сформировавшийся канон иллюстрирования евангелия, который будет, с незначительными изменениями, разделяться и западным, и восточным христианством на протяжении шести последующих веков. Самым устойчивым элементом этого канона становится портрет евангелиста (как правило, в сопровождении соответствующего символа).

Так, в кодексах из Россано и Кембриджа каждое евангелие предварялось портретом его автора, занимавшим отдельную страницу. До наших дней в Россанском кодексе сохранился св. Марк (илл.15), в Кембриджском – св. Лука (илл.16). В Евангелии из Россано также имеется фронтиспис с бюстами всех четырех евангелистов, а в Евангелии Рабулы портреты Марка, Луки, Иоанна и Матфея появляются в связи с таблицей канонов.

Илл.15. Св. Марк. Евангелие из Россано. Сер. VI в. Россано, Музей епископского дворца. Женская фигура, диктующая св. Марку, по всей вероятности является св. Софией, персонификацией Божественной Мудрости.

Илл.16. Св. Лука. Евангелие Св. Августина Кентерберийского. Кон. VI в. Кембридж, библиотека колледжа Корпус Кристи.

Илл.17. Таблица канонов. Св. Иоанн (слева) и св. Матфей (справа). Евангелие Рабулы. 586 г. Флоренция, Лауренцианская библиотека. В книге, которая лежит на коленях св. Матфея, при большом увеличении можно прочесть по-арамейски: «Рождество Иисуса Христа было так…» (Матф 1:18). В свитке у Св. Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога…» (Иоанн 1:1).

На фронтоне арки, обрамляющей портрет Луки из Кембриджского Евангелия, мы видим крылатого тельца – один из четырех канонических символов евангелистов, именуемых в соответствии с греческой традицией тетраморфом. Тетраморф, «четыре зверя», появляется в видениях ветхозаветных пророков Иезекииля (Иез 1:1-14, 10:1-22), а в несколько другой форме у Даниила (Дан 7:1-18) и в Откровении Иоанна Богослова, то есть Апокалипсисе (Откр 4:7-8) . Когда раннехристианские авторы осмысляли ветхозаветное наследие, они отождествили зверей из видений с четырьмя евангелистами. Известно четыре различных системы отождествлений, принадлежащих, соответственно, Иринею Лионскому, Августину Блаженному, Псевдо-Афанасию и Иерониму . Но поскольку из названных богословов именно Иероним был автором общепринятого в средневековье перевода Библии на латынь («Вульгата»), именно его интерпретация, изложенная в предисловии к евангелию от Матфея, стала наиболее распространенной в изобразительном каноне. Согласно Иерониму, тетраморф определяется следующим образом: св. Матфей – imago hominis, крылатый человек (иногда принимается: ангел), св. Марк – imago leonis, лев; св. Лука – imago vitulis, телец; св. Иоанн – imago aquilae, орел.

Почему именно так, а не иначе? В своем предисловии к комментарию на евангелие от св. Матфея Иероним объясняет, что св. Матфей был самым первым евангелистом, за ним следовал св. Марк, первый епископ Александрии, св. Лука был третьим и, наконец, св. Иоанн – четвертым. Эта последовательность – Матфей, Марк, Лука, Иоанн – сопоставляется Иеронимом порядку появления «лиц» четырех зверей из видения пророка Иезекииля (Иез 1:10): человек, лев, телец, орел.

Илл.18. Вознесение. Евангелие Рабулы. 586 г. Флоренция, Лауренцианская библиотека. В центре, под стопами Иисуса Христа, находится тетраморф.

Крылья «исполнены очей» в соответствии с буквальным прочтением Откровения Иоанна Богослова.

Все звери, в соответствии с видениями Иезекииля и Иоанна Богослова, как правило изображаются крылатыми, хотя существуют манускрипты, где наблюдается отход от этого канона. Также, некоторые художники, отправляясь от Иоанна Богослова, сообщающего «И каждое из четырех животных имело по шесть крыл, вокруг, а внутри они исполнены очей» (Откр 4:8), покрывали крылья глазами (илл.18).

Другим важнейшим элементом оформления евангельских текстов становятся таблицы канонов. Примерно в 250 г. александрийский грек Аммоний предпринял первую попытку составить свод соответствий параллельных эпизодов из четырех канонических евангелий. Приняв в качестве отправной точки евангелие св. Матфея, он разобрал его на отдельные эпизоды (всего 355), перенумеровал их и разместил номера в столбец один под другим. После чего в трех соседних столбцах он поместил номера соответствующих эпизодов (если они имелись) из трех других евангелий. Разумеется, полная таблица соответствий получилась весьма большой и на одну страницу не помещалась. Кроме этого, не всякому эпизоду из евангелия св. Матфея можно найти соответствия во всех трех (а подчас хотя бы двух) евангелиях. С другой стороны, у Матфея отсутствует ряд сведений, приводимых Марком, Лукой или Иоанном. Из-за этого составленная Аммонием таблица канонов еще не являлась исчерпывающим ссылочным аппаратом.

Система Аммония была пересмотрена в IV в. Евсевием Кесарийским, известным историком Церкви. Он, во-первых, внес изменения в первичное разбиение евангелия св. Матфея на отдельные эпизоды. И, во-вторых, составил таблицы, которые учли все попарно возможные параллели между евангелиями. Всего таблиц получилось десять , а к аммониевым номерам эпизодов добавились еще префиксы в виде номера таблицы, где надлежит искать дополнительные перекрестные ссылки. При этом только в первую таблицу вошли четыре столбца. В таблицах II-IV их три, а в V-IX – два (так, на илл.17 мы видим часть таблицы VII, указывающей на соответствия между евангелиями Матфея и Иоанна). В таблице же X собраны уникальные эпизоды, которым не находится соответствий.

Эта своеобразная «гипертекстовая» система получила название Евсевианского канона и употреблялась на протяжении всего средневековья. Сам принцип нескольких параллельных столбцов ссылок подсказывает оформителю подходящее графическое решение: столбцы чисел визуально напоминают нам столбы, колонны – стало быть, их и надлежит поместить между этими архитектурными элементами. В свою очередь, над колоннами с классическими, как правило коринфскими капителями, напрашивается арка или целая аркада. Именно такой, архитектурный стиль мы встречаем в оформлении таблиц из Евангелия Рабулы (илл.19) и большинства других манускриптов.

Илл.19. Таблица канонов. По краям – сцены из Ветхого Завета. Евангелие Рабулы. 586 г. Флоренция, Лауренцианская библиотека.

Наконец, третьим достаточно распространенным элементом оформления Нового Завета становятся сцены из истории земного воплощения Иисуса Христа, то есть собственно сюжетные иллюстрации в современном понимании этого слова. При этом миниатюрные иллюстрации могли собираться в блоки на одной странице (илл.20) перед текстом, обрамлять портреты евангелистов – например, в качестве «фресок» на архитектурных деталях оформления (илл.16), – совмещаться с текстом (илл.21) или выступать в наиболее привычном для нас качестве самостоятельных живописных произведений на отдельных страницах (илл.18).

Илл.20. Двенадцать сцен из Нового Завета. Евангелие Св. Августина Кентерберийского. Кон. VI в. Кембридж, библиотека колледжа Корпус Кристи.

Илл.21. Христос и Пилат. Евангелие из Россано. Сер. VI в. Россано, Музей епископского дворца.

Илл.22. Христос и Варавва. Евангелие из Россано. Сер. VI в. Россано, Музей епископского дворца.

Хорошее представление о ранней новозаветной иллюстрации дает Россанское Евангелие. Как и Венская Книга Бытия, Евангелие из Россано написано серебром на окрашенном пурпуром пергаменте. Иллюминаторы этого кодекса смогли подобрать удачные сочетания цветов, примененных в иллюстрациях, с пурпуром страниц.

По воле иллюминатора герои евангельских сюжетов свободно владеют языком театральной пантомимы, благодаря чему удалось создать выразительные, красноречивые сцены. Таковы, например, две иллюстрации с Пилатом, который требует народ Израиля выбрать между Иисусом и разбойником Вараввой (илл.21 и илл.22).

Отдельные эпизоды истории скомбинированы на одном и том же рисунке. Фигуры организованы в двухуровневой композиции, при этом уровни схематично разделены линией. На верхнем уровне илл.21 Пилат председательствует в трибунале, Христос предстоит ему. На нижнем уровне Иуда возвращает злосчастные тридцать серебряников – странное (и безусловно ошибочное с точки зрения евангельской правды) решение художника, учитывая, что в тексте данный эпизод располагается в другом месте. Там же, в нижнем правом углу, можно видеть и повесившегося Иуду.

На илл.22 люди требуют смерти для Иисуса. На нижнем уровне – Иисус и закованный Варавва (справа). На обоих листах Христос выделен при помощи нимба с вписанным в него крестом, символизирующим его божественное происхождение. Во всем чувствуется стремление иллюминатора сделать композицию такой же насыщенной и красноречивой, как и сам текст Евангелия. Например, рядом с Вараввой художник поместил надпись Βαραβιας – чтобы исключить саму возможность зрительской ошибки. А чтобы не возникало двоечтений в зрительской идентификации Пилата, у него за спиной нарисованы имагиниферы – знаменосцы со специальными штандартами, содержащими деревянные изображения (imago) римского императора .

Мы вкратце рассмотрели основные черты, присущие драгоценным иллюстрированным манускриптам Нового Завета VI в. на примере Россанского кодекса, а также Евангелий Рабулы и Св. Августина Кентерберийского.

Любопытно, что названными кодексами можно осимволить три основных направления распространения христианства того времени – и, соответственно, три тенденции христианского искусства VI в. Латиноязычное Евангелие Св. Августина было создано в Риме и, таким образом, стоит ближе всего к собственно западноевропейскому христианскому искусству. Написанное либо в Антиохии, либо в Иерусалиме на греческом языке Россанское Евангелие соотносится с искусством восточной Церкви – но не всей, а именно той ее наиболее ортодоксальной части, которая в политическом отношении контролировалась византийским государством.

А вот арамейское Евангелие Рабулы предвосхищает ту экзотическую ветвь христианской цивилизации, которой, в отличие от двух ранее указанных, в последующие века была суждена относительно недолгая популярность среди азиатских язычников и иноверцев – в Ираке, Иране и далее на восток вплоть до Монголии, – затем маргинализация под давлением ислама, буддизма и этнических культов Внутренней Азии и почти полное забвение после с XIII в. Речь, разумеется, идет о несторианской ветви христианства, которая была квалифицирована как еретическая ортодоксальными сторонниками Никейского исповедания веры. Впрочем, Евангелие Рабулы именно осимволивает эту маргинально-еретическую ветвь христианства, ведь само по себе не содержит ровным счетом ничего несторианского: это обычное каноническое четвероевангелие, которое в сиро-месопотамской традиции принято именовать Пешитта (т.е. «Простая [редакция]»).

Писец Рабула оставил достаточно подробный комментарий к манускрипту, расположенный в конце книги: в частности, там содержится и поименное перечисление монахов, принимавших участие в создании кодекса. В конце своего послесловия Рабула поместил специальное заклятие, призванное оберегать книгу от посягательств недобросовестных читателей:

«Эта книга есть собственность святого сообщества Св. Иоанна в Загбе. Если кто-либо унесет ее куда-либо, дабы читать ее, или переписать ее, или заново переплести ее, или спрятать ее, или вырезать из нее лист исписанный или не исписанный, даже если он произведет эти действия без нанесения ущерба книге, а тем более с нанесением ущерба, да будет он приравнен к разорителю кладбищ. С молитвой ко всем святым. Вовеки, аминь.»

И Евангелие Рабулы, и Россанское Евангелие, и рассмотренная нами ранее Венская Книга Бытия отражают результаты общехристианского, тогда еще внеконфессионального творческого поиска, направленного на выработку эстетического канона и изобразительной техники книжной миниатюры. Не являясь предметом собственно западноевропейского искусства, они – либо непосредственно, либо через менее известные манускрипты, созданные под их очарованием, – формировали вкусы немногочисленных тогда художников Италии и, возможно, вестготской Испании. Увы, грядущая эпоха, которая для Западной Европы стала «темными веками», оставила после себя считанные единицы иллюминованных манускриптов. И все же, можно смело утверждать, что раннехристианское, общехристианское художественное наследие сыграло решающую роль в сохранении западноевропейской книжной культуры и заложило основы для бурного развития миниатюры, начавшегося в Ирландии с конца седьмого, а на континенте – со второй половины восьмого века.

(с) Александр Зорич, 2003, 2012

История возникновения Библии.

В те времена уже было принято оформлять письменно договоры и послания, а также записывать имена выдающихся людей (судей, высокопоставленных городских чиновников и т.д.), составлять родословные, фиксировать совершаемые подношения и добычу. Так создавались архивы, служившие источниками документов, важнейшие из которых позже редактировались и получали вид Писаний, дошедших до наших дней. Таким образом, каждая из частей Ветхого Завета являет собой смесь различных литературных жанров. Выяснение же причин того, почему документы а, следовательно, и содержащиеся в них сведения собраны в такую невероятно странную смесь, — это одна из тех задач, решать которую предстоит специалистам.

Ветхий Завет представляет собой противоречивое, разноликое целое, изначально основанное на устной традиции. Поэтому интересно сравнить его формирование с подобным же процессом, который вполне мог происходить в другое время и в другом месте, когда там тоже зарождалось примитивное литературное творчество.

Возьмем, к примеру, зарождение французской литературы в период существования Королевства Франков. Основным способом сохранить сведения о знаменательных делах здесь тоже являлась устная традиция. А к числу таких сведений относились войны, часто ведшиеся в защиту Христианства, и другие громкие события, рождавшие своих героев. Все они — иногда и через века — вдохновляли поэтов, летописцев и литераторов на сочинение разного рода «циклов». Таким вот образом, начиная с одиннадцатого века н.э., стали появляться эти повествования в стихах, где перемешивались легенды и были, ставшие первыми памятниками нового эпоса. Самым знаменитым из них является «Песнь о Роланде» — романтическое песенное произведение, воспевающее боевой подвиг рыцаря Роланда, командовавшего арьергардом Императора Карла Великого на пути домой из военного похода в Испанию. Самопожертвование Роланда — это не просто эпизод, выдуманный с тем, чтобы повествование обрело законченный вид. Оно на самом деле произошло 15 августа 778 года после нападения на арьергард живших в горах воинственных басков. Как видим, это литературное произведение — не просто легенда. Оно имеет историческую основу, но ни один историк не будет воспринимать всю «Песнь о Роланде» буквально.

Такая параллель между рождением Библии и светской литературой, по-видимому, достаточно точно отражает реальное положение дел. Тем не менее, она ни в коей мере не предназначена свести текст Библии в том виде, в котором он дошел до нас, лишь к своеобразному «архиву», где хранятся собрания мифов и преданий. В таком свете ее пытаются представить многие из тех, кто систематически отрицает саму идею Бога. Для верующего же человека не существует абсолютно никаких преград для веры в святые реалии Мироздания, в факт передачи Богом Моисею Десяти Заповедей, в участие Бога в человеческих делах, как, например, во времена Соломона. В то же время это не мешает нам считать, что дошедшие до нас тексты лишь свидетельствуют о том, что конкретные события действительно происходили, но описывающие их подробности следует подвергнуть строгому критическому анализу. И причиной для этой критики является влияние человеческого фактора в процессе перевода первоначальной устной традиции на язык Писаний. Причем надо признать, что влияние это очень велико.

Писания Ветхого Завета

Ветхий Завет представляет собой собрание литературных трудов, существенно различающихся между собой по величине и стилю. Они были написаны на разных языках. Период их написания охватывает более девяти столетий, а в их основе лежат устные предания. Во многие из этих трудов вносились правки и дополнения — сообразно происходившим событиям или в целях удовлетворения чьих-либо конкретных требований. Зачастую это делалось в самые разные и даже очень удаленные друг от друга во времени эпохи.

Такое массовое литературное творчество по всей вероятности достигло своего расцвета на самом раннем этапе существования Израильского Царства, приблизительно в одиннадцатом веке до н.э. Именно в этот период при монаршем дворе, среди членов царской семьи возник своеобразный «цех» книжников — переписчиков подобной литературы. Это были образованные и умные люди, роль которых не сводилась лишь к копированию текстов. Именно к этому периоду, скорее всего, и восходят первые неполные Писания, о которых упоминалось в предыдущей главе. Для записи этих трудов существовала особая причина. В те времена уже был сложен целый ряд песен, существовали прорицания Иакова и Моисея, Десять Заповедей, а также сведения более общего плана — основы законодательства, закладывающие религиозные традиции, исходя из которых впоследствии формулировался закон. Все эти тексты представляют собой отдельные фрагменты, встречающиеся в различных местах разных вариантов Ветхого Завета.

И лишь позднее, возможно, в десятом веке до н.э., был написан текст Пятикнижия называемый Яхвист[12]. Этот текст составил костяк первых пяти Книг, приписываемых Моисею. Еще позже в этот текст был добавлен Элохист[13] и так называемый Сасердотальский[14] вариант. Первоначальный Яхвистский текст охватывает период от Сотворения мира вплоть до смерти Иакова. Родина его происхождения — Южное Царство, Иудея.

Периоды, соответствующие концу девятого и середине восьмого века до н.э., отмечены пророчествами Илии и Елисея. В это время их миссия четко обозначилась, а влияние распространилось. До нас дошли их Писания. Это также было и время появления Элохистского текста Пятикнижия, охватывающего гораздо менее продолжительный период, чем Яхвист, поскольку он ограничивается лишь сведениями, относящимися к Аврааму, Иакову и Иосифу. Этим временем датируются также Писание Иисуса Навина и Книга Судей.

Восьмой век до н.э. стал свидетелем появления пишущих Пророков — Амоса и Осии в Израиле, а также Исаии и Михея в Иудее.

Падением Самарии в 721 году был положен конец Израильскому Царству. Все его религиозное наследие перешло к Иудейскому Царству.

Этим временем датируется собрание Притчей. Тогда же было написано и Второзаконие. Данный период, помимо прочего, знаменателен еще и тем, что оба текста, и Яхвист и Элохист, были соединены в единое Писание — Пятикнижие. Так возникла Тора.

Царствование Иосии во второй половине седьмого века до н.э. совпало с появлением Пророка Иеремии, но его труд обрел отчетливые формы лишь век спустя.

Перед первым изгнанием израильского народа в Вавилон в 598 году до н.э. увидели свет Книги Софонии, Наума и Аввакума. А во время первого изгнания уже пророчествовал Иезекииль. После падения Иерусалима в 587 году началось второе изгнание, длившееся вплоть до 538 года до н.э.

Книга Иезекииля, последнего великого Пророка, Пророка в изгнании, была приведена в тот вид, в котором она дошла до нас, лишь после его смерти. Это сделали книжники, ставшие его духовными наследниками. Эти же книжники вновь обратились к Книге Бытия в третьем, так называемом Сасердотальском варианте и добавили к нему раздел, повествующий о периоде от Сотворения мира и до смерти Иакова. Таким образом, третий вариант текста был вставлен во внутреннюю структуру Яхвистского и Элохистского текстов Торы. Мы увидим это, когда обратимся к Книгам, написанным приблизительно двумя-четырьмя веками ранее. Следует сказать, что примерно в одно время с третьим текстом была создана еще одна Книга Ветхого Завета — «Плач Иеремии».

По приказу Кира в 538 году до н.э. был положен конец Вавилонскому изгнанию. Евреи вернулись в Палестину, Иерусалимский Храм был отстроен вновь. Пророческая деятельность возобновилась, и ее результатом стали Книги Аггея, Захарии, третья Книга Исаии, Книги Малахии, Даниила и Варуха (последняя написана по-гречески).

Время после изгнания — это также период появления Книг Мудрости. К 480 году до н.э. была окончательно написана Книга Притчей Соломоновых, а в середине пятого века до н.э. — Книга Иова. В третьем веке до н.э. появились Книги Екклезиаста, или Проповедника, Песнь Песней Соломона, I и II Книги Паралипоменон, Книги Ездры и Неемии. Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова, появилась во втором веке до н.э. За один век до рождества Христова были написаны Книга Премудрости Соломона, I и II Книги Маккавеев.

Время написания Книг Руфи, Есфири, Иова, так же, как и Книг Товита и Иудифи, точно установить сложно.

Все периоды написания Книг указаны с учетом того, что впоследствии в них могли быть внесены правки и дополнения, поскольку Писания Ветхого Завета окончательно сформировались в единое целое лишь приблизительно за один век до рождества Христова, а для многих они стали окончательными только спустя век после Христа.

Таким образом, Ветхий Завет предстает перед нами как литературный памятник еврейского народа, освещающий его историю — от возникновения и вплоть до прихода Христианства. Части, из которых состоит Ветхий Завет, были написаны, дополнены и подвергнуты коррективам в период между десятым и первым веками до н.э.

Это ни в коей мере не личная точка зрения автора. Важнейшие исторические сведения, использованные в данном обзоре, почерпнуты мною из статьи «Библия», написанной для Всеобщей Энциклопедии (Encyclopedia Universalis[15]), автором которой является профессор богословия Дж.П.Сандрос. Чтобы понять, что же представляет собой Ветхий Завет, очень важно располагать такими сведениями, которые в наше время установлены и обоснованы высококвалифици-рованными специалистами.

Во всех этих Писаниях присутствует Откровение, но все, чем мы располагаем сейчас, есть прежде всего результат человеческих трудов, цель которых заключалась в том, чтобы очистить Писание от всего, что казалось этим людям лишним и ненужным. Они произвольно обращались с текстами либо удовлетворяя собственное самолюбие, либо подчиняясь чьим-то требованиям или обстоятельствам.

Сравнивая эти объективные данные с трактовками различных предисловий к современным массовым изданиям Библии, понимаешь, что их авторы тоже обращаются с фактами весьма произвольно. В них замалчиваются основополагающие сведения о написании отдельных Книг, они полны двусмысленностей, вводящих читателя в заблуждение. Множество предисловий или введений, приводимых в таких комментариях, неадекватно отражает реальное положение дел. Количество приводимого в них фактического материала сведено до минимума, а вместо него читателям внушаются представления, не соответствующие действительности. К примеру, относительно Писаний, несколько раз претерпевавших видоизменения и дополнения (таких, например, как Пятикнижие), там упоминается лишь то, что впоследствии они предположительно могли быть дополнены некоторыми моментами. Таким образом, в многочисленных предисловиях ведется подробный разговор далеко не о самых важных местах Писаний, а решающие факты, требующие подробных объяснений, просто замалчиваются. Потому грустно видеть, как ошибочные сведения о Библии продолжают издаваться массовыми тиражами.

Тора, или Пятикнижие

Название «Тора» имеет семитское происхождение. Греческое название, «Pentateuchos», переводимое на русский язык как «Пятикнижие», указывает, что это Писание состоит из пяти частей-книг: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. Они образуют пять основных элементов канонического текста Ветхого Завета, включающего в себя тридцать девять разделов.

В этих пяти частях повествуется о происхождении мира и последующих событиях вплоть до вступления еврейского народа в Ханаан — землю, обещанную ему по возвращении из Египта, а точнее — вплоть до смерти Моисея. Повествование обо всех этих событиях, однако, лишь обрамляет целый ряд положений, призванных урегулировать религиозную и общественную жизнь еврейского народа. Отсюда и название — Закон или Тора.

Как в Иудаизме, так и в Христианстве, на протяжении многих веков автором Пятикнижия считался Моисей. Данная точка зрения, вероятно, основывалась на том, чтo сказал Моисею Сам Бог: «И сказал Господь Моисею: напиши сие для памяти в книгу и внуши Иисусу, что Я совершенно изглажу память Амаликитян из поднебесной» (Исход, 17: 14). И далее, где идет речь об Исходе из Египта: «Моисей, по повелению Господню, описал путешествие их по станам их …» (Числа, 33: 2). А также: «И написал Моисей закон сей…» (Второзаконие, 31: 9).

Теория о том, что Пятикнижие написал Моисей, стала господствующей начиная с первого века до н.э. Ее придерживались Иосиф Флавий и Филон Александрийский.

В наше время эта теория полностью отвергнута. Но Новый Завет все равно приписывает авторство Моисею. Павел в своем послании к Римлянам (10: 5), цитируя из Левита, утверждает: «Моисей пишет о праведности от закона: исполнивший его человек жив будет им». А Евангелие от Иоанна (5: 46-47) приписывает Христу такие слова: «Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне. Если же его Писаниям не верите, как поверите Моим словам?»

Здесь перед нами один из примеров произвольной редакции текста, поскольку в соответствующем тексте на греческом языке употреблено слово «episteute». Таким образом, евангелист вкладывает в уста Иисуса утверждение, полностью противоречащее Истине, и это можно доказать.

За примером для наглядного доказательства я обращусь к отцу Де Во, директору Библейской школы в Иерусалиме. Он предваряет свой перевод Книги Бытия на французский язык, сделанный в 1962г., общей вступительной главой к Пятикнижию, содержащей ценные доводы. Эти доводы идут вразрез с утверждениями евангелистов относительно авторства указанного Писания.

Отец Де Во напоминает нам, что «традиция Иудеев, воспринятая Христом и его Апостолами» принималась в качестве Истины вплоть до конца средних веков. Единственным человеком, опротестовавшим ее, был живший в двенадцатом веке Абен Езра. И только в шестнадцатом веке Карлштадт резонно заметил, что Моисей не мог описать во Второзаконии историю собственной смерти (Второзаконие, 34: 5-12). Затем отец Де Во цитирует других критиков, отказавшихся признавать даже частичное авторство Моисея над Пятикнижием. Среди прочих к числу подобных работ относится и работа отца риторики Ришара Симона, озаглавленная «Критическая история Ветхого Завета» (Histoire critique du Viеux Testament) и вышедшая в 1678г. В ней указывалось на хронологические несуразности, повторения, путаницу фактов в повествованиях, на стилистические различия в Пятикнижии. Эта книга имела скандальные последствия. Стиль аргументации Р.Симона был неприемлем для исторических книг конца семнадцатого века: в те времена древнейшая эпоха очень часто преподносилась так, как «записано у Моисея».

Легко представить, насколько трудно было бороться с легендой, якобы подкрепленной самим Иисусом, который, как мы уже увидели, будто бы поддержал ее в Новом Завете. Решающий же довод принадлежит Жану Аструку, личному врачу короля Людовика XV. В 1753 году он издал работу под названием «Предположения относительно изначальных Писаний, которые Моисей использовал для составления Книги Бытия» («Conjectures sur les Memoires originaux dont il paraоt que Moyse s’est servi pour composer le livre de la Genиse»), в которой особо указал на множественность источников, составивших Книгу Бытия. Вероятно, Жан Аструк не был первым, кто заметил это, но он был первым, у кого хватило смелости обнародовать чрезвычайно важный факт: два текста с названиями, происходящими от слов Яхве и Элохим, которыми в этих текстах назывался Бог, в Бытии представлены буквально бок о бок. Следовательно, Книга Бытия содержит в себе два совмещенных текста. Другой исследователь, Айхорн, в 1780-1783гг. пришел к подобному же выводу и относительно остальных четырех Книг. А затем Ильген, в 1798г., заметил, что один из выделенных Аструком текстов, где Бог зовется Элохимом, в свою очередь, тоже состоит из двух частей. Таким образом, Пятикнижие в буквальном смысле слова развалилось.

Девятнадцатый век был отмечен проведением еще более детальных исследований. В 1854 году было признано существование четырех источников. Они получили название Яхвистского варианта, Элохистского варианта, Второзакония и Сасердотальского варианта. Их смогли даже датировать:

1.Яхвистский вариант был отнесен к девятому веку до н.э. (написан в Иудее);

2.Элохистский вариант, скорее всего, возник несколько позже (написан в Израиле);

3.Второзаконие одни исследователи отнесли к восьмому веку до н.э. (Э. Жакоб), другие — ко времени Иосии (отец Де Во);

4. Сасердотальский вариант восходит либо к периоду изгнания, либо ко времени непосредственно после изгнания — это шестой век до н.э.

Таким образом, можно увидеть, что процесс формирования текста Пятикнижия растянулся, по меньшей мере, на три столетия.

Этим, однако, проблема не ограничивается. В 1941 году А.Лод выделил три источника в Яхвистском варианте, четыре — в Элохистском, шесть — во Второзаконии, девять — в Сасердотальском варианте. И это, как пишет отец Де Во, «не считая добавлений, внесенных восемью разными авторами».

В последующие годы выяснилось, что «многие законы, содержащиеся в Пятикнижии, имеют аналоги вне Библии и что аналоги эти восходят к более давним временам, чем даты, указанные в самих документах». А «многие из описываемых в Пятикнижии историй предположительно имеют не те корни, из которых — как это принято считать — произошли все эти документально зафиксированные повествования; что корни эти — более древние». Это обусловливает «интерес к формированию традиций», к процессу возникновения древних преданий.

Такой поворот настолько усложняет проблему, что любой способен заблудиться в ее дебрях.

Множественность источников приводит к многочисленным повторениям и противоречиям. Отец Де Во приводит примеры частичного повторения сведений в повествованиях о Потопе, о похищении Иосифа, о его похождениях в Египте, а также такие примеры противоречий, как несовпадения имен, относящихся к одному и тому же персонажу, различия в описаниях важных событий и т. п.

Таким образом, Пятикнижие предстало состоящим из целого набора самых разных преданий, более или менее удачно соединенных в единое целое его авторами. Эти авторы совмещали сведения из разных источников, а иногда и видоизменяли повествования таким образом, чтобы текст Ветхого Завета выглядел целостным и непротиворечивым. Однако им так и не удалось полностью исключить многочисленные невероятности и противоречия. Все это и привело наших современников к идее о необходимости проведения глубокого объективного исследования первоисточников.

При практическом анализе Пятикнижия оно предстает, возможно, самым очевидным примером переделки текста человеческой рукой. Правки в текст вносились в разные периоды истории еврейского народа, сведения о которой черпались из устной традиции и текстов, передаваемых от поколения к поколению. История этого народа начала записываться в десятом или девятом веке с возникновением Яхвистского варианта, в котором запечатлены самые ее истоки. Предназначение и судьба Израиля представлены здесь как «неотъемлемая часть Великого Предначертания Бога человечеству» (отец Де Во). А завершено было это «записывание истории» в шестом веке до н.э. Сасердотальским вариантом, в котором до мельчайших тонкостей перечислены все даты и генеалогические ветви[16].

Отец Де Во пишет, что «Несколько повествований из этой традиции свидетельствуют о тяге к законотворчеству — отдых Бога в шаббат, т.е. в субботу, по завершении Сотворения мира; союз с Ноем; союз с Авраамом и обрезание; покупка Пещеры Макпела, давшей духовным отцам землю в Ханаане». Мы не должны забывать, что Сасердотальский вариант датирован временем изгнания в Вавилон и возвращения в Палестину, начавшегося в 538 году до н.э. Следовательно, здесь мы имеем смешение религиозных и чисто политических проблем.

Что касается Книги Бытия, то здесь твердо установлено наличие трех источников. В комментарии к собственному переводу этой Книги отец Де Во классифицировал отдельные части по источникам, из которых берет начало современный текст «Бытия». Имея на руках подобные данные, можно точно оценить вклад различных источников в написание любой из глав. В текстах, описывающих Сотворение мира, Потоп, а также период от Потопа до Авраама, повествование о которых занимает первые одиннадцать глав Бытия, мы видим последовательное чередование в тексте Библии разделов от Яхвистского и Сасердотальского источников. Элохистский вариант в первых одиннадцати главах не присутствует. Таким образом, факт одновременного использования Яхвистского и Сасердотальского источников вполне очевиден. В первых пяти главах, где речь идет о событиях, произошедших от Сотворения мира до Ноя, структура текста очень проста: здесь последовательно чередуются отрывки из Яхвистского и Сасердотальского источников. Что же касается Потопа (особенно главы 7 и 8), то здесь текст каждого из источников сокращен и сведен до очень кратких отрывков, подчас вообще к одному предложению. В итоге в тексте на английском языке, занимающем немногим более сотни строк, отрывки из обоих источников чередуются семнадцать раз. Именно это и обусловливает все те невероятности и противоречия, которые мы замечаем, читая современный вариант текста. Чтобы продемонстрировать это, приведем таблицу, в которой дана схема распределения источников.

Таблица распределения Яхвистского и Сасердотальского текстов в главах 1-11 Книги Бытия

Первая цифра указывает главу. Вторая цифра указывает количество фраз, иногда разделенных на две части, на что указано буквами «а» и «б». Буквенные обозначения: Я — указывает Яхвистский текст, С — указывает Сасердотальский текст. Пример. Первая строка таблицы указывает следующее: начиная с первой фразы главы 1 и до фразы 4а главы 2, текст современных изданий Библии есть текст Сасердотальского источника.

Исторические Книги

Из этих Книг мы узнаем об истории еврейского народа — от времен его прихода в землю Обетованную, который, по всей видимости, имел место в конце тринадцатого века до новой эры, — до момента его изгнания в Вавилон в шестом веке до н.э.

Через все эти Книги красной нитью проходит так называемая идея «национального события», представленного как исполнение Слова Божьего. Однако историческая точность в повествовании практически не соблюдается. К примеру, Книга Иисуса Навина, прежде всего, сообразуется с теологическими целями. С учетом этого Э.Жакоб указывает на очевидное противоречие между данными археологических раскопок и текстами, когда речь идет о якобы имевшем место разрушении Иерихона и Гая.

Книга Судей Израилевых повествует о том, как избранный народ оборонялся от окружавших его врагов, а также о поддержке, оказанной ему Богом. Эта Книга несколько раз переделывалась, о чем со всей объективностью замечает в своем предисловии к Крампонской Библии отец А.Лефевр.

Свидетельствами тому являются различные предисловия, а также приложения к ее тексту. История Руфи размещена в ней как одно из повествований Книги Судей.

Книга Самуила и две Книги Царств — это, прежде всего, повествования о жизни Самуила, Саула, Давида и Соломона. Их ценность как исторических документов спорна. С этой точки зрения Э.Жакоб находит в ней многочисленные ошибки, поскольку сведения об одном и том же событии описаны в двух и даже трех различных вариантах. Здесь также даны образы Пророков Илии, Елисея и Исаии, причем к историческим фактам примешаны всяческие легенды. Что касается других комментаторов, к примеру, А.Лефевра, то для него «историческая ценность этих Книг фундаментальна».

Первая и Вторая Книги Летописи (Паралипоменон), Книга Ездры и Книга Неемии написаны одним автором, так называемым «летописцем», работавшим в четвертом веке до н.э. Он вновь воспроизводит всю историю — от Сотворения мира и вплоть до четвертого века, хотя его генеалогические таблицы заканчиваются лишь на Давиде. На самом же деле он использует в первую очередь Книгу Самуила и Книгу Царств, «механически переписывая их и не считаясь с противоречиями в фактах» (Э.Жакоб). Но при этом он все же дополняет их точными сведениями, подтвержденными результатами археологических находок.

В этих работах авторы стремились приспособить историю к нуждам теологии. Э.Жакоб замечает, что автор «иногда пишет историю в соответствии с теологическими критериями».

Далее: «Чтобы объяснить факт долгого и благополуч-ного правления царя Манассии, доходившего до святотатства в преследованиях евреев, автор выдвигает в качестве постулата предположение, что во время своего пребывания в Ассирии царь принял религию Единого Бога (II Паралипоменон, 33: 10-16), хотя об этом не упомянуто ни в других Библейских, ни в каких-либо иных источниках». Книги Ездры и Неемии подвергаются суровой критике по причине изобилия неясностей в них. Однако следует отметить, что период, о котором в них повествуется — четвертый век до н.э. — сам по себе не очень хорошо известен, о нем сохранилось лишь очень незначительное количество документальных источников, не относящихся к категории Библейских.

К историческим отнесены также Книги Товита, Иудифи и Есфири. Однако авторы их обращаются с историей уж очень вольно — исторические имена изменены, действующие лица и события вымышлены, и все это сделано в лучших религиозных традициях. В итоге все эти повествования представляют собой не более чем морализирование, сдобренное вымышлен-ными и искаженными фактами.

Книги Маккавеев представляют собой повествования совсем иного порядка. В них преподносится один из вариантов хронологии событий, действительно имевших место во втором веке до н.э. Содержащиеся здесь сведения позволяют наиболее точно воспроизвести историческую картину этого периода. Именно по этой причине их повествования представляют огромную ценность.

Сказанное здесь позволяет заключить, что собрание Писаний под общим заголовком «исторические Книги» изобилует противоречиями. Их авторы обращаются с историческими фактами двояко — и объективно (в современном понимании научно), и своевольно.

Книги Пророков

Под этим заголовком мы находим проповеди разных Пророков, которым в Ветхом Завете отведено особое место. Они стоят особняком от таких первых великих Пророков, как Моисей, Самуил, Илия и Елисей, чьи учения упоминаются в других Писаниях. Книги Пророков охватывают период от восьмого до второго веков до н.э.

В восьмом веке до н.э. появились Книги Амоса, Осии, Исаии и Михея. Амос знаменит своим осуждением социальной несправедливости. Осия известен в первую очередь тем, что вынужден был взять в жены языческую блудницу. Этим он предал свою религию и из-за этого испытал телесные муки — подобно Богу, страдающему из-за нравственного и религиозного падения Своего народа, но все же воздающему ему Свою любовь. Исаия же проявил себя как личность политическая: он общается с царями и возвышается над происходящими событиями, он — великий Пророк. Помимо трудов, написанных им лично, его ученики продолжали издавать его пророческие прорицания вплоть до третьего века до н.э. В них звучал протест против несправедливости и беззакония, страх Божьего Суда, призывы к освобождению как во времена изгнания, так и позже, по возвращении евреев в Палестину. Не вызывает сомнений, что во второй и третьей Книгах Исаии пророческие цели и намерения подкреплены политическими соображениями. Подобные же идеи несет в себе и проповедничество Михея, современника Исаии.

Седьмой век до н.э. был отмечен проповедничеством Софонии, Иеремии, Наума и Аввакума. Иеремия стал мучеником. Его прорицания были собраны Варухом, который, по одной из версий, является автором Книги Плач Иеремии.

Период Вавилонского изгнания в начале шестого века до н.э. дал толчок интенсивной пророческой деятельности. Здесь важное место занимает Иезекииль, как утешитель своих братьев, вселяющий в них надежду. Знамениты и его видения. А в Книге Авдия ведется речь о страданиях и горестях покоренного Иерусалима.

После изгнания, конец которому наступил в 538 году до н.э., пророческая деятельность возобновилась с появлением Аггея и Захарии, убедительно призывавших к восстановлению Храма. Когда восстановление завершилось, появились Писания под именем Малахии. В них содержатся различные духовные прорицания.

Интересно, почему Книга Ионы отнесена к числу Книг Пророков? Ведь если судить по тому тексту, который помещен в Ветхом Завете, в ней не содержится ничего собственно им сказанного. Иона — это повествование, из которого следует один принципиальный вывод: необходимость повиновения воле Божьей.

Книга Даниила была написана на трех языках — иврите, арамейском и греческом. Христианские комментаторы считают, что с исторической точки зрения — это «смятенный» Апокалипсис. Возможно, эта работа относится к периоду Маккавеев, то есть ко второму веку до н.э. Во времена «нестерпимой опустошенности и несчастий» автор этого Писания стремился поддержать в своих соотечественниках веру, убеждая их в близости избавления (Э.Жакоб).

Книги Поэзии и Мудрости

Единство литературного стиля этого собрания среди всех Книг Библии — общепризнанный факт.

Из них, прежде всего, необходимо отметить Псалтирь — величайший памятник древнееврейской поэзии. Многие из Псалмов были сложены Давидом, остальные — священниками и левитами. Они содержат в себе хвалы, мольбы и размышления. Псалтирь использовался во время религиозных служб.

Книга Иова, представляющая собой книгу мудрости и высшей набожности, возможно, датируется 400-500 годами до н.э.

Автором «Плача Иеремии» о падении Иерусалима в начале шестого века до н.э. вполне мог быть и сам Иеремия.

Мы, опять-таки, должны упомянуть и Песнь Песней Соломона — аллегорические песнопения, в основном воспевающие Божественную любовь, а также Книгу Притчей Соломоновых — собрание изречений Соломона и других придворных мудрецов и Книгу Екклезиаста, или Проповедника, в которой ведутся рассуждения о Земном счастье и мудрости.

⇐ Предыдущая2Следующая ⇒

Рекомендуемые страницы: