Униаты — это…Определение, понятие, история возникновение, особенности вероисповедания, отражение в фильмах и литературе

У этого термина существуют и другие значения, см. Киевская митрополия.

Русская Униатская Церковь

(лат.
Ecclesia Ruthena unita
, польск.
Ruski Kościół Unicki
, укр. Руська Унійна Церква, белор. Руская Уніяцкая Царква), также
Киевская митрополия в составе Католической церкви
— поместная католическая церковь греческого обряда, образованная в Речи Посполитой в результате Брестской унии.

Некоторое время Киевской митрополии было подчинено около 1600 церквей в Венгрии и Трансильвании, а также Мукачевская грекокатолическая епархия.

В литургии использовался церковнославянский и западнорусский письменный язык.

Сейчас её правопреемниками являются Украинская и Белорусская грекокатолические церкви.

История

В 988 году князь Владимир Святославич ввел христианство в его греческом обряде как государственную религию в Древнерусском государстве. Это произошло перед тем, как великий церковный раскол 1054 года разделил христианский Восток и Запад. Киевская Церковь унаследовала традиции византийского Востока и была частью Константинопольского патриархата. Однако Киевская Церковь также оставалась в полном литургическом общении с латинским Западом и его патриархом — Папой Римским.

Несмотря на то, что между Константинополем и Римом существовали разногласия, киевские иерархи старались сохранить христианское единство. Посланцы с Руси принимали участие в соборах западной Церкви в Лионе (1245) и Констанце (1418). Сам киевский митрополит Исидор был одним из инициаторов Флорентийской унии.

Часть духовенства и мирян в Великом княжестве Московском отказалась признать Флорентийскую унию и отделилась от Киевской митрополии, провозгласив свою автокефалию (самоуправление) в 1448 году и образовав отдельную митрополию с центром в Москве. В 1589 году, воспользовавшись упадком греческого православия и нахождением Константинополя под турецким господством, Церковь в Москве получила статус патриархата.

Униатская церковь на территории Речи Посполитой была образована после заключения Брестской унии в 1596 году.

Большая часть епископов Киевской митрополии во главе с митрополитом Михаилом Рогозой поддержали Брестскую унию, в результате чего митрополия была переподчинена папе римскому, сумев сохранить все епархии в своём составе. В то же время противниками унии была сохранена и православная церковная организация, что обусловило параллельное существование двух Киевских митрополий: греко-католической и православной. Протесты православных против перевода церквей и монастырей в унию выражались в форме литературной полемики, дебатов на сеймах, братского движения, а также открытых выступлений вплоть до восстаний, среди которых выделяют Могилёвское 1618 года и Витебское 1623 года. В свою очередь Униатская церковь для увеличения влияния среди населения создала собственную систему учебных заведений и церковных братств, активно участвовала в литературной полемике, занималась книгоизданием.

Уже в 1601 году в Вильне митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси Ипатий Поцей основал при Троицком монастыре первую духовную семинарию Русской униатской церкви.[1]

В целом униатская церковь пользовалась государственной поддержкой, хотя и рассматривалась как второразрядная, чему свидетельствовало в частности не включение крупнейших грекокатолических иерархов в состав сената.

Постепенно авторитет униатской церкви рос, чему способствовало создание ордена базилиан, а также переход в грекокатоличество Мелетия Смотрицкого. С 1630-х годов к унии стала склоняться шляхта. В 1630-х годах митрополит Иосиф Рутский предпринимал попытку создания объединённого униатско-православного Киевского патриархата, однако проект оказался неудачным. Несмотря на усилия по распространению унии, в 1647 году в Речи Посполитой насчитывалось около 4 тысяч униатских и более 13,5 тысяч православных приходов[2].

Посвящение Патриархом Иерусалимском Феофаном III в 1620 году новой православной иерархии в Речи Посполитой (до этого епископы не допускались на кафедры королём Сигизмундом III), раздел в 1635 году культовых учреждений грамотой Владислава IV между православной и униатской церквями утвердили разделение восточной церкви на 2 легальные киевские митрополии — униатскую и православную и закрепили конфессиональный раскол западнорусского (белорусско-украинского) общества. Попытки его примирения делались на соборах 1629 году в Киеве и 1680 года в Люблине, созванными по инициативе униатской иерархии, но проигнорированы православными. В 1630-е годы митрополит Иосиф Рутский вынашивал проект создания на базе Киевской митрополии патриархата, общего для православной и униатской церквей, чем заинтересовал православных оппонентов, в том числе Петра Могилу. Но эта идея не встретила поддержки папства, правительства Речи Посполитой, не нашла понимания православного населения.

Во время войны Речи Посполитой с Россией 1654—1667 годов на занятых российскими войсками территориях уния оказалась под запретом. После Андрусовского перемирия 1667 года правящие круги Речи Посполитой резко усилили поддержку унии. Ещё в большей степени росту её привлекательности в глазах шляхты способствовало подчинение Киевской православной митрополии Московскому патриархату в 1688 году, что означало потерю самостоятельности православной церкви Речи Посполитой и полное её подчинение интересам России, противника в недавней войне. Особенно поддержка униатской церкви и одновременно давление на православную со стороны центральной власти возросла в правление Яна Собесского. В 1692 году уния принята Перемышльской епархией, в 1700 — Львовской, в 1702 — Луцкой. В это же время униатское население Речи Посполитой превысило православное[2].

В XVIII веке началась постепенная латинизация униатской церкви, выраженная в перенимании латинского обряда, что противоречило условиям Брестского собора 1569 года. Проводниками латинизации были базилиане, происходившие в основном из польско-католических семей. Особое значение имел проведённый в 1720 году Замойский собор, постановивший унифицировать богослужение, приняв литургические книги, одобренные папской властью и отказавшись от использования некатолических изданий. После 1720 года в униатстве наметилось два течения: сторонники первого стремились к заимствованию римско-католических традиций, второго — к сохранению собственных западнорусских православных традиций и чистоте обряда[2].

C 1729 — и по 1795 год резиденцией униатских митрополитов был город Радомышль. 5 марта 1729 во владение Радомышлем вступил номинант и администратор Киевской униатской митрополии епископ Атанасий Шептицкий, который позже, в этом же году становится митрополитом.

В 1791 году на территории Великого княжества Литовского униаты составляли 39 % населения, а на территории современной Белоруссии — 75 % (в сельской местности — более 80 %)[3]

Большинство последователей униатской церкви составляли крестьяне. Кроме того, униатами являлись часть горожан и мелкой шляхты[4].

После разделов Речи Посполитой, когда большая часть территории епархий униатской церкви оказалась в составе Российской империи, часть грекокатоликов присоединилась к Православной Российской церкви, а часть осталась в подчинении у Рима.

Общее направление политики всех русских императоров было непреклонным. Прихожан Русской греко-католической церкви рассматривали как православных, которые под давление приняли юрисдикцию Папы, и которые под любым предлогом склонны эту юрисдикцию нарушить. Уже во время правления Екатерины II была широко распространена деятельность по переводу грекокатоликов в православие на землях Литвы и Белоруссии[5]. В 1787 году Екатерина II постановила, что печатать духовные книги в Российской империи могут только типографии, подчиненные Синоду, и деятельность греко-католических типографий прекратилась. В 1794 году православный епископ Виктор Садковский разослал обращения с призывом к грекокатоликам переходить «в правую веру», которые зачитывались в городах и сёлах как государственные акты. Если появлялись желающие перейти в православие, то власти записывали их в книги, выплачивали им денежное пособие и присылали священника с отрядом солдат, которые изымали церковь у грекокатоликов и передавали православным, а греко-католических священников высылали вместе с семьями. Предписывалось упразднять греко-католические приходы, если к ним приписаны менее 100 дворов, но в случае, если они хотели перейти в православие, им разрешалось существовать. Греко-католические епархии, за исключением Полоцкой, были упразднены, а епископы отправлены на пенсию или за границу.

После перерыва по время правления Павла I и Александра I борьба с унией продолжилась заново императором Николаем I[6]. Административной ликвидации униатской церкви предшествовала длительная кампания сближения униатских обрядов с православными, которую координировал литовский епископ Иосиф Семашко. В 1839 году на синоде в Полоцке греко-католическая церковь в Литве и Белоруссии была ликвидирована. Единственной униатской епархией в Российской империи осталась Холмская епархия. Она была ликвидирована в 1875 году[7].

Терминология

Термин «униат», как уже было сказано ранее, применяется по отношению к восточно-католическим церквям, ранее принадлежавшим к восточным или восточным православным церквям или, в редких случаях, к ассирийской церкви Востока. Этот термин иногда считается порицательным, но, невзирая на это, часто использовался римскими и восточными католиками до второго Ватиканского собора. Официальные католические документы больше не используют термин из-за его отрицательной репутации, связанной с критикой униатской церкви. По словам Иоанна Эриксона из Свято-Владимирской православной духовной семинарии, сам термин «униат», когда-то используемый с гордостью в римском общении, уже давно считается уничижительным. «Восточный обряд» также больше не в почете среди униатов, поскольку он создавал иллюзию того, что униаты — это какие-то «неправильные» католики, отличные от своих западных собратьев.

Второй Ватиканский совет подтвердил, что восточные католики составляют часть Единой католической церкви и должны служить мостом между Западом и Востоком. Униаты это отметили, возрадовавшись столь благосклонному отношению к себе со стороны Рима. Сегодня этот термин используется во всех языках мира для обозначения греко-католиков.

Предстоятели

Основная статья: Список предстоятелей Русской униатской церкви

• Михаил Рогоза (27 июля 1589—1599)
• Ипатий Поцей (26 сентября 1599 — 18 июля 1613)
• Иосиф Рутский (5 апреля 1614 — 5 февраля 1637)
• Рафаил Корсак (1637 — 28 августа 1640)
• Антон Селява (18 марта 1641 — 5 октября 1655)
• Гавриил Коленда (24 апреля 1665 — 11 февраля 1674)
• Киприан Жоховский (11 февраля 1674 — 26 октября 1693)
• Лев Слюбич-Заленский (22 сентября 1695 — 24 августа 1708)
• Юрий Винницкий (7 мая 1710 — 22 сентября 1713)
• Лев Кишка (17 сентября 1714 — 19 ноября 1728)
• Атанасий Шептицкий (18 августа 1729 — 12 декабря 1746)
• Флориан Гребницкий (16 декабря 1748 — 18 июля 1762)
• Филип Володкович (18 июля 1762 — 12 февраля 1778)
• Лев Шептицкий (1778—1779)
• Ясон Смогожевский (1780—1788)
• Феодосий Ростоцкий (1 ноября 1788 — 25 января 1805)

Церковная структура

После Брестской унии 1596 года униатскими стали Киевская, Полоцкая архиепархии и Пинская, Луцкая, Владимирская и Холмская епархии. Унию не приняли Львовская и Перемышльская епархии. После смерти владыки Кирилла Терлецкого в 1607 году Луцкая епархия постепенно отошла от унии, вернувшись к ней в 1702 году с епископом Дионисием Жабокрицким. После взятия в 1616 году польскими войсками Смоленска, король номинировал в 1625 году Льва Кревзы на архиепископа Смоленского, основав тем самым униатскую Смоленскую архиепархию. В 1691 году к униатской Киевской митрополии присоединилась Перемышльская епархия с владыкой Иннокентием Винницким, а в 1700 году присоединилась Львовская епархия с епископом Иосифом Шумлянским.

• Киевская архиепархия
• Полоцкая архиепархияbe-tarask
• Смоленская архиепархия
• Пинская и Туровская епархия
• Луцкая и Острожская епархия
• Владимирская и Брестская епархия
• Холмская епархия
• Львовская епархия
• Перемышльская епархия

Ко времени разделов Речи Посполитой Русская униатская церковь насчитывала 9300 приходов, 10 300 священников и 4,5 миллионов прихожан (тогда как всё население Речи Посполитой составляло 12,3 миллионов человек[8]). Кроме того, униатской церкви принадлежало 172 монастыря с 1458 монахами[2].

Исторические предпосылки

Прежде чем возникла церковь униатов, католическая церковь пережила уйму конфликтов с Восточной (православной) церковью.

Общение христианских церквей было нарушено из-за различий в вопросах веры, в соответствии с которыми каждая сторона обвиняла других в ереси или отхода от истинной веры («ортодоксии»). Причастие было нарушено из-за несогласия с вопросами власти и легитимностью выборов конкретного епископа. В этих последних случаях каждая сторона обвиняла другую в расколе, но не в ереси.

Примечания

1. Турилов А. А., Флоря Б. Н.
   К вопросу об исторической альтернативе Брестской унии // [www.inslav.ru/resursy/elektronnaya-biblioteka/553—1596-xvi-xvii-2-1999 Брестская уния 1596 г. и общественно-политическая борьба на Украине и в Белоруссии в конце XVI — первой половине XVII в.]. — М., 1999. — Т. II. — С. 28.
2. ↑ 1234
   Уніяцкая царква // Вялікае Княства Літоўскае. Энцыклапедыя у 3 т. — Мн.: БелЭн, 2005. — Т. 1: Абаленскі — Кадэнцыя. — С. 114—116. — 684 с. — ISBN 985-11-0314-4.
3. Анатоль Грыцкевіч. Уніяцкая царква на Беларусі ў канцы ХVIIІ — пачатку XIX стагодзьдзяў // Хрысьціянская думка, № 3 (214), 1993, с. 119.
4. Гісторыя Беларусі (ў шасці тамах). Беларусь у часы Рэчы Паспалітай (XVII—XVIII стст.). Т. 3. — Мінск: «Экаперспектыва», 2004. С. 302—303
5. Radwan, 2004, с. 24-25.
6. Osadczy, 2007, с. 351-353.
7. Osadczy, 2007, s. 355-356.
8. Kuklo C.
   Demografia Rzeczypospolitej Przedrozbiorowej — Warsawa: Wydawnictwo DiG, 2009. — 518 p. — P. 211. (польск.)

Возникновение церкви униатов

После падения Константинополя в Европе появились люди, возжелавшие восстановить единство католической и православной церквей. В 1438 году состоялся Флорентийский Собор, на котором произошел долгий диспут, посвященный богословским различиям между двумя церквями. Причиной этого диспута было желание некоторых кардиналов и богословов восстановить церковное единство.

Несколько европейских православных церквей в итоге все-таки связали себя с Римом, формируя Восточные католические церкви. Католический Рим принял их, не требуя, чтобы они приняли обычаи Латинской Церкви, так что все они имеют свое литургическое, богословское, духовное и дисциплинарное наследие, определенное культурой и историческими обстоятельствами. Священник униат, к примеру, носит то же облачение, что и православные служители.

Литература

• Уніяцкая царква // Вялікае Княства Літоўскае. Энцыклапедыя у 3 т. — Мн.: БелЭн, 2005. — Т. 1: Абаленскі — Кадэнцыя. — С. 114—116. — 684 с. — ISBN 985-11-0314-4. (белор.)
• Дмитриев М. В., Флоря Б. Н., Яковенко С. Г. Брестская уния 1596 г. и обществ.-полит. борьба на Украине и в Белоруссии в кон. XVI — нач. XVII в. М., 1996
• Kuklo C.
  Demografia Rzeczypospolitej Przedrozbiorowej — Warsawa: Wydawnictwo DiG, 2009. — 518 p. — P. 211. (польск.)
• Анатоль Грыцкевіч. Уніяцкая царква на Беларусі ў канцы ХVIIІ — пачатку XIX стагодзьдзяў // Хрысьціянская думка, № 3 (214), 1993, с. 119. (белор.)
• Лабынцев Ю. А. Щавинская Л. Л. НЕКОТОРЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА И СРЕДСТВА ПОДДЕРЖАНИЯ БЕЛОРУССКО-УКРАИНСКОЙ УНИАТСКОЙ ЛИТУРГИЧЕСКОЙ ПРАКТИКИ В XVII—XIX ВЕКАХ //Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2000. № 2. С. 124—136.
• Гісторыя Беларусі (ў шасці тамах). Беларусь у часы Рэчы Паспалітай (XVII—XVIII стст.). Т. 3. — Мінск: «Экаперспектыва», 2004. С. 302—303 (белор.)
• [ia700409.us.archive.org/31/items/beresteiskauniia00liko/beresteiskauniia00liko.pdf Ліковський Едвард. Берестейська унія (1596). — Жовква: Печат. оо. Василіян, 1916. — 336 с.]
• Гудзяк Б. Криза і реформа: Київська митрополія, Царгородський патріархат і генеза Берестейської унії. — Львів: Ін-т історії Церкви Львів. богословської академії, 2000. (укр.)
• S. Senyk, The Ukrainian Church and Latinization. — Orientalia Christiana Periodica, 56, 1990. C. 165—187.
• Marian Radwan.
  Carat wobec Kościoła greckokatolickiego w zaborze rosyjskim 1796-1839. — Lublin: Instytut Europy Środkowo-Wschodniej, 2004. — ISBN 839176155X.
• Włodzimierz Osadczy.
  Święta Ruś. Rozwój i oddziaływanie idei prawosławia w Galicji. — Lublin: Wydawnictwo Uniwersytetu Marii Curie-Skłodowskiej, 2007. — ISBN 9788322726723.

Отрывок, характеризующий Русская униатская церковь

– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет? – Прикажете воротить? – Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло. И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать. Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились… – С богом! «Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю. Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало. Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки. Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше. Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю. – Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед. Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем. Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался. Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать. – У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед. – Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому. Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня). – Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры. Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком. – Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него. Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил: – Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит. Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа. Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей. Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе. «Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие. Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы. Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил. Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны. Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства. Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого. Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон. Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален. В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление. Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права. Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира. В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров. В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома. В отношении административном, Москве дарована конституция, учрежден муниципалитет и обнародовано следующее: «Жители Москвы! Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки. Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».