Далеко не все знают, что все участвовавшие в распинании Иисуса Христа умерли страшной смертью. Не избежал своей участи и первосвященник Каиафа. При этом он предсказал свою смерть.
Дело в том, что когда Христос перед Каиафой не отрекся от того, что он Сын Божий, он пришёл в ярость и разорвал на себе священнические одежды. Этим поступком он лишил себя права на священничество и осудил себя к смерти.
Закон Моисея говорил о том, что первосвященник не должен был раздирать свои одежды под угрозой смерти (Лев. 10:6) Каиафа вскоре умер в великих мучениях, а на месте его дома была поставлена Церковь Святого Петра в Галликанту — именно здесь Петр отрекся от Иисуса.
Первосвященник Каиафа неоднократно упоминается в Евангелии
Каиафа и Анна
Каиафа (Йосеф Бар-Кайяфа, ивр. יוֹסֵף בַּר קַיָּפָא, греч. Καϊάφα (имя, вероятно с арамейского, означает «смирение», по другим данным, «исследователь») — первосвященник Иудеи с 18 по 37 год. О нём упоминает Иосиф Флавий, называя его Иосиф, прозванный Каиафой (Иудейские древности, книга XVIII, 2.2).
Так же имеются источники, в которых его также называют Каиафа из Греции. Каиафа многократно упоминается в трех Евангелиях (Мф. 26:3,Мф. 26:57, Лк. 3:2, Ин. 11:49-52, Ин. 18:13-28), а также в Деяниях апостолов (Деян. 4:6).
Сначала это происходит в истории Иоанна Крестителя (Лк. 3:1-2). Позже он появляется в истории Страстей Господних; в доме Каиафы окончательно решается судьба Иисуса Христа: (Ин. 11:46-53).
Прокуратор Иудеи Понтий Пилат и первосвященник Каиафа в современном изображении. На должность первосвященника Каиафу назначил Понтий Пилат. Фото: xn--80aebqdeap5ate.xn--p1ai
Известно, что прокураторы управляли Иудейской провинцией с помощью назначаемых ими первосвященников. Каиафа был первосвященником Храма в течение 18 лет. Его назначил на этот пост Валерий Грат, предшественник Понтия Пилата.
Отстранил от власти консул Авл Вителлий, будущий император Рима. Каиафа был саддукеем, зятем первосвященника Анны (Ханнана), и послушным орудием в руках своего тестя.
Киафа был первосвященником в течение восемьнадцати лет.
Даже уйдя с поста, Анна продолжал цепко держать в руках власть и по сути дела единолично распоряжался храмовыми должностями и казной.
По мнению некоторых историков, именно Анна через своего зятя принял решение о казни Иисуса как одного из тех мятежных проповедников, которыми Иудея была наводнена в то время.
Эти проповедники хулили авторитет римского императора и предсказывали скорый приход Мессии и обновление мира.
О жизни и смерти первосвященника Каиафы рассказывали и рассказывают множество легенд. Так, например, считается, что он сам предсказал свою смерть, когда на суде Иисуса Христа разорвал свои священнические одежды.
Легенды также гласят о том, что он умер в муках, и это стало наказанием ему за неправедный суд.
~ Иосиф Каифа ~
— персонаж романа «Мастер и Маргарита», иудейский первосвященник, президент Синедриона.
Образ И. К. восходит к упоминаемому Евангелиями председателю суда над Иисусом Христом, чье имя по-русски транскрибируется то как Иосиф Каиафа, то как Иосиф Каифа. Первый вариант принят в синодальном переводе и встречается в ранних редакциях булгаковского романа.
Угроза Понтия Пилата И. К. имеет своим источником работу французского историка Эрнеста Ренана (1823-1892) «Антихрист» (1866), где рассказывается о взятии и разрушении Иерусалима войсками будущего римского императора Тита (39-81) в 70 г. В архиве Булгакова сохранилась выписка из этой книги с перечислением легионов, участвовавших в осаде и штурме города. Ренан писал, что «с Титом были четыре легиона: 5-й Macedonica, 10-й Fretensis, 12-й Fulminata, 15-й Apollinaris, не считая многочисленных вспомогательных войск, доставленных его сирийскими союзниками, и множества арабов, явившихся ради грабежа».
Прокуратор же предрекает первосвященнику: «Увидишь ты не одну когорту в Ершалаиме, нет! Придет под стены города полностью легион Фульмината, подойдет арабская конница, тогда услышишь ты горький плач и стенания!». Вероятно, тут отразилась и нарисованная французским историком впечатляющая картина последних дней Иерусалима: «…Жаркий бой шел во всех дворах и на всех папертях. Страшная бойня происходила вокруг алтаря, постройки в виде усеченной пирамиды, увенчанной платформой и возвышающейся перед храмом, трупы убитых на платформе скатывались по ступеням и образовывали кучи у подножия здания. Ручьи крови текли со всех сторон; ничего не было слышно, кроме пронзительных криков убиваемых, которые, умирая, заклинали небеса. Было еще время для того, чтобы укрыться в верхний город; но многие предпочитали быть убитыми, считая завидной долей смерть за свое святилище; другие бросались в пламя, или кидались на мечи римлян, или закалывались, или убивали друг друга. Священники, которым удалось забраться на крышу храма, вырывали острия, находившиеся здесь, вместе со свинцовой обшивкой, и бросали их вниз на римлян, они продолжали это пока пламя их не поглотило. Большое число евреев собралось вокруг «святая святых», по слову пророка, который уверил их, что настал именно тот момент, когда Бог покажет им знамения спасения. Одна из галерей, в которой укрылось до шести тысяч этих несчастных (почти исключительно женщин и детей) была сожжена вместе с ними. В тот момент от всего храма уцелело лишь двое ворот и часть ограды, предназначавшаяся для женщин. Римляне воздвигли своих орлов на том месте, где находилось святилище, и поклонились им по обычаям своего культа».
Может быть, с этим описанием связаны слова И. К. о том, что народ иудейский защитит Бог и укроет кесарь, слова, которые в глазах читателей романа опровергаются не только пророчеством Пилата, но и печальной судьбой Иерусалима через несколько десятилетий, о которой рассказывалось в ренановском «Антихристе». Ручьи крови ассоциируются с обещанием Пилата напоить Ершалаим не водою, а, что подразумевается, кровью.
Зловещие слова Понтия Пилата И. К.: «Так знай же, что не будет тебе, первосвященник, отныне покоя! Ни тебе, ни народу твоему, — и Пилат указал вдаль направо, туда, где в высоте пылал храм, — это я тебе говорю — Пилат Понтийский, всадник Золотое Копье!» имеют своим источником не только сцену разрушения храма из книги Ренана, но и рассказ французского писателя Нобелевского лауреата Анатоля Франса (Тибо) (1844-1924) «Прокуратор Иудеи» (1891).
Там Пилат говорит о будущей судьбе иудеев, добившихся в конце концов его отстранения от должности: «Не в силах управлять ими, нам придется их уничтожить. Вечно непокорные, замышляя возмущение в своих горячих думах, они восстанут против нас с бешенством, рядом с которым гнев нумидийцев и угрозы Нарты покажутся нам капризами ребенка… Усмирить этот народ нельзя. Его надо уничтожить. Надо стереть Иерусалим с лица земли. Как я ни стар, но, может быть, наступит день, и я увижу, как падут его стены, как пламя пожрет его дома, жители будут поражены мечом и сравняется место, где стоит храм. И в этот день я буду, наконец, отомщен».
Пилат Франса ставит в вину иудеям только свою отставку. Булгаков возлагает вину не на иудейский народ в целом, а на его предводителя, — И. К., и вина эта — казнь Иешуа Га-Ноцри, которой добился первосвященник. Прокуратор прямо говорит И. К.: «Вспомнишь ты тогда спасенного Вар-раввана и пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирною проповедью!»
Однако писатель заставляет своего Пилата грозить будущими карами не только главе Синедриона, но и всему иудейскому народу, как бы выворачивая наизнанку приписываемую первосвященнику Евангелиями подлую мудрость, согласно которой пусть лучше погибнет один человек, чем целый народ. Этот тезис отстаивает И. К., утверждая: «Не мир, не мир принес нам обольститель народа в Ершалаим, и ты, всадник, это прекрасно понимаешь. Ты хотел его выпустить затем, чтобы он смутил народ, над верою надругался и подвел народ под римские мечи! Но я, первосвященник иудейский, покуда жив, не дам на поругание веру и защищу народ!»
Здесь И. К. в скрытом виде цитирует слова Иисуса Христа из Евангелия от Матфея: «Не мир я принес вам, но меч», трактуя их не иносказательно, как в евангельском тексте, где Христос таким образом лишь утверждает примат своего учения над семейными, социальными или иными узами, а буквально, как стремление подвести иудеев под мечи римлян.
В подготовительных материалах к «Мастеру и Маргарите» сохранилась выписка из «Истории евреев» Генриха Гретца о том, что Иисус «был приведен в Синедрион, но не Великий, а в малый, состоявший из 23 членов, где председательствовал первосвященник Иосиф Каифа». Поэтому И. К. выступает как президент Малого Синедриона, вынесшего смертный приговор Иешуа.
Наверх
Первосвященник — это глава и начальник священников в Иудейской церкви
Первосвященник
Первосвященник в Иудейской церкви считался старшим и первым священником (2 Пар 19:11). Он был главой и начальником священников в этой церкви. Первым первосвященником был Аарон.
Далее ими становились его преемники из старейших семейств его потомства. Посвящение в сан первосвященника совершалось по особому обряду и отличалось обильным излиянием мира на главу посвящаемого.
Одежда первосвященника была более величественная и ценная, чем одежды простых священников. Описание сего обряда и первосвященнических одежд содержится в Исх 28 и Исх 29 и в Лев 8.
Священничество Иудейской церкви. В Иудейской церкви первосвященник был её главой и он начальствовал над другими священниками. Фото: pravoslavie.ru
Одежда первосвященника в день умилостивления была проще, чем в обычные дни, и состояла только из гладкого льняного ефода с поясом вокруг, посему-то она и называлась евреями белою одеждою, тогда как первая называлась золотою.
Первосвященники обыкновенно назначались на эту должность пожизненно. В последние годы Иудейского царства это высокое место занималось единовременно многими первосвященниками, при этом многие из них были дурной нравственности и порочными, каков был, например первосвященник Каиафа.
Первосвященник Иудейской церкви был её главой.
Особенно торжественная и исключительная обязанность первосвященников состояла в том, чтобы входить во Святая Святых и приносить в оном жертвы за грехи народа в день умилостивления.
В Лев 16 мы находим описание этого торжественнейшего священнослужения. Первосвященник был главою всех прочих священников и один только мог входить во Святая Святых. Он стоял пред Лицом Божиим ближе всех к Нему и молился за всех израильтян.
Он был так сказать посредником между землею и небом и прообразом Господа Иисуса Христа, Первосвященника великого, прошедшего небеса.
Оссуарий Каиафы. Предполагается, что в этом оссуарии хранятся останки сына первосвященника Иосифа Киафы и его сына. Фото: hrampokrov.ru
Имеются исторические свидетельства о существовании первосвященника Каиафы. Так в ноябре 1990 года во время строительства водного парка в Иерусалиме — в районе, называемом «Лес мира», была обнаружена погребальная камера.
Её запечатали приблизительно во времена второй Иудейской войны (70 год). Камера была разделена перегородками на четыре части, где находились 6 целых и 6 расколотых (вероятно, грабителями) оссуариев.
1990
в этом году в Иерусалиме обнаружили погребальную камеру приблизительно 70 года
Возможно, что в этом оссуарии хранились останки сына евангельского Каиафы, который носил одинаковое с отцом имя. Об этом свидетельствует надпись, сохранившаяся на оссуарии.
В оссуарии археологи нашли кости шести человек: двух младенцев, одного ребёнка возрастом от 2 до 5 лет, подростка около 13 лет, взрослой женщины и мужчины примерно 60 лет. Вероятно, последний скелет и принадлежит первосвященнику.
Оссуарий Иосифа, сына Каиафы[ | ]
Оссуарий Иосифа, сына Каиафы
В ноябре 1990 года во время строительства водного парка в Иерусалиме — в районе, называемом «Лес мира», — землекопы неожиданно проломили свод искусственной пещеры, на поверку оказавшейся погребальной камерой, запечатанной приблизительно со времени второй Иудейской войны (70 год). Камера была разделена перегородками на четыре части, где находились 6 целых и 6 расколотых (вероятно, грабителями) оссуариев. На узкой стороне одного из них прочли надпись «’husf br kfa»
, то есть на современном языке
«Yehosef bar Qafa»
— «
Иосиф, сын Каиафы
». Возможно, что в этом оссуарии хранились останки сына евангельского Каиафы, который носил одинаковое с отцом имя[4].
В оссуарии археологи нашли кости шести человек: двух младенцев, одного ребёнка возрастом от 2 до 5 лет, подростка около 13 лет, взрослой женщины и мужчины примерно 60 лет. Вероятно, последний скелет и принадлежит первосвященнику. После окончания исследований останки были переданы израильскому министерству по делам религий и захоронены на Масличной горе[5]. Интересно, что в рот умершему положили монетку, что характерно для греческого, а не иудейского обычая[4].
Первосвященник Каиафа заранее осудил Христа на смерть
В истории Страстей Господних указывается на то, что первосвященник Каиафа заранее осудил Иисуса Христа на смерть. Так в Евангелии говорится:
«А некоторые из них пошли к фарисеям и сказали им, что сделал Иисус. Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать?
Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут римляне и овладеют и местом нашим и народом.
Один же из них, некто Каиафа, будучи на тот год первосвященником, сказал им: вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб.
Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрёт за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино. С этого дня положили убить Его».
(Ин. 11:46-53)
Заседание Великого Синедриона. Американская энциклопедия 1883 г. Первосвященник Каиафа на одном из собраний Синедриона предложил саддукеям казнить его. Фото: pravoslavie.ru
Исследователи указывают на тот факт, что Каиафа именно на этот год был в Иудее первосвященником. Дело в том, что Закон Моисея требует постановки первосвященника пожизненно. Римляне же стали нарушать его, назначая первосвященника ежегодно.
Таким образом, в год казни Христа Понтий Пилат утвердил в этой должности именно Иосифа Каиафу. Также существует версия о том, что в этом время в Иудее было два первосвященника: Анна и Каиафа, которые исполняли обязанности по очереди.
Что же касается слов «одному человеку умереть» и «умереть за народ», то историки считают, что они свидетельствуют о том, что иудейском обществе в то время были сильны общинные традиции.
Есть версия, что во времена Христа в Иудее было 2 первосвященника: Анна и Каиафа.
Что же касается непосредственно самой казни Иисуса Христа, то после своего собрания Синедрион стал искать лжесвидетей против Него, чтобы предать Его смерти, но не мог найти. Наконец два лжесвидетеля нашлись. Они стало рассказывать о том, что Иисус говорил: могу разрушить храм Божий и в три дня создать его.
Так клеветники исказили слова Господа, когда Он некоторое время назад на Пасху говорил: «…разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его…». При этом подобным образом Спаситель говорил о Своей смерти и тридневном воскресении.
Видеоролик: Суд над Иисусом Христом у первосвященников иудейских. На 35 секунде автор рассказывает о суде первосвященников иудейских над Христом
После этого, встав, первосвященник Каиафа сказал Христу: «Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?» Иисус ответил ему: «Да, Я. И вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных».
Тогда первосвященник, в знак глубокой скорби и негодования, разодрал одежды свои и сказал: «Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его, как вам кажется»
И члены синедриона сказали в ответ: «Он повинен смерти». Иудейский порядок суда запрещал выносить смертный приговор ночью. Чтобы формально соблюсти это требование, рано поутру синедрион вновь собрался и постановил предать Господа Иисуса Христа на смерть.
Иосиф Каифа
— персонаж романа «Мастер и Маргарита», иудейский первосвященник, президент Синедриона. Образ И. К. восходит к упоминаемому Евангелиями председателю суда над Иисусом Христом, чье имя по-русски транскрибируется то как Иосиф Каиафа, то как Иосиф Каифа. Первый вариант принят в синодальном переводе и встречается в ранних редакциях булгаковского романа.
Угроза Понтия Пилата И. К. имеет своим источником работу французского историка Эрнеста Ренана (1823-1892) «Антихрист» (1866), где рассказывается о взятии и разрушении Иерусалима войсками будущего римского императора Тита (39-81) в 70 г. В архиве Булгакова сохранилась выписка из этой книги с перечислением легионов, участвовавших в осаде и штурме города. Ренан писал, что «с Титом были четыре легиона: 5-й Macedonica, 10-й Fretensis, 12-й Fulminata, 15-й Apollinaris, не считая многочисленных вспомогательных войск, доставленных его сирийскими союзниками, и множества арабов, явившихся ради грабежа».
Прокуратор же предрекает первосвященнику: «Увидишь ты не одну когорту в Ершалаиме, нет! Придет под стены города полностью легион Фульмината, подойдет арабская конница, тогда услышишь ты горький плач и стенания!». Вероятно, тут отразилась и нарисованная французским историком впечатляющая картина последних дней Иерусалима: «…Жаркий бой шел во всех дворах и на всех папертях. Страшная бойня происходила вокруг алтаря, постройки в виде усеченной пирамиды, увенчанной платформой и возвышающейся перед храмом, трупы убитых на платформе скатывались по ступеням и образовывали кучи у подножия здания. Ручьи крови текли со всех сторон; ничего не было слышно, кроме пронзительных криков убиваемых, которые, умирая, заклинали небеса. Было еще время для того, чтобы укрыться в верхний город; но многие предпочитали быть убитыми, считая завидной долей смерть за свое святилище; другие бросались в пламя, или кидались на мечи римлян, или закалывались, или убивали друг друга. Священники, которым удалось забраться на крышу храма, вырывали острия, находившиеся здесь, вместе со свинцовой обшивкой, и бросали их вниз на римлян, они продолжали это пока пламя их не поглотило. Большое число евреев собралось вокруг «святая святых», по слову пророка, который уверил их, что настал именно тот момент, когда Бог покажет им знамения спасения. Одна из галерей, в которой укрылось до шести тысяч этих несчастных (почти исключительно женщин и детей) была сожжена вместе с ними. В тот момент от всего храма уцелело лишь двое ворот и часть ограды, предназначавшаяся для женщин. Римляне воздвигли своих орлов на том месте, где находилось святилище, и поклонились им по обычаям своего культа».
Может быть, с этим описанием связаны слова И. К. о том, что народ иудейский защитит Бог и укроет кесарь, слова, которые в глазах читателей романа опровергаются не только пророчеством Пилата, но и печальной судьбой Иерусалима через несколько десятилетий, о которой рассказывалось в ренановском «Антихристе». Ручьи крови ассоциируются с обещанием Пилата напоить Ершалаим не водою, а, что подразумевается, кровью.
Зловещие слова Понтия Пилата И. К.: «Так знай же, что не будет тебе, первосвященник, отныне покоя! Ни тебе, ни народу твоему, — и Пилат указал вдаль направо, туда, где в высоте пылал храм, — это я тебе говорю — Пилат Понтийский, всадник Золотое Копье!» имеют своим источником не только сцену разрушения храма из книги Ренана, но и рассказ французского писателя Нобелевского лауреата Анатоля Франса (Тибо) (1844-1924) «Прокуратор Иудеи» (1891).
Там Пилат говорит о будущей судьбе иудеев, добившихся в конце концов его отстранения от должности: «Не в силах управлять ими, нам придется их уничтожить. Вечно непокорные, замышляя возмущение в своих горячих думах, они восстанут против нас с бешенством, рядом с которым гнев нумидийцев и угрозы Нарты покажутся нам капризами ребенка… Усмирить этот народ нельзя. Его надо уничтожить. Надо стереть Иерусалим с лица земли. Как я ни стар, но, может быть, наступит день, и я увижу, как падут его стены, как пламя пожрет его дома, жители будут поражены мечом и сравняется место, где стоит храм. И в этот день я буду, наконец, отомщен».
Пилат Франса ставит в вину иудеям только свою отставку. Булгаков возлагает вину не на иудейский народ в целом, а на его предводителя, — И. К., и вина эта — казнь Иешуа Га-Ноцри, которой добился первосвященник. Прокуратор прямо говорит И. К.: «Вспомнишь ты тогда спасенного Вар-раввана и пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирною проповедью!»
Однако писатель заставляет своего Пилата грозить будущими карами не только главе Синедриона, но и всему иудейскому народу, как бы выворачивая наизнанку приписываемую первосвященнику Евангелиями подлую мудрость, согласно которой пусть лучше погибнет один человек, чем целый народ. Этот тезис отстаивает И. К., утверждая: «Не мир, не мир принес нам обольститель народа в Ершалаим, и ты, всадник, это прекрасно понимаешь. Ты хотел его выпустить затем, чтобы он смутил народ, над верою надругался и подвел народ под римские мечи! Но я, первосвященник иудейский, покуда жив, не дам на поругание веру и защищу народ!»
Здесь И. К. в скрытом виде цитирует слова Иисуса Христа из Евангелия от Матфея: «Не мир я принес вам, но меч», трактуя их не иносказательно, как в евангельском тексте, где Христос таким образом лишь утверждает примат своего учения над семейными, социальными или иными узами, а буквально, как стремление подвести иудеев под мечи римлян.
В подготовительных материалах к «Мастеру и Маргарите» сохранилась выписка из «Истории евреев» Генриха Гретца о том, что Иисус «был приведен в Синедрион, но не Великий, а в малый, состоявший из 23 членов, где председательствовал первосвященник Иосиф Каифа». Поэтому И. К. выступает как президент Малого Синедриона, вынесшего смертный приговор Иешуа.
О том, как умер Каиафа, практически ничего неизвестно
О судьбе первосвященника Иудеи Иосифа Каиафы после того как он фактически утвердил смертный приговор Иисусу Христу практически ничего неизвестно. При этом ясно, что разрушить храм Спаситель не призывал, поэтому этот приговор нельзя считать справедливым.
В связи с этим в народе стали распространяться легенду и его ужасной гибели, хотя как умер Каиафа мы не знаем.
Дело в том, что больше в Евангелии и исторических источниках он нигде не упоминается. Известно только что после казни Христа он уступил пост первосвященника одному из сыновей Анны, которых, как известно, было пятеро.
Суд у Каиафы, православная икона. Разорвав на себе священнические одежды, Каиафа лишился первосвященничества. Фото: pravoslavie.ru
Вполне возможно, что отставка Каиафы связанна с его неожиданным поступком. Дело в том, что во время суда над Христом, он совершил самый неожиданный, но знаменательный поступок – в ярости разорвал священнические одежды.
Пытаясь оказать давление на судей и добиться осуждения Христа, первосвященник сам осудил себя, поскольку лишился права на священство. Ведь, согласно закону Моисея (Лев. 10:6), первосвященник не должен был раздирать свои одежды под угрозой смерти.
Разорвав на себе священнические одежды, Каиафа перестал быть первосвященником.
Среди иудеев существовал обычай разрывать одежды во время смерти близких, но на священников даже этот обычай не распространялся.
Надлежало, чтобы одежды священника были из цельного куска ткани и блистали чистотой, так как они предназначались для служения в храме и символизировали Великую Реальность. Когда священнические одежды не использовались при богослужении, они хранились в храме.
Православная Жизнь
ФОМА
Мы свободны менять свои решения — до тех пор, пока живы, — и Бог смиренно ждет, что мы решим. Но однажды приходит пора сделать окончательный выбор. Для многих людей, окружавших Христа в дни Его земной жизни, это время наступило накануне Его страданий. Каждому пришлось решать, с Христом ли он или с противниками Христа.
По закону Моисееву израильский народ мог иметь только одного первосвященника. Он стоял во главе всех прочих служителей Иерусалимского храма и решал ключевые вопросы, связанные с религиозной жизнью народа. Это было очень важное и пожизненное служение.
В Евангелии мы неоднократно встречаем упоминания о первосвященниках. Но во времена земной жизни Иисуса Христа иудейский народ — наследник древнего Израиля — заботился уже о соблюдении не столько закона, сколько внешних обрядов.
Де-факто в Иерусалиме тогда их было два — Анна (сокращенно от Анан, по-еврейски «милость») и его зять Иосиф Каиафа. Хотя, строго говоря, Анна служил первосвященником только девять лет — с 6 по 15 годы по Р. Х., а потом его отстранил от должности новый префект (римский наместник) Иудеи Валерий Грат, предшественник Понтия Пилата. Но и уйдя в отставку Анна сохранил огромное влияние — возможно, не в последнюю очередь потому, что контролировал храмовую торговлю жертвенными животными, был весьма богат и нередко ссужал деньгами живших в Иерусалиме римлян.
Каиафа исполнял обязанности первосвященника дольше — с 18 до 36 года по Р. Х., но, кажется, во всем подчинялся своему могущественному тестю. Поэтому Христа, взятого в Гефсиманском саду, и привели сперва к Анне. А уж тот сам отправил Его к Каиафе, чтобы соблюсти видимость порядка и законности.
И Анна, и Каиафа принадлежали к религиозной партии саддукеев: в Бога они, разумеется, верили, а вот в посмертную жизнь души — нет. Да и в самом существовании души, кажется, сомневались. Именно саддукеи иронично спрашивали Христа, чьей женой будет после смерти женщина, сменившая семь мужей и оставшаяся бездетной.
Свести счеты с Иисусом первосвященникам хотелось давно, недаром они постоянно подсылали к Нему провокаторов, пытавшихся подловить Его на чем-нибудь противозаконном.
Во-первых, им не нравилось, чтó Он говорит. Ведь Христос не только наполнял исконным смыслом традиционные обряды и установления закона — Он открыто обличал вождей иудейского народа, которые сели на Моисеевом седалище, возлагают на плечи людям бремена тяжелые и неудобоносимые, а сами не хотят и перстом двинуть их (Мф 23:2, 4)!
Во-вторых, им не нравилось, как Он говорит — как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф 7:29).
Но больше всего им не нравилось, впечатление, которое Иисус производит на народ. Мнения о Нем среди людей ходили разные: одни почитали Его великим учителем мудрости, другие — пророком (или даже кем-то из великих пророков, восставшим из мертвых), третьи — долгожданным Мессией, Христом, Помазанником Божиим. Но для всех было очевидно одно: Никогда человек не говорил так, как Этот Человек (Ин 7:46).
Вот и терзали первосвященников банальные страсти — зависть и злоба.
Но в глазах народа им вовсе не хотелось выглядеть завистливыми и мстительными, поэтому они боялись прилюдно обличать такого авторитетного Учителя, как Христос, не говоря уже о том, чтобы арестовать Его. Им нужен был повод — а повода всë не находилось…
Однако после того как Иисус воскресил Лазаря, уже четыре дня лежавшего в гробу, первосвященники не могли больше ждать. Это чудо было слишком явным, слишком соблазнительным и к тому же случилось слишком близко от столицы и при слишком большом стечении свидетелей (Вифания, где это произошло, всего в трех километрах от Иерусалима)! Иисуса надо срочно убрать, постановили первосвященники и присоединившиеся к ним фарисеи на экстренно созванном совете: Если оставим Его так, то все уверуют в Него (Ин 11:48).
А тут еще, как нарочно, через несколько дней Пасха, Иерусалим будет полон людьми, вокруг Иисуса привычно соберется толпа и к Нему уже не подступишься. Значит, нужно поторопиться и «решить вопрос» до Пасхи, как можно тише и незаметнее, решили первосвященники.
И тогда Каиафа произнес удивительную фразу: нужно, чтобы Иисус умер за народ (Ин 11:50–51). Человеком Каиафа был, конечно, негодным, но все-таки он был первосвященником и, сам того не осознавая, произнес пророчество. Христос действительно умер за всех людей, добровольно взяв на Себя ответственность за грехи каждого.
Однако планы Анны и Каиафы реализовались только отчасти. Казнить Христа «по-тихому» не вышло — на суд Пилата собралась огромная толпа, которую первосвященникам пришлось специально настраивать против Иисуса. И казнь на Голгофе тоже собрала зрителей. А вот управиться до наступления праздника пасхи, которая в тот год выпала на субботу, получилось, только это было уже не важно. На следующий день после наступления иудейской пасхи Христос воскрес — и праздник приобрел новый смысл и новое содержание.
Решив казнить Иисуса, первосвященники действовали по намеченному плану и стремились поскорее подвести дело к развязке. Поэтому во время суда Иисус и не отвечал на их вопросы: они, как и весь судебный процесс, были чистой формальностью, инсценировкой.
И все-таки нельзя сказать, что у Анны и Каиафы не было возможности повернуть назад. Суд над Спасителем можно было провести по закону: нормально, в дневное время, созвать всех членов синедриона (верховного судилища), предварительно выслушать свидетелей (реальных, а не наспех подготовленных), не торопиться с вынесением приговора. Можно было хотя бы задуматься, когда на прямой вопрос: «Ты ли Христос, Сын Божий?» обвиняемый дал по сути утвердительный ответ. А Пилата, готового отпустить невиновного, можно было не шантажировать, говоря: «Если отпустишь его, ты не друг кесарю».
Но ни одной из этих возможностей первосвященники не воспользовались. Так бывает, когда человек твердо решил не слушать голоса совести и, зажмурив глаза, бросается навстречу собственной гибели.
…В 1990 году археологи нашли в Иерусалиме захоронение некоего Каиафы и членов его семейства. В одном из черепов обнаружили монетку. Вкладывать такую монетку в рот покойнику было в обычае у язычников: считалось, что умерший расплатится ею с паромщиком Хароном за переправу через реку, отделяющую мир живых от мира мертвых. Если это тот самый Каиафа (а у простых людей именных гробниц, понятно, не было), то смерть его оказалась вполне достойной его жизни.
Игорь Цуканов
Изображения Каиафы часто встречаются на иконах
Изображения первосвященника Каиафы часто встречаются в циклах Страстей Христовых.
Впервые отдельные сцены и циклы Страстей с участием этого персонажа появляются в христианском искусстве в IV в. на рельефах саркофагов, которые в связи с тематикой изображений получили название «Страстные», а также на резных пластинах слоновой кости, украшающих реликварии.
К одному из наиболее ранних примеров изображения Каиафы можно отнести сцену «Христос перед синедрионом» на крышке реликвария (липсанотеки) из музея в Брешиа (IV в.).
Христос перед Каиафой (Матиас Стом, 1630-е). Сюжет суда Каиафы над Иисусом Христом популярен в светской живописи. Фото: upload.wikimedia.org
Эта сцена входит в цикл из 6 композиций, которые располагаются 2 регистрами, и помещена в нижнем регистре рядом со сценой «Приведение к Пилату. Пилат умывает руки».
В левой части этой композиции изображены сидящие на троне 2 первосвященника, один из них указывает перстом на Иисуса Христа, Которого держат двое слуг.
Хотя облачения иудейских первосвященников подробно описаны в Библии (Исх 28), в христианском искусстве им не следуют буквально. Первосвященники на крышке реликвария изображены безбородыми, с короткими вьющимися волосами, одетыми в длинные одежды (хитоны и гиматии).
Изображения Каиафы на иконах появляются с IV в.
В древнерусском искусстве позднего XV в. Cтрастные сюжеты начинают встречаться на иконах. На новгородской таблетке (кон. XV в.), в сцене «Приведение к Анне и Каиафе» последний, сидит за столом рядом с Анной.
Он изображен без головного убора и в разорванной до пояса ризе. Каиафа в этих сценах предстает в одеяниях, имитирующих исторические одежды иудейских первосвященников, — в высокой шапке-кидаре, длинной нижней одежде и короткой верхней (ефоде).
Так же изображается он в серии русских гравюр XVII-XVIII вв.
Оставляя комментарий, Вы принимаете пользовательское соглашение
