Программа для перевода нового завета с греческого языка. Исследование Писаний

Септуаги́нта
(Septuaginta),
перевод семидесяти
,
LXX
, первый греческий перевод Ветхого Завета, сделанный в течение III- вв. до н.э. Ветхий Завет в этом переводе сыграл огромную роль для Церкви. Им пользовались апостолы, новозаветные писатели и святые отцы. С него был сделан и первый перевод Ветхого Завета на церковнославянский язык. Собрание священных книг Септуагинты вошло в Александрийский канон.

Происхождение Септуагинты

Наиболее ранним свидетельством о Септуагинте является Послание Аристея, сохранившее одну из легенд о том, как был создан этот перевод. Автор послания утверждает, что перевод был заказан царем эллинистического Египта Птолемеем П Филадельфом (285-247 до н.э.), который пожелал иметь греческий текст еврейского Закона в своей библиотеке в Александрии. Для этой цели он выписал из Иерусалима 72 толковника (книжника), которые, разместившись в предоставленном им доме на о.Фарос, закончили работу в 72 дня. Текст получил название «Перевода семидесяти толковников»
(условное обозначение LXX). Послание Аристея говорит только о переводе Пятикнижия. Но, как явствует из греческого предисловия к Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова, в конце II в. до н.э., Септуагинта включала уже «Закон, Пророчества и остальные книги».

В послании зафиксирован лишь один вариант легенды из тех, что складывались вокруг Септуагинты Так, например, существовало сказание, согласно которому каждый переводчик работал над всем текстом, находясь в изолированной келии, но перевод у всех получился идентичным. Отсюда возникла мысль о боговдохновенности Септуагинты, которую разделял, в частности, Филон Александрийский. Однако блаженный Иероним решительно отверг эту мысль. «Иное дело, – писал он, – быть пророком и иное быть переводчиком» (Против Руфина, II,26). Легенду же о келиях он прямо расценил как басню. Впрочем, в достоверности рассказа Аристея ни он, ни другие отцы и учители Церкви не сомневались.

С XVI в. Послание было признано псевдэпиграфом. Другое освещение получила и причина создания Септуагинты По-видимому, она возникла в силу практических нужд иудеев диаспоры, многие из которых стали забывать отеческий язык. Определенную роль сыграли здесь и миссионерские мотивы. Тем не менее в современной библиологии после периода скептицизма установилось доверие к главным фактам, изложенным в Послании.

Первоначально Септуагинта пользовалась большим авторитетом среди иудеев грекоязычного рассеяния. Филон в «Жизни Моисея» (11,41-42) говорит даже о ежегодном празднике, который они устраивали на о.Фарос в память о подвиге семидесяти толковников. Но в в. н.э. иудеи уже стали относиться к Септуагинте с подозрением из-за несогласия многих ее мест с еврейским текстом. Эти разночтения долгие века вызывали споры в христианском мире. Нередко даже выдвигалась гипотеза о преднамеренной порче текста еврейскими книжниками. Однако после открытий в Кумране выяснилось, что в эпоху создания Септуагинты параллельно существовало множество вариантов еврейского текста и Септуагинта отражает лишь одну из рукописных традиций.

Использованные материалы

• «Библиологический словарь» священника Александра Меня

Ветхий завет был переведен на греческий язык довольно рано. Этот перевод именуется переводом Семидесяти (LXX), или Септуагинтой

(
Septuaginta
), что по-латински означает
семьдесят
. Основание для такого наименования заключается в легенде о происхождении этого перевода. Мол, египетский фараон Птолемей II Филадельф (285 или 282 — 246 гг. до н.э.), узнав от Деметрия из Фалерона, заведовавшего царским книгохранилищем, о существовании в Иудее Писания Моисеева, решил организовать перевод Закона на греческий язык и доставку книг в Александрийскую библиотеку. С этой целью Птолемей послал иерусалимскому первосвященнику Элеазару письмо: “Желая сделать приятное всем живущим на земле иудеям, я решил приступить к переводу вашего Закона и, переведя его с еврейского языка на греческий, поместить эту книгу в число сочинений моей библиотеки. Поэтому ты поступишь хорошо, если выберешь по шести престарелых мужей из каждого колена, которые вследствие продолжительности занятий своих законами многоопытны в них и смогли бы в точности перевести его. Я полагаю стяжать себе этим делом величайшую славу. Поэтому посылаю тебе для переговоров относительно этого […] Андрея и Аристея, которые оба пользуются в моих глазах величайшим почетом”. И тогда 72 человека (или 70) поселились на острове Фарос, где каждый в течение 72 дней перевел в одиночку весь текст Пятикнижия; и, хотя переводчики были изолированы друг от друга, все 72 текста (или 70) оказались дословно совпадающими (
Philo.
Vita Mosis.2;
Josephus Flavius.
Antiquitas Judaeorum.XII.2;
Irenaeus.
Adversum haereses.III.15;
Clementus Alexandrus.
Stromata.I — II).

Весь этот рассказ основывается на произведении, известном в литературе под именем Письмо Аристея Филократу

, подложность которого в настоящее время не вызывает сомнений. (Оно было составлено не раньше середины II века до нашей эры.) Hа самом деле история возникновения Септуагинты иная. В последние столетия до нашей эры в Александрии существовала колония евреев. Они забыли родной язык, и их языком стал греческий, так что оригинальный текст Танаха стал для них недоступен, и возникла потребность в его греческом переводе. Поэтому постепенно появились переводы различных ветхозаветных книг, составившие в результате Септуагинту. Вероятно, полностью перевод был осуществлен лишь в I в. до н.э. А состав книг Септуагинты, включая так называемые второканонические книги, сформировался не ранее I века н.э.

История текста

На протяжении столетий сам текст Септуагинты претерпевал ряд изменений. Они появились уже вскоре после составления Оригеном его Экзапл. Ориген включал в Септуагинту пропущенные писцами слова из еврейского оригинала, используя для этого перевод Феодотиона. Вставки он отметил особыми значками, но в последующих списках они были опущены и таким образом текст Септуагинты оказался смешанным с Феодотионовой версией. В начале в. в обращении находились три главных рецензии оригеновского текста Септуагинты: а) Кесарийская, принадлежащая сщмч.Памфилу Кесарийскому и Евсевию Кесарийскому, б) Антиохийская, сщмч.Лукиана и в) Египетская, Исихия.

Перевод или отсебятина?

В принципе, ситуация с переводом Библии ничем не отличается от перевода любого другого текста: можно постараться максимально точно передать смысл оригинала, можно его исказить, а можно намеренно затемнить.

Поколения переводчиков рассказывают историю про того синхрониста, благодаря которому удалось избежать международного скандала: когда Хрущев в ООН пообещал “показать империалистам кузькину мать”, он передал его слова дословно …и потому совершенно бесцветно и неверно: “we will show them Kuzma’s mother”.

Англоязычные слушатели, естественно, не поняли, что такого особенного в матери неизвестного им мистера Кузьмы, но, во всяком случае, не обиделись на откровенную грубость советского лидера.

Вот так иногда переводят и Библию. Лев Толстой, например, создал свою версию Евангелия, чтобы приблизить священную книгу к народу. Но при этом не ограничился тем, что передал мысль оригинала более простым языком – он изменил сам оригинал, выбросив из него все чудеса, например, воскресение Христа. Христос Толстого – моралист, вроде самого Льва Николаевича, и не более того.

Это, конечно, крайность. Мало кто из переводчиков идет на такое сознательное изменение текста… Но возможно другое: неточное понимание или даже сознательная подгонка оригинала под представления о нем переводчика. И как узнать, насколько можно доверять новому переводу?

Рукописи и издания

Древнейшие рукописи Септуагинты – это фрагменты египетских папирусов III-II вв. до н.э., т.е. современных самому переводу. Примечательно, что священное Имя Божие (тетраграмматон) написано в них не греческими, а древними еврейскими буквами. Позднее Тетраграмма в Септуагинте была заменена словом «Κυριος», Господь. Наиболее полные списки Септуагинты христианского времени представлены Синайским, Ватиканским и Александрийским кодексами. Первые печатные издания Септуагинты появились в XVI в. (Комплютенская полиглотта Хименеса 1514-1517 гг.; римское издание 1586 г.; Альдинская Библия 1518-1519 гг.). Все они ориентировались на Экзаплы и Ватиканский кодекс. После новых открытий на рубеже XIX- вв. число известных древних рукописей Септуагинты увеличилось. Была создана международная комиссия по подготовке критического издания Септуагинты (от Русской Православной Церкви в ней принимал участие профессор И.Е. Евсеев). Издание вышло в Штутгарте под редакцией Ральфса (1935 г.) и в дальнейшем неоднократно перепечатывалось.

Особенности Септуагинты

Ряд библейских книг получил в Септуагинте новые названия (книги Пятикнижия; 1-2 книги Самуила, названные 1-2 Книги Царств; Книги «Дела минувших дней», получившие название Книги Паралипоменон). Объем Септуагинты, принятый в Александрийском каноне, значительно больше объема еврейской Библии. Септуагинта включает ряд книг и эпизодов, отнесенных Церковью к разделу неканонических писаний. Почти все имена и географические названия получили в Септуагинте иную форму в соответствии с нормами греческого языка (например, вместо Хава – Ева, вместо Ноах – Ной, вместо Моше – Моисес, вместо Шило – Силом и т.д.). Ряд лакун, имеющихся в еврейском тексте, вероятно, восполнены греческими переводчиками по смыслу (например, в еврейском «И сказал (рассказал?) Каин Авелю, брату своему. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил ero»; в Септуагинте: «И сказал Каин Авелю, брату своему: пойдем в поле. И когда они были в поле…» и т.д.). Переводчики Септуагинты обратили внимание на чередование в Бытии Имен Божьих Элохим и Яхве и почти всюду к имени Яхве, обозначенному словом «Господь», добавили слово Бог. Нередко Септуагинта более точно передает первоначальный смысл текста. Так, в Ам 4,13 вместо «горы» греческие переводчик поставил «гром», что более соответствует контексту (ошибка еврейского переписчика возникла, по-видимому, из-за сходства слов харъм, горы, и харабм, гром). Условиями языческого окружения, вероятно, объясняются некоторые особенности перевода. Например, слова в Исх 22,28 «Бога не поноси» передано как «богов не поноси» (другой вариант: «начальников не поноси»). Септуагинте свойственно обилие семитизмов. «Авторы перевода Семидесяти придерживались метода предельной верности еврейскому тексту, как бы ни страдал от этого греческий язык, за исключением тех случаев, когда зтот отход от греческих правил казался им чрезмерным или еврейское выражение – слишком грубым» (Тремонтан).

Переводы разных книг отличаются неодинаковой точностью и литературными достоинствами. Если Пятикнижие переведено довольно близко к тексту, то, например, Книга Иова и Книга Притчей являются скорее свободными переложениями. В целом же перевод обладает высокими художественными достоинствами. «Творцам Септуагинты удалось создать органичный сплав греческого и семитического языкового строя, их стиль близок к разговорным оборотам и все же неизменно удерживает сакральную приподнятость и «отстраненность»» (Аверинцев).

В Русской Православной Церкви Септуагинта считается одним из наиболее авторитетных переводов. Существовала тенденция канонизировать ее, подобно тому как католики канонизировали Вульгату (против этого выступил митрополит Филарет (Дроздов)). Раздавались даже голоса, чтобы Ветхий Завет переводился на русский язык только с Септуагинты. Однако ни переводчики Российского библейского общества, ни участники синодального перевода не пошли по этому пути. Синодальный перевод хотя и учитывал Септуагинту, но в основу его лег масоретский текст.

Вечно новая книга

Библия – самая переводимая книга в мире. Даже Маркс и Ленин в советские времена не могли сравняться с ней по числу языков перевода. Вместе с тем, до сих пор остается немало языков, на которых нет полного текста Библии или хотя бы Нового Завета, и среди них – подавляющее большинство языков Российской Федерации. Собственно, основная работа автора этих строк и состоит в том, чтобы помогать людям из этих народов создавать свою национальную версию Библии.

Но почему появляются все новые и новые переводы на те языки, на которые Библия давно переведена? Английских Библий существует уже несколько сотен, счет русским вариантам Нового Завета тоже идет уже на десятки… Зачем?

Отчасти в силу тяжеловесности и архаичности старых переводов, в нашем случае – Синодального, язык которого иногда называют “допушкинским”. И в самом деле, он начинал создаваться еще в первой половине XIX века. Чего стоят такие устаревшие слова, как “седалище” (сиденье, престол) и “влагалище” (ножны), или такие витиеватые обороты: “видения же головы моей на ложе моем были такие” (Дан. 4, 7). Почему бы не сказать проще: “вот что мне приснилось”? Порой старый перевод и вовсе непонятен. “От прещения Твоего, Боже Иакова, вздремали и колесница и конь” – так звучит в Синодальном переводе 7-й стих 75-го Псалма. Не сразу сообразишь, что речь идет о переходе Израиля через море, когда по воле Божьей на его дне уснули вечным сном египтяне вместе со своими боевыми конями.

Не стоит на месте и наука, постоянно появляются какие-то новые, уточненные данные, которые позволяют исправить возможные неточности старых переводов. Кроме того, ни один перевод не может выразить всех возможных тонкостей оригинала.

Но главная причина все же не в этом. Меняется мир, меняется читатель. Многие выражения древних и просто старых переводов, даже если они в целом понятны, не трогают сердца новых поколений так, как трогали когда-то первых читателей. Слова ведь, бывает, ветшают настолько, что мы перестаем воспринимать их суть. И новые переводы нередко ставят своей целью “освежить восприятие” библейского текста.

Вот, например, как описывается служение Иоанна Крестителя в Синодальном переводе (Мф. 3, 1-6): “…приходит Иоанн Креститель и проповедует в пустыне Иудейской и говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное… и крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои”.

А вот как говорит об этом новый перевод “Радостная Весть”: “…появляется Иоанн Креститель. Он возвещает: “Обратитесь к Богу! Ведь Царство Небес уже близко!”… Они признавались в грехах, а он омывал приходивших в реке Иордане”. Позвольте, а где же здесь проповедь, покаяние, крещение? Да в том-то и дело, что, по мнению переводчика, эти слова слишком хорошо нам знакомы и зачастую ассоциируются лишь с формальными обрядами, а людям нужно напомнить изначальный смысл этих событий.

Насколько это правомерно? Видимо, ответ на этот вопрос зависит от конкретной ситуации. Конечно, для человека, укорененного в традиции и приученного распознавать за давно знакомыми словами вечно новую суть, такой перевод выглядит шокирующим, да он ему и не нужен. Но, возможно, кто-то открывает его и впервые понимает, что Евангелие – не просто такое древнегреческое слово, а настоящая Радостная Весть для всех времен и народов.

Литература

• Аверинцев С. С., Греческая лит-ра и ближневост. «словесность», в кн.: Типология и взаимосвязь лит-р древнего мира, М., 1971;
• Аверинцев С. С., Истоки и развитие раннехрист. лит-ры, ИВЛ, 1983, т. 1;
• Дерюгин Ф., LXX или еврейский текст? СПб., 1911;
• прот. Елеонский Н., Свидетельства о происхождении перевода LXX и степень их достоверности, ЧОЛДП, 1875, № 1;
• Зелинский Ф., Аристей, ЕЭ, т. 3;
• архим. Иосиф (Баженов), Историч. сведения о переводе LXX, ДБ, 1860, № 34—35;
• Корсунский И. Н., Перевод LXX. Его значение в истории греч. языка и словесности, Серг. Пос., 1898;
• Мышцын В. Н., Нужен ли нам греч. пер. Библии при существовании евр. подлинника? Серг. Пос., 1895;
• Ошибка переписчиков как одна из вероятных причин разногласия между подлинным текстом в Библии и переводом LXX в его настоящем виде, ЧОЛДП, 1878, № 1;
• Предположение о происхождении нек-рых разностей между переводом LXX и подлинным текстом Библии, там же;
• Прозоровский Д., О хронологии 70-ти толковников, «Странник», 1862, № 1;
• Рижский М. И., Иов Септуагинты, в кн.: Бахрушинские чтения, Новосибирск, 1974;
• еп. Феофан (Говоров), О нашем долге держаться перевода 70-ти толковников, ДЧ, 1876, ч. II, № 5—8;
• митр. Филарет (Дроздов), О догматич. достоинстве и охранительном употреблении греч. LXX толковников и слав. переводов св. Писания, М., 1858;
• Юнгеров П. А., Общее историко-критич. введение в свящ. ветхозав. книги, Каз., 1902;
• Brock S., Fritsch С., Jellicoe S., А Classified Bibliography of the Septuagint, Leiden, 1973;
• проч. иностр. библиогр. см. в JBC, v. 1, p. 574.

Подгонка под читателя?

Надо сказать, что переводы такого рода стали появляться во всем мире только во второй половине XX века. Огромную роль здесь сыграло то обстоятельство, что Библию стали активно переводить на многочисленные языки народов Африки, Азии, Океании.

До этого, вплоть до XIX века, переводы, за редким исключением, делались либо на индоевропейские (как греческий), либо на семитские (как еврейский) языки. А те языки, которые не относились к этим двум семьям (как коптский или финский), испытывали огромное влияние своих индоевропейских соседей.

Структуры этих языков были достаточно близки – это видно на примере славянского перевода, который делался с греческого. В обоих языках была сходная система склонения и спряжения, даже новые славянские слова можно было образовывать по той же самой схеме, что и греческие. Еще важнее языковой общности была общность культурная. Конечно, греки и славяне или, скажем, грузины – далеко не одно и то же, но эти народы веками жили рядом, общались и имели очень много общих понятий и представлений.

А теперь представим себе племя, живущее в джунглях Амазонии или на острове в Тихом Океане. Язык этого племени кардинально отличается от всех индоевропейских, а в его быту и культуре нет не только ничего созвучного библейским понятиям, но и таких привычных нам реалий, как каменные здания, тканая одежда и даже печеный хлеб. Как, к примеру, перевести на этот язык выражение вроде “Господь – пастырь мой”, если в этом племени отродясь не было никаких пастухов? Или как передать понятие “Агнец Божий”, если никто из читателей никогда не видел овец, да и слова для обозначения Единого Бога в его лексиконе нет? А как могут представить себе “потоки воды живой” люди, знакомые только с тропическим лесом, где не бывает засухи, зато проливные дожди идут по нескольку месяцев кряду? Естественно, в этом случае дословный перевод просто невозможен, нужно передавать смысл этих образов и метафор, приспосабливаясь к быту и представлениям аудитории.

Так возник новый подход к библейскому переводу, который называют “смысловым” или “динамическим”. И нет ничего удивительно в том, что постепенно подобная методика стала применяться и к языкам, на которые Библия была давно переведена. И хотя современный европеец или американец знаком с библейским миром гораздо лучше индейца или папуаса, но для него старый перевод зачастую давно превратился всего лишь в привычную форму, за которой он уже не видит особого содержания. Переводить нужно не букву, а смысл текста, считают сторонники такого подхода.